Поездка за брусникой.
Вспомнить, в мельчайших подробностях все произошедшее 22, 23 и 24 Августа 1997 года мне поможет запись, сохранившаяся в моем личном дневнике, небольшой фрагмент которой вы видите, на представленной фотографии. На этом фото, показана только часть текста, поэтому далее он будет приведен полностью. (В пятницу, на одиннадцати часовом поезде, вместе с членами туристического клуба Рубин уехал на Шильму. Ночевали около Шильмы, вечером приходил молодой парень, без рюкзака и другой экипировки, попросил напиться и рассказал что заблудился, у него было только ведро с черникой. Ночью шел дождь. Утром когда мы поели и собирались идти за ягодой, снова подошел тот же парень, уже с пустым ведром. На вопрос где его ягода, он сказал что съел. Оказалось, что он побоялся в темноте идти к станции, и ночевал около озера, в лесу под дождем а ягоду съел от голода. Мы его накормили, и напоили чаем, после чего пошли собирать бруснику. Вечером перебазировались и ночевали на озере Орьер. Утром мы с Машковым, когда все еще спали, ушли в лес и случайно набрели на нетронутый черничник. После обеда снова перебазировались ближе к станции и около болота добирали кому было нужно бруснику. В этот раз, на удивление много всякой живности встречалось в лесу.Видел гадюку, медянку, много ящериц. На ягоднике около Шильмы, Леха даже звал смотреть медвежий след. На первой стоянке на деревьях ночевала какая то хищная птица. Погода была малооблачная теплая. Привез одно восьми литровое ведро черники и одно десяти литровое ведро брусники). 1. После прочтения дневниковой записи, можно точно восстановить в памяти все произошедшие события. Началась эта история немного раньше описанной мной в дневнике поездки, когда за неделю до этого, вся компания кроме меня, тоже ходила на Шильму собирать бруснику, но поход их оказался не очень удачным. Туристы мне встретились, в лесу неделей ранее, на привале, недалеко от железнодорожной станции Кундыш, где их компания ожидала прихода вечернего поезда. Их напарник Ильдар, в той поездке подвернул себе ногу оступившись на ягоднике, и кое как, с помощью своих попутчиков добрел на одной ноге до железнодорожной станции, где я их и увидел, приехав в лес. Поэтому, через неделю Борис Машков предложили мне поехать вместе с ними на Шильму за брусникой, как я сейчас понимаю, в расчете на то, что тем самым получится заменить травмированного члена их команды. Поехать договорились на дневном одиннадцати часовом поезде в пятницу. Первым как всегда на вокзале оказался я, затем подъехала Галя Коломак подруга Ильдара, потом подтянулся Борис Машков, и последним как обычно появился Леша Солодков со своей подругой Надей. До озера Шильма, мы дошли без каких либо приключений, если не считать трех крупных черных птиц, которые при нашем приближении тяжело поднялись с дороги и улетели в лес. Уже ближе к вечеру, мы поставили палатки слева от дороги, немного не доходя до озера. Ставить лагерь ближе к озеру не стали, так как там уже начинался заболоченный участок леса, и для установки палаток было слишком сыро. Приготовили ужин, попили чая, и уже собирались ложиться спать, но неожиданно для нас, из вечерней полутьмы, появился молодой человек лет тридцати, одетый в темно серый свитер, с полным пластиковым ведром черники в руках. Он попросил напиться, и пока пил налитый ему чай стал расспрашивать, в каком месте леса мы находимся, и далеко или нет идти до ближайшего жилья. Мы ему показали на проходящую мимо дорогу и объяснили, что если по ней пойти, то до ближайшей железнодорожной станции примерно восемнадцать километров пути. Поблагодарив за чай, и сказав нам, что он немного заблудился, парень снова ушел в лес. К этому времени стало уже совсем темно, поэтому вся наша компания залезла в свои палатки, устраиваясь на ночлег. Через какое то время, в районе озера подала голос, крупная птица, возможно орел орлан, так как клекот раздавшийся в тихом ночном лесу, походил на крик именно этого хищника. Примерно через час, прошел довольно сильный, но кратковременный дождь. Наступившее утро было солнечное и ясное, обещающее хороший теплый день. Мы быстро сварили еду, позавтракали, и уже собирались идти на вырубку за ягодой, как неожиданно вновь появился тот вчерашний парень. Только сейчас, при свете дня, мы увидели, как странно выглядит этот молодой человек. Ведро, которое он держал в руках, было пустое, а вся нижняя часть его лица была перепачкана съеденной им черникой. Глаза парня словно провалились в темные глазницы, и весь вид его был какой то изможденный. Мы стали спрашивать его, что