И снова о любви - Ирина Горбункова

Ирина Горбункова

1. Перемены

И снова этот сон. Она стоит на чьей-то свадьбе со своим мужем под руку. Свадьба какая-то необычная. Да и люди кругом, включая ее мужа, совсем не похожи на русских. Она, мягко говоря, прилично беременная, уже месяцев шесть. В какой-то момент муж, как и во сне прошлой ночи, поворачивается к ней лицом, ласково улыбается, а затем, улучив момент, когда на них никто не обращает внимания, плавно наклоняется и мягко целует в шейку. И снова от нежного прикосновения его губ она проснулась и опять долго смотрела в темный потолок, пытаясь вспомнить, кто он.
- Ведь во сне я его знаю. То есть понимаю, что я знаю его сейчас. Кто это – непонятно, но ведь кто-то хорошо знакомый. И какой нежный.
От воспоминания о своих ощущениях по телу ее разлилось тепло, и сердце гулко стукнуло.
- Только не он это, точно.
Болезненно поморщив лоб, с легким стоном девушка повернулась на бок и постаралась уснуть снова. Уже засыпая, где-то в голове скомандовала себе, чтобы уж в следующий раз обязательно его запомнить.
Но все продолжалось, будто некто потешался над нею. На протяжении недели муж из сновидения улыбался и ласково целовал, а затем исчезал из ее сознания – ни имени, ни лица, только поцелуй теплым воспоминанием тлел на шее. Она осторожно касалась того места, куда он целовал, и пальчиками ощущала пульсирующее тепло его губ.
В аэропорту отец обнял ее за плечики и с улыбкой сказал:
- Ты посмелей там, все будет хорошо. И… осторожнее, - с волнением в глазах закончил он и слегка отодвинулся от дочери.
Та кивнула, сдерживая наплывающие слезы, в последний раз чмокнула обоих родителей и направилась к стойке регистрации. Затем еще долго, нарочито медленно шла спиной вперед, не обращая внимания на неосторожные толчки людей, глядела на неподвижно стоявших родителей, и махала им рукой. Слезы ручьями текли по щекам – она еще ни разу не расставалась со своими так надолго.
Перелет одинокой юной девушки был грустным и переполненным тоскливыми воспоминаниями. За несколько часов в ее сознании бесконечной чередой проплыли картинки жизни последних месяцев, с того самого момента, как сообщила о своем желании уйти из танцев на льду. Как с огромным трудом дотанцевала ту самую, золотую олимпиаду на родине. Вспоминала все те бесконечные пресс-конференции с любопытными журналистами и одними и теми же вопросами. Непонимание любимого и такого равнодушного партнера. Мучительные попытки возврата в одиночное катание. И это повторяющееся: «Что Вы, Ирочка, конечно, я знаю, как Вы катаетесь, но девочек сейчас много. Не дурите, возвращайтесь в танцы, там у нас итак проблемы, а тут еще Вы со своими причудами». Бесконечная круговерть отказов: тренеры заняты, свободного льда для Вас нет.
Как она вспомнила о Брайане, сама не понимала. Хотя… Именно в тот  момент, когда окончательно отчаялась и решила покончить со спортом, в ее измученном мозгу всплыло воспоминание о репетиции гала-представления на олимпиаде. Там она всячески пыталась отодвинуться подальше от своего партнера в надежде поучаствовать так, чтобы и во избежание неприятностей выступать, и в дуэте не выходить. Вдруг…
- Эй, чего скучаешь? Четвертой будешь?
Она повернулась на голос и увидела приближающихся одиночников. Нашу девочку и двух ребят: жизнерадостного испанца с приятелем. Не задавая вопросов, она кивнула, как могла быстро и энергично, даже в шее хрустнуло. Испанец заулыбался – пары не было именно у него. Озорные ребята и подготовка с ними номера для представления были, пожалуй, самым приятным воспоминанием от той такой долгожданной и такой тяжелой олимпиады.
Это воспоминание и навело ее на мысль о Брайане: мальчики тренировались у него. Девушка хорошо помнила, как несколько лет назад, сразу после гибели тренера Брайан приглашал ее в свою группу. Но ей захотелось в танцы с тем самым, кто был в ее сердце, кто на протяжении последующих лет был рядом, с кем они выиграли все, что только возможно, с кем ей так мечталось,… и так не сложилось. Подумав, она все же решилась написать. Неожиданно Брайан согласился сразу и безоговорочно. И вот она уезжала предположительно надолго и очень далеко – в Канаду.
Канада встретила мягким осенним солнышком, какое часто бывает у нее на родине в дни  бабьего лета. Сразу из аэропорта девушка поехала в спорткомплекс, на встречу со своим, как она надеялась, тренером. Поскольку прилетела рано, пришлось объясняться с охраной комплекса – плечистые, грубоватые мужчины внимательно вглядывались то в паспорт, то в ее лицо, потом, наконец, потеряв к ней интерес, вернули документ и выдали пропуск.
Зажав пластиковую карточку в руке, она подхватила сумку и, тихо ступая, пошла по молчаливым коридорам к тренировочному залу, на который указали охранники. Пройдя вдоль закрытых дверей раздевалок, миновав тренировочный зал, она вышла к ледовой арене, ко льду, которого не видела уже почти месяц. К горлу девочки подкатил комок, и она едва удержалась от желания сразу натянуть коньки и выскочить на каток. Чтобы невольно не нарушить правил, Ира с ногами забралась в одно из кресел, руками подтянула колени к подбородку и, мечтательно глядя на голубоватый лед, … задремала.

2. Знакомство

- Сегодня приезжает она, - с улыбкой подмигнув себе в зеркало, произнес худенький парнишка и принялся умываться. Посвятив этому нехитрому занятию чуть больше времени, чем обычно, он мокрыми руками с трудом пригладил торчащие после сна волосы. Если быть точными, как всегда попытался пригладить – волосы остались стоять торчком, лишь чуть меньше. Нешуточная борьба с ними велась на протяжении всех лет, сколько юноша себя помнил. Упрямо утро за утром он их укладывал. Но волосы были столь же упрямы, и каждое утро вставали так, как им заблагорассудиться и это никогда не совпадало с желаниями мальчика. Иногда, глядя на себя в зеркало, он угрожал побриться наголо, но и это не помогало. Сегодня юноша был благосклонно настроен, собственный вид его вполне удовлетворил. В последний раз поглядев на себя в зеркало, весело напевая, он направился в комнату и открыл шкаф. Извлек оттуда свой самый любимый свитер, белоснежную рубашку и брюки. Одевшись, критически осмотрел себя в зеркало и сменил брюки на удобные джинсы. Еще раз осмотрелся и удовлетворенно кивнув, закрыл шкаф.
Она… Мальчик подошел к окну, восторженно поглядел вдаль, глубоко вдохнул и задумался. Кто бы мог предположить! Еще месяц назад он не поверил бы, если бы ему сказали, что будет тренироваться рядом с ней, а тут…
Опаздывая и уже на ходу жуя яблоко, с тихой радостью, переполнявшей сердце, юноша побежал на тренировку.
- Где она может быть? – приблизившись к спорткомплексу, прошептал он.
Огляделся. Возле ледового дворца ее нет, внутри тоже. До самых раздевалок он шел, близоруко вглядываясь в людей вокруг. Нет, подавив вздох разочарования, он опустил глаза и побрел в раздевалку. Стянув свитер, грустно ухмыльнулся себе в зеркало.
- Чего это ты так вырядился сегодня? – паренек в напряжении вытянулся в струночку, в дверях возник вечно веселый Хавьер.
- Боже, только не это. Хотя бы не сейчас, - и опечаленный юноша с мольбой зарылся в свою сумку и был услышан. Хавьера кто-то в коридоре окликнул. Юноша тем временем начал быстро переодеваться.
Переодевшись и незамеченным проскользнув по направлению к ледовой арене, он сразу почувствовал, что она там. Знаете, как это бывает? Сердце, мозг, душа и что там еще, но что-то чувствует, что совсем рядом тот, о ком бредишь и мечтаешь. Глубоко вдохнув, он вошел в зал, и, несмотря на врожденную близорукость, сразу отчетливо увидел в одном из дальних кресел ее неподвижную маленькую фигурку. Сам не понимая, откуда взялось столько смелости, юноша подошел к ней и легонько коснулся торчащей лопатки.
Уставшая от перелета девочка заснула так, что опять увидела свой сон. Только муж в этот раз почему-то изменил своему поведению и вместо поцелуя, прикоснувшись к ее спине, заговорил. От звука его голоса Ира вздрогнула и проснулась.
- Привет, - окончательно открыв глаза, она поняла, что говорящий не муж из сна, а совершенно явственный субъект. И стоит он у нее за спиной. Девочка развернулась.
- Привет, - повторил паренек, широко улыбаясь, - как перелет?
От неожиданности девушка резко вскочила на ноги и уронила на пол сумку, из которой тут же вывалились коньки. Юноша завораживающе плавным движением нагнулся и поднял вещи. Сумку поставил на соседнее кресло, а коньки, внимательно разглядев, протянул хозяйке и с мягкой улыбкой произнес.
- Я думал, какие-то особенные, - девушка, слегка покраснев, забрала и прижала к груди свою ценность.
Пока юноша соображал, что бы такого еще ей сказать, рядом с ним возник как  всегда веселый Хавьер и, без стеснения разглядывая ее, заговорил. Юноша, слегка отдалившись, стоял и расстроено думал, как у приятеля получается так легко с девчонками общаться. Ему же самому и надо-то всего с одной, а он не может рта открыть рядом с ней. С той, которую так ждал, с которой хотел говорить, говорить и говорить. От грустных мыслей его отвлек тренер, подошедший к ним.
- Ну, здравствуй, как долетела? – девушка повторила «хорошо» и слегка улыбнулась.
- Тогда ступай переодеваться, и посмотрим, что ты умеешь, да? – она кивнула и, следуя указанию тренера, направилась к выходу, к дверям раздевалок.
Проходя мимо паренька, она случайно легонько коснулась локтем низа его живота. От этого едва ощутимого прикосновения у юноши закружилась голова, воздух наполнился чудесными ароматами, а внутри разорвалось множество восторженных пузырьков.
- Юдзуру, ты куда? Давай на лед, – будто ледяной водой окатил его голос тренера.
Юноша развернулся – оказалось, повинуясь зову своего сердца, он двинулся за ней.
- Ты тоже кончай ухмыляться и шагом марш разминаться, - кинул тренер Хавьеру, на что тот хулигански отдал ему честь и, подпихнув Юдзуру, следом за ним выкатился на каток.
…
Выйдя после тренировки на улицу, она с удовольствием подставила лицо застенчивому осеннему солнышку. Все прошло просто замечательно. Ее катание произвело хорошее впечатление, Брайан согласился оставить музыку, которую она подобрала для программ. Только разговор о ее погибшем тренере, неизбежно возникший, расстроил как всегда. Зато прыжки!... Как она любила эти мгновения восхищенной тишины после них – казалось, пролети муха и каждый не только услышит ее жужжание, но и поймет, что даже это назойливое насекомое жужжит восторженно.
«Брайан, только как же ты мог забыть, как я прыгаю», - вспомнив выражение его лица, мягко усмехнулась она и легонько носком кроссовка поддела плоский округлый камушек, после чего опять посмотрела в небо.
- Эй, - она развернулась на окрик подбегающего Юдзуру, - можно тебя проводить?
Спросил он и сразу потянул к себе ее сумку. Девушка думала отказаться – ей хотелось побыть наедине со своими ощущениями знакомства с новым окружением, обстановкой. Но как только он перехватил ее сумку, а она как мы понимаем, очень устала, девочка, осознав, сколь тяжела ее ноша, согласилась. Охотно отдав сумку, она пошла рядом с пареньком.
- Ты где поселилась? – посмотрев в протянутый ею листочек бумажки, он улыбнулся и радостно продолжил, - я рядом живу. Пошли, покажу самую красивую дорогу.
Как же он не понимает, что ей сейчас не до красот природы. И самым прекрасным для нее были бы душ и кровать. Подумав об этих столь заманчивых вещах, она устало откликнулась.
- Надеюсь, она и самая короткая, - ее ответ прозвучал немного ворчливо.
- Ой, извини, конечно. Сейчас пойдем другой, а ту покажу, когда ты будешь в состоянии смотреть по сторонам, - она мысленно с радостью кивнула, а он, легко подкинув на плече сумки, потянул девочку вперед. По дороге юноша продолжил.
- А зачем тебе для танго танцор? – речь шла о короткой программе.
Ей давно хотелось станцевать это танго, но бывший партнер категорически отказывался. Почему оно ему не нравилось, в который раз задав себе этот вопрос, печально вздохнула девушка при воспоминании о любимом и их взаимном непонимании. Такое ведь замечательное. И вот теперь первое, что она начала разучивать, танго из фильма «Запах женщины»… Брайану очень понравилось. Только некоторые задуманные позиции она не могла отработать одна. В Канаде тренировались русские ребята танцоры, и…
- Понимаешь, - устало плетясь за юношей, она была вынуждена открыть рот, хотя с куда бОльшим удовольствием помолчала бы, - нужен фигурист, который танцует в дуэте. Даня идеальный вариант, к тому же мы с ним дружим.
- Как дружите? - насторожился он, - что ты под этим подразумеваешь?
Девушка даже остановилась, опешив перед прямолинейностью его вопроса, и задумалась, как яснее объяснить. Не очень понимая впрочем, почему его это так заинтересовало.
- Ну, как. У тебя есть друзья? То есть люди, с которыми можно поговорить о многом, которые поддержат в трудную минуту? Наконец, вместе с тобой съедят мороженое, - она голодным взглядом окинула витрину кафе, вспомнив, что в самолете даже сока не выпила, что уж говорить о еде, - Вот и у меня есть. Он точно не откажет, я уверена.
- Я тоже не откажу, - и, вздрогнув под ее удивленным взглядом, упрямо глядя в ответ, продолжил, - могу тебе помочь с танцем. Ко мне даже ехать не надо! – горячо выпалил он, и сердце его учащенно забилось где-то под горлом.
Что-то было в его взгляде такое, что девушка задумалась и серьезно спросила.
- Ты умеешь танцевать танго? Хотя бы на полу? – улыбка сползла с лица юноши.
- Нет, - вяло отозвался он и почувствовал, что сердце стремительно падает от горла куда-то далеко, далеко вниз, унося вместе с собой приятное тепло, переполнявшее мальчика.
«Ненормальный», - мысленно отозвалась девушка, без эмоций неотрывно глядя на свое отражение в стеклах его очков. Юдзуру не мог понять, о чем она думает.
- Тогда сначала тебе надо научиться танцевать. Могу помочь. «Эй, ты о чем это? А время???». Мой любимый танец, согласен? – не веря своим ушам, она слушала собственную заторможенную от усталости речь, мысленно пыталась и не могла себя остановить: «Кажется, ненормальная ты».
А у него сердце бешено забилось и вновь взмыло ввысь. Пареньку захотелось кричать от восторга. С благодарной улыбкой глянув на девушку, он произнес.
- Кстати, я тоже хочу есть, пошли? – и, продолжая улыбаться, он осторожно взял ее за руку и направился к кафе.
Девушка в молчании побрела следом. Но не успели они сделать и шага, как их легкой, шаловливой волной нагнал никогда не унывающий голос и задорно ударил им в спины вопросом.
- Куда это вы намылились?
«Опять ты. Вездесущий Хави, оставь хоть на минуточку», - с такими мыслями Юдзуру, напряженно вытянувшись в струночку, тоскливо развернулся. Желудок девушки недовольно буркнул, почувствовав, что кафе откладывается.
- И правильно намылились. Кстати, в этом кафе очень вкусный кофе, - не глядя на приятеля и будто не замечая недовольства ребят, продолжал сиять испанец, - Ира, ты какой предпочитаешь?
И, уставившись девушке прямо в глаза, Хавьер попытался незаметно отодвинуть худенького японца, неподвижной скалой застывшего возле нее. Весь вид мальчика красноречиво говорил, что проделать это испанцу он не позволит.
- Я люблю чай, в тихой домашней обстановке, - отозвалась уставшая девочка и потянула сумку к себе.
Провожая ее глазами, Юдзуру готов был убить приятеля. И тут… Получил сильный толчок в плечо.
- Чего стоишь? Она знает, куда идти? – Возблагодарив всех богов, Юдзуру побежал догонять Иру. Хавьер, ухмыляясь, поддел носком камушек, который недавно пинала девочка. Да так энергично, что тот подпрыгнул высоко вверх, испанец легко поймал его и, поглаживая в руке, направился в противоположную сторону.
Несколько мгновений спустя девушка услышала тихие шаги за спиной и, остановившись, резко развернулась назад. Японец едва не налетел на нее. Увидев его, Ира облегченно выдохнула. Обезоруживающе улыбнувшись, он поправил очки и произнес:
- Ты же не знаешь, куда идти.
- Ах, да, - девушка кивнула юноше в ответ. Ее сумка вновь перекочевала к нему на плечо.
Ребята без приключений добрались до указанного в бумажке у Иры адреса, который должен был стать ей домом на ближайшие месяцы. Надолго?
- Не знаю, - пожимая плечами, ответила она японцу, - как сложится.
Юдзуру кивнул, внутренне надеясь, что сложится надолго и нажал кнопку звонка консьержа на двери подъезда. Вспыхнул огонек домофона, Юдзуру скорчил ему рожицу, в ответ раздался скрипучий голос:
- Входите, - и дверь отворилась.
Не успели ребята шагнуть, как между их ног что-то прошмыгнуло в подъезд.
- Тьфу ты, совсем забыл, - выдохнул мальчик и осторожно зашел внутрь. Затем, оглядевшись, пригласил следовать за ним девочку.
- В этом подъезде живет мой друг. Старый и очень серьезный кот. Ты должна ему понравиться, иначе не взлюбит и тогда... – мальчик обреченно махнул рукой. Девушка механически кивнула и ойкнула – из глубины подъезда раздался тот же скрипучий голос, который приглашал их войти.
- Друзья мои! Долго стоять будете? Холод пущать в помещение? – и вслед за словами дверь сердито захлопнулась, чуть не шлепнув девочку.
Юдзуру покрепче сжал Ирину руку, от чего у него сильно забилось сердце, подмигнул ей, и двинулся на голос.
Когда ребята добрались до комнатенки консьержа, из окошка на них с неподдельным интересом глядела древняя сморщенная маленькая старушонка. На голове у нее во все стороны торчали жиденькие белоснежные кудельки волос, лицо так было изборождено морщинами, что походило на старое яблочко, завалявшееся в сарае от прошлогоднего урожая. Губ на лице ее не было вовсе, от чего рот представлял собою щель. Нос был велик, а глаза… Огромные глаза походили на два голубых блюдца, краска на которых от времени и длительного употребления вытерлась и поблекла. Зато взгляд этих древних глазок был очень цепок и юн.
- Ты же в соседнем доме живешь! – уткнувшись в мальчика, резво изрекла бабулька.
Он, растерявшись, не нашелся, что ответить и лишь слегка подвинулся. Старушка смогла увидеть Иру.
- Новенькая? Документы давай, - и бабушка нырнула назад в свое окошко.
Ира протянула ей документы, бабушка что-то вписала в огромный журнал. Затем, пристально посмотрев на девочку, вернула паспорт, выдала ключ и произнесла:
- Приехала, значит, к нам, - Ире стало неуютно от внимательного взгляда выцветших старушечьих глаз. А бабулька мотнула головой и энергично продолжила, - ну и правильно. Катайся, третий этаж, мальчиков не водить.
- Что? – с трудом переварив все вводные, растерянно прошептала девушка.
Но бабулька уже потеряла к ней всякий интерес, с небывалой старческой грацией упорхнула в окошко, захлопнула журнал и ухватилась за вязальные спицы. Юдзуру, давясь от смеха, потянул недоумевающую Иру наверх, а она все не могла прийти в себя от возмущения и тихо спросила его.
- Каких мальчиков?
- Да вон японец, к примеру. Куда пошел-то? – бабулька, поразив ребят хорошим слухом, вновь стремительно возникла в своем окошке и пристально уставилась на Юдзуру. Он же поднял сумку и отрапортовал:
- Вещи помочь занести.
- Молодец, - невозмутимо откликнулась старушка и продолжила, - недолго. Из временного лимита не выходить, а не то поднимусь на третий.
И нырнула обратно в комнату.
Юдзуру отдал ей честь и, по-прежнему давясь от смеха, потянул Иру на третий этаж.
- А сколько у нее лимит? – уже улыбаясь, шепотом спросила девушка, на что юноша лишь пожал плечами и на втором этаже позволил себе рассмеяться.
- Странная старушка, - медленно шагая за ним, продолжила Ира.
- Ты зря. Она здесь самая … как это… zany… - Юдзуру не понравилось английское слово и, вспомнив что-то, он остановился и повернулся к Ире, - есть такое русское слово. Когда человек забавный, необычный… Его часто говорят.
И мальчик с надеждой посмотрел на девушку, та, подумав, произнесла:
- Прикольный, что ли? – Юдзуру радостно кивнул.
- Да, - и попытался повторить за Ирой слово по-русски.
Ему нравилось звучание слова, но правильно произнести не получалось. Стоя между вторым и третьим этажами, они несколько раз повторили его друг другу, но произношение юноше никак не давалось. Неожиданно Ира вспомнила:
- А где живет твой друг?
- Прямо в подъезде. Может не показаться, парень с характером, - и мальчик шагнул на площадку третьего этажа.
- О, как!
Поднявшись, ребята в удивлении замерли – возле двери Ириной квартиры сидел огромный котяра.
Вид у него был самый бандитский – колоссальные размеры, левое ухо оторвано, морда грозная, взгляд решительный и сердитый, усы частично обломаны, шерсть лохматая. При этом цвет шерсти был белоснежный. И, несмотря на лохматость, визуально не просматривалось ни одного колтуна, как будто был он домашним диванным киской, а не подъездным бродягой.
- Красавец какой, - восторженно выдохнула Ира.
Кот довольно замурлыкал и широко распахнул глаза – правый голубой и левый зеленый. Девушка восхищенно охнула и всплеснула руками.
- Знакомься, это Флибустьер! – произнес Юдзуру и, обращаясь уже к коту, продолжил, - старик, это Ира. Она будет тут жить. Пропустим?
Кот, будто поняв вопрос, слегка передвинулся, чтобы ребята смогли подойти к квартире. Юдзуру отпер дверь и, поставив в коридор сумку, в смущении посмотрел на Иру.
- До завтра? – чуть краснея, тихо произнес он и передал ей ключ.
- Пока. Спасибо за помощь, - откликнулась девочка и, глянув вниз, шутливо заключила, - кажется, из лимита мы не выбились.
Девушка прошла внутрь, махнула напоследок юноше рукой и закрыла дверь крохотной квартирки. Паренек присел на корточки, почесал кота за поврежденным ухом и тихо сказал:
- Не обижай ее, пожалуйста, - прикрыв от удовольствия глаза, кот громко и басовито замурлыкал.
Юноша, улыбаясь, сбежал вниз, кивнул консьержке и выбежал из подъезда.
- Что так быстро? – затормозил его у входа в квартиру Хавьер.
- Как быстро? Проводил, - в недоумении глядя на него, расстегнул куртку Юдзуру.
- Проводил, - с досадой протяжно повторил испанец и продолжил, - и все?
В его глазах заиграли озорные огоньки. Японец лишь вздохнул в ответ. Хави все не унимался.
- Надеюсь, ты не пугал ее своим бармаглотом?
- Его зовут Флибустьер, - проходя к себе, отозвался японец, - и он ей очень понравился.
- Значит уже пугал, - притворно удрученно кивнул Хавьер и продолжил, - то есть я правильно понял, что вещи он ей пока не пометил? Ну, успеет еще.
У Хави как-то сразу не сложилось с Флибустьером. То ли тот ревновал к нему японца, то ли пугался (хм) хулиганского и энергичного характера испанца. Но только с первого дня знакомства бандитский котяра объявил Хави неприкрытую войну и пакостил ему при любой возможности. Не успевал молодой человек отвернуться, глядь, кот уже с наслаждением точил когти о его спортивную сумку. Самыми же неприятными были, безусловно, кошачьи метки, которые он ставил со всей широтой бандитской натуры. Например, если добирался до ботинок, обувь Хавьеру приходилось менять, поскольку старая буквально уплывала. Но это если добирался. Чаще всего пересекались они на улице, и обувь Хави была защищена его ногами. А вот брюки… Брюки парня были неприкрыты и страдали часто, поскольку на улицу Хави всегда выходил в штанах – за исключением жаркого времени года, когда их сменяли короткие шортики. В такие дни кот лишь сердито глядел на волосатые ноги молодого человека и преследовал Хави до выхода со двора. Во все же прочие, коих в календарном году было значительно больше, он с редкостным воодушевлением метил брюки несчастного парня. Никто из ребят, проживающих в обоих домах, не страдал от нападок Флибустьера так, как Хави. И никакие уговоры Юдзуру не влияли на кота – в моменты душеспасительных бесед японца хищник был нем, глух, слеп и старчески непреклонен.
- Война, друг мой, это война, - казалось, говорил он мальчику, ластясь к его ногам.
- Все-таки ревнует, - всякий раз, швыряя брюки в стиральную машину и вспоминая свою спокойную жизнь до дружбы с Юдзуру, вздыхал Хави.
Вот и сейчас, понимая уровень симпатии японца к русской фигуристке, Хави от всего сердца посочувствовал девушке, не подозревающей пока о вступлении ее в неравную схватку с белоснежным пиратом по кличке Флибустьер.
…
Наутро Юдзуру специально собрался пораньше и, выйдя на улицу, принялся бродить неподалеку от подъезда ее дома в ожидании Иры. Флибустьер неотступно следовал за ним и с самым довольным видом топтал свои белоснежные лапки синхронно с юношей. Слава Богу, кажется, им удалось скрыться от Хавьера – тот проскочил, не заметив забавной парочки. Паренек с облегчением радостно улыбнулся и для успокоения глубоко вдохнул. Флибустьер же напротив, прятаться не собирался и, завидев испанца, проворной рысцой рванул за ним. Но нагнал лишь на выходе со двора – далее он не ходил и, сердито махнув хвостом, несолоно хлебавши, вернулся к любимому японцу. Мальчик рассеяно погладил его по холке и в очередной раз попросил отстать от Хави. Флибустьер в единый миг оглох. Ира все не выходила.
Мальчик уже довольно долго топтался, придумывая, о чем будет с ней говорить, как вдруг его окликнул все тот же знакомый веселый голос. К коту вернулся абсолютный слух мышелова со стажем.
- Батюшки мои, а я-то думаю, куда это он потерялся. А он дышит воздухом в тишине и одиночестве. Медитируешь? Не скучно? Можно присоединиться? Только где наш сад камней? – испанец покрутил головой, озирая окрестности, будто в поиске камней. Юдзуру с прикрытыми глазами медленно поднял голову к небу и обреченно застонал.
- Ну что ты, друг, - Хавьер слегка хлопнул его по плечу, - ты же самурай, должен быть выдержанным, терпеливым и хладнокровным. Кстати о терпении – долго ждать собираешься?
Испанец хитро прищурился и замолчал, с улыбкой глядя на Юдзуру. Тот покраснел.
- Ты иди, я еще немного погуляю, - не поворачиваясь, в сильном смятении отозвался он. Его белоснежный друг с самым безмятежным видом сидел рядом и на Хавьера не взирал.
- А, ну хорошо, тогда я пошел, - бодро откликнулся веселый испанец.
И уже отойдя, как будто невзначай случайно вспомнив, развернулся и произнес:
- Да, по поводу предмета ожидания, - японец, не поднимая глаз, прислушался; кот грелся на солнышке, - она давно ушла.
- Куда? – опешил Юдзуру и живо повернулся. Флибустьер встрепенулся.
- Как куда? Туда же, куда и мы с тобой сейчас пойдем. На тренировку.
Решив, что подходящий миг настал, кот с энтузиазмом начал подкрадываться к ногам Хави. Ничего не замечающий испанец смотрел на друга, наслаждаясь его замешательством.
- Почему давно? – в растерянности пролепетал тот.
- Ей же вчера Брайан тренировку назначил на два часа раньше нас, забыл? Хотя, что это я, ты и не слышал. Ты же так пожирал ее глазами, едва не проглотил, – довольно изрек игривый испанец.
Белоснежный красавец, поджав уши и хвост, на полусогнутых лапах незаметно надвигался на Хавьера.
Юдзуру выдохнул и в бешенстве швырнул в Хавьера рюкзаком.
- Ты раньше сказать не мог? – проорал он, гонясь за другом.
Кот смешался, решая: наступать ли дальше или дать другу разобраться с неугомонным приятелем. Победила дружба.
- Насколько раньше? До ее ухода или до твоего? – со смехом испанец увернулся от рюкзака и обхватил за плечи юношу.
- Ничего, друг, она же всего лишь пошла на тренировку, - и широко улыбнувшись, продолжил, - вот когда она поедет на улетающий в Россию самолет, тогда мы будет нервничать. А сейчас – терпение и выдержка. Ты ж самурай!
Он еще раз по-отечески прижал юного японца, хохотнул, и, прихватив брошенный тем рюкзак, поспешно потащил его на тренировку. Но не успел и шага сделать, как, перейдя на истошный крик, завопил:
- Отвали, котяра безмозглый! Юдзу, убери этого гада! – несчастный мальчик с трудом оттащил Флибустьера от нелепо прыгающего Хавьера и закинул его в подъезд. Не слушая стенаний обиженного лохматого бандита, ребята побежали на тренировку.
Выйдя на лед, Юдзуру застенчиво улыбнулся проехавшей мимо Ире. Девушка кивнула в ответ и, не останавливаясь, покатила дальше. Юноша сник, за все время совместной тренировки ему не удалось перекинуться с ней ни единым словом. В какой-то момент мальчику даже подумалось, что разговор про танго ему приснился. Поскольку с тренировки она ушла раньше, а за Хави заехала его возлюбленная, Юдзуру не спеша побрел домой один. Юноша наслаждался одиночеством – временами он очень утомлялся от постоянного присутствия общительного и жизнерадостного испанца. А сейчас еще и общее тоскливое настроение лишь добавляло юноше желания побыть наедине с собой. Домой идти не хотелось, и мальчик пошел через парк – самой любимой и самой длинной дорогой. Шагая, он то и дело останавливался полюбоваться окружавшими его деревьями, потрогать увядающие цветы, спокойно с удовольствием подышать. В глубокой задумчивости притормозил у большого округлого пруда с лебедями – черный самец как всегда с шипением подплыл к нему.
- Ну, чего шипишь? – присев на корточки, грустно протянул ему руку мальчик, тот угрожающе выгнул шею, - Что ты всегда шипишь? Скоро, возможно, все закончится.
Он опустил руку в воду затем, будто что-то почувствовав, резко поднялся и развернулся. Позади, на скамеечке сидела Ира и, перегнувшись через спинку лавочки, весело смотрела на него. Было видно, что до сих пор она боролась с желанием окликнуть юношу. Юдзуру смутился.
- Привет, - в волнении посмотрел он на нее.
- Виделись, - кивнула девушка, - у тебя закончилась тренировка? А я сижу, читаю. Красивый парк. Это и есть та дорога, которую ты вчера хотел показать?
Юноша присел с ней рядом и, посмотрев на непонятные ему слова на обложке ее книги, плавно перевел взгляд на девушку. Затем, изучая цвет ее глаз, замедленно кивнул.
- Я люблю через него ходить домой.
- А что может закончиться? – с интересом спросила девушка, которая, как оказалось, слышала его разговор с лебедем; юноша едва заметно вздрогнул, она продолжила, - скоро?
Отвернувшись от нее, мальчик слегка наклонился вперед. Поставив локти на колени, соединил пальцы рук и посмотрел вдаль.
- Все всегда заканчивается. Скоро похолодает, их отправят на зимовку, - он обрадовался, что нашел вполне реальное объяснение для нее.
- Но ведь потом потеплеет, и их вернут, да? – пристально глядя на него, не унималась девушка.
- Конечно, пойдем домой? – улыбнулся он ей и поднялся со скамьи. Предлагая последовать за ним, протянул слегка подрагивающую худенькую руку. Девушка улыбнулась, кивнула, убрала книгу и, поднявшись, в смущении протянула ему свои пальчики. Паренек осторожно сжал их – внутри у него что-то мелодично запело.
Зайдя во двор, юноша увидел нежащегося на солнышке белоснежного кота. Вспомнив утреннее нападение на Хави, Юдзуру в волнении спросил:
- Как себя ведет Флибустьер?
Ира хмыкнула и вместо ответа спросила:
- Действительно такой уж страшный? – юноша, краснея, в замешательстве пожал плечами, она с иронией продолжила, - пока нормально, присматривается. Утром конвоировал меня из подъезда.
И попрощавшись, пошла домой. Мальчик взглядом проводил ее до самой двери. Флибустьер снисходительно муркнул на ее приветствие, дождался, пока девушка скроется в дверях, и быстро подбежав к другу, с довольным видом перевернулся на спину возле его ног.
- Не обижай ее, прошу, - повторил мальчик, почесав упитанный живот. Кот горячо замурлыкал в ответ.

