То февральское утро началось как обычно, с кофе. С кофе и беседы. Обычной, но такой милой утренней болтовни. Как ни странно, где бы я ни работал, будь то офис или поляна в лесу, везде рабочий день начинался одинаково. Такой обязательный ритуал. Один знакомый всерьез признавался, что только ради этого ходит на работу. Другие причины придумать и впрямь тяжело.
Сторожа, егеря, пара охотничьих псов, в общем, все. Такое мини-общество, лишенное лишь женской половины. В данном случае, это лишение было абсолютно оправдано и только добавляло тем для разговоров. Политика, машины, погода, война, мир, сосед алкаш, женщины, сосед алкаш и женщины, в конце чуть о смысле жизни - лишь часть того, что можно услышать в такое утро. Удивительно, насколько много в человеке всего: умного и глупого, доброго и дурного, душевного и наивного. Мне нравилось слушать, поддевать кого-либо с издевкой, со многим не соглашаться. В таких компаниях никто не обижался. Конечно, если знать меру, что трезвому мне легко удавалось. В обратном состоянии мой, сорвавшийся с цепи язык, приносил немало бед, хотя и тогда мне многое прощали. Видимо, будучи еще в ясном уме, я ловко подбирал компанию собутыльников. На работе, конечно, мы не злоупотребляли, потому волноваться не стоило.
Как и в любом другом коллективе, компания подобралась разношерстная. Не зря говорят, родителей и родину не выбирают, а коллеги по работе они и то, и другое. С ними ты проводишь, как минимум, половину своей жизни. Они, как родители, выслушают и пошлют, похвалят и наругают, поймут и простят. А, как родина, они напоят тебя березовым соком и заставят работать вместо них. Это, конечно, если коллеги попадутся хорошие.
Мне попались хорошие. Я старался им соответствовать, ведь давно догадался, что главный принцип трудящегося на просторах нашей родины таков: если нельзя поручить работу кому-то другому, то делай ее как можно медленнее.
После всех утренних процедур, мы, как правило, расходились по рабочим местам. У сторожа - это стул, поэтому правильнее сказать - рассаживались. Егеря уезжали в лес. И то утро ничем не выделялось, но запомнилось мне одним обстоятельством.
Наверное, для большинства это обстоятельство ничем не примечательно, даже не интересно, но штука в том, что именно такие малозначительные факты в моей памяти оседают надолго. Что в наше в время даже странно. Многие не верят и потешаются, но на утро я помню имя той, с кем провел ночь.
Так вот, едва мы встали из-за стола, как я чуть отвлекся (что часто бывает из-за синдрома фантазера - это не передающаяся по наследству и воздушно-капельным путем способность видеть овец) и лишь после заметил, как один из егерей выложил на стол интересный документ. Почему он это сделал, я не уточнял, мне было интересно другое.
Прежде чем продолжить, хочу пояснить, что я, как существо млекопитающие, был живорожден на свет на стыке двух мировоззренческих эпох, двух совершенно разных государств и даже двух совершенно разных тысячелетий. Согласно науке о рельефе земли, я - гора. Согласно моим собственным умозаключениям, я и до холмика не дотягиваю.
Красная обложка, две скрепки по бокам, черные знакомые буквы. Странно, что я раньше не видел партбилет члена коммунистической партии советского союза. Места, где я родился, но, увы, не пригодился. А, может, и не увы...
Присутствующие плоско отшутились на данную тему и разошлись. Я остался, даже не ерничал.
Определенно, хозяин очень бережно хранил свидетельство своей партийной принадлежности, даже с какой-то гордостью. Кто его осудит? В той эпохе осталась половина его жизни. Веселой, грустной, счастливой или не очень. Разной, но его. И если задуматься, вся наша жизнь - это цепочка событий и решений, результат которых заранее не известен. Зато, нам есть о чем поговорить.
Со страницы куда-то в сторону смотрел Ленин. Кажется, взгляд его смещен чуть вниз и влево. В психологии есть такой термин как «дуга лжи», но, наверняка, это мне только кажется. А Ильич смотрел уверенно в будущее. Под портретом надпись: «партия - ум, честь и советь нашей эпохи». Почему-то совесть поставили на последнее место. Не важно. Листаем дальше. Фотокарточка молодого красивого человека, постаревшая копия которого принесла этот документ и сидела, улыбаясь, напротив. Дальше - фамилия, имя, прочие сведения, еще дальше - страницы с суммами членских взносов. Интересно, что все страницы партбилета пронумерованы до 2009 года. Наверняка, ответственный секретарь (или кто этим занимался?) и подумать не могла, что через пару лет ничего уже не будет. Ни партии, ни страны, ни идеи. Остались только обманутые люди. Мои родители, учителя, друзья, коллеги и я сам.
А бывший коммунист все также улыбался. Казалось, даже теперь он был горд и не прочь вернуться в прошлое. В страну, которой уже нет и больше никогда не будет, ведь нет уже тех людей, которые ее строили. Даже он уже не тот. Это сродни фантомной боли.
Партбилет я вернул хозяину и ушел. Шел и думал. Ведь это был не приключенческий роман, это была не журналистская статья, и это даже был не эксперимент. Это была наша история, наша жизнь. Наша радость и наши слезы. Так, оставьте наше - Нам.