1
Он сел в самолет, летящий на Москву, и еще до взлета его стало подташнивать от страха, но это было не от предстоящего полета, а от того, что он возвращался домой. Там его никто не ждал, ни один человек, ни одна живая душа, кроме Жука, не будет рада его возвращению. Хотя и Жук… все это мифы о собачьей верности, уже поди забыл его, кто-то другой чешет его за ухом, и кого-то другого он охраняет, злобно предупредительно рыча.
Ему стало так жалко себя, что он сжал челюсти и закрыл глаза, чтобы не пролить слезу.
- Боитесь? – тихо спросила сидевшая рядом с ним женщина.
Он летел не в бизнес классе, почему-то решил, что не стоит выделяться хоть как-то, он теперь просто рядовой гражданин свой страны, и хотел бы в таком качестве дожить в Москве до конца дней своих. А надменные рожи дураков в бизнес классе ему явно стали бы действовать на нервы, дураки считают, что они главные в стране, баре, понимаешь ли, новое сословие избранных.
- Так вы боитесь или нет? – еще тревожнее и требовательнее спросила его женщина.
- Боюсь.
Женщина с напряженной улыбкой сказала, что тоже боится до ужаса.
- Я люблю, когда люди не скрывают страха, - сказал она, - когда они скрывают свой страх, то у них делаются каменные лица. И от этого просто паника захлестывает вот так!
Она провела ладонью по горлу.
- Лица – ерунда, - сказал Легитимов, - страх корежит души, тяжело дышать, жить. Нет ничего хуже страха. А я вот столько лет жил без всякого страха.
- Вы о чем? – удивился дама, - я же о полете.
- Все мы летим всю свою жизнь и не знаем, кто там сидит в кабине пилота, и куда ведет он свой самолет, - продолжал философствовать Легитимов.
Он был одет в розовые шорты и зеленую футболку, почему-то не подумал, что именно в таком виде он и выйдет в Шереметьево. Ну да ладно, на улице еще тепло, а в Москве мода такая, особенно среди толстых мужиков, ходить в свободных, как паруса, шортах, и в майках. Им все время жарко, даже в ноябре можно встретить таких на улицах Москвы.
- Вы философ или в кризисе? – ерзала на своем месте женщина.
- Ну точно не философ, иначе жил бы в бочке.
- Бросьте, философы разные, я вон была на симпозиуме философов, так все одеты по моде, некоторые так очень хорошо одеты. Такие джентльмены.
- Вы кем работаете?
- Я журналистка, - быстро ответила дама, - давайте дружить и бояться вместе? – она протянула узкую руку Легитимову и представилась:
- Клава.
- Саша, - пожал осторожно красивую руку в кольцах и браслетах Легитимов.
Самолет взлетел, Клава стала привычно и незаметно креститься.
- Вы верите в Бога?- спросил Легитимов.
- Иногда – да, - последовал ответ сквозь зубы.
- Хорошая привычка – иногда верить в Бога, - позавидовал Легитимов.
- Ох, как это помогает, и как это здорово в динамике – то верить, то не верить, - сказала Клава, и тихо прошептала, - мама.
Легитимов взял ее руку в свою, рука женщина тут же ответила благодарным пожатием.
- У меня сейчас начнется паническая атака, - сказал Клава, - я так и знала, уже тошнит от ужаса.
- Ерунда, - сказал Легитимов, - повторяйте вопрос про себя: – «Живет ли Будда в собаке?» И отвечайте таким возгласом – Му!
