Надежда Белякова
Молчун-ПОСТАВЕЦ
Общая высота поставца – 177 см
Высота верхней тумбы - 95 см.
Ширина верхней тумбы - 65 см.
Ширина нижней тумбы - 75см.
Глубина верхней тумбы - 25 см.
Глубина нижней тумбы - 40 см.
Деревянный Поставец, украшенный декоративной резьбой-орнаментом в стиле русский модерн -La russe, в красивом, по- билибински в сказочном стиле стоит в углу моей комнаты. Стоит и молчит. Меня всегда печалило это молчание вещей. И мне казалось, что в этом молчание живет тайна о прежних хозяевах.
Тяготит перешедшую к новому владельцу воспоминания о прежней жизни других людей, которых радовали или огорчали эти вещи? Любили ли они их? или нет? Тоскуют ли о прежних владельцах или рады ли они, что оказались у меня?
Фасад этого Поставца, украшен металлическими накладками, которые имитируют старинные засовы. Предположительно Талашкино или Абрамцево - периода начала 20 века.. В доме-музее В. Васнецова в экспозиции музея находятся точно такие же два предмета мебели, но без верхней части. Поэтому - уточнить время и место создания этого поставца, выполненного в сказочно-древне русском стиле, возможно в самом музее.
Поставец состоит из двух частей, каждая из которых может быть и отдельно представлена, но по рисунку орнамента и декоративным металлическим украшениям-засовам – очевидно, что этот предмет мебели в составе верхней и нижней части являются одним целым.
История появления этого очаровательного и очень талантливо выполненного поставца в нашей семье в полной мере отражает историю отечества.
Моя бабушка (приемная мать моей мамы) – Татьяна Васильевна – по мужу Фердинандова. Братья ее мужа – знаменитый актер Борис Фердинандов и Алексей Фердинандов, творчество которого является классикой истории искусств Каракаса.
После долгих мытарств семьи моей бабушки в тяжелое после революционное время, после утраты поместий, трех домов на Пятницкой улице и особняка на Немецкой улице, бабуля Т.В. Фердинандова оказалась, вдовой с дочерью на руках в коммуналке. В доме, где жили рабочие фабрики «Дукат». Одна из соседок бабули была гордая девица Катерина, она – то и оказалась волею судеб владелицей прекрасных предметов мебели части обширного гарнитура, налюбоваться которыми я не могла, будучи подростком в конце 60—70-х годах в те редкие случаи, когда по какой-нибудь надобности заглядывала к ней по поручению бабушки.
Седая, черноглазая, властная старушка, всегда курящая «Яву», в которую была переименована фабрика «Дукат», которую создал и владел до революции знаменитый фабрикант ИЛЬЯ ДАВИДОВИЧ ПИГИТ, то есть – ее бывший эксплуататор.
До революции самая роскошная и большая (10 комнат) квартира принадлежала владельцу дома караимскому фабриканту - владельцу табачной фабрики «ДУКАТ» и благотворителю Илье Давидовичу Пигиту (1851–1915). Здесь в 1918 году пред покушением на Ленина останавливалась Фанни Каплан.
Материалы, связанные с И.Д. Пигитом и с его домом и квартирой так интересны, словно, захватывающий роман. Поэтому ограничусь просто тем, что ставлю в тексте ссылки, поскольку косвенно свидетельства о семье Пигитов и об этой квартире , быть может,имеют отношение к этому поставцу.
http://dom10.bulgakovmuseum.ru/apartments/kvartira-5/
После того, как в стране свершилась октябрьская революция квартиры дома ПИГИТА , превосходно обставленные в модном в те времена в стилизованном духе русский Модерн, остались на полное разграбление их же бывшими рабочими. Среди которых и оказалась работница фабрики «Дукат», как она сама всегда гордо подчеркивала – «девица Катерина», сохранив эту привычку до глубокой старости, уже много лет вдовея.
Так ее все и звали в коммуналке на Маяковке, на улице Гашека, во дворе, вернее – на задворках гостиницы Пекин.
Обсуждая музейную обстановку комнаты девицы Катерины, которую та содержала всегда в достойном порядке, моя бабуля посмеивалась, что люди создают или приобретают вещи, а потом вещи незримо воспитывают людей.
Во всяком случае на девицу Катерину эти разрозненные предметы из мебельного гарнитура бывших господ действительно магически влияли, потому что она гордилась их красотой и словно зависела от них в своем поведении – придерживаясь напускной строгости и даже попыток солидности. Девица Катерина с довольствием рассказывала и мне, как обрела эти сокровища- изящно-причудливую этажерку с зеркалом, массивный платяной шкаф, похожий на волшебный чудо-терем. Эта история была связана с историей ее любви и того, как одарила ее судьба этими вещами, которыми она очень гордилась. По ее рассказам получалось, что грабили они квартиру в доме И.Д.Пигита – умершего в 1915 году, но семья его была весьма революционно настроенной, сестра – эссерка т.д.. Поэтому не могу достоверно утверждать, что этот поставец из квартиры семьи Пигита, ведь сраду после революции эта семья была весьма успешна и занимали члены этой семьи высокое социальное положение в после революционной стране. До 1938 года, когда многих из них арестовали и расстреляли. Скорее всего, как мне кажется -речь шла в воспоминаниях девицы Катерины об одной из квартир в его доме, что более вероятно.
Моя бабушка - Татьяна Васильевна Фердинандова, вспоминая те времена, и то, как возглавляемые красноармейцами группы рабочих и их жен с детьми - всей семьей вламывались в дома "буржуев". Вспоминая об этом, она машинально переходила на шепопот, рассказывала, что грабили прямо в присутствии хозяев квартиры.
