Во имя Родины

 
А. Курбанова

Во имя Родины

В книге "Во имя Родины», посвящённой 70-летию Победы советского народа над фашистской Германией, отражена  память  о  фронтовиках, прошедших через горнило жесточайшей  войны, представлены и материалы  о тыловиках, с честью выдержавших бесчеловечные испытания в годы Великой Отечественной войны и помогавших фронту, об очевидцах, воспитывавших в душах подрастающего поколения патриотические чувства. 
Автор благодарит всех, кто принимал участие в сборе информации о фронтовиках и документов ветеранов войны и труда.

А. Курбанова
 
Никто не забыт, ничто не забыто

Предисловие

Вставай страна огромная,
Вставай на смертный бой.
С фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой!

В. Лебедев-Кумач.

Милая Родина, сколько горя ты видела, сколько невзгод испытала! Сколько раз после тяжких испытаний ты обновлялась, как обновляется земля после лютой зимней стужи… 
Ты, милая Родина, выстояла и в жесточайших войнах, и в стихийных бедствиях. Вот почему нам, твоим гражданам, дорого твоё героическое прошлое, созидаемое настоящее, творимое сегодня будущее. Да, мы, твои граждане, очень разные: одни – не смеем сорвать с земли даже невзрачный цветок, чтобы не погубить красоту родного уголка, другие – сжигаем вековые лесные деревья, чтобы  расширить и без того огромные сады. Одни кормимся  произведенными вручную  сельскохозяйственными продуктами, а другие – став хозяевами частных предприятий, утопаем в роскоши.  Однако у всех у нас Родина одна. Одна, похожая на многодетную мать. Одна, кормящая, заботливая, щедрая и красивая.   Одна, взлелеянная крестьянскими трудами, благоустроенная рабочими руками,  воспетая талантливыми певцами, украшенная искусными мастерами, прославленная знаменитыми деятелями науки, культуры, спорта, спасённая в годы брани любящими Тебя сынами и дочерьми.
Как известно, даже дикие животные, свирепые хищники спокойны, если их не беспокоить, не нарушить границ их обитания. Попробуй, потревожь их, они становятся агрессивными: шерсть взъерошена, клыки оскалены, готовы к самозащите.
Ничего не поделаешь: это закон дикой природы. И мы, люди, наделенные речью, разумом, способные делать выводы из прошлого, анализировать настоящее, прогнозировать будущее, – тоже биологические существа. Да, мы способны сочувствовать и сопереживать, радоваться и радовать других, творить добро и восхищаться творениями других. Однако задень нас за живое, и в нас просыпаются  чувства самосохранения, пробуждается обострённое ощущение необходимости защиты родных рубежей. Эти чувства особенно ярко проявляются, когда возникает угроза  безопасности отдельного индивида или  целостности Отечества.
Да, милая Родина, не раз Ты подвергалась и опасности, и угрозам. Но самая страшная угроза нависла над Тобой в годы Великой Отечественной войны. Однако все Твои граждане, как один, встали на Твою защиту. Нет, наверное, в нашей стране ни одного уголка, ни одной семьи, которой не коснулось бы горе за годы Великой Отечественной войны. Но общие горести поражений и радости побед  сблизили людей нашей страны. Народам России не забыть, как солдаты разных национальностей делились друг с другом последними кусками хлеба и последними патронами, как они из последних сил, последними патронами  защищали друг друга от врага. А в тылу вместе со своими  родными с любовью растили и приемных детей, горевали одной скорбью о погибших, со щемящей надеждой ждали домой без вести пропавших. Иначе и не могло быть. Твои труженики, милая Родина, соблюдая сложившиеся десятилетиями традиции  содружества и товарищества,    приближали победу, как одна единая семья.
Рассматривая фотографии из семейных альбомов односельчан, пожелтевшие документы, собранные мной по крупицам, записывая воспоминания моих родителей, родственников и сельчан, в течение двух десятилетий я воссоздала фрагменты событий, связанных с годами ВОВ и истории родного села Карбачимахи.   Подрастающее поколение должно знать историю родного края, помнить о деятельности своих предков, о  происхождении своих фамилий, имён, о  корнях своего рода. Оно обязано чтить память своих родственников, с которыми отдаляет время, должно помнить величие их ратного труда. Поистине несправедливо терять связи с родными, погибшими в трудные для нашей Родины годы, предавать забвению их прижизненный героизм. 
Изучение  документов  фронтовиков, удостоверений, выданных к их орденам и медалям, рассказы очевидцев заставили меня по-новому взглянуть на историю родного края,  побудили записывать каждую деталь,  каждый штрих о горестных и доблестных событиях, связанных с годами Великой Отечественной войны. Поэтому в книге «Во имя Родины», отражена  востребованная необходимость, сохранить память  о ветеранах войны и труда.  Фронтовики, которые прошли через горнило жесточайшей  войны,   хоронившие в братских могилах друзей и отправлявшие недописанные ими письма-треугольники их родственникам,  достойны памяти народа. Достойны почитания и те, кто в тылу с честью выдержал бесчеловечные испытания,  наяву познал голод и холод, но помогал фронту. 
К сожалению, с каждым годом становится всё меньше и меньше не только ветеранов войны (из них в селении Карбачимахи не осталось никого), но и очевидцев, переживших войну в тылу. С каждым годом становится всё меньше и меньше детей войны, которым пришлось вносить свою весомую лепту в нелёгкий труд взрослых.

***
Эх, война, война… Будь ты неладна… Скольких людей ты искалечила, скольких погубила… А скольким принесла страдания, скорбь… Скольких детей лишила отцов, у скольких родителей отняла детей… Всех не перечислишь и не упомнишь, но этой дорогой и скорбной ценой была одержана Победа в годы Великой Отечественной войны. Поэтому мы, потомки ветеранов войны,  не вправе забывать о  том, что сделано, пережито, выстрадано  ими. Не вправе забывать потому, что они не щадили своей жизни.
Мы, потомки ветеранов войны,   обязаны сохранить память обо всех тех, кто своим ратным трудом, своей нелёгкой жизнью заслужил право – право оставаться в памяти народа. Не вправе забывать о солдатских матерях, сёстрах фронтовиков, невестах воинов, ждавших с фронта треугольные письма, а получавших «Похоронки» или извещения о том, что тот или иной солдат пропал без вести…   
Возможно, моя книга «Во имя Родины» сегодня кому-то покажется запоздалой. Не знаю. Возможно, нужно было писать её раньше. Я надеялась, что её напишет кто-то другой, а не я. Но… я поняла, что с уходом героического поколения уйдёт и память о них, если и я о них не напишу. Я почувствовала, что я в долгу перед ними. Это чувство долга  заставило меня взяться за идею создания данной книги. Кому дороги родные корни, тот, я думаю, меня поймёт смысл пословицы: «Лучше поздно, чем никогда». Что делать: порою мы, люди, ценим, когда теряем,  жалеем о том, что не сберегли вовремя то ценное и мудрое, что было в жизни старшего поколения. Жалеем о том, что не успели записать   воспоминания наших предков, их  уникальные знания по истории родного края, так  необходимые каждому растущему поколению, их наставления. Ведь наши предки своим уходом из жизни унесли с собой и свои знания, и впечатления. Унесли навсегда…
Коллекционеры собирают антиквариаты, музеи хранят экспонаты, имеющие историческую и материальную ценность. Думаю, память о родных корнях, о земляках, с которыми нас свела жизнь, намного ценнее антиквариатов. По этой причине я не чувствую за собой особой вины за то, что,  будучи ребёнком, не сберегла фамильные реликвии: чохту (бабушкин  головной убор, украшенный камушками янтаря, бирюзы, яхонта и серебряными лепестками). Я срезала всё это с чохты для того, чтобы сделать себе бусы. А  бусы, надетые на тонкие нити, детских играх рвались, а украшения рассыпались…
Не чувствую за собой особой вины за то, что не сохранила прабабушкино старинное платье с нашитыми серебряными монетами, выпущенными в юбилейные годы царской династии. (Монеты я отдала приезжим коллекционерам за карманные мелочи,  так что они давно стали частной коллекцией   скупщиков). Не чувствую за собой особой вины за то, что  с  отцовского серебряного пояса срезала все подвески, чтобы носить их на своей телогрейке. Не чувствую за собой особой вины даже за то, что, будучи ученицей, отдала в школьный музей дедушкины займы, которые ему были выданы за мелкий рогатый скот, сданный им государству в годы Великой Отечественной войны. Не чувствую  вины, наверное, потому, что я была тогда ребёнком. Ничего этого сегодня я не могу показать своим детям. Стирается и память о них.
Не страшно терять фамильные реликвии. Страшнее терять память о родных корнях, память о героизме и ратном труде своих близких. Не сохранить память о них мне, взрослой, было бы, действительно, непростительно, так как то, что не сохранишь сегодня, завтра не убережёшь. Ведь время неумолимо быстротечно и всегда властно над живой и неживой природой… 
Было бы мне непростительно и потому, что в третьем томе книги  «Солдаты Отечества» (-Махачкала: Издательство «Юпитер», 2006. – 296 с.), дана только фамилия Алибагомедова А. А., где неправильно указано место его рождения (Куркимахи вместо Карбачимахи). Больше ни одной фамилии уроженцев селения Карбачимахи, сражавшихся на фронтах Великой Отечественной войны. Ведь вернулись с войны ветераны!  Внесли огромный вклад в экономику народного хозяйства!  А многие из них удостоены  высоких  наград!
Вот их имена:
1. Курбанов Герай Курбанович –   кавалер ордена «Красная звезда», медали «За боевые заслуги», двух медалей «За отвагу». 
2. Ахилов Магомед – кавалер ордена Великой Отечественной войны 1-й степени, медали «За победу над Германией» и многих других юбилейных орденов и медалей, вручённых от имени  Президиума Верховного Совета СССР.
3. Курбанов Ханай Аллаевич – кавалер ордена Великой Отечественной войны 2-й степени и многих других юбилейных орденов и медалей.  Ветеран труда.
4. Османов Аллай Османович – кавалер ордена Великой Отечественной войны 2-й степени, медалей  «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией» и многих других орденов и медалей.   Ветеран труда. 
5. Алиев Гаджимурад Алиевич – кавалер ордена Великой Отечественной войны 2-й степени, медали «За победу над Японией» и многих других орденов и медалей. Ветеран труда.
6.  Рабаданов Али – кавалер медалей «За победу над Германией в Великой Отечественной войне» и «За победу над Японией» и многих других юбилейных медалей.   
7. Сулайбанов Курбанисмаил – кавалер ордена Великой Отечественной войны 1-й степени, медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и многих других юбилейных орденов и медалей.
8. Алибагомедов Абдурашид Ахилович – кавалер медалей «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» Ветеран труда.
9. Тагиров Алибег – участник оборонительных сооружений в годы Великой Отечественной войны, кавалер медали «За оборону Кавказа».

К сожалению, мне не удалось собрать сведения обо всех ветеранах войны, уроженцев селения Карбачимахи. Работа в этом направлении будет продолжена, так как мне не удалось собрать с  архивов все документы фронтовиков и встретиться с их родственниками,  проживающими в разных регионах нашей страны.
   
Раздел I Малая Родина – гордость моя

С чего начинается Родина?
С картинки в твоем букваре,
С хороших и верных товарищей,
Живущих в соседнем дворе.
А может, она начинается
С той песни, что пела нам мать.
С того, что в любых испытаниях
У нас никому не отнять.

М. Матусовский, 

Малой Родиной ветеранов войны и труда, о которых я пишу, является  селение Карбачимахи Дахадаевского района Республики Дагестан. Расположено оно в живописных горах, на высоте 2225 метров над уровнем моря. Раньше селение входило в Сюргинское вольное общество.   Селение основано выходцами из села Урари Дахадаевского района. Пастбищные и сенокосные земельные угодья этого села  граничили и граничат на юге с Агульским, на западе – с Кулинским, на севере – с Акушинским районами. Эти пастбищные и сенокосные земельные угодья нуждались в защите от соседских табунов и стад, пасущихся не на своих землях. 7 бадаев (воинов) из  селения Урари с целью защиты своих земель  решили создать укрепления на перекрёстке древних дорог. Одна дорога, по которой шли повозки, вела из города Дербент в Казикумухское ханство, другая – пересекающаяся с первой, вела к развилке перевалов Главного Кавказского хребта – в Азербайджан, Армению  и Грузию.
На перекрёстке, где  бадаи обосновались, часто  останавливались древние умельцы из селений Амузги, Кубачи, Харбук. Переночевав в домах сирагинцев, они ездили на конях в закавказские республики, чтобы за пределами родного края продавать свои изделия. Древние умельцы из перечисленных селений указали  карбачимахинцам конные пути через перевалы Главного Кавказского хребта.