Этой буддисткой игре научил его Андрей на острове. Легитимов тоже пытался там медитировать, но не мог и пяти минут спокойно высидеть на месте. Тогда Андрей показал ему этот трюк из дзен-буддизма. Нужно постоянно повторять бессмысленную фразу, постепенно она заполняет ум и вытесняет оттуда все, что там есть: стереотипные тревоги, которые постоянно крутятся в голове, какие-то неприятные воспоминания, стыдные мысли о себе. Сначала Легитимов и в самом деле стал размышлять о том, что Будда, как некое божество живет в собаке, но Андрей объяснил, что для буддиста – это абсурд, высший абсурд, Будда не может жить в собаке. Будда – человек, а не бог, он не может жить в собаке. И в этой фразе нету смысла вообще. Как нет смысла и в ответе на вопрос. Ты спрашиваешь себя бессмыслицу – живет ли Будда в собаке? И отвечаешь просто мычанием – му. И постепенно эта бессмыслица начинает наполнять ум, вытесняя оттуда все прочее, и ум отдыхает от вечного своего бега по кругу черных мыслей. Легитимов бродил по острову и часа два повторял вопрос про Будду, не веря в успех, но сработало! Пусть на время, но сработало. Он успокоился.
И вот он заметил, как дама шевелила губами, она спрашивала себя – живет ли Будда в собаке? И отвечала – му. И дама притихла, иногда, правда, лицо ее напряглась, но она видно делал над собой усилие, и снова спрашивала себя про Будду и собаку.
2
Легитимов тоже стал спрашивать себя про то, живет ли Будда в собаке, и так они долетели до Москвы. Прощались с Клавой тепло, она называла Легитимова философом и спасителем, дала свою визитку. Она была достаточно молодой, лет тридцати, миловидной крашенной блондинкой с хорошей фигурой. К ней вернулся юмор.
- Больше всего вы в этих шортах похожи на Робинзона Крузо, - лукаво сказала она, - но который не очень рад, что его спасли с острова. Так живет ли Будда в собаке?
- Му, - ответил Легитимов.
Дама засмеялась, и тоже сказал – му! И подняла пальцы в виде буквы V.
- Ну вот, у нас уже с вами есть своя тайна, будем дружить, звоните обязательно, я одна, муж ушел, от любовника ушла я, только ваш Будда теперь будет со мной.
- Если бы вы знали, как это много. Я бы вот хотел, чтобы он был со мной, но он пока равнодушен ко мне. Ко мне все безразличны.
- Нет, - сказал Клава, - я ваш друг. На век.
С тем и расстались.
Легитимов снял с карточки деньги, купил себе новый мобильный, хотя и старый был при нем, но он решил начать новую жизнь. И тут звонок на старый мобильный, номер не высвечивался.
Ну, ядрена мать, началось.
В трубке раздался довольно бодрый голос Ильи Ильича.
- С приездом вас, Александр Алексеевич, вы бы заехали ко мне по пути? Минут на десять. Больше не задержу.
Ну что же, так было лучше всего, возможно получиться понять, что от него хотят все-таки.
Легитимов поехал, как был в шортах и майке, в этом ему чудился некий вызов. Но Илья Ильич не обратил на это внимания. В этот раз никакой охраны в его офисе не было, сидел привычный секретарь, который сразу проводил Легитимова к шефу.
- Слышал, что в вашей жизни возникли некоторые недоразумения, - сказал Илья Ильич.
- Можно и так сказать, - произнес с усмешкой в ответ Легитимов, а про себя произнес – живет ли Будда в собаке?
- Так вот, - продолжал Илья Ильич, - ничего не бойтесь.
Странно, но он выглядел значительно моложе, чем во время последних их встреч, тогда было ощущение дряхлости, сейчас перед Легитимовым сидел просто пожилой мужчина. Еще энергичный и с гипнотическим взглядом. Спокойный и уверенный в себе.
- У меня будет к вам только две небольшие просьбы. Домашние ваши как-то боятся вас. Вы уж не обижайте их, пригрейте, дайте им место в своем доме, пусть все будет, как прежде, жену свою не обижайте, и эту молодую даму Олю… пусть она у вас поживет, она сейчас учится, ей спокойная крыша над головой не помешает, шофера прежнего возьмите. Ну и других ваших людей.
