Матвей и Надежда нескоро добрались до приемного покоя. Двигатель автомобиля, оставленного на улице при минусовой температуре, сразу не заводился, Матвей, чтобы не терять время, долил бензин в бак, Надя беспокойно ходила вокруг, пыталась дозвониться матери, но бесполезно. Наконец, они поехали, а вот никого искать и ничего узнавать не пришлось. Из дверей приемного покоя вышла Любаша, посмотрев на дочь и ее спутника, как на незнакомых, хотела пройти мимо.
- Мама! Ну что ты? Что с Егором?
Ровным, лишенным всяких эмоций Любаша медленно ответила: - Скончался в реанимации, не приходя в сознание. Получил травмы, не совместимые с жизнью. По факту смерти будет возбУждено уголовное дело.
За протокольными, чужими, холодно-сухими фразами скрывалось то, что сознание Любаши не хотело принимать. А случившееся надо было обдумать, что-то срочно делать, готовиться к похоронам, объяснить мужу что произошло, он в последнее время совсем плох. Переживет ли Игорь такие известия? А тут дорогу ей преградили два врага, прямо или косвенно виноватые в том, что произошло. Смотрела Любаша на них с ледяной ненавистью.
Потрясенная Надежда молчала, Матвей обнял ее, поддерживая.
- Я тут еще задержусь, надо кое-что узнать. А ты, Надя, поезжай ко мне домой, дочку забери, не до нее сейчас.
- Хорошо. Что надо будет, ты только позвони, а я утром рано к тебе подъеду.
- Поможем, - кивнул Матвей.
- Не надо, ничего не надо, - Любаша помолчала, старалась как-то смягчить ответ, но не сдержалась, - я с тобой, Надя, по одной земле не хочу ходить, больше не приходи и не звони. Сука.
И она прошла мимо дочери, уже забыв о ней.
Оказалось, что привычный мир рухнул в одночасье, погребя под собой всю предыдущую жизнь. Он существовал только потому, что веселый, бесшабашный, наивный Егор был жив. Все крутилось вокруг него, а его не стало, пыль осела, жалкие обломки покрылись метровым слоем пепла.
Любаша сдержала слово, на звонки не отвечала, незваным гостям двери не открывала. Дату похорон Надя узнала от дальней родственницы. Приехала одна, без Матвея. Все было прилично, на этот раз обошлось без скандалов и слез. Надю удивило то, что вокруг отца и матери непрерывно вертелись двоюродная сестра и ее дочь, они плотно опекали несчастных родителей, утешали, как могли. По-видимому, именно они и организовали похороны. Чувствовала парочка себя уверенно, распоряжалась всем, Надю к матери и отцу не подпускали, тут же влезали в разговор и уводили ее в сторону.
Уже после поминок мать и дочь случайно оказались наедине буквально на какие-то минуты. Любаша говорила спокойно, даже как-то растерянно.
- Знаешь, я узнала, кто это был в длинном плаще с капюшоном. Ну, помнишь, я тебе свой сон рассказывала? Так вот, это была любовь. Именно она все разрушает. Егор любил Веру, а ты – Матвея, остальные пешки в этой дьявольской игре.
- Мама, ну что ты говоришь? Можно я приеду к тебе завтра вечером, мы еще поговорим.
- Нет.
Вечером того же дня Матвею позвонила Вера проконсультироваться насчет развода и узнать новости.
- Привет, дорогая! Как развлекаешься, убийца киллерюг? Продолжаешь свою полезную для общества деятельность? Как там в дешевом детективе про тебя было написано? Плохо видящая, одноруко-одноногая, взбесившаяся? Да, это прямо про тебя! А! И деньги не нужны?! Понятно, ограбила его и меня, и довольна. Все ясно с тобой. Замуж не вышла? А что так? Всеобщий бюракратизьм и канцелярщина мешают? Неужто и там такое процветает? А я вот к тебе в гости собираюсь, но не один. С Надей. Или ты приезжай, вопросы надо решать. Какая Надя? Сестра Егора. Егора убили, а у нее депрессия. Да, совсем плоха. Сейчас спит.