с ним, не заболел ли он. На это молодой человек рассказал, что в прошлое воскресенье его привезли в лес на машине, он пошел собирать ягоду и заблудился, и с тех пор бродит по лесу, не зная как из него выйти. Что же ты вчера не сказал, в каком положении оказался, ведь мы тогда накормили бы тебя, и пригласили ночевать в палатке, а так вон ночью даже дождь шел. Да я и так был рад, что впервые за неделю людей встретил, отвечал парень, а дождь переждал, спрятавшись около озера под кустом. Естественно мы его вволю накормили, всем что было приготовлено на завтрак, затем на песчаной дороге нарисовали как ему нужно идти чтобы добраться до железнодорожной станции, дали небольшой запас продуктов, и он отправился в путь. Но пока парень завтракал, он рассказал, что много раз, целый день шел по выбранной им лесной дороге, но в итоге никуда не приходил, а питался в лесу, собранной ягодой, да сыроежками, если их находил. Думается, этот случай стал для парня таким сильным стрессом, что он больше никогда не поедет в лес. Отправив парня на станцию, мы пересекли дорогу, и по насыпанной от дороги к вырубке насыпи, отправились за ягодой. Лесорубы, видимо здорово поработали, ведь земляная насыпь, отходящая от дороги пересекала противопожарную канаву и тянулась вглубь леса метров на сто. Затем она резко заканчивалась и к вырубке шла уже простая лесная дорога с глубоко продавленными колеями от колес машин заполненными водой. Край вырубки, густо зарос кустиками голубики, но ягод на них в этом году было мало. Зато, как только дорога вышла на вырубку продавленные в земле автомобильные колеи оказались просто усыпаны огромным количеством красной ягоды. Моховые кочки, и пни спиленных деревьев тоже казались красными от ягоды. Странно, но на этой вырубке оказалось много всякой живности. Несколько раз, небольшие разных цветов гадюки, почувствовав приближение к себе человека, быстро прятались, заползая под покрытую мхом кочку или в расщелину пня. На вырубке встречалось так же много ящериц и лягушек. Леха нашел даже пень разломанный медведем, и приглашал всех желающих посмотреть на оставленные им следы. Ноги иногда проваливались, в невидимую на поверхности ямку, поэтому нет ничего удивительного в том, что неделей ранее, Ильдар вывихнул здесь ногу. Ближе к обеду, все набрали по большому десятилитровому ведру ягоды, и отправились обратно в лагерь готовить себе обед. Пообедав, и посовещавшись друг с другом, мы решили, не спеша перебазироваться на четыре километра ближе к станции и переночевать на озере Орьер. Оставаться на Шильме, нам не хотелось, ведь здесь не было даже удобного подхода к воде, поэтому купаться было проблематично. Палатки на Орьере, как всегда поставили около сложенных из белого кирпича квадратных столбов, оставшихся от стоявших здесь когда то ворот, поэтому между собой это место мы называли КПП. История этого озера очень интересна, ведь во время войны, здесь располагались домики для командного состава, а в окрестных лесах шло формирование войск для фронта. Поэтому вдоль всей дороги идущей к станции, встречается множество оставшихся с того времени, и уже заросших мхом капониров в которых когда то видимо стояла военная техника. После войны, здесь располагался лагерь для пленных немцев, которые занимались заготовкой древесины в окрестных лесах. Они даже построили до станции узкоколейную железную дорогу, по которой вывозили из леса к станции бревна. В настоящее время, от этой узкоколейки осталась только земляная насыпь в лесу. Затем, какое то время здесь была военная тюрьма, в которой сидели наши солдаты, совершившие какой либо проступок, во время службы в армии, и по решению суда обязанные отбывать наказание в штрафном батальоне. Затем, когда военную тюрьму закрыли, здесь пытались несколько лет подряд, организовать работу пионерского лагеря, но с этой затеей ничего не получилось. Дорога до озера оказалась настолько тяжелой для проезда автомобилей, что от этой задумки вскоре отказались. Когда я впервые оказался на этом озере, здесь еще оставалось несколько полуразрушенных бревенчатых казарм, да полностью сохранившийся командирский домик. К 1997 году, строений на озере уже не было, только местами были еще видны заросшие кустарником фундаменты, когда то стоявших здесь казарм. Пока готовили вечерний ужин, по очереди, сперва женская половина группы, а затем мы мужики, сходили на пляж, и в волю накупались в озере, раздевшись догола. На Орьере, такое можно было себе позволить, ведь проехать сюда на машине сложно, а идти пешком четырнадцать километров далеко, поэтому все окрестности