Подарок для нового президента Германии, седастого такого мужика, хрен знает, как его зовут, а в Гугл лезть неохота, включать же тиви - западло, в лом и неможно, ибо аз есмь человек
В начале или середине двадцатых ( тут архивариусы немного путаются по причине разных календарей и разницы во времени, хотя возможный разрыв Оккама - не более десяти лет, но это я так, отвлекся ) в Берлине прошел с триумфом фильм Сергея Эзенштейна " Броненосец Потемкин ", где всю дорогу кого - то выкидывали за борт, рожи усатые, кулаки сжатые и общий привкус веселого ахуя, полосатыми тельняшками и детскими колясками стремительно несущегося на картофельных немчиков, чутка оголодавших по милости партнеров - версальцев, плотной кодлой набивавшихся в прокуренные кинотеатры, сидевших тесно, как караси, жадно дышащих и раззевающих пасти на чужой каравай, ставший чужим при предпоследнем мародере, наименованным историцкой наукой очередным гением, ниспосланным свыше, откуда же еще, не из ленинградской же подворотни, прямо с неба скакнул избавитель и обнаружил себя в зале кинотеатра, с чего я и начал.
- Не так все оно было, - пробормотал сидевший справа толстячок в прорезиненном плаще, отчаянно дымя дешевой сигарой за два пфеннига.
- А как, - возбужденно задышал сосед, маленького роста блондин, без усиков и ни х...я не ефрейтор, - как было - то ? Скажи.
- И скажу, - обернулся к нему толстячок и начал рассказывать героическому полковнику историю.
- Не было никакого броненосца и князя, фуфло это все, выдумки и фальшивка Геббельса. Ты с ним скоро познакомишься, - подмигнул совиным глазом рассказчик, - в университете, дочь у него клевая, с носом и говном вместо мозгов, она еще будущего спасателя родит.
- Кто ты ? - Вскричал блондин. - Хаусхоффер ? Нарочницкая ? Мулдашев ?
- Не е...т, - непонятно ответил толстячок, - слушай дальше, баран. Был сверхсовременный авианосец в количестве одна штука, ходивший строго боком и на угле, поэтому Стаханов сидел в трюме, а шахты и забои были приданы в усиление. Понимаешь ?
Блондин кивнул.
- Конечно, понимаю, - улыбнулся он гнусной улыбочкой, - я, между прочим, очень умный. Помнится, в шашнацотом годе ...
- Глохни, - доброжелательно посоветовал странный сосед по кинотеатру, пукая серным запахом, покряхтел довольно и продолжил. - Был еще пан атаман Грициан, но там по - тяжелой, батько, гроши, сундуки какие - то, Сличенко и вся ху...ня, поют и пляшут.
- Зачем ? - Снова перебил рассказчика блондин. - Зачем Сличенко ?
- Черт, - засмеялся толстячок, доставая из внутреннего кармана печеньица " соленые ушки ", радостно хрустя сжевал, не угостив начавшего огорчаться полковника, он скосил маленький глаз на живот соседа и подумал : " Мы пойдем другим путем ". После этой неожиданной мысли блондин вскочил и выбежал из кинотеатра. Через год его видели на отрогах Памира. Кто - то говорил, что он искал Шамбалу, другие намекали на украденные ворота, а третьи ничего не говорили, лишь крестились и ждали конца света.
- Ты зачем ?
Блондин обернулся на громкий голос, раздавшийся за спиной, подозревая удар в спину, но увидел усатого мужика с мешком, в котором кто - то возился и мяукал.
- А ты кто ? - Коварно ответил вопросом полковник, упираясь в скалистый склон ботинком, ловко пошитым из сапога самим Познером, чертом осевшим далеко за чертой всем чертям назло.
- Пржевальский, - продемонстрировал мужик красную повязку на правом рукаве, - дружинник.
Он неожиданно со всего размаху врезал блондину здоровенным кулачищем по роже.
- Проклятый ! Расхититель социалистической собственности !
- Не верю, - тихим голосом сказал Гайдай, шаря у Гребешковой под мини - юбкой красного цвета.
- Тоже мне, - прошипел Никулин, фронтовик и клоун в ермолке, - Намирович - Дамченко.
- Ну, - протер запотевшие очки Демьяненко. - Помнится, снимали мы " Угрюм - реку ", так там Ибрагим - Оглы ...
- Глохни, - рявкнул Гайдай, отбросив Гребешкову на склон Памира, она упала под ноги Пржевальского и спокойно покатилась вниз, пока не исчезла на самом дне самого глубокого ущелья, оторвавшись от коллектива и не оправдав. - Еще раз.
Через час блондин умер. Широкоплечий Пржевальский вышиб из него все дерьмо в бесконечных дублях, Никулин спился, а Дуня Смирнова вышла замуж. За Чубайса.
- Какая странная история, - сказала мне Дита фон Тиз, укладывая спать. - Ты думаешь, немцы поймут ?
- По х...й, - проговорил я, засыпая на ее мягкой груди, - поймут - не поймут. Жаль только, что не так все было, а то прикинь : " Мертвая зона " Стивена Кинга да в ГДР. Глядишь, и иначе бы все сложилось, были бы ужи, ежи, еноты и не было бы никакого Путина. А был бы Сечин, Прохоров, Чубайс и все было бы так же, потому, что дело вовсе не в этих козлах, а в нас, уродах долбаных, терпящих эту местечково - лимитную нечисть вот уже почти сто лет.