Серия рассказов из сборника "Депозит скупщиков New Life"
________________________________________________________
6. «Малодушие Сойера Кирка».
Автор текста Надежда Сапега.
2012г. Редакция: июнь, 2022г
«Все они были несчастны,
потому что ничего не знали друг о друге».
Прискорбная у меня жизнь и грех за мной большой. Хотел бы я покаяться, отец Марк. Я брат-двойнец Асоли Ки'рка и я – её любовник... Расскажу.
Рано Асоль ушла из жизни, беременность её сгубила. Не от меня беременность, от нашего младшего брата Гарика, он первый Асоль силой взял... Он завидовал нам, ненавидел, хотел наше имя носить – он бастард, а мы законнорожденные. Жестокий он человек – Гарик!
Я Асоль любил не только, как сестру – как своё второе я, и как самого близкого человека, мы же двойней зачаты и родились. Нежная Асоль была, красивая кукла-капризуля! Мы сначала с Гариком её баловали! Я о нём тогда плохо не думал, брат же, хоть и бастард, но когда отец ушёл из жизни, плохое началось...
Гарик отцу как поперёк горла стоял. Я от людей узнал, что мать его что-то сотворила не то, живя с отцом – с кем-то путалась... Отец её выгнал, а Гарика в доме оставил. Не знаю, как они жили до нашего возвращения? Мы-то с Асолью потерянные дети, в приюте росли, взрослыми нас разыскали и вернули отцу. Матрона Ломбич нашла – была такая скупщица в нашем городке; её Матроной-Усыновительницей прозвали. Она сама приёмную дочь имела, потерянных детей в семьи возвращала, людей подвигала из приюта сирот брать, и нас вот нашла.
Отец к глубокой старости приближался и всё о нашей маме Каэле говорил: очень чувствительной та была, когда нас потеряла, хотела родить ещё дитя и не смогла, так беременной и погибла от тоски... Отец как-то сказал, что Гарик, как подменыш его с Каэлой, не рождённого потомка: «Вместо вашей мамы распутная жена Соха мне дитя родила, да не того, кого хотелось».
Мы как с сестрой в дом отца вернулись, я сразу заметил, что отец Гарика избегал, заботился только о нас. Много любви он нам дал в то короткое время, что посчастливилось видеть его живым. Гарика он отослал учиться и тот не часто домой приезжал, но когда приезжал, у отца портилось настроение. Я заметил, что отец и Гарик никогда не говорят друг с другом, а на нас брат волком смотрит.
Отец работницу Люси нанял, потом приживалкой её взял, а потом и женился. Симпатичная она была даже очень, весёлая! Отец с ней счастлив был и мы с сестрой радовались... Гарика это взорвало, он с отцом поругался, сказал, что этот союз – позор семьи, хотя, сам он кто?! Нам он стал твердить, что Люси чужая, злился и спрашивал, что за страсть на простолюдинках жениться? Гарик, если честно, хороших кровей, хоть и бастард, круче, чем мы с сестрой. Наша мать простая, как и Люси, а его из графинь! Но отец, этому значения не придавал.
Люси мальчика родила и назвала его Джое Вторым, в честь отца. Отец тогда совсем умом ослаб, радости не вынес. Умирая он всё твердил: «Джое Второй мой истинный наследник! Джое' – мой наследник...» Люси над ним плакала, она искренняя.
Мы с Асолью растерялись, но Гарик взял все заботы о похоронах на себя. Друг его Девид помог с делами наследства разобраться; друг у него хороший, не то что сам он. Гарик после передела имущества Люси выгнал, а жаль. Я сначала противился этому из-за малыша, но Гарик убедил, что мы первородные наследники и никакой истины в последыше отца нет: «Он сын служанки. Мы выплатим ему долю, ведь этого приживалка добивалась, и пусть уходит с приплодом. К чему нам мачеха-служанка, мы уже взрослые?!» Сестру его слова не смутили, и судьба Люси с ребёнком перестала её заботить, а мне Гарик приказал: «Молчи. Тебе что, больше всех надо?!»
Люси ушла, а мы двое, если честно, насторожились...