***
Моя мама в погожий весенний день  опустошала шерстяные матрасы и подушки, усаживала нас, дочерей, очищать и распушивать скатанные в комочки  шерстинки. Среди этих комочков мы находили кусочки сотканных тканей. Мы спрашивали у мамы, откуда взялись эти кусочки. Мама горделиво улыбалась и объясняла:
–  В XVIII – IX веках в нашей горной местности много разводилось овец.  Много овец – это много шерсти. Из шерсти на самодельных станках жители нашего села ткали шерстяные отрезы (эрхъни). Из них шили одежду для взрослых и детей. А лишние, оставшиеся после шитья одежды, домотканые отрезы продавали в горных районах соседних республик: в Азербайджане, Армении  и Грузии. Вывозили на продажу эти домотканые ткани, в основном, летом, когда на перевалах Главного Кавказского хребта подтаивал лёд. Везли их, пока в продаже не появились шёлковые, хлопчатобумажные и фабричные ткани, и не перевелись покупатели  домотканых отрезов.   Кстати, после кройки одежды всегда оставались кусочки шерстяных отрезов. Такие кусочки моя прабабушка и бабушка не выкидывали, ставили в матрасы и подушки, а реже из крупных кусочков шили детские одеяльца.
– Значит, в старину было развито безотходное производство? – усмехались мы.
– Может быть, и так, – отвечала мама. Горцы раньше не могли покупать мебель, поэтому в доме держали много матрасов и шерстяных одеял.
В горе или в радость в каждом доме горцев собиралось много гостей. Поэтому сколько бы ни было дома матрасов или подушек, набитых шерстяными комочками, одеял или уплотнённых вручную войлоков, их не казалось много…

***
По традициям Сюргинского вольного общества  жителям села Карбачимахи эксплуатировать чужой труд воспрещалось, хотя переселенцы из села Урари, по доброте души могли помочь хозяевам земель во время сезонно-полевых работ. За такую помощь собственник земли отдавал часть урожая тем, кто приходил ему помочь.
 Карбачимахинцы, никогда не знавшие рабства и эксплуатации, гордились своей свободой, умением   возделывать землю. Гордились  трудолюбием своих сородичей, их  духовной культурой. По сложившимся веками традициям вольного общества жители села Карбачимахи оказывали тёплый приём тем, кто гостем оказывался в их домах, но не прощали никому, кто задевал их честь или совершал нашествие на их земли. 
По сохранившимся преданиям, жители сёл Аяцимахи и Карбачимахи оказали небывалое сопротивление войскам иноземного завоевателя  Надиршаха в 1741 году,  совершившего  два похода в Сирагинские горы. Но силы оказались неравны. Горцы были вооружены только вилами, топорами,  лопатами. Многочисленным войскам  шаха удалось сломить сопротивление небольшой кучки горцев, а за неповиновение Надыршах разрушил селение Аяцимахи до основания, а в селе Карбачимахи перебил почти всё мужское население, отнял у матерей младенцев и растоптал их на току.  С тех пор это место, то есть, ток «Мизла дурези»,  считается святым местом, на этом месте читаются молитвы, приносятся жертвоприношения. С тех пор  карбачимахинцы научились, не допустить врагов до родных земель и отражать их совместно с другими народами, как это произошло  на плато Дурчидаг, где сюргинцы приняли участие в сражении против Надиршаха. Бегство Надиршаха убедило  горцев в том, что, объединившись с другими народами, легче отражать нападение врага. Поэтому неудивительно, что в годы Великой Отечественной войны почти всё мужское население села Карбачимахи уехало в действующие части Красной Армии. Из каждой семьи на войну уходил и один-единственный сын, и по два-три человека. Уходили на фронт и молодые неженатые ребята, и отцы троих-четверых детей. Уходили, зная, что могут не вернуться домой. Уходили, зная, что в их помощи нуждаются семьи, состарившиеся родители. Уходили с верой и надеждой, что война долго не продлится. Уходили, обещая невестам и родным, что скоро вернутся домой. 
А на фронт из Карбачимахи Дахадаевского района уехало – по моим неполным подсчётам – 86 человек. Из них домой вернулось только 29.  57 человек отдали свои жизни во имя свободы нашей Родины.
 
Раздел II. Фронтовики-победители

Кавалер ордена «Красная звезда»

Люди не рождаются, а становятся теми, кто они есть

К. Гельвеций
 
Сегодня, живя под мирным небом, диву даёшься: «Где и откуда солдаты Великой Отечественной войны черпали силу воли? Какие должны быть железные нервы, чтобы глядеть в лицо смерти и не дрогнуть перед наступающим врагом…  Как можно быть раненым и, превозмогая боли, продолжить воевать…»
Что ни говори, ответ напрашивается один: защитниками Родины руководила безграничная любовь к родной земле, желание не допустить, чтобы враг добрался до близкой родни. Не допустить, чтобы он разбомбил те места, где прошло детство и юность, те глинобитные крыши, с которых ты падал в детстве. Не позволить, чтобы он разрушил те отвесные скалы, на которые с трудом взбирался, те альпийские речки с ледяной водой,  в которых ты купался.  Не допустить, чтобы враг добрался до тех мест, где впервые почувствовал дружескую поддержку, мамину ласку и тепло, луга, заросшие цветами и душистой травой. Не допустить, чтобы то, что дорого сердцу, оказалось  под игом врага.
Да, солдаты Великой Отечественной войны любили родную землю святой любовью. Иначе они не выдержали бы тех суровых военных испытаний. Любил  святой любовью свою малую и большую Родину и Курбанов Герай Курбанович – гвардии ефрейтор, связист 1 стрелкового  батальона 329 гвардейского полка, кавалер ордена «Красная звезда».
Курбанов Герай был призван в срочную службу в июне 1940 года. Кадровый военный, он не успел демобилизоваться, как началась Великая Отечественная война. Ему с первых дней войны пришлось участвовать в боях в Мурманском направлении Карельского фронта.
Член ВКП (б) Курбанов Г. за годы военных действий был трижды ранен (18 августа 1941 г., 27 июля 1942 года, 15 октября 1944 г.) и трижды контужен (15 сентября 1941 г., 29 апреля 1942 г., 27  июля 1942 г.), но не покинул поле боя. За мужественное и умелое осуществление связи между командирами стрелковых подразделений и за личную охрану территории расположения командования батальона он был представлен к медали «За отвагу».
В приказе № 2 по 325  стрелковому полку 14 стрелковой дивизии 14 армии Карельского фронта от 22 апреля 1944 года записано: «От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР награждаю медалью «За отвагу» наводчика стрелкового пулемёта 6 стрелковой роты ефрейтора Курбанова Герая Курбановича за то, что, участвуя во всех боях полка, будучи тяжело ранен, уничтожил 6 гитлеровцев. Находясь в обороне, Курбанов Г., проявляя инициативу и воодушевляя своих товарищей под частым артиллерийским огнём противника, построил лучшую огневую точку во взводе для своего пулемёта». Эту высокую награду Г, Курбанову вручил командир 325  стрелкового полка подполковник Червякин и начальник штаба 325  стрелкового полка майор Васильев.
За мужество в обороне Советского Заполярья Герай и второй раз был награждён медалью «За отвагу».
В Наградном листе записано: «В наступательных боях с немецкими захватчиками проявил мужество и отвагу, выполняя должность связного батальона, под непрерывным арт-миномётным, ружейно-пулемётным огнём противника все боевые приказы и распоряжения он доставлял командирам стрелковых рот своевременно, в назначенный срок.
В бою за город Яков 17. 03. 45 г. при яростных контратаках противника  Курбанов Г. в числе других бойцов участвовал в сражении, где лично из своего автомата уничтожил 7 гитлеровцев. За проявленное мужество и отвагу Курбанов Герай Курбанович удостоился правительственной награды – Ордена «Красная звезда». 18 апреля 1945 года эту награду Курбанову Гераю вручил командир 329 гвардейского стрелкового Ордена Александра Невского полка гвардии  полковник Дмитриев.
 Курбанов Герай, по словам очевидцев, несмотря на то, что рано лишился родителей, был очень жизнерадостным человеком: любил слушать музыку, народные песни и сам прекрасно пел и танцевал. Любил ходить в гости к дальним и близким родственникам, любил принимать у себя гостей.
 Этот широкоплечий, выше среднего роста человек, казалось, был рождён охранять мир и спокойствие граждан. Демобилизовавшись, он мечтал   поступить на курсы правоохранительных органов. Но судьба распорядилась иначе. В селении Карбачимахи Дахадаевского района не хватало учителей. Курбанов Герай, проработав несколько лет в родном селе педагогом, скоропостижно скончался во цвете лет.
Его супруге, Рабадановой Патимат, одной пришлось растить дочь Салихат. Работая секретарём, налоговым агентом при Дахадаевском финансовом отделе, председателем Карбачимахинского сельсовета, она не дала дочери почувствовать потерю кормильца. 
Сегодня, когда среди нас нет тех славных защитников Родины, как Курбанов Герай, мы с особым трепетным волнением листаем страницы истории и   восхищаемся их мужеством и героизмом.
Пусть же никогда не померкнет в веках их доблестная слава!

Защитник Ленинграда

Вы в битве Родину спасли,
Преодолели все преграды.
Спасибо вам от всей земли,
За всё спасибо вам, солдаты.
 
 Б. Дубровин

Помню, как Османов Аллай Османович работал бригадиром полеводческой бригады. В те 70-е годы мы, учащиеся Карбачимахинской СШ, часто помогали коллективному хозяйству пропалывать картошку, заготавливать силос, убирать с полей сорняки, собирать и стоговать сено. Будучи бригадиром, Османов Аллай часто устраивал  соревнования между детьми, и вовремя поддерживал их в случае усталости. Во время обеденного перерыва мы просили его рассказать о войне, но он отнекивался, обещая рассказать потом: может быть, ему тяжело было вспоминать жуткие дни блокадного Ленинграда, может быть, вспоминался брат Мажид, не вернувшийся с фронта. Но когда классные руководители приглашали его, как ветерана войны, он рассказывал о дорогах, опалённых войной, о разрушенных сёлах, о блокадном Ленинграде, о городе, который с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года голодал, но воевал:
– В конце августа 1941 года немецкие войска, оттеснив нас, путейцев, захватили железные дороги, соединявшие Ленинград со страной. Связь с городом поддерживалась только по воздуху. Но  вражеские истребители не давали нашим лётчикам обеспечить город продовольствием. Они подвергали Ленинград бомбардировкам и артиллерийским обстрелам,  целенаправленно уничтожали  продовольственные склады. Под вражескими бомбежками разрушилась большая часть зданий, погибло много ленинградцев. Для оставшихся в живых горожан пришлось ввести карточную систему выдачи продовольствия, поступавшего по замёрзшему  Ладожскому озеру. В декабре 1941 года рабочий мог получить лишь 250 граммов хлеба в день, дети и старики – всего 125 граммов.
К сожалению, зима 1941-1942 годов выдалась очень холодной. Люди мёрзли, но   продолжали трудиться. Работали даже подростки, которые решили сменить своих отцов, ушедших на фронт.
 Нашим войскам, оборонявшим Ленинград, приходилось отражать  многочисленные противовоздушные и противоартиллерийские бои. Вокруг города были сооружены доты и дзоты, здания были оснащены огневыми точками, на улицах установлены были баррикады. Нашим армейским частям помогали и горожане. Они днем и ночью дежурили на предприятиях, во дворах домов, на крышах, и в случае опасности оповещали фронтовиков. Трудящиеся города давали фронту вооружение, снаряжение, обмундирование, боеприпасы и вступали в народное ополчение. 
Только 27 января 1944 года нашим войскам удалось полностью освободить Ленинград от блокады…
Рассказывая об этом, лицо фронтовика, члена КПСС с 1942 года, человека, давшего 18 марта 1943 года при 23 отделении путейного батальона военную присягу, омрачалось, голос его прерывался.
А мы, ученики, слушавшие его, понимали: боль пережитой войны, гибель боевых друзей, потеря брата без вести никогда не разладиться в сердце фронтовика. Этот скромный и порядочнейший человек никогда не носил на груди медали «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией», орден Отечественной войны 2-й степени, и многих других орденов и медалей, вручённых от имени  Президиума Верховного Совета СССР,  юбилейных медалей, выданных в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР.   Только однажды его детям удалось уговорить своего отца сфотографироваться с орденом Отечественной войны 2-й степени.
Ветеран войны и труда, окончивший в 1954 году курсы переподготовки партийных и советских работников при Дагестанской областной школе, любил землю святой любовью. Меня удивляло то, как ветеран войны собирал на поле каждый колосок пшеницы. Если же погодные условия не позволяли убрать ниву вовремя, и пшеница перезревала, Османов Аллай не разрешал односельчанам, убирать её под палящими лучами солнца. Советовал убирать вечером, когда на колосья садится роса: «В вечернее время, – говорил он, – пшеница не высыпается из колосьев и легче крутить  жгутики для снопов. Как видите, рассыпающиеся снопы приходится завязывать повторно, так как их трудно перетаскивать, к тому же они плохо ложатся в скирды».
Даже тогда, когда он работал не полевым бригадиром, а  бухгалтером, во время страды не мог спокойно сидеть в конторе. Зная о том, что в высокогорье резко портится погода, Османов Аллай выходил на поля, чтобы помочь односельчанам до ливня застоговать сено или заскирдовать снопы. Очевидцы рассказывали, что ветеран войны и труда производил бухгалтерские  подсчёты ночью, склоняясь над бумагами до позднего времени.
Свою святую любовь к родному народу, глубоким знаниям, поэзии он передал своим детям: Мажиду, канд. тех. наук, доценту кафедры автомобильных дорог, оснований и фундаментов ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный технический университет», Магомеду, выпускнику строительного факультета ДГТУ, Джалилу, выпускнику экономического факультета ДГУ, Осману, выпускнику СХТ, Разият, выпускнице филологического факультета ДГУ, Ашуре учительнице  школы № 42 г. Махачкала, выпускнице  Избербашского ПУ и бухгалтеру Хадижат.
Пусть же не померкнет в сердцах подрастающих поколений беспримерный героический подвиг наших земляков, отстоявших свободу и независимость России!
 
Освободитель Белгорода

Вот человек – он искалечен.
В рубцах лицо. Но ты гляди,
И взгляд испуганно при встрече
С его лица не отводи.
Он шел к победе, задыхаясь,
Не думал о себе в пути,
Чтобы она была такая:
Взглянуть – и глаз не отвести!
 
