Глава 1 – 16-00
- Богданыч, можно, - в подертую дверь просунулась рыжая голова электрика и вопросительно посмотрела на старшего механика.
- Костик? – Игорь Богданович посмотрел поверх очков на вошедшего и затушил тонкую сигарету в пустой банке из-под дешевого кофе. Врачи настоятельно советовали бросить курить, крепко пошаливало сердце, но единственное, чего смог добиться шестидесятилетний мужчина, так это только перейти на более легкую отраву. – Заходи.
Костик, приятный мужчина среднего роста, в выцветшей фланелевой ветровке и старых джинсах нерешительно зашел в кабинет. Он замялся, врожденная стеснительность мешала ему просить, о чем бы то ни было.
- Пораньше отпустить? – догадался старший механик.
- Да, - мигом раскраснелся Костик, - у старшего день рождения, двенадцать.
- Поздравляю, - вздохнул Игорь Богданович и раскрыл крышку старенького, много раз крашенного сейфа. Там собиралась дневная выручка автомастерской. – Генератор, на «бэхе» перемотал?
- Конечно, - заверил Костик. В принципе Богданыч спрашивал только для проформы, электрик слыл очень обязательным человеком.
Старший механик внимательно оглядел рыжее нутро сейфа, и чуть поколебавшись достал оттуда пожелтевшую «двухсотку». Леся Украинка осуждающе глянула на Богданыча, и он добавил из своего кармана смятый «полтинник»:
- Держи, Костик, малому подарок от нас купишь.
- Спасибо, Богданыч, - расцвел как майская роза электрик. - Ну я пойду?
- Беги, - опять вздохнул старший механик и устало покачал головой: - «Четверо детей, а жена пятым беременна. Ютятся во времянке, дом никак достроить не могут… Оно и понятно, вечно денег нет… Как они только живут на одну Костика зарплату… Хотя может на детей что-то платят».
- Папа, папа пришел!
На Костике гроздью повисли Ванечка, Машутка и Иришка. Именинник Виталька под тяжестью своих двенадцати лет старался сдерживаться и не прыгать на отца.
- Так, где именинник, - Костик осторожно снял малышню и обнял сына за плечи: - Так, что мне заяц для тебя передал. – Он вытащил из сумки квадратную коробку с иностранными буквами и протянул ее сыну: - Планшет.
- Спасибо, - выдохнул Виталька и цепко схватил коробку. Сияющие глаза старшего горели ярким огнем радости, он неловко прижался к отцу, но тут-же отстранился и спросил:
- Пап, можно я на зарядку поставлю?
- Делай с ним все что угодно, планшет твой.
Виталька бросился в детскую, а мелкие помчались вдогонку.
- А мы можем себе это позволить? – к Костику сзади подошла жена и обняла его за плечи.
- Я взял в рассрочку, - он обернулся, привлекая к себе Ольгу. – Десять платежей по триста шестьдесят девять гривен. Без переплат.
- У нас этих потребительских кредитов, - вздохнула жена, - как у бродячей собаки блох.
- Не так и много, - Костик мягко коснулся губами родинки на щеке, - только за холодильник и «микроволновку», - ладони его при этом ласкали выпуклый животик супруги, опускаясь все ниже.
- А за мой телефон, - напомнила Ольга, и сообразив, что руки мужа ушли далеко от ее талии, запротестовала: - Костик перестань, батюшка сказал, что после трех месяцев уже нельзя.
- А мне батюшка говорил, что если очень хочется, то потихоньку можно, вот как раз сегодня именно такой случай.
- Видать у нас с тобой разные батюшки, - рассмеялась Ольга, отпуская руку мужа.
- Так мне можно надеяться, - оживился Костик.
- Посмотрим, - Ольга вытерла влажные руки о передник.
- Последний раз, - муж молитвенно сложил руки и поднял взгляд к потолку, где стыдливо красовался потемневший гипсокартон и трехжильный кабель.
- Прошлый раз тоже был последним. Ты лучше подумай, как нам до детских выплат дотянуть? Твоей зарплаты едва на неделю хватило, - Ольга тяжело вздохнула и тоже посмотрела на потолок. – Когда «безпесчанку» начнем делать? Ты уже три месяца обещаешь.