Гарик стал работать в «Строительной компании Соха», которую друг его Девид частично у его матери и выкупил; а нам он велел за теплицами следить. Асоль не захотела в земле ковыряться, а я в свдоводстве не разбирался и теплицы засохли. Я в официанты подался, там с Каториной познакомился...
Однажды я домой вернулся и как-то не по себе стало. Гарик на демона был похож, сестра в комнате заперлась, рыдала вовсю. Я спросил, что случилось? Ответа никто не дал. Асоль, на уговоры открыть дверь не поддавалась, но рыдать перестала, сказала через дверь, что я ей по-настоящему брат, что она меня любит, а Гарика нет. Позже она меня впустила – зарёванная, вся в синяках – но ничего я от неё не добился... Мы трое стали жить молча, отчуждённо, потом я догадался, что Асоль ждёт ребёнка. Но, от кого? Я думал, Гарик её за это побил, всё допытывался, кто её парень? Асоль молчала. Гарик сам всё рассказал. Я чуть сума не сошёл, услышав правду, чуть руки на себя не наложил, сестра же и остановила.
Он так низко и подло поступил с Асолью. Он надругался над ней, над всеми нами – над Люси с малышом, над отцом, над чувствами его к нашей маме. Гарик сказал, что ненавидел нас, и ненавидит ещё больше, он стал глумиться над отцовской любовью к нам. Bastard и чужак – сын сумасшедшей женщины и сам сумасшедший! Что мы для него!? Помеха между ним и любовью отца – между нашим первородством и его незаконнорожденностью.
От насилия Гарика сестра забеременела, он потащил её в какой-то дальний городок и состряпал там фиктивный союз – взял не только честь, но и имя наше, и гордо заявил, что теперь он тоже Кирка, одного с нами рода и имени, законный супруг Асоли, и что теперь он будет распоряжаться её долей наследства. Я молчал, не знал, что делать. Мы с сестрой боялись его.
Можно было уехать из долины – надо было бежать, я спас бы сестру, никто не узнал бы её трагедии. Но где и как жили бы мы без средств, с бастардом бастарда? Дом наш в New Life...
Мы заперлись в комнате и говорили с сестрой о произволе Гарика. Я жалел Асоль, мы ласкались в слезах, как дети, перебирая счастливые воспоминания, в бессилии разрыдались и... легли... мы с ней легли... Не понимаю, как я мог?! Я осуждал Гарика за насилие, но сам страстно тут же овладел сестрой... И я не понимал, почему Асоль допустила это? Она была странной тогда.
Я залез на неё, понимаете... Это был мой первый раз – первый! До сестры я ни с кем... Я болван, я хотел этого! Сестра погибла из-за меня. ...Пошла кровь – много крови, столько я никогда не видел. Сестра кричала! Она кричала так, что Гарик выломал дверь, он увидел кровь и куда-то побежал. Адель кричала целую вечность, а я бросил её, спрятался, сидел в пустой, отцовской теплице совсем ошалелый... Гарик привёл повитуху, но Асоль была уже мертва. Понимаете, мертва, как мама, наверное. Ещё один не рождённый ребёнок...
Гарик притащил меня из теплицы в комнаты волоком. Повитуха сказала, что плод внутри сестры тоже замер и что она может разрезать ей живот, чтобы мы похоронили ребёнка вместе с матерью. Это было ужасно! Разрезать Асоль – как такое допустить?! Мы стояли в луже крови перед внезапно погибшей сестрой и я кричал громче, чем до того она. Гарик отпустил повитуху. В тот момент мне показалось он рад, что сестры не стало.
Мы сестру рядом с родителями похоронили... Я презираю себя, отец Марк, но ещё больше я презираю Гарика. Не брат он мне! Из-за него мы попали в беду! А знаете, отец Марк, наш отец как-то знал, что будет плохо. Он предсказывал, что короток век дочери его, как и жены, и что виной тому будет Гарик. Отец велел мне беречь малыша Джое', но мы с Асолью думали, отец слаб рассудком и не слушали его.