Ахилова Магомеда, сослуживца моего отца, я очень уважала. Удивлялась его трудолюбию, изумлялась тому, как он подставлял искалеченную войной левую руку под камень, а здоровой  правой рукой клал его в стену строящегося дома. На наш вопрос, вопрос соседской детворы: «Не трудно ли таким образом строить дом?», он с лукавой улыбкой спросил: «Разве можно говорить трудно, когда строишь собственный дом, когда вокруг строится мирная жизнь?».
Нам, Рабадановой Загидат, Исмаиловой Гулимат и мне тогда казалось, что ничего особенного нет в том, что вокруг строится мирная жизнь, так как иной жизни мы не представляли. Не знали мы тогда, что ветераны видели иную жизнь. Позже поняли, что оказаться в годы войны в кромешном аду, на Курской дуге, выжить, и вернуться к мирной жизни – это, действительно, – большое счастье. 
Ахилов Магомед не просто ветеран войны. Он – кавалер ордена Великой Отечественной войны 1-й степени,   медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», вручённого военным комиссариатом    27 августа 1946 года. Ахилов Магомед – кавалер и многих других орденов и медалей, вручённых от имени  Президиума Верховного Совета СССР. 
Как мне стало известно, Ахилов М. был тяжело ранен при битве на Курской дуге и стал инвалидом второй группы. Так как фронтовика нет в живых, за конкретными сведениями мне пришлось обратиться к его дочери, Магомедовой Байта. Она вспоминает: «Отец мне и брату Гаджи рассказывал: «При освобождении Белгорода командир роты указал нам позиции и поручил: «Не сдавать позиции, ни при каких условиях! К окопу, где я залёг, приближаются то ли 12, то ли 13 человек.  При словах командира: «За Родину! За Сталина! Огонь!», мы, солдаты, одновременно открыли стрельбу. Помню, что в меня целились фашисты, и я в них целился, но у меня в окопе была удобная позиция, дав автоматную очередь, мог укрыться. Через некоторое время настала необычная тишина. Командир роты подходит ко мне и спрашивает: «Как дела, Ахиллов?» «К моей позиции  подступали то ли 12, то ли 13 человек. Они целились в меня, я открывал автоматную очередь по ним. А теперь    они что-то не отвечают», – говорю.
Командир роты всмотрелся в бинокль: «Ты же, Ахиллов, всех их уложил, поэтому они и не отвечают», – ответил он. 
При атаке на Курской дуге, когда наша рота при бомбёжке была уничтожена, я оказался отрезанным от фронта. Наши войсковые части вынуждены были отступить под натиском противника. У меня, выжившего при бомбёжке,  было такое чувство, что через минуту и меня убьют: кругом слышалась немецкая речь. Все мало-мальски проходимые дороги были заняты врагом. По совету местных крестьянок, знающих  тропинку, пролегающую через топкое болото, я стал пробираться к своим частям. То, проваливаясь в трясину, увеличившуюся после проливных дождей, то хватаясь за шиповниковые заросли, растущие вдоль кочек, я выбирался на грунтовую дорогу  и добрался до линии фронта. Не найдя своей роты, я стал расспрашивать о ней у незнакомых командиров.
– Ваша рота там, на занятой врагом территории. Выжил ли кто-нибудь из неё, одному Богу известно. Присоединяйся к нам, – сказал один из командиров, – будешь моим связным.
Став разведчиком, я ходил вместе с новым командиром роты на осмотр местности. Над нами пролетали мессершмитты. Время от времени, от разрывов бомб дрожала земля. На холме, на котором укрывался командир, с оглушительным рёвом разорвалась бомба. На том месте, где  он выбрал наблюдательный пост, образовалась воронка. Судьба почему-то меня и на этот раз меня сберегла: без единой царапины я выжил и в этой, очередной атаке.
Вернувшись с разведки, я узнал, что в скором времени предстоит генеральное сражение в Курско-Орловском направлении. 
Недолго я радовался своему везению. Возможно, я сглазил сам себя, думая, что Судьба почему-то меня бережёт. В сражении под Курском я был оглушён снарядом и впал в беспамятство. Когда  пришёл в себя, я почувствовал, что бровь моя до самого глаза была осколком рассечена, левая рука раздроблена, ноги мои из-за мелких осколков истекали кровью. При попытке оказать самопомощь я вновь потерял сознание. Не знаю, сколько времени я пролежал в беспамятстве.  Очнувшись, вижу, в минуты затишья командир нашей роты, выживший, как и я, взваливает меня на свою спину и тащит до санитарного фургона. Положив меня рядом с ранеными, он тайком вытер непрошеные слёзы и прошептал: «Вряд ли, Магомед, мы когда-нибудь увидимся. Но ты уже в безопасности. Выздоравливай, брат».
Командир вернулся в часть. И на самом деле я больше никогда его не видел.
В тот день, когда нас, раненых, вывозили, ещё шла бомбёжка. Немецкие истребители старались попасть в наш фургон. Ямщик гнал лошадей нещадно. Когда фургон попадал в воронку, раненые истошно кричали и ругались, не выбирая выражений, а из их ран, открывающихся при толчке,  фонтаном била кровь.
В госпитале медсестры не успевали перевязывать раненых. Легкораненые старались сами перебинтовывать свои раны. Учитывая состояние, мне, как и другим тяжелораненым, тут же была оказана хирургическая помощь: осколки снаряда и обломки костей извлечены, открытые раны перевязаны.
Через месяц в моей загипсованной руке вновь появились сильные боли, сменяющиеся неприятной щекотливостью. Я просил медсестер открыть гипс. Но они отмахивались: «Молчите хотя бы вы – рука у вас забинтована. У нас на очереди бойцы, погибающие от потери крови». Мне пришлось выйти во двор, кухонным ножом разрезать бинты и расколоть гипс. Открытая рана, не зажившая из-за трения гипса, нагноилась. Зажившие края раны были стянуты и вызывали зуд. После снятия гипса и повторных обработок ран рука перестала болеть.
Меня признали непригодным к военной службе и демобилизовали. При выписке из лазарета мне дали новую одежду. Не знаю, куда санитары дели мою перепачканную кровью и грязью одежду.  О том, что на окровавленной гимнастёрке осталась медаль «За освобождение Белгорода», я вспомнил позже, вернувшись с фронта домой.
Ни я, ни рядовые солдаты, ни командиры значения медалям и не придавали. Сегодня тебя ещё не убили, ты жив, твои руки, чтобы воевать, целы, и ноги, чтобы шагать по фронтовым дорогам, невредимы – это было огромное счастье. А если ещё весточки от близких людей получали, большего счастья солдатам не было нужно».
Вернувшись домой, Ахилов Магомед, хотя рука была искалечена, а зрение ослабло из-за ранения в надбровной области, никогда не мог сидеть без дела: помогал сельчанам строить дома, выхаживал, как мог,  молодняк колхоза «Рассвет».
Вместе с Ахмедовой Манни  фронтовик вырастил двух детей: сына Гаджи – старшего ревизора контрольно-ревизионного отдела Дагестанского отдела строительства, старшего инспектора налоговой инспекции г. Махачкала, дочь Байта – коменданта ДГУ.
Однако особой любовью он одарил  внука, Османа, которого с малолетства учил всему, что чему научился сам. Может быть, поэтому выпускник экономического факультета Московского института предпринимательства и права, технолого-экономического факультета ДГПУ, учитель технологии МКОУ «Карбачимахинской СОШ», Осман Запирович, награждается Почётными грамотами за плодотворную работу в деле воспитания и обучения учащихся, за  вклад в развитие системы дополнительного образования, содействие и поддержку научно-технического творчества учащихся в Республике Дагестан. Экспонаты, разработанные и изготовленные его учениками: «Камин-светильник»,  «Арба», «Времена года» удостоены Дипломов  I,  II и III степеней Министерства образования и науки Республики Дагестан, Республиканского центра научно-технического творчества учащихся, а выставочные работы  технического и художественно-прикладного творчества, представляемые его учениками, ежегодно занимают призовые места на районных выставках.   
Ничего не скажешь, у достойных отцов и дедов вырастают достойные дети и внуки.
 
Память о тебе во мне жива
 
У кумиров моих за плечами война,
У кумиров моих на груди ордена.
Каждый сделал в бою, даже то, что не мог,
Лишь бы солнцем озарялся восток.

 В. Волков.

Каждому человеку дороги свои родители. Ими он гордится. Ими восхищается. Но когда их теряют, ему они дороги вдвойне. Вправду говорят: «Ценим, когда теряем».
Теперь, когда не стало и моих родителей, мне дороги воспоминания о них. Особенно об отце. А его мои сельчане ещё при жизни считали святым. Ведь он за всю свою жизнь никому обидного слова не сказал, никому не позавидовал, оскорбительного для кого бы то ни было, поступка не совершал.
А прожил он незавидную жизнь. Едва научившись читать по латыни, выучив арабский алфавит, обучившись русской грамоте, мой отец вынужден был зарабатывать себе на хлеб: он  начал пасти овец.
– Может быть, – рассказывал папа,  –  кому-то покажется, что находиться целыми днями на пастбище – очень скучным занятием, а мне это с детства нравилось.
Рядом со мной бывала крупная овчарка кавказской породы. Играть с ней было одно удовольствие. Мне тогда казалось, что она понимает человеческий язык. Овчарка выполняла все мои поручения и приказы: она не давала козам увести стадо по опасным отвесным кручам. Она подгоняла отбившихся овец. Она приносила позабытую мной папаху, таскала за мной палку. Даже тогда, когда я от нечего делать играл на свирели, она, уставившись мне в глаза, слушала звуки ритма.
А во время хождения со стадом по горам я узнавал много интересного и изумительного: горные склоны своей неповторимостью очертаний и разнообразием пленяли меня. Но не скажу, что порой не бывало страшно.
Однажды в июне месяце пошел сильный ливень, а потом – частый  град. Я, как глупый ребёнок, оттого что град колотит по голове, тут же побежал под отвесную скалу. Отара осталась в лощине. Я в то время по-детски не понимал, что лощина при ливне – это самое опасное место для стада.
А овцы при грозе сгрудились, ища друг у друга защиту. Ливневый поток, образовавшийся среди скал, увеличиваясь всё больше и больше, понёсся по лощине. Заметив, что поток уносит овец, я побежал спасать стадо. Но… тщетными оказались мои попытки. Поток яростно подхватил на своих мутных волнах ягнят, коз, овец, и в  мгновение ока помчал их вниз, к ущелью…
Это было первое горе, которое я испытал в своей жизни.
К счастью, позже я научился определять резкую смену погоды и заранее уводить стада в безопасные места…»
Сейчас, много лет спустя после смерти отца, я смотрю на его ордена и медали. Помню день, когда ему вручили орден «Знак почета», выданный Указом президиума Верховного Совета СССР 8 апреля 1971 года. Таким орденом награждались  только лица, добившиеся больших успехов в социалистическом труде (А отец перевыполнял планы по сдаче государству брынзы, мяса, шерсти). В этот день папа устроил пир на всё село.
 
Мне, тринадцатилетней девчонке, немало пришлось таскать воды из дальнего колодца «Руг-руг барк». Однако, слыша приятные слова поздравлений в адрес отца, усталость мгновенно исчезала. Что может быть приятнее ребёнку, чем гордость за отца.  Я дорожила отцом, не только потому, что он был добросовестным работником, проработавшим в ОТФ 50 лет, награждённым многими другими орденами и медалями за свой долголетний и добросовестный труд, но и потому, что он был Защитником Родины. 

***
Папа мне часто рассказывал о своей жизни…  Как это было давно… Теперь после его смерти я с болью признаю, что не смогла вовремя оценить его заслуги.  Но не опубликовала при его жизни ни строчки.  Отец и не хотел, чтобы писали о нём, считал это почему-то нескромным делом. Но в последнее время я часто вспоминаю о папе. Припоминаются слова односельчанина, Рабаданова Алтава:  «Цени своего отца и гордись им:   благодаря твоему отцу я выжил в годы Великой Отечественной войны. Он не раз помог мне подкрепиться, когда я, ослабевший после простуды, терял свои силы. Твой отец даже во время войны не курил и не пил, свою долю водки он обменивал на паёк хлеба и отдавал его мне. И не только мне, но и многим нашим друзьям-однополчанам помог твой отец». 
Приятным моему слуху словам нашего сельчанина Алтава отец в то время почему-то значения не придавал: «Каждый  солдат на войне берёг другого солдата, как родного брата, и ничего особенного в этом не было. Я и сам чувствовал такую братскую поддержку и во время атаки и после него».

***
В марте 1985 года папе вручили орден и Орденскую книжку, где написано: «Курбанов Ханай, за храбрость, стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, и в ознаменование 40-летия победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 годов Указом президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1985 года  награждён орденом Отечественной войны II степени».
 Только после вручения этого ордена папа признался, что свою первую медаль, врученную  ему  командованием при освобождении Белгородской области и самого города Белгорода, он отдал полевому повару за  сухари для  своих друзей, которые хвалили его за щедрость души.   
Меня поразил поступок папы, хотя поняла, что ребяческая потребность в одобрении окружающих людей не сразу покидает человека с уходом его детства.     Поэтому я спросила его:
 – Папа, почему ты отдал этому повару свою медаль? Разве плохо было бы иметь её при себе?
Он ответил:
– Понимаешь, дочка,  не о медалях мы тогда думали… 
Весной 1943 года гитлеровское командование разработало план окружения наших войск в районе Курска и Белгорода. Белгородская область, освобожденная  накануне советскими  войсками, 5 июля вновь подверглась  массированной бомбардировке и танковому огню. Словами, дочка, не рассказать о тех ужасах, которых мы видели во время битвы на Курской  дуге…
Непроглядная тьма, ошеломляющий грохот взрывов, оглушающий скрежет немецких танков – всё это ослепляло и оглушало нас…
При ожесточённой бомбёжке гитлеровские бомбардировщики старались уничтожить не только нашу живую силу или технику. Они очень точно целились в наши полевые кухни, прекрасно зная, что голодные солдаты – это изнемогающие солдаты.
Если бы ты могла представить, дочка, сколько молодых жизней унесла та война...   На Курской дуге наши войска оказали небывалое  сопротивление. Наша рота, разъединённая фашистами от армии Воронежского фронта, 7 июля 1943 года оказалась в окружении. Мы, десяток уцелевших солдат, сражались до последнего патрона, до последней гранаты. Но вынуждены были с пустыми автоматами, к которым не было ни одной пули, отходить от дорог, по которым со скрежетом неслись вражеские  танки. 
Не давая нашим расколотым ротам воссоединиться с основными силами, немецкие танки стремительно мчались к линии нашего фронта. Мы, оставшиеся в живых бойцы, вынуждены были уходить  вглубь леса, негодуя из-за того, что нам нечем было уничтожать  смертоносные танки.   
Раненых солдат, оставшихся без санитарной помощи, мы переносили на себе. Бойцы, не евшие и не сомкнувшие глаза несколько суток, ослабевшие от долгого пути, теряли силы. У нас не было возможности разжечь огонь и приготовить еду, боялись привлечь внимание немецкой пехоты. Наш полевой повар, который, не знаю, где  подобрал у убитых немецких солдат сухари, решил обменять их на медаль. Я своей награде не придавал особого значения и тут же отдал её за  пакет сухарей.  Надо же было поддержать силы, чтобы воссоединиться с нашими войсками.   
– Папа, а за что ты получил эту медаль? – спросила я его тогда. 
– После шестимесячного обучения, которое  проходило на Дальнем Востоке, нас перебросили в район Верхнего Дона.  В мае 1943 года всем отличившимся бойцам при освобождении сёл и городов Белгородской области и самого города Белгорода командование вручило  медали «За освобождение Белгорода»…

***

В  благодарственном письме райкома КПСС и райисполкома Дахадаевского района от 1975 года сказано:
«Дорогой Курбанов Ханай!
Райком КПСС и райисполком сердечно поздравляют Вас – участника Великой Отечественной войны, с замечательным всенародным праздником – 30-летием Победы советского народа над гитлеровской Германией!
Победа Советского Союза в  Великой Отечественной войне явилась всемирно-историческим событием, оказавшим глубочайшее воздействие на весь ход мирового развития. Советские воины победно пронесли сквозь огонь сражений овеянное славой ленинское знамя и с честью выполнили свой интернациональный долг.
Не померкнет в веках беспримерный героический подвиг советского  воина, отстоявшего свободу и независимость нашей Отчизны – Родины В. В. Ленина, Родины социализма. Вы были среди тех, кто в грозный для нашей страны час встал на борьбу с фашистскими захватчиками, кто своим ратным подвигом приблизил час Победы советского народа в Великой Отечественной войне.
И сегодня, участвуя в мирном созидательном труде, Вы показываете пример беззаветной преданности нашей Родине и Коммунистической партии, учите молодёжь горячо любить свою Отчизну.
В этот исторический день всенародного праздника трудящихся Советского Союза мы от сердца желаем Вам, Вашим родным и близким крепкого здоровья, большого личного счастья, дальнейших успехов в мирном труде на благо нашей Родины!».

