***
…Оставшаяся часть дня и последовавшая за ней ночь выдались, пожалуй, даже скучными. Попрыгунья пребывала в приподнятом расположении духа и была готова на подвиги, коим позавидовали бы герои древних сказаний. Как назло, единственным за весь световой день соперником ей выступила крупная ящерица, которая пыталась отдохнуть, закопавшись в кучку песка. Девушка резво шагала по оптимальной, как ей казалось, траектории, лениво обозревая однотипный пейзаж пустыни. Наблюдаемое однообразие картины притупило её бдительность, и она не обратила внимания на кучку песка, возвышавшуюся на пути следования.
Одной кучкой большой, одной меньше – Попрыгунья разметала уже добрую сотню таких. Они напоминали ей прыщики, которые усиленно досаждали девушке в юные годы. За этим занятием наша героиня коротала дорогу и отвлекалась от тяжелых мыслей, периодически пробующих пробить брешь в стенах её и без того пострадавшей крепости чувств и эмоций.
…Помимо привычной выцветшей массы разрозненных песчинок, в воздух взметнулось что-то гораздо более тёмное и целостное. Попрыгунья не успела разглядеть что именно, ибо запрыгала на непострадавшей от удара ноге, взвивая вокруг себя другой, образно выраженный смерч. Пестрящий и играющий всеми красками непотребных фигур речи.
К счастью, ушиб оказался незначительным. Девушка не успела толком испугаться; когда же рассмотрела темное пятно, оскорблённо шипящее и удаляющееся прочь, дрожать от страха она передумала окончательно. Обыкновенная ящерица, пусть и чуть крупнее средней. Эка невидаль!.. Зато нога настроилась на продолжительное нытье.
Попрыгунья некоторое время бранилась, особенно - когда наступала на повреждённую ногу. Перелома, слава всем богам, не обнаружилось, но отёк обещал быть приличным.
Пожалуй, на этом описание приключений нашей героини днём можно смело закончить. Устраиваясь на ночлег она ещё раз критически осмотрела ступню – синяк провёл рекогносцировку и уже приступил к экспансии. Утром будет хуже. Есть вероятность что Попрыгунья вообще едва сможет ступить на эту ногу.
Особенного голода девушка не испытывала, но поесть себя всё же разумно заставила. Силы ей пригодятся. В этот раз вблизи никаких кактусов не обнаружилось, но зато рядом очень удачно оказались валуны в форме разлёта крыльев птицы, образующие небольшую крышу над головой. Попрыгунья тщательно осмотрела конструкцию и, убедившись в её надёжности, улеглась в этом своеобразном шалаше. Заснула она сразу и проспала всю ночь, пробудившись лишь с первыми лучами солнца.
***
Нога распухла и раздражённо пульсировала, но боль была терпимой. Девушка знала, что скоро раздобудет действенное средство от ушиба, поэтому не спешила погружаться в пучины отчаяния. Свидетельством тому был воздух, который стал более влажным. Не столько из-за набегавших то и дело туч, знаменующих приход сезона дождей, сколько из-за долгожданной близости границ царства песков. Далее простиралась степь – не без своих опасностей, но, в целом, гораздо более дружелюбная для пешего путника. Потянутся ряды мелких поселений, раскинутся паутины мелких тропинок и крупных трактов – а там и до родного края недалеко.
Попрыгунья представила, как, наконец-то, выспится в удобной кровати, под крепкой крышей, где не гуляют сквозняки, и, что немаловажно, примет душ. Ванну, если уж совсем повезёт. А если фортуна одарит её своей жемчужной улыбкой – девушка сядет в попутную почтовую карету (да хоть телегу!) и сэкономит уйму сил и времени…
Отряхнувшись от набившего оскомину песка и позавтракав ещё относительно съедобным содержимым котомки, девушка отправилась в путь, чертыхаясь и бранясь, когда вес тела неудачно приходился на повреждённую ступню.
Пожелаем нашей героине доброй дороги, а сами перенесёмся к нашим старым (и новым) знакомым, прямиком в Град Плоти.
***
- Нет, ты представь себе! – кипятилась госпожа Рыжка, шумно прихлёбывая сладкий чай из пиалы – паршивка стянула моё любимое ожерелье! Именно его! И ещё десяток колец со связкой цепочек!
- Да уж, – протянула собеседница заместительницы нетипично низким для женщины голосом – я всегда говорила, что она - девчонка с огоньком!
- Да хоть с кресалом и запалом в одном месте! – продолжала негодовать Жабья Отрыжка – вот представь себе, Тёрка, что у тебя бы стащили твой любимый кожаный корсет…
Заместительница прикусила язык. Её подруга на многое могла закрыть глаза, но две вещи она не терпела абсолютно точно: домыслы о её половой принадлежности и то прозвище, которое упомянула Рыжка в непреодолимом желании поделиться наболевшим.