Я, отец Марк, с Каториной Дей с горя сошёлся. Она добрая, как сестра, жалела меня... Я с ней возлёг, и она сразу понесла, а я сбежал, испугался, вдруг она тоже помрёт?! Я-то не знал, что Гарик её первым парнем был и жил у неё, это сама Каторина мне позже рассказала. Гарик за Каторинку-то мог меня прибить! Я на работу перестал ходить, думал как же мне от Каторины отделаться и теплицы восстановить? А Дей сама пришла в поместье, поговорить со мной, но на Гарика нарвалась. А тот решил, что она к нему пришла, не стал слушать, прогнал...
Каторина сирота, со стыдом своим не знала куда деваться, тут мэр городка, архитектор Ломбич на неё глаз положил, она сошлась с ним, чтобы стыд скрыть, но мэр догадался о беременности и расстался с ней. Каторина к нам в поместье стала ходить, на коленях ползала передо мной, мол, твой ребёнок, ты должен его воспитывать. Я подумал, а что если поселить её в спальне сестры пока, какое у Гарика лицо будет?
Лицо у него было страшное. Он жил – словно злобой своей изнутри питался, а как про меня и Каторину понял, вовсе демоном стал. Я думал тогда, если он на меня кинется, то ладно, а если что с ребёнком моим сделать захочет, то умрут все; но Каторина перед ним тоже ползать стала, ноги ему целовала и меня просила так делать. Я не целовал, сказал ему, что беру Дей в жёны и Гарик вдруг остыл, подобрел, позволил Дей остаться.
Он злобный и хитрый, он говорил мне: «Дей с мэром путалась, Девид это сказал. Пусть сначала родит, посмотрим, на кого приплод похож? Тогда про женитьбу и решишь». Сам он стал потихому Каторину уговаривать к нему вернуться, красивыми словами заманивал, а я этого не знал. Она к нему вернулась... Ненавижу его, отец Марк, и это навсегда! Если он что с моим потомком сотворит, я прокляну, я убью его. Пусть Бог со мной, что хочет потом делает.
– Сойер, исповедь твоя ужасает сознание! Печален крест семьи твоей! Сестра ваша и младенец её ангелами на небо взошли, как и мать ваша, на небе они своих чад родят и Господь о них позаботится!
Грех сводного твоего брата бастарда оставь ему, он сам за него ответит, ты его пагубных страстей и злых намерений не можешь предупредить. Ты, Сойер, ненавистью, как он не пылай, о своём малодушии подумай: не защитил ты мачеху с младенцем, возлёг с сестрой, унизил и бросил Каторину. Твой грех перед людьми, а не перед Богом.
Ты познал плоды малодушия, получил горький опыт, раскаивайся теперь без ненависти и до конца! Перед Богом твоя боль зачтётся, только разыщи мачеху с маленьким Джое и позаботься о них. Я же стану молить о разумении брата твоего Гарика, ибо сознание его темно и свет не проникает в душу его. Буду молить, чтобы загорелась в нём искра божья, чтобы образумился он «неразумный» во свете её.
PS.
Малодушие своё Сойер Кирка, перебороть не смог, факты его дальнейшей жизни говорят об этом. Теплицы отца он не восстановил и особо нигде не работал, сидел на шее у Гарика. Он так и не женился на Каторине, его опередил Гарик. Он никогда не пытался опекать малыша Джое', хотя последыш отца рос по соседству, у скупщика по имени Хамми и был им усыновлён. Сойер позволил и сына своего Эжена отдать в чужую семью и участия в его воспитании не принимал.
Бастард его, Эжен Дей впоследствии стал другом правителя скупщиков долины New Life, Александра Ломбича и мэром городка долины, он перешёл на фамилию супруги, стал Эженом Собером и курировал её род.
Гарик отказался от имени Кирка, которое так тяжко у родни своей отвоевал, и перешёл на имя Каторины и родил от неё Гарика Второго, человека весьма жёсткого, который тоже отказался от фамилии, стал Гариком' Комель по жене своей. Комель зачал двоих сыновей и дочь, после чего изгнал свою пришлую супругу из сообщества скупщиков и из долины...
А потомок Джое' Кирка пропал без вести подростком при наводнении в долине..., поиск его уже остановлен за давностью лет, на нём фамилия Кирка своё существование и окончила.
___________________
Продолжение следует.