Назначение

 
  В разгар рабочего дня позвонили и сказали:
-  Срочно приезжайте, будете   работать в штабе.
Срочно. А еще столько нужно сделать. Прибежал домой, привязал барана, сыпанул корм курам, собрал яйца, умылся, побрился, позавтракал, снял куртку, пришил три недостающие пуговицы из пяти, пристегнул хлястик, подыскал туфли, похожие на уставные. Шапки нигде нет - сын надел в школу. Шарфик тоже в школе. Ничего, китель опущу пониже. Придется ехать в фуражке. Смотрю в зеркало и себя не узнаю - какой-то военный.
Возьму еще пару рублей, и можно ехать. Легко сказать возьму: жена раньше успела. Занимать у офицеров за два дня до получки бесполезно, остается один путь - рядовой Даварошвили.
-  У меня к вам просьба, одолжите немного денег до получки.
- Деньги? У меня сейчас почти нет, больше чем триста не могу.
-  Да мне всего два рубля.
- Два рубля - это деньги? Ну и шутник ты, товарищ майор! Ха-ха-ха! Мой папа тоже так шутит! Два рубля - это деньги! Ха-ха-ха!
Он еще смеялся, а я уже был в автобусе, из автобуса - в троллейбус. Людей сколько! Я за всю службу столько не видел. А женщины! Все красивые, одеты аккуратно, причесаны, тени,маникюр.
Одна на меня все время смотрит. Неудобно как-то, что я без шарфика. А ресницы - как два бархатных покрывала, так и готова накрыть тебя ими. Остановок семь на меня смотрит. Свою уже, наверное, проехала, чудачка. И все продвигается ко мне. Чувст¬вую, сейчас заговорит. Точно:
-  Предъявите талон.
- Вынимаю расчетную книжку, показываю ей талон за декабрь.
-  Только не забирайте его, мне по нему еще получку нужно получить.
Растерялась она:
-  Первый раз такой талон вижу.
- А я в троллейбусе первый раз еду, по телевизору его, правда, показывали и сын мне про него еще рассказывал -он в город в школу ездит.
Выхожу из троллейбуса - опять люди. Ну и горожане: в глаза никто не глядит, никто не здоровается. Всем говорю: «Здрав¬ствуйте», а они не замечают. Один дед порядочный оказался, снял фуражку и долго вслед глядел. Где штаб части, не помню. Хорошо, хоть объявление кто-то повесил: «Здаеца хата подле ракетной части». Пошел по адресу, нашел дрогу.
До штаба добрался, одно терзает, смогу ли здесь работать? Присматриваюсь: стоят группами, ходят туда - сюда и все говорят, говорят. О ком-то плохом, об отсутствующем. В кабинете телефон звонит, никто трубки не берет. Возьмешь, прослушаешь, потом исполняй. Выдержка железная. Смотрят на меня, думают, что возьму. А мне-то звонить некому и некому отвечать. И, вообще, я здесь никому не нужен. Ни людям, ни курам, ни барану. Чувст¬вую, пора проситься обратно на точку, пока кто-нибудь из этих шустрых ребят, кому штабная жизнь сильно наскучила, моего места на дивизионе не захватил.