Легитимов забыл про Будду и сидел в шоковом состоянии, он то планировал начать жизнь сначала, пригласить к себе хотя бы Клаву, а тут… Экое изощренное издевательство И зачем?
Но он промолчал.
- Согласны значит, - кивнул одобрительно головой Илья Ильич. – И вторая просьба… Я сам из рязанского села Ольхово. Был там недавно, разруха у них, помогите им, чем сможете, я буду очень благодарен, и никто к вам лезть не будет, я вам обещаю. Живите, как хотите и где хотите.
Легитимов вышел на крыльцо особняка… И стоял в изумлении. Хотя… Взять Жука и построить себе новый дом, всех и делов, или купить что-то подходящее, переехать туда, а потом не спеша строить себе дом.
И тут звонок. Снова Илья Ильич.
- Да, Александр Алексеевич, вы уже сразу не бросайте людей-то своих, не уезжайте от них, а то им как-то не по себе, чувство вины у них, ну жену приголубьте, Ольгу не бросайте, дайте ей доучиться, вы же понимаете, что без вас они там не уживутся.
И все. Гудки.
Бред какой-то. Нечто иррациональное. И снова возник страх. Иррациональность порождала страх.
Ладно, черт с ними, это мой дом, поеду и разберусь. Дом большой. Я не обязан всех их видеть. Одних сортиров там четыре. Апартаменты Легитимовы были изолированы от прочих помещений. А эти пусть живут, как хотят. Но ощущение, что его опять изваляли в говне не оставляло Легитимова. И опять было непонятно
– Зачем это нужно?
И вот он подъезжает к своему дому, дом будто бы сморщился, вошел в землю, постарел. Или это сам Легитимов постарел?
Ворота открыл тувинец, маленький и квадратный, он был бесстрастен, но встретил словами:
- Здравствуйте, Александр Алексеевич.
- А Мерген где?
- Мерген в саду.
Мерген сидел в беседке в саду и играл с китайцем в карты на щелбаны.
Китаец как раз пробивал ему порцию.
- Тише бей, узкоглазый, - ругался Мерген.
- У меня глаза большие, - садистически язвительно отвечал китаец, - а вот у тебя узкие-узкие.
И тут Мерген увидел Легитимова и вскочил, вытянулся в струну, и стал с радостным, но несколько одурелым лицом докладываться, что дом в полном порядке, но в него заселились всякие люди, и противодействовать этому он, Мерген, не мог.
- Знаю, - сказал Легитимов, - коротко пожал могучую руку Мергена, пожал руку и китайцу, хотя не имел такого обычая здороваться с прислугой за руку, но обстоятельства поменялись, да не хотелось унижать китайца, он все же повар, с ним следовало дружить.
- Интересно, - сказа Легитимов, - а Витя Красава тоже вернулся? Кто же на кухне верховодит?
- Витя наш человек, - сказал Мерген, - подводник Северного флота, мы с ним дружим, все остальные с нами не разговаривают. Готовят Красава с китайцем по очереди, пьет Витя сильно, тоскует. Тут мясо пережарил, ваша супруга очень сильно кричала, она тут ходит… как главный человек, но в ваш кабинет я ее не пустил.
- Правильно сделал, молодец. А дальше со мной останешься? Мою личную охрану возглавишь?
- А мои ребята?
- И ребятам платить будем, их же трое всего?
- Ну я-то готов, не бросать же вас здесь одного. Еще Михалыч, тут разорался на меня, что он полковник, что он только бровью поведет, то меня в порошок сотрут.
- Так Михалыч тебя и привел. Я думал вы в друзьях, – изумился Легитимов.
- Так через посредника он меня нашел, так я его знать не знал, полковника этого. Я не понял, он все же ваш шофер или полковник?
- Забей на всех, - сказал Легитимов, - будь вежлив, но не более того, ты работаешь у меня…
- И я работаю у вас, - сказал важно китаец.
- Ну вот и наша компания определилась в этом осином гнезде, - с легким сердцем сказал Легитимов.