***
Помню, отец, читая эти строки,  глубоко вздохнул: «Жалко, что такие слова никогда не услышат те, которые погибли на фронтах Великой Отечественной войны… 
Мы-то, ветераны войны, хоть Победу отпраздновали, мирную жизнь увидели, семейную радость познали. А они…   лишились и того, что было у них  – жизни…».
При этих словах папы, к моему горлу подкатил комок: «Да, если бы со Сталинградской битвы вернулся дядя,  Магомед, рядом со мной могли быть  двоюродные братья или сёстры.  Но… от дяди-фронтовика даже фотографии не осталось…»

***
Как-то раз мама отправила меня на пастбище: «Иди, дочка, отнеси папе чуреки, чуду и халву.  Он их любит». 
Пока я добиралась до пастбища, заморосил дождь. Я вся промокла. Папа дал мне бурку и попросил, чтобы я хорошенько укуталась. Сидя в палатке, прислушиваясь к звукам дождя, я присмотрелась к стаду. Овцы, прижавшись друг к дружке, прожёвывали траву. По их шерсти ручейками текла вода. Среди овец я разглядела своего любимого пятнистого ягнёнка. Он подрос. У него выросли рога. Ростом и упитанностью он мало, чем отличался от остальных овец.   
– Папа, – обрадовалась я, – это же мой ягнёнок! Я думала, что он никогда не встанет на ноги! У него же во время оползня сломались передние  ноги.  Он был тогда такой слабый…
Папа ответил:
– Понимаешь, дочка,  если живому существу суждено выжить, оно обязательно выживёт… Тогда, два месяца назад, я смастерил шины и  наложил их на сломанные ноги ягнёнка. Видишь, помогло.
– Папа,  а где ты научился этому? Ты же – не ветеринар, – спросила я его тогда. 
– Жизнь всему учит. Мой папа еще в детстве обучал меня мастерить сподручные шины. Это пригодилось и во время войны, как видишь, и в мирной работе.
– Папа,  а как же ты попал в плен? – спросила я тогда папу.
–  Немцы, прорвав танковым сражением нашу оборону на Курской дуге, продвинулись вглубь нашей территории, наверное, на 25-30  километров. Вслед за этим, при прочёсывании местности, фашисты убили нашего командира…  Радист погиб ещё раньше, при бомбёжке. Лишенные связи, мы не знали, куда идти, как не наткнуться на фашистов, как выйти на своих. Когда слышались залпы  «Катюш», в нас вселялась надежда, что сможем добраться до наших войск. Но   при прочёсывании леса нас, рядовых бойцов, не имевших в автоматах пуль, не имевших в своем распоряжении карты,    фашисты взяли в плен…
В концлагере нам пообещали сохранить жизнь, если мы согласимся  работать на заводах…  Но ни на какой завод я не попал, хотя убирать картошку на вражеских полях, пришлось, – замолчал тогда папа, будто был виноват в том, что попал в плен.
– В апреле 1945 года нас освободили американские войска и предложили записаться в ряды их армии, пообещали новое обмундирование, хорошие зарплаты… В первый раз там я услышал о контрактной службе. Но мы, военнопленные, так соскучились по своим родным и близким, так хотелось, чтобы быстрее закончилась война, что многие из нас и не вникли в смысл предложений армии второго фронта…
Позже мы присоединились к частям Красной армии. Воевали при освобождении города Кенигсберга. В конце апреля нас приняли в 17 кавалерийский полк. С этим полком мы сражались до победного дня.
Демобилизовался я в ноябре 1945 года. С тех пор, как видишь, работая в родном колхозе.
– Папа,  некоторых военнопленных наша, советская власть, тоже посадила в тюрьму. А почему тебя не посадила? – спросила я, не думая о том, что причиняю ему боль.
– В первые послевоенные месяцы после Победы наше командование проводило тщательные проверки, чтобы удостовериться, был у нас шанс воевать и не попасть в плен. Только после того, когда с КГБ поступили факты, подтверждающие нашу безоружность и оторванность от армии Воронежского фронта, нас признали невиновными… 

***
 Вновь я смотрю на горы, по которым тыне раз хаживал, и думаю, почему же мы больше ценим наших близких тогда, когда их теряем…
 
 
Я благодарна судьбе

Покуда сердца стучатся, – помните!
Какой ценой завоёвано счастье, – пожалуйста, помните!
Песню свою, отправляя в полёт, – помните!
О тех, кто уже никогда не споёт, – помните!
Детям своим расскажите о них, чтобы тоже запомнили!
Детям детей расскажите о них, чтобы тоже запомнили!

Р. Рождественский

Дядя Гасан, я благодарна Твоей судьбе за то, что она сохранила Тебе жизнь в годы Великой Отечественной войны.  По словам моей мамы и Твоей сестры, Ты чудом уцелел в той войне, в которой солдаты сражались не на жизнь, а на смерть. И даже после Победы советского народа над фашистами, Тебе пришлось сражаться с японскими милитаристами. Ты на Дальнем Востоке прошёл срочную службу и оттуда же демобилизовался осенью 1945 года.
Вернувшись к мирной жизни, Тебе недолго пришлось наслаждаться спокойным трудом, по которому ты соскучился за годы войны. Недолго радовал родню своим возвращением. Видимо, Тебе суждено было лечь в  могилу на родном кладбище…
Походная жизнь суровых военных лет давала Тебе о себе знать, однако Ты решил работать бригадиром МТФ, быть опорой семьи. По словам моей мамы, в злополучный февральский день 1952 года Ты, проверив состояние крупного рогатого скота, которое находилось на зимовье хуторе Кади Аштынского, убедившись, что поголовье в целости-сохранности и в хорошей упитанности, что оно обеспечено кормами до новой весны, несмотря на ураганный ветер, решил вернуться домой. По склону с названием «Музалла бек», на ледяной тропинке,  конь твой внезапно споткнулся, а Ты вместе со снегопадом угодил в глубокую  лощину.  При падении, кувыркаясь и скатываясь по обледенелому склону, Ты, как рассказывала мама, потерял сознание и оказался под сугробом.   Твоему коню повезло больше, чем тебе. Он не бросил Тебя, своего седока. Подкованный, не раз одолевавший обледенелые подъёмы и спуски, выбрав удобную тропинку, Твой конь подобрался к Тебе. Ржание коня привело Тебя, полуживого, в чувство. Держась за уздечку, Тебе удалось выбраться из-под сугроба… Видимо, судьба, пощадившая Тебя во время войны, на этот раз решила с тобой рассчитаться…  Получив необратимые отморожения (IV степени), Ты долго болел. И как не болеть, если, как рассказывала  Твоя свояченица, Бахмудова Чакар, которой пришлось первой  оказать Тебе помощь, из-за снега, проникшего в штанины, к Твоим переохлаждённым ногам сапоги так примёрзли, что снять их удалось с трудом, вместе с эпителием и волосами голеней…
Ты, дядя Гасан, расстался с жизнью, попрощавшись с сыном-малюткой, Саидом, которому дал имя своего отца, не успев налюбоваться его играми, дать ему наставления, станцевать на его свадьбе…  Вместо тебя все это пришлось сделать Твоей овдовевшей жене, Бахмудовой Халисат, посвятившей всю свою жизнь сыну; Твоей сестре, любившей Твоего сына, своего  племянника больше, чем родных дочерей; твоей свояченице, Бахмудовой Патимат, не отделявшей Твоего сына, от родного сына Магомеда.
Дядя Гасан, хотя я никогда в жизни не видела Тебя, много раз и зримо представляла Твой образ, так как мама с самого раннего детства прививала нам, своим дочерям, любовь к близким и дальним родственникам. Она до мельчайших подробностей рассказывала нам о судьбах дорогих для неё людей, в том числе и о Тебе. Её любовь к родственникам, видимо, передалась и мне. Поэтому я и говорю с Тобой, моим покойным дядей, как с живым, и благодарна  Твоей судьбе за то, что она подарила Тебе сына, а мне единственного двоюродного брата по материнской линии. Твой сын, Саид, стал для моей мамы (для твоей сестры) милым чадом. Она баловала его,  осиротевшего, как и Ты, после скоропостижной смерти своего отца, как единственного потомка из рода Утёсовых, носящего папаху. 
Дядя Гасан, моя мама, сама с лихвой познавшая, что значит сиротство,  что значит подрастать без всякой помощи со стороны государства, учила Твоего сына, своего племянника,  быть мужественным и не плакать ни при каких обстоятельствах. При жизни Ты очень мечтал вырастить сына отважным, таким, какими были солдаты, погибающие на фронтах Великой Отечественной войны, таким же выносливым, каким было поколение Твоего времени.   Видимо, Твои гены передались твоему сыну, Саиду: он в детстве нередко возвращался домой весь в синяках и ссадинах, но безмерно счастливым оттого, что смог выдержать все испытания в игре «Казаки и милиционеры». Эти бойцовские качества ему пригодились Твоему сыну, когда он служил во Внутренних восках СА, в городе Челябинске, когда ему приказано было охранять преступников-рецидивистов, осуждённых пожизненно.
Дядя Гасан, представляю, как бы Ты гордился, если бы мог увидеть, как Твой сын, окончив Буйнакское педучилище, стал учителем, как он обучал учащихся быть предельно справедливыми, порядочными, честными, человечными людьми.
Представляю, дядя Гасан, как бы ты обрадовался, если бы мог увидеть, как твой сын, Саид, окончив экономический факультет Ростовского государственного университета, стал директором совхоза «Дуакарский», а позже – совхоза «Карбачимахинский».
Представляю, как бы Ты ликовал, если бы при Тебе подрастали Твои внуки,  дети Саида и Патимат: экономист-менеджер Гасан, носящий Твоё имя, юрист Зайпулла, эколог Магомедзапир,  предприниматель Зумруд и художница Умгат,  рисующая мир, который Ты так рано покинул,  мир, который Ты хотел украсить своим трудом, мир, в котором Ты мечтал снять тяжесть физических нагрузок с женских плеч.
Тебе, дядя Гасан, не суждено было видеть, как подрастают и резвятся Твои внуки, но в их жилах течёт Твоя кровь. Они, как и Ты, пламенно любят Родину. Они, как и Ты, не хотят, чтобы сгущались тучи над её небом. Дядя Гасан, судьба не дала Тебе возможности дожить до седин, но за свою короткую жизнь Ты успел и Родине послужить, и мирным трудом заняться, и обрести имя честного порядочного человека. Поэтому Твои потомки вправе помнить о Тебе и гордиться Тобой.

Бранденбургский узник
 
Мы пришли к тебе, Победа,
Помня павших имена,
Помня горести и беды,
Что оставила война.
Помня, как, не уставая,
Сквозь огонь мы пронесли
Вечный зов родного края,
Вечный зов родной земли.