- Дорогая, ты же знаешь, как следует разговаривать с почтенной леди вроде меня. Принимая во внимание твоё горе, я прощаю тебе. Однако, напоминаю – впредь обращайся ко мне «госпожа Фрикция». Если ещё раз услышу подобное из твоих уст – я пересмотрю наши дальнейшие отношения.
Это было произнесено таким холодным тоном, что Жабья Отрыжка представила, как её сначала заморозили, а затем ударами тупого ледоруба начали откалывать по куску.
- Извини, дорогая – прошептала она – язык вновь подвёл меня.
- Хорошо, Рыжка, я тебя услышала и прощаю на этот раз. Я в курсе, что ожерелье тебе подарил галантный и многообещающий кавалер ещё в те времена, когда мужчины обращали не тебя внимание – миролюбиво начав, Фрикция не преминула ответить колкостью.
Заместительница отшатнулась словно от пощёчины. Впрочем, она ожидала что-то подобное от приятельницы… Хотя, их связывали скорее деловые, нежели дружественные отношения.
Женщины (по крайней мере, одна из них наверняка являлась таковой) были знакомы добрых две дюжины лет и сотрудничали в профессиональной сфере примерно столько же. И если Рыжка была отменным распорядителем, то ремесло Тёрки представлялось более… изощрённым.
Она владела небольшим бизнесом, упоминаемым в официальных реестрах как «Школа повышения квалификации для занятых в сфере оказания изящных услуг лиц», по факту являющимся институтом ломки и обуздания особенно непокорных девиц лёгкого поведения.
Те работницы «Пышечек», которым «повезло» оказаться в казематах госпожи Фрикции, предпочитали не вспоминать о моментах, проведённых в стенах её учебного заведения. Особо смелые делились пережитым, но для большинства такие подробности оставались лишь неподтверждёнными слухами. И пускай они остаются таковыми и дальше.
О школе, как и о самой наставнице, ходила дурная молва. Помимо того, является ли Фрикция госпожой или всё-таки господином, бытовало множество мнений о методах обучения, используемых в её учреждении. Многие считали их чересчур жестокими и противоречащим представлениям о гуманности, даже в таком месте, как Град Союзных Прегрешений.
К тому же, Фрикция была обладательницей девятнадцати (официальных) патентов на изобретения в области «укрощения строптивых». Венцом её гения была жутковатая установка под названием «Имитатор-Ф», знакомство с которой предстояло всем без исключения девушкам, отправленным на повышение квалификации в учебное заведение почтенной леди. Её костяной набалдашник недвусмысленной формы неутомимо и неумолимо делал своё дело, стоило лишь повернуть рукоятку. Это и требовалось от бездушной машины. Время от времени Тёрка наряжала агрегат в разнообразные одежды, видимо, добиваясь сходства с человеком – невинное увлечение на фоне остальных её идей-фикс.
Это было основой курса, первой ступенью. После неё становилось понятно, для кого обучение продолжится, а кто вернётся с рекомендацией и «выпускным дипломом» к своему работодателю (или рабовладельцу, в зависимости от формы трудоустройства).
Как вы уже поняли, госпожа Фрикция была неординарной личностью и выделялась из общей массы обитателей Града Плоти – а уж там публика была более чем разношёрстной и, порой, заставляющей слезиться непривыкший к такому зрелищу глаз.
***
Жабья Отрыжка понуро брела домой, ругая себя за то, что пошла на эту встречу. Выговориться толком не удалось, а деловые вопросы после такой беседы не решаются – провал по всем направлениям. Настроение было окончательно испорчено, и она решила взять на следующий день выходной. Жизнь представлялась ещё более серой и бесцельной – заместительница чувствовала, что против неё ополчился весь мир.
По пути домой она зашла в «Румяные Пышечки», проверить как обстоят дела. Обстояли дела так себе. Чтобы и дальше не расстраиваться, второе лицо заведения взяла отгул не на день, а до конца недели, решив устраниться от тамошних проблем и посвятить всё свободное время самокопанию и оплакиванию давно минувшей весны её юности. На выходе она чуть не влетела в Полуторную Ма… Начальница мало походила на прежнюю себя.
Нет, конечно, очертания её грандиозной фигуры было сложно спутать с чем-то (или кем-то) другим. Вот только выглядела Ма какой-то… съёжившейся, и даже… усохшей. По крайней мере, внутренне. Обычно она представала добродушной великаншей, всегда готовой громогласно рассмеяться. Заставшим её веселье было так же трудно воздержаться от улыбки. Но, была и другая сторона владелицы «Пышечек», которая проявлялась гораздо реже. Раньше.