3. Танго

Лишь на третий день по приезде Иры они с Юдзуру смогли приступить к изучению танго. Вечером сразу после тренировки стремительно забежав в раздевалку, мальчик скинул коньки, костюм, не разбирая, запихал все в сумку. После, выскочив из душа, припрыгивая, натянул джинсы с футболкой. Затем дрожащими руками зашнуровал кроссовки. И все это под неусыпным контролем Хавьера. Испанец, как молодая гончая, вышедшая на след подбитой утки, неотрывно следил за юношей. Достойный потомок самураев смог выдержать жар любопытства, исходивший от друга, и, вытянувшись в струночку, спокойно и без звука прошествовал мимо него в коридор. Не одарив ни единым взглядом. Дальше он припустил бегом. В глазах провожавшего его испанца ярким огнем горело оскорбленное любопытство.
Как ни спешил юноша, Ира была уже там и с закрытыми глазами озорно кривлялась перед огромным, в пол, зеркалом под совершенно немыслимую барабанную дробь, из последних сил рвущуюся через колонки аудиосистемы. Казалось, еще немного и сумасшедший барабанщик прорвет их поверхность и вывалится наружу, на пол рядом с танцующей девушкой. Оставаясь в тени коридора, юноша прислонился к двери и, сунув руки в карманы, любовался нелепыми движениями любимой. В какой-то момент дробь внезапно стихла, девушка остановилась и открыла глаза. Увидев его в зеркало, она улыбнулась.
- Не стесняемся и проходим внутрь, - с интонацией массовика затейника раздался знакомый голос у него за спиной. Настолько знакомый, что временами японец мечтал о частичной амнезии.
«Хавьер, опять…», - рассердился юноша, но тут на помощь пришла Ира. Она за руку затянула его в зал и захлопнула дверь прямо перед носом неугомонного испанца. Успев все же сказать ему что-то типа «до завтра, Хавьер». На последовавшие из коридора истошные вопли, что ему разбили нос и что-то там еще, но пока непонятно что, она вздохнула и спросила Юдзуру:
- Как ты с ним дружишь? Вы же друзья? – мальчик кивнул и перевел разговор на танго.
Сначала все шло просто ужасно. Приблизившись к ней и коснувшись ее талии, юноша весь с головы до ног покрылся испариной. Пот градом стекал по лбу мальчика, и он был вынужден постоянно его вытирать. Спина очень быстро намокла так, что футболку можно было отжимать. Больше же всего страдали руки, и, представляя, как неприятно Ире трогать его мокрые, холодные как лягушки кисти, Юдзуру готов был провалиться сквозь землю. Но, поскольку девушка совершенно не реагировала на все это, вскоре юноша успокоился, и противная испарина отступила. Теперь проблемы обоим доставляла только его левая рука, которая почему-то постоянно съезжала по спине девушки через талию вниз и, тормозя на ее попке, удобно там располагалась. Всякий раз Ира реагировала на это обстоятельство мгновенно и с упорством носорога, бегущего по прямой дороге к своей цели, укладывала руку паренька на предопределенное танцем место. При этом она серьезнела и строго глядела на Юдзуру. Юноша раз за разом краснел. Боже, как хотел мальчик прокричать ей, что он тут ни причем и рука живет своей отдельной, хоть и приятной для него жизнью. Но молчал, боясь прервать едва начавшиеся уроки, и лишь мысленно командовал руке не опускаться ниже положенного уровня. Помучавшись часа полтора, Ира с тяжелым вздохом отошла от юноши и выключила музыку. Посмотрев в зеркало на его опечаленное лицо, она повернулась к Юдзуру.
«Интересно, если я скажу, что ты был ужасен, тебе удастся расстроиться сильнее?» - подумала девушка и, улыбнувшись, произнесла.
- Совсем неплохо. Тебе нравится? – внимательно вгляделась она ему в глаза.
Нравится ли ему! Как ты можешь задавать такие вопросы?
- Очень, только, кажется, у меня не выходит, да? - с волнением спросил он. Девочка задумалась, вздохнула и помотала головой.
- Говорю же, весьма неплохо. Только с левой рукой надо поработать, - и погасив свет в зале, она вышла и потянула за собой Юдзуру. Юноша направился следом.
Он даже не стал переодеваться, чтобы не опоздать к ее выходу и, забежав в раздевалку, лишь подхватил свою сумку и пулей вылетел из дворца. Минут через десять вышла она, прижимая к уху телефон. Приблизилась, и юноша в незнакомой русской речи несколько раз разобрал имя «Даня». Он сник. После разговора повеселевшая девушка махнула ему рукой, и молодые люди двинулись к красивому парку, через который лежал их путь домой.
- Кстати, - убирая телефон в сумочку, - о друзьях. Так что вас связывает с Хавьером?
- Ты звонила Даниле? Я безнадежен? – резко остановившись, пристально глядя ей в глаза, вопросом на вопрос ответил Юдзуру.
- Что, - смешалась она, потом, посмотрев на сумку, хмыкнула, - ты что! Нет. А как ты понял, что это был Даня? Нет, позвонил он, пригласил на выходные на пикник. Про танго мы не говорили. И у тебя, как я уже сказала, получается. Ты не хочешь говорить про Хавьера?
- Почему, нет, - облегченно выдохнув, Юдзуру задумчиво произнес, - ты просто его не знаешь. Он очень благородный и он действительно мой друг. Ну, шутник. Только я думал, в субботу мы будем тренироваться.
- А мы и будем, я отказалась. Не люблю всякие такие забавы, - с радостью на сердце мальчик осторожно взял ее за руку и, мягко сжав пальчики, повлек вперед, в парк.
Некоторое время ребята шли молча, затем Юдзуру все-таки нашел тему для разговора и заговорил…. Да, да, да, Хавьер, ему бы твое красноречие! Заговорил о погоде. «Нет, только не о погоде». И девушка, мягко улыбнувшись куда-то в себя, увела его от столь занимательной темы и начала расспрашивать про тренировки, группу и Брайана. Про его пребывание в Канаде. Про Японию. Разговор плавно потек и уже не прерывался на тяжелые паузы.
Поравнявшись с водоемом, ребята подошли ближе к краю. Красивый черный лебедь, увидев их, развернулся и стал приближаться.
- Осторожно, - предупредил Юдзуру Иру, - он такой злюка.
Она лишь улыбнулась, присела на корточки и, приоткрыв сумочку, вынула кусочек сдобной булочки.
- Ты ешь булки? – удивленно спросил юноша и присел рядом.
Ира подняла на него глаза, в которых заиграли озорные искорки, и помотала головой.
- Нет, но надо же с ним подружиться, - и девочка обмакнула булку в воду, размяла ее и протянула ладонь по направлению к приближающемуся черному красавцу. Что-то в поведении птицы изменилось.
- Не будет, - сказал мальчик и, с восхищением глядя на благородную птицу, добавил, - гордый.
Лебедь будто соглашаясь с ним, грациозно мотнул шеей.
А через пару секунд юноша весело рассмеялся, едва не напугав красавца, лакомившегося булочкой.
- Эх ты, гордая вечно шипящая птица! – с шутливой укоризной произнес он.
- Гордый, конечно. Но кушать-то ему надо! – довольно произнесла девочка.
Неожиданно для самого себя Юдзуру спросил ее про Стаса и заволновался, вспомнив, как болезненно Ира отреагировала на разговоры о тренере в первый день. К своему удивлению девушка обнаружила, что ей совсем не больно. Более того даже хочется рассказать японцу про своего любимого наставника. И, сидя у пруда, она долго рассказывала. Юдзуру слушал, изредка задавая вопросы. Продолжила и тогда, когда попрощавшись с прекрасной птицей, они двинулись дальше. Говорила, говорила, ребята шли и шли, как вдруг девочка, внезапно стихнув, остановилась, будто вкопанная возле маленького магазинчика. Юдзуру поднял глаза и, увидев вывеску «Подарки для самых прекрасных», хмыкнул.
- Там такая хозяйка!!! Мы с Хави все спорим, чем она занималась ранее, - пристально глядя ему в глаза, девушка выслушала, поднялась на крыльцо и потянула за ручку двери. Войдя, она восторженно ахнула.
Магазинчик был очень мил, и торговал самыми, что ни на есть ее товарами, как сказал бы папа – открытками, марками, какими-то симпатичными поделками и прочим барахлишком, при виде которого у Иры всегда восхищенно разбегались глаза. Вот и сейчас она с приоткрытым ртом направилась вдоль ажурных стоек с открытками и прочими столь любимыми ею вещами. Что-то осторожно гладила руками, иное аккуратно и практически не дыша, снимала с полочек, разглядывала, а после, улыбаясь, ставила на место. Юдзуру продвигался с ней вдоль стоек на некотором расстоянии и, наблюдая за девочкой, незаметно любовался ею. Внезапно между ними пролегла массивная тень.
- Что ищем, милочка? – Ира едва не уронила какую-то безделушку, взятую незадолго до этого с полки.
- Осторожнее, товар мелкий, местами хрупкий, - неприязненно глядя в упор на смеющегося Юдзуру, изрекла хозяйка. Ибо это была именно она.
Ира, развернувшись и окинув взором массивную бесформенную фигуру подошедшей дамы, смогла оценить силу и величину проблемы, которую никак не могли разрешить Хавьер с Юдзуру. Всем своим видом и поведением колоритная дама крайне резко контрастировала с изящным магазинчиком и красочно отображала выражение про слона в посудной лавке. Хозяйке было лет сорок, размеров она была самых нереальных, фигурой обладала невнятной, плечами и руками крайне массивными. И, от чего у Иры практически закружилась голова, на этих плечах, в этих самых руках она бережно баюкала малыша, что-то гулюкая ему между фразами, брошенными покупателям.
- Это Ваш ребенок? – в крайнем удивлении спросила Ира, и тут же смутилась, что вопрос мог прозвучать некорректно.
Но, то ли это было не так, то ли необычная дама не смогла заметить некорректности, только на ее невыразительном лице появилось подобие улыбки, и она кивнула.
- Первенец, - радостно выдохнула она из своей туши, ребята в молчании оторопело уставились на молодую мамашу.
Неизвестно, сколько еще продлилась бы эта немая сцена, только вдруг в дверь влетел субъект в маске, натянутой на лицо и, размахивая пистолетом, начал кричать что-то про ограбление. Ира испугалась за малыша, Юдзуру за Иру, хозяйка же, казалось, не испугалась ни за кого и ни за что. Женщина невозмутимо пошла на грабителя, успокаивающе помахала ему рукой и медленно изрекла.
- Спокойно, сейчас открою кассу, - она миновала его, зашла за прилавок, передала выглянувшей из-за шкафа женщине малыша и, когда та ушла обратно, тем самым спрятав ребенка, роскошная дама повернулась к грабителю.
Сложно сказать, понял ли он в этот момент, что вечер не удался и ограбление терпит фиаско, или все еще верил в свое оружие, но только он по-прежнему стоял, угрожая пистолетом. Хозяйка же магазина, ни на йоту не теряя самообладания, стремительно выхватила массивную холщевую хозяйственную сумку из рук покупательницы, стоявшей рядом с прилавком, и с громкими криками «А ну пошел вон, мерзавец», отхлестала ею грабителя по лицу. Мужчина выскочил на улицу, где его тут же заграбастал случайно проезжавший мимо патруль.
Восхищенные ребята, купив набор открыток, со смехом выскочили из магазина.
- Голосую за тяжелую атлетику! – подняв руку, на всю улицу прокричала Ира.
- Дзюдо, - мрачно откликнулась из приоткрытого окна хозяйка.
Ира, ойкнув, отбежала к смеющемуся Юдзуру и едва не упала ему на руки. Мальчика окатило приятной волной запахов, плывущей от нее, и, с удовольствием окунувшись в них, он неожиданно даже для себя радостно откликнулся.
- Я тоже хочу детей, пятерых. Только раньше, - кивнув в сторону окна магазина, на одном дыхании выпалил он и закончил, - трех сыновей и двух дочек.
- Здорово! И я, - в восторженном возбуждении отозвалась Ира, Юдзуру резко прекратил смеяться, чем смутил ее, и девушка пролепетала, - в смысле, я не думала, что ты такой серьезный.
И, помахав наборчиком в сторону магазина, с печалью в голосе заключила:
- Стас очень любил такие…
В чудесном настроении ребята добрались домой. Ира, поднявшись на третий этаж, обнаружила на лестнице Флибустьера. Помахав ему рукой, девочка зашла в квартиру. Кот с достоинством спустился со ступенек лестницы, подошел к закрывшейся двери и, грациозно свернувшись клубочком, прилег на половичок. В его позе читалась решимость не пустить никого. Юдзуру, проводив Иру, направился к себе. Подходя к дому, он вздрогнул от знакомого вечно веселого голоса:
- Юдзи, проказник, скорее домо-о-ой, папа ругается, - и наверху стремительно захлопнулось окно.
Первое, на что улыбающийся Юдзуру наткнулся, зайдя в квартиру, естественно был сгоравший от нетерпения испанец.
- Ну??? Как все прошло?
- Нормально, - вспомнив про танго, слегка скис Юдзуру. Хавьер удивленно моргнул и продолжил допрос.
- Ты ее уже поцеловал?
- Хави, это личное, - и, с удовольствием вспомнив бесподобную волну ее запаха, теплые пальчики в своей ладони, юный самурай вновь безмятежно заулыбался, скинул куртку и направился в ванную комнату.
- Хави, это личное, - передернув плечами, изобразил его испанец, - конечно личное, я о нем и спрашиваю.
И в полном недоумении он направился к себе.
Юдзуру очень старался, и с каждым днем танго получалось все лучше и лучше. Приближалась суббота, когда ребята решили попробовать танец на льду.
…
Солнечное субботнее утро не предвещало ничего плохого, но день сразу пошел как-то не так, как планировал Юдзуру.
Сначала Хавьер, никогда прежде не встававший так рано в выходной, любопытным щенком вдруг возник в дверях кухни, мальчик от неожиданности едва не подавился легким завтраком. Затем, когда он все-таки смог вырваться из цепких лап старшего друга, на звонок в дверь Ириной квартиры ему ответила тишина. Огорченный и непонимающий, что могло случиться, юноша вытащил телефон. Обнаружив непрочитанное сообщение, он стремительно открыл его.
«Юдзуру, я побежала пораньше, хочу позаниматься растяжкой. Жду тебя в зале. Ира».
Слава Богу, - выдохнул мальчик и, гадая, зачем ей понадобилась дополнительная растяжка, побежал во дворец спорта. Всю дорогу он прислушивался к своим ощущениям и не мог понять, что не так. Вроде Хавьер пройден, сообщение прочитано, ничего особенного, но на сердце его было неспокойно и с приближением к дворцу это беспокойство лишь усиливалось. Перед зданием мальчик остановился, снял очки. Затем для уверенности вновь надел их и, глубоко вдохнув, вошел внутрь. Подходя к двери зала, он все отчетливее слышал громкий мужской голос. Не понимая речи, но чувствуя по интонациям, что говорящий зло ругается, мальчик поспешил  внутрь. Взору его представилась совершенно неожиданная картина: вокруг Иры, сидящей на маленьком коврике в йоговской позе, кружил ее бывший партнер по танцам и, яростно жестикулируя, что-то кричал. В тот момент, когда Юдзуру подошел к двери, тот, видимо, раздражившись окончательно, подбежал к Ире, выдернул у нее из уха наушник от плеера и со всей силы дернул за руку. Поза девочки распалась, она громко вскрикнула от боли. Юдзуру подбежал, окликнув грубияна.
- Отойди от нее немедленно! – он отдернул Ириного партнера за руку, но тот лишь слегка шелохнулся.
- Что? – опешив, но мгновенно перейдя на английский, откликнулся танцор, - ты кто такой, очкарик? Ааа; конечно, один из талантов Брайана. Иди куда шел, тренируй свои прыжки, пока я тебе ноги не повыдергал. Вали отсюда.
- Сам вали, - ровным голосом откликнулся Юдзуру, краем глаза следивший, как поднимается с пола Ира.
- Эдик, я тебе русским языком сказала, что возвращаться не собираюсь, - устав от необходимости повторять, вяло произнесла она, прикрывая от него худенького японца.
- Меня не интересует, что ты сказала, - зло кинул он ей, не отрываясь от Юдзуру, - чего стоишь? Тебе сказали, вали отсюда.
И, буквально откинув девочку как назойливого котенка, он грозно двинулся на Юдзуру. Мальчик, от обиды за любимую ничего не видевший перед собой, схватил его за рубашку и бешеным движением вышвырнул из танцзала. Русский, цепко ухватившись за него, выволок легкого японца следом. Очки полетели на пол. Ира с криками бросилась за парнями. Прогресс видеаппаратуры в лице двух здоровенных охранников к счастью для худенького самурая неумолимо приближался к ним.
Когда охранники растащили ребят, официально зафиксировали (Боже, что скажет Брайан) нарушение порядка и, проверив у всех троих документы, выдворили русского партнера Иры, мальчик с девочкой уже отдышались.
- Ну что, пошли переодеваться? – спросил юноша, но Ира, потирая плечо, помотала головой.
«Рука!» - вспомнил Юдзуру и подошел к ней.
- Болит? - он осторожно стал ощупывать руку девушки.
- Не очень, думаю, все нормально, - японец методично сантиметр за сантиметром прощупав ее ручку, кивнул, - кажется, да. А почему тогда?
- Извини, Юдзик, - от ласкового обращения у мальчика гулко ухнуло в груди, и от сердца по всему телу пошел жар, - на сегодня танцев довольно.
И, печально улыбнувшись ему, она двинулась к двери.
- Тогда пошли поднимать настроение! – перекрыв ей дорогу и глядя прямо в глаза, изрек Юдзуру.
- Это чем? – улыбнулась она ему.
- Увидишь. Иди, переодевайся, я жду тебя, - и он пропустил девочку вперед.
Весь день ребята гуляли по городу. Юдзуру водил Иру в свои самые любимые места. Бродя меж необыкновенных деревьев в ботаническом саду, девочка восхищенно ахала. Нюхала все еще пышно цветущие розы, а юноша говорил, как здесь прекрасно в теплое время года. Сводил также в зоопарк, где она, с удовольствием держась за его руку, внимательно слушала все, о чем он рассказывал. Мальчик был счастлив. Напоследок они покормили маленьких крокодильчиков,  после чего юноша самыми тихими улочками повел ее куда-то на другой конец города. И когда девочка остановилась, сказав, что идти буквально больше уже не может, он завернул за угол последнего дома и с улыбкой широко махнул рукой. Ира, шагнув к нему, не поверила своим глазам, столь необычная для Торонто картина представилась им – маленькое здание в традиционном японском стиле, все увешанное фонариками, которые мелодично звенели, покачиваясь на ветру. Войдя внутрь, девушка ахнула – убранство кафе, а это было именно оно, соответствовало его внешнему виду. Молодых людей пригласили, Юдзуру выбрал самый дальний уединенный  столик и на ворчание улыбающейся Иры, что, дескать, опять надо далеко идти, неожиданно легко подхватил ее на руки и, несмотря на все протесты девочки, донес ее до того самого, выбранного им столика. Там он бережно ее усадил. На лице японского официанта за все это время не дрогнул ни один мускул. Было полное ощущение, что глаза его на время застлала пелена, а в сознании ничего этого вообще не произошло, и ребята вполне традиционным способом на ногах добрались до места. Причем ноги обоих в сознании официанта работали совершенно одинаково. То, что заказал Юдзуру, Ира не ела никогда. В какой-то момент она даже заподозрила, что от необычности пищи могут быть проблемы с желудком, но расстроить его и не попробовать какое-либо угощение она не смогла. Покончив с едой, девочка обратила внимание на иероглиф, изображения которого были развешаны, нарисованы повсюду на стенах, столах, стульях кафе. Даже на столе стоял маленький буклетик, на обложке которого был выведен этот иероглиф.
- Что он означает? – с любопытством спросила она своего друга. Ире показалось, что он смутился.
- А.., это позже. Пока рано, - и быстро позвал официанта.
Тот торжественно подошел, положил перед каждым из ребят по небольшому красному конвертику и продолжительно, с расстановками что-то рассказал по-японски. В продолжение рассказа он попеременно указывал рукой то на Иру, то на Юдзуру. Девушка удивленно уставилась на своего друга. Тот, немного покраснев, в смятении перевел.
- Это конвертик желания. Туда надо написать, что хочешь, запечатать, а в праздник все эти письма сожгут на ритуальном огне, и загаданное сбудется.
После пояснения японца девушка пару секунд ожидающе глядела на него. Затем, поняв, что сказано все, она задумчиво произнесла.
- Не думала, что английский настолько более сжатый язык. А что за праздник? – Юдзуру еще больше смутился и произнес что-то непонятное. Ира непонимающе вскинула брови.
- Это не переводится, - быстро кинул мальчик и подал ей шариковую ручку.
- О чем ты мечтаешь? – с интересом спросил он ее.
- Я мечтаю выиграть чемпионат мира, - весело хмыкнув, она взяла ручку и, собравшись писать, глянула на юношу.
В этот момент по лицу Юдзуру едва заметной волной прокатилось легкое уныние, которое почему-то взволновало ее. Еще раз окинув взглядом кафе, в обстановке которого было столько необычно-романтичного, девушка вдруг поняла, что спорт – это не совсем то, чему служит праздничный огонь.
- А ты о чем мечтаешь? – осторожно спросила она уже пишущего Юдзуру.
Он дописал, сложил бумажку в конверт, запечатал и широко улыбнулся.
- Об этом тоже, - тут же улыбка слетела с лица мальчика, и он серьезно продолжил, - но загадал я другое…
Поняв, что больше он не скажет ничего, Ира еще раз окинула взглядом кафе. Задумчиво посмотрела в окошко, вспомнила события, которые произошли в ее жизни в последние дни. Милый магазинчик, танго, ботанический сад, крокодильчиков. Посмотрела на юношу. И, уткнувшись взглядом в совершенно обезоруживающую улыбку парнишки напротив, девушка, прикрываясь от по-прежнему ничего не видящего официанта, что-то вывела на листочке. Улыбнулась, в последний раз посмотрела в записку, перечитала написанное и аккуратно и надежно упаковала ее.
Обратно они ехали на автобусе. Уставшая девочка дремала на плече едва дышавшего Юдзуру.
Когда поздно вечером, проводив любимую, умаявшийся и счастливый, он переступил порог дома, - из кухни до него донесся голос Хавьера.
- Привет стахановцу! Сколько норм перевыполнили?
Непонимающий японец прошел на кухню и у стола увидел испанца, сидящего перед пустой тарелкой с вилкой в руках.
- Так тренируясь, ты рискуешь потерять друга. Я едва с голоду не умер.
- Мог бы и сам залезть в холодильник, - я же утром все приготовил, - а кто такой стахановец?
Полюбопытствовал он, подходя к раковине и открывая кран с водой.
- Ну, ты даешь, старичок. Дружишь с русской девушкой и не знаешь истории ее страны. Страны, которую она по моим наблюдениям очень любит. Примерно как ты свою Японию. Был у них такой легендарный рабочий Стаханов то ли уголь рубил, то ли сталь плавил, не помню. Но перевыполнял и перевыполнял нормы. Вот и всех последующих героев труда именовали стахановцами.
Наложив испанцу в тарелку рагу, японец кивнул.
- Понял. Мы не тренировались, - испанец молниеносно потерял аппетит. С быстротой рысака, перешедшего в галоп, он сглотнул и недоуменно спросил.
- Стесняюсь спросить, а где же ты был? – японец радостно улыбнулся и присел напротив.
- Можешь сильно не стесняться, мы гуляли.
Испанец посмотрел ему в лицо, но, вспомнив про ужин, промолчал и уткнулся в тарелку. Юдзуру, подперев рукой подбородок и безмятежно улыбаясь, с удовольствием смотрел, как он ест.
- Вкусно? – спросил он ближе к завершению испанцем трапезы.
- Ты что? Божественно! – с трудом оторвался тот от тарелки.
Неожиданно для себя мальчик без остановок, на одном дыхании поведал испанцу о событиях прошедшего дня – где гуляли, куда ходили – и в конце о причине крушения первоначальных планов. Умолчал лишь о записках в красных конвертиках.
- Надо же, каков наглец. Моему другу угрожать выдернуть ноги. Но ты молодец! Горжусь! Такого бугая свернуть, уважаю! Очки заказал? – японец покраснел от удовольствия и лишь кивнул. До сих пор так и не сумевший оценить японскую кухню Хавьер про себя подумал, что несварение желудка девчушке обеспечено.
Девушка же, бережно доставленная своим юным другом к самому подъезду, зевая от избытка свежего воздуха, пропущенного легкими за день, устало поднялась на третий этаж. Дома она умылась и буквально упала в кровать. Мгновенно уснув, девочка не заметила, что находится в квартире не одна. Убедившись, что хозяйка спит, незваный гость обследовал вдоль и поперек маленькие коридорчик, кухню, обошел по периметру крохотную комнатку, понюхал развешанные на стуле вещи. По окончании удовлетворенный осмотром белоснежный пират, а это был именно он, свернулся калачиком на вкусно пахнущих Ириных тапках и тихо с удовольствием замурлыкал.
Хавьер ошибся, и утром отлично выспавшаяся юная фигуристка проснулась в прекрасном самочувствии. Опустив ноги на пол, она наткнулась на что-то очень мягкое. Посмотрев вниз, девушка испуганно вскрикнула и подтянула к себе ноги – разноцветные глаза пристально смотрели на нее.
- Т-т-ты уверен, что домой пришел? – запинаясь, начала она. Кот басовито в голос замурлыкал.
- То есть, уверен. Нормально. Не смотри, - девушка потянулась к халатику, кот возмущенно фыркнул.
Затем она умылась и, выйдя из ванной комнаты, огляделась вокруг в поисках Флибустьера. Тот сидел на кухне, на стуле у стола.
- Есть хочешь? – котяра удовлетворенно муркнул, девочка полезла в холодильник в поисках съестного для необычного гостя. В это время он и сам соскочил с места, дабы проверить, что из продуктов в наличии у девушки, чувствуя звериным нутром, что по незнанию она может вынуть что-нибудь не то. Кота ожидало разочарование – холодильник был скорее пуст. Приложив значительные совместные усилия, они выбрали молоко с творогом. После завтрака оба вышли из дома – юноша ждал Иру у подъезда. Кот радостно подбежал к другу, тот погладил его и пушистый бандит, проводив ребят до дороги, побежал по своим делам.
- Он сегодня ночевал у меня, - убедившись, что Флибустьер ушел, но все-таки шепотом сказала Ира Юдзуру. Тот удивленно поднял брови.
- Не хулиганил? – озабоченно уточнил японец. Ира неуверенно помотала головой.
- Кажется, нет. На тапках спал.
- Наверное, ты ему понравилась, - радостно откликнулся юноша.
Девушку его довольное заявление обеспокоило. Мальчик, почувствовав это, с улыбкой продолжил.
- Не волнуйся, он не любит жить дома. Иногда только заходит, под настроение. У нас Хави в такие дни удирает из квартиры! Они не дружат.
И смеющиеся ребята побежали на тренировку. На льду танго у японца получалось лучше, чем на полу. Юдзуру был очень рад этому обстоятельству и даже позволил себе немного импровизации, но лишь до момента, пока суровая наставница не напомнила талантливому японцу зачем, собственно они собрались. После чего молодой человек стал серьезен и очень аккуратен в изучении элементов будущего Ириного танца, для которых все это и затевалось. В целом день был очень удачен – даже лебедь не шипел, Флибустьер вечером не появлялся и Хави не шутил. Лишь бабулька консьержка, стуча спицами, сурово изрекла, увидев Иру, поздно вечером вошедшую в подъезд – до этого ребята долго стояли под прицелом видеокамеры и болтали.
- Эх, молодежь…
- Бабуля, это не то, о чем Вы подумали, - мгновенно среагировала девушка и в смущении побежала к себе.
- А жаль, - проводив Иру пристальным взглядом, тихо отозвалась старушка, вздохнула и будто вернулась к вязанию.
Юноша, проводив любимую, мечтательно прикрыл глаза и, подняв лицо к ночному небу, глубоко вдохнул. Домофон подозрительно задышал.
- Ушла уж, ступай домой, - спустя несколько мгновений вывел его из радужного настроения скрипучий шепот переговорного устройства.
Молодой человек в смущении сбежал со ступенек подъезда и, глянув напоследок на светящееся окно любимой, направился к себе. Из укрытия беззвучно выскользнул белоснежный кот. Не нарушая уединения друга, он тихо прошествовал следом за юношей, дождался, пока тот зайдет в свой подъезд и, довольно мурлыкнув, пошел на ночную охоту. Как мы уже сообщали, Хави в этот вечер не шутил, не острил, не любопытствовал… Не потому, о чем мог бы подумать иной деликатный читатель…, просто его не было дома.
Более достойных внимания уважаемого читателя происшествий в выходные не приключилось.
В понедельник утром тренер с удивлением смотрел то в протокол охраны, описывающий субботнее безобразие, то в безмятежное лицо японца. Вспоминая годы пребывания в Канаде Юдзуру, Брайан не мог понять, как вежливый худенький мальчик из страны восходящего солнца мог устроить драку в спорткомплексе. А именно это следовало из сухого текста протокола. Про девушку там не упоминалось вовсе, поэтому свести концы с концами и определить причины драки наставнику никак не удавалось. Поняв по выражению лица мальчика, что вдаваться в детали бесполезно, тренер лишь произнес.
- Надеюсь, это в первый и последний раз.
Мальчик медленно поднял на него глаза и неуверенно кивнул.
- Ступай, переодевайся, - удовлетворенно откликнулся тренер. Инцидент был исчерпан.

4. Моник

А в следующий понедельник, две недели спустя после прилета Ира познакомилась с Моник – правая, левая, рука, нога, а также шея Брайана. Именно так, смеясь, охарактеризовал ее жизнерадостный испанец.
Француженку, помощницу Брайана ребята не любили. Не только Хавьер, которого она буквально преследовала и, едва ли ни ежедневно докладывала тренеру о его проделках, опозданиях, нежелании что-либо выполнять на тренировке. Когда отголоски ее доносов доходили до испанца, тот взрывался и буквально орал Юдзуру, придя домой.
- Нет, не понимаю, ей какое дело! Занимаешься своими бумажками, занимайся. Я же к ней не лезу. Нет, дайте даме порулить – машину купи! Есть? Еще одну! Мотоцикл, велосипед, что там еще с рулями? Не так я тренируюсь, видите ли. Оказывается, она разбирается в тренировках! С каких это пор? Ты меня слушаешь, не пойму?
В этот момент, Юдзуру уже по опыту знал, дабы не обидеть возмущенного друга, надо бросать все и слушать и кивать, поддерживая того.
- Не так я отношусь к ТРЕНИРОВОЧНОМУ ПРОЦЕССУ! Юдзу, ты вслушайся в словосочетание «тренировочный процесс»! – и испанец тянул «ссссс» как мог долго.
Тут Юдзуру поддерживающее возмущенно фыркал.
- Не серьезный я! Одни девочки у меня, видишь ли, на уме! – Хави в бешенстве кидал кружку в раковину. Звук разбившейся посуды слегка остужал горячего южанина, - у меня одна девочка на уме. Ничего она не понимает, старая глупая баба. Юдзу! – вновь вспоминал он про друга, тот  с готовностью смотрел ему в глаза, - интересно, все женщины превращаются в тошных баб после сорока пяти?
Японец смеялся, прокручивал в памяти знакомых, подходящих по возрасту для анализа и, подумав, произносил:
- Думаю, нет, - Хави успокоено кивал. Ребята осторожно вынимали осколки из раковины.
- Чем чашками кидаться, пошел бы грушу постучал, - всегда спокойно произносил японец, Хави горестно кивал.
- Бокс, друг мой, классический, прекрасный вид спорта, а тут мордобой. Даже неловко на грушу кидаться.
Японец лишь улыбался. Ему от Моник тоже доставалось, но совсем иначе. Если испанца она цепляла на каждом углу по поводу и без, то его вовсе игнорировала и, проходя мимо, даже не смотрела в сторону юноши. Лишь всякий раз подчеркнуто презрительно публично усмехалась, едва заслышав о его одаренности и удачах.
- Как ты можешь так спокойно к этому относиться? – недоумевал Хавьер. Юдзуру пожимал плечами. Не мог же он сказать другу, что в глубине души сам относится к этой женщине с презрением.
Сейчас же он очень переживал, как-то та поведет себя с его любимой. Хави, видя волнение друга, всячески старался поддержать и успокоить.
- Да не волнуйся ты так, твоя тоже не подарок, - безмятежно мотнул он головой накануне приезда Моник и на удивленно, отчасти возмущенно вскинутые японцем брови, осторожно поправился, - я хочу сказать, сильная девушка. Мне даже кажется, Моник она не по зубам.
Юдзуру в который раз взволнованно вздохнул. Наутро мальчики все же решили проинструктировать Иру перед тренировкой.
- Хуже нее только бармаглот, - смеясь и кивая в сторону Флибустьера, начал Хавьер.
Ребята грелись под лучами скупого осеннего солнышка во дворе. Испанец, щурясь, неотрывно следил за котом, ластящимся к ногам Юдзуру. Тот лишь тяжело вздохнул, признавая в душе, что у Хави есть все основания не любить белоснежного пирата.
- Короче, Ира, спокойствие, - глядя девушке в глаза, произнес Хавьер и продолжил, - и никакой реакции на ее происки.
Она кивнула, Юдзуру предпринял попытку сосчитать в уме, сколько чашек было отправлено в раковину, не удалось. Мальчик посмотрел на любимую и произнес:
- Главное, Брайан не реагирует на ее негативные высказывания, - испанец горячо закивал в знак поддержки слов друга, и ребята двинулись было на тренировку, но тут…
- Пока, Флибус, ты остаешься, - махнула девочка коту и пошла за ними. Тот, пожалуй, впервые не шелохнулся, чтобы преследовать Хави, а остался на лавочке греться под лучами солнца.
Испанец замер. Затем, оглянувшись на кота, медленно развернулся к другу, в молчании любовавшемуся чистым небом, и не спеша повторил за Ирой.
- Флибус? ... Остается? ... – Юдзуру улыбнулся, Хавьер в замешательстве осторожно продолжил движение. Без приключений добравшись до выхода из двора, Хави развернулся назад, еще раз окинул взглядом по-прежнему отдыхающего на лавке кота и заключил, - и ты все еще волнуешься за Иру? Старик, считай, Моник уже капитулировала.
Юдзуру нервно засмеялся, Ира в непонимании уставилась на Хави. А тот лишь махнул ей рукой в знак того, что все в порядке, и в чудесном расположении духа продолжил путь.
Придя в спорткомплекс, ребята решили, что благоразумнее будет разделиться, и прошли несколько вперед. Не теряя, тем не менее, девочку из виду. Ира пошла следом одна. Она сильно удивилась, увидев старую знакомую Стаса, идущую ей навстречу, и с улыбкой радостно поприветствовала ту. Моник же, а это была именно она, напротив, была сдержанна до неприязненности и изобразила крайнее изумление тому, что Ира думает, будто они знакомы. Надменно изогнув черные брови, стареющая красавица в молчании прошла мимо девочки. Лишь слабо кивнув той в знак приветствия, она скрылась в тренерской. Девушка с тенью улыбки на лице в замешательстве замерла на месте. Ситуацию спас Хавьер. Вернувшись к ней и мягко подхватив ее за талию, он повел Иру к раздевалкам, тихо мурлыча на ухо:
- Спокойно, все хорошо. А улыбаться ей ни к чему, она же злющая ведьма, - и он скорчил забавную рожицу. Ира скованно хихикнула, забрала у Юдзуру сумку и скрылась в раздевалке. Веселый испанец развернулся к другу.
- А ты что? – он уставился на лицо задумчивого друга и трагически всплеснул руками, - я как золушка, все на мне. И почему я всегда за всех все должен делать? Ты что не мог девушку увести? О чем задумался? Я вынужден девушку друга, - испанец сделал внушительную паузу и внимательно с любопытством остановился взглядом на лице Юдзуру, тот по-прежнему не двигаясь, спокойно слушал, Хави вынужденно продолжил, - держать за талию!
Юдзуру поднял на него глаза.
- Ира ее знает? – уже с головой погрузившийся в образ несчастной сироты Хавьер не услышал.
- А потом некоторые, - плаксиво продолжив, он кивнул головой в сторону тренерской, - позволяют себе грязные инсинуации насчет моего постоянства, точнее непостоянства, точнее…
И, театрально махнув руками напоследок, испанец энергично пошел к раздевалке. Японец в задумчивости направился следом.
Сидя после тренировки в кафе с Юдзуру, девочка делилась впечатлением, произведенным на нее встречей с женщиной.
- Странно, почему она сделала вид, что не знает меня? – недоуменно вертела Ира ложечку в руках и смотрела сквозь Юдзуру, начинавшего привыкать к этому ее задумчивому взгляду, - выставила меня чокнутой.
И девушка удрученно зачерпнула рис. Юдзуру ласково посмотрел на нее и осторожно погладил по руке.
- Не бери в голову. Может, ты и правда обозналась? – и он, пытаясь развеселить ее, прикрылся папкой меню, как бы спасаясь от ожидаемого удара.
- Юдзуру, я, по-твоему, больная? – Юноша помотал головой и на всякий случай, чтобы уж точно не возникало сомнений, произнес вслух «нет!».
- Вот. Прошло всего пять лет! К тому же с ее меткой… - Юдзуру недоуменно поднял брови, девушка продолжила, - Если она когда-нибудь захочет, чтобы ее не узнали, пусть сначала сведет свою родинку на шее.
Юношу бросило в жар. Конечно, вспомнил он про родимое пятно в форме звезды на шее Моник и задумался. Если Ира помнит ее как приятельницу тренера, неужели та действительно могла не узнать талантливую и любимую ученицу Стаса? Сомнительно. Но предположим, вначале не узнала – все-таки девушка выросла – позже ведь поняла, кто это. Почему продолжала делать вид, что не узнает? Забыла? Исключено, провалами памяти Моник как будто не страдала. Ира же уже тогда, пять лет назад, была известна и поражала весь мир своей одаренностью. Девочка, которая не падает. Стас носился с ней, как с писаной торбой и гордо выставлял напоказ везде, где только мог.
Юдзуру вспомнил свое отрочество, первые Ирины детские плакаты, которые до сих пор хранились дома у его родителей, светловолосую серьезную девочку на них. Она запала ему в душу уже тогда и теперь, возникнув в его жизни взрослой, лишь прочнее укреплялась там.
Почему же француженка скрывает факт знакомства с Ирой? Из-за тренера девушки? Думая об этом, юноша, пожалуй, впервые всерьез задумался над тем, а что он знает о любимой. О ее прошлом, образе жизни, семье. О тренере и том несчастье с ним, которое пережила девочка – ведь они были тогда в Канаде вместе. И осознал, что практически ничего. Голос Иры вывел его из размышлений.
- Вообще, какая-то она настораживающая. Такое ощущение, что при желании может сделать все, что угодно.
- Хм, - удовлетворенно хмыкнул отвлекшийся от своих размышлений Юдзуру и хитро посмотрел на Иру, - так и знал, что Моник произведет на тебя неизгладимое впечатление.
- Неизгладимое, вряд ли, скорее напрягающее, - задумчиво глядя ему в глаза, откликнулась девушка и продолжила, - что ее связывает с Брайаном, они так не похожи. Я правильно понимаю, что они давно работают вместе?
Паренек кивнул.
- С юных лет, он еще участвовал в соревнованиях. Когда-то она, кажется, тоже была фигуристкой. Я никогда не интересовался. А связывает платоническая любовь, - с театральным акцентом на слове «платоническая» произнес он.
- Кого к кому? – в глазах девушки искоркой вспыхнул интерес, и Юдзуру в который раз поймал себя на мысли, что не может понять, что именно ее заинтересовало: факт наличия чувства или кого к кому это чувство.
- Ее к нему, разумеется, – воскликнул он и продолжил, - конечно, ее. Она следует везде за ним тенью, безоговорочно выполняет все его поручения и как преданная собака заглядывает ему в глаза.
На последних словах юноша неприязненно передернулся, что не ускользнуло от обожавшей этих животных Иры.
- Ты не любишь собак? – с интересом уточнила она.
- Я не люблю патологий. Любовь должна быть взаимной, а когда на протяжении долгих, очень долгих лет она не получает ответа и этого как будто достаточно…- неожиданно, пристально глядя ей в глаза, он вспомнил печальную историю любви своей подруги и замолчал, подбирая слова. Ира улыбнулась и завершила.
- Любовь может повернуться самым невероятным образом. Ты это хотел сказать? – Он осторожно кивнул, девушка продолжила, - а он действительно не отвечает?
- Ты что! Он же примерный семьянин! – возмутился юноша. Девушка подняла брови, недоумение волной прокатилось по ее лицу.
- Почему же он это позволяет?
- А что ты от него хочешь? – защищая любимого тренера, отозвался мальчик.
- Ну, представь, я в тебя влюблена, - мягко махнув рукой в воздухе, она повернула голову в сторону окна и посмотрела на улицу, отчего отвлеклась от его лица и не заметила отразившегося на нем волнения, - следую за тобой везде и всюду, живу фактически твоей жизнью, а ты никак на это не реагируешь. С твоей стороны это нормально?
Она вновь повернулась к нему и пристально посмотрела на юношу, Юдзуру смутился. Недалеко у стойки за ними с интересом наблюдал скучающий бармен.
- Что ты хочешь, он любит свою жену, сыновей. Какой реакции ты требуешь от него? – в растерянности юноша взъерошил волосы.
- Я не о нем, - по-прежнему совершенно спокойно продолжила она, - ты как бы отреагировал?
- На тебя?
- Да.
- Если бы любил жену?
- Да.
- И сыновей?
- Да.
Юдзуру не отрываясь, смотрел ей в глаза, и было видно, что внутри него идет какая-то нешуточная борьба. Ира невозмутимо ждала. Наконец мальчик, тихо вздохнув, опустил глаза и печально откликнулся.
- Я бы отдалился от тебя.
- Но ведь я следую тенью? Я физически как будто не посягаю на тебя и твою жизнь, но и не отрываюсь от тебя.
- Ты была бы нежеланна, и я бы нашел способ избавиться от нежеланной для меня тени. Потому что это аномалия. И, - он запнулся, а затем продолжил, - я думаю, такое может плохо кончиться.
- Вот, - удовлетворенно заключила она и поднялась со стула, - поэтому я и полагаю, что он ведет себя странно. Пошли?
Он кивнул и поднялся за нею.
- Только я бы ответил, - пылко прошептал юноша, с жаром глядя ей вслед.
С любопытством наблюдавший эту сцену бармен хмыкнул и в знак поддержки подмигнул пареньку. Воодушевившись и уже спустившись с крыльца кафе, Юдзуру поймал ее руку и стремительно выпалил.
- А ты могла бы меня…
- Ой, смотри! Цирк Дю Салей приезжает! Сходим? Мне очень нравится! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - неожиданно в бешеном танце запрыгав вокруг него, быстро без остановок затараторила она.
- Конечно, - упавшим голосом отозвался Юдзуру и, с усилием улыбнувшись, замолчал.
Когда вечером, под нажимом неистребимого испанца он все-таки рассказал Хавьеру о причине своей безудержной тоски, тот, подумав, произнес.
- Она запрыгала, как-то не свойственно, не находишь? Девушка серьезная, а тут… А вообще это все очень хорошо, старичок, - и, хлопнув его по колену, продолжил, отвечая на немой вопрос в грустных глазах японца, - ну, то, что она тебя остановила. Так быстро среагировала и остановила.
- И что тут хорошего? – недоуменно спросил опечаленный Юдзуру.
- Она не хотела говорить тебе «нет», понимаешь? – заглядывая ему в глаза, вкрадчиво произнес Хавьер.
- Значит все-таки «нет»? – уныло взглянул на него Юдзуру, получив подтверждение своим невеселым мыслям, - и это хорошо?
- Ты что, не слышишь? – и Хавьер тихо счастливо засмеялся, - она не хотела говорить «нет». Не хотела! Дай ей время.
- Время, которого нет? – Юдзуру перевел взгляд за окно и в лучах заходящего солнца горестно откинулся на подушку. Хавьер не нашелся, что ответить и, заразившись тоской приятеля, поплелся на кухню.
- А ведь это хорошо, что не отвечает, - Хавьер вздрогнул от неожиданно возникшего за спиной голоса японца и, не оборачиваясь, нервно изрек.
- Кажется, ты обещал не ходить так тихо.
- Прости, забыл.
Когда Хави только переехал к Юдзуру, он обнаружил у японца один огромный недостаток – тот был беззвучен. То есть практически абсолютно. Шумного и суматошного Хави это открытие повергло в шок.
- Как ты ходишь? – удивляясь, пытался повторить он тихую поступь друга, но лишь воспроизводил еще больше шума, чем обычно.
Японец в смущении краснел и едва пожимал плечами. Его беззвучие проявлялось не только в этом. Все занятия его были удивительно тихими. Если очередь убираться в квартире была за Хави, этому процессу сопереживал едва ли не весь подъезд, поскольку не услышать его мог только глухой. Японец же убирался так, что лишь по отсутствующей пыли на столах и полках можно было понять, что он не смухлевал и действительно что-то сделал. Да шум пылесоса убеждал Хави, сильно переживавшего за справедливость в распределении труда, что друг выполняет свои обязанности. А когда мальчик из страны восходящего солнца колдовал на кухне, а паренек любил готовить, ни один столовый прибор не звякал. Хави же готовить не любил и не умел, но опять же из уважения к справедливости сервировал. И делал это столь темпераментно, что … короче, тихий был японец. Хотя… Мы не точны, уважаемый читатель, беззвучие Юдзуру не было абсолютным. Он пел. Часто. Громко.
При воспоминании об этом Хави вздохнул. Не скажу, что пение ему совсем уж не нравилось, … В любом случае, тишина раздражала испанца куда больше.
- И почему же это хорошо? – продолжив наливать кипяток в кружку, спросил он Юдзуру.
- Ты что, не понимаешь? – с неожиданной энергией воскликнул тот, - я же разрушу ее жизнь.
- В смысле? – облившись кипятком, зло развернулся Хавьер, - чего ты ерунду несешь?
- Но это так, ты же знаешь про диагноз, - беспомощно глядя на него, подавленно отозвался японец, - представляешь, там была безответная любовь, тут влюбится, все будет хорошо, а я…
Он не смог продолжить. Хавьер сразу подобрел. Обняв друга, с легкой дрожью в голосе он произнес:
- Ты не… - Хавьер сглотнул страшное слово, похлопал Юдзуру по спине и продолжил, - диагноз еще предварительный, он не подтвержден, ты сдал все дополнительные анализы, так?
Хави слегка отодвинулся от своего младшего друга и пристально посмотрел ему в глаза. Юдзуру кивнул.
- Вот, счастливо живем дальше, ухаживаем за девочками, ходим с ними в цирк Дю Салей и спокойно ждем результатов, - и испанец вытащил из шкафчика вторую кружку. Юдзуру, кисло улыбнувшись, присел к столу.
Отхлебнув чаю, Хавьер поморщился – зеленый любил японец. Жизнерадостный испанец подавил тяжелый вздох, и, исподволь глядя на друга, погрузился в воспоминания о кошмаре, который вот уже три месяца висел над юным самураем и о котором тот запретил ему кому-либо говорить. Ах, как сложно молчать вообще, а уж когда есть что сказать сложно вдвойне! Ровно три месяца назад, задержавшийся в спортзале Хавьер, уходя домой, услышал сдавленные рыдания в пустой раздевалке. Там испанец с удивлением обнаружил съежившегося на корточках, рыдающего навзрыд маленького самурая. Тогда, ровно три месяца назад он с ужасом узнал о болезни японца, про которую самому мальчику стало точно известно лишь накануне. Сразу после этого горячий Хавьер буквально насильно вселился в общежитие к Юдзуру в комнату Семы, незадолго до этого уехавшего тренироваться на родину. Чем вызвал большое удивление всех, в том числе тренера и любимой девушки. Более того, этим своим поступком он вызвал бурное возмущение самого японца. Мало того, что тот буквально физически препятствовал переезду Хавьера – не вышло. Всякий раз, заходя в коридор квартиры с очередной порцией вещей, Хави осторожно откидывал возникавшего на пути худенького японца, расчищая себе дорогу к совместному проживанию с другом. Но и потом, в последующие дни Юдзуру всячески игнорировал испанца и не только дома, в надежде, что тот не выдержит такого психологического противодействия и уедет, оставив его в покое наедине со своими мыслями и переживаниями. Но Хави выдержал. Переждав немного, вечером на излете второго дня пребывания его по новому адресу, сидя на кровати, он отбил смс-сообщение японцу, находившемуся за стенкой.
«Привет», - испанец прислушался к пиликанью телефона в соседней комнате.
 «Виделись», - огрызнулся тот.
«Чем занимаешься? – Хави вновь прислушался к тишине у мальчика.
«Не твое дело», - решив, что час настал, Хавьер двинулся к другу.
- Я подумал, раз у нас завязалась такая теплая, душевная беседа, может, продолжим за чашкой чая? – лежавший на кровати японец с тихой яростью откинул телефон и отвернулся к окну.
Хавьер прошел к нему и присел на край кровати.
- Не смей отворачиваться. Я все равно не отстану от тебя. Хочешь ты этого или нет, тебе сейчас необходима поддержка. Моя поддержка.
- Нет, мне ничего не надо, - лишь прорычал тот.
- Надо. И я не уйду. Потому что я хорошо знаю, что будет потом, - японец возмущенно хмыкнул, Хави продолжил, - ты погрузишься в анализ ситуации, что да как, будешь вспоминать все хорошее, что было в жизни. Сочувствовать близким, печалиться о будущем, думать и думать. В результате погрязнешь в трясине грусти и печали. А я хочу, чтобы мы нашли средство от этой заразы. Одному тебе не справиться, поэтому хватит дуться и быстро пошли на кухню. Лично я есть хочу.
И он от всей души шлепнул японца по лопатке. Нежданно Юдзуру резко вскочил и разъяренный набросился на испанца. Тот, как-то позабыв, кто с ним дерется, со всего маху мгновенно дал сдачи, опрокинув друга на кровать. Да так сильно, что легкий японец перекувырнулся через спину и упал за постель. Хави хотел было протянуть тому руку, но юноша возник над кроватью с перекошенным от бешенства лицом и, прыгнув, вновь набросился на него. Сцепившись, ребята шлепнулись на пол, завязалась непродолжительная драка. Спустя некоторое время, минуты, пожалуй, что три, не больше, тяжело дыша, оба присели на полу у кровати.
- Слава тебе, Господи, поговорили, - изрек счастливый испанец, глядя, как Юдзуру осторожно прикасается к распухшей губе, - извини, не рассчитал.
- Нормально, - японец мотнул головой и поднялся, - пошли ужинать.
- Ты умеешь готовить? – Юдзуру лишь кивнул, Хавьер радостно продолжил, - тогда я сервирую.
Затем ребята ночи напролет вдвоем сидели у компьютера в интернете и искали по всем клиникам, что дальше делать, как жить маленькому японцу. День за днем обзванивали медицинские центры в поисках квалифицированных специалистов. Ездили по выходным на обследования и консультации. А однажды, после сдачи очередных мудреных анализов, когда изможденный юный самурай завтракал в машине и с нереальным наслаждением ел сочный персик, тыльной стороной кисти руки вытирая стекающий по подбородку сок, жизнерадостный Хавьер едва не разрыдался. Господи, ну почему этот славный маленький пацан, который и не жил еще вовсе? Хави и сейчас тяжело вздохнул и едва удержался от наворачивающихся слез, вспомнив все это.
И все эти обследования и переживания втайне ото всех, даже врачей команды, даже тренера, даже любимой Мики. Видит Бог, как трудно было Хавьеру улыбаться на каждом углу и подшучивать над маленьким другом. А как держался маленький самурай вот уже три месяца, никому не показывая свои переживания. Да, как держался! Лишь Хавьер видел, как всякий раз возвращаясь домой, японец обмякал, будто воздушный шарик, из которого выпускали весь воздух. И всякий раз Хавьер восхищенно спрашивал себя, как мальчик может так держаться на людях, когда держаться нет никаких сил. И даже этим своим восхищением общительный испанец не мог ни с кем поделиться. Даже с любимой. А с ней? Иры на момент клятвы ведь еще не было, может для поддержки друга… Будто прочитав его мысли, Юдзуру произнес.
- Хавьер, обещай мне, что ты ни словом не обмолвишься с ней, - скрипнув зубами, испанец кивнул, окончательно заразившись тоской друга.
На следующий день с самого утра Хави, развив бурную деятельность, крутился возле компьютера, с кем-то созванивался. Под вечер выскочил ненадолго из дома, а, вернувшись, с выражением абсолютного счастья на лице прошел к младшему другу.
Зайдя в комнату, он в молчании подошел к столу, положил два красочных удлиненных кусочка плотной бумаги.
- Через три недели, места шикарные, ей должно понравиться, - и, не дожидаясь ответа Юдзуру, ушел к себе.

