Я снова была в пути. Правда, до этого меня обычно сопровождала толпа народу, а на этот раз только один Равен. Даже никаких слуг не было, и хейаньский принц сам правил санями. Это было необычным для меня. Впрочем, в последнее время такое постоянно случалось.
Сани, в которых я ехала, выглядели проще, чем те, в которых я путешествовала раньше. И они были более закрытыми. Ещё до того, как мы отравились в путь, Равен дал мне просторный плащ и сказал мне накинуть капюшон на голову. И, как оказалось, так действительно было теплее. Точно такой же плащ он одел и сам.
И всё же мне было немного страшно. Я не знала, что теперь меня ждёт. Тогда я доверилась словам Равена, сбежав из-под надзора Яньлинь. Но теперь, когда я всё дальше удалялась от храма Солис, меня начали одолевать сомнения. К тому же масла в огонь подлило молчание Равена. Я знала, что он, скорее всего, просто обеспокоен из-за возможной погони. И как раз из-за этого мы сейчас так спешили. Но это мало меня успокаивало. Скорее наоборот.
Мы ехали довольно продолжительное время, уже начало светать, когда наконец Равен обернулся ко мне и сказал:
— Ближе к вечеру мы приедем в деревню Цаньлань. Тем, кто там живёт, не стоит знать, что ты из Люцема, поэтому не снимай капюшона и молчи, даже если тебя о чём-то спросят. Хейаньского ты ведь не знаешь. Я сам всё решу.
— А почему я должна скрывать, что из Люцема?
— Мы ведь не хотим, чтобы нас нагнала моя сестра? — усмехнулся Равен, обернувшись ко мне.
Я ничего не ответила. И поэтому дальше мы ехали молча. Я почти не смотрела по сторонам. Всем моим вниманием завладел Равен. Я могла видеть лишь его спину. Но это было неважно. Сейчас мне не нужно было скрываться и смущённо отводить взгляд в сторону. К тому же, протянув руку, я могла коснуться его. Конечно, я бы никогда этого не сделала. И всё-таки это придавало уверенности.
***
Деревня, в которую мы въехали, не была похожа ни на что виденное мной ранее. Улица шла прямо, а по обеим сторонам дороги высились двухэтажные дома, где на первом располагались какие-то лавочки. Мне бы хотелось рассмотреть их поподробнее, но в это время почти все они были закрыты.
Вообще, деревня Цаньлань, отличалась от того, то мне представлялась. Может, и в самом Люцеме я мало что видела, но я прекрасно понимала, что у нас в деревнях живут крестяне, которые возделывают землю, выращивают урожай,. Я совсем забыла, что в Хейане такое невозможно. И поэтому я даже представить не могла, чем занимаются все эти люди, живущие в Цаньлане.
Я как раз хотела спросить об этом, совершенно позабыв, что он запретил мне здесь разговорить, когда Равен свернул в какие-то ворота. Я так поняла, что это был какой-то постоялый двор.
Равен помог мне спуститься с саней, а потом что-то сказал, слуге, который проворно подбежал к нам. Конечно, я не поняла ни слова.
Слуга куда-то повёл коня. А Равен, дав мне знать, чтобы я ждала здесь, отправился в главное здание.
Я осторожно осмотрелась.
Внутренний двор мне сразу напомнил дом в Байгоне, хотя конечно, были некоторые различия. Здесь было на что посмотреть. Но все мои мысли возвращались к Равену и Корвису. Становиться какой-то там Актеей из прошлого мне совершенно не хотелось. А если бы я осталась с Корвисом, это бы точно произошло. Яньлинь приложила бы для этого все усилия. В тоже время я не знала, что задумал Равен. Но, по крайней мере, с ним я могла надеяться, что моя судьба измениться.
Неожиданно меня дёрнул за край плаща какой-то мальчишка и что-то залепетал на своём тёмном языке. Он не мог признать во мне люцемку, моё лицо скрывал капюшон, обшитый густым мехом. Но мальчишка продолжал что-то говорить, дергая за плащ, а я не могла ничего понять. Я могла лишь стоять, низко опустив голову, и молиться Солис, чтобы Равен быстрее пришёл. Мне было страшно. Ещё мгновение назад я сомневалась, но теперь была совершенно уверена, что возвращаться к Корвису я не хочу.
И наконец, услышав голос Равена, я сразу радостно бросилась к нему. Сейчас мне было всё равно, даже если он меня отругает. Но он, крепко сжав мою руку, что-то сказал мне на хейанском, а потом обратился к мальчишке:
— Цун во яньцянь гунькай!
И тот, разочарованно развернувшись, убежал.
На мгновение мне даже показалось, что никакого проклятия не существует, что никто не лишал хейанцев светлых чувств. Но Равен отпустил мою руку и сделал знак, чтобы я шла за ним.