- Еще тут цыганка Таня живет, - сказал смущенно Мерген.
- Так мы же ее прогнали?
- Ну.. опять приблудилась.
- А он сам ей и звонил, звал сюда, - сказал нагло китаец и преданно поглядел на Легитимова.
- А ты вообще агент китайских спецслужб, - побагровел Мерген, - я тебя в порошок сотру.
- Понятно, - сказал Легитимов, он понял, кого из этих двоих выбрала цыганка Таня.
- И еще тут девушка Оля поселилась, - сказал, отводя в сторону глаза Мерген. – Приходит поздно вечером. С вашей женой они шипят друг на друга. Но аппетит у нее хороший, спецзаказы китайцу делает, обожает китайскую кухню.
- Черт с ней, - поморщился Легитимов, - пусть делает.
- А Жук-то как?
- Жук тоскует по вам, - сказа Мерген, - почти неделю ничего не жрал после вашего отъезда.
- Так чего же мы здесь, - сказал Легитимов, - скорее к Жуку, где он.
И вот Жук, с невыразимой тоской он посмотрел на хозяина и был во взгляде его укор – за что ты со мной так, зачем бросил? Но коротка собачья память и Жук бросился с радостным лаем к хозяину.
- А жизнь-то налаживается, - сказал Легитимов, погружая руки в теплую электрическую шерсть Жука, а тот затихал под его руками, хотя ему хотелось прыгать вокруг хозяина и лаять от восторга, но еще больший восторг пес находил в подчинении.
3
И началась интересная жизнь. Легитимов был уверен, что никого видеть не захочет, но с Михалычем он был вынужден общаться, тот его иногда возил. Бравый полковник удивил его тем, что постарел, обрюзг, разжирел. Но главное – тоска жила в его глазах. Унизили его, унизили. Он выполнял важную миссию – следил за олигархом, наделся на повышение, что его сделают хотя бы собственником какого-нибудь ЧОПа или чего еще получше предложат, а ему предложили опять возить Легитимова. Это все равно, что разоблаченный шпион, вдруг, появляется в том офисе, в котором шпионил и говорит всем – здрасьте, а вот и я.
Хотя выдержка и выучка не подвела Михалыча, он сдержанно поздоровался с Легитимовым, и на лице его, когда он его контролировал, не выражалось почти ничего, но вот это почти… Иногда он с усилием, как от боли, морщил лоб, весь лоб съезжался в гармошку, и а таком сморщенном состоянии находился довольно долго, Михалыч страдал.
Легитимов хотел усугубить эти страдания, спросить – спит ли Михалыч по-прежнему с его женой. Но не стал этого делать. Поймал себя на мысли, что все же опасается Михалыча. Да он и всех тут, кроме своей компании, опасался – жену, Олю, он даже Котикова стал опасаться. Тот по-прежнему вел его финансовые дела в Москве. Вот Котикова одного вся эта история как-то возвысила в своих глазах. Иногда Легитимов видел на его губах пренебрежительную улыбку. Глупец видно полагал, что стал значимой фигурой.
С женой Легитимов столкнулся в сауне, она тут же сделала надменный вид, и сказала раздраженно:
- Уж не думаешь ли ты, что мы будем париться вместе?
- Я думаю, что расписание надо составить, чтобы не путаться друг у друга подл ногами, - сказал равнодушный Легитимов.
Он не испытывал злобу по отношении к жене, оказался, что испытывать злобу, это все-таки иметь остатки каких-то чувств, и они были у него до всей этой истории, а вот сейчас не было ничего. Старая жирная баба живет в его доме, ну пусть живет, все они зачем-то приговорены Ильей Ильичем жить вместе, все они узники и все наказаны.
А вот у Оли с нервами было не очень.
Она пришла к Легитимову сама, и пришла-то не во время. Легитимов, Мерген, китаец и Витя Красава играли в карты. Самый азарт и восторг был у Легитимова, у него на руках сплошные козыря и тут заходит тувинец, стоявший у входа в кабинет Легитимова на часах и докладывает:
- К вам товарищ Ольга.
