Мир перевернулся. Алекс это сразу понял, когда увидел ЕЁ. И испугался.
Это было просто невозможно. Ни под каким ракурсом, ни при каких обстоятельствах
Он почувствовал, как внутри него всё содрогнулось, по спине пробежали волны, а в животе ожил противный зверь, который размахивал хвостом в разные стороны. Он даже убрал руки под стол, чтобы не показывать дрожь в пальцах и старался отвечать односложно или помалкивал, чтобы скрыть изменения в голосе. Богдан бросал на него удивлённые взгляды, но ничего не говорил.
Алекс старался не смотреть в её сторону, но его тянуло к ней, как магнитом. Он никогда не видел таких глаз: манящих, волнующих и отталкивающих одновременно.
Попав под их влияние, он не замечал ничего вокруг. Так же, как сначала он даже не обратил внимания на идущую рядом Стефанию, когда-то его Стефанию. И только когда он перевёл взгляд на неё, в голове что-то щелкнуло, и забилась пугающая своей неизвестностью мысль: «Что вообще происходит?»
Он ничего не почувствовал, когда девушки подошли ближе. Хотя их сущность должна была дать ему о себе знать.
Но сейчас его чутьё молчало. Как и тогда, в его первую встречу со Стефанией. Всё это было странно. Эти представители противоположного клана были ему не понятны. А может, он был просто растерян от неожиданной встречи со Стеф? Так теперь её называли.
Наблюдая за Николь, он отмечал, что она нет, нет, да и останавливала на нём взгляд. Они встречались глазами, и она тут же в смущении опускала их вниз.
А Алекса каждый раз бросало в жар. Во рту всё пересыхало, в желудке слышалось урчание, в коленях не унималась дрожь, а по спине то и дело пробегал холодок.
Он был в смятении. Он не привык чувствовать себя в зависимости от чего-либо или кого-либо. А сейчас было именно такое состояние. И это его тревожило.
И ещё он очень сильно переживал из-за реакции Стеф. Было заметно, что она тоже была удивлена их встрече, но особых эмоций не высказывала. Похоже, за те долгие годы, что они не виделись, она научилась искусно маскировать свои чувства.
Вглядываясь в знакомые черты некогда любимой девушки, он пытался распознать в своей душе остатки былых чувств, но ничего не находил. Сейчас она была просто его давней знакомой, с которой они не виделись много лет.
Вспомнилась их первая встреча. Они гуляли в парке с Керри. Эту собачонку он выходил, подобрав на обочине дороги с перебитыми лапами. Она сразу приняла его в свою собачью жизнь и стала его другом.
Других собак видно не было, и он отпустил поводок. Керри сразу же побежала осваивать территорию.
Он сразу обратил внимание на сидящую на скамейке девушку. Она морщила лоб, покусывала губы и чиркала в тетради. Рядом лежал учебник по тригонометрии. Этот цикл он проходил с прошлым своим подопечным.
Бросив ручку и захлопнув тетрадь, она с расстроенным видом сняла очки и повернула голову в его сторону. Отчаяние и безвыходность в её глазах заставили его подойти.
– Что, не получается? – спросил он.
Она отрицательно покачала головой.
Он развернул учебник к себе и ткнул пальцем в обведённый номер.
– Этот?
Она молча кивнула.
Прочитав задание, он быстро набросал решение в тетради. Для бакалавра по математике это было легко. Развернув тетрадь к ней, он спросил:
– Всё понятно?
– Да, понятно, – улыбаясь, произнесла она. – Большое спасибо.
Он протянул руку для знакомства:
– Александр.
– Стефания, – представилась она, но руку не пожала, а, взглянув на часы, охнула. – Извини мне нужно бежать, – произнесла она, поднимаясь со скамейки. – Спасибо ещё раз, ты меня просто спас. Ведь хотела же вначале применить эту формулу.
– Стефания, мы ещё встретимся? – он очень хотел, чтобы она сказала «Да».