Комната в которую меня привёл Равен была небольшой с минимум мебели. Всего-то кровать, стол и пару стульев.
Я изнывала от любопытства, мне хотелось о многом расспросить. Но заговорить я боялась.
— Эту ночь мы проведём здесь, — сказал Равен. Я с облегчением выдохнула. Он наконец-то заговорил по-люцемски. И я поняла, что теперь могу больше не скрываться. А Равен тем временем продолжил: — Возможно, утром мы встретим Флавиана. Если нет, то он нагонит нас в пути.
Я не смогла сдержать улыбки. Но тут поняла, что эту ночь должна провести с Равеном наедине. Я знала, что это неправильно Тем более, сейчас с нами не были даже слуг. Но… ничего поделать в этой ситуации я не могла. И поэтому решила, что это неважно, и лишь надеялась, что богиня Солис меня простит.
Правда, едва поняв, что мы одни, я тут же почувствовала смущение. И чтобы скрыть его, я спросила:
— И почему мы делим одну комнату?
— Потому что вы не знаете хейаньский, — ответил Равен. — Что если сюда явиться слуга и что-то спросил у вас? Что вы ему ответите?
— Да, наверное, вы правы.
Я постаралась ответить как можно более спокойно. Но его ответ отчего-то меня разочаровал. Хотя не знаю, что именно мне хотелось услышать.
Мы скромно поужинали. И вскоре я почувствовала, усталость. Хотя весь день вообще ничего не делала, просто сидела в санях. Наверное, всё дело было в бессонной ночи. Но взобравшись на кровать, я удивилась. От неё шло тепло. Наверное, хейаньцы умудрялись её как-то подогревать. И хотя такое я уже однажды видела в Байгоне, всё равно это было странно.
Я хотела расспросить об этом у Равена, но отказалась от этой идеи. Он выглядел чем-то недовольным.
— Не снимайте верхнюю одежду, — вдруг заметил он. — Скоро очень сильно похолодает.
— Хейань ужасен, — буркнула я, заворачиваясь в одеяло, хотя и знала, что такое говорить сейчас ему не стоило. Но спать, полностью одевшись, было непривычно, и казалось, что так заснуть я вообще не смогу.
— Тоже самое я могу сказать о Люцеме, — бросил в ответ Равен.
Возможно, мне стоило извиниться, в конце концов, я же знала, как он не любит, когда я плохо отзываюсь о Хейане. Но вместо этого спросила:
— А завтра снег не пойдёт?
— Нет, завтра его не будет, — ответил он. И вдруг поднялся и направился в мою сторону.
— Вы собираетесь спать здесь? — спросила я, когда он присел на кровать.
— На стуле, знаете ли, неудобно, — ответил он.
Я смущённо отвернулась. В романах в таких случаях рыцарь клал между собой и дамой меч. Но Равен вряд ли понял бы это. Да и мне самой это казалось странным. В конце концов, во сне о меч и поранится можно.
Я так ничего и не сказала.
Казалось, что Равен уже давно заснул, а я всё ворочалась с боку на бок. Такое его близкое присутствие волновало. К тому же в голову лезли разные мысли: я перебирала в памяти все мои встречи с Равеном. Это было не так уж и давно, когда я его впервые увидела. Но с тех пор так много произошло, мой мир словно перевернулся с ног на голову. То, что было для меня незыблемой правдой, оказалось ложью. И теперь я не знала, что принимать за истину.
— Что такое? — вдруг спросил Равен. — Спи уже. Завтра утром нам снова в путь.
— Но я не могу, — заявила я.
Равен повернулся ко мне и, подперев голову рукой, спросил:
— И почему это?
Он сейчас был так близко. Почему-то когда он лежал ко мне спиной, мне было намного спокойнее, но сейчас сердце забилось намного быстрее и мои мысли спутались. Поэтому я выпалило первое, что пришло мне в голову.
— Когда-то в замке Фелиции вы обещали рассказать, как делают детей…
Я осеклась, когда Равен странно на меня взглянул.
— Принцесса Актея… — а потом шумно выдохнул и сказал явно не то, что собирался: — Ваша наивность иногда меня убивает.
Я обиженно от него отвернулась.
— Я вовсе не наивна. Я много знаю. Просто… в Хейане всё другое.
— Некоторые вещи одинаковы и в Хейане, и в Люцеме.
— И какие это? — спросила я, повернув к нему голову.
И тут почувствовала, как его губы мягко коснулись моего виска.
Я замерла, не в силах справиться со своим волнением.
— Спите уже. Иначе сильно пожалеете о своих ловах, — в его голосе чувствовалась непреклонность.
Поэтому я снова отвернулась от него, тихо пробормотав:
— Можно подумать, что теперь я смогу уснуть.
Даже если он и услышал меня, то ничего не ответил. Зато все мои мысли теперь были только лишь о Равене.