принадлежали только нам, добравшимся сюда по глубокому сыпучему песку лесной дороги. Поужинав, мы уже засветло легли спать. На следующий третий день, я проснулся раньше всех, когда утреннее солнце еще только вставало за лесом, освещая своим светом только верхушки сосен. Решив справить малую нужду, я сбежал по склону холма, на котором стояли наши палатки вниз, к росшему здесь густому лесу. Неожиданно для себя, на краю леса, я увидел небольшую поляну заросшую кустами черники, со множеством спелой ягоды. Вернувшись в свой лагерь, я взял из палатки ведро, и пока все еще спали, отправился собирать найденную мной под холмом ягоду. Когда мое ведро было уже почти наполнено, народ в палаточном лагере начал просыпаться. Сперва, на вершине холма появился вылезший из палатки Борис Машков, сладко потягиваясь после проведенной ночи. Ты чего там собираешь, крикнул он мне с вершины холма. Когда я ему сказал, что внизу много черники, он тоже решил пока все остальные еще спят пособирать ягоду. Вскоре он тоже спустился вниз с холма, держа в руках большой котел для варки пищи и присоединился ко мне. Дополнив свое ведро ягодой, я вернулся назад в лагерь, а Машков остался на ягоднике, собирать остатки того, что я пропустил. Когда весь народ проснулся, на общем совете решили, уехать в Казань на вечернем поезде. Уйти с озера договорились в полдень, чтобы все кому это было необходимо, могли добрать ягоду по пути к станции. Такая возможность имелась, ведь примерно на расстоянии одной трети пути к станции дорога пересекала мост, рядом с которым располагалась большая заболоченная низина, тоже поросшая кустиками брусники. В этом месте, было решено сделать большой привал, а все желающие, могли добрать необходимое им количество ягоды. Самому мне, ягоду уже было некуда класть, так как рюкзак был ей уже заполнен, и даже палатку, не поместившуюся внутрь пришлось закрепить поверх клапана, поэтому дойдя до моста, я просто поставил свои вещи под кустом, и отправился бродить по краю открытой болотины и есть росшую здесь голубику. Остальные члены туристической группы, рассыпались по поляне, собирая бруснику. На этой поляне мне посчастливилось понаблюдать за достаточно крупной гадюкой угольно черного цвета. Змея видимо почувствовав присутствие человека, пыталась быстро уползти, но не могла этого сделать, так как под ней был плотный слой мха, в котором не было какой либо щелки, в которую она могла спрятаться. Гадюка так и ползла, извиваясь по плотному мху, пока не достигла густой травы, в которой и скрылась. Сев на вечерний поезд, в Казань мы приехали уже после одиннадцати часов ночи. На следующий выходной, наша компания снова ходила собирать бруснику на озеро Шильма. Правда в этот раз, палаточный лагерь, мы поставили прямо в конце песчаной насыпи, сооруженной лесорубами. Поэтому за водой для приготовления пищи, приходилось ходить к озеру Шильма, пересекая идущую мимо него дорогу. Помнится, что на следующее утро после прихода на озеро, я отправился за водой, и у самого берега увидел отпечатки больших волчьих следов, которых прошлым вечером здесь еще не было. Сразу стало понятно, что этой ночью, к озеру приходил пить воду крупный хищник, который и оставил эти отпечатки. Больше особых приключений во время этой второй поездки не было, если не считать обнаруженную нами под лежавшим на земле куском дерева, которую мы затем бросили в костер, целую семью медянок, да замерзший ночью в котелке чай. Смешно было наблюдать, как утром, Борис Машков сунул в котелок свою кружку, чтобы набрать воды для питья, но вместо этого она со звоном ударилась о кусок льда. Этой осенью, мы уже только вдвоем с Машковым еще один раз ходили на Шильму, правда уже без ночевки на озере. Приехали в лес на ночном поезде, а обратно в Казань уехали уже на вечернем. Следует еще добавить, что к третьей поездке, я приобрел себе новый вместительный рюкзак, поэтому брусники, в тот раз мы набрали по три десятилитровых ведра, и с трудом дотащили ее до станции. Например, следы крупного медведя, перешедшего через дорогу, мы на обратном пути, рассматривали не снимая рюкзаков, так как снова приподнять их с земли нам было бы очень сложно. Да по дороге на Шильму, когда мы только шли на ягодник, сразу за озером Орьер, я увидел на стоящей у дороги молодой сосне что то блестящее. Как оказалось, на ветку дерева, кто то повесил сплетенный из бисера браслет с красивым орнаментом. Увидев найденную мной вещь, Борис сразу стал просить отдать находку ему, заявив, что он подарит браслет своей дочери.
Использованные материалы.
1. Выдержка из дневника автора.