– Конечно, я регулярно здесь бываю в это время. Заходи как-нибудь.
Несколько дней приходя в парк с Керри, он с сожалением смотрел на пустую скамейку. Он уже решил, что она просто не хочет его видеть, когда в один из дней увидел знакомую фигуру. Его сердце радостно забилось, и ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться и унять свои эмоции.
Вот так всё началось, и никто даже подумать не мог, как плачевно закончится эта история.
Позже они узнали друг о друге, кто они есть на самом деле, а её семья настояла на разрыве их отношений. А за них всё решила Стефания.
– Я слишком тобой дорожу, чтобы рисковать твоей жизнью, – сказала она ему на прощание дрожащим голосом. – Нам лучше расстаться и каждому идти своей дорогой.
От этих слов его как будто парализовало. Он не мог произнести ни слова. Она что-то объясняла, размахивая руками, и не смотря на него.
Но он её не слышал. Всё заполонила боль. Боль от безысходности, утраты и надвигающейся пустоты.
И, хотя его сердце разрывалось от этой боли, он отступил. Хотя никак не мог понять, почему всё должно было произойти именно так, ведь толком Стефания тогда ничего не объяснила. Или объяснила, но он ничего не слышал из-за своего состояния.
И только позже он узнал, что она не властна над своей судьбой и подчинена правилам и устоям своей семьи. И ещё долгое время он вытаскивал себя из этого чувства и видел в знакомых девушках её, Стефанию.
А теперь и Богдан попал под влияние этих, когда-то покоривших Алекса, непонятного цвета глаз.
Когда тот признался в своих чувствах к Стеф, Алекс сразу почувствовал неладное. И, хотя Богдан считал, что это любовь, Алекс засомневался и предположил, что это очень похоже на проявление магического чувства, которое наблюдалось у их предков. Он читал об этом в древних книгах своего племени. Но за всю свою долгую жизнь так ни разу не слышал, чтобы такое происходило.
Но у Богдана проявления были не совсем такие, как было описано. Всё проходило как-то мягко, не по классическому варианту. Хотя было очень много похожего: постоянные думы о Стеф, при этом стоящий образ перед глазами, сильное волнение при вспоминании о встрече на празднике и чувство тоски и безысходности от отсутствия взаимности.
«Всё не просто так. Не бывает в нашем мире что-то просто так, – думал Алекс, глядя как-то вечером на уснувшего Богдана в наушниках, из которых ревела классическая музыка. – У парня просто башню сносит. Не удивлюсь, если он еще и стихи писать начнеёт».
И что скажет Нина, когда всё узнает? Он не сможет долго держать её в неведении. Ведь он, как наставник, должен сразу же говорить им обо всех возникающих осложнениях. А что Стефания – это осложнение, он не сомневался, и пока не знал, как им выпутываться из этой истории.
Богдан же был абсолютно спокоен в этой ситуации: «Мама ведь хотела, чтобы я нашел себе пару. Вот я и нашёл. Наверное».
Но Алекс был не уверен, что Нину устроит такой выбор, учитывая, как бурно она реагировала, когда узнала, у кого они были на празднике.
Хотя через месяц срок его наставничества истечёт, Богдану исполняется 24 года, и он может уйти. Так прописано в договоре. Но Богдан давно уже стал ему не просто подопечным, но и другом. И бросить его в этой ситуации он просто не мог.
«Нужно срочно поговорить со Стефанией о Богдане, – решил Алекс, поймав очередной тоскливый взгляд своего подопечного на Стеф. – Но про Николь пока говорить ничего не буду. Я сам ещё толком ничего не понял. Когда что-то касается тебя – это одно, а когда твоего воспитанника – это уже совсем другое. Ты должен быть во всеоружии, на то ты и наставник. А за Николь Стефания горло любому перегрызёт. И это не аллегория».
Случай переговорить представился очень скоро: Стефания сама пригласила его на танец. Они прошли в центр зала и влились в толпу подростков.