5. Тайны

После разговора с Ирой о Моник, Юдзуру постоянно возвращался к вопросу о былом любимой.
Предположим, думал он, Моник ее знала. Но тогда ее упорное нежелание раскрывать это свидетельствует о том, что в их совместном прошлом есть что-то, чего она не хочет афишировать. Что же это может быть? Касается ли оно непосредственно Иры? Или все-таки Моник действительно не знала, и тогда… И тогда дело в самой Ире и ее прошлом? Японец с горечью и волнением присматривался к любимой, но не находил сомнений для себя в ее поведении. Или не хотел находить? Юдзуру все чаще вздыхал и не мог сам себе вразумительно ответить.
Бесконечно приглядываясь к обеим, юноша видел откровенную неприязнь со стороны француженки по отношению к девушке. Что это? Обыкновенная ревность из-за желания Брайана тренировать Иру? А быть может, виновата дружба Иры с ними, пожалуй, самыми нелюбимыми Моник учениками тренера? Мальчик не понимал. Ира же на женщину как будто и не реагировала вовсе. Да, узнала, но затем… Затем она как-то мгновенно потеряла к той всяческий интерес и будто совершенно ее не замечала. Тоже как-то не так. Бедный мальчик страдал и мучился – на Моник ему было в сущности наплевать, а вот Ира…
Однажды во время тренировки, когда группа прервалась на перерыв, и все, включая Брайана и Моник, присели отдохнуть, Хавьер начал расспрашивать Иру про былое – тренера, дом. Хави отличался редкостным умением забалтывать людей так, что те расслаблялись и выкладывали все. И не только то, что не хотели, но и то, что плохо помнили. Юдзуру усевшись таким образом, чтобы видеть и француженку, и Иру, принялся наблюдать за обеими. Вдруг Ира, будто поддавшаяся вначале на словесное обаяние испанца, неожиданно легко оторвалась от взгляда Хави, повернулась к француженке и произнесла:
- А Вы должны помнить, мы же тогда встречались в Швейцарии? На сборах, Вы там работали, – и девушка уставилась на Моник. От внезапного возбуждения Юдзу вспотел и неотрывно следил за женщиной и любимой.
Брайан удивленно поднял глаза на помощницу. И не он один – все ребята, замерев, перевели взгляды на Моник. Никто никогда не слышал, чтобы та работала в Европе. Ненадолго смешавшись, француженка фыркнула.
- На сборах в Швейцарии? Ты меня с кем-то путаешь, детка, - снисходительно заключила она и, резко поднявшись, ушла прочь.
Очень удачно тренировка в этот день у всех троих заканчивалась в разное время. Благодаря этому Юдзуру мог совершенно спокойно подумать о том, что видел и слышал в перерыве. Этим он и занялся, присев в одиночестве на любимую лавочку возле пруда. Следя за грациозными движениями черного лебедя, мальчик анализировал произошедшее днем.
Во-первых, Ира сумела не поддаться гипнозу Хави. Это обстоятельство того очень задело и сильно удивило Юдзуру. До сегодняшнего дня он не встречал ни одного человека, который так легко выскальзывал из цепкого обаяния испанца. Ира же как будто и не сделала никаких усилий, даже более того. У Юдзуру сложилось впечатление, что она разыграла его друга. Юдзу тяжело вздохнул, обманула. И как легко. Мальчик снял очки и на мгновение крепко зажмурил глаза.
Во-вторых, она специально спросила Моник. Почему-то он был в этом уверен. С одной стороны это понятно, ее же удивило упорное нежелание той показать их знакомство. Вот она и решила застать француженку врасплох. И, пожалуй, застала – но тогда отсюда вытекает «в-третьих» и «в-четвертых»…
В-третьих… Юноша снова тяжело вздохнул. Да, в-третьих, безразличие Иры к француженке было игрой, ложью. На самом деле, судя по всему, девушка думала о ней. Возможно, наблюдала, как и он сам за ними. Юдзуру еще раз вздохнул. Понимание того, что любимая может лукавить, сильно печалило мальчика.
В-четвертых, Моник растерялась. Да, она могла смутиться просто от того, что Ира неожиданно обратилась к ней. Допустим. Но и могла испугаться того, что девушка так хорошо ее помнит. Если так, стало быть, их совместное прошлое существует, и Моник чего-то боится там, в этом самом прошлом.
В-пятых, Юдзуру уже точно понимал, что Ира не могла спутать ее с кем-то другим. Разве что ей встретился человек, который являлся полным близнецом Моник, включая родимое пятно на шее. Но подобное скорее всего исключается.
В-шестых, Господи, как много. В-шестых, собственно сборы в Швейцарии. Были ли они вообще? Эту информацию можно попробовать найти в интернете. Ира, а уж тем более ее тренер были очень известны. К тому же, по времени, названному Ирой, они прошли непосредственно перед отъездом их в Канаду, где тренер погиб. Скорее всего, что-нибудь должно заваляться на просторах глобальной сети. В самом крайнем случае можно попробовать найти кого-то, кто тренировался в то время у Стаса.
Так вот, в-шестых, если сборы были, придумывать Ире про присутствие там Моник незачем. Во всяком случае, так хотел считать мальчик.
Юдзуру в последний раз посмотрел на лебедя, еще раз тяжело вздохнул и тут все погасло. Прохладные ладони закрыли ему глаза. Юдзу улыбнулся - эти ладошки он узнал бы из многих сотен, в любой темноте, в любую погоду. Мальчик плавно взял их в руки, нежно сжал, запрокинул голову и посмотрел в улыбающиеся глаза. Ему безумно захотелось приподняться и поцеловать ее, но тут она со смехом произнесла:
- Передай Хави, что я не поддаюсь гипнозу, - и на молчаливый вопрос в глазах юноши продолжила, - особенность организма или психики. Не поддаюсь. Стас в свое время пытался возить меня на курсы к психиатру для выработки навыков настроя перед выступлениями. Едва не закончилось разрушением мозга врача. Одним словом, доктор тогда раскрыл нам глаза на эту мою особенность. Вечером у Хави от перенапряжения может болеть голова, дай выпить горячего чаю с медом.
- А помимо того, что можешь поломать мозг, еще какими талантами ты обладаешь? – с удовольствием глядя на Иру, спросил ее юноша.
После чего, заботливо удерживая за одну руку, он перевел девушку на свою сторону и мягко усадил рядом с собой. По-прежнему не отрывая от нее взгляда, осторожно обнял так, чтобы Ира не почувствовала прикосновения. Она же, присев, пожала плечами и безучастно произнесла.
- Прыгаю неплохо.
Юдзуру ухмыльнулся и, пристально посмотрев на нее, решительно спросил.
- А ты сама зачем начала Моник расспрашивать? Специально ведь? – девушка уже вынула из сумочки пакет с сухариками для лебедя и тут, отвлекшись от них, вопросительно посмотрела на него. Поняв, о чем речь, кивнула.
- Ааа, это. Ненавижу, когда врут! – неожиданно мрачно с нажимом произнесла она и продолжила, - а главное, для чего? Она же тогда бешеной коровой скакала вокруг Стаса, а теперь не была нигде и не знает никого. Спутала я ее, понимаешь. Лгунья.
Девушка вновь энергично кивнула головой и вернулась к пакетику с сухариками. Забывшись, она с силой надкусила один из них. Встревожившись о зубах любимой, Юдзуру поморщился, протянул руку к ее лицу.
- «Бешеной коровой»…Не пойму, это ревность, что ли? – с иронией спросил паренек и ласково отвел прядь волос у нее со щеки.
- Что? – захлебнувшись от возмущения, она не заметила его движения и, стремительно поднявшись, направилась к пруду. Проводив ее взглядом, Юдзуру широко улыбнулся и беззвучно с облегчением засмеялся ей вслед. Затем, глядя, как девушка, все еще сердито фыркая что-то себе под нос, угощает лебедя сухарями, юноша все отчетливее осознавал, что совсем не хочет думать. Ни о чем.
Вернувшись поздно вечером домой, он застал совершенно разбитого усталого Хавьера. Мало того, что тот был подавлен неудачей с Ирой на тренировке. У него действительно болела голова. Сильно. Несмотря на это, он собрал в кулак все свои истерзанные нервы и из последних сил выговорил Юдзу за позднее возвращение домой. Ужинать отказался, так как из-за головной боли даже от разговоров о еде испытывал неприятные рвотные позывы. Как советовала любимая, мальчик заварил другу чай, сходил в магазин за медом. И весь вечер посвятил приятелю, отпаивая того и кормя из маленькой ложечки сладким и терпким лекарством. Хави капризничал, что очевидно указывало на верность выбранного лечения.
…
К утру голова испанца по его же собственным словам, растеряла все мысли, даже самые никчемные, но зато была легка и свежа как никогда.
У Юдзуру же наоборот все неприятные мысли вернулись и устроили в мозгу мальчика дикую беспорядочную круговерть. Все больше японец хотел понять, что же он знает о своей любимой и ее прежней жизни? Где еще могли пересечься девочка с женщиной? Кроме сборов в Швейцарии, которые, как оказалось впоследствии, в действительности были. Стало быть, Ира сказала правду. И… тренер, бывший возможно связующим звеном между ними. Что могло случиться с ним в горах пять лет назад? Была ли девочка этому свидетельницей? А Моник? Юноше хотелось разобраться во всем этом, найти все ответы на интересующие его вопросы. Спросить Моник? Глупо даже рассчитывать на какую-то откровенность. Иру? Нет, чрезмерным любопытством он боялся напугать любимую, и решил попытаться разобраться во всем в одиночку.
Для этого он все чаще зависал дома у компьютера, роясь в интернете в поисках каких-либо отголосков событий прошлой жизни любимой. Если же он не копался в интернете, то сидел за столом и рисовал какую-то огромную схему. При появлении любопытного испанца Юдзуру всякий раз переключал страницы браузера или переворачивал схему пустой стороной листа вверх. Окончательно возбудив такой скрытностью любопытство Хавьера, он фактически сам вынудил того однажды, когда Юдзуру вышел прогуляться, зайти к нему в комнату и изучить схему на столе. Тупо глядя в большой лист бумаги, частично исчерченный иероглифами, Хави непонимающе присвистнул.
- Ну, и чего ты переворачиваешь? Я все равно по-японски читать не умею, - и вздрогнул от звонка у входной двери.
Испанец открыл – на пороге стоял раскрасневшийся от ветра японец с большой плоской коробкой под мышкой. Он зубами стягивал перчатки с рук и одновременно пытался расстегнуть куртку. Бросив взгляд на коробку, Хавьер затосковал – пазл. Очередной. У японца было увлечение – периодически он покупал большие пазлы и затем долго и упорно их собирал. Хавьер начинал скучать уже на этапе распаковки коробки, Юдзуру же мог многими вечерами кропотливо собирать, зависая иногда на долгие часы над картинкой. Чем сложнее была картинка, тем упорнее становился самурай. Как он уверял, в эти моменты он успокаивается и прокручивает в уме. «Боже, что он там прокручивает? Да, не помню, но что-то прокручивает». Особенно помогало, когда разучивал сложные элементы, тяжелые композиционные моменты. Последние дни у японца был подозрительно задумчивый вид. Хавьер не удержался.
- Что мы разучиваем на сей раз?
- Ничего, просто надо подумать.
- А собирать что будем? – и, приглядевшись к черно-белой, под старину картинке на коробке, присвистнул, - ааа, понятно, нам же теперь нравится все русское.
Юдзуру лишь слегка улыбнулся. Хавьер не унимался.
- Но ты замахнулся. А знаешь, что его автора умертвили после окончания работ? – и он с деланным испугом воззрился на приятеля.
- Да, - ухмыльнувшись, ответил японец и с коробкой под мышкой прошествовал в свою комнату.
- Я не понял, а руки мыть? Время же ужинать! – в отчаянии воскликнул Хавьер вслед ему.
- Ты что-нибудь приготовил? – раздалось из комнаты мальчика.
- Ты что, я же сервирую! – недоуменно отозвался Хави и заглянул к другу. Тот лишь кивнул и, отодвинув схему, высыпал содержимое коробки на стол. Испанец нарочито громко застонал, тяжело опираясь на дверной косяк. Японец сжалился, отвлекся от заветной кучки мелких деталей будущей картины и с улыбкой потащил его на кухню.
Пока Юдзуру что-то колдовал возле плиты Хавьер, быстро справившись с немудреной расстановкой тарелок на столе, присел на стул и, продолжительно посмотрев ему в спину, спросил друга.
- Как с Ирой? – Юдзуру остановился, вытянулся в струночку и, чуть-чуть помолчав, откликнулся.
- Хави, это личное, - любопытный испанец не терял надежды.
- А чего ты такой задумчивый последнее время? Рисуешь что? И почему бесконечно торчишь в инете?
Юдзуру стремительно развернулся, с силой вдохнув в себя воздух. У испанца загорелись уши от ощущения, что вот-вот и друг скажет, но тот, поймав его взгляд, медленно выдохнул, отвернулся и тихо сказал.
- Прости, Хави, не могу, - внутри испанца заскулил маленький обиженный щенок.
- Это касается тебя? – Юдзуру кивнул. Испанец в молчании встал и обиженно развернулся к двери.
- Нет, - нагнал его юноша, - прости, я не сразу понял. Здоровья это не касается. Извини, пока не могу.
Хавьер повернулся, кивнул и, слегка прижав друга к себе, вернулся к столу. Ребята сели ужинать.
Этой ночью спал Юдзуру плохо и постоянно смотрел один и тот же противный сон. Как он тонет в грязной, зловонной луже, преданный Хавьер спасает его. Вытащив, на радостях пытается обнять, а японец при виде грязной футболки друга, брезгливо отодвигается. К утру мальчик твердо решил, что дальше испытывать терпение друга нельзя и Хави надо все рассказать. Лишь после этого неприятное сновидение покинуло его, и юноша смог спокойно заснуть.
…
Хавьер же хорошо выспался и наутро, напрочь позабыв все, что произошло накануне, весело насвистывая, заглянул к соседу – тот в позе лотоса сидел на кровати и в напряженной задумчивости всматривался в монитор. На столе в рамке пазла левый верхний уголок серел краешком неба.
- Я уезжаю на выходные, буду вечером в воскресенье, - присев рядом на кровать и, немного подождав реакции друга, каковой не последовало, продолжил, - поздно, не раньше 11-ти вечера.
- Ага, - не отрываясь от экрана, безучастно отозвался Юдзуру.
- Ага, - обиженно повторил за ним Хавьер, - ты не понял, что ли?
Он дернул Юдзуру, и тот был вынужден повернуться от монитора к нему. Воспаленными глазами мальчик посмотрел на испанца.
- Надеть не хочешь? – и в руке того возникли очки.
Юдзуру быстрым движением осторожно выхватил их, надел на нос и заговорил.
- Ты уезжаешь на выходные, я понял. Это все? – и выжидающе уставился на друга, лицо которого приняло выражение, более подходящее человеку лет 45-ти, окончательно уверившегося, что еще ничего в жизни не успел сделать и уже в силу самых естественных физиологических причин ничего не успеет.
- Это все! – наконец подавленно изрек он, - старик, ты меня пугаешь. Я говорю, с вечера пятницы до ПОЗДНЕГО (часов 11-12) вечера воскресенья квартира в твоем. Кхм. Вашем распоряжении. Услышал?
И разгорячившийся от собственных слов испанец в ожидании уставился на японца. Тот воздохнул.
- Услышал. Хавьер, ты о чем-нибудь другом думать можешь?
- Конечно, - с готовностью кивнул головой тот, - но стараюсь не распыляться. А ты. Я не понял, тебе она нравится или нет?
- Это личное.
- Хорошо! – не теряя энтузиазма, продолжил неугомонный испанец, - Вот я и говорю: квартира вся в вашем личном распоряжении. Понял?
- Да.
- Да, - кисло заключил Хавьер и вяло повторил, глядя в сторону, - да.
И тут же вновь уставился на друга и энергично продолжил.
- Что да? Интересная девушка, ты ей уже даже нравишься, а ты… Пазлы собираешь. И, и туда… Вот чего ты туда зарылся?
И он возмущенно махнул рукой на монитор.
Уже окончательно утвердившись, что друг может и имеет право знать, японец произнес.
- Хавьер, смотри, какая интересная фотография.
Хавьер глянул в монитор и, сделав вид, что плохо видит, снял очки с носа приятеля и водрузил себе. Японец с легким вздохом поднялся с кровати, подошел к столу, извлек из полки другие и вернулся к монитору.
- И что? Фото как фото. Мужчина с женщиной обнимаются на природе. Это по Фрейду означает, что ты должен заинтересоваться выходными со свободной квартирой.
Юдзуру надул щеки и задержал дыхание.
- Ой, это же Моник! – приглядевшись, хохотнул Хавьер, - жаль не голая, пошантажировали бы, бабочек заработали.
- Так не зарабатывают. Мужчину узнаешь? – японец смотрел в стену над монитором, где висел Ирин портрет в карандаше, нарисованный в Париже уличным художником.
- А молодец мужик, талант, - произнес Хавьер, проследовав взглядом за другом.
- Что? - Юдзуру рассеянно повернулся к нему.
- Ну, фото же было протокольное, а тут улыбается. И так натурально.
Юдзуру вздохнул.
- Он же сказал, что видел ее ранее. Хави, посмотри в монитор внимательнее, неужели не узнаешь? Даю подсказку – это не Брайан.
- Стас!!! – Хавьер подпрыгнул на кровати, задохнувшись от собственного открытия.
- Ой, - очки упали на пол под неподвижным взглядом окаменевшего японца, – извини, не отвлекайся. Значит, Ира сказала правду! Моник с ним была знакома! Откуда фотка?
- Да, получается, Моник солгала, - удовлетворенно кивнул Юдзуру и, пристально поглядев в лицо друга, продолжил, - из Швейцарии, и время совпадает. И сборы там тогда у него были, я выяснил. А знаешь, как?
Мальчик с восторженным блеском в глазах уставился на друга, тот помотал головой.
- Стефан! Я немного расспросил его – это же было у него дома. И Ира его упоминала! Он точно вспомнил. Только про Моник он не знает, - удрученно завершил паренек.
- Ничего себе! Хотя… Вообще-то это еще не значит, что Моник со Стасом были знакомы. Подумаешь, были сборы. Из этого совершенно не следует, что Моник там работала. Может, она и была там, но случайно и вполне могла забыть о встрече. Подумаешь, пересеклись, сфотографировались. Мало ли случайных фото, о которых забываешь сразу, как перестаешь улыбаться в объектив камеры. Ты так не фотографируешься? – слегка расстроил друга, да и самого себя испанец.
- На пикнике? В обнимку? И не знакомы? И случайное фото? – фото было действительно явно с дружеского пикника. И мужчина с женщиной совершенно очевидно обнимались как довольно близкие люди. И улыбались друг другу. Хавьер удивился, он предположить не мог, что Моник может с такой нежностью смотреть на кого-либо, кроме Брайана.
- Вообще да. Ну, да, возможно, - пожал плечами Хавьер.
- Возможно? Да она так на него пялится, что… - Юдзуру вспомнил про «бешеную корову» и осекся.
- Слушай, - не понимая, и от этого начиная скучать, продолжил испанец, - зачем ты все это ищешь, что ты хочешь?
- Я хочу понять, что их связывает, - сделав глубокий вдох, спокойно откликнулся японец.
- Зачем? – холодно спросил Хавьер.
Юдзуру задумчиво посмотрел на друга.
- Мне кажется, что это каким-то образом связано с гибелью Ириного тренера, - ровным голосом отозвался японец, - я поднял статьи тех лет. Ира с тренером тогда уехали в горы тренироваться,…
Хавьер криво усмехнулся, хорошо, что японец опять смотрел в монитор. Юдзуру продолжал.
- Там был каток и горы, в которых хотел покататься тренер. Когда он погиб, его жена утверждала, что он ехал для того, чтобы научить Иру кататься с гор. Ира же утверждала, что ехали они тренироваться, а в горах кататься она никогда не собиралась и не каталась.
- И?
- Из-за странных показаний жены, из-за отсутствия свидетелей она была под подозрением, - устало отозвался японец.
- И?
- Ей не выдвинули обвинение только потому, что никаких свидетельств не обнаружили. Понимаешь? Можно сказать, обвинение пусть и не выдвинули, но и не сняли, - японец с тоской посмотрел на друга, - и пока не будет доказано другое, оно будет висеть над ней. А совсем недавно в какой-то газетенке жена Стаса, говоря про Иру, утверждала, что она должна не на льду кататься, а сидеть в тюрьме…
Японец обиженно посмотрел на друга и тихо заключил.
- Я тут прочитал.
- Ладно, ладно, это я понял. Ты хочешь доказать ее невиновность? Кому? Зачем все это? Кроме жены да желтой прессы никто уже ничего не помнит и ничем не интересуется.
Юдзуру встал, подошел к окну и залюбовался облаками. Хавьер не отрываясь, смотрел на него и ждал. Мальчик глубоко вдохнул, развернулся и неожиданно взросло заговорил.
- Да, во-первых, я хочу доказать ее невиновность. Во-вторых, если все будет,… - мальчик замялся и после паузы продолжил, - я хочу быть с этой женщиной. Хочу, чтобы именно она родила мне детей. Хочу жить с ней долго и умереть в один день. Я должен знать о ней все.
- Ааа, - вспотев, начал понимать испанец и присев рядом с другом на подоконник у окна продолжил, - то есть, во-первых, ты хочешь себе доказать ее невиновность. Хорошо, ты узнаешь правду и что? Во-первых, испугаться не боишься?
- Боюсь, но я не могу иначе, - обреченно мотнул головой японец.
- Господи, Господи, Господи! – пялясь в потолок, вскинув руки, вскричал испанец, - молю тебя, дай ты ему мозги! Хотя, что это я, наоборот! Отними чуть-чуть, ну пусть он ее просто тра…
Тут его кто-то толкнул под локоть. Хави был уверен и мог бы поклясться, что под правый, хотя японец стоял слева. Благодаря этому толчку он опустил руки, отвел очи от потолка, развернулся налево и встретился взглядом с другом. От выражения лица того испанец на мгновение стушевался, но практически сразу вновь возбужденно заорал, на всякий случай все же отойдя от японца.
- Зачем?! Зачем?! Господи, зачем?! – кричал испанец, размахивая руками и носясь по комнате, - лучше расскажи ей, что хочешь иметь детей. Пятерых? Да, пятерых! И посмотри на ее реакцию. Вдруг она на детей отреагирует, как твоя старая приятельница «Ой, Юдзуру, какой ты еще маленький, хо, хо, хо!»
Хавьер плюнул, и, перестав кривляться, продолжил.
- Чего она хочет от жизни здесь и сейчас. Вот что важно! А что было или не было – оставь это истории.
- Уже сказал, - глядя прямо перед собой, ровным голосом откликнулся японец.
- И что ответила? – глаза испанца загорелись привычным любопытством, он вновь подскочил к окну.
Юдзуру, мягко улыбнувшись, плавно повернулся к нему.
- Меня мутит от твоей пластики, - хулигански мотнул головой испанец, - ну, что она сказала?
- Сказала, что здорово, что она тоже. Сказала, не думала, что я столь серьезен.
- Вот! Вот! Вот! Старик! А всю эту чушь, - он раскинул руки, чтобы одновременно указать на монитор и лежащий на столе пазл, - выброси из головы. Поверь человеку с жизненным опытом на несколько лет больше. Не надо вынимать пыльные скелеты из скрипучих шкафов. Только представь: она была любовницей тренера.
Улыбка слетела с лица японца, как сухой листочек, подхваченный сильным порывом ветра, Юдзуру передернулся.
- Поехала с ним в горы и там, узнав, что между ними ничего серьезного, в возмущении сбросила его со скалы! Как дальше жить будешь?
Юдзуру отошел от окна и обессилено рухнул на кровать. Затем, неподвижно глядя в потолок, с трудом произнес.
- Сдохну. Только она не могла.
- Ага. Хорошо, узнаешь, что случайно столкнула, легче будет? – японец помотал головой, испанец удовлетворенно продолжил. - Вот я и говорю, не рой.
- А если шкаф когда-нибудь сам развалится? - Хавьер взмахнул руками и не нашелся, что ответить. Уже сомневаясь, надо ли было рассказывать другу, японец бесцветным голосом продолжил.
- Если мне нужна будет помощь, я могу на тебя рассчитывать? – упрямо спросил он, по-прежнему не отрывая пустого взора от потолка.
Хавьер возмущенно рыкнул, но природное благородство и любопытство взяли верх и, кивнув, он ушел.
- Спасибо, - раздалось ему вслед.
- Да, совсем забыл, - и с хулиганской улыбкой на лице он вновь возник в дверном проеме, - у меня в комнате, в верхнем ящике стола самые необходимые для мальчиков вещи.
И, подмигнув, он скрылся.
Юдзуру устало рассмеялся ему вслед.
- Ты неисправим, дружище…
Хави же, пока друг не взял с него какой-нибудь очередной страшной клятвы о молчании, галопом побежал к любимой, чтобы успеть до тренировки рассказать ей все, что узнал.
Мики со всем японским хладнокровием внимательно выслушала испанца и пожала плечами.
- Тебя-то что так взволновало? Пусть ищет, мальчик развлекается, играет в детектив, - испанец горестно всплеснул руками.
- Ты не понимаешь, у него же чувство, - и он уставился на любимую. Та улыбнулась и спросила.
- А у тебя нет? – Хавьер возмущенно мотнул головой.
- Это другое, я сильный, взрослый, - девушка хмыкнула, - а он… И у него чувство. Как тебе объяснить, какое-то нереальное. Я даже не уверен, что он дышит, находясь рядом с нею. А у него же астма, - игриво вставил Хавьер и тут же сморгнул рвущееся наружу хулиганство характера и серьезно продолжил, - Короче, я боюсь за него.
Девушка посмотрела на любимого, с удивлением увидела в его глазах серьезное беспокойство и спокойно сказала.
- Даже не думала, что вы так сблизились за эти месяцы. Хорошо, тогда все по порядку, - он облегченно глотнул кофе  и осторожно произнес.
- Дорогая, ты же тренировалась с Ирой, - Мики помотала головой, - ну, я хочу сказать, на одном льду, в одно время.
- Ааа, ну, да, было. Но совсем недолго, - нехотя вспомнила она, - да мы и не общались, она же маленькая была. Да и молчаливая какая-то… И тренеры наши терпеть друг друга не могли. Так что…
- Это ничего. Ты скажи вот что. Какими по твоим наблюдениям были у нее отношения с тренером? – испанец напряженно всматривался в глаза девушке, та заулыбалась.
- Понятно, ты боишься, что он разочаруется в предмете своего юношеского увлечения, узнав что-то этакое? – она шаловливо покрутила ручкой в воздухе, испанец, возмущенно перехватив ее кисть, с силой сжал, притянул к себе и энергично помотал головой.
- Ты не понимаешь! Я же говорю - это не юношеское увлечение, даже не влюбленность! Может, так и было раньше, пока над фотками ее вздыхал. Сейчас, Мики, я боюсь, парень серьезно влип. Пазл купил. И я действительно боюсь его разочарования. Ему будет больно. Я даже представить боюсь, как ему будет больно.
Испанец, вздохнув, вновь отхлебнул кофе. Любимая высвободила руку и погладила его по волосам.
- Не беспокойся, это вряд ли. Отношения… Я бы это назвала отец с дочкой. Мне даже кажется, что родной отец не мог бы больше оберегать своего ребенка, как берег ее Стас. Нет, никаких сомнительных отношений у них не могло быть. Да и не такой он был – правильный, что ли. И на уме один спорт. А уж у нее… Она совсем ребенок была, нет. Уверена, что нет.
Хавьер, немного успокоившись, допил кофе. Девушка с любопытством спросила.
- А что за пазл? – Хави, с удовольствием вернувшись к своему вечно хулиганскому настроению, наигранно горестно помотал головой и с расстановкой торжественно изрек.
- Это пазл, родная. Малыш думает, - Мики фыркнула в чашку и понимающе кивнула. Затем отвернулась к окну и серьезно продолжила, обращаясь к переросшему старому кусту с облетевшей листвой, нахально заглядывавшему внутрь кафе.
- Надо же, полиция даже тела не нашла, а он хочет выяснить, кто и что, - в задумчивости допив кофе, медленно с тихим восхищением произнесла Мики, - упорный мальчик.
- Он не мальчик, не зови его так, прошу, - почему-то обидевшись за друга, отозвался Хавьер, чмокнул ее в щечку, и влюбленные пошли на тренировку.
Сидя возле ледовой арены, Мики пожалуй впервые заинтересованно наблюдала за поведением Иры и Юдзуру.
- Похоже, Хави прав, мальчик прямо преображается, когда она рядом. Интересно, а что у нее с бывшим? - В это время Ира подъехала к бортику, кинула Мики «Доброе утро» и открыла бутылку с водой.
- Привет, - лучезарно улыбаясь, произнесла Мики, - как настроение, дела?
- Ничего, - никак не отреагировав на ее улыбку, бесцветно ответила девочка.
- По дому не скучаешь? – на удивление Мики буквально не могла сообразить, о чем с ней поговорить.
- Скучаю, - по-прежнему голосом без каких-либо эмоциональных окрасок откликнулась Ира. Мики внутренне передернуло.
Мимо проехал Юдзуру и, легко коснувшись рукой Ириной юбочки, счастливо улыбнулся девочке. Мики, наблюдая за Ирой, к своему великому разочарованию не заметила ничего в ответ.
- Бедный мальчик, - уже вечером за ужином в кафе сказала она Хавьеру.
- Почему? – удивился тот.
- Ну, как же, он на самом деле похоже надышаться на нее не может, а она, - разочарованно протянула Мики, - я ничего такого не заметила.
- Погоди, традиции страны, воспитание и все такое никто не отменял. У тебя тоже желания отражаются на лице не так, как у меня, - хихикнул он, - да и не забывай, что он бредит о ней давным-давно, а она еще недавно бредила совсем о другом. Дай ей время.
И, вспомнив, что у его друга времени, быть может… Нет, Хавьер зло стиснул зубы, мотнул головой, не может. И времени у него вагон. Огромный.
- О чем ты думаешь? – Мики пристально смотрела на него. Находчивый испанец, покраснев, не нашелся, что ответить любимой и лишь грустно улыбнулся.
Вечером, в задумчивости прислушиваясь к тихому бормотанию телевизора, Мики сидела в кресле и, прихлебывая сок, прокручивала в уставшем мозгу события последних дней. Ее очень волновало неподдельное беспокойство любимого за Юдзуру. Да и сама она после наблюдения за ребятами начала поддаваться волнению Хави. Пытаясь собрать воедино все, что беспокоило ее, она вспомнила про Вальтера. Конечно же, Вальтер – доброжелательный немец, который с малолетства жил в Канаде и работал в полиции Торонто. Он, когда пару лет назад произошла жуткая трагедия с Мидори, вел ее дело. Мики тогда очень понравилось его деликатное отношение к ней и родителям умершей подруги. Правда, ей казалось, что немец симпатизирует, но, в конце концов, позже он не возникал на ее горизонте, а значит. Решив, что можно с ним связаться, она принялась искать телефон. Но это было очень непросто сделать.
- Отвратительная манера! Боже, когда же я избавлюсь от этой привычки, - перекладывая и перекладывая маленькие бумажные квадратики, Мики в третий раз внимательно перечитывала все, что было написано на многочисленных разноцветных листках. Увы.
Рассердившись, девушка решительно направилась в кухню и с размаху выбросила их все в мусорное ведро. Выпрямившись, пошла назад. Проходя мимо холодильника, она откинула на спину длинные волосы и взглядом уткнулась в магнитик на дверце, под которым была прикреплена выцветшая бумажка с крупно выведенными буквами «В.Ш.» и телефонным номером под ними.
Хищным движением буквально вырвав бумажку из-под магнита, девушка изрекла.
- Ну, а теперь вспоминай, как фамилия Вальтера, - увы, как ни билась Мики, ничего не вышло.
- Ладно, позвоним наобум, - и девушка стремительно набрала номер, написанный на клочке неведомого ныне цвета бумаги.
- Штауб слушает, - конечно же, как я могла забыть!
- Вальтер, - осторожно начала она, - прошу прощения за поздний звонок. Это Мики, помните, японская фигуристка. Вы расследовали…
Он не дал ей договорить.
- Конечно, помню, очень рад Вас слышать, - девушка облегченно вздохнула, услышав тепло в его голосе, - чем могу помочь?
- У меня проблема, мы не могли бы встретиться.
Договорились на утро, в десять. Чудесно, у Хави уже тренировка. Все просто замечательно. И девушка, временно успокоившись, пошла в комнату, предварительно забив номер полицейского в телефонную книгу.