Это тувинцы прозвали девушку «товарищ Ольга». Легитимов допытывался, почему так прозвали, они молчали и переглядывались.
Мерген почесал за ухом и сказал, что и сами не знают, горда больно, как женщина-комиссар. Не леди, не сеньора, не мадам, а именно товарищ Ольга.
Ольга вошла, она явно думала, что застанет Легитимова одного, а тут целый мужской клуб.
Жук залаял на нее. Он не любил нервных женщин, от которых разило духами.
- Извините, я не во время, - выдавила из себя товарищ Ольга и убежала.
- Ишь, сука! – сказал Витя Красава. – Она у меня про вас выпытывала, пока не поняла, что я ваш человек.
- А что выпытывала? – с интересом спросил Легитимов.
- Ну все про баб, есть ли у вас кто.
- И у дурака Котикова спрашивала, - заметил Мерген, - не собираетесь ли разводиться с вашей женой.
«Так она, чего, замуж за меня что ли хочет?» - в ужасе подумал Легитимов, он тут же понял, что это реально. Один звонок от Ильи Ильича и придется разводится с этой старой кошелкой и жениться на этой… О, товарищ Оля будет идеальной женой олигарха со своим модельным видом. Видно Илья Ильич так и рассудил. Там светский раут, встреча с английской королевой или еще чего, товарищ Ольга будет как раз к месту со своей светской и детской одновременно улыбкой.
Или их вообще зашлют в Киев дружить с Порошенко?
Легитимов злобно бросил карты и сказал Мергену:
- Собери на нее компромат.
Тот кивнул головой.
Через три дня он доложил Легитимову, что товарищ Ольга сожительствует со студентом из Конго. Показал фото. На фото улыбался белозубой улыбкой черный двухметровый атлет.
- Еще что?
- Еще на пару с этим парнем они курят траву, иногда у них бывает героин.
- А проституция?
- Проституции нет, не занимается. Хотя другие парни у нее бывают. Вот пока только этих вычислили.
И еще два фото появились перед Легитимовым. Два лощенных господина. Сходу Легитимов определил их, что они бизнесмены средней руки. То есть, товарищ Оля тащит у этих бедолаг деньги, для роскошного парня из Конго? И вот эту девку Илья Ильич хочет сделать женой Легитимова?
О, как был прав Андрей! Как он прав там на своем острове, его тело получает кайф от йоги, его мозг получает кайф от медитации. Он весь радостен, он свободен. Как он всегда чувствовал момент! И он десять лет назад уже понял то, что до Легитимова доходит только сейчас по частям.
5
И было еще рязанское село Ольхово. Легитимов хотел сделать все идеально, осчастливить жителей этого села на десятки лет вперед, чтобы и внукам их досталось этого счастья. Он нашел лучшего специалиста по сельскому хозяйству некоего Маклакова, заплатил ему, тот разработал бизнес-план. И вот с Маклаковым и бизнес-планом они поехали в Ольхово, предварительно договорившись о встрече с председателем этого колхоза.
- Странно, - размышлял вслух в машине Легитимов, - разве еще остались в нашей стране колхозы?
- Остались, эпизодически, но остались, - отвечал Маклаков.
Крепкий, коротко остриженный парень лет тридцати пяти. Настоящий бизнесмен, закончил МГУ, потом зарабатывал на бирже, потом участвовал в создании одной финансовой пирамиды, разорился, чуть не сел. После чего прибился к влиятельному олигарху-чиновнику, который подмял под себя все сельское хозяйство юга России. Этот Маклаков обладал феноменальной памятью, мозг его работал, как машина.
А вокруг был тихий теплый сентябрь, они ехали по изумительному по красоте краю, рядом протекала Ока.
- Здесь же где-то Есенин жил, - сказал тихо Легитимов, - заедем на обратной дороге?