- Как-нибудь дотянем, а шпаклевать начнем со следующей весны. Закроем кредиты, Богданычу долг отдам…, - Костик с любовью посмотрел на жену, за пятнадцать совместных лет, она почти не изменилась, сохранив девичью осанку и чуть испуганный взгляд миндалевидных глаз. - Главное, что дети здоровы и ты рядом.
* * *
- Все свободны, - немигающий взгляд свинцовых глаз шефа обвел гаснущие мониторы селекторной связи. Он тихо вздохнул, смотреть в подобострастные лица подчиненных особого удовольствия не доставляло.
- Все свободны, - на этот раз мужчина обратился к секретарше и представителю западного отделения группы компаний, который лично присутствовал на совещании. Они беззвучно покинули кабинет, не проронив ни слова, всем было известно, что шеф не любит шума.
Мужчина подошел к огромному пуленепробиваемому окну и тоскливо посмотрел на позднеосенний пейзаж. Рваные тучи плотной колонной медленно спускались на юг, одинокие птицы летели туда-же направлении. Ноябрьская погода всегда вызывала у него хандру и желание еще глубже спрятаться в свою «ракушку». Сбоку высилась вертолетная площадка и засыпанный палым листом геликоптер. Ветер изредка прокручивал боковой винт и тогда казалось, что вертолету надоело вынужденное безделье и он сейчас сам покинет столь надоевшую ему площадку, комплекс похожих на дворцы зданий и взлетит в серое ненастное небо.
Сколько времени он не пользовался им? Месяц, два, полгода? Кажется, последний раз он покидал усадьбу на инаугурацию нового президента, шоколадного короля и старого приятеля по лихим девяностым. Как ни была известна его страсть к затворничеству, но все же не поехать он не мог.
- Константин Игоревич, - один из мониторов призывно замигал и в нем показалась чопорная и похожая на сухарь секретарша. – Позвольте напомнить, что сегодня день рождения вашего сына, также звонила Регина Ивановна и спрашивала, рассчитывать ли ей на свидание.
- «У Виталика день рождения, совсем из головы вылетело», - мужчина рассеяно вздохнул и обратился к секретарше: - С подарками решили? – увидев кивок секретарши, он прислушался к ощущениям внизу живота и понял, что Регину ему совсем не хочется: - «Пускай развлекается с шоферами», - решил Константин Игоревич и представил себе эту сцену, но даже она его не возбудила.
- «Надо бы кого-то из певичек позвать», - подумал он, - «стимуляторы принять, а то без них в последнее время у меня совсем ничего не получается». Регина была третьей женой мужчины, вторая – Стелла, крепко пощипала бизнесмена, но ребенок у него был только от первой – Ольги. По слухам, она сейчас проживала в Ницце со своей новой возлюбленной. Сыном не интересовалась, прожигая остатки полученных после развода средств на легкие наркотики.
Ольга была единственной женщиной в его жизни, которую он любил. Мужчина часто представлял ее, занимаясь любовью с другими партнершами, и эти мысли действовали на него почище самого сильного стимулятора. Правды ради, в последнее время у него ничего не получалось даже со стимуляторами и воспоминаниями про Ольгу. Кто-то крепко копал под него в Кабмине, перекупали депутатов в Раде и кляузничали премьеру. Лишили выгодных оборонных заказов, а Нацбанк вновь отказал в рефинансировании. Это были тревожные звоночки, но собственная служба безопасности никак не могла обнаружить источник угрозы.
Константин Игоревич махнул рукой, и секретарша отключилась, затем он связался с сыном:
- С днем рождения, сынок! – мужчина попытался улыбнуться, но не привыкшие к такому упражнению губы лишь скривились. – Хочешь приехать ко мне? – сын жил в Киеве, в отдельном особняке на Царском селе.
- Не-а, - очень похожий на мать подросток сморщился и нервно забарабанил пальцами по зеркальной глади стола. – Ко мне друзья придут, поиграем, - в особняке сына был устроен целый зал, где, одев специальные «три-д» костюмы, ребята погружались в мир современных компьютерных игр. – Я же был у тебя недавно.
- В прошлом месяце, - напомнил отец, - это ты называешь недавно? Хочешь я отправлю за тобой вертолет? Ты же раньше любил на нем летать.
- Следующий раз, - отрезал Виталик, - все, па, не могу больше говорить, ко мне пришли.