В. Фирсов

Когда задумываюсь о проблемах современности, о вопросах воспитания молодого поколения, я вспоминаю об участниках Великой Отечественной войны, об их порядочности, об их преданности Родине.  Хотя тех ветеранов войны нет в живых, память о них вновь и вновь заставляет задуматься о смысле жизни.
Мне кажется, что они (и фронтовик   Османов Магомед тоже) с фотографий или с надгробных плит смотрят на нас, живых, и просят защитить Родину от любых посягательств, просят беречь память о тех горестных и доблестных годах. Кажется, что они до сих пор стоят на страже, чтобы молодое поколение не ошиблось в жизни и не пострадало в новой войне.
 У меня сохранились записи беседы с Османовым Магомедом, сделанные при его жизни (Это было 23 марта 1991 года, тогда я работала корреспондентом и диктором радиоузла Каякентского района). Вот что я успела записать с его слов: «11 апреля является Днём освобождения узников Второй мировой войны из фашистских лагерей.
Я не могу выразить словами радость тех заключённых, которых освободила Красная Армия совместно с объединёнными войсками II фронта, радость тех, кто обрёл надежду и веру на  новую мирную жизнь. Не могу выразить волнение тех, кому судьба подарила возможность вернуться в разорённые войной родные места…
Меня, – рассказывал ветеран войны, – призвали в армию ещё до войны, 20 апреля 1941 года. Мы, новобранцы 551 строительного батальона, в ту предвоенную весну в двух-трёх километрах от границы  закладывали фундамент аэродрома и строили военные объекты.
Как кошмарный ужасающий сон я вспоминаю рассвет 22 июня 1945 года. Нас, солдат, разбудили внезапные оглушительные взрывы… Когда выбежали на улицу, мы не могли поверить своим глазам: куда ни взгляни, всё небо было занято самолётами. В то время мы и не поняли, что это было: военное учение, провокация или началась война. Разбомбив новый недостроенный аэродром и уничтожив близлежащие постройки, самолёты направились вглубь нашей территории. Куда они направляются, где они ещё собираются бомбить, никто из нас не знал.
Мы не успели потушить огни горящих блиндажей, как новая эскадрилья вражеских бомбардировщиков стала снижаться над нашим аэродромом и забросала нас бомбами и свинцовым дождём…
За считанные часы из нашей армейской части не стало около 3000 солдат… – фронтовик прошёлся по шее, видимо, комок подступил к горлу. –  Прости, боль, причиненная прошедшей войной, до сих пор не стихает в моём сердце… Так вот мы, солдаты строительного батальона, – после долгой паузы продолжил рассказ Магомед Османов, – были тогда безоружны. В руках у нас были только лопаты и кирки. Многие из нас даже изучить боевое оружие не успели… Как только умолк рёв смертоносных самолётов, на нас надвинулись танковые колонны, а за ними – грузовики, покрытые брезентом. За ними последовала пехота…
У нас, у солдат, выживших в этом кромешном аду, не было связи с нашей регулярной армией. Мы были потрясены поминутно происходящими ужасами.
Только вечером, в сумерках, комбату Егорову (к сожалению, не помню его имени и отчества) удалось собрать выживших солдат. Комбат нам объяснил, что на рассвете была не провокация, а началась война, что Германия, нарушив договор о ненападении сроком на 10 лет, вторглась в нашу страну, что нужно искать связь с нашими войсками…
К тому времени гитлеровцы, не знаю, на сколько, но продвинулись вглубь нашей страны. Мы шли по занятой немцами территории, днем скрываясь, а ночью, под покровом темноты, передвигаясь, спешили добраться до фронта. У нас в то время не было не только оружия, чтобы уничтожить со скрежетом проезжающие немецкие танки или с грохотом проносившиеся  военные грузовики, полные вражескими солдатами, но и продуктов питания. Чувство самосохранения, видимо, открывает в человеке второе дыхание. Мы, солдаты, которые сутками не видели еды и воды, утоляли жажду березовым соком, а голод – съедобными травами.
Не знаю, откуда у нас брались силы, но мы добрались до города Кременец. Этот город уже был оккупирован немцами. В уцелевших жилых зданиях располагались вражеские солдаты.
Комбат Егоров знал, что до войны в этом городе находился военный гарнизон. А он был разрушен до основания. Воспользовавшись темнотой ночи, мы стали искать в бывшем гарнизоне хоть какое-нибудь оружие. К нашему счастью, под завалами мы нашли два ящика, в которых лежали по десять винтовок и пачки пуль к ним. На полках бывшего склада, свалившихся на землю, нашли и гранаты без запалов. Пока мы рассуждали, брать их или не брать с собой, к нам вернулся и комбат Егоров, отлучившийся куда-то. С  сияющей улыбкой на лице он сообщил, что нашёл запалы к найденным гранатам. С тех пор, как началась война, мы в первый раз увидели улыбку на суровом потемневшем лице Егорова…
– Братцы, – сиял он, – оружие у нас теперь есть! А это значит, что есть возможность защищаться! Только нет связи с армией. Мы – на территории, занятой фашистами. Смотрите, чтобы без моего приказа не прогремел ни один выстрел! Не обнаружьте себя, пока не дойдём до линии фронта!
Мы спешно покинули город, так как были обессилены не только голодом, но и тревогой, который сутками не давал нам  уснуть даже днём, когда, проверив караульные посты, Егоров объявлял перекур…
Порой мы забывали о приказе комбата Егорова, и гранатами уничтожали замыкающие вражеские грузовики. Бывало и везло нам: на месте подорванного грузовика мы находили консервы и пачки макаронов… – Фронтовик умолкал, чтобы подавить подступивший к горлу комок и продолжал. А я, старалась не забыть ни одно слово фронтовика и записывала:
– Вам, молодым, не понять, с каким удовольствием мы ели тогда те  сырые макароны… А после каждого подорванного грузовика комбат Егоров ругал нас:
– Вы что? Безумцы, что ли?! Радуетесь, когда удается поднять на воздух грузовик фашистов! Как можно обнаружить себя в тылу у врага? Или вы не верите, что удастся выйти к нашим войскам? Хватит вытворять глупости! Когда дойдёте до линии фронта, воюйте, сколько хотите! А пока держитесь, если не хотите бесследно исчезнуть и выполняйте мой приказ!
Проходя за сутки 25 – 30 километров пути, мы на 47 день войны добрались до линии фронта. В городе Днепропетровске наш строительный батальон расформировали, а бойцов отправили в город Минеральные Воды на военную подготовку. А оттуда после трёх месяцев военных учений нас направили на фронт в Харьковском направлении.
Не дай Аллах никому видеть столько трупов и раненых, сколько мы, солдаты, видели на фронтах Великой Отечественной войны…
В августе 1943 года ранило и меня, контуженого, лежащего без сознания, немцы взяли в плен и отправили в Бранденбургский концлагерь… 
– Как к Вам там относились? – спросила я фронтовика, который в тот момент надолго замолчал, будто забыл о моём присутствии. – Вас, пленных, истязали или отправляли на работы?
– Не знаю, как немцы относились к военнопленным в других тюрьмах, но нас, рядовых военнопленных, в концлагере не пытали и на работу не отправили.  Со зверской жестокостью они избивали боевых офицеров и тех рядовых, кто имел при себе партийный билет коммуниста. С нами, беспартийными рядовыми, не считались, но заставляли голодать. Многие в концлагере умерли от истощения…
Однажды, при   чистке двора и вывозе мусора и трупов, мне удалось зарыться в кузове между мёртвыми и пресечь территорию лагеря, но меня быстро обнаружили и посадили в карцер…
В карцере была зарешеченная отдушина. Через эту отдушину сербские солдаты, которым было поручено охранять тех, кто был наказан, просовывали нам кусочки хлеба и сыра. Мне кажется, что я в своей жизни ничего не ел вкуснее этого хлеба и сыра, ведь они спасли мне жизнь…
23 марта 1945 года американские войска освободили из концлагерей многих военнопленных. И мы, бывшие военнопленные, присоединились к  наступающим частям Красной армии.
У меня до сих стоят перед глазами исхудавшие тела бывших узников. Не могу забыть, с каким остервенением они, бывшие заключённые воевали при освобождении от гитлеровцев города Гамбурга, как они спешили отомстить фашистам за те унижения, которых им пришлось перенести в концлагерях…»
На этом мои записи в блокноте заканчиваются. Помню, фронтовик тогда замолчал, прислушиваясь к болям в ногах. А я, глядя на его осунувшееся лицо и узловатые  руки, подумала: «Не зря Османову Магомеду да и многим другим фронтовикам командование вручило медали «За победу над Германией». – Выносливость и стойкость защитников Родины, их  идейная убеждённость в правоте своего дела, их преданность  идеям социализма, их верность данной однажды присяге, нерушимая дружба между солдатами разных национальностей – всё это дало возможность нашему народу победить в самой жестокой войне.
 Фронтовик Османов Магомед не любил пустых слов, но никогда не упускал возможности мудрым словом помочь близким людям. Так было и тогда, когда в послевоенные годы он работал в МТФ или полеводческих бригадах, и будучи на пенсии. Ветеран войны вместе с Ахиловой Абидат воспитал пятерых сыновей: Гапиза – заведующего Карбачимахинской амбулаторией в 70-80 годы, Ахила – выпускника Оренбургского заочного юридического института, заслуженного юриста Российской Федерации, федерального судью Каякентского районного суда, Рамазана – выпускника торгового училища, предпринимателя, Зайпуллу – выпускника ДСХИ, Магомедзапира – выпускника Народно-хозяйственного института имени Плеханова и дочь Патимат – выпускницу ДКПУ (культурно-просветительское училище)  добросовестными людьми. Привил  им и своим 26 внукам чувства любви к Родине.
 Османов Магомед надолго останется в памяти тех, кто его знал. Пусть ему и всем тем, кто защищал Родину в годы Великой Отечественной войны, земля будет пухом!
 
Ветеран – почтальон

В суровый час раздумья нас не троньте,
Ни о чём не спрашивайте нас.
Молчанью научила нас на фронте
Смерть, что в глаза глядела нам не раз.

Николай Рыленков

В 70-80 годы минувшего века карбачимахинцы, любители новостей средств массовой информации, ждали Рабаданова Али с нетерпением: он доставлял почту в село, преодолевая семикилометровый путь. С огромной сумкой, заполненной письмами, газетами и журналами, он добирался с Шахбаннамахи до Карбачимахи и попутно, если случайная  машина попадалась, и верхом на лошади, если директор совхоза разрешал брать её с собой, а большею частью пешком, взвалив сумку на свою спину. В те годы читательский спрос на районные,  республиканские и на центральные газеты и журналы достиг своего пика, так как не у всех горцев были дома телевизоры, а об интернете и мобильных телефонах не было и речи. Так как  карбачимахинцы узнавали о новостях, происходящих в мире, из газет и журналов, и каждая семья подписывалась на издания прессы, вес почтальонской сумки Рабаданова Али был немалым. Несмотря на дальность преодолеваемого пути и тяжесть сумки, ветеран войны работал почтальоном – десятки лет. Возможно, он любил эту работу, так как не похоронки доставлял односельчанам, как в годы войны, а добрые вести. Возможно, он не жалел своих сил из любви к семье, желая поддержать её материально. В том, что он очень любил свою семью, я убедилась ещё в детстве. Рабаданов Али был единственным мужчиной в селе, который ходил за водой и травой.
В 70-80 годы ХХ века  мужчины селения Карбачимахи, даже любя свои семьи, не позволяли себе нарушать установившиеся веками традиции: ходить за водой, готовить еду,  заботиться о домашней скотине и т. д. Эти и подобные им работы считались женскими. Тот, кто пытался помочь женской половине в подобных работах, подвергался нещадной насмешке. Быть посмешищем, конечно же, никому не хочется. Я не знаю, были ли такие насмешки в адрес ветерана войны Рабаданова Али (Я никогда ничего подобного в его адрес не слышала). Надеюсь, что наши сельчане с пониманием относились к нему, учитывая, что его супруга, Омарова Патимат, участница тыловых работ, не могла поднимать тяжести из-за атрофированных кистей рук. А я, видя, как почтальон помогает супруге, прониклась к нему с огромным уважением.  Мне кажется, что Рабаданов Али был убеждён в том, что мужество состоит не в отстранении от «женской работы», а в том, чтобы относиться с заботой о тех, кто физически слабее тебя: будь это мама, супруга, дочь, сестра, родственница. Ведь в годы Великой  Отечественной войны женщины добровольно брали на свои  исхудавшие хрупкие плечи «мужские работы»: пахоту, порою впрягаясь вместо быков, не выдерживающих  вспашки; рытьё могил, хотя горские традиции не позволяли женщинам ходить на кладбище. Женщины в те грозные 40-е годы горько усмехнулись бы, наверное, если бы кто-то решил напомнить им, что они взялись за «мужские работы». А Рабаданов Али  брал на себя трудоёмкую работу, не позволяя супруге, взваливать на свои плечи непосильные ноши: вязанки трав, сена или соломы, не разрешая ей, ходить за водой в колодцы, расположенные за километр от села.
Человеку, прослужившему с ноября 1939 года по август 1943 года в 786 стрелковом полку, а с августа 1943 года по июнь 1946 служившему командиром 575 разведывательной роты, работа для семьи не казалась трудной.
Ему, фронтовику, заслужившему правительственные награды: медаль «За победу над Германией в годы Великой Отечественной войны», выданная 18 ноября 1946 года; медаль «За победу над Японией», выданная 25 мая 1948 года, награждённого юбилейными медалями, вручёнными от имени  Президиума Верховного Совета СССР, было   привычнее брать на себя трудоёмкую работу.  Сержант Рабаданов Али, принявший военную присягу 10 октября 1939 года при 786 стрелковом полку, оставшийся ей верным все годы служения Родине, уволился в запас 7 июля 1946 года и вырастил троих сыновей: Магомеда, Габибуллу и Али.
Сыновья пошли по стопам отца. Магомед отслужил службу в Улан-Удэ, добросовестно работал водителем в родном селе до выхода на заслуженный отдых. Габибулла, отслуживший в артиллерийском дивизионе в Закавказском ВО (Армения), работает и сегодня заместителем директора государственного бюджетного учреждения Республики Дагестан «Центр социального обслуживания населения»  МО «Каякентский район», Али, отслужив  в городе Ростов-на-Дону, работает предпринимателем.
В том, что его сын  Габибулла награждён «Почётной грамотой за активную работу по охране общественного порядка и профилактике правонарушений среди несовершеннолетних и молодёжи», в том, что он удостоен Почётной грамоты «За долголетний и добросовестный труд», есть немалая заслуга фронтовика. Это ветеран войны с маленького возраста приучал своих детей к труду и дисциплине.
Внуки фронтовика и ныне служат Родине. Алихан – в Чечне, Али – в Санкт-Петербурге. То, что кровь фронтовика течёт в жилах его внуков, видно из грамот, выданных командованием: «Капитану Алиеву Али Магомедовичу за образцовое выполнение воинского долга при выполнении служебно-боевых задач в составе РТГ от воинской части 6776 в ДВД ФКПП «Кавказ», высокие показатели в боевой и общественно-государственной подготовке, примерную воинскую дисциплину».
Капитан Алиев А.  удостоен и других Грамот:  «За образцовое выполнение воинского долга перед Отечеством, усердие и разумную инициативу, проявленные при выполнении   служебно-боевых задач в повседневной служебно-боевой деятельности, и в связи с празднованием 67 годовщины со дня образования ракетных войск и артиллерии».
Когда вчитываешься в биографические данные ветеранов войны и труда не соглашаться со словами Дьюла Ийеш не можешь: «Каждый человек стоит ровно столько, сколько остается от него жизненного опыта и продолжается в опыте следующих поколений». Свой жизненный опыт, своё понимание смысла жизни Рабаданов Али передал своим сыновьям и внукам.