Этот разговор расставил все точки над «i»: былых чувств друг к другу они не испытывали, семьями не обзавелись. Каждый теперь жил интересами своих воспитанников. Услышав это, Алекс успокоился, и как-то всё встало на свои места. И держаться от этой парочки им с Богданом нужно подальше.
Только как теперь выбросить из головы эти глаза и по-детски наивную улыбку? Он повернул голову и тут же встретился с взглядом Николь.
Это было подобно взрыву. Его мозг забился в конвульсиях и затих в ожидании притока свежей крови. Он вцепился в Стефанию и медленно двигался в такт мелодии, постепенно приходя в себя.
Вскоре они вернулись к столику, а Николь с Богданом остались танцевать.
Весь вечер Алекс находился в напряжении, не понимая, что с ним происходит. Он облегчённо вздохнул, когда при прощании девушки отказались от предложения их проводить, поскольку не знал, как выдержит столь близкое её присутствие. Ему нужна была передышка и встряска.
Он отправил Богдана домой, а сам, сославшись на неотложное дело, направился к ближайшей лесополосе. Там он разделся, спрятал в кустах одежду и, перевоплотившись, понёсся на запад, в горы, к океану. Он решил, что ему не помешает долгосрочная прогулка.
Не замечая меняющуюся местность, он бежал сломя голову. «ОНО произошло, – стучало в его голове. – Зачем мы только повстречались? За что со мной так? Мы слишком разные. Мы даже друзьями быть не можем, не говоря уже о любви».
Да и не нужна ему была такая любовь. Один раз он уже это проходил. И второй раз чувствовать эту боль он не хотел.
Он ненавидел её, ненавидел себя за эту слабость и всё больше злился. Эта злость его немного отвлекала, и он взращивал её, находя всё больше непреодолимых преград и возражений для этих чувств. Вспоминал, как неуютно чувствовала она себя рядом с ним, как ёрзала на стуле, когда они встречались взглядом, и не знала, куда деть руки. Было видно, что его присутствие ей было не комфортно.
«Значит, так и надо вести себя с ней дальше, – решил он. – Меньше внимания, меньше общения, и никаких проявлений интереса. А потом я уеду».
Он нагнетал в себе всё больше ненависти к этой девушке, хотя в какие-то моменты ловил себя на мысли, что это несправедливо и что она ни в чём не виновата, и не заслуживает такого отношения.
И тут же начинал обвинять себя в слабости и снова подкармливал в себе чувство ненависти к ней. От этого ему становилось ещё хуже, он как будто раздваивался между ненавистью и справедливостью.
Вообще-то, избегать общения было совсем не в его правилах. Он считал это проявлением бесхарактерности, малодушия и даже трусости. Он всегда расставлял все точки в отношениях и не прятался от возникающих трудностей.
Но сейчас всё было по-другому. Он был в смятении, потому что не мог найти путей решения проблемы. Хотя вариантов он продумал множество, но так и не понял, какой из них правильный. Неужели теперь его жизнь зависела от той, которая не должна была даже знать о его существовании?
Пошёл дождь. Он приятно холодил морду. Капли попадали в глаза и скатывались вниз по шерсти, не достигая пылающее огнём тело.
Наконец показался океан. «Решено, – он стоял на краю обрыва и всматривался вдаль. – Я не буду с ней встречаться. Совсем не буду. Буду игнорировать. И предлог есть – начинаются практические занятия в обсерватории. Надо только подготовить Богдана. Жаль, что не с кем посоветоваться!». И тут же усмехнулся про себя: «И что бы они мне посоветовали?».
Почувствовав, что неуверенность опять подбирается к нему своими щупальцами, он энергично затряс головой.
Постояв ещё какое-то время на обрыве и вглядываясь в звёздное небо, он принял окончательное решение. «Не позволю какой-то девчонке разрушить мой мир. Мне нравится моя свобода. Ни за что не позволю!».
И он побежал назад.
Глава 2. http://www.proza.ru/2017/02/12/1739