-Новгород...—прошептала Забава, умилённо смотря на стены родного города.
-Вон радуются, прихвостни литовские!—сказал один из воинов, так и не сумевших найти общий язык с нашими героями. А радоваться было особо нечему—князь приказал вставать лагерем и готовиться к длительной осаде. На Серёгу, предложившему подорвать стены, посмотрели, как на идиота, и заставили строить укрепления, чем они с Яшей и занялись, хоть и без особого рвения. Забава же, поняв, что до неё сейчас никому дела нет, пошла к своему знакомому—деду Демьяну, с которым она познакомилась в пути, и который к ней очень хорошо относился.
-Помочь тебе, дедушка Дёма?—улыбаясь, спросила купеческая дочка.
-Ой, Забавушка!—мужчина обрадовался компании.—Да у меня работа не тяжкая, сам справлюсь!
А был дед Демьян писарем. Записывал всё, что происходило в походах. Раньше был он бравым воякой, любил скакать на коне и махать саблей, но возраст брал своё. И сейчас его любимым занятием было рассказывать разные истории: о военных походах, о князьях и боярах, о храбрых дружинниках и много ещё о чём. Деда Демьяна все любили, с нетерпением ожидая новых рассказов. Сейчас же вокруг никого не было—все занимались другими делами.
-Как думаешь, скоро Новгород возьмут?—о Забавиной истории Демьян не знал, так как никто не посчитал важным рассказать ему, а сама девушка представилась боярской сестрой и теперь могла свободно обо всём расспрашивать.
-Скоро-не скоро—не знаю, а знаю, что всё сложно.
-Что ж это значит?
-Да то, что с татарами биться просто—знаешь, что они враги поганые, землю русскую топчут, а тут—сложно, не на обычный ум дело. Вот чего бунтует Марфа? К Литве хочет? А почему хочет? Потому что видит, что земли под Иоанном Васильевичем объединяются, под его властью, а Новгород отродясь ничьей силы не признавал, кроме своей собственной. Вот она и борется за волю, как считает правильным. Да и сына её семь лет назад убили из-за того, что князь уже тогда Новгород присоединить хотел. В общем, понять бабу можно. Но и так не оставишь дело. Говорю, сложное дело, особого разумения требует.
Больше ничего важного дед Демьян не сказал, хотя и вспомнил много интересного про битвы с татарами, но Забава слушала его уже не очень внимательно, а вскоре и вовсе покинула писаря, сказав, что должна проведать брата. Серёга с Яшей помогали разбивать лагерь, не забывая перекидываться язвительными репликами. От этого занятия они и были отвлечены появлением Забавы, которая рассказала им все услышанные ею сведения.
-Мне её так жалко—муж умер, сына убили... Бедная женщина!
-Да чего бедная?—возмутился Серёга.—Выпендривается баба, князю мешает, дура, короче!
-Сам ты дурак! Ничего не знаешь, а обзываешься! Все вы мужики одинаковые! И вообще, у меня есть план.
-Какой же?
-Я хочу пробраться в Новгород, встретиться с Посадницей, забрать брошь и попытаться уговорить её сдаться князю.
Яша Забавиного энтузиазма не разделял:
-Ага! А пока ты будешь гулять в Новгороде, нас тут казнят, решив, что мы точно предатели.
-Да нет же! Я Фёдору Давыдычу всё объясню.
-Как ты себе это представляешь: здрасьте, ваше советничье величие, я сейчас прогуляюсь до Новгорода, заберу своё фамильное украшение, побазарю с Марфой, и она откроет вам ворота! Боюсь, он тебе не поверит.
-Ну Яш, ну чего ты издеваешься? Я скажу, что пойду якобы жаловаться Борецкой на то, что нас арестовали, а на самом деле разведаю обстановку. Больше из лагеря Ивана никто так сделать не может, он отпустит меня.
-Нет, нет и ещё раз нет! Ты там опять потеряешься, свяжешься с дурной компанией, войдёшь в ряды новгородских радикалов, а расхлёбывать всё нам!