6. Трагедия в горах

Утром, зайдя в кафе, девушка сразу его узнала. Он ничуть не изменился – такой же приветливый и улыбчивый. Лишь на висках наметилась легкая седина, да обручальное кольцо блестит на пальце.
- Можно поздравить? - с некоторым облегчением мотнув головой в сторону кольца, спросила Мики.
- Да, спасибо. Так что у Вас случилось? – и немец с нордическим вниманием выслушал девушку.
- Да, русский тренер, было дело. Его тогда не нашли. Плохо искали? Да нет, но там непроходимые горы. Уж и с вертолета осматривали, и альпинистов подключали. Все без толку. Там вообще ничего непонятно – погиб он, не погиб – свидетелей не было. Отель уединенный. Из людей только хозяин, к которому он ездил каждый год, да любимая ученица, очень удачно травмировавшая ногу.
Мики вскинула брови, доброжелательный немец был не слишком расположен по отношению к Ире. Девушка спросила, почему.
- Почему? Почему,… - немец в задумчивости посмотрел на девушку и начал рассуждать, расставляя на столе баночки с солью и сахаром.
- Вот смотрите, какие у нас могут быть варианты: убили, не убили. Предположим, его не убили. Тогда он мог разбиться где-то в горах или сбежать прочь.  Мало ли, такое случается – долги, враги, жена надоела и прочее, прочее, прочее. Но сбежать он не мог – он точно не уходил в день исчезновения с территории отеля. Там хозяин помешан на безопасности, у него повсюду натыканы видеокамеры. Сам отель и его территория полностью, я подчеркиваю, полностью просматриваются. А затем, когда вызвали полицию, уже было все оцеплено, мышь не проскочит. Но, даже если предположить, что в отеле камеры не работали, на равнину он не выходил. Там еще три отеля перед подъемом, тоже видеокамеры. Не появлялся он, значит, не спускался. А посему, вариант с побегом тренера от проблем отпадает. Да и девчонку он бы не оставил. Во всяком случае, судя по впечатлению от их взаимоотношений…
Немец, слегка смутившись, отвел глаза. Затем, помолчав, вновь бросил задумчивый взгляд на Мики и продолжил.
- Да и видеокамеры как будто работали, наши специалисты их проверяли.
- Следующее. Разбиться. Он мог разбиться в горах – неудачно покататься или просто на прогулке. Покататься отпадает, так как все снаряжение осталось в отеле. Погулять… Погулять мог, но тогда это только на территории отеля, а там нет опасных гор. Так, мелочь, для спортивного молодого мужчины пустяки. Даже мы там ходили без страховки. Да и тело мы бы нашли. Таким образом, этот вариант тоже отпадает. Разве что опять же не работала система видеонаблюдения, которую проверяли наши специалисты.
- Остается предположить, что его убили, тогда кто? Третий? В отель никто не приезжал, как я уже сказал, в день пропажи тренера ни в один объектив никто посторонний не попал. Вызов тренера по телефону за границы отеля кем-то извне возможен, но мужчина не уходил. Ни он, ни кто-либо другой из их троицы территории отеля не покидал. Да и вызвать его за пределы видеонаблюдения тоже непросто - территория огромная, не огороженная. А, как я уже сказал, повсюду видеокамеры. Надо знать их расположение или встречаться совсем далеко от отеля. Да и зачем третьему лицу так усложнять себе задачу – убить его можно было где угодно. Где не будет болтающейся под ногами любимой ученицы, хозяина отеля с его видеокамерами. Зачем подгадывать убийство под эти несчастные две недели? Его даже проще было убить в Швейцарии на сборах перед Канадой! Да и не звонил ему никто, мы запрашивали провайдера. Короче, третий отпадает.
- Остаются двое: хозяин отеля и девочка, - немец посмотрел в окно и продолжил.
- Хозяин отеля? Не тянул он на убийцу. Да и мотива нет. Старик, с которым Стас давно знаком и к которому всегда ездил отдыхать. По собранной информации взаимоотношения мужчин совершенно ровные, без каких-либо сближений, осложнений. Из серии, что называется «Здравствуйте, до свидания, хорошая погода». Да и опять-таки система видеонаблюдения не зафиксировала его дальних передвижений в этот день. Только в отеле и рядом, в пределах пяти - десяти метров. Да и поведение совершенно нормальное.
- Но ведь именно старик мог бы отключить видео! – воскликнула Мики.
- Да, - неохотно откликнулся немец, - но я же говорю, наши смотрели. Похоже, все работало.
- Остается одна любимая ученица. Которая вдруг заявляет, что две недели вообще не выходила из гостиницы, так как нога повреждена. Дед, хозяин, ее показания подтвердил, но на камерах в день убийства она гуляет… Долго и далеко ходит пешком. Даже не прихрамывая. Нестыковочка, и это мягко сказано.
- Если же все-таки допустить, что она была травмирована, зачем вообще ехать туда тренироваться? Лечиться же надо! Вопрос? Вопрос. Да и вела она себя как-то… Уж больно подавлена была. Будто о чем-то сожалела, в чем-то виновата. И какие-то отношения у них с тренером… Были едва уловимые странности в ее поведении. Короче, все непонятно. Наши все подозревали ее. Будь она постарше, да канадкой, мы бы ее покрутили, а так. Ребенок совсем, да русские сразу приехали, пришлось отпустить. А там уж ее ни разу к нам на допросы не выпустили. Да и дел навалилось. Ну и все заглохло – человека нет, зацепок тоже. В общем, глухарь. До отъезда она все твердила, что он ей снится, ей кажется, будто он жив и лежит там-то… А альпинисты как услышали, где, сразу сказали, что там опасная зона, на всех картах красным окрашена, зачем ему туда лезть? Гулять – кругом такая красота, зачем идти туда, где смертельно опасно? Кататься там тем более невозможно. Самоубийца он, что ли? По всем характеристикам не похоже. Да и далеко от отеля, не уходил он туда. Короче, никто ей не поверил. Больно уж, несмотря на юный возраст, девчушка аккуратно косила под дурку. Для очистки, так сказать, совести мы облетали там все места, даже где она указывала, все без толку. Пусто.
Немец помолчал, затем, пристально посмотрев на Мики, спросил.
- Это правда, что она приехала сюда тренироваться, к Брайану? - Мики кивнула, он продолжил, - Вы осторожнее. Мало ли. Даже если просто что-то видела, кто знает, как это отразилось на ее психике. Была ведь совсем ребенок.
С тяжелым сердцем Мики пошла на встречу с любимым.
- Ну, это еще ничего не доказывает, - с неприязнью откликнулся Хавьер на рассказ Мики.
- Ты что? Он же в опасности, неизвестно: ненормальная она или того хуже убийца, - возмутилась она, удивляясь реакции любимого.
- Вот именно, неизвестно! А может, она совершенно здорова и не имеет к этому никакого отношения?! – прокричал Хавьер и нервно продолжил, - Ты предлагаешь рассказать ему весь этот полицейский бред? А почему, спрашивается, хозяин вне подозрения? «Здравствуйте, до свидания, хороший дождик»! А вдруг ему один раз спасибо не скажешь, и он бьет промеж глаз! И мотива не надо!
Хави все больше возбуждался.
- Подумаешь, они все подозревали ее. Это их работа! А поскольку они кроме преступников ни с кем не общаются, естественно в каждом видят потенциального уголовника. Они, видите ли, думали, что у них с тренером за отношения. «Едва уловимые странности», психологи, блин! Ты же сама сказала, что это исключено, разве нет?
- Хави, что ты кричишь? Да, я так говорила и по-прежнему так думаю. Но Юдзуру надо рассказать.
- Нет, - Хавьер замолчал, зло плюхнулся в кресло напротив и продолжил, - ничего мы ему рассказывать не будем.
На возмущенное движение Мики он рукой остановил ее и продолжил.
- Ты не все знаешь и, к моему величайшему сожалению, я не все могу тебе сказать. Только говорить ему того, что ты узнала, ни в коем случае нельзя. Во-первых, - заражаясь манерой Юдзуру, начал перечислять он, - я знаю, как он относится к ней и понимаю, что подобная информация его убьет. Во-вторых, я вижу, как ее присутствие влияет на него сейчас, и ни за что на свете не разрушу эту иллюзию его счастья, пойми, ему это сейчас просто необходимо. В-третьих, и это на данный момент главное, слова полицейского ничего не доказывают, а лишь вносят неприятный информационный хаос в ситуацию. Но не более. Мы не может сейчас, не имея никаких конкретных доказательств, вываливать это все на малыша. Ни за что, Мики, я прошу тебя.
И он, не в силах больше сидеть, вновь встал и отошел к окну. Как всегда огромный старый куст нагло прислушивался ко всему, о чем говорилось внутри помещения кафе. Мики помолчала, поднялась следом, прижалась к спине любимого и произнесла.
- Подожди, Хави, - выдохнула девушка, - ты не прав. Ему же самому неспокойно. Он сам тоже что-то ищет, давай объединимся и все.
- Ему не неспокойно, как ты говоришь, он хочет доказать ее невиновность. Чувствуешь разницу? – не поворачиваясь, откликнулся молодой человек. Куст понимающе заскрипел старыми ветвями по стеклу окна.
- Вот мы в этом и объединимся, - девушка поцеловала любимого в щеку.
Эмоциональный испанец не мог больше пялиться на переросший пыльный кустарник. Хавьер горестно мотнул головой, энергично развернулся, обнял любимую и неожиданно для себя горячо кивнул.
- Хорошо, родная. Только не пугать, -  и она, вновь сильно удивившись, увидела в его глазах слезы.
…
Вечером Мики пришла к мальчикам в гости и вместе с Хавьером со всей возможной осторожностью ребята рассказали Юдзуру все, что узнали. Юноша внимательно и с интересом выслушал. На протяжении рассказа он напряженно смотрел в стол, в одну точку. Хави нервничал и пытался уловить перемены в настроении друга.
- То есть он тоже подтверждает, что сборы в Швейцарии были. Надо же, какие у тебя интересные связи, предположить не мог, - медленно, по-прежнему глядя в свою точку, произнес тот, затем продолжил.
- То есть Ира уверяла, что видит его во сне и показывала место? – Мики осторожно кивнула, - любопытно. Мики, у меня к тебе две просьбы.
Девушка в ожидании уставилась на него, Хавьер же от напряжения вскочил.
- Узнай, пожалуйста, какое именно место она указывала. Подробно, если возможно с расположением на карте. И про травму, что, какая, когда травмировалась. Сможешь? – и мальчик в первый раз за весь вечерний разговор посмотрел на нее.
Японка обещала сделать все, что в ее силах. Юдзуру, кивнув, пошел к себе. Подойдя к двери, он, не оборачиваясь, произнес.
- Спасибо, - и помолчав, продолжил, - правда, спасибо.
Когда Хави, проводив девушку, вернулся, он заглянул к другу – тот сидел у стола и в глубокой задумчивости собирал пазл. Хавьер осторожно прошел и присел рядом – уже четверть картины была готова.
- Ты как? – в волнении глядя на японца, спросил он.
- Нормально, а что? – испанец, увидев абсолютное спокойствие в глазах Юдзуру, не выдержал.
- Скажи честно, что ты ждешь от всего этого «расследования»? – юноша оторвался от картины, продолжительно посмотрел на друга и, не ответив, спросил.
- Хави, будешь моим Тачиайнином?
Испанец нахмурился.
- Ты давай не шифруйся, а прямо говори. Но учти, что за оскорбление можно и в бубен заработать! – и он насупился еще больше.
- Свидетелем на нашей свадьбе, Хави, - мягко отозвался мальчик, лицо испанца осветила жизнерадостная улыбка и, облегченно выдохнув, он кивнул. Затем, озорно хихикнув, спросил.
- А невеста знает?
- Пока нет, думаю, она еще не готова к таким новостям, - и, немного печально мотнув головой, мальчик добавил, - к тому же не все еще понятно с диагнозом, к чему торопиться...
Успокоенный Хавьер, похлопав его по плечу, пошел к себе. В дверях он неожиданно остановился и, усмехнувшись, весело произнес:
- Интересно, как отреагируют на такой брак твои родители? И кем будут ваши пятеро? Русскими япончиками или японскими русскими?
И  совершенно невозмутимо двинулся к себе, где практически сразу лег спать и заснул самым безмятежным сном.
Японец же после слов испанца совершенно неожиданно для себя потерял покой с таким трудом восстановленный после новостей, принесенных ему друзьями. Расстроенный мальчик отодвинул пазл и вышел на балкон. Подняв глаза в чистое небо, для успокоения он начал разглядывать звездную паутину, мириадами бриллиантов раскинувшуюся на черном полотне. Юноша всегда восхищался царившим на небе строгим порядком, определенным высоким мастером. Морозный ночной воздух приятно пощипывал ноздри.
Да, мама, папа… Как им объяснить? Положим, мама всегда знала о его отношении к Ире. Но скорее всего она это воспринимала как интерес маленького мальчика к талантливой маленькой фигуристке. А как к девушке?
- Думаю, нет, - успокоить нервы и вернуть равновесие все не удавалась. Поняв, что ночная красота и свежий воздух сегодня ему не помогут, юноша повернулся домой. Перед уходом с балкона он слегка задержался, невольно кинув осторожный взгляд на соседний дом. Глубокой ночью в одном окне горел неяркий свет. От неожиданной радости мальчику стало жарко, сердце его гулко застучало. Мгновенно все смущения ночи рассеялись, и, позабыв одолевавшие его тревоги, Юдзуру рванул в комнату, к телефону. Набирая дрожащими руками один из самых дорогих номеров, мальчик мысленно повторял как заклинание: «Только согласись, пожалуйста!».
Всего через несколько минут, уже ожидая любимую на улице, Юдзуру не смог бы даже вспомнить, о чем совсем недавно он так волновался. Девочка вышла, застегивая курточку и едва не спотыкаясь о бегущего вместе с нею белоснежного пирата. Кот делал все, чтобы девочка упала – так энергично он терся ей о ноги, возможно возражая против ее ухода из дому. Но, едва завидев любимого друга, он оставил Иру и подбежал к нему.
- Ты чего не спишь? – от синхронно произнесенной фразы ребята рассмеялись. Кот присел рядом с ними.
- Это ты чего не спишь? – мягко повторил юноша и, плавно взяв ее за руку, повел по дорожке из двора в сторону шоссе.
- Вообще-то сплю, - девушка замялась и смущенно продолжила, - только со светом. А куда мы идем? Флибус меня еле выпустил из квартиры.
- К дороге. Там красивое освещение, машин сейчас нет. Ты не против прогулки морозной ночью в чужой стране, за тысячи километров от дома, … со мной? – и с радостью увидев, что она мотает головой, едва заметно подхватил ее под талию и двинулся дальше. Пушистый друг, затаившись, потихоньку двинулся следом за ними.
Они вышли к дороге и, уже подходя к широченному мосту, юноша спросил.
- А почему со светом? Боишься темноты? – из-за чистоты ночного воздуха и тишины, царящей вокруг, вопрос прозвучал чрезвычайно громко. От неожиданности Ира вздрогнула и лишь кивнула головой. Он понимающе затих, но практически сразу продолжил, предварительно понизив голос едва ли не до шепота.
- А почему с тобой никто не приехал? – Она в удивлении посмотрела на него, он пояснил, - почему мама с тобой не поехала сюда? Вообще: одна в чужой стране, я бы дочку не отпустил. Ведь если бы в квартире был еще кто-то, тебе было бы не страшно, да?
Она опять в молчании кивнула, посмотрела вдаль и слегка вздохнула. Кот, прислушиваясь, по-прежнему шагал за ними.
- Мама работает. Как и папа. И вообще я уже взрослая, давно езжу одна, - вдруг довольно жестко заключила девочка.
Юдзуру сник – было ясно, что по ее мнению, он переступил какую-то черту, за которую ему ступать не следовало. Горечь тяжелыми цепями сковала сердце застенчивого и беззаветно любящего паренька.
Девушка наконец-то почувствовала его прикосновение к спине, и каким-то звериным, точнее женским чутьем по едва заметному движению руки мальчика уловила смену настроения в нем. И тоже опечалилась. Да, удивившись сама себе, она поняла, что действительно вновь печалится, когда замечает его грусть. Пытаясь исправить ситуацию, она решительно повернулась к мальчику лицом и, с улыбкой глядя ему в глаза, осторожно произнесла:
- Ты же тоже здесь один, разве нет? – он улыбнулся, от чего девочка повеселела, и откликнулся.
- Нет, я с Хави, - он даже рассмеялся, вспомнив неистребимого испанца, и продолжил, - к тому же моя мама живет со мной в Торонто.
Ира непонимающе подняла брови, он поспешно продолжил.
- Только сейчас она уехала домой, на несколько месяцев, по семейным обстоятельствам. Но скоро вернется, - он опечаленно вздохнул.
Вспомнив про свои сомнения, возникшие вслед вопросу Хави, он почему-то вдруг осознал, что мама точно сразу все поняла бы и помогла бы ему сейчас. А осознав это, он как никогда до сих пор, с тоской пожалел, что ее нет. «Господи, как же хочется, чтобы эти две самые дорогие женщины всегда были рядом со мной»! Но вспомнив про диагноз, он затосковал еще сильнее и подумал, что хорошо, что хотя бы мамы сейчас здесь нет. У него защемило сердце. Девушка все это время неотрывно и с большим вниманием смотрела на него. Едва только он вновь встретился с ней глазами, Ира промолвила.
- Сильно скучаешь? – он энергично кивнул и неожиданно для обоих прижал ее к себе.
Мгновение спустя девушка куда-то в куртку сообщила его сердцу:
- Мама очень хотела ехать со мной, но это пока невозможно, -  мальчик сильнее обхватил ее обеими руками и осторожно прижался губами к ее макушке.
Ребята еще долго гуляли по ночному городу, выбирая ярко освещенные улицы. Чем-то они напоминали японцу его родину – возможно именно освещением, он не мог сказать. Вдруг юноша рассмеялся, девушка удивленно подняла глаза.
- Будь сейчас здесь наши мамы, мы бы так не гуляли, - девочка согласно хмыкнула и произнесла.
- Кстати, мы под охраной.
Она мотнула головой куда-то назад, Юдзуру обернулся и удивленно вскрикнул.
- Флибустьер, - кот остановился, - ты же не выходишь со двора. В чем дело?
Неожиданно в абсолютной тишине ночи возник гул. Страшный звук все нарастал, кот пригнулся к асфальту, ребята начали озираться вокруг, пытаясь найти источник шума. Девушка, решив, что это самолет, подняла глаза в небо и принялась искать габаритные огни. Пока она с удивлением осматривала звезды, гул все усиливался. Ира в растерянности посмотрела на Юдзуру, который, в отличие от нее озирался по сторонам, ища объект шума на земле. Вдруг дикий рокот вырвался из-за спины огромного здания у перекрестка, разрезая ночной воздух, и на дорогу вылетели два ярких фонаря. Дальнейшее девушка наблюдала как в заторможенном кино. Фонари, виляя в разные стороны, на дикой скорости надвигались прямо на ребят. Девушка как зачарованная смотрела на них. Вероятно, именно так смотрели полчища обезьян на громадного удава Каа, гипнотизировавшего их в книге «Маугли». Она неожиданно перестала ощущать свое тело, зато через две куртки, через всю одежду почувствовала, казалось все мускулы мальчика, даже на ногах. Было ощущение, что эти самые мускулы разом оплели ее целиком и резким движением отбросили от дороги. Далеко на газон. Одновременно откуда-то издалека раздался крик Юдзуру, обращенный к коту: «Флибус, беги!» Упав на снег, она не почувствовала боли ни от своего падения, ни от падения на нее тела мальчика. У юноши же, напротив, при появлении огней мозг заработал учащенно. Обнаружив, что подруга обмякла и остекленевшими глазами смотрит на свет, он подхватил ее и с силой вытолкнул как можно дальше от дороги. От резкости движения он потерял равновесие. Уже падая на девушку, боковым зрением Юдзуру увидел, что огни пролетают мимо. Фонари действительно с нереальным грохотом и скрежетом врезались в ограждение дороги в паре метров от них, разметав куски бетона и металла во все стороны. В том числе и по направлению ребят, сжавшихся в единый комок, переплетенный сверху руками. Едва все стихло, из-под рук из клубка тел поднялись две головы, и взорам ребят представилась жуткая картина. Фонари оказались не чем иным, как фарами навороченного спортивного автокара, хозяин которого в нарушение всех возможных правил видимо решил погонять по пустынным ночным дорогам. И теперь фонари нелепо помаргивали в разные стороны, постепенно затухая в облаке густой пыли.
Судя по состоянию машины, скорее всего ее хозяин уже не мог пожалеть о своих ночных гонках без правил, точнее вероятнее всего очень горько сожалел где-то вдали от городской суеты. Ребята поднялись и осторожно приблизились к груде металла, повисшей на дорожном ограждении.
- Надо вызвать скорую или полицию?! – воскликнул Юдзуру и полез в карман за телефоном. На табло все расплывалось, очки-то!
Он слепо кинулся назад, к месту их падения и едва не уронил девочку. Крепко обхватив ее руками, чтобы удержать от падения, он произнес.
- Извини, мои очки, - на что Ира вынула руку из-за пазухи и с трудом разлепила мокрую ладошку. В ней лежали целые и невредимые очки мальчика.
- А где Флибус? – испуганно произнесла девочка. Юноша, озираясь, пожал плечами.
Ребята долго звали его. Пока вызывали полицию. Пока полицейские работали на месте происшествия. И потом. Еще долго полицейские не могли увезти несчастных ребят, сорвавших голоса. Кот пропал…
Когда потом они, опечаленные пропажей друга, дрожали в участке, и под неусыпным контролем добродушной пожилой женщины полицейской пили обжигающий чай и давились огромными бутербродами, юноша повернулся к Ире и спросил:
- А когда ты очки подобрала? – та помотала головой, с трудом проглотила очередной кусок хлеба, вымученно улыбнулась участливой женщине и ответила.
- Не подбирала, не знаю, спасибо тебе, - и, повернув голову, тепло посмотрела на него. Мальчик, смущаясь присутствия посторонних, стремительно отставил чашку с едой, сорвал очки и начал протирать неожиданно запотевшие стекла.
Уже под утро дежурная полицейская машина привезла мальчика с девочкой домой. Удрученные ребята вылезли из машины, озираясь по сторонам, попрощались с водителем. Автомобиль уехал. Девушка в печали приблизилась к несчастному юноше, подняла глаза и робко спросила.
- Он же не уходил со двора. Может, попробуем пойти поискать? – и тут рядом с ними раздалось громкое урчание. Под ближайшей лавочкой нахохлившись, сидел белоснежный Флибустьер. Подпрыгнув, девочка обратилась к мальчику, - ты же велел ему бежать! Вот он и удрал! И ведь добрался, умница какой!
И счастливые ребята присели возле лохматого друга.
Хорошо, что история эта приключилась поздней осенью, когда на улице было холодно. Доведись ей произойти в теплое время года при распахнутых настежь окнах, могла бы случиться драма. Вероятнее всего кое-кто выпал бы в окошко, когда ранним утром, зевая, в трусах и майке подошел полюбоваться пейзажем за окном. Но вместо естественных красот вниманию его предстала полицейская машина, заехавшая во двор и выгрузившая не кого-нибудь, а Юдзуру с Ирой. Хулигански присвистнув, наблюдая трогательное и нежное расставание юной парочки, в предвкушении новостей испанец, а был это ни кто иной, как он, с жаром потер внезапно взмокшие ладони. Увы, новостей оказалось немного – помимо личного только разбившаяся в хлам какая-то машина да ее чудом уцелевший хозяин. Что владелец машины русский, Юдзуру умолчал, вспоминая стыдливо краснеющее лицо подруги в полицейском участке и затем позже, в машине, когда водитель смеялся над безобразной ездой золотой молодежи из России, периодически наплывающей в город. Личное тем более осталось скрытым за завесой молчания самурая. Нет, ну это совсем уже нечестно – хоть бы сказал, чего ночью на улицу поперлись! А он сидит тут и любовно очки потирает – чего их протирать-то, итак уже блестят!
Возмущенный Хави в оскорбленном молчании один ушел на тренировку, оставив растерявшегося от этого японца наедине с ненаглядными очками. Когда тот вышел, то сразу уткнулся носом в спину испанцу.
- И чего ты их все утро начищал? Все равно ничего не видишь! – не оборачиваясь, возмущенно откликнулся Хави, на что Юдзуру слегка обнял его за плечи и, улыбнувшись, плавным кошачьим движением мягко потянул на тренировку.
- Мы сегодня не медитируем? – недоуменно спросил Хави, - жаль, я уже булыжник вон нашел.
Хавьер махнул рукой по направлению к здоровущему камню, невесть откуда возникшему на площадке двора. Видимо, озеленители запланировали какую-то цветочную композицию. А пока на нем дремал роскошный белоснежный пират. Юдзуру помотал головой.
- Ты же помнишь все расписание? У нее сегодня тренировка позже.
- На час, - удовлетворенно откликнулся испанец и разрешил-таки увести себя от подъезда.
Уже в дороге, стоя на одном из светофоров, неотрывно глядя на красный свет, Юдзуру вдруг едва слышно произнес:
- Она согласилась стать моей девушкой, - в глазах у Хавьера все фонари светофора одновременно загорелись ярким красным цветом. С ехидной улыбкой он развернулся к другу.
- Все, старик, ты попал. Теперь как приличный японец просто-таки обязан жениться. Или все-таки есть возможность увернуться? – с напускным участием он уткнулся смеющимся взглядом в японца. Тот, по-прежнему не отрываясь от светофора, лишь слегка улыбнулся. Хави не унимался.
- Да, ты не забудь меня предупредить, когда свадьба. Надо же подготовиться: буду кричать стихи, горланить песни, а главное… куплю подходящий костюм! Не могу же я в «непоймешькаке» прийти на свадьбу друга. И по такому случаю напьюсь!
Японец серьезно кивнул. С лица Хави сошла разыгравшаяся было улыбка, он скучающе вздохнул – чувство юмора у друга было своеобразным и, как и японская кухня, не вполне понятным испанцу.
Когда ранее они выходили из подъезда, у того самого окна соседнего дома, где ночью горел свет,  стояла девушка. С чашкой в руках в глубокой задумчивости она наблюдала за тем, как японец уводил друга. После их ухода, присев на кровать, она пыталась вспомнить, во что был одет испанец. Вспомнить не смогла. Более того, со временем она уже сомневалась, был ли он вообще рядом с Юдзуру. Почему-то это странное обстоятельство со зрительной памятью ее очень смущало, и она упорно пыталась воссоздать зрительную картинку с Хавьером. Да так, что, задумавшись, едва не опоздала на тренировку. Увы, чем дальше, тем отчетливее был улыбающийся японец и очки у него на лице. Глянув на часы, она охнула и побежала одеваться. На выходе из квартиры, в дверях она буквально столкнулась с белоснежным котом, который со всей прытью старого мышелова рванул внутрь и мгновенно скрылся в комнате под кроватью. Разбираться с ним было некогда, и, махнув рукой, Ира убежала. Буквально вылетев на лед, она попала под перекрестное откровенно пристальное наблюдение испанца и скрытое японца.
После тренировки в квартире Иру встретила подозрительно глубокая тишина. Нагулявшийся ночью Флибустьер дрых на кухне в маленьком креслице. Заполнив всю поверхность небольшого сиденья своей пышной массой, он удобно раскидал лапы по невысоким подлокотникам и сладко спал. Девушка в растерянности постояла, недолго поглядела на эту идиллию, медленно вышла из кухни, миновала коридор, тихо прикрыла за собой входную дверь и спустилась вниз, в магазин. Там в отделе для животных она купила средство от насекомых и ошейник. Поглядев на плакат с милой домашней кошечкой, она вспомнила бандитскую морду, отдыхавшую у нее дома в креслах и тихо произнесла.
- Только попробуй не дай обработать, вышвырну вон,… не взирая на Юдзуру, - и она непроизвольно улыбнулась при воспоминании о пареньке.
Затем, постояв немного над большой корзиной с игрушками, она выбрала симпатичную мышку и прошла на кассу. Вечером, переступив порог Ириной квартиры, Юдзуру увидел измученную, но довольную девушку с длинной красной царапиной на шее и возмущенного Флибустьера в фиолетовом ошейнике. Приблизившись к любимой, юноша в волнении провел пальцами по шраму, Флибус обиженно заурчал.
- А ты красивый, - кинул ему Юдзуру и погладил по рваному уху. Затем все трое, возглавляемые котом, вышли из квартиры.
- Снимет, - проводив пирата глазами, прошептал юноша Ире.
- Выгоню, - так же тихо откликнулась она.
Рассмеявшийся паренек мягко слегка прижал девушку к себе, и ребята направились на прогулку. Мальчик очень любил гулять. Просто спокойно ходить пешком по улицам, паркам. По местам, где ему было тихо и комфортно. И он с наслаждением пользовался каждой возможностью пройтись. Во время этих прогулок можно было о многом подумать, помечтать, привести себя в равновесие. Он пытался объяснить это деятельному испанцу, но тот отчего то не понял и не принял этого его увлечения. Сейчас же юноша постепенно привлекал к этому своему пристрастию и девочку, которая охотно откликалась и с удовольствием шагала рядом с ним.

7. Тайны добавляются

В очередную субботу, когда Юдзуру, что-то напевая себе под нос, убежал на танцы с Ирой, Хавьер обреченно взялся за пылесос. Но тут же отставил его, подошел к окну и тоскливо уставился вдаль. Улица манила жизнерадостного и активного испанца прочь из скучной квартиры в свои объятия. Эх, забрать бы Мики и махнуть на лоно природы, куда-нибудь подальше от квартирной пыли, от этого надоедливого пылесоса. Хавьер, кинув обреченный взгляд на механического помощника, вздохнул. Убираться он не любил. Никогда. Даже скажем больше – терпеть не мог. И кто это только придумал, что «наводить порядок надо часто, минимум два раза в неделю», вспомнил он слова своего японского друга. А вспомнив, аж заскулил от зубной боли. Ну, уж дудки, один раз он отбил сразу, но реже, чем раз в неделю Юдзуру не соглашался. А поскольку, как мы уже упоминали, Хавьер от природы был редкостно справедлив, он не мог допустить, чтобы японец пахал, а он сам нет. Хотя временами ему казалось, что друг получает какое-то странное удовольствие от уборки, тогда как он… Опять намечается несправедливость. Еще разок грустно вздохнув, теперь уже из жалости и сочувствия к себе, он решительно отвернулся от окна и совершил энергичный подход к пылесосу. Поглядел на него взглядом тяжелоатлета, вынуждаемого соперниками идти на рекорд, и снова затосковал. Предприняв очередную попытку взяться за орудие труда, он вновь не смог совершить героический поступок – в дверь позвонили.
Решив, что это за чем-то вернулся друг, испанец принял самый несчастный вид, какой только смог изобразить на своем никогда не унывающем лице. И в глубокой печали поплелся открывать. «Тебе должно стать стыдно и тогда может быть хотя бы раз в две недели»… Увы, на пороге стоял мальчик в униформе. Хави облегченно выдохнул всю печаль и широко заулыбался.
- Заказное письмо для…! – пристально глядя в квитанцию, мальчик старательно выговорил имя и фамилию Юдзуру и вопросительно посмотрел на испанца.
Во время чтения тот дважды задорно кивнул в знак правильности произношения и по окончании поднял вверх большие пальцы обеих рук, мол «молодец, парень, осилил». После этого не спеша повернулся к зеркалу, оглядел себя, любовно пригладил вьющиеся волосы и игриво вымолвил.
- Вообще-то нет, но его друг! – с гордостью заключил он.
Рассыльный кивнул и удовлетворился паспортом Хави. Расписавшись в протянутом бланке – ах, как хотелось озорному испанцу вместо подписи поставить жирный крест – Хавьер торжественно принял от рассыльного толстый пакет.
Едва дверь захлопнулась, лицо Хави посерьезнело, и с дрожью на сердце он принялся изучать штамп медицинского центра, куда они с Юдзуру ездили сдавать анализы. В тяжелой борьбе с природным любопытством и беспокойством за друга победило воспитание, и он осторожно положил пакет на тумбочку под зеркалом. Затем еще раз с любопытством глянул на него и, мотнув головой, буквально силой увел себя убираться.
После обеда, едва услышав скрежет ключа в замочной скважине двери, Хави крикнул.
- Тебе результаты пришли, - и выбежал в коридор,- ой, а где же?
И без того взволновавшийся от сообщения японец в тревоге уставился на него.
- Хави, так не шутят, - только и смог произнести испуганный мальчик.
- Да какие, - испанец суетился вокруг тумбы, - я его сюда положил.
И он со всего маху стукнул ладонью по поверхности тумбы. Зеркало жалобно звякнуло.
- Хави? – все еще не веря в серьезность друга, юноша внимательно глядел на него.
- Да чтоб мне с Мики расстаться, чтоб мне чемпионат мира больше никогда не выиграть, клянусь, не вру.
Мальчики уже облазили все вокруг, когда к ним пришла Мики.
- Что ищем? – деловито поинтересовалась она у вспотевших ребят. Выяснив, в чем предмет поиска, она методично принялась обшаривать все вокруг. При этом девушка постоянно натыкалась на разволнованного испанца. А наткнувшись, мило для поддержки чмокала его в щечку, отодвигала и продолжала поиски. В какой-то момент ей подумалось, что испанец попадается под руку слишком уж часто. Но было не до анализа его поведения. Пакет найти не удалось. Пусто. Юдзуру в растерянности присел на низкую скамеечку, Хави рядом и, обняв друга за плечи, успокаивающе произнес.
- Не волнуйся, если не найдем, съездим в центр и выясним, - он встревожено посмотрел на японца.
- Не найдем. Здесь кто-то был, его украли. Теперь кто-то об этом знает.
Мики в упор посмотрела на ребят, Хавьер присвистнул.
- Ну, ты скажешь. Кому надо к нам влезать? К тому же я весь день дома. Да и выкрадывать его кому надо? Тем более что про обследование никто не знал.
- А что за обследование? – осторожно поинтересовалась Мики. Никто не откликнулся, она продолжила, - почему ты решил, что здесь был кто-то посторонний?
- Куртка, - Юдзуру мотнул головой в сторону вешалки над ним, - куртка висит не так, перевернута. Кому надо,… Хави, извини, пожалуйста, ты точно никому не говорил?
Глядя в несчастные глаза друга, Хавьер решительно помотал головой. Японец кивнул и продолжил.
- Значит, влезли так, просто что-нибудь поискать. А теперь кто-то все знает…
- Да кто влез-то, кому мы интересны?
Юдзуру удрученно пожал плечами. Мики тряхнула головой и повернулась к испанцу.
- Так, Хави, ты весь день дома, - тот кивнул, она уточнила, - никуда не отлучался?
Хавьер задумался, посмотрел на Юдзуру и взмахнул рукой.
- Я ходил за фруктами, - и горестно потряс японца, который сидел, не шевелясь и глядя куда-то в пространство.
Хавьер терпеть не мог, когда Юдзуру вот так уходил в себя. И всякий раз, когда это происходило, всеми силами старался насколько мог быстро вывести друга оттуда. Сделать это было не так просто, но Хавьер из раза в раз не терял оптимизма.
- Когда это примерно было? – уточнила Мики и после ответа стремительно побежала вниз.
Хавьер рванул за ней, несчастный Юдзуру остался сидеть, неподвижно глядя перед собой. Внизу Мики присмотрелась к пожилому консьержу и с самой лучезарной улыбкой примерной дочери упросила его показать им видео. От скуки дядька согласился, и ребята, присев рядом с ним, стали пристально вглядываться в картинку. Вот Хави пробежал на улицу, следом поднялся какой-то пацан. Некоторое время никого, а минут через пять пацан убегает из дома.
- Вот! – заорал Хавьер прямо в ухо консьержу, тот вздрогнул и поморщился. – У него похожий пакет. Блин, лица не видно.
- Зачем вам лицо, - с достоинством откликнулся консьерж, - я записал его данные.
Хави возликовал, Мики радостно улыбнулась ему и нагнулась над журналом. Практически сразу улыбка на ее лице сменилась недоумением.
- Сема?
- Да, - консьерж кивнул, - он тут живет. То есть несколько месяцев его не было. И вот видимо вернулся.
- Вы точно узнали, что это он? – консьерж растерялся и пожал плечами.
- Да они все на одно лицо, - тут, приглядевшись к Мики, он кашлянул, - прости, дочка, не уверен.
Грустный Хавьер поплелся наверх. Мики, улыбнувшись на прощание мужчине, поблагодарила и пошла следом за любимым.
- А что случилось? Может, полицию вызвать? – уточнил напоследок консьерж. Мики помотала головой.
Когда полчаса спустя они поднялись в квартиру, Хави вновь присел рядом с по-прежнему отсутствующим другом и печально произнес.
- Там на видео какой-то парень выносит пакет, похожий на твой. Спрашиваю консьержа, кто такой, а он мне «Сема, сосед вашего друга». А кто на самом деле – непонятно, лица не видно, фигура какая-то девчачья. Прости, друг, я предположить не мог.
И Хавьер с немыслимой тоской в глазах еще раз качнул приятеля. Тот наконец-то вернулся и, грустно посмотрев на друга, улыбнулся ему.
- Хави, ты ни в чем не виноват. Во-первых, кто мог предположить, что к нам кто-то влезет. Во-вторых, что его заинтересует конверт.
И мальчик, горестно поднявшись, тоскливо поплелся к себе. Мики крикнула ему вслед.
- Вальтер!
- Йоу, родная, это даже не японское имя! – хихикнув, приблизился к ней Хавьер и игриво придавил к стене.
- Мужик прав, надо вызвать полицию. Вальтера! Это он мне рассказал про дело Стаса, - пояснила она и замолчала, глядя на внимающего каждому ее слову испанца, пристально изучающего ее лицо.
Секунду или две Хави выдержал паузу, затем произнес.
- Вот, кстати, я хоть увижу этого субъекта. Юдзи, согласен? – японец безучастно пожал плечами, присел на кровать и обхватил голову руками.
Хави, махнув любимой что-то типа «звони скорее», подбежал к другу и присел рядом. Мики проворно двинулась на кухню и там, включая чайник и расставляя чашки на столе, принялась звонить немцу.
Вальтер приехал через полчаса, да не один, а с криминалистом. Пока тот сантиметр за сантиметром обследовал квартиру, Вальтер пытался расспросить ребят про конверт, но кроме того, что это данные медицинского центра, ничего не услышал. Как он понял, что это за данные, не знала даже их подруга.
- Враги у тебя есть? – оценивающе глядя на интеллигентного, худенького японца, спросил он в сомнении.
Тот помотал головой. Полицейский согласно кивнул. Вернувшийся криминалист озвучил за него.
- Ну, враги то вряд ли, а вот завистников поди пруд пруди. Причем у обоих. Вальтер, похоже, если кто и был, то дальше коридора он не ходил – следов и отпечатков дальше ничьих, кроме присутствующих. Ну, а коридор, сам понимаешь… Из постороннего и недавнего – натоптано какими-то ботиночками. Не спортивной обувью, а именно ботиками. Дамскими или подростковыми. Отпечаток я снял – не четкий, уж извините, мальчики постарались, затоптали. Но если оригинал найдется, посмотреть можно. Так что заходи, если понадобится.
Немец кивнул.
- И на том спасибо. Извини, старик, что дернул.
- У нас есть один дамско-подростковый вариант! Оригинал найдем! – возбужденно вскрикнула Мики и осеклась под недоуменным взглядом Юдзуру.
Хавьер осторожно взял подругу под локоток, насильно усадил к столу подальше от глаз друга, да для надежности еще и закрыл собой.
Криминалист, отказавшись от чая, попрощался и ушел. Вальтер же, присев к столу, с удовольствием отхлебнул приготовленного Мики напитка. Хави, незадолго до этого понявший, что возлюбленная по незнанию заварила не обычный, гостевой, как он это называл, а любимый чай японца, от которого сам Хавьер воротил нос, пристально следил за завершением глотка немца. Наверное, с таким напряжением следят болельщики за прохождением болида соперников их любимой команды по бобслейной трассе. Внимательно и где-то глубоко внутри все-таки не желая удачи.
- Божественно. Обожаю японский чай, - Хави в одиночестве непонимания уткнулся в чашку и начал энергично пить. Немец продолжил.
- Я правильно понимаю, Мики, что эти ребята причастны к нашему делу? – японка кивнула, он продолжил, - Тогда я могу говорить, что обнаружил?
Мики кивнула вновь и только тут поняла, что все это время немец едва сдерживался от желания вывалить на них новости. Но сначала.
- А что за дамско-подростковый вариант у вас имеется? – и он выжидающе посмотрел на всех троих.
- Понятия не имею, - холодно глядя в стену, откликнулся Юдзуру первым. Хавьер лишь в смущении пожал плечами. Мики осторожно начала.
- Не то чтобы вариант. Я хотела сказать, что кроме меня сюда заходит еще одна девушка.
- Она сюда не заходит, - резко отозвался японец и тут же жестко продолжил, переведя взгляд на Мики, - ты разочарована?
- Ну, ты… - начал было Хавьер, но Вальтер уже итак понял, что вопрос задал невпопад и лучше побыстрее переключить хозяев, пока мальчики не завелись окончательно. Поэтому он громко начал рассказывать о своих открытиях.
- Карту Вы уже показали? – невозмутимо он вновь обратился к девушке. Ребята затихли и прислушались.
- Ой, забыла, - она побежала в коридор и вернулась с картой. В знак примирения сразу протянула ее Юдзуру, тот отвел взгляд от нахохлившегося испанца, взял карту и с интересом развернул. Пожалуй, это было первое, что смогло по-настоящему вывести юного самурая из ненавидимого Хавьером состояния отсутствия. Не считая едва не случившегося разлада между друзьями. Хави незаметно облегченно выдохнул.
Следя за плавными движениями японца, немец продолжил.
- Это самая подробная карта тех мест. Я посмотрел – все названия, все пометки об уровне опасности. Чудо, а не карта. Мальчик кивнул и спросил.
- А место?
- А место вот, - немец ткнул в обведенный красным фломастером склон горы, - подняться туда можно только с одной стороны, отсюда.
Он провел пальцем по синей стрелочке.
- Мы тогда ходили, тропинка узенькая, крутая. Страшно нереально. А как влезешь, там такой вид сумасшедший открывается! Но жутко безумно, до головокружения. Наверху маленькая площадка, а под ней сразу глубокий крутой обрыв.
- Спасибо, карта классная, - японец удовлетворенно поблагодарил, - я могу забрать себе?
- Конечно, - ответили ему два голоса сразу. Кроме Хави. Что-то в этом интересе друга к месту предполагаемой гибели тренера Иры настораживало эмоционального испанца. Поэтому он не хотел соглашаться с тем, что карта остается у Юдзуру.
- И второе. Простите, Мики, я не скрыл от Вас, просто результат пришел буквально перед Вашим сегодняшним звонком. Уже сам собирался звонить. Про травму. Во-первых, как я Вам сказал, к сожалению наши тогда настолько не поверили в нее, что девочку никто даже не обследовал. Хотя, как я уточнял, бывают такие повреждения, что сложно уловить время происхождения. Короче, поскольку у нас никаких следов по травме нет, я решил послать запросы в медцентры по обращениям Иры и ее тренера.  Я как рассудил – раз он так о ней заботился, должен был сразу куда-нибудь потащить лечиться. Для начала решил охватить учреждения Торонто. Хоть что-то, подумал я, а там посмотрим дальше. Хотя, если придется, нужны дополнительные разрешения, не знаю, удастся ли выбить. Дело ведь давно закрыто. Короче, Торонто. Период времени взял за два года до гибели Стаса – с начала их совместной работы. Не могу сказать, почему. Просто не знал, какой период вообще брать. Один из медцентров мне сегодня ответил. Было обращение. Единственное, но зато какое…
Ребята внимательно смотрели на ликующего немца. Он медленно начал вынимать из нагрудного кармана сложенные листы бумаги. Испанец загудел туш, японцы недоуменно посмотрели на него. Немец с довольным видом вынул бумаги, развернул и в молчании положил на стол.
Ребята принялись изучать, Хави ахнул.
- Тест ДНК! – немец счастливо кивнул, - Чей?
- Стаса. На подтверждение его отцовства. Ребята, он родной отец Иры.
За окном кухни неожиданно для времени года случился природный коллапс - грянул гром, ярко полыхнула молния, и стеной хлынул дождь. Он в мгновение ока смыл небольшой снежок, красовавшийся повсюду, окрасив улицы в сердитый черно-серый цвет. На самой кухне на несколько секунд воцарилось молчание. Лишь грохочущий ливень нарушал тишину, повисшую в помещении. Хави от возбуждения пошел красными пятнами и то и дело ерошил свои волосы. Мики, восхищенно вздохнув, глядела на немца, что не ускользнуло от взволнованного испанца. Юдзуру невозмутимо изучал документ. Довольный немец продолжил.
- Сделан за полтора года до его исчезновения. То есть, через полгода после их знакомства. Я навел справки – это была их первая заграничная поездка после начала совместной работы. Он ее повез в тот самый отель, на сборы, что странно, никого из учеников никогда не возил туда. Впечатление, что он или с самого начала знал, что она его дочь, или подозревал это и только ждал случая удостовериться.
- Если сначала, чего ждать-то? Почему сразу не сделал тест в России? – в удивленном возбуждении прокричал Хави.
- А огласка? – не поднимая глаз, откликнулся Юдзуру, немец согласно кивнул, - у Иры хорошая семья, мама и папа. А тут он с тестом.
- Мне думается, что он скорее все-таки подозревал, - заключил Юдзуру.
- Возможно, - откликнулся немец, - но вот что он сделал с результатами? Сообщил ли кому или нет? Вопросы. Интересно, знает ли сама девочка? И… с отцом понятно, а мать у нее родная или они взяли ребенка из детдома, и есть еще некая близкая ей по крови женщина?
И немец вопросительно посмотрел на ребят. Все промолчали. Юдзуру, чьи мысли с немецкой прямотой озвучил полицейский, по-прежнему пристально глядел в бумагу.
После ухода немца мальчик сразу закрылся у себя, прихватив карту и копию медицинского документа. Японка же, проводив его обеспокоенным взглядом, решительно развернулась к испанцу.
- Что за болезнь, Хави? – и…
Можем ли мы судить молодого человека? Да, да, в смысле, конечно же, нет. Он, утомленный волнующими событиями дня, расстроенный пропажей пакета, измученный необходимостью долгое время держать все в себе, на одном дыхании рассказал про диагноз, про месяцы переживаний, все, все. И, рассказав, бедный парень почувствовал невероятное облегчение. У Мики же подкосились ноги, и в растерянности она присела назад к столу.
- Бедные дети, - и на недоуменный взгляд любимого продолжила, - они же оба еще совсем дети.
Перед сном, досконально изучив карту и документ, Юдзуру внес в схему иероглифы, означающие следующее:
1. Слежка за квартирой
2. Дамские ботиночки
3. Пакет
4. Отец
5. Место его гибели
И подумав, написал еще один пункт
6. Мать?
Затем мальчик присел к столу с пазлом, но в какой-то момент, устав от груза мыслей, отложил все и плюхнулся на кровать. Мгновение спустя взял телефон и позвонил любимой. Девушка сразу откликнулась на его звонок. Небесная канцелярия продолжала хулиганить – помимо проливного дождя, столь несвоевременного для глубокой осени, поднялся ледяной порывистый ветер. Мальчик с девочкой были вынуждены сидеть по домам, хотя ему безумно хотелось увидеть ее. «А тебе?» - беззвучно вздыхая, мысленно спрашивал он. Вдруг Ира ойкнула - у двери раздался подозрительный скрежет. Мальчик приподнялся на кровати. Не отключая телефон, с бешено бьющимся сердцем девушка тихо подошла к двери, посмотрела в глазок – никого. Скрежет не прекращался – карябали внизу, у пола. Несколько раз глубоко вдохнув, девушка приоткрыла дверь и облегченно рассмеялась – на полу стоял продрогший, промокший до нитки сердитый белоснежный пират.
- И? – успокоившись, уточнила она у кота.
Тот, не глядя на девочку, с достоинством прошагал в квартиру, поглядывая впрочем, чтобы она случайно не прихлопнула дверью его роскошные телеса. Следом за ним по полу тянулся широкий мокрый след.
- Юдзик, - как всегда от этой формы своего имени в ее произношении мальчика бросило в жар, - я отключаюсь. Пойду сушить шерстяного головореза.
И, кинув ему на прощание «пока», девушка исчезла.
Слушая тишину в трубке, юноша затосковал. Пакет… Куда же он провалился… Не пропади он, все было бы уже понятно! И мальчик в бессильном отчаянии перевернулся, уткнулся лицом в подушку и, скорчившись, застонал так, как должно быть стонет смертельно раненый зверь.
…
В воскресенье после внезапного ледяного дождя, вылившегося на город накануне, все были парализованы – люди, животные, транспорт. Даже сам город стоял в ледяной маске, не имея возможности пошевелиться и дохнуть. Сверху, с высоты птичьего полета, он, должно быть, выглядел красиво, но внутри этой ледяной красоты все замерло. И, вероятнее всего, во всем Торонто не было ни одной живой души, каковая страдала бы от этого замирения сильнее неугомонного испанца. Он буквально изнывал от бездействия, не принимая никакие предложения друга развлечь себя как то: посмотреть телевизор, послушать музыку, поиграть в компьютерные игры, почитать. Последнее из перечисленного вызвало сильное изумление испанца. Можно еще позаниматься гимнастикой, не унывал японец и встретил праведный гнев в глазах Хави. Поняв, что спасти друга не удастся, бессильно махнув руками, Юдзуру ушел к себе.
Хави, с трудом проторчавший дома до полудня, ровно в двенадцать дня вдруг стремительно зашел к японцу. У того в комнате все было настроено для мыслительного процесса, а именно на столе разложены пазл, схема, и на кровати стоял включенный ноутбук. Японец, который изо всех сил отвлекал себя от тягостных мыслей о пропавшем заключении медцентра, с трудом оторвался от своих дел и рассеяно посмотрел на друга.
Хавьер, неопределенно рыкнув, сказал, что он больше не может бездействовать ни минуты. Кроме того, никто и уж тем более ничто не сможет дольше задержать его вдали от любимой и внутри душной квартиры. А весь тот крохотный слой льда, который сковал город, тем паче не в силах напугать настоящего фигуриста и чемпиона, каковым он является. И молодой южанин с достоинством посмотрел на японца. Тот без каких-либо эмоций на лице молчал, и казалось, думал о чем-то своем. Хавьер, все же ожидавший хоть какой-то реакции от своего друга, не дождавшись таковой, в одиночестве гордо вышел из комнаты. Шумно оделся, напевая что-то героическое, и, с силой вдохнув, будто собирался нырять глубоко в ледяную воду, вышел из квартиры. Юдзуру прислушался к стуку закрываемой двери, погладил монитор, вздохнул и вышел на кухню. Вернувшись через каких-то пять минут, Хави зло скинул куртку, ботинки и направился туда же. Там, не обращая внимания на друга, без звука вынул из холодильника мазь и принялся втирать ее в коленку. Мазал долго и сердито. Юдзуру все это время в глубоком молчании сидел напротив, потихоньку пил чай и внимательно разглядывал друга, следя за его настроением. Разобравшись с коленом, Хавьер переключился на Юдзуру, для чего поднял на него глаза и ворчливо спросил.
- А тебе никого увидеть не хочется?
Японец удивленно поднял брови.
- Так выйти же невозможно, это было сразу понятно, а теперь ты лично проверил. Или предлагаешь девочек к нам в гости пригласить?
- Ха, ха, ха, мы умеем шутить! – сердито откликнулся Хави и, мотнув головой, мрачно заключил, - не знал этого.
- Не кипятись, сегодня дороги обработают, завтра пойдем, - увидев едва ли не слезы в глазах друга, он поспешил утешить того, - а глядишь, и к вечеру уже все нормализуется. О, смотри, какой снег пошел. Сейчас засыплет весь лед.
Юдзуру мотнул головой в сторону окна. Там действительно было белым бело – так плотно посыпали крупные хлопья снега. Хавьер завыл молодым энергичным волком, задыхающимся в заваленной норе.
- Цветов хочу! Зелени! Солнца! - и, не произнеся больше ни слова, молодой человек в отчаянии умчался к себе.
Японец же проводил его взглядом, спокойно допил чай, заварил другу черный с мятой. Прошел к тому – Хави сидел на кровати, прикрыв глаза. Поставил ему чашку на стол. И направился в свою комнату, где, прикрыв дверь, тут же подбежал к ноутбуку и тихо спросил.
- Ты уже здесь? - на экране возникла Ира и произнесла.
- Да, и не только я, - рядом с девушкой умывался довольный Флибустьер, - все, он поел. До следующего кормления мы свободны. Если кое-кто не пожелают на улицу. Но, учитывая, что вчера он пришел вдрызг мокрый, а утром в подъезд заполз буквально на зубах, в ближайшее время это вряд ли.
Юдзуру радостно выдохнул и тихо засмеялся. Мысли о расследовании, а тем более о болезни при виде любимой вновь выветрились из его головы сами собой. Из соседней комнаты раздались ритмичные звуки, шумно свидетельствующие о том, что друг нашел-таки занятие по душе – судя по всему, Хавьер дубасил боксерскую грушу.
К вечеру действительно все дороги были обработаны и сверх этого плотно засыпаны снегом. Мальчики вырвались из домашнего плена. Горячий южанин, вдохнув полной грудью свежий воздух, в восторге вскричал и тут же умчался прочь со двора. С усмешкой поглядев ему вслед, Юдзуру неторопливо подошел к среднему подъезду соседнего дома – едва он приблизился, практически сразу изнутри пулей вылетел белоснежный пират, сопровождаемый ею. Мальчику вдруг очень захотелось прижать ее к себе. И рассказать про все, даже про диагноз. С трудом совладав с собою, он неожиданно для себя предложил кино. Там, по случаю все еще царившей непогоды и хаоса на дорогах, было пустынно и тихо. Именно так, как больше всего сейчас хотелось ему.
Не успев вернуться, у Ириного подъезда они увидели маячившую туда-сюда маленькую фигурку. Ею оказалась ни кто иная, как та самая прикольная бабулька консьержка. Нетерпеливо махнув им рукой, она возбужденно прокричала.
- Гуляют, а охламон ваш меня уже замучил. На улицу не идет, в подъезде не сидит. Подавайте ему мой диван, видите ли. Одним словом, забирайте немедленно. Набаловала дармоеда…
И, бросив обиженный взгляд на девушку, она стремительно упорхнула в подъезд. Мальчик, грустно вздохнув, был вынужден отпустить любимую туда же. А сам не спеша пошагал домой, вновь обуреваемый мыслями о пропавшем пакете. Как удивительно, они будто и не уходили никуда, а постоянно сидели в его мозгу. И лишь только он остался один, атаковали бедного юношу да с такой силой, что до квартиры он дошел совершенно разбитым и несчастным. Но там был встречен и растормошен ликующим от счастья испанцем. Жизнь продолжалась.
…
В понедельник на тренировке Юдзуру был очень задумчив, чем несказанно удивлял тренера. Всякий раз на замечание наставника мальчик, смущаясь, извинялся и будто сразу об этом забывая, продолжал думать о чем-то своем. Две проблемы неотступно терзали его – пропавшее медицинское заключение и Ира…
- Мама. Если она настоящая, то случайность ли, что Ирина спортивная карьера пересеклась со Стасом? А если мать, как и отец, не родная, случайно ли Стас нашел Иру? – мальчик думал и думал, исподволь наблюдая за любимой. Неожиданно после удачного исполнения сложного вращения она с довольным видом повернулась в его сторону, и лицо ее осветила счастливая улыбка. Юноша вздрогнул – как же он раньше не замечал ее удивительное сходство с погибшим тренером?

