ДВОЙНАЯ ИГРА
«Из ничего ничто не происходит…»
Лукреций «О природе вещей»
Под конец года с утра и до вечера падал снег. Его привалило так же много ,как и отдыхающих. Те словно с цепи сорвались. Санаторий им казался тем вожделенным местом ,нигде только и можно было встречать Новый год. Наезжали пышные дамы , деловитого вида мужчины и следом за ними тянулись , кляня свои немощи , действительно страдающие одышкой, перебоями или гипертонией. Они и составляли тот контингент больных, которым санаторий был противопоказан ,но они все равно появлялись и таким приходилось оказывать квалифицированную помощь, нам ,врачам.. Назначались курсы таблеток,»ставились уколы»,менялись диеты. Но вообще лечить на климатическом курорте было нечем., кроме магнитных влияний или там разностей температур. Такими вот методами и пользовали , в основном врачи –пенсионеры, кое-как перебивались, на высоты не лезли. А перед Новым годом все как сговорились, спрятались за синими бланками больничных листов .Работать стало некому, кроме меня ,самого молодого, вполне здорового, да еще только что проучившегося на курсах усовершенствования ..Учебу ту я закончил за два дня до официального срока окончания, к тридцать первого, и спокойно себе разгуливал перед праздником, предвкушая спокойный отдых, как нелепый случай нарушил мои планы. Мне встретился мой зам по лечебной части Скрипкин. Он поймал меня на платформе, готовый уезжать, а я только вышел из электрички. Скрипкин радостно меня поздравил с наступающим и в новогоднюю ночь предложил дежурство. По привычке уступать власти я без радости согласился ,но тут же опомнился ,хотел возразить , и… опоздал. Поезд рванулся, Скрипкин махнул мне из окна, а я уже обдумывал ту крайне неудобную ситуацию ,в которой оказался . Ведь завтра, тридцать первого, я должен был дежурить в родильном доме, где подрабатывал на полставки еще не по забытой специальности повивального врача. Тот же Скрипкин меня и послал переучиваться на терапевта., но в душе я еще оставался акушером…Бесполезно кого-либо было искать на замену, сегодняшний день кончался, а завтра наступало воскресенье… Сначала мне и в голову не лезло, но к утру я убедился, что никакого выхода ,как дежурить сразу в двух местах , одновременно, - нет Пойти на смену в родилку, а если понадобится ,то быстренько добираться до санатория ,куда автобусом от роддома всего то несколько минут.
Вечернее предновогоднее время наступило. Я шел на «дежурство» в санаторий. Курор-тный городок затих в ожидании чудес, на улицах не было ни души , а свет фонарей сквозь падающие медленно кружащиеся снежинки казался неестественным, фосфорическим. Крепчал мороз и я с горечью и сожалением думал о доме ,где сейчас уютно ,тепло; там празднично украшен стол ,чувствуется неуловимый запах елки, нарядны дети ,приветлива жена…«Если бы знал, что так нередко придется встречать Новый год ,ни за что бы не стал врачом» - отчего то подумалось мне уже перед самыми дверьми главного корпуса.. Я появился в санатории за полчаса до времени смены , отпустил ожидавшего меня доктора, прошелся бегло по этажам ; в кабинете дежурной медсестры предупредил ,чтоб звонили мне по «такому то номеру ,где я буду встречать Новый год», и сам быстро поспешил к остановке, прыгнул в автобус и уже минутами спустя заходил в родильный приемный покой.