-Ну Яша, ну пожалуйста, я же ведь не маленькая уже!
-Забава дело говорит,—встал на её сторону Серёга,—если ждать взятия города, не факт, что в общей суматохе мы сможем брошь получить, лучше сейчас сходить.
Яша некоторое время молчал, активно анализируя ситуацию, и наконец сказал:
-Я пойду.
-Это ещё почему?—спросила Забава.—Ты что мне не доверяешь?
-Доверяю. Только ты у меня в долгу, так что иду я.
-Почему это я у тебя в долгу?
-Кто тебя спас под Новгородом?
-Вы с Серёгой.
-Серёга—человек бескорыстный, за него можешь свечку поставить, а со мной изволь рассчитываться.
Купеческая дочка обиженно отвернулась, так и не поняв, что на наглого чародея это не действует. Серёга же, вопреки Забавиным ожиданиям, поддерживать её не стал—бывшему боксёру было всё равно, кто найдёт брошь, главное, чтоб нашли.
Собравшись с духом, вся троица пошла отпрашиваться у советника. Фёдор Давыдыч внимательно выслушал Яшины доводы, после чего спросил:
-А почему я должен тебе верить?
-А почему бы и не верить? Ты же ничем не рискуешь, отпуская меня.
-Да? А может, ты всё Посаднице расскажешь?
-Что? То, что вы под Новгородом, она и без меня знает. А я скажу, мол, так и так—обижают москвичи, помоги, скажи, что делать. Чего-нибудь да вызнаю.
-Ну я не знаю, говоришь вроде складно, да что-то не то.
-Да что не то? Я, в конце концов, вам сестру со слугой оставляю, без них я никуда не денусь. И тройка моя у вас, как залог, будет.
Советник задумался, но всё же махнул рукой:
-А, ладно, иди! Но помни, что предателей мы из-под земли достать можем.
-Да это я уже понял. Не подведу!
Договорившись с Фёдором Давыдычем, товарищи отошли в сторону.
-Возьмитесь за руки!—внимательно оглядев Серёгу и Забаву, сказал Яша.
-Я замуж не хочу!
-Да я не женю вас! Так, молодцы.
Чародей вытянул руки вперёд и начал шептать какие-то непонятные Серёге с Забавой формулы. Странное ощущение охватило их тела—будто что-то тёплое и мягкое, но неуловимо-прозрачное окутало попаданцев, закрывая их от внешнего мира. Закончив читать заклинания, Яша отшатнулся назад, но устояв, потёр рукой лоб и заговорил:
-Я на вас наложил чары защиты и чары доверия. Чары защиты не дадут недоброжелателям нанести вам крупный урон. Но шпаги глотать не советую и под бандитские пули лезть тоже—тогда мы увидимся только на том свете. Действовать они будут часов семь. Чары доверия позволят вам врать так, что ваши слова будут воспринимать за правду. Но действие заклятия длится всего четыре часа. Так что, если решите присвоить себе обоз нашего войска и смыться заграницу, действуйте быстро. Без меня ничего не предпринимать, историю не переписывать, судьбы мира не вершить! Ферштэйн?
-Угу.
-Адьо вам с кисточкой!—Яша козырнул и, развернувшись на каблуках, пошагал в сторону Новгорода.
Серёга смотрел вслед приятелю. Ещё полторы недели назад он и подумать не мог, что единственным человеком, способным помочь ему, окажется чародей и фокусник. И вот теперь от такого неблагонадёжного, по мнению бывшего боксёра, человека зависит его судьба. Да и предположить, что его спутницей станет девушка-подросток с мелкоуголовными наклонностями он бы тоже не посмел. Пока фигура чародея таяла в лёгком тумане, Серёга думал с какой-то отчаянной надеждой, что, возможно, это всего лишь сон. Во сне ведь время по-другому течёт. Однако размышления не продлились долго—их прервали всхлипывания. Забава стояла с мокрыми глазами и красным носом.
-Забав, ты чего?
-Яшу жалко.
-А чего его жалеть?