Депрессия и хандра стали одолевать Полуторную Ма всё чаще и чаще. Приступы продолжались всё дольше; она запиралась в своём кабинете и не показывалась оттуда, бывало, по паре-тройке дней. Нынешний случай на безоговорочный рекорд не тянул, но работницы заведения перепугались не на шутку. Теперь и Жабья Отрыжка струхнула при виде начальницы, особенно уловив нездоровый блеск в её глазах.
- Я отпускаю тебя до конца недели, как ты и просила, – надтреснутым голосом произнесла Ма – но сначала зайди в мой кабинет, надо кое-что обсудить.
Лишившаяся дара речи заместительница лишь сглотнула и молча кивнула головой, уступая коридор могучей фигуре. Никто, даже пребывая в состоянии аффекта, не рискнёт начать движение не убедившись в том, что Ма не размажет его по стенам славного заведения. У тех, кто знал Полуторную ближе складывалось впечатление, что та имеет своё собственное гравитационное поле. Оказаться в котором предвещало высокую травмоопасность и риск для самой жизни несчастливца.
Путь до кабинета показался Рыжке неправдоподобно долгим, и она пожалела, что решила зайти в бордель.
«Надо было сразу идти домой» - внутренне стонала Жабья Отрыжка, семеня по роскошному ковру и уныло пялясь в спину начальнице.
***
- Заходи, - всё тем же неестественным тоном произнесла Ма – только не пугайся, прошу.
Её слова возымели над трусливой Рыжкой обратный эффект, и заместительница с трудом поборола дрожь. Сглотнув, она отважилась заглянуть в дверной проём. Увиденное в святая святых дома земных наслаждений произвело на неё неизгладимое впечатление.
В просторном помещении (в ином Полуторная Ма чувствовала бы себя неуютно), везде, куда бы ни падал взор, возвышались перекошенные башни из книг, рукописей, стопок бумаг, склянок с чернилами, гусиных перьев и прочих письменных принадлежностей. Но не это обескуражило Жабью Отрыжку.
Её вниманием завладела не менее впечатляющая конструкция из блюд, тарелок и подносов, а также столовых приборов, которые уже долгое время находились в заточении в кабинете Ма. Большая часть яств, которые она требовала по нескольку раз на дню, осталась нетронутой. По каким-то причинам владелица «Румяных Пышечек» с ними своевременно не разделалась. Зато теперь ими наслаждался рой мух, не сумевший избежать такого соблазна. Попал он сюда, судя по всему, через открытое окно во двор. Впрочем, чтобы победить стоявший вокруг запах немытого жаркого тела, пыльных книг и испортившейся еды, одного такого окошка было недостаточно.
Рыжка почувствовала слабость в ногах и собралась уже лишиться сознания, как резко хлопнувшая у неё за спиной дверь привела заместительницу в чувство.
Широкими шагами Ма двинулась к своей подчинённой, которой показалось, что на неё ринулся обезумевший дракон, защищающий свою гору сокровищ. Она попятилась и привалилась к одной из книжных башен, глотая затхлый воздух. Рыжка в очередной раз приготовилась отключиться, но из блаженного забытья, в которое она вот уже почти провалилась, её выдернула всё та же заботливая начальница.
- Послушай, я не спятила! – выпалила Полуторная Ма в лицо заместительницы, стиснув медвежьей хваткой её тощие плечи и всем своим видом демонстрируя обратное – понимаешь, у меня было время! Я всё поняла! Все эти, мать их, годы!..
Жабья Отрыжка молилась всем богам, призывая оградить от рехнувшейся горы мяса, сотрясающей её бренное тело наподобие погремушки, и обдавая лицо второго лица «Пышечек» зловонием давно не чищенных зубов (полость рта также осталась без должного внимания).
- Понимаешь, всё зря! Все эти долгие годы здесь – они напрасны! Я была рождена не для этого! – в отчаянии Полуторная Ма довольно резко поставила на ноги Рыжку, голова которой уже начала запрокидываться назад.
Подобное обращение вернуло силы испуганной заместительнице, и она заняла относительно устойчивое вертикальное положение.
- Помнишь печальную историю моего студенчества? О проваленном экзамене и остальном?
Рыжка заставила себя кивнуть. Она решительно не понимала куда заведёт этот странный монолог. Для осмысленного диалога Жабья Отрыжка чувствовала себя ещё слишком слабой.
- Так вот, я поняла, что тяготило меня всё это время… Я живу не своей жизнью, всё должно было случиться совсем по-другому! – с этими словами Ма уронила голову на грудь и плечи её заходили ходуном, сотрясаясь в сухом плаче. Вскоре и слёзы нашли путь сквозь наложения следов излишеств, и огромная женщина зарыдала в голос.
Рыжка не спешила открыть рот – отчасти из-за шокирующего зрелища, отчасти – из чувства самосохранения. Такой Ма не видел ещё никто, из нынешних обитателей «Пышечек» - определённо.