Константин Игоревич некоторое время тупо смотрел в погасший монитор. Тоска железным обручем сжала сердце, противная тошнота подступила к горлу, а по вискам заструились тоненькие струйки пота. Это была старая подруга мужчины – депрессия. Он рывком вытащил из кармана желтую коробочку и дрожащими руками раскрыл ее.
Сегодня ему понадобилось три таблетки, чтобы унять противную дрожь. Как всегда, после принятия антидепрессанта, тоска отступила, а на смену ей пришло отупение и пьянящая расслабленность. Константин Игоревич пошатываясь встал и бросил в потолок:
- Ужин на семь вечера в главной столовой.
Компьютер системы «умный дом» тут-же записала голосовое сообщения и отправил задание на кухню, готовить еду по заранее подготовленному меню. Начинался вечер…
Глава 2 – 19-00.
Костик едва дождался ужина. Есть хотелось зверски и он несколько раз хватал с тарелок первую попавшуюся снедь, пока его с позором не изгнали в детскую, ужин был назначен на семь и на него ожидались гости – родители Ольги.
Теща – Варвара Григорьевна, еще сохранившая остатки былой красоты дама бальзаковского возраста, зятя любила, но внешне никак этого не показывала. Нарочито пилила покорного Костика, укоряя малым заработком и разрухой в доме. Отец семейства не спорил, молча перенося бурчание тещи, она и помогала с детьми больше других, родители Кости жили далеко.
Тесть, напротив, был свой в доску, любил «бахнуть» с зятем рюмку-другую, правда и «выгребал» с Костиком от жены на пару. Текущий ремонт вечно ломающихся розеток, кранов и замков, брал на себя, чем несказанно помогал зятю.
Ольга была у них единственным, очень выстраданным ребенком. Уж больно тяжко далась она Варваре Григорьевне, почитай всю беременность на сохранении пролежала. Потом кесарево на седьмом месяце, долгие недели барокамеры в ПАГе и болезненное детство, худющей, как спичка Оленьки. Любили ее родители, еще как любили. Пришлось Костику крепко побегать, прежде, чем дали согласие на брак. Оно и понятно, студент второкурсник с Кировоградщины, ни кола, ни двора, и собака сдохла. А они Оленьке участок прикупили на приданное, газ и свет провели, даже фундамент залили. Костик за пятнадцать лет брака едва сподобился времянку слепить, а к дому и близко подбираться боялся, с чего строить?
- Привет, сынок! – Игорь Степаныч крепко обнял зятя. – Глянь, наливки вишневой принес, - он достал из цветастой сумки квадратную бутыль с надписью «Кагор», выполненную славянскими литерами.
- И зенки успел залить, - пробурчала теща, милостиво разрешая Костику снять с нее плащ. Олины родители были родом с Алтая и хоть и жили на Украине много лет, сумели сохранить уникальный барнаульский говорок.
- Я теперича только попробовал, - не сильно обиделся тесть, - а ежели бы не вышла? Как зятю такую чухню нести?
- Идемте вечерять, - в дверях показалась Оленька, она успела переодеться в черное платье и даже подкраситься.
- «Когда она только на все время находит»? – восхищенно подумал Костик, наблюдая за женой влюбленными глазами. – «Говорят, что со временем чувства, проходят, смытые рутиной быта и каждодневными проблемами. Почему же я люблю ее все сильней»?
Костик выпил три рюмки моцной вишневой наливки и поплыл. В голове зашумело, а монотонный гул детских голосов временами прерывался тягучими трелями тещи, вразумляющих непослушных внуков. Но опьянение быстро прошло, и Костик алчно набросился на еду.
Жаренная картошка с луком, копченая подчеревка, маринованные патиссоны, деруны со сметаной, опята с цибулей для взрослых. Домашняя курица со сметаной, пюре и яблочный сок для детей. Меньший Ванюша забастовал, отказываясь есть молочную кашу, он выпросил у деда куриную косточку и жадно припал к ней.
После сытной еды, Костик начал кунять. Он всегда был «жаворонком», порой просыпаясь в четыре утра, но и засыпал, соответственно, рано. Он с трудом отвечал невпопад на провокационные вопросы Варвары Григорьевны и вяло пушил белый лен волос Машутки.
