Театр начинается с вешалки.
А только ли театр? Мне почему-то с недавних пор стало казаться, что и вся наша жизнь, и каждый ее этап, обязательно начинаются с вешалки.
Висит на такой вот вешалке цигейковая серенькая шубка, из рукавов которой вальяжно торчат рукавички на резинках, и сразу становится понятным, где, как и на ком шляется изо дня в день эта самая шубка, сколько раз на дню в снег падает, снеговиков лепит, мокнет, сушится, а на следующий день «снова здорово!»
А вот, висит на вешалке темный классический плащ и такая-же темная классическая шляпа аккуратно примостилась сверху, на полочке. Понятно, этот «денди» завтра утром не на стройку пойдет работать. У строителя бы такой плащ, за ненадобностью частого его использования, висел бы где-нибудь на плечиках в шкафу…
Вы попробуйте зайти в школьную гардеробную комнату. Потому, кто и как примостил свои курточки и пальто на вешалках сразу можно понять и характер их владельцев, и даже материальное состояние их родителей…
Помню, к нам часто заходил наш сосед, работавший где-то в руководящей сфере, но давно уже ставший неотъемлемой частью нашей семьи, ибо свою «дрожайшую чекушечку, снимающую стресс», он прятал от своей « толсто-рыжей стервы-жены» именно у нас, в пакете для зонтиков, который с незапамятных времен висел на нижнем крючке вешалки. Зайдет он бывало к нам: пальто с каракУлевым воротничком, такая-же каракУлевая (как он сам говорил) шапка и приговаривает, доставая из карманов всякие сладости-деликатесы: «Вот, берите, угощайтесь! Это из «тайного закрепителя»!». В моем понимании тогда этот «тайный закрепитель» был чем-то вроде пещеры Али Бабы. А он, одной рукой протягивая нам эти гостинцы, а другой, пряча в опустошенный карман своё «снадобье от стресса», почему-то делал испуганные глаза и, прикладывая палец к губам, шептал: «Тс-с-с»! О чем был этот «т-с-с»? Или это означало: «Жрите тихо, господа!», а может - «Людке-стерве о «лекарстве» - ни-ни…»
«Креслы – они креслы и есть», хоть ты как их возьми, а вот вешалка… Э, нет, господа! Порой и старый ржавый гвоздь, служащий такой единичной вешалкой, бывает полон истории и вызывает нежные ностальгические воспоминания. Особенно, если этот самый гвоздь был вбит в сенках, когда еще дед семейства начинал дом строить! И скольким же послужила такая вешалка! Там, на этом гвозде, от поколения к поколению, висели шляпы, береты, фуфайки, стеганки, дождевики… Их владельцы уже давно отражаются только тенями в доме, да и то совсем уж редко. А гвоздь… Знаете, этот гвоздь почему-то всегда теплый! Да и не «почему-то», а… Впрочем это и так понятно!
А вот сидит в райкомовском гардеробе советских времен такая тетенька Зина, которая и коня на скаку, и в избу войдет, и не будет подбирать выражения, будь то хоть сам Первый РК… Высшие начальники в такие гардеробные свою одежду никогда не сдавали. Такая «одеждохранилка» обычно заполнялась во время всяких, районного значения, совещаний. И тогда тетенька Зина чувствовала себя наиглавнейшей! Она требовательно кричала: «В порядке очереди! Всех повешу! Всем местов хватит! Чего это я медленно хожу? Нормально я хожу! Эпоха не та? А питания – та?!» И тогда вешалки оживлялись, впитывали в себя запахи посетителей, благоухали «Шипром», «Ландышем» и «Красной Москвой», надевали на себя разные шляпы, шапки, береты и «каракУльки». А главное, вешалки в таких учреждениях гарантировали полную сохранность вещей, в отличие их театральных собратьев, где всегда можно было ожидать какой-нибудь пакости от Ручниковых и Волокушиных, «интеллигентские» руки которых …
Театральной гардеробной я пользовалась очень редко, хотя за кулисами оперного театра прожила все свое сознательное детство, ну и вешалка была в гримерке моей маман у меня своя… Но однажды, дабы не отличаться ни чем от своих сокурсниц, при походе в наш Оперный, направилась вместе со всеми сдавать вещи в гардеробную. В те годы в театр мы непременно брали с собой сменную обувь. И вдруг, на стене гардеробной объявление: «Шапки, шарфы и сапоги не принимаем!» Я сразу представила картину: Иду я в красивом синем платье, такого-же цвета туфельках популярной тогда фирмы «Ля Монти», а под мышкой тащу шапку, шарф, сапоги… А потом, в первом ряду партера, прямо около оркестровой ямы, тщетно пытаюсь всю эту амуницию затолкать под кресло…Капризят, однако, театральные вешалки…
Сама не знаю, чего это я сподобилась о вешалках? Ну, точно не знаю!
-Так, это ты главная в этом гардеробе?
-Допуситим…
- А совесть у тебя есть?
- Разумеется – нет, мне она без надобности! Но зато у меня есть другое замечательное качество – на мне часто висят жилетки, в которые можно поплакаться.
А сегодня мне часто думается, что я и сама стала подобием вот такой вешалки, с особенной жилеткой, в которую можно поплакаться. Туда поочередно «плакаются» мои детки, мой супружник, моя младшая сестра, моя лучшая подружка и даже сестры моего мужа… А я, как настоящий арлекин, пытаюсь их рассмешить, «улыбнуть», успокоить и даже дать, в силу своего закатного возраста, совет…
Потешное лицо немой комедии? Порой эти гаерские дурачества так тревожат душу, что хочется спрятаться, как страус, башкой в песок, или запереться отшельником в какой-нибудь таежной избушке… И пусть будет и «эпоха не та, и питания не та»… Но, как настоящий профи-арлекин, уже на следующее утро снова начинаю размышлять: «А как же тогда мои детки, сестра, подружка, супружник и его сестры?» Ну и ладно! Пусть арлекин, пусть вешалка! «Всех повешу! Всем «местов» хватит!