Она вздрагивает ночью и пялится в потолок,
Шершавой рукою гладит края подушки.
От пяток до головы проносится холодок,
Хотя вечная прелость царит в этой старой двушке.
Непривычно на ощупь считать, что кровать пуста,
Хотя по праву одна половина всегда её.
Непривычно считать каждую ночь до ста,
Когда раньше они считали по пятьдесят вдвоем.
И вот он приходит к ней заполночь как звонок,
Чтобы просто увидеть как жизнь у его старушки,
А она просыпается и пялится в потолок,
И шершавой рукою гладит края подушки.