Я едва успел к намеченному часу. в 21-00. Меня ,уже заметно нервничая , ожидала другая сменная докторша. Она мне пожелала счастливого дежурства ,быстро исчезла и тишина после моих таких рейдов как то особенно оглушила меня. Я выключил в ординаторской свет ,оставив зажженной настольную лампу ,сел в глубокое кресло и несколько минут так отдыхал, постепенно успокаивался, приходил в себя. Потом я медленно поднялся ,вышел. Нужно было узнать , с кем придется дежурить и заодно пока-
заться самому . Врачебный кабинет располагался так , что , выйдя из него,
оказываешься как бы на распутье: слева простиралось гинекологическое отделение; справа, за дверью, широким крылом тянулось родильное. Я вошел туда. На меня пахнуло обычными акушерскими запахами, настоянным на крови, детских пеленках, женском молоке и все это пронизывал, щекоча ноздри , неистребимый и привычный хлорный аромат. Увидев акушерку, - строгую «старую деву», с худым безвкусным лицом,-
я расстроился. Она кивнула мне обыденно ,без эмоций. «Тоже, наверное, не рада «
- подумал я и опустился на мягкий стул- рядом с ее столом. Говорю тут же ,без предисловий, что отвечать по телефону надо так ,чтобы не называлось родильное отделение и если будут спрашивать меня, то ничего допольнительного не сообщать ,а сразу приглашать требуемого. Такая у меня просьба. Старая дева кивает и снова усердно клеит листочки в истории родов, а на мой вопрос о встрече Нового года , неопределенно мычит. Усвоенные ею правила строгой морали иссушают ее жизнь и они , наверное, не будут изменяться даже ради такого единственного праздника в году. Звенит телефон. Я вздрагиваю. Но это подруга акушерки желает счастья и всяческих благ, а я поднимаюсь и ухожу, чтоб не мешать разговору. Рожающих нет ,а обходить вновь отмучившихся нет
желания. У них теперь один интерес - кричащие шевелящиеся комочки, которые сейчас смиренно молчат, накачанные молоком , но скоро опять будут пробовать свои голоса, уже к полуночи. К полуночи…
Я возвращаюсь к себе. Снова какая то раздавливающая тишина. Охранительный режим не позволял держать телевизора и даже радио. Но где-то отдаленно слышится смех. - это в одной из палат гинекологии. Там наверняка собрались все оставшиеся жен-
щины, травят анекдоты ,переживают семейный праздник без дома ,без родных Мне то-
же не по себе. Я удобно расположившись ,закрываю глаза. Скрипнула дверь и в ординаторскую входит медсестра с гинекологии ,развеселая хохотушка Надежда.. Она
велит мне ложиться спать. Было странно слышать такое от нее, открытой и непосредственной, охотливой до бесед и откровений, но делать , наверное, дейст-
вительно нечего и я начал разбирать постель, .укладываться, Зеленый абажур лампы мне не мешал, я только собирался слегка отодвинуть ее, чтобы свет не падал на кровать, но
только прикоснулся ,задел ,как тут же погас свет. Наверное, выключились пробки из-за перегретых стерилизаторов , - такое случалось,- дело не мое, есть дежурная
хозяйственная служба .Я нашариваю в темноте ручку предусмотрительно взятого с собой транзисторного приемника, переключаю его на режим батарейного питания, кручу на –
стройку; - слышится шум и треск , голос ,похожий как у Надежды, сообщает ,что нынешний год последний, оканчивается на цифру «девять»,но всегда есть «надежда ,
надежда…» и вдруг врывается мелодия хачатуряновского «Маскарада»…
У моего правого уха звякнуло, я хотел снять трубку, но голос акушерки объявил по селектору, что меня вызывают в санаторий. Когда я спускался по широкой гулкой лестнице вниз ,в раздевалку приемного покоя ,под звуки вальса, я вспомнил ,что селектора в отделении не было, но черт его знает – возможно поставили,- ведь я здесь дежурю редко- раза три или четыре в месяц .Переодеваться не стал. Спасительная мысль подсказывала мне, что лучше оставаться в белом, рубашке и штанах, - так я буду сливаться со снегом, стану легче и быстрее обернусь. Накинул только дубленку на себя нахлубочил вязаную шапку. Тихая улочка., от больницы, полукривая , вывела меня на главный проспект. На нем нет никого и даже остановка пустая , безлюдная.. «Видимо, время к полуночи» - подумалось мне.
Автобуса ждал недолго – из-за поворота выскочили две пары сверкающих фар, двери
у моих глаз щелкнули, распахнулись, и я оказался в блистающем сверкающем салоне, без единого пассажира. Очень знакомое лицо кондукторши, моложаво-круглое, с очками на
пол-лица, улыбнулось мне рядом золотых ровных зубов и попросило пристегнуть привязные ремни.
- А это какой самолет ? – невольно вырвалось у меня и я удивился своему вопросу.
- В пространство - засмеялась она.
- В какое? - не понял опять я.
- В неземное …
- Но у меня больной! Ему плохо! Нужна моя помощь!
- Нужна справка, справка …
- Какая справка?
- Что есть больной.
