Читаешь порою некоторых авторов, из числа эмигрантов и вспоминаешь эти строки: русский не тот, кто носит русскую фамилию, а тот, кто любит Россию и считает ее своим отечеством. Вспоминаешь, потому что стыдно за своих соотечественников...
Автор строк А. Деникин. Тот самый Деникин - участник Русско-японской войны, один из наиболее результативных генералов Русской императорской армии в период Первой мировой войны, один из основных руководителей Белого движения в годы Гражданской войны.
С апреля 1920 года — эмигрант, один из основных политических деятелей русской эмиграции. Автор воспоминаний «Очерки русской смуты» (1921—1926) — фундаментального историко-биографического произведения о Гражданской войне в России, воспоминаний «Старая армия» (1929—1931), автобиографической повести «Путь русского офицера» (издана в 1953 году) и ряда других произведений.
Накануне Второй мировой войны Деникин прочитал в Париже лекцию «Мировые события и русский вопрос», которая впоследствии в 1939 году была издана отдельной брошюрой. В ней он обозначил свои позиции в связи с надвигающейся войной, участие СССР в которой представлялось неизбежным:
«Нельзя – говорят одни – защищать Россию, подрывая её силы свержением власти… Нельзя – говорят другие – свергнуть советскую власть без участия внешних сил, хотя бы и преследующих захватные цели… Словом, или большевистская петля, или чужеземное иго. Я же не приемлю ни петли, ни ига. Верую и исповедую: Свержение советской власти и защита России».
Позже, Гитлер предпринимал неоднократные попытки склонить Деникина, которого война застала во Франции, на свою сторону, в надежде использовать его авторитет. Об этом есть такая информация: ...отказался регистрироваться в немецкой комендатуре как лицо без гражданства (которыми являлись русские эмигранты), мотивировав это тем, что он является подданным Российской империи, и это подданство у него никто не отбирал.
В 1942 году немецкие власти снова предложили Деникину сотрудничество и переезд в Берлин, на этот раз требуя, чтобы он возглавил антикоммунистические силы из числа русских эмигрантов под эгидой Третьего рейха, но получили решительный отказ генерала.
Гордеев, ссылаясь на полученные в архивных документах сведения, приводит информацию, что в 1943 году Деникин на личные средства направил Красной армии вагон с медикаментами, чем озадачил Сталина и советское руководство. Было принято решение медикаменты принять, а имя автора их отправки не разглашать.
Оставаясь убеждённым противником советского строя, призывал эмигрантов не поддерживать Германию в войне с СССР (лозунг «Защита России и свержение большевизма»), неоднократно называя всех сотрудничающих с немцами представителей эмиграции «мракобесами», «пораженцами» и «гитлеровскими поклонниками».
Усилившееся после Второй мировой войны советское влияние в странах Европы вынудило генерала покинуть Францию. Опасаясь насильственной депортации в СССР. 8 декабря 1945 года семейство Деникиных сошло с трапа парохода в Нью-Йорке.
В США он продолжил работу над книгой «Моя жизнь». В январе 1946 года обратился к генералу Дуайту Эйзенхауэру с призывом остановить насильственную выдачу в СССР бывших советских граждан, вступивших в годы войны в германские военные формирования. Выступал с публичными докладами.
Летом 1946 года выступил с меморандумом «Русский вопрос», адресованным правительствам Великобритании и США, в котором, допуская военное столкновение ведущих держав Запада с советской Россией с целью свержения господства коммунистов, предостерегал их от намерений провести в таком случае расчленение России.
Скончался Деникин от сердечного приступа 7 августа 1947 года и был похоронен на кладбище в Детройте. Американские власти похоронили его как главнокомандующего союзной армией с воинскими почестями. 15 декабря 1952 года по решению белоказачьей общины США состоялось перенесение останков генерала Деникина на православное казачье Свято-Владимирское кладбище в городок Кесвилл, в местности Джексон, в штате Нью-Джерси.
3 октября 2005 года прах генерала Антона Ивановича Деникина и его жены Ксении Васильевны (1892—1973) вместе с останками русского философа Ивана Александровича Ильина (1883—1954) и его супруги Натальи Николаевны (1882—1963) был перевезён в Москву для захоронения в Донском монастыре (см. фото к статье).
Перезахоронение было осуществлено в соответствии с поручениями Президента России Владимира Путина и Правительства Российской Федерации с согласия дочери Деникина Марины Антоновны Деникиной-Грей (1919—2005) и организовано Российским фондом культуры.
Подобного рода примеров, особенно среди эмигрантов первой волны можно найти много. Люди, были вынуждены(!) уехать, но продолжали помнить и любить Родину. Не чета некоторым... как правило более поздним. Им хочу адресовать слова А.Вознесенского:
...Ух, сплетники, ух, их рассказы,
Люблю их царственные рты,
Их уши точно унитазы,
Непогрешимы и чисты...
...Орите, милые, горланте,
Да здравствуют клеветники!...
Но, это так, к слову. Завершить же хочу стихотворением М.Лермонтова «Родина»,
основным лейтмотивом которого, является обращение к потомкам любить Россию такой, какая она есть. Не возносить ее достижения и заслуги, не акцентировать внимание на общественных пороках и несовершенстве политического строя. Ведь Родина и государство – это два совершенно различных понятия, которые не стоит пытаться привести к единому знаменателю даже из благих побуждений.
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Но я люблю — за что, не знаю сам —
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее, подобные морям;
Проселочным путем люблю скакать в телеге
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.