Теща взялась за политику, перемыла косточки президенту, близорукому премьеру и добралась до Рады. Слегка окосевший тесть горячо поддержал супругу и обрушил свой праведный гнев на наевших жирные ряхи депутатов. Это была его любимая тема. Вскочив на этого конька Игорь Степанович уже не слезал с него. Потом начались воспоминания о комсомольской юности, когда они с Варей, молодые и красивые, отправились за тысячи километров строить завод в маленьком восточноукраинском городке…
Дети, поев, умчались в детскую закачивать на планшет игры, Ольга убирала со стола, а Костик блаженно млел, слушая воспоминания тестя. Сейчас он чувствовал себя по-настоящему счастливым, все те, кто были ему дороги, находились рядом… В недостроенной времянке было тепло и уютно, невидимый жар шел от чуть топленой печи, а детский смех своим золотистым сиянием грел сердце и душу…
• * *
Мужчина пригубил из высокого фужера родниковую воду, которую ему ежедневно привозили самолетом из Баден-Бадена и вздохнул. Пришедшая из Европы мода на замену всех холодных напитков чистой водой раздражала его, но идти против общего тренда не хотелось…
Он обвел взглядом главную столовую, зеркальные окна на южной стороне, высокие потолки с мягким мерцанием спрятанных ламп и тусклые стены из темного мрамора. Раньше на них находились картины. «Голландцы», экспрессионисты, пастельная живопись и молодые дарования постсоветских стран.
Тогда столовая была забита гостями, обслугой и мордатыми охранниками. Он был молод и горяч. Ежедневно менял пассий, агрессивно расширял бизнес, нахально лез в политику, пытаясь урвать кусок пожирнее.
Но постепенно бурлящий стержень жизни стал угасать в нем. Отпала нужда в покупных красотках и веселых друзьях, корпорацией управляли наемные менеджеры и слепые трасты. Секьюрити переместились подальше к периметру, а аляповатые картины стали раздражать его. Темнота стен успокаивала мужчина, давала отдых доведенному до отчаяния тоской мозгу.
Он вспомнил свою студенческую юность, безмерную радость от приобретения первого мобильного телефона, как не спал в день покупки подержанной «девятки». Тогда ему непередаваемое удовольствие доставляли совершенно простые вещи – чашка ароматного кофе, пылкий поцелуй незнакомки, яркий рассвет летнего дня, горячий бургер в фастфуде и морозный воздух зимнего леса.
Сейчас ничего не возбуждало его. Он сам себе казался столетним старцем, увидевшем и испытавшим все и вся. А ведь ему едва стукнуло сорок. Поездки на экзотические острова, смуглые профессионалки, дорогие безделушки, уникальные автомобили и роскошные украшения. Все это было в его жизни. Он мечтал о путешествиях по океану, но белоснежная яхта пресытила его, наскучил и американский вертолет.
Интересно, сколько миллионов, он выложил бы, только чтобы вновь ощутить сердечный трепет, от несмелого движения ресниц юной Ольги, когда она с любовью смотрела не него? Почему люди до сих пор не сконструировали машину времени? Тогда легко было бы вернуться туда, в страну своей юности. Там всегда ярко светит солнце, она молода и прекрасна, а весь мир покорно ложится у его ног. Уж он бы наверняка исправил все…
Мужчина почувствовал легкое раздражение, первый симптом того, что действие антидепрессанта заканчивалось. Больше сегодня их принимать было нельзя. Нужно побыстрее что-нибудь съесть и отправляться в спальню, где его ждала розовая капсула со снотворным. Ее он с диким трудом добился у своих докторов, которые настаивали на гомеопатических препаратах.
- «Ваши травяные таблетки нужны мне, как зайцу триппер», - помнится так он сказал эскулапам и добился-таки своего. Морфиносодержащие таблетки были жизненно необходимы мужчине, без них он попросту не мог уснуть. Ночь была самым тяжким временем, для страдающего жуткой депрессией человека. Солнце со стоном пряталось, даря свои мягкие лучи жителям другого полушария, а на смену ему приходил чернильный мрак отчаяния и страха. Появлялись убитые в лихих девяностых по его заказу конкуренты. Они окружали ложе человека и пристально смотрели ему в глаза. Иногда эти создания приносили с собой орудия самоубийства: сверкающие бритвы, тугие петли веревок, прозрачные баночки с ядом и вороненые пистолеты. Все это они протягивали ему и звали с собой…
В такие моменты мужчина превращался в испуганного ребенка, с головой прятался под одеяло и до крови кусал кулаки. С рассветом мертвецы уходили, но не навсегда, а так, на время… Он никому не рассказывал про них, это был его крест, и ему нужно было его нести.