- Кошмар какой-то…справка, пространство… Времени у меня нет!
- Можно переместиться во времени.
- Разве ?– я испытал чувство, какое бывает при падении. Тошнотворная легкость,
досада от пропавших, упущенных в жизни возможностей…- А можно мне пере –
меститься во времени? –затаил я дыхание.
- Да, но нужен проездной билет.
- У меня их два- декабрьский и за январь!
- Хорошо., давайте два, и вы окажетесь в прошлой жизни, только в кратном исчислении,- в Новом годе десять лет назад или на пятнадцать лет, а можно и
вперед, в будущее…
- Нет, назад ,назад!
- Тогда пожалуйте на выход…
Я вышел на остановке и удивился Место было вроде как перед санаторием ,но чем то напоминало другое ,далеко прошедшее. Но все же это было то ,куда я стремился -светящееся огнями здание, за деревьями ,между которыми вилась асфальтовая дорожка, очищенная от снега .Подумалось, что это специально подготовились к моему появлению.
Я поднялся на крыльцо, толкнул дверь. В вестибюле ,абсолютно неузнаваемом, толпи –
лись и прыгали лошади, медведи, поросята и даже слоны, но почему то все одного роста. Над ними взмывал белый серпантин, вились разноцветными кружочками кон –
фетти… Где –то я уже видел подобное…Ах, да! Неужели? Так праздновался Новый
год в общежитии моего первого курса, пятнадцать лет назад. Студком тогда объявил костюмированный бал и все выскочили из комнат после двенадцати, в маскараде, ра-
довались и прыгали около елки.. Я тогда очень сильно увлекся феей в маске ,держал ее руку в черной вуальной перчатке и старался все время определить, кто же она, но так и
не выяснил . Потом меня потянула за рукав цыганка и я ее сразу узнал. Это была дочка профессора, по хирургии. Я познакомился с ней в колхозе, проявил мимолетный интерес
а потом ,видя ее вздорный капризный характер ,оставил, но она же ,наоборот ,требовала
внимания к себе ,настаивала на встречах. Удалось мне улизнуть и тогда, в том карнавале.
Я очутился в своей комнате, на первом этаже. Там были широкие окна ,открытые по случаю теплой ночи настежь. На столе с зажженной свечой стояли шампанское ,нехитрая закуска и посредине торт, принесенный моей возлюбленной, которая читала стихи, прямо
тогда и звучала ей в тон гитара , с перебираемыми струнами. Это шестой курс, десятиле-тие назад. Поэзия звучала из уст Аленки, моей первой невесты в жизни, студентки театрального, с которой я расстался буквально месяцем спустя с января, после глупой никчемной ссоры…Мне вдруг сейчас захотелось объясниться с ней, поговорить, выяснить
все до конца. Я протянул уже к ней руку ,но тут гитара смолкла и Юра Чудов, наш староста, партийный ,еще с армии, отложив инструмент ,спросил меня:
-Ты с дежурства?
-Так тебя давно ищут, же два раза звонили.
-Да,? так я побегу, -только и успел сказать ,так и не сумев разглядеть , кто же это рядом стоит с Ленкой – кто -то очень похожий … на меня.
В ординаторской вспыхнул свет.
-Починили, доктор! Идемте скорее! Скоро Новый год! – голос Надежды звучал четко и ясно, как много раз во время нашей совместной работы здесь… Ах, вон оно что! Отключилось электричество, а музыка звучала и следом уже «отключился» я, забылся на секунды, а пронеслось в голове многое ,когда то трогавшее меня ,но теперь отошедшее… В буфетной собрались, кроме меня, четверо. Акушерка, Надежда, медсестра с детской,-
незнакомая , -и санитарка. Стояло шампанское, алели гвоздики, лежали в коробке конфеты, закипал чайник.
-Откуда шампанское? – спрашиваю, сдирая с горлышка серебро и откручивая проволоку.
-Сегодня выписывали, подарили…
-Да кого ж выписывали, -чувствуя недоверие и неясность, продолжаю, -последние роды были два дня назад.
-Так специально ,доктор , от Вас держали звездного мальчика! Его и забрали. За ним
прилетал космолет.
«Так значит ,все правда было» - меня словно прошибает ,насквозь; в голове лихорадочно затренькало…
-А мне не звонили? – с внутренним затаенным страхом спрашиваю.