8. Наконец-то…

Прошло всего два дня с момента пропажи документов. Мальчики уже связались с центром, где им холодно сообщили, что по телефону результаты анализов не сообщаются.  Дубликат также выдается только при личном приезде пациента. Пока ребята выехать не могли. Юдзуру безумно печалился и все больше волновался, где же могут всплыть эти страшные документы. Хавьер, видя волнение друга, никак не мог его успокоить, поскольку и сам переживал едва ли не сильнее японца.
…
Ранее, в субботу вечером Моник под проливным дождем добралась до своей квартиры и, не  снимая мокрой куртки, разорвала пакет, раздобытый у мальчиков дома.
Отвечая японцу на его неприязненное к ней отношение, она с нескрываемой радостью прочитала диагноз на первой странице.
- Ах, ах, ах, какая жалость, маленький гаденыш помирает, и гениальность-то тебе не поможет, - женщина рассмеялась, сложила бумаги обратно в пакет и сунула его в сумку, - в понедельник покажу Брайану, то-то он расстроится.
И, представив лицо тренера, она злорадно рассмеялась вновь.
…
В понедельник, уже направляясь к Брайану, Моник увидела свернувшую в раздевалку маленькую фигурку Иры, и ее план претерпел изменения. Она зашла следом за девочкой, плотно прикрыла дверь и, скрестив на груди руки, с ликующей улыбкой уставилась на ту.
- Что это Вы веселитесь? – уставшая на тренировке девушка в недоумении подняла на нее глаза, - никогда не видела Вас такой радостной.
- Ааа, - возникший на ходу маленький план мести презирающему ее японцу, а заодно и этой дикарке все больше нравился Моник, - тут интересная статья про Юдзуру. Тебе понравится, бери, бери, почитай.
И, буквально ткнув в недоумевающую Иру пачкой бумаг, сунула пакет ей в руки и с удовлетворенным видом вышла из раздевалки.
«Читай, читай, соплячка, для тебя у меня еще найдется», - громко смеясь, свернула она за угол.
В растерянности Ира, невольно прислушиваясь к нездоровому смеху Моник, развернула бумаги.
Вчитавшись в первые строки, она тяжело оперлась на стену и по ней сползла на пол. Изучив бумаги до конца, многократно наткнувшись в этих жутких листках на его имя и фамилию, она неожиданно осознала, кем был любящий муж из сновидения. Бумаги разлетелись вокруг. Девочка без сознания лежала на кафельном полу раздевалки.
Ребята обнаружили ее по звонку телефона...
Она пришла в себя от сильного запаха спирта, и криков Хавьера. Недалеко от его перекошенного лица застывшей маской белело лицо Юдзуру.
- Наконец-то. Не смей нас больше так пугать, ты слышишь? – возмущенно прокричал разволнованный Хави. Она перевела взгляд на японца, тот сидел на коленях и нервно теребил собранные с пола бумаги. Одновременно мальчики, поняв, куда она смотрит, воскликнули.
- Откуда это у тебя? – с гневом испанец.
- Ты читала? – потеряно японец.
Счастливо улыбнувшись, Ира кивнула и неожиданно легко засмеялась.
- Нет, нет, нет, не уходим, мы так не договаривались, ты что? – Хавьер перепугано начал хлопать ее по щекам.
Ира, увернувшись от его рук, вдруг приподнялась, протянула свою тоненькую ручку и ласково погладила Юдзуру по щеке. Лицо юного самурая загорелось красным. Хавьеру показалось, что он все-таки что-то упустил из этой тщательно отслеживаемой им романтической истории.
- Читала, ты тоже прочитай, только до конца, не волнуйся, там все хорошо, - и озорно улыбнувшись, прикоснулась к своей шее, вспомнила пульсирующее тепло его губ во сне и тихо, чтобы не услышал Юдзуру, мечтательно продолжила, - ты так целуешься…
От любопытства у Хавьера закружилась голова.
…
- Значит, ты был прав, - одним махом отхлебнув добрую половину из стакана с соком, посмотрел Хави на Юдзуру, - у нас дома точно был кто-то посторонний. Иначе как у Моник оказались документы. Японец в задумчивости поднял на него глаза.
Ребята вчетвером вместе с девушками сидели в любимом кафе у входа в парк с лебедями. Как только Хавьер узнал результаты анализов, он в бешеном восторге с громкими воплями выскочил из раздевалки и прямо в кроссовках примчался на каток. Там под общий хохот всех присутствующих, нелепо размахивая руками, докатился до любимой, подхватил тренирующуюся Мики на руки и утащил ее в неизвестном направлении. Тренер в изумлении проводил их взглядом, в задумчивости постоял, посмотрел вслед и вновь вернулся к остальным ученикам. А счастливые ребята дружно побежали в кафе.
- А я думаю, что она сама и была. Ты же говорил, что фигура девчачья, помнишь? – Хави кивнул, но заспорил с другом.
- Фигура да, но как бы она скосила под Сему? – и, представив себе Моник-Сему, сам весело рассмеялся.
- Макияж, - медленно произнес Юдзуру, - да и консьерж не вглядывался. Дубликаты ключей от квартир у наставников есть, она вполне могла взять его у Брайана. А уж как пакет провонял ее духами. Насквозь.
Брезгливо закончил японец и неприязненно посмотрел на пакет, лежавший перед ним. Неожиданно Ира с загадочной улыбкой полезла в сумочку, достала оттуда маленький флакончик и, взяв пакет в вытянутую руку, побрызгала на него своими духами. Помахала бумагами в воздухе и протянула Юдзуру. Японец, удовлетворенно кивнув, сунул его к себе в сумку. Молчавший во время этого почти магического действа испанец заговорил.
- Что ж, очень может быть. Мне кажется, это надо сказать Брайану, - озвучил он мысль японца.
«Надо бы, только как?» - подумал в ответ тот. А всегда бегущий вперед Хавьер уже радостно спешил дальше.
- Кстати, мы еще не выпили за счастливое окончание кошмара под названием «Ошибочный диагноз»!
И с сиянием в глазах Хави поднял стакан сока.
- Да, - радостно выдохнул Юдзуру, мягко улыбнулся и протянул свой сок по направлению к стакану любимой. Горячий южанин окончательно вернулся к своему всегдашнему игривому настроению и, скривившись в задорной ухмылке, подмигнул Мики.
Тут он увидел, что японка пристально изучает Иру.
«Только сейчас не надо ничего», - Хави, испугавшись очередной стычки между японцами, быстренько и пребольно наступил девушке на ногу, пока ее внимания не заметил Юдзуру. Не помогло.
- Откуда у тебя царапина на шее? – Указала она на след, оставленный пиратом во время обработки от блох. Юдзуру медленно распрямился и повернулся к Мики. Хавьер внутренне застонал, сейчас опять начнутся самурайские считалки «во-первых, во-вторых, а, если сильно не повезет, то и в-третьих».
- Кот оцарапал, Флибустьер, - недоуменно откликнулась девочка.
- Дворовый?
Ира кивнула и продолжила.
- Не волнуйся, я возила его в клинику. Здоровый, так что не наброшусь. А теперь у него еще и все прививки сделаны.
- Ты сделала? Зачем ты ему сделала прививки? – Юдзуру недовольно покрутил стакан сока, стоявший на столе. Хави неотрывно следил за мальчиком.
- Мики, что за расспросы? – пытаясь закрыть тему, с несчастной улыбкой произнес испанец.
Японка, пристально глядя на Иру, повторила свой вопрос. Та, пожав плечами, ответила.
- Еще и от блох обработала и ошейник нацепила. Пока носит. А что было делать? Он поселился у меня и все, - и она беззаботно рассмеялась, - буквально сказал, что он тут хозяин.
- У тебя в квартире? – не веря своим ушам, переспросила Мики.
- А что у меня в квартире нельзя поселиться особи мужского пола? – и на удивленные взгляды обоих мальчиков, поперхнувшись, поправилась, - коту?
Мики вдруг переключилась на мальчиков и рассерженно спросила их.
- Кто-нибудь из вас Моник сегодня видел?
Японец лишь помотал головой. Хавьер весело сказал, слава Богу, нет. Она удрученно кивнула.
- Конечно, но ты-то ее видела, - и она, смерив Иру не самым приятным для девушки взглядом, поднялась, - пошли к тебе.
- Может, ты сначала объяснишь? – обидевшись за пренебрежительное обращение к его любимой, не двигаясь, спросил Юдзуру.
- Действительно, милая, мы ничего не понимаем, - мягко начал Хави, все же бросая другу предостерегающий взгляд.
- У нее такая же царапина. Только более красная, а значит более свежая. Животных у нее нет, следовательно, пообщалась с вашим бандитом, каковой поцарапал ее у тебя дома, больше негде, охраняя твою личную жизнь. Надо проверить, не стащила ли чего, - и, указав на Иру пальцем, строго закончила, - в твоих интересах сразу признаться, что у тебя нечисто в прошлом.
Юдзуру и Хавьер, не сводя глаз друг с друга, резко поднялись.
- Шутка, мальчики, а вы что подумали? – лукаво улыбнувшись, погладила их обоих по плечикам Мики.
Ира в странном молчании медленно пила сок. Хавьер заволновался.
- Ир, ты чего? Идем?
- Нет, - что-то лопнуло в груди японца; Хави, как-то сразу расстроившись, боялся поднять на него глаза; Мики хитро сощурилась; Ира продолжила.
- Во-первых, - кого-то напомнив Хавьеру, она начала перечислять, - поскольку царапина есть, она все равно там уже побывала. Снова вряд ли побежит, так что мы можем спокойно продолжать праздник.
Тут Хави не удержался и, присев обратно, хулигански загнул девочке пальчик на лежащей на столе левой руке, Ира благодарно кивнула. Юдзуру в который раз с некоторой завистью к другу улыбнулся и тоже, расслабившись, сел.
- Во-вторых, брать там нечего, у меня только одежда и ноут, - на последнем слове Хавьер кивнул, Ира, обратившись к нему, продолжила, - он не пропал и там везде пароли, да и в нем ничего компрометирующего и интересного. В-третьих, даже если бы вдруг ей приспичило сегодня прийти, там дежурит прикольная бабулька, мышь не проскочит. Так что, Мики, можешь выдохнуть и расслабиться, продолжаем отдыхать, хотя у некоторых тренировка!
Девушка строго посмотрела на мальчиков, Хави мгновенно сколотил самую невинную мордашку, вновь переведя все внимание девочек на себя.
- А ведь действительно в субботу в коридоре было грязно, я еще удивилась, когда успела так натоптать... Надо же, я не заметила у нее на лице ничего, - задумчиво глядя на японку, медленно произнесла Ира и, озорно улыбнувшись, заключила, - хотя по рекомендации Хавьера, дабы не попасть под влияние черных сил, я смотрю мимо.
- Что?! – возмущенно одновременно вскрикнули Мики с Юдзуру и рассмеялись.
- И вообще я есть хочу! – взмолилась девушка, повернувшись к Юдзуру.
…
Наутро Брайан вызвал обоих ребят для разъяснений по поводу необыкновенного случая – срыва тренировки. Когда мальчики дошли до рассказа о Моник, тренер, у которого до этого на глазах были видны слезы сопереживания и радости, неожиданно жестко их остановил и отказался слушать. Проводив растерянных мальчиков, он задумался. Затем стремительно направился в администрацию спорткомплекса, где заказал новый замок для сейфа с ключами. В графе «причина замены» он, подумав, с тяжелым вздохом указал потерю одного из дубликатов ключа.
…
С совершенно другим настроением собирался Юдзуру в цирк Дю Салей. После получения данных об ошибочности предварительного диагноза мальчик будто заново родился. Казалось, даже цвета, запахи он стал ощущать иначе. А любимая была столь прекрасна, что он еле сдерживался, чтобы не кричать об этом всем и каждому. Боже, думал он, как же хорошо жить и осознавать, что все это закончится не завтра.
В этот день в клуб к ребятам заскочил американец Джонни. В прошлом известный фигурист, а сейчас необычный художник по костюмам, он приехал в Канаду для участия в шоу профессиональных фигуристов и, едва возникнув у кромки льда, счастливо прокричал:
- Как я рад вас видеть! Жаль, что не участвуете с нами. Но я всех приглашаю посмотреть наше шоу! Скучно не будет, обещаю.
- Не сомневаюсь, - мрачно изрекла нарисовавшаяся невесть откуда француженка. Американец даже ухом не повел.
Юдзуру в смущении подъехал к нему и тихо сказал, надеясь, что тот сразу поймет, что информация конфиденциальна.
- Джон, извини, я не смогу, - и, краснея, мальчик еще тише продолжил, - я иду в цирк.
- Цирк!!! – казалось, потолок обрушится от крика американца, все оглянулись, даже противная Моник. Он же, сияя, утвердительно продолжил, шутливо погрозив Юдзуру пальчиком, - малыш, у тебя свидание…
В это мгновение, наконец, осознав, что ему раскрыли страшную тайну, а может и из хулиганства, он перешел на зловещий ликующий шепот, эхом отдававший в самых дальних уголках ледовой арены:
- Надеюсь, костюм ты выбрал подходящий?
- Ты что, Джонни, наш юный друг и подходящий костюм для свидания, - молниеносно подхватил его возникший рядом Хавьер. Юдзуру внутренне заволновался и не зря. Американец принял самый деловой вид, каковой только был возможен при его напомаженной внешности.
- У вас тренировка закончилась? – Юдзуру механически кивнул, не вполне еще понимая, к чему все идет. Хави же кивнул восторженно, предвкушая веселье. Американец кивнул удовлетворенно и продолжил, - тогда вперед, на серьезные вещи времени всегда не хватает. А нарядить этого прекрасного юношу на свидание, это я вам доложу… Кстати, кто она?
И он  с любопытством уставился на Юдзуру. Тот смутился и промолчал. Затем и вовсе уехал от друзей. Прокатившись через весь каток, он легко и красиво прыгнул четверной. Американец вновь восторженно вскричал на весь зал, громко хлопая в ладоши.
- Петрушка, - зло прошипела Моник и, специально задев Хави плечом, ушла прочь.
- Нет, друг мой, она так могла тебя уронить; теперь синяк, наверное, будет, - заворковал Джонни, погладив Хави по ушибленному плечу и не обратив ни малейшего внимания на грубое ругательство в свой адрес. Затем, провожая удаляющуюся прочь фигуру, скорчил рожицу, показал ей язык и задумчиво произнес, - все-таки женщины препоганейшие существа, созданные творцом. Не находишь? И ведь какие не нужные, зачем только силы тратил…
Он вновь повернулся к другу и выжидающе уставился на того. Широко улыбающийся Хави откликнулся.
- Не все. Но некоторые, - он показал пальцем по направлению удаляющейся француженки; американец внимательно и с интересом проследил за движением его руки, - да. Абсолютно точно. Кстати о женщинах, ты все еще хочешь узнать, на кого запал малыш?
В глазах американца засиял блеск любопытства. Он внимательнее уставился на Хави. Тут позади них раздались тихие голоса, приблизились Юдзуру с Ирой. Хави состроил гримасу, повидавший виды Джонни тут же все понял и резво развернулся на голоса.
- О, легенда русского танца!!! – чтобы услышали все, взревел он и, не обращая внимания на очевидное желание Иры уйти прочь, продолжил, - друзья мои! Позвольте представить единственную и неповторимую. Прекраснейшую из прекрасных.
Тут Ире не без помощи Юдзуру все-таки удалось прорваться сквозь его неугомонных друзей и скрыться за дверью.
- Класс! Фигурка, личико, все на месте. Только серьезная… - проводив девочку взглядом, американец, поворачиваясь к Хави, боковым зрением увидел окаменевшего рядом японца. Вид того был настолько грозный, что Джонни стушевался, а это было ему совершенно несвойственно и смирно продолжил, - хорошая девушка. Исключение, лишь подтверждающее истину, ну, впрочем, Хави знает. Идемте скорее, мы же не хотим заставить ее ждать нашего самурая.
И он первым резво рванул к выходу. Японец, хорошо понимая, что от этой парочки ему уже не отделаться, предпочел пока выждать и лишь в глубокой задумчивости пошел следом. Хави замыкал, чтобы мальчик не сбежал.
До дома они добрались быстро и совершенно нормально, без всяческих шуток, так свойственных испанцу. Во дворе американец принялся озираться, Хавьер подал голос:
- Джон, можешь идти спокойно. Она его выдрессировала, - с Флибустьером у американца тоже не сложилось.
- Да что ты? – лишь спросил тот и радостно побежал вперед, к подъезду ребят. Войдя в квартиру, он первым делом поочередно показал рукой на двери комнат, как бы спрашивая, где чье жилище. Хави показал на комнату японца, тот подал голос.
- Я уже одет, все нормально.
- В смысле? – американец недоумевающее окинул его изучающим взглядом, - ты все еще одет? Раздевайся немедленно! Не стесняйся. Мы отвернемся.
И, кинув эту последнюю команду, с энергией капитана, спасающего тонущий корабль, он распахнул платяной шкаф мальчика и погрузился в пучину вещей Юдзуру. Хави же и впрямь демонстративно повернулся спиной к юноше и замер, тот прикрыл глаза и горестно вздохнул.
- Иногда я согласен с Моник, - начал он расстегивать джинсы.
- Хави! – раздался из шкафа задорный голос американца.
- Оу! – откликнулся не менее радостный испанец.
- Ты слышишь, что говорит этот неблагодарный юнец?
- Не-а!
- Вот и я. Юдзу, у нас плохо со слухом, но лично я обидчив как слон! – и он, наконец, вынырнул из шкафа с вещами наперевес. Не поворачиваясь к мальчику, протянул ему одежду, задумчиво произнес, - примерь-ка, - и вновь нырнул в шкаф.
«Брюки», - тяжело вздохнул Юдзуру и, уже осознав, что бороться бесполезно, стал одеваться.
Американец тем временем продолжал поиски сокровищ в шкафу. Прошло долгих минут пять. Хави по-прежнему стоял в коридоре, не поворачивался лицом и пританцовывал какому-то жизнерадостному мотивчику, льющемуся из припаркованной под окнами машины. Юдзуру скучал. Но вот американец выкинул ему из шкафа свитер, а следом с победным криком вырвался и сам.
- Хави! – зажимая в одной руке длинное черное кашемировое пальто, счастливо прокричал он другу. Тот по-прежнему не поворачивался и, мурлыча в такт песни в автомобиле, вилял бедрами.
Джонни сердито всплеснул руками и, подойдя вплотную к Хавьеру, легонько шлепнул того по затылку.
- Уже можно? – будто очнувшись, откликнулся тот.
- Давно. Ты посмотри на это сокровище, - он гордо поднял руку с пальто. Хави восторженно присвистнул. Юдзуру застонал. Его старшие друзья вспомнили, что они не одни, и как по команде повернули головы в сторону мальчика.
- А он нарядный, - довольно оглядел Хавьер мальчика и кивнул Джонни.
- Вот, - ликующе посмотрел на него американец, также удовлетворенно изучая внешний вид худенького Юдзуру, и скомандовал, - ну-ка живенько подтяни животик, подбери попку и примерь это чудо.
- Джон, я в куртке, - вложив весь металл, какой только он нашел в себе, в голос, произнес мальчик.
- Исключено. В куртке она тебя каждый день видит. А ты должен ее восхитить, сразить, очаровать, - эмоциональный американец яростно жестикулировал руками и вращал глазами.
- Юдзу, слушай Джоника, он в этом спец, - хохотнул Хави, глядя на отчаянно сникшего Юдзуру.
- Ха, ха, ха, как смешно, - надулся американец, - лучше помоги убедить.
- Юдзу, он прав, пальто шикарное. Откуда у тебя оно?
- Мама купила, - мальчик нежно погладил рукав пальто, будто дотронувшись до родного существа. Американец мягко улыбнулся.
- Мама, видишь, я как почувствовал, - Хави хмыкнул, Джонни вновь слегка обиделся, но продолжил,- мама покупала, ее энергетика поможет. Будто она будет рядом.
- Джо-о-он, - протяжно произнес Хави, - не увлекайся. Зачем ему мама на свидании?
- Хави, - возмутился американец, - не мешай!
И тут же оба стихли – мальчик потянулся к пальто и надел его. Джон радостно всплеснул руками – пальто сидело как влитое.
- Хави, у тебя туалетная вода есть? – позабыв все распри, обратился он к испанцу, - моя ему не подойдет.
И, тепло глядя на Юдзуру, мечтательно выдохнул.
- Девчушку бы еще приодеть…
Хави со смехом направился к себе. Юдзуру подмигнул своему отражению в зеркале.
Заботливо расправив все видимые и невидимые складочки на одежде Юдзуру, его старшие друзья выпроводили мальчика за дверь. И тут же наперегонки побежали на кухню к окну.
- Слава Богу, малышка тоже в пальтишке. Хотя,… что они так одеваются… без шарма? – глянув на друга, задумчиво произнес Джонни. А затем, вновь посмотрев в окно, - партнер ее страдает…
- В каким смысле? – насторожился Хави.
- В танцевальном, конечно, партнершу не может найти, - успокаивающе откликнулся Джон. Перекрестил юную парочку на улице и расслабленно присел к столу. Но тут же подскочил, как ошпаренный.
- Что мы сидим-то? У нас же шоу!
И друзья помчались на улицу.
…
Выйдя после представления, мальчик с девочкой направились домой, и долго бродили по улицам города, нарочито выбирая самые тихие закоулки, и временами негромко перекидываясь словами. Хотя по большей части они молчали и просто шли рядом, с удовольствием взявшись за руки и наслаждаясь звенящей тишиной морозного вечера. Неожиданно раздался грубый насмешливый голос. Будто очнувшись ото сна, Юдзуру увидел, что на город опустилась  глубокая ночь, а дорогу им преградили какие-то мужики.
- Че, молодняк, не спится? – насмешливо кривясь и глумливо ржа, они неспешно приближались к ним. Ира буквально вжалась в бок юноше, тело которого заледенело, а закостеневший мозг пытался пересчитать бандюг, но всякий раз сбивался на цифре три.
- Юдзик, - прошептала девушка и осеклась, в ужасе таращась на мужиков. Мальчик всем телом почувствовал, как трясется Ира, и, что было гораздо страшнее, как приближается приступ и горло перехватывает надвигающееся удушье.
«Боже, помоги, и я клянусь, возьму у Хавьера пару уроков бокса», - сильно задышал мальчик, борясь с накатывающим удушьем.
- Так, китаец, не сопи, ты нам не нужен, - деловито пророкотал неопрятный крепыш, подошедший ближе прочих, - пшёл отседа, пока не наваляли.
И, смягчив голос, продолжил, переводя взгляд на Иру.
- А вот малютка остается. Нам есть о чем поговорить, крошка.
И мужик грязной пятерней попытался прикоснуться к лицу Иры. Тут Юдзуру, все еще борясь с удушьем и надвигающимся за ним головокружением, с громким криком со всего маху ударил его кулаком по лицу. Мужик с болью в голосе выругался, схватился за лицо и почему-то нагнулся к ноге, растирая надкостницу. Не ожидавшие такого развития событий, его приятели слегка замешкались, а Ира в это мгновение с громким криком «Бежим!» потянула его прочь.
«Куда бежим? У них же мотоциклы!» - промелькнуло у мальчика в мозгу, и он потащил Иру во дворы, в самую темную их часть. Там они, пытаясь найти укрытие, мельтеша, в страшной суматохе бежали, куда глаза глядят, то есть, не глядя никуда.  И дергались в запертые подъездные двери. Видимо, от волнения и беспорядочной беготни удушье мальчика не проходило, и в какой-то момент он обессилено остановился и, задыхаясь, оперся рукой на стену одного из домов.
- Юдзик, милый, бежим, я прошу тебя! – с мольбой в глазах, гладя его по лицу, шептала девочка. Юноша в отчаянии посмотрел ей в глаза. Дыхание не восстанавливалось.
- Ой, - ладонь мальчика что-то укололо. Он глянул на стену и не поверил своим глазам. Там, где он опирался рукой, стена заканчивалась и продолжалась далее сантиметров через двадцать. А между ними… Тут они услышали рев техники. Мальчик резко пихнул девочку в обнаруженную щель, вдавился туда сам и полностью закрыл любимую собой и распахнутым черным пальто от опасных глаз улицы. Мотоциклы, звериным рокотом разрезая тишину ночи, приближались. Юдзуру опустил голову и всмотрелся туда, где была девочка. Она, почувствовав его движение, повернулась к нему и поглядела в ответ. Ее огромные, расширенные глаза горели сумасшедшим страхом. Юноша тепло улыбнулся, с нежностью подул ей в лицо, мягко вдавил девушку в стену, всем телом ощутив бешеное биение ее сердца, наклонился и … поцеловал. После мороженого. Да, да, да, господа писатели, действительно, после клубничного мороженого на губах остается привкус клубники. Только это такие пустяки! Вот сами губки! И Юдзуру едва не задохнулся от восторга, все смелее целуя их. Болезненное удушье отступало. Мотоциклы уже давно пророкотали мимо.
- Юдзуру, кажется, от запаха его перегара ты захмелел, - немного отодвинув его, она счастливо улыбнулась и вновь притянула к себе.
Когда, спустя какое-то время, они вышли из укрытия, Юдзуру; с нежностью глядя на девушку, спросил.
Ты ударила его по ноге? – девочка кивнула.
- По надкостнице. Чисто женский прием. Специально учила, - гордо улыбнулась она.
- Я думал, что женский это несколько выше, - медленно, и наконец, глубоко и с удовольствием дыша, с улыбкой откликнулся он.
-  Да, но для него мужик был высоковат, - и они оба покраснели. В темноте это осталось незамеченным.
- Кажется, в цирк мы ходили в прошлой жизни. По крайне мере по ощущениям не в этом году, - мальчик с удовольствием поцеловал ее еще раз. Затем, обнявшись, счастливые и усталые, они не торопясь побрели домой.
…
Когда под утро,  вприпрыжку миновав лестницу, юноша ворвался в квартиру, у дверей его встретил Хавьер. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
- Мой юный друг, - трагическим голосом начал он. Юдзуру прервал.
- Хави, у меня прекрасное настроение. И ты его не испортишь.
- И не думал. Но я ж волновался! – испанец нервически развел руки и, облокотившись на стену, перекрыл дорогу попытавшемуся пройти японцу. Затем он, не отрывая любопытных глаз от всё более краснеющего мальчика, захлопнул дверь и, максимально приблизившись к его лицу, громким шепотом спросил.
- То есть, все прошло замечательно? – юноша не смог остановить расползающуюся по лицу улыбку и лишь кивнул.
- Надеюсь, ты ничего не забыл? – по-прежнему внимательно глядя ему в глаза, уточнил Хавьер.
- Нне понял?... – растерявшись, поднял глаза мальчик и, недоумевая, переспросил, - чего не забыл?
Хавьер почесал свой нос, отведя на мгновение взгляд, и кашлянул.
- Ты предохранялся? – абсолютно серьезно вдруг произнес он.
- Иди ты, - энергично выдохнув, возмущенно воскликнул юноша. Затем сильно пихнув его, все-таки расчистил себе дорогу и, скинув пальто и ботинки, что-то тихо напевая, направился к себе. Там он подошел к портрету на стене, ласково погладил его рукой и с размаху откинулся на кровать.
- Детский сад, - возник в дверном проеме его неутомимый улыбающийся сосед, - и что же тогда было?
- Отвали, - с улыбкой глядя в потолок, откликнулся юноша.
- Мамочки, - с наигранным испугом вздрогнул тот, и не думая уходить, прошел к кровати, присел на краешек и продолжил  - откуда такая неяпонская грубость? До сих пор я не замечал, чтобы этот хрупкий ребенок оказывал на тебя столь дурное влияние.
Юдзуру закусил губу, чтобы не рассмеяться и, почувствовав вкус клубники, с удовольствием облизнулся. Едва испанец вновь открыл рот, мальчик, глядя в потолок, произнес.
- Хави, очень прошу, дай, пожалуйста, побыть одному. Потом я отвечу на любые твои вопросы, а сейчас, - с тихой радостью глубоко вдохнув, мальчик продолжил, - дай насладиться тем, что еще не развеялось.
Его старший друг поглядел вокруг, затем на него, тихо встал и вышел из комнаты. По дороге к двери он то и дело отмахивался от чего-то, что якобы витало в воздухе. В дверях не удержался и, развернувшись, с улыбкой произнес:
- Знаю я это «отвечу на все вопросы». Это ты сейчас так говоришь, а потом только и будет: «Хави, это личное».
Японец не откликнулся.

9. Соперник

Расследование застопорилось. Юдзуру мучительно гонял по интернету в поисках хоть какой-то информации. Часами сидел над пазлом и схемой, пытаясь что-то обдумать, проанализировать. Хавьер уже начинал волноваться и намекал другу, что так в попытке обелить объект обожания сам объект как таковой можно и потерять. Юдзуру поднимал на испанца воспаленные глаза, кивал и углублялся обратно в трясину расследования.
А ближе к зиме начало происходить то, чего приблизительно и опасался испанец – в Торонто зачастил Данила. Точнее даже не в сам Торонто, а к Ире. Приезжал, лучезарно улыбаясь, встречал девушку после тренировок и уводил в неизвестном направлении. Всякий раз Юдзуру в полном молчании провожал их потерянным взглядом, печалился и тоскливо шагал домой. Семенящий рядом Хавьер в такие моменты никак не мог вывести его из подавленного состояния. Причем любопытный испанец видел, что когда Дани нет, у ребят все просто чудесно, как только он появляется, Ира исчезает с ним, японец впадает в тоску и отчаяние, идет к противному злющему лебедю в парке и что-то там ему рассказывает.
- Что происходит? – на все расспросы Хави Юдзуру отмалчивался, лишь изредка с грустью произнося «Это личное».
Хавьер уже подключил тяжелую артиллерию в лице Мики, та, попытавшись вызвать на откровенность Иру, лишь развела руками.
- Ничего. Просто приятель.
И вот вскоре после разговора, точнее попытки такового Мики с Ирой в один из солнечных дней Данила приехал очередной раз. Ребята сидели в раздевалке, когда он туда заглянул.
- Что это ты зачастил? – Уставился на него Хавьер, - А тренировки? Или вы не тренируетесь?
- Почему же, тренируемся, я к Ирише, не знаете, где она? – спросил он ребят.
- Ну, точно не в мужской раздевалке, - не моргнув и ни секунды не запнувшись, со злостью откликнулся Хавьер, Юдзуру даже шевельнуться не успел. Данила, кивнув им в знак прощания, пошел искать девушку.
- Нет, ты слышал? – Хавьер толкнул друга в бок, Юдзуру повернулся к нему с самым печальным видом. – Ты слышал, он приехал к Ирише. К твоей, между прочим, Ирише, чего сидишь, я не понимаю?
Юдзуру встал и инертно повернулся к испанцу. Затем без эмоций с грустным достоинством спросил.
- Так лучше? - Хави от удивления, перемешанного с возмущением, аж вспотел и проворно вскочил на ноги.
- В смысле? Я что-то пропустил? Вы поругались, что ли? – взволнованно спросил он друга.
- Нет. Но не могу же я ее привязать к себе. У нее есть друзья, своя жизнь.
- Какие друзья? Говорю тебе, он не в друзья метит, мотался бы он сюда. Какая своя жизнь? Привязать не можешь, но можешь же повлиять, и не надо демонстрировать свою восточную гордость! Кто мне втирал, что хочет жениться на ней, родить детей и умереть в один день. Так ты ее даже до свадьбы не удержишь. Что там свадьбы, даже предложение сделать не успеешь, - испанец обреченно махнул рукой и друзья пошли на тренировку. В холле возмущенный испанец ворчливо продолжил.
- О, смотри, идут. Чего этот друг ее прилюдно под талию придерживает? Вон, все наши идут, а он на глазах у всех вцепился в нее, как клещ. Даже ты себе такого не позволяешь, хотя, как я понимаю, считаешь ее своей девушкой. Во всяком случае, скажу тебе по страшно большому секрету, наши все так считают.
Японец устало выдохнул, посмотрел туда, куда указывал испанец и, не отворачиваясь, произнес.
- Хави, если это моя женщина,...
Хавьер закатил глаза и, не дав ему договорить, возмущенно зашипел.
- Дай ему по рогам, ты что? И она заодно поймет, что твоя. А так… Она, быть может, никак не уловит, что уже чья-то.
- На твой взгляд он ведь интереснее меня? – пристально глядя на приближающихся ребят, с робкой надеждой на отрицательный ответ прервал его излияния друг. Хавьер, гневно смерив критическим взглядом высокого светловолосого Даню, выпрямился.
- Чем это? – японец пожал плечами.
- Ну, внешне. Опять же менталитет родной.
От возмущения Хавьер на некоторое время потерял дар речи. Пока, глотая воздух, он его судорожно искал, Ира с Даней, свернувшие до этого в их сторону, приблизились к мальчикам.
С приближением ребят Хавьер практически вернулся в норму, но тут Ира удивила, наверное, всех, во всяком случае, его точно, и своим последующим поступком фигурально дала ему под дых, от чего испанец потерял возможность уже не только говорить, но и дышать. Девушка, приблизившись, мягко отделилась от Данилы. Вплотную подошла к неподвижно стоящему и глядящему в никуда Юдзуру и, не стесняясь ни Хавьера, ни Данилы, ни даже подошедших одногруппников, влепила японцу звонкий поцелуй в щеку. А затем, нежно погладив его по груди и пристально глядя в глаза, медленно произнесла:
- И куда ты пропал?
Поймав выражение ее глаз, счастливый Хави подхватил ошарашенного Даню и на ходу придумывая, о чем с ним говорить, поволок того подальше от влюбленных, со злорадной радостью думая: «Все, самурай, готовься. Сейчас она тебе покажет весь свой менталитет в придачу с мировоззрением, а также откровенно русскими особенностями бытия. Да, и кто интереснее, тоже».
Спровадив Данилу, он вернулся назад и помчался на лед, где увидел одиноко катающегося японца.
- Опять? Ты чего один-то? Где наша русская гроза японского самурая? – с легким беспокойством оглядевшись вокруг и не найдя предмета, он приблизился к другу, - Зря я его с таким трудом выпер, что ли?
- Сейчас придет, - и Юдзуру, стеснительно улыбаясь, крутанулся вокруг себя. А Хавьер, пристально разглядывая счастливого друга, с любопытством малолетнего ребенка поинтересовался.
- Что было?
- Хави, это личное, - японец, остановившись, с нежностью, еле уловимо вздохнул. Испанец обреченно мотнул головой и обиженно произнес.
- Кто бы сомневался, но почему в щеку-то? – с досадой спросил и продолжил, - да, старик, я тут подумал. Может мне ей сказать, что ты хочешь свадьбу? Я за малышей волнуюсь. Пятерых же! Можете чисто физически не успеть.
Японец отрицательно помотал головой и, поглядев друг на друга, друзья рассмеялись.
Даня больше не приезжал.