Мужчина медленно поднял руку, подавая знак, камера заметила движение, дверь тут-же открылась, и женщина в кружевном фартуке закатила в столовую тележку с заморскими деликатесами. Человек судорожно сглотнул, есть ему совершенно не хотелось…
Глава 3 – 21-00.
Костик одним глазом смотрел в мутный экран телевизора, где симпатичная девушка радостно рассказывала о количестве пострадавших в сегодняшнем пожаре. Глаза у нее при этом по-людоедски блестели.
- Выключи Христа-ради, - взмолился он, - одну гадость показывают.
- Поэтому я его и не смотрю, - философски заметила жена, доставая обмотанный изолентой пульт. – Дрова надо покупать.
- Так ведь уже март, - расстроился Костик, - приобретение машины дров никак не входило в его планы.
- Все равно еще топим, - вздохнула Ольга, - а осталось совсем чуть-чуть, надо покупать. В лесхозе пообещали в долг дать.
- Опять кредиты, - скривился Костик, при мысли о непрекращающемся финансовом кризисе в отдельно взятой семье, сон как рукой сняло. – Скоро за холодильник выплачивать. Ну почему они сняли льготы по газу для многодетных? Приходится дровами и торфом топить.
- Не нужно роптать, - спокойно сказала Ольга, - у государства, наверное, денег не хватает. В стране война, беженцев с востока много, им тяжелее, чем нам, люди вообще всего лишились, а ты возмущаешься.
- Это у них денег нету? – Костик привстал с кровати. – Рядом олигарх целый город построил, дворцы, фонтаны, вертолетные площадки. А живет там один, кстати он мой тезка. Пацаны, что в охране работают говорят – даже баб не водит, по ходу того…, как говорят у нас в автосервисе - «заднеприводный».
- Не завидуй и не обсуждай, - улыбнулась Ольга.
- Такому завидовать, - ужаснулся Костик, - его пожалеть впору, чтобы с мужиками…
- Ты свечку держал?
- Нет, я просто… Вот если бы газ по гривне был, как раньше, а не по семь…, как сейчас, тогда и с дровами не заморачивались. А так привези, наколи, сложи, золу убери…, а торфом нельзя, воняет зараза, труба низкая, дымит, соседи ругаются… «чернобыльцам» льготы оставили, а нам сняли.
- Радуйся тому, что имеешь, - Ольга присела на край кровати и мягко погладила мужа по небритой щеке. Рядом завозился Ванюша, который отказывался спать в видавшей виды кроватке, предпочитая разболтанный диван родителей. – Два памперса осталось.
- Ничего, выкрутимся, - Костик прижал к себе жену, мысли о суетном ушли на второй план. – Богданыч обещал на среду «халтуру» подбросить, сотни на три, вот и купим памперсы, ложись.
- Я еще посуду не помыла, - стала вырываться Ольга, - и детям в школу бутерброды сделать надо.
- Потом помогу тебе, - уверил муж, - давай, пока Ванюша не проснулся.
- Ты спать завалишься, - рассмеялась Ольга, но сопротивляться перестала…
- Ты совсем не изменился за эти годы, - в полусумраке комнаты белым жемчугом блеснули зубы жены, она улыбалась.
- В смысле? – не понял Костик.
- Так и не научился правильно целоваться, вечно слюнявишь меня.
- Я стараюсь, - по-ученически сказал муж, - со временем исправлюсь.
- Горбатого могила… - хохотнула Ольга.
- Главное, чтобы я все остальное правильно делал… Или в остальном…
- Все остальное ты делаешь, - она замялась, - на четверку с плюсом.
- Уже прогресс, - обрадовался Костик, - можно сказать пятерка… с минусом. Как же я тебя люблю, Оленька.
- Не подлизывайся, знаю я тебя, - жена на всякий случай чуть отодвинулась от разгоряченного Костика, - я устала, давай спать, завтра рано вставать.
Засыпая он мягко гладил животик Ольги и чувствовал легкие прикосновения его дитя, мальчика или девочки. Ему было все равно, какой пол будет у его пятого ребенка…
• * *
Мужчина лежал на огромном «траходроме», так он называл свою мягкую, ручной работы кровать. Хотя со временем ложе стало реже оправдывало свое название, человек почти все ночи проводил в одиночестве. Исключение составляли лишь эфирные создания, но тут уж ничего поделать было нельзя.