-Нет, Вам не звонили – со значением отвечает Надежда.
«Шутка? Конечно, шутка»-успокаиваюсь я- «Ерунда» - повторяю еще раз про себя, успокаиваюсь. Посидев еще немного и поблагодарив за компанию, ухожу к себе. Минут
через десять ,когда я уже снял халат, маску ,колпак, собирался прилечь, в ординаторскую ворвались две женщины, мамаши, и , перебивая друг друга, стали о чем –то кричать и доказывать. С трудом мне удалось понять, что они жаловались на то, что их дети не хуже
и что это несправедливо – одним давать золото на Новый год, а другим нет, и что я должен показать правила, по которым детям полагаются кольца.
-Какие кольца!? Какое золото?
-А такое ,что вы детям на руки одеваете!
-Этого не может быть.
-Пойдемте, покажем!
После встречи Нового года детей стали развозить на кормление несколько позже полуночи, в коридоре стоял рев. Сестра из детской с легким недоумением посмотрела на меня, когда я в сопровождении женщин прошел мимо и снова занялась сбором детей.
Продолжая сомневаться ,я придумывал фразы, которыми объясню женщинам их нелепости. Пусть Новый год, но сколько же можно шутить!? В палате на одной свободной
кровати лежало четверо человечков, уже откормленных, благодушных. У всех были ос-
вобождены ручки и у двоих их них, на правых запястьях, сияли тонкие золотые кольца,-
они крутились над головами ,словно нимбы ,потому что детки энергично встряхивали своими кистями. Меня ,наверное, спасло хладнокровие акушера, привыкшего не теряться в критических ситуациях. Но тело мое на мгновение застыло и я ощутил холодок на лбу. Дотронувшись до него ,ощутил пот. «Наверное., от шампанского- подумалось мне.
-Завтра поговорим – только и смог вымолвить я и медленно, тяжело повернувшись,
стал уходить. Дотащившись до ординаторской ,рухнул снопом на кровать…Проснулся
я словно от толчка. Повернув руку с часами к глазам и осознав, что через пятнадцать минут должна быть смена, вскочил ,привел себя в порядок. Секунды размышлял ,потом,
повинуясь какому-то порыву, вышел и чуть не столкнулся в дверях с акушеркой.
-Ой, доктор, а я хотела Вас разбудить! Вы знаете, какое безобразие ,позор! Гутя хранила серьги , в виде колец, большие такие .в пеленках, в биксах А вчера на ночь просила заменить, подругу свою, из терапии и в спешке забыла вынуть эти кольца.
А та , из терапии, ничего не соображает, перепеленала двух мокрых и кольца на них
нацепила, - думала ,что так и нужно. Теперь надо решать ,что с этой Гутей делать. Ка-
кой стыд, какой срам! Так говорить ,доктор, об этом или нет?
-Не надо – почему то сразу решил я, словно не хотел, чтобы так буднично все объясни-
лось и прекрасно понимал, что «старая дева» этого дела так не оставит…
Когда я вышел из больницы, на меня пахнуло теплом. Легкий ветер ,доносящийся с моря, нес влагу и ,кажется ,действительно обновил землю. Этот воздух, эти тучи, плотные, сизо-синие, вернули меня к нормальному состоянию. Я глубоко , с задержкой ,вздохнул
и с облегчением подумал о вчерашнем наивном бреде с «космолетом»,с перемещениями
во времени. Подходя к санаторию ,я первым делом собирался спросить, не вызывали ли меня, -чтобы окончательно развеять неизвестность и забыть обо всем. Медсестра сказала ,что звонила мне, и что я приезжал, и осматривал больного, назначал уколы. Я хмыкнул,
ничего не ответил и повернулся к двери, но услышал следующее:
- Так его сейчас увезти или пусть полежит еще?
- Кого… увезти?
- Труп… в морг…
- А кто умер?
- Так больной же – словно обрадовалась медсестра, - ведь. Вы только ушли от него -
он и умер. Вы еще говорили про время, которого у Вас нет и Вам нужно успеть уви-
деть свою прошлую жизнь, и Вы так быстро пропали.- сказали ,что спешите на авто-
бус…
Я с усилием сглотнул подступивший к горлу комок…
18 января 1984 года, г. Мурманск