Из тысяч прохожих определить его безошибочно - не слишком сложно, да и вообще,
Он внешне угрюм, одинок, по-своему очень красив
И, возможно, добр к другим, но глубоко в душе.
Он ходит как-будто куда-то спешит и точно вот-вот опоздает,
Минуя людей, витрины, трамваи, сигаретный ларёк,
Успевая в холодный вагон электрички, не зная зачем, но этого точно никто не узнает.
Он не печалится, но жалеет, что не пропустит свою остановку:
Ему до конечной трястись. Думать,
Почему не звонят с работы, и когда подойдёт усталый кондуктор,
Которого он видит столь часто, что не кивнуть уже неприлично.
А у самого пусто на личном и в личных.
Его плащ испачкан первой весенней травой, а ещё пахнет пылью выкуренных шишек с балкона уютной квартиры.
Но его там не ждут, не встречает кот, и никто не подогревает ужин,
Не расправляет пододеяльник.
Его голос с оттенком сладкого дыма, возможно мятного шоколада,
А губы - лимонный пирог с клубникой.
Он только с виду худой, небритый и мятый,
На самом деле - просто такой как все: по-своему несчастливый.
Он порядком немного демон с темпераментом Данте, Бредбери или Шелли. Может пишет стихи, от которых бросает в дрожь, ведь душа не из самых светлых,
Сам на себя, как мираж - похож или же не похож.
Ему всё порядком давно наскучило, лишний герой, считай, что почти Печорин, но его выдержке стоило бы завидовать.
Сколько можно мечтать, себя в сегодняшнем дне кутать, пора уже что-то решать.