10. Поездка в горы

После последнего визита Данилы отношения Юдзуру с Ирой стали еще ближе, и это заметил даже Брайан, ничего не видевший ранее. После такого неожиданного для себя открытия он несколько изменил тренировочный график Юдзуру – теперь часы тренировок юноши всегда совпадали с Ирой. Хавьер, графика которого изменение у друга также коснулось, со смехом канючил что-то типа «Почему всегда страдаю я» и так далее и тому подобное. Продолжалось это до тех пор, пока тренер не подошел к нему, с совершенно серьезным видом не обнял за плечи и, внезапно улыбнувшись, не произнес.
- Хави, все поняли, что ты очень рад сближению ребят. Можешь уже успокоиться, - после чего испанец действительно успокоился и совершенно потерял интерес к изменению своего графика тренировок.
Ира с Юдзуру теперь неизменно ходили вместе, вот и в очередную пятницу, выйдя после тренировки, они медленно пошли через любимый парк, где, поболтав с лебедем, забежали в магазинчик дзюдоистки. Для поддержки ее бизнеса как обычно выбрали какие-то симпатичные мелочи. И уже развернулись было на кассу. Как вдруг за ширмой, каковая служила разделением собственно магазина и складской части, раздался неистовый грохот. Следом оттуда выбежал маленький мужичонка и ринулся к двери.
- Стоять! – прогремело ему из-за ширмы и, не спеша в магазин вплыла роскошная юная мать лет сорока и по совместительству хозяйка окружавших богатств. В руках у нее был зажат черный вязаный шарф.
Мужичок, вместо того, чтобы продолжить свое движение на волю, как парализованный застыл на половичке у входной двери. Не поворачиваясь, однако, к хозяйке. Продавщица у кассы замерла в позе соляного столба. Достойная бизнес-леди, мать и супруга, наслаждаясь произведенным  эффектом, заметила юношу с девушкой, мгновенно переключилась и призывно улыбнулась им. Затем вновь повернулась к мужчине.
- Милый, ты шарфик забыл, на улице холодно, - елейным голосом изрекла она, неотрывно глядя на него.
Тот бочком осторожно приблизился к прилавку и, не поворачиваясь к женщине, протянул руку за шарфиком. Видимо, это был не первый случай, когда плюгавенький мужичок пытался забрать что-либо из рук спутницы жизни. Оставаясь при этом не только на почтительном расстоянии от нее, но и вне зоны действия ее испепеляющего взгляда. Во всяком случае, ухватиться за шарф ему удалось. Но вырвать его из цепкой руки дамы сердца оказалось не просто – она продолжала крепко держать мужнину вещь. Посему он, тяжело вздохнув, был вынужден повернуться к ней лицом, тем самым установив с суровой супругой прочный зрительный контакт.  Из уст той как перезрелый горох из лопнувшего стручка с треском посыпались слова.
- Хлеб, молоко, на все полчаса, - и, вцепившись взглядом в его лицо, она ядовито заключила, - не задерживаться, пора малыша купать.
Затем, отпустив шарфик, еще раз улыбнулась покупателям и неожиданно элегантно уплыла на закрытую половину.
Расплатившись, ребята в смятении вышли из магазина. Юдзуру, которому семейная сцена в магазине не понравилась, осторожно глянул на загрустившую подругу.
- Неужели я такой стану? – растерянно изрекла Ира.
Японец захохотал, не стесняясь, обнял ее и в сумасшедшем веселом танце закружил, двигаясь по направлению кафе. Безобразная сцена была позабыта, как и полюбившийся было магазинчик…

Сидя в кафе, в попытках найти хоть какой-то выход из тупика, давно и основательно наметившегося в расследовании, Юдзуру решился спросить любимую.
- А почему тогда, пять лет назад, вы с тренером поехали в горы? – и мальчик осторожно зачерпнул ложечку ее фисташкового пломбира.
Девочка расслабленно улыбнулась и погрузилась в воспоминания, вновь удивляясь, что вопросы юноши ее не расстраивают, а даже наоборот. И ей самой хочется рассказывать ему все больше.
- Стас любил туда ездить. Уединенное место, народу мало. Можно хоть целый день катать полные программы под музыку, никому не помешаешь. Лед на удивление хороший.  Да и горы. Он любил кататься.
- А ты? – бросив быстрый взгляд на нее, перебил мальчик.
- Нееет, - Ира неприязненно повела плечиками и поморщилась, - терпеть не могу. Да и страшно. Ужасно.
Девочка взяла ложечку мороженого.
- И место необычайно живописное, - глядя сквозь друга, в задумчивости продолжила она и вдруг, сфокусировавшись на его лице, живо продолжила, - хочешь, съездим? Это совсем близко!
У нее даже щеки покрылись румянцем от неожиданного возбуждения. Юдзуру радостно кивнул и вновь запустил свою ложечку в ее плошку с мороженым. Девушка с симпатией посмотрела на юношу, подвинула мороженое на середину стола и спросила.
- А почему же тогда щербет? – кивнула на его плошечку.
- Так у тебя же пломбир, а у меня диета! – И паренек, привстав, перегнулся через столик и с удовольствием чмокнул ее прямо в губы. Всегда бодрствующий бармен удовлетворенно хмыкнул.
Дома Юдзуру сообщил Хавьеру, что завтра на рассвете они едут с Ирой в горы. Тот неожиданно насторожившись, ушел к себе. Юдзуру проследовал за ним, друг копался в интернете.
- Ты чего? – недоуменно спросил мальчик.
Хавьер поднял руку с растопыренными пальцами и отозвался.
- Старик, пять минут.
Юноша пожал плечами и, прикрыв дверь, прошел на кухню, где включил новости. Вскоре к нему присоединился Хавьер.
- Я заказал тебе машину, - мальчик благодарно кивнул головой, испанец продолжил, - с  JPS-трекером.
Юдзуру удивленно поднял брови, Хави твердо завершил.
- Пусть будет и точка. Я должен знать, где вы находитесь. Водительские права не забудь, Ромео.
На последней фразе Юдзуру покраснел. Больше к этой теме они не возвращались.
Утро субботы встретило Иру солнышком и слабым ласковым ветерком. У подъезда под парами стояла машина, накануне арендованная Хави ребятам для путешествия. Юдзуру сидел рядом на скамеечке и широко улыбался. Увидев ее, плавно поднялся, подошел, притянул девочку к себе и, прижавшись всем телом, жарко прошептал.
- Я по тебе скучал, сильно.
Девочка, радостно улыбнувшись, поцеловала его в ответ. Флибустьер, вышедший вместе с нею, продолжительно в упор посмотрел на ребят и, видимо поняв, что он здесь лишний, убежал по своим делам.
Хавьер взволнованно проводил друзей, наблюдая за ними из окна, и рванул к телефону.
- Мики, они поехали.
- Поняла, сейчас сообщу Вальтеру номер машины, не волнуйся, все будет в порядке.
- Машина с трекером.
- Тоже хорошо. Ты ему это сказал?
- Да, - откликнулся он и скорее почувствовал, чем услышал вздох разочарования любимой.
- Ладно, будем надеяться, что ей он не скажет. Скоро буду.
В ожидании любимой Хавьер заглянул в комнату друга и посмотрел на стол – пазл собран уже почти наполовину. Хави вздохнул и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Он не мог понять, почему Мики так предвзято относится к Ире и постоянно ее во всем подозревает. Вот и в истории с тренером возлюбленная почему-то уверена, что в прошлом Иры не все чисто. Хави грустно мотнул головой. Сам он совершенно не подозревал девушку и в этом был солидарен с безоговорочно верившим в ее невиновность Юдзуру. Но сомнение Мики невольно закрадывалось ему в душу, и он безмерно волновался за Ромео, как окрестили японца ребята в клубе. И поэтому сейчас, ранним утром субботы поймал себя на мысли, что очень хочет, чтобы она поскорее прошла, и японец уже вернулся домой.
А его счастливый юный друг, быстро привыкнув к новому для него автомобилю, мчался с любимой в горы. И даже не догадывался о терзаниях старшего друга. И, возможно, узнай он о них, то обиделся бы на испанца. Сначала ребята ехали в глубокой тишине – девушка, понимая, что ее другу надо приноровиться к транспорту, не отвлекала его. Потом, когда Юдзуру расслабился и повернулся к ней, всем своим видом приглашая к разговору, Ира вдруг неожиданно быстро разговорилась и с удовольствием снова принялась вспоминать о тренере и былых годах. Юдзуру не в первый раз поймал себя на мысли, что девушка никогда не говорила про свой танцевальный период. Однажды он осторожно спросил ее, почему. Она лишь в смущении пожала плечами и, краснея, предположила, что, возможно не хочет вспоминать о партнере. Сейчас слушая ее расслабленную болтовню про Стаса, Юдзуру показалось, что девушку очередной раз прорвало, как бывало до этого пару раз в парке. Там ему думалось, что природа и водоем с лебедями действуют на нее успокаивающе. А здесь? Было ощущение, что в замкнутом пространстве машины ей отчего-то легко говорить. Будто она чувствовала себя защищенной от чего-то. И она, возможно, интуитивно чувствуя, что по выходе из машины эта легкость уйдет, спешила рассказать ему как можно больше того, чем хотела поделиться с японцем. Мальчик молчал, чтобы не спугнуть и лишь внимательно вслушивался в рассказ и еще больше в интонации, пытаясь уловить ее истинное отношение к Стасу и сформировать в своем сознании образ отца любимой. К своей несказанной радости, ничего сомнительного он по-прежнему почувствовать не смог. Но и никак не мог уловить важного, что терзало его… Глубоко вдохнув в ожидании проходящего поезда на переезде, он решился и спросил Иру.
- А ты хотела бы иметь такого отца? Как Стас? – и пристально посмотрел на любимую.
Она, казалось, сильно удивившись, посмотрела на него в ответ. В глазах любимой он заметил незнакомый гневный огонек.
- В смысле? Юдзик, что за вопросы? Я же не сирота казанская! У меня такой прекрасный папа, что… - в гневе она отвернулась к окну и продолжила.
- Стас очень хороший человек, замечательный - с металлом в голосе произнесла она, в мыслях мальчик, пожалуй, уже соглашался с ней, - и я думаю, что его сыну сильно не повезло, что папа так рано ушел.
Тут она развернулась к нему лицом и, строго посмотрев на юношу влажными глазами, произнесла.
- Больше такого, пожалуйста, не говори никогда. Стас мой любимый тренер, а папа мой любимый папа. И это разные люди. Ты понял? – переезд наконец-то открыли, парнишка кивнул, облегченно завел двигатель, и машина рванула с места, раскидывая по сторонам куски подмерзшей грязи.
По приезде к горным кряжам оказалось, что Ира прекрасно помнит места, и как заправский штурман она очень четко вывела его на узенькую, петляющую дорогу, ведущую к маленькому отелю.
- Ой, Юдзуру, я забыла коньки! – уже совсем простив друга за бестактный вопрос, с ужасом в глазах прокричала девушка, едва он заглушил мотор.
- Я тоже. Мы же не кататься приехали, а отдохнуть, - он наклонился к ней ближе и, заглянув в глаза, на мгновение с удовольствием прижался головой к ее голове.
В холле хозяин отеля внимательно вгляделся в них, а когда изучил паспорта, лицо его засияло солнечными лучиками.
- Здравствуйте, мисс, очень рад Вас видеть, - обратился он к Ире, вышел из-за стойки и, протянув ключи Юдзуру, ласково взял Ирину руку в свои огромные лапы и мягко сжал. На глаза старика набежали слезы.
- Слышал, Вы вернулись в одиночное. А ко мне отдохнуть или, как и прежде тренироваться?
- Отдохнуть. Мы на один день, я хотела показать Юдзуру места, - Ира махнула рукой в сторону окна.
- О, места ему понравятся, - откликнулся хозяин, и, двинувшись по направлению их номера, продолжил, - обязательно сводите юношу к водопаду. Хотя, что это я, Вы же все прекрасно знаете и сами.
И старик, еще раз с удовольствием сжав ее ручку, оставил ребят одних.
…
После завтрака Юдзуру очень удачно остался наедине с хозяином отеля – Ира пошла покормить ньюфаундленда. Старый пес на удивление по их приезде сразу узнал девочку и, как и его хозяин, очень обрадовался встрече. Дед смотрел за девушкой в окно.
- Красавица стала, и совсем взрослая, - старик с радостью на лице повернулся к Юдзуру и заговорил дальше, отвечая на вопрос мальчика о событиях гибели тренера.
- Как вспомню, как они вывозили отсюда маленькую мисс. Как они могли! Как преступницу! И потом все трепали ее добропорядочное имя во всех газетах. Бедная девочка.
- Да… Ну, полицейские, это же их работа, - осторожно заговорил мальчик.
- Работа, - ворчливо откликнулся старик, - что они не знали, что у нее травма? Мы же им сказали, да и проверить это легко.
- А как она травмировалась? – у Юдзуру вспотели руки от ожидания.
- Да как, он в первый же день потащил ее в горы, все кататься хотел научить. Зачем, если ребенок не хочет, не понимаю, принуждать к чему? Она и упала. В коньках да на льду вон не падает, а там поди ж ты, рухнула сразу. Какие потом уже могли быть горы? Да и тренировки тоже. А…, - дед горестно махнул рукой.
- А они… Как вспомню ее растерянное лицо… Мужланы. Малютка все две недели провалялась в отеле, только во двор и выходила, вон, с собакой погулять.
Дед кивнул в окно, за которым Ира с огромным псом носились по двору. Вздохнул и принялся вычищать камин. Юноша почувствовал запах пыли и задышал чаще.
- Принес ее на руках, опечален был страшно. Любил он ее.
Мальчик рассеянно кивал, слушая старика. Фигурки девушки и собаки во дворе, расплываясь, стали терять четкие очертания.
- Да, да, я даже долго думал, что родная дочь, только ее и возил сюда тренироваться. Да какие тренировки? Две недели, что за это время натренируешь. Отдохнуть, конечно. Как-то вечером за стаканчиком бренди так сам и сказал, что ее иначе отдохнуть и не уговоришь – либо на льду, либо в спортзале. А тут хоть по горам побродить, подышать чистым воздухом. Хороший был человек, правильный. Жаль.
Дед вздохнув, продолжил чистить камин.
- А они были только вдвоем? – борясь с накатывающим удушьем, вяло поинтересовался мальчик.
- А? – оторвался от камина хозяин и цепко с интересом посмотрел на него, - а, да. Всегда одни приезжали.
Потом, немного поковырявшись в камине, он поднял голову и, оторвавшись от камина, вновь пристально посмотрел на Юдзуру.
- А ведь нет, - вспомнил старик, - в тот день, когда тренер пропал, к нему приезжала женщина.
Стекла в очках Юдзуру запотели, дыхание перехватило, но, справившись, он спросил.
- Женщина? Как она выглядела, не вспомните? – дед хмыкнул.
- Ну что ты, нет, конечно. Сколько лет прошло, да и разглядывать было неудобно. А вот называл он ее Анна. Точно помню, Анна.
- А когда она уехала? – разочарованно продолжил расспрашивать юноша, глазами ища, куда бы привалиться. Дед внимательно посмотрел на него и подошел ближе.
- Не знаю, не видел. Только могу сказать, как тренер пропал, пропала и она. Ты астматик, что ли? – Юдзуру вяло кивнул, старик продолжил, - иди на воздух, это у тебя от каминной пыли.
И, поддержав мальчика, проводил его к выходу. А сам вновь вернулся к огромному камину.
Паренек, с трудом выбравшись на крыльцо, тяжело привалился к стене дома и долго наблюдал за девочкой с собакой, восстанавливая дыхание. Когда те, нагулявшись, расстались, он уже совсем оправился. Раскрасневшаяся девушка подошла к нему, Юдзуру сгреб ее в охапку и, продолжительно целуя и не отпуская из объятий, повел гулять.
- Кто-то обещал показать мне окрестности! А сама от собаки не отходит! – демонстративно возмущенно сказал он.
- Пошли, - кивнула Ира и повела его обозревать здешние места.
Ребята долго бродили, Ира с удовольствием показывала Юдзуру все, что узнавала вокруг. Юноша же, присматриваясь, пытался узнать места с карты, которую изучил. Вот Ира произнесла знакомое название.
- Где? – близоруко посмотрел он в пространство. Девушка ласково повернула его голову в нужном направлении.
- Вон, видишь? – Юдзуру кивнул и пошел прямо к цели.
Сначала Ира спокойно шла следом за ним, что-то беззаботно говоря. Потом мальчик начал чувствовать нарастающее напряжение в ее руке. Ей явно не хотелось идти в сторону смертельно опасного обрыва.
- Юдзуру, туда нельзя, - наконец остановившись, тихо сказала она и выдернула руку.
- Почему? – и с беспечным видом он шагнул дальше, на ту маленькую площадку, что показывал немец, которая на карте была обведена красным фломастером. На самый край пропасти. Ира вскрикнув, подбежала и вновь схватила его за руку. Думая, что он не знает, девушка крикнула.
- Там пропасть, осторожнее! – и крепче схватила его руку, попытавшись оттащить от края. Он нагнулся и, обхватив ее другой рукой за талию, решительно подтянул к себе. Девушка взвизгнула.
- Да ладно, что ты так волнуешься? – юноша ласково улыбнулся, нежно посмотрел ей в глаза и, вдруг почувствовав нехватку воздуха, покачнулся.
- Нет, - вскричала Ира, резким движением дернула его за куртку на себя, оттащила к ближайшему дереву и спиной прислонила к стволу. Сама, неожиданно обессилев, прижалась к его груди.
- Не пугай меня больше так, прошу,… - у юноши никак не выходило выровнять дыхание.
- Откуда ты знаешь, что там пропасть? – погладив Иру по голове, медленно спросил он.
- Помнишь карту в холе? Там отмечены все опасные места, - подняла та глаза и, участливо посмотрев на него, продолжила, - ты как?
Юдзуру пристально посмотрел на нее, в знак успокоения помахал рукой. Девушка, покраснев, вдруг быстро продолжила.
- Мне кажется, туда упал Стас. Снилось тогда, - и, будто испугавшись его реакции, продолжила, - только не думай, что я больная. Они все так думали, даже возили меня к врачу. А я действительно видела сон. В нем он лежал там и молил о помощи.
И, всхлипнув, она показала рукой в сторону пропасти. Юноша крепче прижал любимую к груди, поцеловал в макушку и посмотрел по направлению, указанному ею. Немец был прав – красота необыкновенная, но нереально страшная. Облака плавно покачивались над пропастью на уровне земли. Вероятно, в дни сильной облачности ее не видно вовсе и по незнанию можно запросто шагнуть вниз. Юдзуру тяжело сглотнул и, немного отдохнув, осторожно повел девушку обратно вниз. С приближением к отелю дыхание его восстанавливалось.
Старик не отпустил их без ужина. После провожая поздним вечером, долго тряс девочке руку, зажав своими большущими ладонями.
- Ой, чуть не забыл, - с улыбкой дед вынул из кармана две баночки, - помнишь? Одну тебе, вторую твоему приятелю. Полагаю, ему тоже пригодится.
И он пожал руку Юдзуру. До самого поворота в зеркало заднего вида мальчик видел машущего им старика.
Стоя в пробке, Юдзуру от нечего делать, принялся разглядывать подаренную ему баночку.
- Да у деда настоящий бизнес, - прочитав реквизиты предприятия производителя, со смехом кинул он утомленной подруге.
- Хорошо от ушибов, растяжений, - сонно откликнулась она.
Добравшись до заправки, они с удовольствием вылезли из машины размять косточки. Побродили по территории, пока заправщица не махнула им рукой. Вернувшись, Юдзуру с улыбкой полез в карман за деньгами и, наткнувшись пальцами на картонный квадратик, в недоумении вытащил его. Близоруко уставившись на незнакомый предмет, он не сразу сообразил, что это, а поняв, быстро пихнул обратно в карман и поднял глаза на Иру. Юношу пробрало до мурашек от обжигающе ледяного взгляда подруги.
- Ну, это ты поторопился, - холодно изрекла она и сердито полезла в машину. Паренек повернулся вокруг себя и прикрыл глаза. Боже, как ему захотелось закричать в голос, от боли и тоски.
- Хави, я убью тебя, - лишь устало выдохнул мальчик и услышал окрик заправщицы.
Ничего больше не видя вокруг и не осознавая происходящее, он расплатился и сел в машину. Бросил взгляд на неотрывно глядевшую в лобовое стекло Иру и тяжело вздохнул. Подруга сидела так прямо, что ей могли бы позавидовать все статуи планеты. И глядела вперед. Скорее всего во времена древних греков подобный взгляд обращал все живое, попадавшееся ему на пути, в неживой холодный камень. Весь вид девушки говорил, что объясняться бесполезно. Паренек еще раз печально вздохнул и завел двигатель. Дальнейшая часть пути прошла в полном молчании. Юдзуру изредка поглядывал на соседку, но та непоколебимо смотрела вперед. Возле дома она сухо, не поворачиваясь, попрощалась и, по-прежнему глядя прямо перед собой, скрылась в подъезде. И сделала это столь стремительно, что белоснежный пират, который поджидал ее, не успел проскочить внутрь. С минуту Флибустьер недоуменно глядел на закрытую дверь, Юдзуру сидел в машине и не шевелился. Потом, будто опомнившись, мальчик вышел из машины и пустил кота в подъезд, а сам вернулся. Еще некоторое время постояв, в глубокой печали и тоске уехал. Пока ставил машину на стоянку, шел к дому, поднимался по лестнице, находился в каком-то ступоре. Но как только открыл дверь квартиры. Даже нет, как только вошел в нее, закрыл дверь и увидел куртку Хавьера, сердце его бешено забилось и внутри что-то звонко лопнуло. Так должно быть взрывается гневом бык, видя красный плащ тореадора. И юноша, которого Хави в переживаниях и волнении с нетерпением ожидал, не раздеваясь, ворвался в комнату к другу. Тот мило болтал по телефону.
- Ты, - задохнулся мальчик, - проваливай из моей квартиры! Немедленно!!!
И Юдзуру в бешенстве скинул испанца с кровати.
- Не понял, - откинув телефон и поднимаясь, недоуменно спросил тот, - что случилось? Как отдых?
- Отвратительно! И все из-за тебя! Вали отсюда, немедленно! Вместе со всем своим шмотьем, особенно «мальчишеским», проваливай! – и японец зло хлопнув дверью, выскочил из комнаты.
Хавьер постоял, глядя на дверь. Перевел взгляд на темное окно. Сосчитал до тридцати – почему-то ему всегда нравилось считать именно до тридцати - и пошел к Юдзуру. Тот переодевался в своей комнате, в бешенстве расшвыривая вещи. Хави поднял джинсы, свитер, повесил на кресло и спросил.
- Что случилось? Ты можешь объяснить? – внимательно глядя на друга, осторожно спросил он.
- Что случилось, - повторил японец и с искаженным лицом подскочил к нему, сорвал с кресла брюки, вытащил из кармана пакетик и швырнул ему в лицо, - это что?
Хавьер захихикал.
- Ну, как тебе объяснить, мой юный,.. - он осекся, увидев нарастающее бешенство в глазах японца, и продолжил совершенно серьезно, - положим, ты знаешь, что это. Что случилось?
-  Я как недоумок вынул их из кармана на глазах у Иринки и тупо стоял, разглядывал. Ты бы видел ее лицо, - и несчастный мальчик зажмурился, желая сморгнуть противное воспоминание, и отвернувшись, отошел к окну.
- Старик, прости, я не подумал, - опечалился Хавьер, но не мог совладать с природным интересом к жизни и тут же полюбопытствовал, - а что расстроило тебя больше? Что тупо смотрел или все же что вынул у нее на глазах?
Юдзуру лишь запрокинул голову и не сказал ни слова. Испанец, понимая, что гроза пока не миновала их мирный дом, подошел к другу и обнял того за плечи. Японец отдернулся, но вывернуться из крепких рук приятеля не смог и лишь обреченно опустил голову. А тот продолжил.
- Клянусь, хотел как лучше, ты же вечно витаешь в облаках, мой юный друг.
- Не зови меня так.
- Как? – вновь не удержавшись, откликнулся испанец, - «мой», «юный» или «друг»?
Японец еще раз дернулся, Хавьер его отпустил, отошел на середину комнаты и повернулся вновь.
- Юдзи, ты несерьезно относишься к этому серьезному вопросу, - начал было он, но тот, закинув голову, перебил.
- Хавьер, благодаря твоим значительным стараниям я прекрасно знаю про безопасный секс и что для этого надо, - мальчик развернулся, жестко посмотрел ему в глаза.
- Вот, - в надежде на успокоение бури, испанец мягко кивнул головой и вкрадчиво с готовностью откликнулся, - ты позабыл: особенно когда это случайные связи.
По-прежнему жестко и как-то очень уж по-мужски глядя на него, японец уточнил.
- Во-первых, это не случайные связи. Во-вторых, если «особенно» - это как? По два презерватива натягивать? – Хавьер хихикнул, игриво подскочил, вновь обнял его за плечи и махнул рукой.
- Можно и два, если успеешь.
Юдзуру обреченно вздохнул, посмотрел в потолок, перевел взгляд на друга и продолжил.
- Ты что действительно не понимаешь, что произошло? – с болью глядя в глаза испанцу, тихо начал он.
- Старик, понимаю. И клянусь, мне горько, что так случилось, честно. Но ты же и сам немного виноват, - недоумение отразилось на лице мальчика, испанец продолжил, - с тобой же невозможно заговорить на такие важные темы, так бы я сунул тебе в руки и все, а… стесняюсь, видимо.
Хавьер хулигански пожал плечами. Юдзуру тяжело вздохнул, вновь посмотрел в потолок и, высвободившись из объятий Хавьера, тихо ушел в ванную. Испанец пошел к себе.
Когда мальчик, смыв с себя все печали, вышел из душа, взгляду его представилась неописуемая картина. Посреди коридора стояли чемодан и сумка Хавьера, из которых выглядывали самые разнообразные рукава рубашек и кончики носков. За ними с абсолютно потерянным видом стоял он сам в нелепом картузике, ярко-красном неправильно, наискось, застегнутом пиджаке и почему-то старых, престарых растянутых тренировочных штанах.
- Так и пойду, - довольный произведенным на японца впечатлением, с наигранной тоской изрек Хавьер и продолжил, - счастья тебе, друг.
Мотнул головой и … мальчишки, поймав взгляды друг друга, захохотали.
Когда распаковывали его вещи, Юдзуру рассказал, как все прошло.
- Ну, все же чудесно! – паренек вытянулся в струночку, замер; Хави аккуратно вытащил у него из рук рубашку и продолжил, - во-первых, ты узнал про травму, во-вторых, - Хавьер замялся, - досадный инцидент случился уже после всего, а в-третьих, ты многое понял про их взаимоотношения. Более того, ты узнал, что она ничего не подозревает об отцовстве. К тому же хорошо погуляли. Старик, ты чудесно и продуктивно провел выходные. Только вот кто же все-таки к нему приезжал? И куда подевалась?
Японец вновь расслабился и, не поворачиваясь, улыбнулся своим воспоминаниям.
В понедельник, на тренировке, Хавьер улучил момент, когда Ира стояла у бортика одна. Проезжая мимо, он остановился и, не поворачиваясь к девочке лицом, быстро произнес:
- Это я положил Юдзи презервативы. Он не знал. … Он очень серьезно к тебе относится.
И уехал.
После тренировки он с облегчением заметил, что мальчик с девочкой, как обычно, вместе пошли домой. Сам же направился к Мики сообщить про незнакомку в отеле.  Да и про все остальное. Когда Мики рассказала немцу, тот очень удивился.
- Пять лет назад никто из них про женщину не говорил, - и, задумавшись, продолжил, - значит, девочка ничего не знает. А соврать не могла? Она же на льду хорошо играет?
Мики пожала плечами. Да, но Юдзуру Ире верит, подумалось ей.

11. Национальный чемпионат

Прошли уже более трех месяцев с момента начала канадского вояжа Иры. В течение этого времени мальчики с тренерами периодически уезжали на различные выступления. Ира же безвылазно сидела в Торонто. Оставаясь одна, она очень много времени проводила на катке. А когда уходила, то в одиночестве гуляла, читала, висела на телефоне, болтая с домашними. В один из периодов подобного одиночества девушка подружилась с той самой прикольной бабулькой консьержкой, чему впоследствии удивился Юдзуру. Случилось это благодаря Флибустьеру - кот благоволил старушке. Лишь в ее дежурство он с удовольствием захаживал в комнату консьержа составить пожилой даме компанию, дремал там в ожидании девушки, и даже иногда позволял себя покормить. Более того сам в знак дружбы, а возможно и покровительства бабульке, кто знает, временами баловал бабушку подарками, принося ей пойманных мышей. Та, увидев на половичке у двери очередной жирный трофей, всякий раз восторженно ахала. Затем обязательно кивала довольному коту, дожидавшемуся получения посылки неподалеку на ступеньке лестницы, и заворачивала мышку в большую салфетку. Едва кот исчезал, бабуля, морща нос, уносила подарок в мусорный бак. В общении она оказалась очень добродушной одинокой старушкой. Когда-то у нее была семья, но к моменту появления в Канаде Иры, она осталась совершенно одна и дежурства для нее были своего рода окном в мир, которое бабуля всякий раз с удовольствием и детским энтузиазмом распахивала. Она практически сразу заметила внимание Юдзуру к Ире и, поскольку японец был ей симпатичен, очень ревностно следила за развивающимся чувством девушки, не уставая оберегать ее от всяческих возможных в юном возрасте отвлечений. Старушка с зоркостью молодого сокола и энергией щенка следила за правильностью направления эмоций девочки – Данилу в свое время бабушка под разными предлогами в подъезд не пустила ни разу. При этом сама какими-то фразами, незначительными замечаниями, изо всех сил намекала девушке о расположении Юдзуру, никогда впрочем не говоря об этом явно. Ира замечала старушкины старания, и всякий раз лишь улыбалась ее невинному сводничеству. Сама же пытаясь разобраться в себе, со страхом обнаруживала, что с каждым его отъездом все больше думает о японце. И с удовольствием беседует о нем… с Флибусом. Кот внимательно слушал, басовито мурлыкал и смотрел на нее умными, все понимающими глазами. Временами, вспоминая прошлую личную неудачу и не очень понимая истинное отношение к ней молчаливого и скрытного самурая, Ира пыталась откинуть мысли о нем, но не удавалось. Он крепко держался в ее сознании, не исчезая ни на мгновение. Девушка боялась этого нарастающего чувства, но и в то же время опасалась его потерять. Поначалу, уезжая из Канады, он не прощался. При встрече ребята вели себя так, будто разлуки вовсе не было. Почему-то они оба очень стеснялись встреч после разлук и боялись показать, как рады друг другу. Даже он, что уж говорить о девушке. На первых порах из поездок он ей не звонил, не писал, она тоже. Затем постепенно начал писать коротенькие мальчишеские смс-ки.
Вот и с финала гран-при, который Ира с Флибустьером смотрели через интернет-трансляцию и изо всех сил болели за Юдзуру, после его победы девушке пришла смс-ка.
«Скучаю». И следом вторая, «Очень». А затем он и вовсе позвонил, молчаливые ребята проговорили полночи под громкое мурлыканье кота. И после его возвращения уже не стеснялись показать друг другу радости от встречи. После Барселоны казалось, рухнули последние барьеры. Что-то очередной раз изменилось в их отношениях, они стали еще доверительнее и ближе. Как тогда, после цирка и ночного кошмарного приключения, после истории с Даней, так и теперь их отношения вышли на новый романтический виток.
Незаметно за приятными личными волнениями и переживаниями приблизилось время национальных чемпионатов. Все ребята готовились к отечественным турнирам. Танго Иры было просто великолепным и всякий раз, когда Юдзуру смотрел, как она его танцует, от романтических воспоминаний у него намокала спина. Произвольная же под музыку Вивальди своей энергетикой заводила всю группу, и ребята были уверены, что на родине Иру ждет удача. В тренерском штабе в связи с необходимостью ехать в Россию возникли сложности. Дело в том, что в этом году домашние чемпионаты совпали по времени, и с девочкой было абсолютно некому ехать. Если бы Брайан знал тогда, чем далее аукнется его отсутствие в России, он бросил бы все и поехал с нею. Но тогда тренер не мог предположить неприятных последствий его отсутствия и, не судите его строго, конечно выбрал Японию. И это несмотря на то, что Юдзуру дважды подходил к нему и просил ехать с Ирой. Тренер лишь с легкой усмешкой хлопал мальчика по плечу и отвечал, что они выберут самый подходящий для всех вариант. Сам же он никак не мог решить, как сказать Ире, что ехать с ней буквально некому. Девочка в который раз восхитила его своим спокойствием и серьезным отношением к делу, когда после очередной тренировки сама зашла в тренерскую, где они как раз вновь думали, как ей объяснить сложившуюся ситуацию. С порога она сказала.
- Мужчины, - Моник издевательски кашлянула, - ах, да, и дамы, разумеется.
С холодным достоинством ответила ей девочка, Брайан слегка улыбнулся. Она продолжила.
- В связи со сложившейся ситуацией предлагаю в Россию мне ехать одной. Брайан, я прекрасно справлюсь, у меня уже были такие выступления, когда тренера не было рядом, на самом деле это совершенно не страшно. Во всяком случае, мне даже нравится.
Тренер посмотрел ей в глаза, поднялся и, подойдя, обнял.
- Я всегда восхищался твоей силой, девочка, - голос его дрогнул, Моник скривилась в усмешке, - даже не сомневаюсь в тебе и твоем успехе.
Тем не менее, когда через пару дней стало известно, что приятель Хавьера художник по костюмам Джонни едет в Екатеринбург на чемпионат России и с восторгом соглашается сопровождать Иру, Брайан облегченно сообщил девочке об этом. Она очень старалась не расстроить тренера своей реакцией. Но, когда тот ушел, и неугомонный испанец, опередив Юдзуру, со смеющимися глазами подлетел к ней, девочка неожиданно для себя горько расплакалась, спрятав лицо в руки. Хавьер растерялся и оглянулся на японца. Тот прижал девочку к себе и, пока она плакала, в молчании гладил ее по голове, осторожно целую в макушку. Испанец куда-то убежал и вернулся со стаканом воды. Юдзуру присел, посадил рядом девушку, Хави сунул ей стакан в руки и, глянув на друга, нарочито безразлично изрек.
-  Чего ревешь то? Ты с ним знакома? – Ира помотала головой, он удовлетворенно продолжил, - вот, познакомишься. Он такой прикольный. И очень веселый, развлечет. Не реви, все будет отлично. Одной гораздо хуже сидеть, мне так кажется.
- Я сидела, совершенно нормально.
- Нормально, но не отлично. А с ним будет,… - и Хавьер, не удержавшись, захихикал.
Девочка заплакала сильнее, Юдзуру бросил сердитый взгляд на друга. Тот кашлянул.
- Ирка, клянусь, вы еще подружитесь и будете веселыми девчонками бродить по магазинам и скупать симпатичные девчачьи безделушки, спорим? Ну, на что? – и, протягивая ей руку, другой осторожно за подбородок приподнял лицо девушки. Та, шмыгая носом, пожала плечами.
- Ладно, значит, спорим на большую порцию мороженого, какого? – вновь заглянул он ей в глаза.
- Сливочного, шоколадного, - девочка пальчиками попыталась промокнуть слезы.
- Ого! Аппетиты у тебя, – воскликнул испанец, протягивая ей носовой платок, - отлично, тогда мне пломбир. Юдзу, разбей.
Пари было заключено.
Самолеты в Японию и Россию вылетали с разницей в полчаса. Ира с Юдзуру договорились встретиться в аэропорту перед регистрацией. Но с Брайаном поехала Моник и не отпускала Юдзуру ни на минуту. Более того, будто специально на любое его желание удалиться она тут же кидалась вслед за японцем. Юноша подозревал, что противная француженка о чем-то догадалась и умышленно действует ему на нервы. Бедный паренек с тоской понял, что их план терпит поражение. И как обычно это бывает, едва мальчик уже было отчаялся, кто-то наверху отбросил свои важные дела и решил помочь ему. Вследствие чего на шахматной доске отдельно взятого аэропорта оказались слегка переставлены человечки. И перестановка эта абсолютно совпала с желанием юноши – в середине огромного зала возникла маленькая фигурка его возлюбленной.
- Она-то что здесь делает! – громко привлекла внимание всех сама же Моник. Вряд ли она жаждала этого.
Юдзуру с трудом разглядев, что там действительно стоит Ира, сорвался с места и, буквально подлетев к девушке, в стеснении резко затормозил в полуметре от нее.
- Неужели же эта старая грымза может нам помешать? – фыркнув, озвучила девушка ответ на его сообщение о фиаско.
Широко улыбнувшись, юноша решительно приблизился к Ире и на глазах у всех, крепко обхватив,  прильнул к ее губам. Многие люди вокруг вспомнили, что на табло в аэропорту всегда масса интересной информации. Многие, но не Моник – француженка буравила взглядом спину мальчика, будто намеревалась прожечь его куртку.
Когда, проводив Иру, Юдзуру вернулся, Моник с шипением подхватила свою сумку и побежала к стойке регистрации. Брайан мягко подтолкнул мальчика за ней и с улыбкой пошел следом.
…
Едва выйдя из терминала аэропорта Екатеринбурга, Ира увидела нелепую яркую фигуру Джонни с огромным плакатом, на котором крупными золотыми (бррр!) буквами было начертано ее имя.
- Ну, Хавьер, порция должна быть огромной, плевать на все диеты.
Тяжело вздохнув, под прицелами камер журналистов Ира решительно двинулась вперед. Как только Джонни ее заметил, он воодушевился и отчаянно замахал девушке руками, задевая стоявших неподалеку от него людей. При этом он смешно извинялся перед каждым из них и всякий раз с гордостью объяснял, тыча в свой плакат, что встречает именно ее.
Когда она не без труда приблизилась, он обхватил ее и закричал.
- Я так рад! Ты не представляешь! Так, сейчас везу тебя в гостиницу, там обсудим программу. Выясним, что тебя устраивает, а что нет. И за работу. Ох, - в порыве страсти он вновь обхватил ее за талию и в бешеном восторге прокричал.
- Я, когда узнал, что буду сопровождать тебя, послал всех, даже близких! – Ира облегченно выдохнула и мысленно перекрестилась, но, как оказалось, рано - и на эти дни для меня существуешь только ты. Я раб всех твоих желаний, требований и мечтаний.
Ира вновь напряглась, и порция мороженого в ее воображении подросла.
Незаметно за болтовней Джонни они миновали аэропорт, и он со всей возможной аккуратностью торжественно погрузил ее в такси. Представив со стороны всю комичность ситуации, Ира рассмеялась.
На удивление планы Джонни оказались очень даже разумными, и, осознав это, девушка немного успокоилась. Дни побежали своим чередом. Американец с наслаждением и колоссальной ответственностью подошел к исполнению поручения Брайана. Он повсюду ее сопровождал. Даже помчался вместе с ней встречать родителей Иры. Долго тряс руку папе, с удовольствием осторожненько обнимал маму. Улучив момент, когда Джонни очередной раз увлек маму Иры своими бесконечными рассказами, ее отец мягко толкнул дочку локтем под бочок и с улыбкой спросил: «Это кто?» На что та, не сумев сдержать ответной улыбки, откликнулась: «Сопровождающий». «Точно?» «Папа!» Последнее слово услышал Джонни и, едва глянув в их сторону, умильно откликнулся «Папа…» и тут же поведал Ириной маме историю своего рождения и семьи в целом. На протяжении всего рассказа женщина улыбалась и временами радостно ахала. И все дни пребывания Ириных родителей в Екатеринбурге Джон носился с ними практически как с нею самой, с радостью помогая во всем. Но основное направление внимания неутомимого Джонни было устремлено, безусловно, на девушку. Он следил за ее питанием и прогулками. Исправно стоял за бортиком на всех тренировках, не обращая никакого внимания на насмешливые взгляды некоторых тренеров. Девочка еще ни разу в жизни не была окружена таким вниманием и заботой. Одно лишь удручало ее -  дома, в России она обнаружила, что не может дозвониться в Японию. Значит, он тоже? Осторожно она спросила Джонни, как у него со связью. Тот, кивнув, кинул «Ок. Хочешь с Брайаном связаться?» Девушка смутилась и пролепетала «Пока нет». Приближался день «Ч», как торжественно назвал Джонни день короткой программы. Почему «Ч»? Не почему, сумасбродно мотнул он головой. Просто красиво – «Ч».
Все шло чудесно, ребята вовремя приехали, прошли все подготовительные мероприятия и Ира пошла переодеваться. Джонни посмотрев ей вслед, облегченно выдохнул. Пока все замечательно. Одевшись, Ира вышла из раздевалки, что-то смутило американца в ее виде.
- Дай-ка погляжу на тебя, - тормознул он ее и, оглядев вокруг, недоуменно спросил, - что?
Девушка пожала плечами и откликнулась.
- Да все нормально, ты чего? Правда, еще немного и я опоздаю на разминку, а так, - и девушка начала расстегивать спортивную курточку. Джонни, трагически взмахнув руками, горько вскрикнул и ошарашено уставился на ее грудь.
- Эт, то, это что? – заикаясь, он потеряно тыкал в нее пальцем.
- Джон, ты о чем? – строго спросила девушка.
- Костюм! – заламывая руки, Джонни застонал, - ты забыла костюм! Я предположить не мог! Моя программа, моя репутация, как я мог не проверить.
Ира нервно подергалась, глядя на смеющиеся лица проходивших мимо девочек соперниц.
- Так, Джон, объясняю. Она молодая вдова в трауре, понял? – он кивал в такт каждому слову и в конце отчаянно замотал головой в знак непонимания.
- Почему такое? – горестно всплеснув руками, едва не плача, глянул он на нее.
- Траур, Джонни, в России в черном, - теряя терпение, произнесла девочка и решительно пошла вперед на разминку.
Американец, семеня рядом, продолжал стенать.
- Я понимаю, траур. Я знаю, в каком он цвете. Ты хочешь сказать, что это костюм? Что это не тренировочный костюм?
- Да, тренировочный, но он идеально подошел!
- Идеально? – вскричал американец и горестно мотнул головой, - с тобой еще работать и работать. Я с ума сойду от позора, стоя за бортиком, почему такое радикально черное?
- Если пока не сошел, - вспомнив насмешливые взгляды на тренировках, мрачно откликнулась девушка, - значит, уже не сойдешь.
И она, решительно миновав последние метры, отдала ему куртку и выкатилась на лед. Надо отдать должное выдержке американца – лицо его вернулось в совершенно нормальное состояние, едва он принял от нее одежду. И всякий раз Джонни безмятежно улыбался, завидев девочку вблизи.
Выступала она первой в группе, поэтому возвращаться после разминки никуда не пришлось. Что пережил американец за эти пару минут, явственно отражалось на его эмоциональном лице. Видимо, оператор помнил Джонни как фигуриста и знал про его экспансивность, во всяком случае, с самого начала Ириного выступления поместил картинку с американцем в правом верхнем углу экрана. И на протяжении всей программы Иры телезрители могли наблюдать, как метался у бортика Джонни. Когда девочка, едва дыша, вернулась к нему, американец быстро накинул на нее курточку, скрыв от своих глаз невозможный черный цвет, и потянул к скамеечке. Восторгу его не было предела.
- Умница, прямо сейчас позвоним Брайану, он будет счастлив. Нет, сначала я должен проверить костюм для произвольной программы. Нет, сначала звоним. Какой успех! Но черное, Боже, как я пережил этот кошмар, ума не приложу, - и американец истерически закатил глаза.
- Джон, только честно, как я выглядела? – Ира пристально уставилась на него.
- Ужасно, - и, сфокусировавшись на ее потускневшем лице и сползающей улыбке, он опомнился, - что ты меня путаешь! Великолепно! Роскошно! Но костюм….
- Джонни, о моей одежде мы не говорим, ок? – она строго посмотрела на него.
- Да уж, одеваешься ты тоже неважно, но мы это поправим, - Джонни вздрогнул, так как диктор заговорил, и на табло отразились оценки. Зал заревел.
Оторопело глядя на табло, Ира беззвучно шевелила губами. Джонни едва не рыдал от ликования, уткнувшись ей в плечо.
- Они ошиблись, это не мои оценки… - несчастно изрекла девочка.
- Та ты шо! – умело копируя своего украинского тренера, воскликнул Джонни, - ну, где не твои? А чьи?
- Просто я считала, сколько может быть, это много, - американец посерьезнел и вгляделся в табло.
- Ты считала с плюсами? – внимательно глянул ей в лицо и, увидев отразившееся на нем облегчение, мягко продолжил, - они тебе плюсов наставили, никому не догнать. Но костюм! Мы должны серьезно это обсудить. И произвольный! Может, что-то сможем еще спасти.
- Джонни, такие оценки! – в изумлении хлопнув руками себя по щекам, восторженно лепетала девушка.
- Да при таком костюме! – не унимался американец. – Я бы сделал аккуратное платьице с рюшечками, а на голове маленькая черная повязка с серебряной брошкой, вот. И по подолу стразики.
Поняв, что для того, чтобы Джонни переключить, с ним надо согласиться, Ира, кивнула и откликнулась, глядя ему прямо в глаза.
- Джонни, да, - и, заметив щелчок в глазах напарника, через паузу продолжила, с восторгом хихикая, - но максимум!!!
- Да, - заветный щелчок сработал, американец с жаром подхватил новую линию разговора, -  таки лично я в тебе и не сомневался.
- О чем они так оживленно говорят? – спросил Юдзуру, с трудом отрываясь от трансляции и поворачиваясь к Брайану.
- Это-то понятно, конечно об ее костюме! – хмыкнул тренер, - Джонни, наверное, в обморок упал, когда увидел черный цвет.
Юдзуру грустно улыбнулся и отвернулся от телевизора. За мальчиком внимательно наблюдала его мать. По его приезде женщина сразу заметила, что с сыном что-то происходит, но не могла точно понять. Временами она с чуткостью матери чувствовала, что сын влюбился. И сейчас, кажется, она увидела этому подтверждение. А временами видела, что он безмерно страдает. Понять, действительно ли это так и как взаимосвязано, она никак не могла. Сын в иные моменты был весьма закрыт даже для нее. А между тем мать все верно подметила. Мальчик, как и мы уже знаем, был страстно влюблен. Но и серьезно травмирован, о чем старался не распространяться. И эти два обстоятельства действительно были странным образом взаимосвязаны – в Канаде, когда рядом была Ира, боль отступала. Юноша давно это приметил – едва он прижимал к себе любимую, вдыхал ее аромат, боль в ноге затихала, как будто в страхе отступая перед чем-то более значимым. Здесь же Иры не было и мальчик… Мальчик не только скучал, но и безумно страдал от физической боли. Для борьбы с болью на тренировках он с силой вбивал опухшую ногу в конек, туго зашнуровывал его. И затем долго сидел с закрытыми глазами, командовал ноющей конечности, чтобы скорее немела, а онемев, потеряла чувствительность. При этом он страдальчески из последних сил вызывал в своем сознании облик любимой, от чего его бросало в жар, и пересыхали губы.
Спустя час у них дома раздался телефонный звонок. Брайан включил громкую связь. На том конце провода ликовали Джонни и Ира.
- Вы там не расслабляйтесь, еще произвольная, - после поздравлений вернул их на землю наставник.
- Конечно, босс, - задорно откликнулся Джонни, - костюм я уже проверил, все в порядке.
Рядом раздался вздох девочки.
- Джонни, о моей одежде мы больше не говорим.
- О твоей одежде мы пока и не говорили, - невозмутимо откликнулся он, - Брайан, не беспокойся, все под контролем. Погоди, тут Ира рвется.
У Юдзуру защемило сердце. До сих пор ему никак не удавалось дозвониться до любимой.
- Брайан, как там у вас дела? Как выступления? У меня связи с Японией нет, потому и не звоню.
- Все в порядке, не волнуйся, - глянув на затихшего рядом паренька и поняв, что именно для последнего сообщения девочка и прорвалась к телефону, мягко ответил тренер.
На глаза отвернувшегося юноши наплыли слезы. Боль в ноге понемногу начала утихать.
Надо ли говорить, что произвольная программа была также великолепна. И проводив родителей, оставшееся до показательных выступлений время Ира с Джонни посвятили магазинам.
- И слышать не хочу, мы просто обязаны тебя приодеть. Хавьер меня не простит, если я отправлю тебя в Торонто без обновки, - в который раз упрямо мотнул головой американец и подпихнул ее в дверь огромного магазина дамской одежды, - смелей.
- Хавьер-то тут причем? – возмущенно отпихивая его руку, прошипела Ира, в стеснении улыбаясь встречающей их продавщице.
Конечно, застесняешься! Ибо встречала их роскошная, томная красавица блондинка, высотой один метр девяносто сантиметров. Безусловно, дорогой мой читатель, сантиметра у Иры не было. И даже у Джонни не было. И вообще в портняжном сантиметре всего лишь полтора метра, но и рулетку Ира с Джоном с собой не прихватили. Да и вряд ли дама позволила бы себя замерить даже Джону, а уж Ире и подавно нет. Таким образом, иной дотошный читатель вполне может спросить - а как девочка определила рост блондинки? Что ж, возможно, девушка и ошиблась, и рост у великанши был не девяносто, а девяносто один или все два. А возможно и восемьдесят девять. Это не столь важно. Важен сам порядок цифр – так вот он был абсолютно волейбольно-баскетбольным. Помимо примечательного роста все прочее также было впечатляющим - девяносто, шестьдесят, девяносто, зубы молодого рысака, ресницы и так далее. Все, что полагается, лучше в этом разбираются мужчины. Ира не разбиралась вовсе, но, все выше задирая голову, и одновременно боковым зрением видя себя в слегка замутненном от грязи зеркале, с завистью думала о том, из какого же теста делают таких красавиц. Пожалуй, дня на три девочка согласилась бы побыть в шкуре красавицы, посмотреть, каково там, но не больше. Если больше, то фигурному катанию пришлось бы помахать ручкой. Да и, как часто такое случается, красива дамочка была лишь внешне – в жизни всегда все сбалансировано. Хотя по Чехову в человеке должно быть все красиво, в реальности такое встречается нечасто. Вот и сейчас. В нагрузку ко всему тому внешнему, что полагается среднестатистической красатуле – совершенно неприличное абсолютное презрение, льющееся с тех самых метра девяносто на девочку, а заодно и на ее необычного сопровождающего, отчего они оба были обуреваемы горячим желанием спрятаться куда угодно при первой возможности. Оглядев их с головы до ног, дамочка, казалось, бесстыже пересчитала все деньги, вплоть до монет, завалявшихся за подкладки карманов. Пересчитала и заскучала.
- Мадам, у меня есть еще два рубля, - Ира рассмеялась, удивившись, что Джонни также понял пренебрежительный взгляд томной блондинки.
- И не пялься на меня, каланча безмозглая, - смущаясь, все же боевито прошептала девушка, на что услышала тихий, подбадривающий голос своего озорного напарника: «Я тоже высоких баб не люблю».
После этого его высказывания девушка вновь хихикнула. И вдруг неожиданно для себя расслабилась и решительно двинулась внутрь магазина, снисходительно не глядя (и как такое возможно, спросите вы?) на роскошную блондинку. А именно что возможно – с высоты своего роста снисходительно глядя ровно туда, куда она этим ростом попадала – в пупок длинноногой дамочке. Вслед ей продолжал шептать проказливый американец: «Молодец, так держать».
Пока они не скупили, как показалось девочке, полмагазина, Джонни не успокоился. Вторая половина являлась отделами с нижним бельем, куда первоначально с бешеным восторгом рванул американец. Но Ира под насмешливым взором продавщицы, каковой она поймала, ненароком отвлекшись от пупка, туда его не пустила. Он не унывал и с радостью бегал между остальными отделами, увлекая за собой девочку. И на протяжении всего времени, что они метались, за ними не спеша шагала роскошная мисс «блонди». «Конечно, чего ей спешить – у нее же шаг как наши три», - продолжал балагурить неуемный американец. И всякий раз, едва девушка брала что-либо померить, красавица великанша, приподняв бровь, снисходительно кивала головой в знак разрешения.
- Тьфу, как на приеме у гинеколога, - вдруг громко вслух, без акцента и невпопад изрек уставший от такого внимания американец.
- Джон! – резко повернувшись к нему, девушка увидела в глазах напарника настоящую усталость.
- Может, пойдешь, отдохнешь, пока я расплачусь, - предложила она, с состраданием разглядывая его лицо.
- Так, мы это берем? – выдохнув, неопределенно махнул он в сторону отложенной кучи одежды.
Девушка прикинула сумму в кошельке и, вздохнув, кивнула. Тот с восторгом, будто и для себя накупил много всего, побежал на кассу. Блондинка, судя по всему, чувствовала, что Джона раздражает больше, нежели Иру. Хотя возможно, девушка ее интересовала меньше, нежели американец. Одним словом она тут же отстала от девочки и не спеша с чувством глубокого уважения к самой себе и никому иному пошла за Джоном. У кассы они встретились, естественно дамочка приползла первой. И, облокотившись на стол, продолжила снисходительно смотреть на спешащего американца. От высокомерного вида блондинки у того заныли зубы.
Выйдя из магазина, они глубоко вдохнули свежего воздуха, нехватку которого очень явственно ощущали в магазине, и американец восторженно ни с чего во всю глотку прокричал: «Йо-хо! Есть жизнь в Екатеринбурге!». Пара старушек, проходивших мимо, вздрогнули и поспешили удалиться. Мальчишки, скучающе висевшие на перилах моста, прыснули от смеха.  Джон же, уже обращаясь к девушке, изрек: «Как хочешь, мне надо это зажевать». Сразу почувствовав голод, она согласно кивнула.
- Я еще пить ужасно хочу.
- Водки?
- Джон!!! – и уже спокойно мечтательно прикрыла глаза, - просто воды…
Закинув покупки в гостиницу, они пошли перекусить. По окончании трапезы долго и с удовольствием гуляли по городу. Неожиданно взору девочки представилась кофейня и она вспомнила, как угощалась этим напитком у старушки консьержки. Улыбнувшись, она воскликнула.
- Джон! Ты в кофе разбираешься? – американец кивнул.
- Конечно! А ты нет? – на что девушка помотала головой и продолжила.
- Джонни, мне нужен хороший кофе для замечательной старушки. Пожалуйста, - и она потянула американца в магазинчик.
…
До отлета никаких переживаний уже не приключилось, разве что… Провожать ее Джонни примчался в последний момент. У американца вообще была привычка прилетать, прибегать, приноситься всегда и везде в последнюю минуту. С тоской окинув свои баулы, девочка уже собралась было на автобус, как в холл гостиницы влетел ее запыхавшийся компаньон. Размахивая флажками – российским, американским и почему-то японским – он с восторгом, казалось никогда не покидавшим его, подскочил к ней. При виде его Ира застонала. Ярко-розовое пальто она бы перенесла, но совершенно нереальную высокую шляпу с орлом, вышитым золотом…
- Джоник, чисто женское любопытство: а подемократичнее наряда у тебя нет? Я ощущаю себя серой мышью, - и девушка сердито уставилась на него, в ожидании, когда он с костюмом усядется в такси.
- Наконец-то мы становимся настоящей женщиной, - девушка фыркнула и отвернулась в окно, американец с сиянием в глазах уставился ей в спину, - ведешь себя неприлично даже для серой мышки. Ну-ка, повернись, пожалуйста, я еще не закончил.
Девушка повернулась и скорчила рожицу из серии «достали Вы меня все».
- Уже лучше, - американец посмотрел вперед и вновь повернулся к ней, - я рад нашему знакомству и буду скучать.
Ира вдруг осознала, что тоже будет тосковать по Джонни и, когда она вновь посмотрела на него, в глазах девочки американец увидел слезы.
- Эй, эй, ты что! Чемпионы не рыдают, - Ира лишь махнула рукой и, бросившись ему на шею, чмокнула в щечку. Джонни напустил на себя серьезный вид, хотя все равно было видно, что ему приятно столь теплое отношение девочки.
- Японский-то почему? – промокнув слезки, кивнула девушка по направлению флажков, по-прежнему крепко удерживаемых американцем.
Тот романтично ухмыльнулся, свернул их трубочкой, достал маленький чехольчик наподобие тех, в каких держат зонтики. Убрал туда все флажки, протянул Ире и томно произнес:
- Думаю, тебе есть кому его подарить, - девушка в смущении приняла подарок.
Когда с золотом домашнего чемпионата Ира возвращалась, встречать ее приехали Хавьер с Мики. Юдзуру задержался дома в Японии. Едва Хавьер увидел Иру в очаровательной шапочке набекрень и совершенно бесподобном коротком клетчатом пальтишке цвета морской волны, он расплылся в широчайшей улыбке.
- Господи, она что, ездила с такими баулами? – окинув взглядом чемодан и огромную сумку девушки, которую та еле волокла, недоуменно глянула на него Мики. Хави в ликовании помотал головой. Мики удивленно замолчала.
Ира, подойдя к ним, пихнула испанцу неподъемный баул и, тяжело выдохнув, со смехом присела на чемодан.
- Хави, ты выиграл пари, - тот довольно расхохотался, Мики недоуменно подняла брови.
- Девочки, по такому случаю приглашаю вас обеих в кафе.
- А как там Юдзуру? – Ире показалось, что пара как-то странно переглянулась.
- Все ок, скоро приедет. Девочки, вперед, кофе остынет! – и Хавьер, подхватив обеих за талии, со смехом поспешил к машине.
Наутро Мики с Хавьером вновь помчались в аэропорт. Теперь уже провожать Мики, которой срочно понадобилось ехать в Россию. Скучавшая по Юдзуру Ира сама не понимая почему с удовольствием поехала с ними. Выходить из машины не стала – помахала девушке и осталась слушать музыку. Через полчаса вернулся Хавьер. Они покатили назад, в город.
Перелетев океан, самолет благополучно и в срок доставил Мики в Москву. На выходе из аэропорта ее встречал Юдзуру.

