Сергей открыл глаза и от неожиданности вздрогнул. По телу пробежала мелкая, но приятная дрожь:
- Мама, полушёпотом вымолвил он. – Ты, откуда здесь? Он попытался протянуть к ней руку, но едва приподняв, ощутил пронзительную боль в плече. Меня, кажется, ранило, и он снова сделал попытку поднять руку.
– Больно, уже шёпотом сказал он.
Женщина наклонилась над ним и кладя его руку ему на грудь до боли родным голосом произнесла:
- Потерпи родной, скоро будет всё хорошо. Сергей расплылся в улыбке. Как долго он мечтал услышать этот милый сердцу голос. И вот ведь… дождался. Он лежал на мягкой и почему-то теплой земле, в воронке от разрыва бомбы над ним склонилась его мама, а над ней по какому-то не естественно синему небу бежали мелкие и выразительно белые облачка. Ни войны, ни ада боя, ни сводящей до этого момента с ума тревоги не было – всё куда-то ушло. Был только он и мама.
– На тебе новое платье.
- Да нет, я просто его редко надевала.
- А Наташка, сестрёнка как? Где? Подросла поди? По телу от глубокого вдоха прокатилась тупая боль.
– Помолчи сынок, скоро я тебе всё расскажу и к Натальке отведу сам увидишь.
– А вы где …. Сергей не нашел слова для завершения вопроса и замялся, в голове пробежали слова; живёте, остановились, находитесь, но все они не подходили.
– За нас не переживай все хорошо, прозвучал как бы опережая вопрос ответ. Мы еще в сорок первом осенью при эвакуации, бомба прямо в вагон угодила… и писем от нас поэтому не было. Сергей напрягся от непонимания, за что же говорит мама, но голос был таким ласковым и добрым, что ни о чем плохом думать не хотелось.
– Ты не двигайся, глаза закрой, сейчас легче станет. Чего - чего, а глаза закрывать Сергей не хотел. Наоборот хотелось раскрыть их как можно шире и шире, глядеть и глядеть на самого родного в мире человека. Тут он почувствовал под ладонью в кармане гимнастерки медальон и судорожно, не слушающимися пальцами начал расстёгивать карман и доставать его.
– Я вот тут написал тебе, вам… Ну, ежель что… Вытащив медальон Сергей, превозмогая боль, протянул его в сторону мамы
– Возьми, возьми рас ты тут.
– Ни к чему родной, сам всё расскажешь. Ты успокойся, глаза закрывай сынок, пора уже. Сергей снова попытался задуматься над неким «пора», но в это время что-то тяжелое навалилось на все тело и глаза против воли стали закрываться, уводя его в надвигающийся сумрак. Он еще попытался их открыть, но все усилия были напрасны, стало совсем темно, темно и спокойно.
----------------------------------------------
- Эх Серёга, Серёга. Не проскочил в этот рас. Василий развернул плащ-палатку и накрыл с головой, ей друга. Полежи тут дружище, время будет, заберем. Бог даст, похороним.
Василий сел рядом, подтянул к себе валяющуюся поодаль катушку с проводом и вращая ручку начал сматывать раскиданный взрывом хвост провода. Перебили суки, с досадой сказал связист, пытаясь представить, как далеко могло отбросить другой конец.
Василий вспомнил, как менее получаса назад он с напарником получил приказ, навести связь с отбитым у врага окопом, где уже были свои и из которого изо всех сил старались выдолбить наших немцы. Как они подхватив катушку и невзирая на бомбежку пригнувшись, практически на корячках рванули через перерытое взрывами пространство, как выли немецкие пикирующие стервятники и как что то мощно ухнуло с лева и они не понимая как, и каким образом оказались в этой воронке. Вот оно фронтовое счастье. Воронка, которой вроде бы и не было, товарищ изрешеченный осколками в луже собственной еще парящей крови и он с поцарапанным лицом, легким зацепом ноги и невесть куда улетевшей каски вместе с шапкой. Бог отвел или друг всё на себя принял кто-ж теперь скажет.
Пару минут назад, Василий, перевязывая ногу, слушал как Серега звал маму, что-то говорил за сестру, платье какое-то. Предлагал медальон взять. Тогда, Василий подумал, раз разговаривает, значит не все потеряно, шибануло не хило - бывает, прорвемся. Медальон Василий и не собирался брать, за проведенные без малого полтора года вместе, знал он и адрес друга и как зовут его родителей и даже младшую его сестренку как свою. Да и вернуться за другом собирался.
- Ну, мне пора Серега, сказал громко Василий и позаимствовав головной убор друга, подхватив одной рукой катушку, а другой винтовку стал карабкаться на край воронки. Надо еще конец провода отыскать; сказал он уже сам себе и в это время совсем рядом раздался мощный взрыв. Свернувшись машинально в калачик, Василий прямо втиснул сам себя в край воронки. Вот ведь везет сегодня, высунься бы чуть-чуть и хана, в решето бы как Серёгу. Не успев осознать собственную мысль, с неба обрушилась лавина земли, засыпая всю округу.
Выждав на сколько хватило дыхания Василий что было сил упершись одной рукой в землю сделал рывок вверх, стараясь вторую не отрывая от тела подтянуть к собственному лицу, что бы прикрыть рот от земли при вздохе. И снова некая сила его берегла, так как находясь на склоне воронки, большая часть земли ссыпалась вниз. Заживо похороненных за войну и не пересчитать.
– Что костлявая, вторая попытка и снова хрен тебе, а не Васятку. Выругался и сплюнул солдат, а про себя подумал «третьего, видать, не миновать».
Продышавшись, но еще сидя по пояс в земле Василий посмотрел в низ где оставил тело товарища. Ровный полуметровый слой рыхлой еще земли урывал всю воронку.
– Вот и похоронили тебя Сергей Демьянович. Василий разгреб катушку, откопал винтовку и пополз в перед искать второй конец провода, но едва выполз из воронки был сражен немецкой автоматной очередью, из окопа в который так спешил провести связь и который немцы только что отбили.
Летней поисковой вахтой, через шестьдесят лет после войны поисковики на щуп нашли и подняли из воронки рядового Сергея Демьяновича. Солдата – связиста, при котором был телефонный аппарат. В районе брючных карманов телефонные клеммы, две отвертки, небольшие пассатижи да перочинный нож. Местами сохранившиеся остатки полуистлевшей ткани говорили о том, что солдат был укрыт. А в районе грудной клетки, на останках ребер, среди фаланг кисти руки лежал смертный медальон с запиской маме и сестрёнке Наташке. С пожеланием долгой - долгой жизни, сытной - мирной без войны, а значит счастливой. Было видно, что солдат умирая, держал его в ладони.
На краю той же воронки подняли останки ещё одного солдата связиста, рядом с которым находилась раздавленная катушка с телефонным проводом, а у правой берцовой кости, вероятно в обмотке, уставная ложка, на которой было выцарапано Вася Ми……