Ну, раз пошла такая… В общем, вот ещё кое-что в тему из моего богатого прошлого.
Случилось это в незабвенные девяностые, когда россияне только начинали осваивать европейские ценности, нагло ворвавшиеся в приоткрытые границы дозволенного. Стали появляться новые безыдейные и легкомысленные праздники, вроде предмета сего рассказа – дня Влюблённых. Героическое, но несексуальное старшее поколение саркастически хмыкало, а юное (и чем юней, тем активней) радостно демонстрировало свою раскрепощенность.
…А в одном благородном семействе, параллельно с перестроечными катаклизмами возник и разгорелся свой локальный очаг напряжённости.
В старшего сыночку, умничку и красавчика, третьекурсника гос. университета влюбилась девочка. Да ладно бы однокурсница, а то десятиклассница из соседнего дома. А надо признаться, что благородное семейство в тот момент проживало не в самом лучшем районе города, или точнее сказать – «на выселках», с соответствующим контингентом соседей.
Девочка, не по возрасту крупная и полностью сформировавшаяся, с немыслимо яркой боевой раскраской, какую и полагалось иметь самым кра-а-сивым девочкам городских окраин, сразу взяла инициативу в свои руки и начала «строить отношения». Поругавшись со своей матерью (кстати, тихой, простой женщиной, замороченной двумя работами) и собрав наряды и косметику в большую сумку, она перешла жить в девятиметровые апартаменты сыночки. Тот, ошалев от любовного напора такой немыслимой силы, как и большинство неопытных мужчин в подобных случаях, моментально подчинился, или, проще – влюбился по уши. Днем девочка ухитрялась как-то незаметно исчезать на уроки в свою школу, а по вечерам за плотно закрытыми дверями в комнате сыночки стояла такая тишина, что казалось, там даже не дышат. Наверное, девочка пока ещё немного стеснялась.
В доме запахло тюремной камерой. Шустрой малолетке не было еще и шестнадцати, и сыночка уверял, что она невинна, как агнец. Перед двадцатилетней кровиночкой благородного семейства вполне реально замаячила статья за совращение несовершеннолетней…
Долго сказки сказываются, да быстро дела делаются. Особенно такой важности. Согласуясь с многовековой жизненной логикой, благородные родители благородного семейства решили заменить большую беду на меньшую, и за месяц до окончания школы поженили свое неразумное дитятко и предприимчивую малолетку по липовой справке о беременности. И даже таким же нечестным образом освободили новобрачную от гос.экзаменов в школе.
Несмотря на то, что семейство было исключительно благородным, старшему поколению для его процветания приходилось трудиться, как неграм на плантациях. Стараясь привить соответствующий образ жизни новому члену семейного клана, девочку сначала определили на двухмесячные курсы бухгалтеров, которые она стоически вытерпела, а потом со справкой, подтверждающей её исключительные знания, посадили в один из кабинетов конторы, которой руководил новоиспечённый свёкор.
-Может, хоть декретные себе заработает, - рассчитывала практичная мамаша сыночки.
А контора эта была большим, производственным гаражом на окраине города, на задворках районной ТЭЦ, повсюду присыпанной чёрной угольной пылью. В огромные гаражные блоки по вечерам возвращались тяжёлые грязные КАМАЗы и БЕЛАЗы, надсадно урчащие автокраны и бульдозеры, лязгающие трактора и грейдеры. Работающий персонал соответствовал этой суровой обстановке. В основном – мужики, простые работяги. Шоферня, одним словом.
И вот нашему несовершеннолетнему цветочку, пусть временно, но пришлось-таки цвести в этакой незавидной и скучной атмосфере. До предполагаемого декрета. Все в конторе это хорошо понимали, никаких дел ей не поручали и не обижали, помня, что она – сноха начальника.
Но тут грянуло 14 февраля.
Женщин в конторе было мало. Честно говоря, всего три: приходящая уборщица баба Наташа, главбухша Галина Васильевна, неразговорчивая женщина неопределённого возраста и нормировщица Люда. Люда была самая молодая, лет тридцати-тридцати пяти. Понятно, выбор в подружках у юной снохи начальника гаража был невелик.
…Уже в первые минуты хмурого трудового утра 14 февраля в рабочем закутке у Люды началась необычная суета и хиханьки. Новомодная затея из беззаботных школьных дней перекочевала в суровые будни гаражного коллектива: девушки строчили «валентинки». Просто так, ради прикола, писали дурацкие признания в любви своим мрачным кабинетным коллегам-мужчинам. Как назло, все они были «в бегах» (кто – в гараже, кто – на разнарядке у начальника). На рабочем месте пыхтел над накладными только Николай Степанович, невзрачный техник-снабженец критического мужского возраста, измученный язвой и семейными проблемами. Хитромудрая нормировщица Люда, давясь от еле сдерживаемого хохота, кивнула в его сторону:
- А отнеси-ка ему!
И тогда юная дурёха, сверкая белозубой улыбкой и новой люрексовой блузкой, интимно наклоняясь к нарождающейся лысине снабженца, положила перед ним на стопку непроверенных накладных свернутый вчетверо листок бумаги с нарисованным сердечком – «валентинку». Николай Степанович как-то еще больше вжался в свой стул, развернул бумажку и …
Даже сейчас со стопроцентной уверенностью могу утверждать, что Николай Степанович никогда (никогда!) до того дня ничего (ну, абсолютно ничего!) не слышал о заморском празднике всех Влюблённых, ни о его романтичных традициях, ни о каких-то там «валентинках». Он прочитал записку…и испугался. Добрый час он сидел, не поднимая головы, и думал…
Коротенькое «Я вас люблю» привело бедного снабженца в глубочайший обморочный ступор.
Уже и коллеги вернулись от начальника, в кабинете стоял густой гул мужских голосов. Кое-кто пытался спросить о чем-то Николая Степановича, но так и отходил, не дождавшись ответа и покрутив пальцем у виска.
Кстати, «прикольщицы», и сами испугались неожиданного эффекта от своей глупой затеи, и на дальнейшие подвиги с «валентинками» больше не решались, притихли и настороженно наблюдали за Степанычем.
Видно, приняв какое-то очень важное решение, тот вдруг резко поднялся и при полной, внезапной тишине, тяжело ступая, подошёл к юной красотке.
Глядя куда-то в сторону, он положил «валентинку» ей на стол и тихим глухим голосом произнёс:
-Вы, наверное, ошиблись. Это не мне…
И сразу вышел из кабинета.
Понимаете: он поверил! По-настоящему! Со всем пониманием и уважением к чувствам молоденькой, глупенькой дурочки!
Кстати, коварная Людка тут же растрезвонила по всей конторе об этом случае, превратив его в смешной анекдот.
…. А все свидетели той истории и по сей день уверены, что молодая сноха начальника гаража была с ба-а-льшой придурью.