12. Семья Иры

Пока ребята добирались до маленького городка в Подмосковье, где жили Ирины родители, Мики сильно нервничала. Как-то они отреагируют на их с Юдзуру визит? Девушка смотрела на безмятежное лицо друга своего любимого и поражалась его спокойствию – было полное ощущение, что ему совершенно безразлично, куда и с какой целью они сейчас направляются. Более того, казалось, что неважно также и чем все это закончится.
- Вдруг они даже разговаривать с нами не станут? – нервно толкнула его в бок девушка.
Юноша пожал плечами в ответ.
- Посмотрим. Мики, не дрожи так. Твое дело перевести мне на японский язык, а им на русский. Справишься? – девушка кивнула.
Юдзуру вновь спокойно уставился в окно. Затем, улыбнувшись, добавил.
- Сейчас главное, чтобы Джонни их подготовил в нужном русле, не напугал.
Как выяснилось по их приезде на место, Джонни, судя по всему, оказался умницей, во всяком случае, родители очень тепло встретили двоих японцев. Пройдя в дом и оглядевшись, Юдзуру прежде, чем приступить к разговору, присмотрелся к ним. Мама и папа Иры были симпатичными пожилыми людьми, по которым сразу видно, что живут вместе давно и хорошо. Внешне чем-то они были очень похожи между собой. Зато на его любимую не походили вовсе. Практически сразу юноша понял, что мать тоже не родная. Женщина налила всем чаю и, расставив печенье с конфетами, присела рядом с мужем. Тот внимательно смотрел на мальчика и терпеливо ждал, когда Юдзуру заговорит. Мики с нервной улыбкой зашуршала фантиком конфеты. Мальчик, глотнув чаю, произнес.
- Я хочу выяснить причины гибели Стаса, тренера вашей дочери. И очень надеюсь на вашу помощь. Сразу скажу, все, что вы считаете нужным скрыть от Иры, останется между нами. Если же вы не захотите что-либо говорить нам, что ж. Мы уважаем ваш выбор, но все же надеемся на откровенность.
Выслушав перевод, родители насторожились; отец, помрачнев, спросил его.
- Зачем Вам это знать? – и вновь замолчал, пристально глядя на мальчика. Юдзуру кивнул и, обращаясь к ним, начал диктовать Мики.
- Я люблю Вашу дочь, - родители еще более внимательно стали смотреть на него, - и хочу на ней жениться.
Мики поперхнулась и в удивлении посмотрела на юношу. Под пересечением трех пристальных взглядов на лице японца не дрогнул ни один мускул, он лишь терпеливо подождал, когда девушка переведет, затем  продолжил.
- И хочу, чтобы все узнали, кто виноват в гибели ее тренера.
- Ааа, - отец понимающе кивнул и продолжил, - а узнаешь, что виновата она. Что тогда?
Юдзуру вспомнил похожий вопрос Хавьера и удивился перемене в себе, произошедшей с той поры. Нет, он по-прежнему был уверен в невиновности любимой. Но сама мысль, что она может быть причастна к трагедии уже не пугала его и он совершенно спокойно ответил, глядя в глаза ее отцу.
- Тогда никто не узнает… И она никогда не почувствует, что мне что-либо известно, - отец с сомнением крякнул. Мама девочки погладила мужа по руке и дружелюбно улыбнулась Юдзуру.
- Родной, ну что ты пугаешь мальчика. Лучше давай поможем ему. Ведь если он узнает правду и придаст ее огласке, никому больше в голову не придет писать о нашей девочке все те мерзости, какие сейчас появляются в прессе. Говорите, юноша, что Вы хотите спросить?
Выслушав перевод Мики, мальчик облегченно выдохнул и вытащил копию теста ДНК. Родители Иры вздрогнули практически синхронно и с испугом уставились на бумагу. Юноша сразу понял, что они уже видели этот документ.
- Откуда это у Вас? – с большим трудом оторвав внезапно постаревший взгляд от теста, осипшим голосом спросил отец, - хотя какая разница. Он вот так же тогда выложил эту справку перед нами.
- Стас?
- Конечно, кто же еще. Мы чуть с ума не сошли с женой. Так радовались, что наша девочка попала к хорошему тренеру, а тут такой с позволения сказать сюрприз. Нам в голову не приходило, что когда-либо могут найтись родители малышки, и вот он здрасте, весь радостный, счастливый. Дочь он нашел.
- То есть, Вы ей тоже не родная? – мягко спросил мальчик Ирину маму, прикоснувшись к руке женщины. За жену ответил муж.
- Моя жена не может иметь детей. Мы всегда считали, что Иру нам подарил Господь. А тут он с этой бумагой и тоже считал, что Бог помог ему ее найти. Я от бешенства едва не вышвырнул его из дома, честное слово!
Жена вновь мягко погладила мужа по руке.
- А почему вы были уверены, что родители не могли найтись? Вы взяли ее в детдоме?
- Нет, - после небольшой заминки отозвалась мать, отец от набежавших слез не мог говорить.
Женщина продолжила, Мики же почему-то неожиданно замолчала, подавившись словами, и сидела, вытаращив глаза. Юдзуру в нетерпении дернул ее за руку, она повернулась – по щеке девушки текла крупная слеза. Сглотнув, она перевела.
- Они нашли ее у мусорных баков. Ирин папа пошел выбрасывать мусор, а там, у бака коробка, из которой раздался тихий писк. Он сначала подумал, котята, приоткрыл, а в коробке малышка.
Юдзуру оцепенел. Мики, резко всплеснув руками, начала шарить по карманам в поисках носового платка. Ирин папа в молчании протянул ей большой мужской. Девушка шумно высморкалась. Мама продолжила.
- Мы помчались в больницу. Все врачи махали руками – мол, оставляйте, девочка «не жилец». Но мы решили, пусть хоть сколько, месяц, год, но девочка будет жить в тепле и ласке. И, в конце концов, нам разрешили ее удочерить. А она возьми да и начни лихо расти, набирать вес, и выросла в нашу красавицу.
Отец счастливо всхлипнул, кивнул словам жены. Юдзуру рассеяно улыбнулся, женщина продолжила.
- Потому мы и были поражены, когда он вынул эту справку. Родителей-то не было! Представляете, какое чудо – именно он, отец по крови, оказался ее тренером.
- Что он хотел?
- Ничего, - откликнулся собравшийся с силами отец, - он предложил нам договор. Мы не препятствуем его общению с дочерью, а он не говорит ей о своей причастности к ее рождению. Не скажу, что мы сразу ему поверили, но у нас не было другого выхода. Да и препятствовать мы не собирались – тренер он был замечательный, а уж как заботился и оберегал ото всего, до сих пор все помнят. И он действительно не нарушал договора. Мы даже с женой думали, что когда Ира вырастет, надо ей аккуратно сказать про него. Но, потом он погиб. И мы так и не решились открыть ей эту тайну.
- Мы ей также не расскажем, не беспокойтесь, - отец благодарно кивнул. Мальчик, задумчиво откусив печенье, спросил.
- А про ее мать Стас ничего не говорил?
- Нет, никогда. Да мы и не общались с ним настолько тесно, - родители любимой несколько виновато улыбнулись. Юдзуру вынул фото, о котором Мики до сих пор не подозревала.
- Вам не знакома эта женщина? – муж с женой пригляделись, помотали головами.
Юдзуру огорчено кивнул. На фотографии молодой Стас стоял с незнакомой светловолосой девушкой.
Уже прощаясь, отец вдруг вспомнил.
- Может, и не пригодится, но только… - он замялся, подыскивая слова, - когда Иринку обследовали врачи, они в один голос твердили, что возможно она из двойни.
После встречи с родителями Иры японцы без приключений добрались до Москвы, где до отлета Юдзуру хотел встретиться с Джонни. Пока они ждали американца, внимание юноши привлекла газета в киоске. Купив ее, он обратился к Мики.
- Что здесь написано? – девушка взяла протянутую ей газету и посмотрела.
- Фото Иры и жены Стаса, - Юдзуру в нетерпении всплеснул руками.
- Мики, смотреть по-русски я могу, ты мне прочти! – и девушка, поняв свою оплошность, хихикнула и серьезно прочитала, Юдзуру печально произнес - что за женщина, опять эта мерзость.
Мики кивнула и сунула газету в мусорный бак.
Джонни примчался буквально в последнюю минуту и, чмокнув Мики, сунул Юдзуру большую плоскую коробку.
- Мальчик мой, - покровительственно прощебетал он Юдзуру, Мики фыркнула, - все как ты просил. Привет нашей малышке.
И, подмигнув обоим, помахал им  ручкой и убежал.
- Кто у вас малышка? – со смехом обратилась Мики к довольно улыбающемуся Юдзуру и продолжила, - только не говори, что Ира.
- Она, - легко засмеялся мальчик. Он вытащил из сумки конверт и аккуратно вложил его в коробку.
- Мда, вот уж не думала, что она с ним подружится, - Мики с любопытством пыталась увидеть, что внутри, но, увы, не получилось. Юноша плавными движениями перевязал коробку ленточками.
Японцы прошли на регистрацию. Спустя несколько часов глубоко за полночь они вернулись в Торонто, где их встретил неунывающий Хавьер. Прямо у выхода он со всей южной горячностью энергично обхватил любимую и, не обращая внимания ни на кого, притянул к себе. Юдзуру в стеснении отвернулся и бочком пошел к машине друга.
…
На второй день после ее возвращения в Канаду ближе к окончанию тренировки Иру окликнул Брайан. Возле него у кромки льда стоял парнишка в форме рассыльного и держал большую плоскую коробку. Девушка подъехала к бортику, расписалась в квитанции о получении и с недоумением взяла коробку.
- Подарки поклонников? – мгновенно возник за спиной Хавьер, следом подъехала Мики и с улыбкой утащила любимого.
Ира вышла со льда, положила коробку на кресло и распечатала. Внутри оказалось симпатичное маленькое черное платьице с рюшками, местами покрытое стразами, на платье лежала черная же повязка на голову с серебристой брошкой, а сверху все завершал конверт.
- Боже, Джонни, это уже слишком, - пролепетала девушка и открыла конверт. Внутри был сложенный вдвое небольшой лист бумаги и открытка с иероглифом. Где-то Ира видела этот иероглиф, ах да, японское кафе.
- Иероглиф любви, - мимоходом произнесла Мики, которая, как оказалось, спровадив испанца, сама вернулась назад. Сказав это, она с самой обворожительной улыбкой покатила обратно к нему. Сердце Иры бешено забилось, и девушка развернула лист бумаги. Письмо являлось не чем иным как коряво написанным на русском языке объяснением в любви, и подписано оно было четырьмя размашистыми уже хорошо знакомыми ей японскими иероглифами. Девочка восторженно охнула, прижала листок к груди и, обессилев от внезапно охватившей ее радости, подняла глаза на дверь. По коридору к ледовой арене с улыбкой на губах приближался прихрамывающий Юдзуру.
В этот день ребята долго не могли расстаться. Травмированного мальчика к тренировке не допустили. Брайан на час раньше отпустил Иру со словами: «Уводи его отсюда, а не то оштрафую за нарушение постельного режима!» А напоследок еще и крикнул: «Будет вырываться, привяжи к кровати!» Чем вызвал густой румянец на щечках девушки, и смех Хавьера, мгновенно соткавшегося из воздуха у нее за спиной.
Чтобы не нагружать ногу, решено было воспользоваться транспортом. Встав в автобусе у окна, юноша, пользуясь давкой, в нарушение всех правил приличия с удовольствием осторожно прижал к себе любимую. В подъезде их радостно окликнула консьержка.
- Наконец-то! – паренек сник, волнуясь, что вот сейчас бабушка позовет их на чай. Она же весело продолжила, - какое счастье, что вернулись. Мне надо пораньше убежать, а сначала передать вам сюрприз. Открыть сегодня, вместе и дома!
Скомандовав, она упорхнула прочь из подъезда. Счастливый юноша повел девушку домой, радуясь возможности побыть наедине с любимой. Но не тут-то было! Грациозно разминувшись в дверях с бабулькой, ребят нагнал Флибустьер. Бодро поприветствовав обоих, он побежал впереди них на третий этаж.
- Да, то Хави, то Флибус, - медленно шагая за котом, задумчиво заговорил юноша, - они такие разные, так не любят друг друга, но как же похожи в своем умении вечно оказываться третьими!
- Флибус нет! – шутливо возмущенно откликнулась на его слова Ира.
- Хави чаще, согласен, - мягко улыбнулся мальчик и мотнул головой куда-то вверх, - но сейчас Флибус.
Развернув дома бумажный пакет, юноша с девушкой обнаружили внутри обалденно пахнущий мясной пирог. Флибустьер, по-хозяйски расположившийся на табурете, басовито замурлыкал в предвкушении угощения. На пироге лежал маленький конвертик, в нем записочка, написанная заботливой старческой рукой: «С победой обоих! Съесть вместе! Можно угостить Флибустьера, но только его!!!»
Притянув к себе девушку, мальчик прикрыл коту глаза и с наслаждением поцеловал любимую. Кот, не реагируя на зрительную помеху, пошатывался на табурете, энергично нюхая воздух.
Вечером Ира с улыбкой наблюдала, как по снегу занятная пара уходила от ее подъезда - Юдзуру шел к себе. Флибус семенил рядом, сопровождая юношу на ночлег, чтобы друг не скучал в пустующей без Хавьера квартире. Ира с беспокойством отметила, что японец прихрамывает сильнее.
Дойдя до подъезда, мальчик как-то странно боком, чего в темноте зимнего вечера уже не смогла увидеть его подруга, зашел внутрь. По лестнице, едва избегая столкновений с котом, с трудом поднялся к себе на этаж. Там, немного поджав больную ногу, быстро отпер дверь – покачивание на здоровой ноге показалось ему вечностью, ключ никак не хотел поворачиваться в замочной скважине – и скрылся внутри. Едва успев прикрыть дверь, он со стоном повалился на пол – травмированная нога горела огнем. Юноша тяжело поднял голову и увидел вблизи полные непонимания разноцветные глаза Флибустьера.
- Старик, от тебя так пахнет мясом! – улыбнулся юноша, погладил Флибустьера и провалился в небытие.
Не увидев света у него дома, девушка заволновалась. Глядя на себя в зеркало, она весьма веско объяснила отражению, что ему надо позвонить, так как он не вполне здоров. Отражение, тем не менее, не согласилось с ней. Выдохнув, она набрала номер – телефон молчал. Не тратя больше ни минуты на размышления и втолковывания очевидного глупому двойнику в зазеркалье, Ира натянула сапоги и, на ходу застегивая куртку, побежала прочь из дома. Стремглав преодолев двор, не разбирая дороги, она вбежала в подъезд, взлетела на его этаж и толкнула дверь. Та открылась, распахнув безмолвное, черное жилище мальчиков. Лишь на полу блеснули два маленьких огонька. В страхе девушка тихо позвала его – откликнулся кот. С бешено бьющимся сердцем девушка перешагнула порог и начала нервно шарить по стене в поисках выключателя. А найдя его, щелкнула и тут же, споткнувшись, упала на бесчувственное тело юноши.
- Юдзик, милый, что с тобой? – Покрывая поцелуями, плаксиво взывала девушка к нему. Юноша не приходил в себя.
Глянув на кота, Ира вспомнила про телефон, впопыхах брошенный при входе. Позвонить Брайану – первая осознанная мысль, промелькнувшая у нее в мозгу. Тренер приехал минут через двадцать вместе с доктором. Ира к этому времени сняла с юноши ботинки, расстегнула курточку и подложила под голову сложенное одеяло.
Когда мужчины вошли, заплаканная, перепуганная девушка сидела на полу возле японца, крепко обхватив его тоненькими ручками, будто волнуясь, что он исчезнет. А с другого бока юношу оберегал огромный мрачный котяра, который сразу отодвинулся, едва увидел спешащих на помощь мужчин.
Некоторое время спустя юноша лежал в постели и смущенно улыбался Ире. Боль почти утихла, глаза слипались. После укола юноша, не желая расставаться с любимой, боролся со сном. Полчаса спустя победила медицина, и мальчик крепко заснул, сжимая руку любимой.
Под утро врач осмотрел Юдзуру и, удовлетворенно кивнув, обратился к Брайану – мужчины оставили юношу на попечение девушки. И до самого приезда испанца она сидела на краешке кровати, ласково гладила его руку и любовалась спокойным выражением лица спящего юноши.
Испанец… Испанец удивился и от этого сразу у порога отдавил хвост умаявшемуся от бессонной ночи и голодному Флибустьеру. Кот даже не заметил этого. Хавьер в глубоком молчании выслушал все наставления доктора, краткий отчет девушки о прошедшей ночи и, проводив за дверь, сменил ее у постели больного. В задумчивости он пристально уставился на друга.
Юдзуру проснулся, кажется от этого пламенного взгляда Хави. Во всяком случае, он ничуть не удивился, что возле него сидит испанец и внимательно наблюдает за ним. Хотя помнил и чувствовал, кто именно был рядом ночью. Юноша тяжело глотнул и спросил.
- Что у нас нового? – язык плохо слушался.
Хави горестно махнул рукой.
- Катастрофа вселенского масштаба! Ты проспал первую ночь с любимой.
При напоминании об Ире Юдзуру нежно улыбнулся.
- Не так мечтательно, старик. Ты не понял, ПРОСПАЛ! Не…, - увидев, как друг, прикрыв глаза, поморщился, Хави осекся и чуть помолчав, понизил голос до уровня интимной беседы и продолжил, - именно проспал! Первую! Я не знаю теперь, как тебе дальше жить. Чем помочь. Не знаю.
Последние слова он произнес очень отчетливо, медленно, по слогам. И тут же посерьезнел.
- А вообще, Ира права. С таким не шутят, надо лечиться, друг, - и Хави, махнув рукой в сторону ноги юноши, с беспокойством заглянул в безмятежное лицо японца.
- Хавьер, у меня все в норме, - испанец понуро кивнул головой, - до конца сезона все будет в порядке. А там подлечусь.
И Юдзуру попытался встать, но был остановлен испуганным движением друга.
- Нет, постельный режим! Док сказал, так что все претензии к нему. Но без его разрешения я тебе не позволю подняться, хотя бы и пришлось применить силу, - японец недоуменно поднял бровь, тяжело выдохнул и в бессилии упал обратно на подушку.
- Флибустьера надо покормить, - озираясь по сторонам в поисках кота, вспомнил он.
- Не надо. Он ушел с Ирой, - мальчик вздрогнул при звуках дорогого имени и повернулся к Хави.
- Как она? – в волнении спросил он друга. Тот вздохнул и уныло махнул рукой.
- Опечалена, говорю же, ты уснул, - японец со смехом прикрыл глаза. Хави, довольный реакцией, произнес, - да все нормально, они пошли спать. Валятся с ног, даже Бармаглот со своих четырех лап. Да я еще ему хвост отдавил.
- Как же ты жив остался? – вяло пошутил Юдзуру.
- Да ему сейчас не до таких пустяков, как надоедливый испанец, - так же  вяло откликнулся Хавьер и с долей зависти в голосе продолжил, - у него же друг болен. Да подругу надо конвоировать до кровати.
Японец мягко сжал парню руку.
…
Час спустя мальчики смогли обсудить результаты поездки Юдзуру с Мики в Россию к родителям Иры. Штаб по расследованию, как со смехом окрестил Хави, переместился в комнату японца и крутился вокруг его постели. Хотя Юдзуру понимал, что Мики все Хавьеру рассказала, он очень ждал, когда же появиться возможность поговорить с другом. И вот за завтраком они спокойно расположились на кровати и принялись рассуждать, что же дала им поездка. Но сначала Хави вдруг с любопытством спросил.
- А что ты привез в коробке? Хотя, подожди, дай-ка угадаю. Раз передал Джонни, значит наряд. Угадал?
Юдзуру с улыбкой кивнул и ответил:
- Платье для короткой программы. Теперь Джонни можно безбоязненно отправлять с Ирой на соревнования, инфаркт ему не грозит. Хотя лучше все-таки Брайана, - мальчики посмеялись, и Хави перешел к делу.
- А откуда у тебя эта фотография, которую ты показывал родителям Иры?
- Из интернета, я нашел ее, пока был дома в Японии. Мне кажется, что эта женщина может быть близка Стасу. А возможно и Ирише. Только как же теперь узнать, кто она? Я так надеялся на ее родителей.
Хавьер игриво хмыкнул на ласкательную форму имени Иры и в задумчивости продолжил.
- Что-то уж больно много у него близких женщин. Сначала Моник, теперь эта незнакомка. Кто же она, кто, - испанец отошел, глянул в окно, Юдзуру на него и осторожно произнес.
- Дед ведь помнил ту, пять лет назад в горах, Анну. Возможно Анна и эта женщина одно и то же лицо? – и он замолчал, глядя на друга и не решаясь предложить обратиться к…
- К немцу мы обращаться не будем, - не поворачиваясь, откликнулся испанец, японец грустно выдохнул и понимающе кивнул; Хави продолжил, - да, не будем. Начнет опять крутиться вокруг Мики, блистать своими профессиональными навыками.
Хавьер в возмущении фыркнул, Юдзуру в молчании кивал другу.
- Что он не может к нам напрямую обращаться, если что-то возникает? Что он к ней все лезет? – чувствуя, что друг думал про немца и все более заводясь, Хавьер вернулся, сел на кровать и уставился на японца, явно ища поддержки и понимания с его стороны. Юдзуру, осознав, что отмалчиваться не удастся, аккуратно подбирая слова, начал.
- Но, справедливости ради стоит сказать, - испанец в напряжении покраснел, японец частично спрашивая, частично утверждая продолжил - что он к ней обращался, когда не был с нами знаком. Не так ли?
- Пусть, но он все равно ничего не знает про русскую, он же в Канаде! – бурно эмоционально продолжил Хави.
- Да, - мягко согласился Юдзуру, - но он мог бы что-нибудь разузнать про Анну в горах. Понимаешь, Хави, если эта Анна знакомая Стаса, то это означает, что она специально приехала за ним. Ехать туда далеко, стало быть, скорее всего остановилась в одном из отелей. Кроме стариковского на подъезде к горам мы видели три отельчика. Может, есть еще. Вальтер мог бы нам помочь разузнать в них про женщину по имени Анна?
И мальчик вопросительно уставился на друга.
Хавьер обреченно выдохнул, и, не глядя на Юдзуру начал пить чай. Японец вздохнул. И тут, лишь только они затихли, раздался звонок в дверь.
- Что ж такое. Ну не дадут спокойно с другом выпить чаю! – и Хави в возмущении хлопнул рукой по кровати, попав прямо по ногам друга.
Травма того дала себя знать, мальчика будто током пронзило, в глазах потемнело, он выгнулся всем телом. Ничего не заметивший праведно возмущенный Хавьер направился к двери. Юдзуру пока друг отсутствовал, для снижения боли ритмично глубоко дышал.
Открыв дверь, Хави отпрянул так стремительно, что немец на площадке за дверью, а был это не кто иной, как он, вздрогнул.
- Здравствуйте, я могу войти? – Хавьер в удивлении кивнул и посторонился.
Пелена перед глазами Юдзуру рассеялась, боль в ноге практически утихла, когда взору его представился их неожиданный гость.
Пока рассаживались в комнате японца, пока Хави наливал немцу чай, все молчали. Затем гость заговорил.
- Я постеснялся обратиться напрямую к Мики, решил, что лучше к вам, - пристально глядя на испанца, произнес он. Тот удовлетворенно кивнул и протянул ему руку. Немец, радостно пожав ее, сообщил.
- Кажется, я узнал, кто такая Анна, - Хави восторженно привстал и вместе с японцем уставился на немца. Тот продолжил, с удовольствием прихлебывая чай и жестикулируя.
- Когда Мики сообщила мне про женщину, я подумал, что,  скорее всего та приехала к Стасу специально. Ехать же туда далеко, значит, где-то остановилась.
Хавьер глянул на друга, и ему стало немного стыдно за свой эгоизм в нежелании обращаться к полицейскому. Немец продолжал.
- Если мы отбросим вариант проживания ее в том же отеле, то поблизости остается еще три. Непосредственно у подножия гор. Туда я и направился, и меня постигла удача.
Немец не спеша допил свой чай, подождал, пока Хави нальет ему следующую чашку и продолжил.
- В те же дни, в одном из отелей останавливалась некая Анна Ерошкина. Из России. И она пропала…
- Как? – уставились на него мальчики.
- Как люди пропадают. Пошла гулять и все, не вернулась. Было заведено уголовное дело, подключались русские, но пусто. Женщину так и не нашли. Никаких следов.
Немец затих, погладив чашку большим пальцем правой руки. Мальчики переваривали услышанное.
- А когда именно она пропала?
- А в тот же день, что и Стас, - глянув на Юдзуру, ответил ему Вальтер и полез в нагрудный карман.
Под пристальными взглядами мальчиков он вынул оттуда фото симпатичной светловолосой женщины. Стремительно побледневший Юдзуру, едва не упав с постели, опрометью кинулся к тумбе и, через секунду вынырнув из нее, положил рядом с фото Вальтера свою фотографию, которую он показывал родителям Иры. С обоих фото на ребят смотрела одна женщина.
- Круг замкнулся, - присвистнул Хави, - осталось лишь узнать, кто она такая.
- Это уже известно, - Вальтер допил чай и продолжил, - Анна Ерошкина, бывшая советская фигуристка. По воспоминаниям современников прыгала так, что у всех вокруг дух захватывало. Но очень быстро повредила позвоночник и была вынуждена бросить профессиональный спорт. Знаете, ребята, я не специалист, но если сопоставить это и то, что говорят о прыжках вашей русской приятельницы, похоже, мы нашли ее родную мать.
- О нашей говорят не только про прыжки, - ревностно изрек Юдзуру. Немец осторожно глянул на Хавьера, тот слегка повел бровями, полицейский понимающе кивнул.
- Я и говорю, что не специалист…
На первой же после выздоровления тренировке Юдзуру чуть было не подрался с одним из ребят, который, случайно подрезав Иру, едва не спровоцировал ее падение.
- Ты чего? – подъехал к нему Хавьер, японец поднял на друга глаза и зло откликнулся, - она же может повредить себе что-нибудь!
- Что, например? – рассердившись на иронию испанца, японец круто развернулся и уехал прочь от друга, от которого отделаться было не так-то просто.
И с тренировки ребята шли все вместе вчетвером. Поскольку при Ире про расследование не говорили – Мики по-прежнему ей не доверяла, чем все больше бесила Юдзуру, - вскоре пары разошлись и, проводив взглядами своих младших друзей, Хави с Мики пошли вперед, рассуждая о последних новостях.
- Ну, хорошо, знаем мы, что родители Иры ей не родные. Более того, теперь, судя по всему, мы знаем, кто ее родные родители. И что? Зачем нам это? – устало произнесла Мики и тепло посмотрела на пробежавшую мимо девочку лет четырех.
- Да ни зачем, просто попутно узнали. Слушай, а ведь они вполне могли друг друга ухлопать! – Хавьер даже остановился от своей догадки. И глядя на недоумевающую возлюбленную, продолжил, - а что? Поругались там на склоне гор, руками помахали и свалились.
- Точно также они могли и не ругаться, а совсем наоборот. И в порыве страсти потеряв бдительность упасть.
- Ну, да, могли и так. Хотя вряд ли. Представь, он едет туда с ребенком, и параллельно приглашает даму сердца?
- Нет, - японка хитро улыбнулась, - ее мать. Возможно, он все-таки нарушал договор с родителями Иры?
И в возбуждении от собственного предположения Мики выхватила телефон и набрала Юдзуру. Хавьер хотел остановить любимую, чувствуя несвоевременность момента, но та проделала это столь стремительно, что молодой человек среагировал лишь тогда, когда она уже назначала место встречи японцу.
Полчаса спустя в совершенно дурном настроении он пришел на встречу. Мики начала без предисловий.
- Юдзуру, надо Ире показать фото Анны.
- Зачем? – опешил он.
Когда же друзья все ему растолковали, японец зло посмотрел на Хави. Тот махнул Мики что-то вроде «Я же говорил, у него тяжелый день». Юдзуру, уставившись на Мики, медленно произнес.
- Твоя «гениальная» идея? – с язвительным акцентом на слове гениальная.
- Да. Если мы поймем, что Ира ее не знает, значит Анна приехала вслед за ними. И…
- Нет. Никаких фото мы показывать не будем. Во-первых, - Хавьер вздохнул, «понеслась», - Ира может ее знать просто как фигуристку. Во-вторых, мы слишком плохо представляем Стаса, вернее даже совсем не представляем – мог ли он пригласить туда даму при девочке или нет, непонятно. В-третьих, договор он не нарушал, во всяком случае, Ира не знает, что Стас ее отец.
- Откуда такая уверенность? – возмущенно вскрикнула японка.
- В-третьих, - вколачивая слова, как забивают сваи, жестко повторил Юдзуру, - Ира не знает, что Стас ее отец. В-четвертых, для тебя, Мики, это ничего не изменит, ты все равно будешь ее подозревать, как и твой немец. Все, закрыли тему.
И японец неожиданно резко поднялся и стремительно ушел. Хавьер махнул ему в след, но промолчал. А повернувшись к возлюбленной, досадливо сказал.
- У него же нога больна, совсем не щадит.
Вечером, едва войдя в квартиру, Хави заглянул к другу – в комнате было пусто. На столе лежал пазл, собранный уже почти на три четверти.
Юдзуру пришел под утро. Памятуя последние размолвки, Хави предпочел не высовываться из комнаты. На его удивление друг сам сразу прошел к нему и, присев в кресло, устало сказал.
- Я ездил к деду, хозяину отеля в горах, - Хавьер мысленно с горечью плюнул, - он ее узнал.
Испанец приподнялся на кровати.
- Хозяин отеля? Правда? – японец довольно кивнул, - а что он сказал?
- Что не знает, кто это, - и на непонимание, разлившееся по лицу друга, Юдзуру широко улыбнулся, - но он ее узнал, точно.
Ложиться спать было уже поздно, и японец пошел в душ. Хавьер лег обратно, но лежал без сна и смотрел в потолок. Сообщение друга было столь неожиданным, что он даже не хотел ни с кем им делиться. Во всяком случае, пока. Точнее, он не понимал, чем делиться. То, что в отель приезжала Анна, было итак очевидно. Какая разница, узнал дед или нет. С чего такое ликование?