- «Чего они меня донимают»? – устало подумал мужчина. – «Если бы я их вовремя не заказал, то они сделали со мною то же самое. Жестокий закон человеческих джунглей. Правда сейчас вопросы решают по-другому, редко доводя дело до убийства. Рейдерствуют, отжимая бизнес и превращая человека в ничто, но не «мочат».
Он возглавил небольшой отдел в госаппарате, после того, как там за год убили четырех директоров. Но Константин Игоревич, тогда попросту Костик, сумел удержаться в кресле, обрасти нужными связями, и когда почувствовал момент резко пошел вверх. В этот момент и начала отдаляться Ольга.
Вторую беременность пришлось прервать, уж больно крепко насели конкуренты на Костика. Жена сидела взаперти под охраной «братков», а на него трижды совершали покушения, не до ребенка было. После аборта она поменялась, как-то ссохлась и неожиданно увлеклась женщинами. Костик какое-то время терпел, но насмешки компаньонов заставили его поначалу переселить Ольгу в загородный дом, а затем и вовсе разорвать брак.
Начала действовать таблетка и мужчина блаженно заерзал на атласной простыне. Это было самым хорошим временем. Морфин постепенно впитывался в кровь, отгоняя тоску и дикое желание выброситься в окно. Через пол часа он уснет и мертвенный мрак затмит горькие мысли дня, под утро, правда, могут явиться «друзья», что-же, мужчина заслужил их…
Мозг под действием наркотика заработал быстрее и неожиданно поднял из глубины подсознания картину, увиденную месяц назад. То был хороший солнечный день. Морозно хрустел снег, и он в кои-то веки выбрался покататься на снегоходе. Вдалеке мелькала охрана, но если не осматриваться по сторонам, то вполне можно было допустить, что он абсолютно один в этом царстве льда и снега.
Мужчина выехал на пригорок и увидел женщину, одетую в застиранный пуховик и четверых ребятишек. Старший был Виталика возраста, остальные – малышня. Она странно посмотрела на Константина Игоревича и чуть отступила назад. Он тоже едва не свалился в снег – женщина была точной копией Ольги. Хотя мужчина давно не видел своей бывшей супруги, но, вероятно, сейчас она выглядела бы также.
Вытянутое лицо, мягкие каштановые кудри, насмешливо вздернутый носик, чувственные губы и татарский разрез глаз. Под пуховиком отчетливо топорщился животик. Беременна? Пожалуй, что нет. Вероятно, результат прежних родов, вон у нее сколько детей.
Константин Игоревич пожирал глазами молодую женщину, не в силах отвести взгляд. Она тоже смотрела на мужчину и рассеяно улыбалась, человек кого-то напоминал ей. Через секунду на горке показался рыжеволосый мужчина и Константин Игоревич удивленно разинул рот. Отец многочисленного семейства как две капли походил на него самого.
Едва заметная горбинка на носу, рассеянный взгляд, чуть оттопыренные уши и огненный вихрь волос. Человек мельком глянул на одного из богатейших людей страны и снова уселся в сани, Константин Игоревич не заинтересовал его. Возможно он не заметил ошеломляющего сходства, либо же просто не придал этому значения. Так похожая на Ольгу женщина еще раз посмотрела на олигарха и осторожно спустилась с горки. Нет, все-же она была беременна.
Мужчина некоторое время постоял, глядя вслед удаляющейся семье, затем заслышав рев снегоходов охраны, очнулся и поехал вперед. Но хорошее настроение исчезло, теперь он мог думать только об Ольге. Через время все забылось. Валюта стремительно девальвировала, обвалились цены на сырьевых рынках, а стоимость его активов ощутимо снизилась...
Сколько времени прошло, а он ни разу не вспомнил про свое отражение – рыжеволосого мужчину в старенькой куртке. Может ему показалось и сходство было едва заметным? Нет, сейчас он отчетливо видел лица обоих. Женщина казалась родной сестрой Ольги, а ее муж напоминал его самого.
Таблетка начала действовать и человек стал мягко проваливаться в сон. Бирюзовые стены поменяли свой колер, мягкий матовый потолок превратился в неровные огрызки гипсокартона. Он пробил прозрачную гладь зеркала и оказался в иной реальности…