- Как скажете, - безразлично ответил Маклаков.
За рулем сидел Мерген. И вот Мерген, вдруг, стал читать стихи:
Я помню, любимая, помню
Сиянье твоих волос.
Не радостно и не легко мне
Покинуть тебя привелось.
Я помню осенние ночи,
Березовый шорох теней,
Пусть дни тогда были короче,
Луна нам светила длинней.
Я помню, ты мне говорила:
"Пройдут голубые года,
И ты позабудешь, мой милый,
С другою меня навсегда".
Сегодня цветущая липа
Напомнила чувствам опять,
Как нежно тогда я сыпал
Цветы на кудрявую прядь.
И сердце, остыть не готовясь,
И грустно другую любя.
Как будто любимую повесть,
С другой вспоминает тебя.
Низкий голос Мергена вибрировал, он читал вроде бы без нажима и интонаций, ровным голосом, но явно билась в судорогах душа его. Чтение это потрясло Легитимова, он сказал чуть погодя:
- Мерген, а ведь ты монгол, откуда...?
- Монгол я только на морду, - ответил Мерген, - я боец морской пехоты Северного флота и им останусь навсегда, а стихи Есенина у нас ребята любили.
Все помолчали. В это время они въезжали в село. Так себе было село, асфальта не было, газ был не подведен, но люди на улицах встречались, небольшая толпа кучковалась возле магазина.
Приехали, как договаривались к правлению колхоза, на крыльце их встретил мужчина лет семидесяти пяти, с мешками под глазами, явно нездоровый.
Уважительно он подал всем руки, представляясь Егором Кузьмичом. Потом пригласил всех в правление, там стол бы накрыт, водка, закуски, откуда-то доносился запах щей.
- Щи у нас хорошие сегодня, - потер в возбуждении руками Егор Кузьмич, - и блины с икрой будут.
Легитимову стало тоскливо, но он боялся обидеть председателя колхоза, потом наябедничает, один бог знает, чем все это кончится. Пришлось хлебать щи, они и в самом деле были хороши, есть блины с икрой под водку. Водку и сам Егор Кузьмич употребил, стал каким-то открытым, душевным:
- Господа, - неожиданно сказал он, - нам нужно-то всего три трактора и два комбайна…
- Купим, - сказал коротко Легитимов.- Но вы послушайте, что мы вам приготовили.
И тут вступил в дело Маклаков и рассказал, что село газифицируют, асфальтируют, привезут нескольких фермеров из Европы, те создадут сыроварение, будут разводить молочный и мясной скот, мясо и сыры будут поставлять в лучшие московские рестораны…
Егор Кузьмич мрачнел на глазах, сначала он побагровел, потом оттенок его лица стал каким синюшным, потом он визгливо, но при этом тихо вскрикнул:
-Обмануть нас хотите? Илья Ильич обещал три трактора и два комбайна, и еще пару грузовых машин, еще «газель».
Маклаков замолк. Никакого удивления на ее лице не было. Он знал этих людей очень хорошо.
После паузы Маклаков сказал уверенно:
- Отец, будут тебе три трактора, какие захочешь, два комбайна и все остальное, ты на бумажке напиши, через неделю будут.
- Ну вот, - с облегчением сказал председатель колхоза, - вот это разговор, я Илье Ильичу сейчас позвоню, скажу, что все в ажуре, и когда техника прибудет, позвоню.
- Спасибо за щи и вообще за угощение, - поднялся Легитимов, пожал руку хозяину, после чего они удалились.
В машине Легитимов спросил у Маклакова:
- Мужик-то дурак что ли?
- Да их столько уже обманывали… - сказал Маклаков, - не верит он нам, думает, что жулики, врем ему. Он хочет хоть что-то получить реальное.
- Мда, - сказал Легитимов, - машина, между тем, барахталась на ухабах пыльной разбитой дороги.
- Живет ли Будда в собаке? – спросил Легитимов.
- Му, - ответил Мерген.