Виктор шёл по опустевшему ночному городу своим привычным маршрутом из больницы домой. Лицо его было уставшим и задумчивым. Пожалуй, в глазах можно было увидеть даже оттенки грусти. Такой же грустной казалась ему и погода. Поздний час. Машин мало. Проезжающие, на секунду высвечивали понурый взгляд Виктора, оставляя в глазах его мимолётные искорки от фар. Прохожие, вечно спешащие поскорей добраться домой, ёжились от холодного ноябрьского ветра и ещё сильнее кутались в капюшоны, шапки и шали, оставляя открытыми только глаза, которые ни с кем не искали встречи. Тусклые фонари смотрели потухшими солнцами сверху вниз на прохожих, словно давая понять, что сейчас только от них зависит, как быстро люди найдут дорогу домой. Ветер - проказник подгонял пешеходов и от нечего делать играл, с оставшейся после тёплого октября, листвой и, крутя её, в своём странном хороводе, бросал под ноги тех же прохожих, заставляя их ещё быстрее ускорить шаг.
- Грустно,- подумал Виктор, - как жить дальше?
Вчера он отметил юбилей- 65 лет, а сегодня было его последнее дежурство.
- Спокойная ночь,- почти вслух сказал Виктор,- а завтра? Что завтра?
Назавтра его отделение хирургии ожидало сокращение штата ввиду выхода Викотра Ивановича на пенсию. И вроде бы, он был готов к этому дню, но сегодня после дежурства накатило чувство беспомощности перед будущим, которого Виктор боялся больше всего. Зябко. Виктор прибавил шаг. Звуки его шагов теперь разносились по водосточным трубам и проходным дворам, как барабанная дробь. Отражённые от стен, звуки шагов распугивали спящих голубей и всегда бодрствующих дворовых котов, которые с мяуканьем выпрыгивали из святая святых кошачьего братства - помойных ящиков. Крыши домов дрожали под тяжестью снов. Бесконечные окна чёрными глазницами провожали одинокого прохожего. Настроение стало хуже некуда. А тут ещё, как назло, дорога пошла в гору. Пришлось встать на секунду и передохнуть. Перед Виктором была витрина обувного магазина. Внутри было темно и пусто, и только несколько пар высококлассной итальянской обуви стояло на витрине, слабо освещённые светом фонарей. Безжизненное стекло отражало немного, с годами, сгорбленную фигуру. Виктор выпрямился. Вдруг, в витрине ему почудилось отражение молодого парня. Парень усмехался.
- Да это же я!- подумал Виктор,- в молодости.
- Ну что старик,- прошептало, не разжимая губ, отражение.
- Скоро такие туфли только на витрине и будешь рассматривать. Не думал об этом?
- Да я...- осёкся Виктор. На него смотрело его же отражение с широко раскрытыми глазами.
Виктор посмотрел по сторонам. Что-то необъяснимо изменилось. Ветер усилился. Огромные овалы фонарей болтались, как луны на крюках, разбрасывая свет направо и налево, дезориентируя всех своим поведением. Бесноватые листья уже летали не под ногами, а кружили в воздухе, так и норовя побольней тебя ударить и, поскребя пальто, улетали вдаль даже не попрощавшись. Редкие прохожие теперь, как будто подсматривали за Виктором. Вот прошёл парень с капюшоном на голове и Виктору показалось, что он посмотрел с укоризной на его пальто, будто намекая - одеваться надо поскромнее. Вот прошла бабулька, вцепившись в свою матерчатую клетчатую сумку и опять Виктору показалось, что она как будто говорит:
- Ну что, милок? Нашему полку прибыло? Скоро и сам будешь как мы, на пенсию выживать, да добро продавать.
Проезжающая машина, как назло, обдала Виктора снопом белого, слепящего света, прошив его как рентгеном и выдав диагноз - СТАРОСТЬ.
От этого Виктор разозлился. Пнув носком ботинка подвернувшийся на дороге камень, так что он откатился на середину проезжей части, Виктор с каким-то остервенением, продолжил свой путь.
- Сорок лет бесценного опыта и коту под хвост?- возмущённо думал он про себя.
- Сотни спасённых жизней и тысячи смертей. Или наоборот?- гудели провода.
- Опыт не пропьёшь,- шептал асфальт,- Шире шаг!
Виктор прибавил.
- Тысячи операций, громадная ответственность и что в итоге? Пенсия и СТАРОСТЬ? Да гори оно огнём!- чуть ли не крича, в голос, разговаривал он сам с собой.
В голове бушевали мысли, да так, что казалось, вокруг всё замерло от напряжения. Виктор остановился. Рой мыслей немного поутих. Руки, сжатые в кулаки, сжимались и разжимались сами собой. Перед глазами всё плыло.
- Так. Стоп. Что за паника? Спокойно!
Пару раз глубоко вдохнув, Виктор, сняв перчатки, посмотрел на свои руки. Пальцы немного дрожали.
- Раз, два, три, четыре...
Улыбнулся.
- Кормильцы вы мои,- в голос проговорил он.
- Не бросайте меня. Пойдём завтра в частную клинику устраиваться. Ещё поработаем!
Он расстегнул пальто и посмотрел вверх. Всё опять изменилось. Фонари горели своим холодным, неярким белым светом, который сейчас успокаивал. Ветер утих, как будто подчинился неуёмному разуму Виктора. Стало тихо. Виктор ощутил спокойное биение сердца. Тук-тук, тук-тук... Сверху на город начала опускаться белая пелена. Город отстреливался поначалу дробью огней фонарных столбов, но вскоре сдался на милость победителя, подставляя свои тротуары под белый, нетронутый ковёр.
Первая снежинка коснулась носа и тут же превратилась в каплю.
- Первый снег!
Виктор и протянул свои руки к небу. Снежинки падали, цеплялись за рукава пальто и оставались на нём нетронутые, чистые и прекрасные в исполнении Бога. Те, что попадали на руки, превращались в капельки воды.
- Наверное, завтра растает,- подумал Виктор и, уже не спеша, направился к своему дому, оставляя на тротуаре первые следы человека, открывшего новую страницу в своей жизни.
Автор: Константин Иванов
11.02.2017