Повисла тяжкая пауза, по-видимому, до Веры дошел смысл сказанного.
- Не может быть.
- Может, может. Не у всех акульи зубы как у тебя! Это ты разодрала мужика в куски, наверно, и еще отъела ногу! Поужинала, так сказать. С тебя станется! А вот у других силы духа и от мальчишек отмахаться не хватает. Так как вопросы будем решать?
Матвею было скучно выслушивать всхлипы и рыдания Веры, не до них сейчас.
- Могу порекомендовать гостиницу (Вера назвала), чисто, культурно, недорого. Берег моря виден из окон. Много русских, скучно ей не будет. А кстати, тут местные жигало страсть как хороши! Молодые жеребцы! Развлекут, успокоят! Ей понравится! Хе-хе!
- Вот сука! Я с тобой серьезно разговариваю!
Закончились взаимные ехидные подначки тем, что спустя полгода Вера приехала к Матвею, но не одна, а с 22-летним амурным другом, состоятельным и красивым господином, решившим посетить загадочную Россию с ее валенками, медведями, балалайками, водкой и икрой. К его удивлению, нашлось только последние два легендарных предмета.
- Как вы могли отпустить одну такую прелестную женщину путешествовать? – изумлялся гость, безжалостно коверкая слова.
Матвей только плечами пожал. И действительно удивительно. Вера похорошела до невозможности. Длинные, уложенные в затейливую прическу золотистые волосы, счастливые сияющие глаза, полные плечи, пышная грудь… Красавица!
Через неделю парочка уехала в Сан-Петербург, а потом в Москву. Спустя месяц, они вернулись, Матвей и Вера начали процедуру развода. Матвей скупиться не стал, договорились к взаимному удовольствию. Причина такой яростной спешки – Надя. Она ускользала от Матвея, стала холодной и безразличной, что-то в их отношениях сломалось, когда Егор погиб. А вот чтобы срослось нужно многое. Бесконечная любовь, забота и терпение. И наконец, узаконить отношения.
Надо сказать, что Вера напугала Матвея с этими заморскими, буйными жеребцами, а потому он отправил Надю и ее дочь в тишайший и уютнейший санаторий, где было все, что нужно для находящегося в тяжелой депрессии человека. Внимательные врачи, заботливые медсестры, вышколенный обслуживающий персонал, прекрасное питание, лечение.
Прошел всего месяц после похорон Егора, умер Игорь, отец Нади. Он давно болел, Любаша ненадолго его пережила. Надя сначала пыталась как-то наладить общение с родителями, но наткнулась на презрение и ненависть. И отошла в сторону, надеясь, что когда-нибудь мать смягчится и перестанет предъявлять к ней дикие претензии и вспоминать обиды. Но этого не случилось. Даже о смерти матери Надежда узнала случайно из разговора только через месяц. Она пыталась что-то узнать, но двоюродная сестра матери злобно тыкала ей в нос завещание Любаши, в котором говорилось, что квартира и прочее завещаны именно ей и выгнала незваную гостью вон из бывшего родительского дома. За ее спиной бесновалась дочь, которая сразу объявила: - Скотина неблагодарная! Ты во всем виновата! В смерти Егора! В смерти Любаши и Игоря! Ты одна! Так и знай! Все об этом знают! И осуждают тебя!
Старый мир рухнул, а возводить новый уже сил не было. И во всем была виновата Надя, она в тот вечер отнеслась слишком спокойно к довольно часто повторяющейся ситуации. Не предотвратила, не уберегла, не спасла! Виновата! И смерть родителей тоже на ее совести, она так и заявила Матвею.
Вот именно после этого Матвей и решил, что слезы лить бесполезно, а Наде надо отдохнуть и полечиться.
Время шло, постепенно Надя успокоилась, перестала терзать себя и Матвея лишними вопросами, иногда она, соскучившись, приезжала к нему, а чаще он сам на выходные выбирался к ней. Парочка любила прогуливаться по парку, Матвей бережно поддерживал под руку спутницу, говорил о предстоящей свадьбе. Жизнь как-то налаживалась.