И ужом безногим, и чёрным полозом, и слепой брадминой вилась, выкручивалась из горя своего. Да не пускает оно от себя.
И объехали мы за полдня весь Санкт-Петербург. Все его незабываемые, горячие для русского сердца точки отметили, – кто быстрым взглядом, кто, прикрыв веки – с детства знакомо всё: и Медный Всадник, – и стрела Петропавловки, и пустота над горбатыми мостиками у Летнего Сада – ух, как замирало в детстве сердце, когда со всего размаху вносило тебя в невесомость над Невой!
И тут же, новое, из времён нынешних, изумление – коварное, быть может, с подковырочкой:
– Не та решётка-то! Только от ворот кое-что ещё осталось, а вот дальше – не то…
И отгоняешь плохие мысли, и едешь, кружишь дальше, и ноябрьский туман окутывает и Город и твою истину, когда в последней ее инстанции, спрятанной в глубине верескового дворика, в двух шагах от Астории и Исаакия становится тебе вдруг ясно, как Божий день: никто и не рассчитывал, что у тебя будет время на это!
Время! И силы!
"НЕ-БУДЕТ-ИХ-У-ТЕ-БЯ!"
Так они давно решили в глубине дворика, в глубинке, укутанной роскошным, невиданной мною прежде красоты, вереском.
"И-ТЫ-ВМЕСТЕ-С-СОТНЯМИ-ТАКИХ-ЖЕ ОТПРАВИШЬСЯ В БЕЗЫМЯННУЮ МОГИЛУ…"
Кто решил это за меня в вересковом уголке-пустоши, где едва ли душу человеческую отыщешь! Не собака же Баскервилей! Да и что может решить собака?
Я вхожу и говорю:
– Надо уточнить.
И чёрный злой взгляд метнулся по всем углам, не задев меня, и спрятался, как жало старой кобры: поняла – что-то уже поздно.
Но разве это сиюминутное паникерство что-то изменит в таком деле и в таком характере, спрятанном в сердце роскошных вересковых зарослей?! Понимаю, что ничего.
Я для них не человек.
Я - легкое средство заполучить квартиру в самом сердце Петербурга. Средство, которое вдруг проросло сомнительной помехой.
Нет тут для них, в тиши вересковых роскошных зарослей помех. Быть не может!
Это где-то 90-е - позади. Не в Питере.
Я понимаю это. И думаю, что надо что-то делать...
В 90-е погибли почти все наши. Почти. Но, может быть, кто-то остался? Если так, я найду его. И вернусь сюда, в заросли не измученных собак, а тех, кто был когда-то людьми. Потому, что шаг сделан и отступать некуда.
Ольга ЛАНСКАЯ.
Санкт-Петербург
13 ноября 2016