Сбылась его мечта

Не катится колесница на одном колесе, не совершается судьба без людских усилий.

Сборник изречений «Стезя добродетели»

Как-то раз мы были в гостях у Тагира Алибековича, большого любителя истории родного края. Речь шла о книге «История Уркараха и сёл Дахадаевского района», выпущенной  начальником отдела образования Хасбулатовым Хасбулатом.
Отмечая достоинства этой книги, Тагир Алибекович выразил сожаление, что в данном великолепном издании история села Карбачимахи освещена недостаточно и неточно, что у села Карбачимахи есть богатейшая история. Тагир Алибекович был свидетелем того, что в книгах арабиста-переводчика, Гусенова Ахмеда, арабскими буквами на даргинском языке были зафиксированы сведения об окрестностях села Карбачимахи, о древнем армянском селе Издаг, датирующиеся  6 веком нашей эры.
«Многие люди, –  говорил Тагир Алибекович, – не верили, когда я рассказывал, что в этой высокогорной местности  до 6-7 века нашей эры жили армяне, что о них упоминается в трудах  Старабонни и Плутарха. Мне не верили, когда я приводил примеры из трудов  Моисея Харенского, писавшего в своей книге об армянах, о сражении, происшедшей в Дициравии, о храбрости и малочисленности армян, которые вынуждены были переселиться в труднодоступные горы, куда не могли добраться завоеватели, о переселении армянских семей на северную сторону от Кавказского хребта. 
Братья Магомедзагир и Абдулла Абдуллаевы подтвердили мои слова наглядными экспонатами. Они при поиске бутовых камней для строительства дома обнаружили в древнем армянском селе Издаг старинные вещи:  женские украшения, каменные трубы, каток, глиняную и каменную посуду и много других, подобных им, вещей. Эти экспонаты стали достоянием исторического музея ДГУ. Учёными этого вуза доказано, что найденные вещи относятся к 6 веку нашей эры.
Профессор Расул  Магомедов писал в своих трудах, что  доказательством того, что в этих местах в 6 веке жили армяне, является наличие следов от террасообразных полей, широкие дороги с встроенными подмостками, каменные трубы для подведения воды с горных источников к домам, сделанные армянскими мастерами. Доктор исторических наук Р.  Магомедов сделал предположение, что армяне покинули эти места не только оттого, что здесь суровые климатические условия, но из-за того что не захотели предать свою веру, когда араб Абумуслим решил  обратить  их в мусульман, как обратил язычников сюргинцев в последователей ислама. 
Предположения профессора остаются предположениями. По какой бы причине армяне не покинули село Издаг, – сказал Тагир Алибекович, – находки Абдуллаевых подтверждают, что к истории древних людей нельзя относиться невнимательно.
Молодцы Абдуллаевы! Любознательные ребята. Патриотами  они растут, похожими на своих родителей.
 Отец Магомедзагира и Абдуллы, Абдуллаев Зайпулла,  сразу же после окончания школы в 1939 году был призван в ряды Красной Армии. Служил на Украине. В армии окончил полевую школу сержантов и к началу войны был назначен командиром отделения.
В 1942 году в боях за город Ростов-на-Дону был ранен, попал в плен. В 1945 году был освобождён из плена и продолжил воевать в Восточной Пруссии. Демобилизован  был в 1946 году. Награждён медалью «За отвагу» и  юбилейными медалями.
 Однако фронтовик, мечтавший увидеть своих детей образованными  состоявшимися людьми, рано ушёл из жизни. Его жене, Хаттаевой Айшат, пришлось обучать и поднимать пятерых детей. Ей, окончившей Карбачимахинскую школу с Похвальной грамотой Министерства образования ДАССР, ещё в годы войны предложена была должность учителя  начальных классов, так как  в селе не хватало педагогических кадров.
Её невестка, Муминат, пишет в своих рукописях: «Молодость  моей свекрови пришлась на холодные и голодные военные и послевоенные годы.  В ноябре 1942 года ей, шестнадцатилетней девчонке, вместе с односельчанками пришлось работать на строительстве оборонительного укрепления в районе «Терек». Незадолго до своей смерти Свекровь рассказывала: «Во время строительства оборонительного укрепления мы, девушки, оттопив снег в котле, стремительно перемешивая две пригоршни муки, варили кашу (делхьали) для нашей бригады. Иногда нам давали рыбу. Сковородок, естественно, не было:  мы жарили рыбу на очищенных лопатах, держа их над огнём или над древесными углями. Но еды, чтобы восстановить потраченные при работе физические силы, нам не хватало. К тому же ночью разводить огонь не разрешали, боялись бомбёжек.
В то время на моём пальце было серебряное кольцо. Не один раз я пыталась продать или обменять его на хлеб, но всякий раз сдерживала себя: не хотела, чтобы потом односельчане упрекали, мол, продала кольцо за кусок хлеба. Так и не посмела лишиться ради живота фамильной реликвии…
Не раз в жизни ей приходилось  сдерживать свои чувства. Ведь после скоропостижной кончины мужа надо было вырастить пятерых детей. Горянка и вырастила их, участвуя в сезонно-полевых работах, выполняя каждое поручение управления села.   Хотя она не имела педагогического образования,  помогла им, получить высшее образование, определила в жизни.
 Когда мы с семьями приезжали к ней в селение, у неё всегда бывала готовая вкусная еда, натопленные комнаты. Дом держала в идеальной чистоте.
У неё была безграничная любовь и уважение к дочери и сыновьям. Я всегда чувствовала  ответственность перед ней за нашу семью, ведь она доверила мне самое бесценное, чем она дорожила, – сына…».   

***         
 
Первенец Хаттаевой Айшат, Магомедзагир,  выпускник Дербентского медучилища, а позже – Дагестанского медицинского института, проработав хирургом с 1978 года  по 1981 год в городе Грозный, переехал в посёлок Кубачи, ближе к матери. Работая с 1981 года по 1990 год  лечащим врачом в Кубачинской участковой больнице, морально и физически поддерживал её.
Дети Зайпуллы и Айшат не подвёли мечты и надежды своих  родителей. Магомедзагир с 1990 года возглавляет  Кубачинской УБ. В 1999 году ему присвоено звание «Отличник здравоохранения Республики Дагестан», а в 2009 году – «Заслуженный врач Республики Дагестан».
 Сын Абдулла, выпускник Дагестанского сельскохозяйственного института 1978 года, работал ветеринарным врачом в различных хозяйствах Дахадаевского района, а с 1983 года – директором межрайонной ветбаклаборатории. За короткий срок Абдулла сумел построить для лаборатории новое здание, оснастить её  современным оборудованием. В течение 10 лет  ветбаклаборатория, руководимая Абдуллой, по результатам конкурсов, проводимых среди подобных учреждений, считалась  лучшей лабораторией в республике и неоднократно награждалась Почётными грамотами Республики Дагестан.  Абдулла имеет звание «Заслуженный врач Республики Дагестан», ныне работает заместителем администрации МР «Дахадаевский район».
Дочь Разият, выпускница филологического факультета Дагестанского педагогического института, работает учительницей русского языка и литературы в МБОУ «Карбачимахинская СОШ», Отличник образования РФ.
Сын Габибулла, выпускник юридического факультета Дагестанского государственного университета, работает прокурором в прокуратуре г. Кизляр. Награждён знаками «Отличник Генпрокуратуры РФ», «За верность законам I степени».
Сын Аллай, выпускник юридического факультета Дагестанского государственного университета, работает адвокатом, проживает в городе Москва.
Видимо, метко замечали мудрые древние люди: «Не катится колесница на одном колесе, не совершается судьба без людских усилий».
 

Добрейшая душа

Нация проявляет себя не только в людях, которым она дает жизнь, но и в том, каким людям она воздает почести, каких людей она помнит!

Р. Кеннеди

 Как-то раз, мы с мамой возвращались с сенокоса «Урхбачи». Мама поздоровалась с дядей Мирзаханом.
 – Ва Мирзахан, ты сегодня не собираешься домой? Ведь скоро стемнеет.
– Собираюсь, – ответил фронтовик. Да никак не могу оставить колючки в сене и уйти.
– Завтра переберёшь, пошли домой.
Дядя Мирзахан спрятал под стог сена серп, которым перебирал колючки, грабли и вилы, зашагал рядом.
– Ужасно не люблю, когда в сене встречаются колючки. Они, проклятые, как внезапные захватчики, умудряются причинить тебе боль в самый неожиданный момент. Каждый год их чистишь, выкорчёвываешь под корень. Новой весной они опять появляются. Они очень похожи на фашистов. Отбиваешь одну атаку, ползут ещё. Отбиваешь новые ряды, опять ползут.  Такое впечатление, что этому не ни конца, ни края. На войне с фашистами, а тут с колючками приходится воевать. Хорошо, что колючки жизнь не отнимают. А с болью можно свыкнуться.
– Да, тебе к боли не привыкать. Снарядом снесло тебе полчерепа, живёшь и, кажется, сам уже забываешь, что был когда-то ранен.
– Забыть, не забываю. Но думать об этом не хочу. Нытиков не любят.
За разговором мы не заметили, как прошли дорогу. Мама, считавшая дядю Мирзахана своим ближайшим родственником, и я, от нечего делать слушавшая разговор взрослых, распрощались с фронтовиком.
– Добрейшая душа, – сказала о нём мама, – люди возмущаются, когда вовремя не дают зарплаты, а дядя  Мирзахан спокоен, будто ему деньги не нужны. Люди стараются что-то потащить домой с колхозного поля: охапку сена, ведро картошки и т. д. А дяде Мирзахану грешного ничего не надо. Живёт себе с чистой совестью, наслаждаясь тишиной мирной жизни. Побольше бы таких людей, может, не было бы зла на свете.
Красноармеец Кадиомаров Мирзахан, призванный Дахадаевским РВК, сражался на Западном фронте (Орловско-Смоленского направления) в 70 стрелковой дивизии 252 стрелкового полка.
В книге учёта рядового и сержантского состава 252 стрелкового полка за 1943 г., которая хранится в Центральном архиве Министерства обороны СССР,    значится: «Красноармеец Кадиомаров Мирзахан, 1912 года рождения, 12 июля 1943 года рождения, призван в КА (Красную армию) 13 января 1942 года, прибыл в полк из 267 сп. ДВК 25 апреля 1943 года.
21 августа 1943 г. Мирзахан был тяжело ранен. Снаряд, попавший в голову, раздробил ему черепную кость. Боец от невыносимых болей надолго потерял сознание. Однополчане, даже не надеясь, что он выживёт, туго забинтовали ему голову, уложили в окоп, прикрыли ветками и пошли добивать фашистов.
По словам фронтовика, временами, когда к нему возвращалось сознание, он слышал то речь немцев, спешащих укрепить оборону, то речь русского командира, зовущего к атаке.
Его, истекающего кровью, подобрала санитарки. Положив в перегруженный фургон над пятерыми легкоранеными солдатами, Кадиомарова Мирзахана эвакуировали в госпиталь. К счастью, врачи спасли ему жизнь: раздробленные кости удалили, на их место зашили разорванную, но уцелевшую кожу головы. Когда фронтовик разговаривал или ел, заметно было, как шевелилась кожа, прикрывающая головной мозг.
Сезонно-полевые работы – работы, конечно же, не для инвалидов войны. Но дядя Мирзахан, переживший клиническую смерть, выдержавший нечеловеческие головные боли, был рад любой работе и каждому дню под мирным небом. Когда заканчивалась страда, бывший фронтовик ухаживал за конями. Любил их, этих красивых грациозных созданий, как детей.  А  детей фронтовик любил особой любовью. Его внучатый племянник  Арслан рассказывает: «Дядя Мирзахан, зная, как мы, дети, любим жевать воск, он часто угощал нас сотами, строгал чижики, собирал альчики, обтачивал плоские камешки для игр. Однажды, увидев, как мы морщимся от болей, возникающих в наших пятках от оголившейся лямки, дядя Мирзахан срезал кусок от своей овчинной шубы и протянул нам: «Ребята, ноги вам ещё нужны. Не причиняйте им напрасные боли».
Фронтовик, привыкший с раннего детства ухаживать за домашними животными, заниматься физическим трудом, не умел сидеть, сложа руки, не привык беречь себя. Хотя врачи спасли ему жизнь, избавить его от последствий травмы головы ни они, ни время не смогли. Ветеран войны с годами стал терять зрение и ослеп. Фронтовик, познавший цену жизни ценою собственного здоровья, и после лишения зрения стремился быть полезным семье – давал советы дочерям: Патимат и Жаминат, единственному сыну Магомеду. Учил их любить жизнь, беречь близких.



Душа семейного ансамбля

  Споёмте, друзья, ведь завтра в поход – уйдём в предрассветный туман.
Споём веселей, пусть нам подпоёт
Седой боевой капитан.