13.  Чемпионат Европы

Утром, едва Хавьер встал, в дверь позвонили. И звонили, не прерываясь, как если бы залипла кнопка звонка. Хавьер вышел в коридор и в возмущении принялся обсуждать это безобразие со своим отражением в зеркале. В отличие от Ириного, его соглашалось с ним всегда и во всем. Вот и сейчас зазеркальный Хави энергично кивал своему реальному двойнику и только что не кричал о вопиющем безобразии, творившемся за дверью. На шум из кухни вышел недоумевающий японец и с иронией наблюдал за беседой испанца с отражением, не спеша, однако, к двери. А звонок меж тем не унимался и продолжал разрываться – некто реально рвался к мальчикам. Хавьер в неуемном желании борьбы устал от своего молчаливого всегда согласного собеседника и с надеждой обратился к Юдзу, которого давно заприметил.
- Нет, ну каковы нахалы, - махнул он рукой в сторону двери; японец горячо кивнул.
Хави ждал другого. Вежливый, воспитанный друг должен был сказать что-то в поддержку тех, за дверью, а еще раньше мягко успокоить его. Да и вообще давно открыть дверь. А он стоит в полном «неадеквате», издевательски ухмыляется, да еще и кивает! Одним словом, ведет себя просто неприлично! Хави, удивившись сходству друга с отражением, тяжело вздохнул и пошел открывать.
За дверью стояла Ира. Она держала палец на кнопке звонка и не реагировала ни на что. Хавьер оторвал ее побелевший пальчик от кнопки, завел девушку в квартиру и, ласково погладив по волосам, осторожно спросил.
- Что с тобой, малыш? – девушка, вдруг очнувшись, подняла на него глаза и в абсолютной тишине по лицу ее полились потоки слез. Хавьер, всегда умевший успокаивать женщин, с девушкой друга терялся, а при виде такого водопада и вовсе почувствовал себя беспомощным. Уже подбежавший японец подхватил Иру и увел ее к себе.
Хавьер не был любопытным, да ты и сам это понимаешь, дорогой читатель, но, повинуясь какому-то внутреннему голосу, он пошел следом.
Юдзуру аккуратно усадил Иру на кровать, сам опустился на пол перед ней и, глядя девушке в лицо, нежно погладил ее колени. Затем осторожно снял с девочки сапоги и надел ей на ноги теплые мягкие тапочки. От ласковых, неспешных движений друга у испанца вспотели даже пятки. Тут Хави заметил бумагу, которую девушка прижимала к груди. Мальчики буквально вырвали ее из рук рыдающей Иры и уткнулись в непонятный текст.
- Да… Говорила мне мама: вся сила в языке, сынок, - глядя в документ, произнес испанец и, подняв глаза на друга, досадливо продолжил, - а я все на бокс налегал.
- Надо звать Мики, - обреченно откликнулся Юдзуру.
- Не надо звать Мики! – истерично вскричала Ира.
Хави успокаивающе помахал рукой другу: заговорила, уже хорошо.
- Я и сама могу прочитать. Я уже прочитала. Меня не взяли в сборную. Я не еду на чемпионат Европы.
- В смысле? – в каком-то отупении спросил Хавьер.
- Что «в смысле»? Я не еду, потому что у меня нет тренера. Тренера у меня нет, ясно тебе? В смысле, без смысла, нету у меня тренера. И  из-за этого меня не взяли в сборную.
- А Брайан? – Хавьер не верил своим ушам.
- Боже, Хави, причем тут Брайан. Какая вообще разница, есть ли у меня тренер? Я выиграла чемпионат страны, и я не попала в сборную. Все.
Девушка подскочила с дивана и, жестикулируя, принялась кружить по комнате. Смешно спотыкаясь о собственные сапоги, она возмущенно кричала и, загибая пальцы, что-то доказывала и объясняла именно ему. Испанец изо всех сил искренне пытался поймать нить объяснения, но девушка от волнения перешла на русский, отчего несчастный парень стоял, следил за ней беспокойным взглядом и не понимал ни слова. Когда на ее ходу встречалась кровать, девушка с какой-то нелепой грацией влезала на нее и шагала дальше. Там слезала, а по возвращении к этому препятствию все повторялось вновь. В какой-то момент Хави, очарованный было этим ее круговым движением, отвлекся, легонько толкнул кулаком друга, глазами показал на тапочки и поднял большой палец левой руки – сидят как влитые. Друг второй раз за утро удивил его - он даже не покраснел! Юдзуру вообще вел себя странно – стоял и молчал. Он не слышал, что говорит любимая, и лишь в остолбенении наблюдал за ее движением. Он с удивлением обнаружил, что очень рад отказу, и не понимал почему. Когда несколько дней спустя он стыдливо признался в этом замучившему расспросами Хавьеру, тот ни секунды не подумав, произнес:
- Так ты как узнал про позвоночник Анны, совсем с ума сошел от волнения за Иру. Какое же это предательство? Это любовь. Только я тебе, друг, так скажу. Успокойся. Что ты думаешь, удачливость или получение травм тоже передается по наследству? Я думаю, нет.
Сейчас же девушка все не успокаивалась. Оставить ее одну в таком состоянии ребята побоялись, поэтому на тренировку ушел только Хавьер. Когда он все объяснил тренеру, тот  долго стоял, слепо смотрел в официальный отказ, пришедший Ире, и не мог понять. Как? Как такое могло случиться? И между строк документа видел картинку с чемпионата России и восхищенное лицо Джонни, сидевшего рядом с девочкой. «Старый дурак, как же я мог не подумать!»
Вечером Брайан пришел вместе с Хавьером и Мики. Впятером они сидели на кухне, долго и непринужденно болтали о самом разном. Лишь одна тема была под немым запретом – отказ, пришедший Ире.
Наутро Брайан начал выяснять, почему вдруг на родине девушки решили, что тренера у нее нет. После непродолжительной переписки в один день ему пришло два письма. Первое – это разъяснение, в котором черным по белому было написано, что, к большому сожалению, в федерации произошла нестыковка, повлекшая за собой столь досадный инцидент. Разумеется, Ирина имеет тренера и все прочее, что так необходимо спортсмену мирового уровня. Более того, как выигравшая национальный чемпионат, она внесена в состав сборной первым номером. Но, поскольку на чемпионат Европы сборная уже уехала, и в утвержденном составе ее нет, в федерации очень сожалеют, но она сможет поехать только на чемпионат мира. Брайан был в бешенстве от бессилия в борьбе против этой бюрократической машины. Второе письмо было из Братиславы, где проходил чемпионат Европы, и содержало приглашение для Иры принять участие в гала-представлении в качестве гостя. У Брайана закралось подозрение, что в России у его ученицы есть какая-то мощная поддержка, которая, как и он не могла предположить, что девочку после блестящей победы дома задвинут. Когда Брайан сообщил об обоих документах Ире – специально при мальчиках в надежде, что они его поддержат – девушка, как он и предполагал, категорически отказалась ехать. И опять Брайан подумал о поддержке из России, так как магическим образом следом за этим отказом у нее вдруг зазвонил телефон. Из ее реплик он понял, что звонивший убедил девочку ехать. Тренер, внутренне восхитившись скоростью, с которой невидимый абонент повлиял на не слишком сговорчивую девушку, облегченно выдохнул – сам он подозревал, что не смог бы найти подходящих для нее слов. Пока не смог бы. Когда же она отключила аппарат и подняла глаза, он понял, почему Ира категорически отказывалась вначале, и успокоено произнес.
- Все неплохо. Тебя увидят, а уж чемпионат мира от нас не уйдет. Все собираемся. Юдзуру, тебя я прошу тоже поехать. Ноге надо отдохнуть.
И тренер быстро, пока никто ничего больше не произнес, ушел к себе. Над молодыми людьми нависла тишина, а через пару секунд японец неожиданно с улыбкой развернулся к Ире, подхватил ее на руки и закружил вокруг себя. Затем, ласково говоря что-то на родном языке, притянул любимую к себе и поцеловал. Нежданно рядом раздался тихий свист, Юдзу быстро и крепко прижал девочку к груди, будто закрывая от чего-то; молодые люди отвлеклись друг от друга – рядом с ними стоял ошарашенный испанец, о котором они непостижимым образом в единый миг позабыли. Смутились все трое – причем Хавьер к своему удивлению сильнее всех. И даже сильнее, чем от просмотра запрещенного эротического фильма в подростковом возрасте. Резко покраснев, так и не найдя слов, он в замешательстве улыбнулся другу, засунул отчего-то мешавшие руки в карманы и… стремительно ушел.
Когда через несколько дней ребята собирали чемоданы, Хавьер увидел, что Юдзуру укладывает фото Анны. Зачем?
- Хочу там познакомиться с тренером Иры. По танцам….
- Ааа, - начал понимать испанец, - точно, старая черепаха должна ее знать!
Юдзуру улыбнулся.
…
Они еще никуда не ездили вместе. Юноше было так приятно осознавать, что он ехал не один, а с любимой. Он даже предположить не мог, что это настолько приятно: когда дорогая женщина рядом с тобой на виду у всех, каждую минуту.
В один из вечеров ребята действительно встретились с бывшим тренером Иры. Пожилая дама сама предложила им провести вечер в тихом ресторанчике. Они долго беседовали. К удивлению Юдзуру у Иры с тренером были и оставались хорошие отношения. Женщины тепло болтали о том, о сем. И вдруг та коснулась запретной темы – Ириного непопадания в сборную. Продолжительно выругавшись, пожилая дама с горечью сказала.
- А вообще, Ирка, так жалко, что ты ушла. В танцах вы были чудо. А в одиночном … Да нет, конечно ты произвела фурор на России, но там сейчас девчонок пруд пруди, и все сплошь Ерошкины.
Юдзуру вздрогнул от звука знакомой фамилии. Ира же в недоумении подняла брови и переспросила.
- Кто?
- А, была такая фигуристка. Уххх. Какие прыжки. Собственно на них и покалечилась. А если бы не дурила, не лезла все выше и выше, глядишь, чемпионкой была бы. Да неужели ты не помнишь? Хотя, погоди. Они со Стасом расстались,…да, расстались до тебя. Да что это я, задолго до тебя. А жаль. Глядишь, еще свой секрет тебе передала бы – прыгала, не поверишь, как угодно: с места, после вращений, до. Как хочешь. Иногда даже непонятно было, что сейчас прыгнет. А какие выезды… Чудо была девка.
- А они были знакомы со Стасом? – осторожно начал Юдзуру, удивив вопросом Иру.
- Ты глянь, а говорят, бабы любопытны, - тренер сипло рассмеялась и продолжила, - знакомы. Там такая любовь была! Все так и думали, вот еще немного и звездная семейная пара. Но уж больно оба гонористые были. Не срослось. Все как не увидишь вместе, вечно ругаются да со скандалом. Противно. А уж как она травмировалась, так совсем дурная стала, ну и разошлись, я ее больше ни разу не видела. Что с ней стало – Бог ее знает. Говорят, уехала куда-то за границу и все.
- Что все? – Ира недоуменно подняла брови.
- И не вернулась, что все.
С наслаждением следя за выступлением Иры на гала-представлении, Юдзуру после очередного удивительного по красоте исполнения прыжка, выполненного со сложного захода вслед за необычным вращением, улыбнулся: «Как же Вы не поняли, что она передала ей все свои секреты?»
…
Сразу после чемпионата Европы Мики уехала в Швейцарию, на свадьбу к своей подруге. Мальчики с Ирой и тренерами вернулись в Канаду. Пока японки не было, Хавьер умудрился достать всех, даже Брайана. Он безумно скучал по возлюбленной и буквально ничем не мог себя отвлечь. Юдзуру в поддержку друга несколько дней не встречался с Ирой и лишь по вечерам ближе к ночи, закрывшись у себя, тихо болтал с ней по телефону, рассказывая о событиях прошедшего дня. В один из таких вечеров, проходя мимо комнаты юноши, Хавьер услышал отголоски разговора и, осознав всю глубину своего эгоизма, утром купил билеты в горы на ближайшие выходные. Но и там не выдержал и вернулся уже в субботу, хотя и поздно вечером. Юдзуру дома не было. Хави заглянул к нему – на столе лежал практически полностью собранный пазл.
- Ну, и упорный же ты, - разглядывая многообразные оттенки серого цвета, восхищенно присвистнул Хави и прошел к себе, где, не раздеваясь, завалился спать.
Проснувшись в воскресенье, он с удовольствием потянулся и, быстро вскочив с кровати, направился в душ. Затем завернул на кухню. Там в глубокой задумчивости Юдзуру насыпал заварку в глиняный чайничек.
«Зеленый, бррр, но даже он не испортит мне настроение», - подумал испанец и пригляделся к приятелю. Вид того его немного расстроил, но Хавьер все-таки решился спросить.
- Как выходные?
Юдзуру посмотрел сквозь него невидящим взглядом и медленно произнес.
- Неплохо. У меня новости. Я ездил…
Тут во входной двери зашуршал ключ и к ним влетела сияющая Мики. Как потерявшийся пес к горячо обожаемой хозяйке рванул Хавьер к любимой. Юдзуру в стеснении отвел глаза. Юноша буквально не знал, куда деться – друзья в дверях, выйти из кухни можно было разве что через окно. К счастью, Мики не потеряла связи с реальностью и отодвинула сияющего испанца.
- Мальчики, у меня для вас сюрприз! – с воодушевлением произнесла девушка.
- До завтрака никаких сюрпризов и новостей. Хотя у Юдзуру тоже что-то есть.
- Хави, это важно. Юдзик, а что у тебя?
- Уступаю даме, - церемонно склонил голову японец.
- Еще бы ты не уступил, - наигранно грозно пророкотал Хавьер, и все присели к столу.
Мики открыла маленькую сумочку и, нарочито продолжительно порывшись в ней, извлекла фото, которое положила на стол. Довольно уставившись на ребят, она хранила молчание.
Хавьер скучающе посмотрел на снимок и в разочаровании поднял глаза на любимую. Юдзуру же, поправив очки, осторожно взял фото в руки, всмотрелся и в изумлении перевел взгляд на девушку.
- И кто это? – уточнил он.
- Юдзуру, пора к окулисту – твои очки тебе малы. Стас, Ирин тренер. Не узнал, что ли?
- Нет, фото современное.
- Да где современное? Просто распечатано сейчас! – одновременно с чайником закипел испанец. Девушка, наслаждаясь эффектом, продолжала хранить молчание.
Юдзуру встал, медленно подошел к плите, взял чайник и начал разливать кипяток по чашкам. Хавьер от возмущения пошел красными пятнами.
- Так, самурай, либо ты продолжаешь, либо я сейчас ухожу. Даже не выпив твоего зеленного чая, который, кстати, терпеть не могу! – вскочил Хавьер с места.
- Тебе черный с земляникой, - с легкой улыбкой отозвался Юдзуру и продолжил, - парень в куртке от Nike.
- И?...
- Такие в прошлом году выпустили, - погладив любимого по руке, произнесла Мики.
Хавьер взъерошил волосы и присел к столу.
- Тогда кто??? – ошарашено повернулся он к девушке. Она не успела ответить.
- Жан Превье, частная школа, Берн, Швейцария, выпуск 2015 года, - прочитал на обороте вновь присевший к столу японец. Мики кивнула.
- Превье… где-то я… Моник! – взмахнув руками, Хавьер перевернул свою чашку, от чего вскочили и он, и Мики. Пока испанец прыгал возле раковины, опустив руку под струю холодной воды, девушка вытерла стол тряпкой, налила любимому новую порцию обжигающего чая и присела назад к столу. Юдзуру все это время внимательно изучал фото. Когда Хавьер вернулся к столу, девушка сказала.
- Да, это ее сын.
- У Моник есть сын! Обалдеть! Никогда не слышал. Интересно, а Брайан знает? – вопрос Хавьера повис в воздухе. Юдзуру продолжал изучать мальчика на фото. Испанец с ревнивым подозрением уставился на Мики.
- А откуда оно у тебя? – мотнул он головой в сторону фото, Мики от восторга даже всхлипнула.
- Это мальчик младшей сестры Джины, - и на недоуменные взгляды ребят тряхнула головой, - ну, моей приятельницы! Боже, ну, к кому я на свадьбу ездила! Я чуть с ума не сошла, когда увидела его. Ну, а дальше дело техники.
- Ааа, - с облегчением выдохнул Хавьер, - техника у тебя хорошая.
- Сколько мальчику лет? – Мики ответила, оказалось, что он одногодка Иры.
- Значит, действительно двойня, – в глубокой задумчивости произнес Юдзуру и поднес чашку ко рту. Хавьер, нелепо моргнув, переглянулся с любимой.
- Юдзи, ты о чем? Какая двойня? Ты значение этого слова знаешь? О чем ты? Здесь все просто. Моник гульнула со Стасом, и вот результат, - он махнул на фото. Получается, она была не просто знакома с ним, как думала Ира, а близко знакома, - переходя на мурлыканье, Хавьер придвинулся к любимой.
- Не отвлекайся, - строго изрекла та, после чего он с наигранно серьезным видом вернулся на место и с наслаждением начал пить чай.
- Ох, Юдзи, если у вас с Ирой не сложится, с удовольствием найму тебя поваром, чай завариваешь все-таки отменно, - Мики в смущении опустила глаза. Японец же, зардевшись, оторвался от фото и пристально посмотрел на приятеля.
- Можешь начинать искать повара, у меня сложится, - не в первый раз удивив друга жесткостью, произнес обычно мягкий юноша.
- Извини, - коротко кинул Хавьер, поняв, что перегнул, - а все же, Брайан знает?
Мики пожала плечами. Юдзуру вновь заговорил.
- То есть, ты всерьез полагаешь, что практически одновременно две женщины родили Стасу по малышу? – Хавьер удовлетворенно кивнул, японец продолжил, - две сразу такому правильному человеку?
Хави сердито мотнул головой.
- Вот к чему ты это сейчас вывалил? Причем тут правильный? Ну, влюбился, увлекся, с кем не бывает? – и, чувствуя, что японец не понимает той легкости бытия, о которой толкует Хави, испанец, посочувствовав Ире, слегка загрустил. И, чтобы отвлечься от грустных мыслей о несовершенстве жизни, вспомнив, произнес.
- У тебя же тоже новости. Какие?
- Да, я ездил к отцу Брайана, - кивнул японец. Хавьер застонал, все вскинули глаза на него. Удовлетворенный вниманием, испанец наигранно печально произнес.
- Мики, я оставляю ему квартиру на выходные, а он едет к отцу Брайана. Это нормально? Ты хоть знаешь, чем занималась в это время, - озорно изобразив осторожность, он прикрыл рот от любимой и шепотом закончил, - сам знаешь кто???
- Знаю, - кивнул японец.
- И чем же? Давай, по часам, давай, давай, отчитывайся.
- По часам не скажу, - испанец возмущенно фыркнул, - а в целом она ездила к отцу Брайана.
Испанец вновь фыркнул, но уже с явным удовольствием. Смущенный произведенным эффектом, японец предложил Мики еще чаю.
- Да погоди ты со своим чаем! Обпились уже все! Видишь, Мики, говорю же, не зря я бомжую по выходным, - девушка прыснула, Хавьер вдруг насторожился.
- Погоди, вы вместе ездили к отцу Брайана? – Юдзуру кивнул.
- То есть, я правильно понял, что ты ей что-то рассказал?
- Нет, неправильно, - испанец облегченно вздохнул, друг продолжил, - я не хочу ее волновать.
- И это очень разумно, - откликнулся Хави, бросая взгляд на любимую. Та же, казалось, не расслышала.
- О чем ты говорил с отцом Брайана? – в нетерпении спросила девушка, и Хавьер вновь сел за стол.
- О Брайане, – пожал плечами Юдзуру.
- А о чем о Брайане ты говорил с его отцом? – как к не вполне здоровому вкрадчиво обратился к нему Хавьер.
- О Моник, об их отношениях. Все-таки Ира правильно удивлялась. Любовь у них не платоническая и не только с ее стороны, - медленно, будто что-то просчитывая, начал японец, но Хави его в нетерпении перебил.
- Ну и что? Подумаешь, нам-то что? Зачем в это лезть?
- Я тоже думал, что впустую прокатился, а теперь, - он ткнул в фотографию. Ребята в молчании терпеливо ожидали.
- Как сказал отец Брайана, Моник… - юноша, надув щеки, с шумом выдохнул воздух и, в смущении бросив взгляд на девушку, тут же отвел от нее глаза и продолжил, - нежелательная ранняя беременность и все. Брайан ее простил, даже еще какое-то время встречались, но. Моник больше не смогла иметь детей. А затем он встретил свою будущую жену и все окончательно рассыпалось.
- И что?
- У Брайана даже младший сын старше Иры, - неожиданно осознав, выдохнула Мики.
У Хави что-то ухнуло внутри. И он в растерянности указал на фото. Юдзуру, перехватив его движение, продолжил.
- Получается, что мальчик не может быть ее сыном, - глядя на друга, медленно заключил он, - но, возможно это ребенок Стаса. И, учитывая, что говорили врачи Ириным родителям, очень возможно это ее родной брат. Только как он мог попасть к Моник?
В задумчивости все принялись завтракать. Мальчик еще раз посмотрел на фотографию, на фамилию с обратной стороны и, тихо ахнув, отставил чай и быстро вышел из-за стола. Молодые люди не обратили на него внимания, да это и понятно. Он же, зайдя к себе в комнату, положил фото на стол рядом с другой фотографией. Задумался, затем, вздохнув, как будто вновь о чем-то вспомнив, влез в тумбу стола, достал баночку с мазью, которую ему подарил хозяин отеля и на бумажке перечитал: «Поль Превье Народная медицина». Не глядя, куда ставит, о чем-то размышляя, мальчик медленно поставил баночку рядом с фотографиями, неторопливо разложил последние детальки пазла и с удовлетворением посмотрел на завершенную картину. Затем по-прежнему в глубокой задумчивости достал права, талон на машину. Подошел к портрету на стене, мягко погладил его рукой и решительно вышел из комнаты.
Хави, счастливый в связи с возвращением любимой, с трудом услышал стук закрываемой двери, но все же услышал. А услышав, насторожился. Насторожившись, практически сразу обратил внимание на звук заводимого двигателя машины под окнами. Он вскрикнул и глянул в окно – у подъезда стоял автомобиль, арендованный им когда-то для друга. Сейчас машина сорвалась с места  и уехала со двора. Испанец перевел удивленный взгляд на возлюбленную и стремглав помчался в комнату японца. Окинув взглядом жилище друга, он подошел к столу. Там лежал полностью собранный пазл – картинка получилась очень реалистичная отметил про себя Хави. А рядом с ней лежали две фотографии – одна только что привезенная Мики и вторая, до сих пор невидимая испанцем. Со старой, слегка потертой фотографии ему весело улыбались трое – Брайан, Моник и светловолосая девушка, предполагаемая мать Иры. С силой сжав виски руками, перепуганный Хавьер закричал в голос. К нему уже подоспела встревоженная Мики. Окинув взглядом фото на столе, она, оценив обстановку, принялась названивать японцу – телефон запиликал на кровати возле подушки. Крик испанца перешел в стон. Вальтер! Конечно, и Мики позвонила немцу.
Когда Вальтер переступил порог квартиры, Хави уже немного успокоился и метался по комнате друга в поисках листа бумаги с иероглифами. Хладнокровный немец нашел первым – лист был прислонен к стене за кроватью. Разложив его на столе, все трое уставились в иероглифы.
- Мики, что здесь написано? – мужчины в два голоса спросили взволнованную японку. Та, водя по листу тонкими пальчиками, задумчиво произнесла.
- Тут не то, чтобы написано, обозначено. Вот, например, это обозначает мать, это горы.
- Мики, ты держишь не вверх ногами? – девушка удивленно глянула на него и помотала головой. Испанец продолжил, - тогда смотри слева; этот паршивец начинал заполнять с правой стороны.
Девушка кивнула и уткнулась в иероглифы слева. Пока она, шевеля губами, изучала написанное, в дверь позвонили. Хави галопом побежал открывать. На пороге стояла Ира. «Только тебя не хватало», - мелькнуло у Мики, когда девушка следом за Хави зашла в комнату. С волнением в глазах она спросила:
- Где Юдзуру? Он не берет телефон, - все трое мотнули головами в сторону кровати, на которой валялся мобильник мальчика. Немец произнес.
- Он уехал, - и замолчал.
- Куда? – все пожали плечами и вновь уткнулись в лист бумаги. Наконец Мики грустно произнесла.
- Не пойму. Почему-то вдруг огонь. Что за огонь?
- Может огонь страсти? – Хави ошарашено посмотрел на нордического немца, переглянулся с Мики. Лишь серьезность ситуации удержала его от рвущегося наружу хохота. Повернувшись к Ире, продолжительно оглядев ее с головы до ног, он мрачно изрек.
- Судя по тому, что объект тут, сейчас ему точно не до страсти.
Девочка подошла к листу, внимательно посмотрела на иероглифы и удивленно подняла глаза на Мики, Хави решился.
- Ириша, некогда объяснять, ему может угрожать опасность. Что он мог подразумевать под огнем, как ты думаешь?
- Огонь очага? – «мать, да ты хуже немца», лишь разочарованно застонал про себя Хави, девушка продолжила, - в отеле в горах огромный старый камин.
Все внутри Хавьера взорвалось от ликования, он смачно чмокнул девочку, и сорвался с места.
- Стой, - окликнула его Мики, - а вдруг он не туда поехал!
- Я умница, арендованная машина с трекером, совсем забыл! – и Хавьер первый раз расслабленно выдохнул и нервозно засмеялся.
На радостях он готов был расцеловать всех, даже немца. Ира с удивлением смотрела на всех троих.
Машина мальчика действительно двигалась по направлению гор.

14. Вот и все

Едва вырулив со двора, Юдзуру заехал в магазин, и некоторое время бродил там, о чем-то консультируясь с продавцом. Вскоре он вышел с небольшой коробкой в руках, сел в машину и поехал дальше. Заехав на пустынную стоянку, вытащил из коробки диктофон, включил, в последний раз проверил. Спокойно положил его во внутренний карман куртки и вылез из машины. Окинул взором восхитительный вид вокруг. На мгновение прикрыв глаза, глубоко вдохнул, еще раз с какой-то восторженной тоской посмотрел по сторонам и пошел к отелю.
Юноша тихо вошел в холл. Хозяин оторвался от чтения газеты.
- А кто убил Стаса? Вы или Ваша дочь, Моник? – без обиняков, сразу спросил паренек.
- Разнюхал все-таки, паршивец, и чего тебе спокойно не жилось, - старик отшвырнул газету и вздохнул, - я, конечно. Он преследовал мою девочку вот и поплатился.
- Вы его где-то скинули с горы?
- Да. Прости, хоть ты мне и симпатичен, показывать место не пойду. Стар я уже для лазания по горам.
- А женщина, она ведь действительно была. Анна. Она мать Иры?
- Ишь ты, - восхищенно  вскинул косматые брови дед, - и как же узнал? Или догадался? Не расскажешь? Ну и не надо, я, в отличие от тебя чужими секретами не интересуюсь. Да, мать.
Презрение отразилось на лице старика, со вздохом он продолжил.
- Приезжала следом за ним, орали тут друг на друга. Была в бешенстве, что он девчонку нашел. Я так понял, она рассчитывала, что ее и в живых нет. А потом видать увидела, как скачет и поняла, что ее прыжки. Все надеялся, возьмет грех на душу, уж больно темпераментная особа была. Но, увы. Повизжала, да и умотала прочь. Пришлось самому. Девчушке повезло, травмировалась. А то ведь вечно вместе, пришлось бы и ее. Видать, хранитель хороший даден небесами.
Дед вздохнул, встал, повернулся к камину и начал что-то там вычищать.
- Повезло. Второй раз, - наблюдая возню старика, тихо произнес Юдзуру, чувствуя запах пыли и сопротивляясь надвигающемуся удушью. Старик продолжил.
- А вот тебе нет, - Юдзуру, будто не услышав, перебил его.
- А их сын? Как он попал к Моник? – дед резко развернулся и, застыв, уставился на юношу. Видимо, подчиняясь невольному восхищению мальчиком, ответил.
- Так они ж дружили. Та сама ей позвонила, как родила. Они ведь со Стасом к моменту беременности уже расстались, Анна и не собиралась ребенка оставлять, а он очень хотел. Вот и упросил ее родить. А там, мол, заберет малыша себе. Содержал ее. По словам моей дочери, Анна за эти месяцы вымотала ему все нервы: то не так, это не эдак. И чуть что, прерву беременность и все. По совету Моник он пихнул ее в платную больничку во Франции. Только она там охрану как-то обманула и удрала. Было это за месяц до родов. Где этот месяц болталась, не знаю. Искали они ее, подключали связи, Брайан даже помогал, все без толку. Пропала ведьма. Я уж обрадовался, думал, заживут спокойно. Так ведь нет, всплыла, зараза. Ровно месяц спустя вдруг звонок из Парижской больницы: рожаю, приезжай, помоги. Денег-то нет, вот и давай названивать моей, а та дурочка сразу понеслась. Умела, гадюка, выпросить, когда надо. Сын. Какой он ей сын? Отказалась сразу, даже не посмотрела, только девчушку вон и забрала, а его… Хотя врачи говорили, что девочка не жилец, если отказываться, так от нее. Мол, ей даже переезд не пережить. А она уперлась. Моя, как Анна уехала назад в Россию, мальчика и начала оформлять. Она ему мать. Только дурочка потом зачем-то Стасу ляпнула, что их это мальчик. Пожалела, вишь ты.
- Папа, он совсем обезумел, так ищет, жалко его, - старик зло сплюнул и продолжил, - себя бы лучше пожалела. Он как все узнал, ей житья не давал. Сына ему покажи да верни. Папаша, тоже мне. Только и успокоился маленько, как девчонку начал тренировать, а все равно. Нет, нет, да и начинает: «Мой да мой, верни да отдай», - и все тут. Моник, малышка так нервничала.
- А зачем она изначально скрыла? Если вместе Анну искали… - непонимающе спросил мальчик.
- Так ребенка хотела, сама иметь не могла, а тут такая возможность, - дед присел к столу и продолжил, - ему он зачем? Вечно в разъездах, какой он родитель был бы малышу?
- Но ведь можно было попытаться договориться? Что-то объяснить, попросить. Как-то вместе растить? Зачем сразу отнимать, скрывать? – продолжая недоумевать, в глубокой жалости к Стасу и потерянному им малышу откликнулся недоумевающий юноша.
- Ага, она, видать, тоже так подумала, когда рассказала. А он решил отнять. А может и она попросить не смогла. Кто теперь разберет…
Дед, обреченно махнул рукой, мрачно посмотрел на Юдзуру и вновь повернулся к камину. Не разворачиваясь, с остервенением скрежеща там, продолжил. От все наступающего удушья у мальчика поплыло в глазах.
- И чего ты полез-то не в свое дело? Все давно уж быльем поросло. Кого жалко стало? Там все хороши.
- Но ведь обвиняют Иру. Она же не причастна? – в ожидании ответа деда у мальчика гулко застучало сердце. Тот не поворачиваясь и не прекращая своей работы, подтвердил.
- Не причастна, - Юдзуру удовлетворенно кивнул и продолжил.
- А как в день убийства на камерах она гуляла по территории отеля?
- Так в полиции одни дураки работают, вот и гуляла. Уж так они хотели на нее все свалить, - недобро хмыкнул дед, хоть и удивившись осведомленности паренька, тем не менее, не отрываясь от чистки камина.
- Вы им старые записи отдали?
- Ха, не просто старые, прошлогодние.
- Вам ее не жалко было? Ее же могли арестовать. А Анну… Я не заметил у Вас к ней симпатии.
Дед зло заскрежетал сильнее.
- Да причем тут симпатия. Она хорошо знала мою дочку, вдруг что-нибудь разнюхали бы. А девочке ничего не было бы. У нее травма. Эти дураки почему-то не проверили, но травма то была на самом деле, любой специалист подтвердил бы. Да и по возрасту маленькая, куда это они ее арестуют. А там вообще русские увезли, наши даже зубами клацнуть не успели. Так что понятно было, что ей ничего не сделают.
- Ну да, - разочарованно глядя на расплывающуюся спину деда, произнес японец. Будто почувствовав этот взгляд, старик сердито откликнулся.
- И не надо на меня так смотреть. Сам виноват, нечего было лезть в чужую грязь. Жил бы себе и жил, а теперь извини, не судьба, - и старик, наконец, остановившись, медленно развернулся. В руках у него была огромная кочерга.
У Юдзуру похолодело на сердце. Он осознал, что затеял старик, и заволновался, от чего дышать становилось все сложнее. Юноша заворожено смотрел  на кочергу в руках надвигающегося отца Моник и не мог пошевелиться.
- Она моя,… - в бессилии только и смог произнести паренек.
Тут окно вдребезги разбилось, и в него влез человек, которого Юдзуру сейчас, пожалуй, очень рад был бы видеть, если бы смог. Хавьер.
- Спокойно, дедушка, без резких движений. Работает спецназ Канады.
И дверь сорвало с петель. Почему-то прекрасным солнечным днем погас весь свет.
- Юдзу, малыш, дыши, прошу тебя, - раздался над ним голос Хавьера, зачем-то ласково целующего его. Юдзуру непроизвольно отдернулся.
- Ира, отодвинься, видишь, его тошнить от тебя, - с неподдельной нервозностью продолжил Хави. Мальчик облегченно вздохнул.
- Хави, - все еще не открывая глаз, тяжело произнес он, испанец с готовностью задышал совсем близко, - отвали от моей жены.
- Ох, ты, да пожалуйста, только ты же сам отд.., погоди, жены?!? – голос Хавьера взвился до потолка, в ушах мальчика зазвенело.
- Не ори, прошу тебя, - поморщившись, он открыл глаза.
- Как, когда, правда? – глаза испанца горели бешеным блеском, он переводил взгляд от Юдзуру к взволнованному лицу Иры и обратно, - ну вы даете! Мики, ты слышала?! Они зажали свадьбу! Ира, поздравляю. Но только, Юдзу, друг, зачем??? Что тебе спокойно не живется-то?
И испанец горестно всплеснул руками. Юдзуру, измученно улыбнувшись Ире, прикрыл глаза, наслаждаясь восстанавливающимся дыханием.
…
Пока ждали полицию, пока полицейские выполняли все необходимые мероприятия, измученная и счастливая молодежь разбрелась погулять.
Не сговариваясь, Ира с Юдзуру пошли на ту площадку, отмеченную на карте красным фломастером. Почему-то обоих тянуло в последний раз поглядеть оттуда в пропасть… Облокотившись спиной на старое дерево, которое в прошлый раз спасло их, японец прижал девушку к себе. Она, глядя вдаль, вдруг спросила.
- А что это были за конвертики? – он, сразу поняв, о чем речь, мягко ухмыльнулся, - Красные?
- Конвертики влюбленных. В них каждый пишет то, что он желает своему возлюбленному.
Девушка подняла на него глаза и, хитро улыбаясь, полюбопытствовала.
- Что написал ты?
Он внимательно посмотрел ей в глаза и ответил.
- Я пожелал тебе полюбить меня, - затем, поцеловав ее ладошку, осторожно продолжил, - а ты?
- Я пожелала тебе исполнения желаний… - и она в смущении отвернулась в сторону обрыва, затем продолжила, - чемпионат мира в сущности ведь такая ерунда…
- Конечно, - мечтательно выдохнул паренек и крепче прижал ее к себе.
Влюбленные еще долго любовались красотой страшного провала. День был ясный, горы, припорошенные снегом, прекрасны. Небо… не успели толком разглядеть. Их вернул на грешную землю никогда не унывающий голос.
- Вы с ума сошли! Я так и буду «бэтманом» работать? Не согласен, у меня есть дела поинтереснее. Юдзу, ну, правда, поехали домой, есть охота!
Не спеша, бесконечно озираясь, дабы лучше запомнить эти места, сыгравшие роковую и счастливую роль в их жизни, Юдзуру с Ирой побрели за испанцем.
- Можете обниматься, целоваться, я не оглядываюсь, - нелепо взмахивая руками, продолжал балагурить он.

Эпилог

Старика арестовали, но осудить не успели, поскольку в один из дней в камере предварительного заключения у него остановилось сердце. Перед смертью, после уговоров дочери дед все-таки указал место гибели Стаса. И полиция, добравшись с помощью горных спасателей к месту его падения, спустя почти шесть лет обнаружила останки, которые после соответствующих экспертиз были направлены в Россию и переданы родственникам для захоронения. И еще долго на родине талантливого тренера из газеты в газету перепечатывались статьи, раскрывающие истину его гибели. И ни одна, даже самая желтая газетенка, более не посмела увязать трагедию с именем его любимой ученицы.

Родители Иры все-таки рассказали девочке тайну ее появления в их семье. Она выслушала как-то уж слишком спокойно, а затем, возмущенно вскинув на них глаза, полные слез, произнесла слова, после которых эта тема в их семье была забыта:
- Надеюсь, здесь никто не надеется, что вы теперь мне не папа с мамой?

Моник исчезла, и никто ее более не видел. Ни ее, ни ее сына. О том, что он Ирин брат мальчики и Мики предпочли забыть. Хотя молодым людям суждено будет встретиться через несколько лет. Но это уже иная история. Самому факту исчезновения противной Моник ребята очень радовались. Страшно сказать, свершилось – главный специалист по ТРЕНИРОВОЧНОМУ ПРОЦЕСССССУ оставил их в покое. Брайан же… Хавьеру с Юдзуру казалось, что он воспринял ее исчезновение с облегчением, но так ли это, верно ли было их предположение, осталось неизвестным, поскольку они никогда не решились бы спросить тренера об этом. Также неведомым осталось, знала ли неприятная помощница тренера про преступление отца. Хотя мальчикам показалось, что для осведомленной женщина была слишком подавлена этой новостью.

Отзывчивый немец за раскрытый глухарь получил звание. Автор не очень разбирается в этом, но может с уверенностью сказать, что полицейский был доволен. И даже на радостях распил с ребятами большой чайник вкусного чая с пирожными в маленьком японском кафе влюбленных, которое находится на окраине города.

Благородный испанец наконец-то смог оставить друга без попечения и вернуться к себе. К бешеной радости Мики. Хотя самим молодым людям было немного грустно, когда Хави в последний раз, с последней сумкой вещей подошел к выходной двери их квартиры, чтобы покинуть ее навсегда.

Близкие смогли убедить японца пропустить окончание сезона, дабы вылечить травму и впредь не вспоминать о ней никогда. Отчасти сбылась мечта Юдзуру и на этой борьбе с ним за его здоровье с истинно женской энергичностью объединились две самые дорогие ему женщины, вследствие чего грустный молодой человек смотрел чемпионат мира по телевизору – роли поменялись,  теперь он с Флибусом переживал, наблюдая за выступлением любимой.   

Красавец Флибустьер тоже переменился и, окончательно порвав с бродяжничеством, переселился к Юдзуру с Ирой. Без уговоров, без раздумий, без звука он однажды переступил порог их квартирки вместе с ребятами и более не покидал ее, разве что по необходимости. Юдзуру стало даже казаться, что гулять белоснежный красавец разлюбил и с удовольствием отдыхал у окошка, лежа на спинке кресла и безмолвно взирая на двор. Иногда, правда, он начинал щелкать зубами – это по улице проходил Хави.

Бабулька консьержка освоила вязку пинеток и временами дарила их Юдзуру, чем до определенного момента дико смущала японца.

Кажется все…

Ах, да… Куда тогда, почти шесть лет назад подевалась Анна, так и осталось неизвестным.