Почему-то особенно ей врезалось в память то, что пока вооруженные красноармейцы "зачитывали" нечто вроде революционного приговора, из которого следовало, что они кровопийцы, пившие их кровь, пришли за тем, что им было веками не додано проклятыми эксплуататорами. А их бабы и дети, не дожидаясь торжественной части экзекуции уже шарили по шкафам, вытаскивая из них одежду родителей, платья матери. Но, что особенно поразило и врезалось в память, как деловито добротно в сдернутую со стола скатерть и брошенную посреди зала все это сбрасывалось, чтобы потом завязать тюк. Вскоре нашли и постельное белье, сопровождая находку радостными криками. Потому что тюков теперь можно будет навязать из простыней и пододеяльников много для наворованного. Они радовались так шумно, что красноармеец, явно наслаждавшийся своим ораторским куражом, раздосадованный тем, что ему мешают, ломая красочность ритуала свершения высшей революции, выдернул наган. И выстрелил прямо в хрустальные россыпи люстры, брызнувшей в ответ хрустальным фонтаном. А одна мрачная баба, не отвлекаясь даже на пальбу, все засовывала и засовывала себе под фартук их с сестрой Прасковьей чулки. И гимназистка Танюша отчетливо вспомнила, как не хотелось ей штопать те чулки и аккуратно скручивать их, чтобы нитяные, телесного цвета чулки, обычные чулки московской гимназистки 1917, года выглядели как глаженные. И, вот, действительно, все дворянское воспитание с малолетства жестко навязанными правилами "не лениться" - всегда самой штопать носки, хотя на каждую из дочерей с рождения был сделан крупный денежный вклад. И приданное всегда наготове, но ненавистное штопанье носков и глажка белья - соблюдались неукоснительно, потому что дворянских детей всегда готовили не только к придворной жизни, но и к опале. Чтобы из любой Тьму Таракани, из Туруханского края - могли вернуться к столичной жизни не просто выжившие, но и в полном порядке. Собранные и готовые блистать и сверкать, хотя еще недавно и пололи и коров в ссылке-опале доили. Но в этот момент гимназистка Танечка ощутила не тщетность глупой штопки чулок, а всю суть того вековечного уклада жизни, который и был их правотой и завоеванием! И такая тоска вползла в ее душу, такое четкое осознания конца всей той жизни и мерзости наступившей, воплотившейся в той бабе засовавшей штопанные Татьяной и Прасковьей чулки, что она просто потеряла сознание. Слово, пытаясь выпасть из чуждой ей реальности.
Сама девица Катерина рассказывала, что этот поставец и другие предметы мебели из квартиры бухгалтера Пигита -, словом: это все дела давно минувших дней. Припоминаю, что звучал рассказ примерно так:
- Собрались мы квартиры те «брать», побежали «дукатовские»девки гурьбой, чтобы не опоздать к самому разбору. Прибежали, а мужики двери-то уже выломали и делят вещи меж собой. Мы с подружками приуныли, что нам только мелочь перепадет. Из тряпья, которое только пугалом в огород годится – пеньюары разные, веера разбросаны. Хотя посуде обрадовались. Я руки в боки и кричу: «А ну, по-честному все делить! Собрание устроим, по головам меж нуждающимися все поделим!»
Но не пришлось девице Катерине «по-честному делить», потому что тут и открылось, что по-настоящему влюблен в нее главный зачинщик этого взлома и грабежа, которого позже, соседствуя по коммуналке прозвала моя бабуля - «Граф Компот» за то, что он, приходя в дом (в коммуналку) к своей зазнобе девице Катерине при подпитии, предупреждая все «бестактные вопросы и мнения», громогласно с порога заявляя:
- Ну, не все ж Ваши графские компоты хлестать!
И это имя с титулом: «Граф Компот»- почему-то тоже прижилось в коммуналке, как и он сам. Так вот – Граф Компот, будучи сильным и крепким парнем, сумел развеять грусть-печаль и опасения девицы Катерины, о том, что ей ничего ценного может не достаться. Он просто еще громче всех заткнул, подавив смуту, и приказал ей быстро присмотреть, что именно ей нравится из мебели для будущей счастливой жизни.
Толи был у девицы Катерины вкус, а скорее всего – вкус был у прежних хозяев, и потому что ни возьми – все шедевр. И, действительно, сметливая девица Катерина быстро выбрала понравившиеся вещи, их и ватага Графа Компота доставила на телеге, благо, что вести было недалеко в ее комнату, в коммуналке. И сам там остался. Видимо, поскольку в церкви они не венчались, и брак официально не заключали. Да и детей у них не было. А потому - отчасти девица Катерина – имела право на сей титул.
Трогательной оказалась и сама передача мне этого поставца, который мне -ученице художественной школы, конечно, очень нравился.
Наступил трагический день кончины от инсульта девицы Катерины кажется в 1972 году. Резкий скачек давления, заставил ее на общей кухне буквально рухнуть в объятия моей бабушки. И последними ее словами были распоряжения, кому какие предметы из той мебели раздать. Так вот первой девица Катерина упомянула меня, сказав, чтобы бабуля передала этот поставец мне. Потому что я, как она сказала: «станет художницей, а значит – будет понимать».
Татьяна Васильевна Фердинандова так и поступила - передала этот поставец мне.
« Ах, мой милый, Августин!
Августин! Августин!
Все прошло!
Все!»