Александр Чуркин

Тагиров Рабадан от природы обладал чудесным певческим голосом, любил друзей и гостей. Любил рассказывать притчи, юмористические истории. У него была странная, на первый взгляд, привычка: чтобы родственники или соседи в вечернее время заходили к нему, он никогда до конца не рассказывал притчу или байку, начатую в первый день.
Во время Великой Отечественной войны фронтовик был ранен в правую руку. Правый рукав его одежды всегда бывал пуст. После того как М. Саидов издал повесть «Калека Рабадан» я заинтересовалась судьбой покойного ветерана.
По воспоминаниям его супруги, Ахмедовой Патимы, пережившей его, у Рабадана после возвращения с войны бывали частые приступы окопного синдрома, во время которых ему мерещилось, что на него надвигаются танки. Во время приступов болезни он кричал: «Смотрите, подмяв под собой тела убитых и раненых солдат, сюда надвигаются танки!».
Люди не верили тому, что у него не прошли последствия окопного синдрома, хотя видели при этом, как тело его дрожало, как он метался по дому. Нам, его близким приходилось связывать его по рукам и ногам, пока не придёт в себя…»
Ахмедова Патима, видя, что я верю её словам, продолжала: «После очередного приступа, осмотрев себя, связанного верёвками, Рабадан извинялся: «Может быть, со мной такие приступы случаются из-за того, что в годы войны жевал конину в свежем виде?… Я до сих пор не могу простить себе за это. Но в то время, когда меня ранило плечо, я потерял сознание. Не знаю, сколько лежал на поле, сколько времени не ел, помню только ощущение голода, заглушающую боль в плечевом суставе. Рядом со мной лежал убитый конь, который помогал нам раньше перетаскивать зенитную установку. Кожа на бедре коня была разодрана…
Поверьте, я очень люблю коней. Мне кажется, что они – самые удивительные создания природы. К живому коню я не могу прикоснуться кнутом, так как любой конь чувствует настроение своего хозяина и понимает его по движениям рук и голосу. А тут конь был убит.   Чувство нестерпимого голода диктовало мне: «Ему уже больнее не сделаешь, срежь кусок мяса, восстанови свои силы. Не лежать же тебе среди убитых знакомых и незнакомых солдат. Не ждать же тебе, пока танки пройдут по твоему телу…».
Я послушался внутреннего голоса, срезал мясо с бедра коня и стал жевать его в свежем виде.
Удивительное дело, ощущение жгучего голода прошло. Как видите, я выжил. Позже санитары вывезли меня на грузовой машине в госпиталь. Там я пролежал неделю, пока инфицированную рану не залечили, а при выписке признали непригодным к строевой службе…».
На мой вопрос: «Как вам жилось в послевоенное время?» – Ахмедова Патима, ответила: «После войны мы с Рабаданом  вырастили 5 детей и поставили их на ноги, сутками находясь на МТФ (молочно-товарной ферме). Да, не скрою, немало трудностей и лишений мы видели Рабаданом в послевоенные годы.  Из-за  атрофированной руки он не мог делать привычную для него работу: косить сено, жать пшеницу. Поэтому   здоровой левой рукой он управлял  конём и пас колхозные стада крупного рогатого скота, а я доила коров».
По словам односельчан, при совместной работе супруги сдали государству  не одну тонну молока и масла. На работе они считались ударниками социалистического труда.   
Рабадан и Патима оказались не только хорошими работниками, но и прекрасными родителями: поддерживая материально и морально Тагира и Папа (детей Рабадана от первой жены),  они дали прекрасное воспитание своим детям, родившимся после войны. Их дочь, Рукият, 45 лет работает в Мамедкалинской музыкальной школе, как и родители, прекрасно поёт. Гулимат вот уже 40 лет является руководителем  художественной самодеятельности селения Карбачимахи. Сын, Аммакади, стал профессором, доктором технических наук, является душой факультета финансы и аудит ДГТУ. Сын, Магомед, 35 лет руководит ФАПом в селении  Карбачимахи. Дочь, Патимат является гостеприимной хозяйкой большого дома и любящей матерью. 
Суровые военные и послевоенные годы научили фронтовика Тагирова Рабадана и его супругу, Ахмедову Патиму, искать положительное при всяких обстоятельствах, находить выход из любой  ситуации.  Эти  прекрасные качества передались их детям.


Пациент Казанского госпиталя

Я снова поднимаюсь по тревоге,
И снова бой, такой, что пулям тесно.
Ты только не взорвись на полдороге, 
Товарищ Сердце!
 
Р. Рождественский

С детства от многих односельчан я слышала о Курбанисмаиле, как о сельском знахаре, который не хуже врачей накладывает шины на переломы, вправляет вывихи, излечивает болезни с помощью лекарственных трав. Оттого что ЦРБ находилась далеко от села, не было транспорта, чтобы до неё добраться, к  Курбанисмаилу, знатоку народных средств, обращались за помощью не только наши сельчане, но и жители соседних селений, доверяли ему, хотя он не имел медицинского образования.
Всё это я знала и со слов своей матери. Но о том, что Сулайбанов Курбанисмаил сражался на Курской дуге, был несколько раз контужен, а после тяжелого ранения в голову, 7 месяцев лечился в Казанском госпитали, о том, что он являлся  кавалером ордена Великой Отечественной войны 1-й степени, медали «За победу над Германией» и многих других юбилейных орденов и медалей, что он был инвалидом войны 2 группы, я узнала намного позже. 
Дочь фронтовика, Минай, вспоминает: «В детстве мы часто спрашивали отца о войне. Он не любил рассказывать о тех трагических для нашей страны событиях. Когда я вместе со старшими братьями настаивала, он погружался в раздумья, а после долгой мучительной для нас паузы он рассказывал: «В кинофильмах часто показывают, и в газетах нередко пишут о бесстрашии командиров нашей армии в годы Великой Отечественной войны. Возможно, в других частях армий так и было. Возможно, в душах тех командиров   от природы не было места страху. Возможно, политические убеждения делали их смелыми. Не знаю. Но… я не могу перед вами лукавить: ни у меня, ни у однополчан, ни у наших командиров в те годы не было уверенности, что в следующей битве останемся живы, что кому-нибудь из нас удастся вернуться домой, потому что, ни снаряды, ни пули не разбирали, кто ты: командир или рядовой. На наших глазах погибали те и другие. Глядя на погибших, я вспоминал слова наших предков: «Все люди смертны. Любому живому существу суждено рано или поздно умереть. Так зачем дрожать за жизнь? Почему бы не умереть достойно, защищая от врагов Родину?» Эти мысли  действовали магически, и мне легче  становилось передвигаться ползком под разрывающимися снарядами, получать патроны от командиров, еду с полевой кухни, продвигаться на линию фронта между убитыми солдатами, не успевшими доесть свою порцию каши или кусочек сала.
Воспитание, полученное в родном краю, сильно сказывалось на здоровье многих солдат. Те, кто ел сало, легче переносили морозы и тяготы военной жизни, но бойцы-мусульмане, воспитанные на мусульманской морали, запрещающей есть свинину, никогда сала не ели, а отдавали его, как и я, друзьям по оружию. А в одном из внезапных и ожесточённых боёв я даже не успел передать еду  друзьям, выбросил полученную накануне кашу и кусочек сала на дорогу, так как котелок с горячей едой мешал мне идти. Однако это меня не спасло…
Снаряды разрывались всюду: впереди, сзади, по бокам. От одной бомбы, разорвавшейся перед моими глазами,  меня накрыто землёй.  Не знаю, сколько я пролежал на земле после воздушной атаки, кругом стояла тишина. Я, придя в себя, отодвинув комья земли,  попытался встать, но не смог. Мог шевелить руками, ногами, но не понимал, почему при целостности верхних и нижних конечностей не могу приподняться. Я силился вставать, но впадал в беспамятство.
Очнулся я в госпитали, но не понимал, о чём говорят врачи, кто я и откуда родом. Позже, когда ко мне стала возвращаться память, мне объяснили, что с поля боя меня подобрали санитары, что меня оперировали. Врачи в зеркало показали мою забинтованную голову, осколки снаряда и черепные обломки, вынутые при операции.  Только тогда я понял, почему, распластавшись среди убитых солдат, я не мог встать, значит, был ранен в голову. Понять-то понял, но долгое время не мог вспомнить, кто я, откуда родом.
К счастью, пролежав 7 месяцев в  госпитали, постепенно ко мне вернулась память, восстановилась речь. Но до сих пор удивляюсь, случайность это или везение, что я остался жив. Да, немалая заслуга врачей, медсестёр, санитарок в том, что я остался жив, несомненно, была. Я видел, в начале пребывания в госпитали смутно, а позже ясно, как надо мной склонялись их лица, их благосклонное отношение к каждому раненому, бессонные ночи, проводимые ими у тяжелораненых бойцов, их битва за спасение жизни каждого солдата. Там, в стационаре, я понял, как важна моральная поддержка страдающим людям, как важно вовремя помочь страждущим. По мере выздоровления врачи подключали и нас, раненых, к оказанию первой медицинской помощи, объясняли, что и как делать. После выписки из госпиталя я не могу оставаться на стороне, когда кому-то нужна помощь».
– Я сама свидетель, – продолжает Минай, – как папа старался подбодрить пострадавшего и как легко срастались переломы после того, как он накладывал шины, как быстро проходили у людей боли, когда он, проверив суставы, накладывал повязки, пропитанные яичными растворами».
Глядя на дочь фронтовика, я думаю: «Рано ушли из жизни ветераны. Раны, полученные на войне, так и не дали им насладиться жизнью. А сколько хороших дел они смогли бы сделать на земле…»


Фронтовик, достававший «языка»

 Словно отблеск луны в воде, непрочна жизнь смертных; зная это, непрестанно твори добро.

Сборник изречений «Стезя добродетели»

Об Абдурашидове Гапизе, как все сельчане звали Гапизацци, я больше слышала, чем видела его. Фронтовик в годы моего детства  работал агрономом на равнине. 
В 60-70 годы по указанию правительства повсеместно выращивали кукурузу. А на кутане «Губа»  прекрасные условия для выращивания этой культуры. Помню, как мы, дети, с удовольствием очищали початки от зёрен. Для нас эта была игра, соревнование, кто больше початок очистит, а для родителей – помощь, так как на трудодни вместо денег выдавали много кукурузы. Очищенную кукурузу мололи на водяных мельницах, а из муки запекали запеканки, готовили хинкал и даже каши. В те годы на трудодни выдавали со складов и фрукты. В горах, где кукуруза или фрукты не росли, летне-осенняя пора была для нас счастливым периодом жизни. Мама рассказывала, что на трудодни кукурузу, фрукты и овощи в нашем селе стали выдаваться благодаря трудам Гапизацци. Мама с восторгом рассказывала об  удивительных дарованиях фронтовика в выращивании разных сельскохозяйственных продуктов. Ещё бы, в селении,  где из-за короткого вегетативного периода не росло ни одно фруктовое дерево, матери получили возможность накормить детей витаминами. А мы, горские дети, которые могли лакомиться только  ягодами брусники или, если преодолеть путь в десятки километров,  ягодами земляники или черники, получив дары природы с равнины, были безмерно благодарны Гапизацци.
В подростковом возрасте, когда  вместе с ученической бригадой поехала на кутан, я впервые увидела фронтовика, выращивающего для нас фрукты. Там же, на кутане, узнала, что он сражался на фронтах в годы Великой Отечественной войны. 
Внучка фронтовика, выпускница факультета журналистики ДГУ, Хаттаева Муминат, размышляя о судьбе ветерана войны, пишет: «В годы Великой Отечественной войны нашего дедушку, Абдурашидова Гапиза,  направили служить на границу с Японией, на Дальний Восток. Он рассказывал о дальневосточных трескучих морозах, при которых случайные капли слюны замерзали в воздухе и падали на землю звонкими горошинками льда. А потом   дедушку отправили на западный фронт. Я не знаю ни номера полка, ни номера дивизии, в которой дедушка сражался (Его документы не сохранились). Запомнила только, как он  рассказывал о друзьях-бойцах, которые вместе с ним волокли в часть «языка», что им не раз приходилось делать это. Поэтому я могу предположить, что дедушка мог быть разведчиком. Достоверных сведений об этом у меня нет.
Когда  армии, в составе которой сражался дедушка,  пришлось отступать, командир приказал форсировать небольшую, но глубокую реку вплавь, так как мост через реку был взорван.
Дедушка, выросший в горах, плавать не умел. А командир скомандовал: «Всем, кто не умеет плавать, переправиться через брёвно!».
Многие бойцы бегом переправились по бревнышку. А у дедушки, оказывается, с детства был страх высоты: он не мог смотреть с большой возвышенности вниз. Поэтому он подождал, пока другие бойцы переберутся, а потом сел верхом на бревно, отталкиваясь, стал  продвигаться вперёд. Командир, боясь, что фашисты накроют, грозился выстрелить в него, если он не поднимется и не побежит. Но страх высоты взял верх над угрозами командира. Отталкиваясь по бревну, он добрался до берега…
А ещё дедушка рассказывал о том, как он при отступлении попал в плен. 
По его рассказам, в плену он видел все ужасы концлагеря. Помню песню, которую пели друзья дедушки, когда они встречались в День Победы: «Мы ели в день в лагерях Германии двести граммов хлеба, похожего на глину, и одну консервную  банку прозрачной баланды»…
А ещё дедушка рассказывал: «Военнопленные, которых фашисты заставляли работать на картофельных полях, ели сырую ботву. За это фашисты могли и убить. И всё же пленные ели её тайком, потому что были очень голодны.
Дедушку, как и многих военнопленных, освободили   войска Второго фронта.
После окончания войны дедушка три года работал на восстановлении разрушенного города, точно не знаю, кажется, Минска. Вернувшись домой, он в первое время работал бригадиром в молочно-товарной ферме и внес весомый вклад в развитие экономики родного селения. Под его руководством были построены фермы в местности «Кьункьихьана» и «Кьункьила къатти». 
Сельчане рассказывают, что дедушка был умелым руководителем.  Они вспоминают эпизод, когда на достраиваемую ферму, расположенную в местности «Кьункьила къатти», внезапно «нагрянул» с проверкой уполномоченный от первого секретаря райкома КПСС.
Дедушка, конечно, знал приезжего по его выступлениям на совещаниях, но сделал вид, что не знает. При входе на ферму дедушка остановил проверяющего и говорит: «Я не могу пустить тебя сюда: кто тебя знает, кто ты такой».
 Проверяющий заявляет в ответ: «Приказ на проверку передан вашему председателю. Он в курсе, что проводится внеочередная ревизия». А дедушка ему: «Принеси мне эту бумагу с печатью и подписью от председателя нашего колхоза, тогда пущу, а иначе не могу».
Дело дошло до кулаков, ругани, чуть ли не до оружия, но проверяющий вынужден был отступить. Уполномоченный от первого секретаря райкома КПСС поскакал на коне за приказом, в селение Карбачимахи. Пока он оттуда вернулся, на ферме был идеальный порядок, даже ясли телят  были побелены известью.
Уполномоченный секретаря райкома   остался доволен. Потом он на многих совещаниях приводил пример, насколько  хорошо налажена работа  на карбачимахинских фермах. А председатель колхоза объявил коллективу фермы благодарность за дружную работу.   
 Я думаю, если карбачимахинские дети моего поколения вдоволь ели   арбузы, помидоры, виноград, досыта ели белый пшеничный хлеб, в этом есть большая заслуга моего дедушки,  Абдурашидова Гапиза. Работая агрономом на кутане «Губа», он не знал во время сбора урожая ни отдыха, ни сна. 
В детстве я жила у дедушки и помню, как он солил двухсотлитровую бочку зелёных помидоров, привозил с огорода  повозки с тыквой и ставил сушить на крышу сарая разрезанные фрукты. Всё это и многое другое из фруктов и бахчевых культур доставалось его многочисленным кунакам, родственникам, сельчанам. Может быть, дедушка был так щедр потому, что с детства не знал нужды, так как он был единственным наследником своего отца. А его отцу, моему прадеду Абдурашиду, до образования коллективного хозяйства   принадлежали пахотные и сенокосные земли, большой вместительный дом. Была у прадеда овчарня, куда после пастбища загоняли овец всего селения. Были такие же вместительные сараи для сена, а самое интересное, в доме   прадедушки располагалось единственное  в нашем округе учебное заведение, где обучали детей писать и читать на аджаме. Была библиотека книг, написанных арабским шрифтом. Дедушка Гапиз, как и прадедушка Абдурашид, ушел в иной мир в свои неполные шестьдесят лет. Моя мама, Рукият Гапизовна, –  единственная наследница дедушки, взрастила в нас чувства почитания к дедушке и прадедушке, дала их имена своим сыновьям, моим братьям, желая сохранить память о них, укрепить связи между поколениями.
Пусть же добрые дела, совершённые дедами и прадедами в годы войны и в мирное время, останутся в памяти подрастающего поколения!