Тем временем владелица заведения подняла голову и утёрла с лоснящихся щёк оползень слёз:
- Я должна закончить свою научную работу, я докажу им, что это не сказки! – гневно выдала она куда-то вверх и вперёд.
Заместительница решила выдохнуть. Выдохи в данной ситуации удавались ей лучше вдохов. Как бы то ни было, она тут же пожалела о слишком большой порции воздуха, исторгнутого из её лёгких, так как его нужно было сразу же скомпенсировать.
Вонь из комнаты никуда не делась, а потребность в кислороде заняла уверенное первое место. Нынешний испуг отошёл на вторые роли.
Выход из кабинета по-прежнему загораживала туша сбрендившей начальницы, прядающей от одной стопки книг к другой, тщась отыскать нужный фолиант. К потолку то и дело взмывали пустые чернильницы, скомканная бумага и недоеденные сладости.
Не в силах более выносить творящееся вокруг, Жабья Отрыжка решилась на поразительный и опасный поступок. Едва сдерживая порывы привнести в царивший в комнате хаос частичку себя, она припустила к раскрытому окну.
К счастью заместительницы, оно выходило во внутренний двор и свидетелей её позору не предвиделось. К несчастью – она споткнулась об один из перевёрнутых подносов и вылетела наружу. К счастью – под окном оказались залежи объедков и куча какого-то рваного тряпья, неизвестно откуда там взявшегося; к несчастью – Рыжка не успела отползти в сторону и обрушила поток доселе сдерживаемого прямо себе на платье уже в положении лёжа.
Сверху до неё донёсся голос Ма:
- Я очень надеюсь на тебя! «Румяные Пышечки» - дело всей моей жизни. А может, и не моей. Я запуталась!.. У тебя есть полторы недели, а я пока займусь приготовлениями. В моё отсутствие ты – главная. Приведи себя в порядок и выспись как следует. Скоро всё будет иначе!
…Жабья Отрыжка в изнеможении откинулась на спину, чуть не подавившись новой порцией отринутой её желудком пищи. Она спешно повернулась набок и приняла позу зародыша. Её трясло и передёргивало: разум, как и физическое его вместилище, яростно сопротивлялись беспощадному потоку информации.
«Она совсем спятила! Как я буду этим всем заниматься? Мы прогорим, и вместо своевременного ухода на отдых я буду вынуждена сражаться с кредиторами!» - воспалённое сознание Рыжки услужливо подкидывало всё новые ужасающие картины безрадостного будущего.
- Н-н-но куда ты пойдёшь? И зачем? – прохрипела заместительница, бессильно барахтаясь в куче отбросов (и выбросов).
- Я найду его, и эти напыщенные святоши пожалеют, что изгнали молодую студентку, сбившуюся с пути! Ткну их в него кривыми морщинистыми носами! Особенно декана!.. Ха, родители тоже узнают, на что я способна и будут кусать локти от того, что отвернулись от своей дочери в трудную минуту!
Поток речи сверху продолжался ещё долго, но, в конце концов, прервался, когда Полуторная Ма поняла, что нужно бы помочь своей заместительнице. Рыжка к тому времени отчаялась выбраться из груды отходов и впала в состояние некоего анабиоза. Ма спустила вниз роскошное покрывало, несколько утратившее былую привлекательность, а когда Жабья Отрыжка уцепилась за него – без труда втащила ошалевшую женщину обратно в свой кабинет.
- Раз уж тебе предстоит стать здесь главной, ты должна знать вот об этом – пророкотала Ма голосом, уже более походившим на привычный. С этими словами она нажала на голову претенциозной фигурки дикой кошки.
Раздался легкий щелчок и огромная картина, занимающая почти половину восточной стены, отползла в сторону.
- Лет пять тому назад я ещё могла воспользоваться этим ходом, но, как видишь, с тех пор несколько раздалась в талии, – печально хмыкнула Полуторная Ма – иди по нему вниз, третий поворот налево после складского этажа. Там давненько никого не было, поэтому ступай осторожно. Твой вид и запах могут привлечь крыс. Кроме них тебя никто не потревожит… За красной дверью ванная комната. Воду приносят каждые два дня. Смой с себя эту дрянь, пожалуйста.
Фразы великанши становились всё отрывистее и лаконичнее, голос набирал прежнюю силу. Прежняя деловая хватка Ма возвращалась.
Рыжка поняла, что если срочно не воспользоваться тайным ходом, её многострадальная голова не замедлит расколоться пополам. Предполагаемые крысы внизу теперь не казались столь опасными.
Она пробормотала что-то невнятное, подразумевая готовность в точности исполнить все поручения, а затем на славу потрудиться на благо родного дома терпимости в новой должности.
Но начать стоило с водных процедур. Чем без полутора недель новая руководительница «Румяных Пышечек» и поторопилась заняться.