Купеческая дочка пожала плечами:
-Не знаю.
Помотав головой, Серёга решил, что Забаву он никогда не поймёт, ровно как и Яшу, и всё это прошлое.
Яша же тем временем приблизился к малым воротам Новгорода, где на него сразу же направили луки:
-Стой на месте! Кто таков будешь?
-Киевский боярин. Иду к Посаднице, мне есть, что сказать ей про князя Ивана.
-Как нам знать, что не лжёшь?
-Можете обыскать меня.
Этой процедурой воины пренебрегать не стали—лишь убедившись, что чародей безоружен, они пропустили его в город. Довольный, Яша уверенно зашагал по улицам вольного города.
-Ну уж нет, Забава, я сам. Надо мне тут кое с кем свидеться, старый долг забрать.
Насвистывая весёлую мелодию, чародей двигался к центру города.
-Он?
-Да не... Тот повыше был, этот мелкий какой-то. Да и боярин он, а наш воином был.
-Да может, он только тогда воевал, а так боярин?
-Да бояре-то не шибко любят воевать.
-Да чего вы брешете?! Как бы он здесь оказался?!
-Да так же, как и мы, дубина!
-Аааа. Ну да.
-Хватит языками чесать! Надо брать его. Он—не он, дело десятое. Если не он, ограбим да отпустим, ну а ежели он—не поможет ему удача. Иди, Филька!
-Агась.
Яша мечтал о том, как он получит брошь и вернёт её Брячиславу, как Забава вернётся в Новгород, а Серёга—в Питер, и он больше никогда их не увидит, а станет жить своей жизнью. Чародей счастливо улыбался, представляя себе своё блестящее и безбедное будущее, и в этот самый момент тяжёлая дубина резко опустилась на кудрявую голову.
-Сколько его уже нет?
-Часа полтора.
-Долго. Не к добру это.
-Да брось ты! Прогуляется, воздухом подышит, с Посадницей поболтает—с пользой проведёт время.
-Нет, я чувствую, что что-то не так. Давай к нему пойдём.
-Да ну нафиг! Не маленький, сам вызвался, сам пускай и разгребает.
Забава как-то по-детски просто дёрнула Серёгу за рукав:
-Серёга, пожалуйста, я очень прошу тебя. Я, правда, чувствую, что мы должны помочь.
Боксёр с раздражением выдернул руку:
-Яша сам хотел пойти! Он должен отвечать за свои поступки. Я никуда не пойду, если хочешь—иди одна! Или одной страшно?
Забава тихо ответила:
-Нет. Извини.
Не сказав больше ни слова, девушка ушла, оставив Серёгу наедине с самим собой.
Вскоре опять побеспокоили Фёдора Давыдыча. Забава ему почти не врала—честно сказала, что волнуется за Яшу, и хочет знать, что с ним всё в порядке. Советник, внимательно выслушав, улыбнулся:
-Иди, конечно, а то мало ли чего. Ступай.
Сначала девушка удивилась такой реакции, но вспомнив Яшины чары, поняла, в чём дело. Поблагодарив Фёдора Давыдыча, она двинулась к Новгороду, хотя навряд ли смогла бы объяснить, что именно заставило её это сделать. Нельзя было сказать, что она как-то по-особенному относилась к Яше, даже наоборот, чародей зачастую раздражал девушку, но она чувствовала, что сейчас он нуждается в её помощи. То ли это была интуиция, то ли извечное женское желание постоянно кого-то защищать.
Бывший боксёр сидел, скрипел зубами, сжимал кулаки и мысленно боролся с собой. Пойти искать Яшу, значит, показать слабину. Не пойти, значит, показать трусость. Не склонный к решению такого рода дилемм Серёга в конце концов стукнул кулаком себя по коленке и, нещадно ругаясь на всё происходящее трёхэтажным матом, в точности повторил действия Забавы, после чего быстро догнал её саму. Сперва девушка демонстративно шла впереди, даже не оглядываясь, но уже на подступах к городу оттаяла и позволила провинившемуся спутники идти рядом с ней.