Беззаботному безработному хотелось есть. Есть оказалось нечего. Если не считать куска засохшего хлеба и солёной селёдки на подоконнике. Холодильник отключен. Пётр забыл, как чистить рыбу. Да и не знал.До двадцати пяти всё делала мама. С двадцати пяти - жена. Теперь,в 31, ни жены, ни мамы - никого. Ни специальности.Хорошо хоть однушка есть.
А голод не тётка, заставит шевелиться. Учился Пётр в своё время удовлетворительно.И мало что задержалось в его голове от того учения. Кабы его, как Ваньку Жукова учили, быстро б обучился.
Именно о Ваньке вспомнилось Петру поневоле, чудом, перед скудной трапезой.
В голове всплыл одноимённый рассказ Чехова, а там, он помнил, есть инструкция для всех желающих чистить сельдь правильно.
Книгу отыскал быстро (жена его любила читать).Почему, уходя, не забрала книги - он не знал.
До книг ли ей было, когда впереди жизнь в неизвестности с малым дитём: то ль примут родители, то ль нет).
На второй странице спасительный простейший рецепт приготовления-разделки солёной сельди обнаружился.
"А вчерась мне была выволочка. Хозяин выволок меня за волосы на двор и отчесал шпандырем за то, что я качал ихнего ребятёнка в люльке и по нечаянности заснул.
А на неделе хозяйка велела мне почистить селёдку, а я начал с хвоста, а она взяла селёдку и ейной мордой начала меня в харю тыкать"
Книгу вернул на полку. Почистил селёдку. Быстро съел её с водой и хлебом. И сытый уснул.
Всю ночь снилась вода: пьёт и не может напиться.
Утром напился - есть захотелось снова. Но о селёдке теперь можно было только мечтать. Или прочесть. И он вновь взял книгу.Однако не дочитал и до инструкции.
Его заинтересовало слово шпандырь. Пётр впервые со школьных лет обратился к словарю Даля.
И стал читать о шпандыре. Идея стать сапожником осенила его сознание. Кое-что он умел исполнять не хуже сапожника - материться. Даже ровесники всегда просили его попридержать язык.Слишком уж витиевато лаялся.
Хотелось курить. Одинокий окурок в пепельнице не мог надолго успокоить курильщика.
Он вышел из дому и почему-то, всё раздумывая о шпандыре, стал обходить сапожные мастерские. Ни у одного сапожника не увидел он знакомого ему по описаниям приспособления. Все обходились без него.Клещи, лапа,колодки, шило, дратва, клей, молоток...Впрочем, все встреченные мастера прибыли к нам в Сибирь с югов. Он стал искать местного и к вечеру нашёл.
Мастера звали Иваном.Это он понял из его разговора с клиентами.
Все, наконец, разошлись. И настала очередь матерщинника делать заказ.
Он думал...да ничего он не думал.По привычке стал вкраплять маты в разговор, затеянный с дядей Ваней.
И между прочим Пётр употребил слово шпандырь. Чем и удивил мастера.И расположил его к себе.
В неспешной беседе он сумел объяснить свою ситуацию и пожилой человек пожалел безработного и отощавшего одинокого молодого мужика.На прощание дал Петру денег на булку хлеба и сигареты, и велел приходить к открытию.
А главное: "материться у себя дома в сортире - сколько угодно, а при мне не смей, выгоню сразу" - лёгким шлепком шпандырем по заднице сапожник проводил будущего подмастерья.
Эпилог
Через два месяца семья восстановилась.Папа, мама и дочурка стали жить вместе.Своей маленькой Иришке Пётр приносил "гостинцы от зайчика", пахнущие почему-то варом и дратвой, кожей и резиной. А мама Валя довольствовалась его нестабильной, но регулярной зарплатой.
И слова глава семейства научился говорить другие. Ласковые.
Истории этой более полувека.
Нынче я подошёл к знакомому сапожнику Камо узнать, знаком ли ему шпандырь(двадцать пятый год он сапожничает вблизи моего дома).
Камо стоял пьяненький и очищал лопатой пространство возле своей мастерской-будки от снега. Он напрягся,сосредоточивая внимание и несколько раз повторив незнакомое слово, выдавил из себя:" Я знаю один шпандырь" - и он щёлкнул себя по горлу и потянул меня за руку к себе.
Пить желания не возникло и я под благовидным предлогом ушёл, поблагодарив.
О Чехове разговора не возникло.