Учитель жизни

Война велика, бесконечны поля,
Дороги, как старые песни, длинны,
И ходит беда, и тоскует земля,
И воет волчицею ветер войны.

Кайсын Кулиев

От моей матери и от многих сельчан я немало лестных слов слышала о Гаджимурадацци (Алиеве Гаджимураде Алиевиче), однако общаться с ним непосредственно не приходилось, хотя с малого детства всегда с ним здоровалась.
Я благодарна Хаттаевой Муминат за то, что собрала о нём огромный документальный материал и передала мне. Вот что она пишет о ветеране войны в своих рукописях, желая сохранить память о нём:
«Учитель жизни
О Гаджимурадацци не писали в газетах, не слагали о нём песни, он не был героем, а был обыкновенным горцем,  человеком, к которому можно было пойти  со всеми наболевшими проблемами. Он мог выслушать, понять, найти выход из трудного положения, подсказать односельчанам, что делать и как поступить в тех или иных ситуациях. Он был для всех сельчан своим родным и  близким человеком.
Высокий и подтянутый, всегда аккуратно одетый Гаджимурадацци даже в пожилом возрасте не позволял себе расслабиться. Его  хромовые сапоги всегда блестели на солнце, китель и брюки-галифе были безупречны, а на голове красовалась горская папаха.
Писать о нем я собиралась давно. Он был двоюродным братом моего отца. Как известно, «Пророков в отечестве не бывает». А факты, известные мне, казались незначительными. Я не знаю, каким был он учителем, я не видела, чему учил он своих учеников. Об этом можно судить лишь по тому факту, что многие его воспитанники, продолжив учёбу, получили блестящее образование. А тот дух справедливости, честности, благородства, взаимовыручки и взаимопонимания, заложенный им в родную школу, все ещё витает под её сенью. А самое главное, он оставил в сердцах односельчан, друзей, кунаков и родственников, знакомых добрую память о себе. Это многое значит.      
В архиве пенсионного отдела Дахадаевского района я нашла его личное дело, и там написанное его рукой заявление на даргинском языке.  Правильный, красивый, четкий почерк.
В его Пенсионном деле я нашла   и справку Центрального Государственного Архива Дагестанской АССР от 5-го июля 1960 года № А-142.  В ней говорится: «В документальных материалах архивного фонда Народного Комиссариата Просвещения ДАССР: в приказах, в протоколе аттестационной комиссии, в списках учителей и личной карточке учителя, заверенной Дахадаевским РайОНО, Алиев Гаджимурад значится:
за 1933-1934 учебный год студентом Совпартшколы  сел. Коркмаскала,
за 1934-1935 учебный год учителем начальной школы селения Карбучимахи,
за 1935-1937 учебные годы заведующим и учителем начальной школы селения Гунакари,
за 1937-1938 учебный год учителем начальной школы селения Кунки,
за 1938-1939 учебный год и на начало 1939-1940 учебного года заведующим начальной школой населенного пункта Аяцимахи».
Где бы Гаджимурадацци ни работал, оставлял о себе впечатление приятного в общении и жизнерадостного человека.
Хотя повсеместно не хватало учителей, Дахадаевским РВК ДАССР 1 января 1942 года он был призван на военную службу и зачислен в 156 запасной стрелковый полк пулеметчиком. В его военном билете написано, что сержант Алиев Гаджимурад в 1943 году стал членом КПСС, что по  должностной квалификации был назначен командиром отделения.
Демобилизован он был по указу Президиума Верховного Совета СССР   15 февраля 1945 года.
Там же, в его военном билете, в графе «Сведения об участии в Великой Отечественной войне, и других войнах» написано: «С августа по сентябрь 1945 года сражался в Манчжурии, участвовал в сражениях с японскими империалистами».
В личном деле я нашла также выписку из протокола № 5, заседания бюро Дахадаевского райкома КПСС от 25 сентября 1957 года, где его рекомендуют назначить председателем колхоза «Победа».
 Алиев Гаджимурад многие годы работал на ответственных должностях, был членом КПСС, но никогда не был слепым исполнителем указов сверху. Он каким-то чутьем угадывал, что нужно беспрекословно выполнить, а что нельзя, что можно от подчинённых требовать и чем можно их поддержать. Поэтому он пользовался доброй славой, уважением не только в селе, но и во всём районе. 
Издревле дорога из Дербента в лакские районы пролегала через Карбачимахи. Чабаны из разных населённых пунктов свои отары на летние пастбища тоже перегоняли через наши земли. Естественно в то время в горах никаких гостиниц, кафе или закусочных не было. Так вот пешие путники и проезжающие на конях всегда находили хлеб и ночлег в доме Алиева Гаджимурада.  Да, он был непререкаемым авторитетом для всех карбачимахинцев и для жителей  близлежащих аулов, так как обычаями  гостеприимства горцев он дорожил больше всего. Кунаков и гостей он звал к себе в любое время дня и ночи. Люди говорили:  «Удивительно, что у него всегда есть, что подать для гостей на стол». На самом деле у него тоже не всегда стоял на столе хинкал с курдюком и мясом, но чем был богат Гаджимурадацци, тем рад был угостить проголодавшегося путника. В народе говорят: «Не важно, что поставлено на стол, важнее внимание к гостю».  А Гаджимурадацци всегда дарил гостям душевную теплоту. 
Удивительное было у него отношение к своим сельчанам. В трудные  послевоенные годы,  он справлялся об их  быте, узнавал, кому какая помощь нужна,    вникал во все их проблемы. А потом на правлении колхоза, на совещаниях районного руководства,  добивался для них материальной помощи.  Руководство знало, что он просит не для себя, а выделенную материальную помощь распределит    справедливо.
 Умер Алиев Гаджимурад 1987-ом году. Светлая память о нем осталась в сердцах односельчан и всех тех, кто знал и уважал его…».
Казалось бы, Хаттаевой Муминат всё написано о Гаджимурадацци.  Мне же хочется добавить, что рядом с ним, помогая ему во всех делах, всегда была его супруга Хажаба, отзывчивая и милосердная горянка,  хозяйка  гостеприимного дома. Благодаря её умелому ведению хозяйства и покладистому характеру  Гаджимурадацци мог принимать друзей, кунаков и просто незнакомых людей, не знающих где остановиться, в любое время дня и ночи.  Хажаба делала всё, чтобы Гаджимурадацци повсюду успевал и был безупречен.
Её, улыбчивую, доброжелательную горянку,  ветерана тыловых работ, я называла тётей, то есть, Хажабаабазай.  Оттого что моя мама, Джавайратабазай и Аминатабазай и она, работавшие   на строительстве  оборонительных укреплений, делили пополам и крошки хлеба, и пригоршни воды, и свою радость, и общую скорбь пополам, а в июне 1942 года поклялись называться сёстрами. Моя мама иначе не называла Хажабу, кроме как  своей сестрой, так что я с детских лет думала, что она – кровная сестра моей матери. Даже тогда, когда, повзрослев, узнала, что она – названная сестра мамы, уважения к ней нисколько не уменьшилось, так как Хажабаабазай с искренней привязанностью относилась к нам, дочерям  своей названной сестры.
«Красоту уносят годы, доброту не унесут», поётся в известной песне.
Годы унесли не только былую красоту, но и их, ветеранов трудового фронта. Но их потрясающую доброту ни годы, ни столетия не унесут.

***
 Гаджимурадацци вместе с тётей Хажаба вырастили дочь Муминат и сыновей Хатта и Кади.
  Хатта, удивительно похож на своих родителей и по внешности и по характеру. Он, получив боевую подготовку в Туркмении, 27 декабря 1979 года был отправлен в Афганистан, где выполнял интернациональный долг от 29 декабря 1979 года до 16 июля 1981 года. В эти годы, близко к сердцу принимая переживания Хажабаабазай, моя мама постоянно молилась: «О Аллах, пощади сына моей сестры! Аллах, не расстраивай её материнское сердце!».
В провинции Шиндант, Хатта не раз приходилось совершать разведывательные вылазки, искать места, откуда душманы собирались совершать нападения на советские войска. Командир отделения ВУС-06401, первоклассный специалист зенитных ракетных комплексов ближнего действия,  Хатта, сражаясь в горах ДРА, не раз подвергался опасности. Не раз помогал он солдатам Афганистана выбираться из окружения маджахедов, о чём свидетельствуют его награды:  медаль «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа», нагрудной знак «Отличник Советской Армии». Хатта не раз награждался и юбилейными медалями: «20 лет вывода Советских войск из Афганистана», «70 лет Вооружённых сил СССР» и другими.
Младший сын Гаджимурадацци, подполковник Кади, получив специальность по технологии машиностроения, металлорежущих станков и инструментов в Дагестанском политехническом институте в 1986 году, продолжил учёбу в Институте промышленной собственности и инноватики. Работая в Управлении Федеральной службы исполнения наказаний (УФСИН), Кади  участвовал  боевых действиях в Карамахи и Чабанмахи, происшедших в 1999-2000 гг. Во время этих событий в Дагестан приезжал В. В. Путин. Видя политическую стойкость, выдержку и патриотизм в защите конституционного строя, отличную службу во время боевых действий от имени Правительства России В. В. Путин наградил 40 ребят, в том числе и Кади, наручными часами.
 Пунктуальный во всех поручениях, принципиальный в работе, подполковник Кади награждён медалями «За отличие в службе II степени» и «За усердие в службе II степени».
 «Только в ладной семье вырастают ладные дети» говорят в народе. Зная семью Гаджимурадацци, не согласиться с народной мудростью, невозможно.


Мне жалко стало немца

Пускай ты нынче не в строю, но под одеждой штатскою
Везде и всюду узнаю я выправку солдатскую.
И пусть не носишь ты давно армейский свой наряд,
Но люди всё же говорят: «Солдат – всегда солдат».

М. Матусовский

 Я с большой благодарностью вспоминаю словоохотливого односельчанина Рабаданова Алтава, часто выезжавшего на заработки в город Баку и возвращающегося в село во время сезонно-полевых работ.
В 70-е годы минувшего века сенокосный участок Алтава и наш надел располагались рядом, в местности «Хъурцум».
В обеденный перерыв дочь Алтава, Патимат, всегда звала нас с мамой пообедать вместе. Дочь фронтовика  стелила клеёнку рядом со  свежесобранным стогом сена, раскладывала принесённую еду: чебуреки из зелени или творога, фрукты, сладости, разливала из термоса чай. Мы с мамой тоже ставили на ту же клеёнку то, что бывало у нас: вареные кусочки мяса, брынзу, сметану, бульон, даргинское чуду из мяса и картошки и садились вместе кушать.
Как говорится, вместе еда вкуснее и  беседа приятнее, а после напряжённой работы и аппетит отменный. Совместный отдых и беседы во время страды роднят горцев, укрепляют их взаимопонимание. Поэтому, используя возможность пообщаться, люди тянутся друг к другу,  особенно тогда, когда легкий ветерок освежает разгорячённые работой тела и лица, а погода не предвещает грозы.
Алтав, как старший по возрасту, первым принимался за еду и делал знаки, следовать его примеру. Обедая, взрослые беседовали о том о сём. А мы, младшие, больше слушали их.
Однажды за едой Алтав  широко улыбался и подмигнул своей дочери:
– Узнаю мясо и брынзу моего однополчанина. Ханай – такой богобоязненный человек, который не только украсть у колхоза не может, но и своё личное поголовье ему записывает.
– Как?
– А вот так. Есть единственная льгота для тех, кто содержит поголовье мелкого рогатого скота, – право иметь в отаре личное поголовье в объёме,  дозволенном  Уставом. Твой папа всегда держит личное поголовье для того, чтобы не было недостачи в поголовье коллективного хозяйства (за этим строго следили и следят: пересчитывая его по два раза в год, между прочим, многие чабаны из-за недостачи пострадали).
Если какая-нибудь несчастная колхозная овечка сорвётся со скалы и умрёт или среди молодняка случится падёж, твой папа из личного поголовья восполняет недостаток. А если ему удается избежать каверзных ситуаций и может сохранить личное поголовье,  щедро угощает гостей чабанских  точек.    Немало мне приходилось отведать его вкуснейший хинкал: и тогда, когда стада овец перегоняли с гор на Ногайскую степь, и тогда, когда с Ногайской степи их перегоняли в горы.  Проводы  чабанов в осеннее время и их встречи весной – это всегда праздники для нас, сельчан. Твой папа в такое время целую тушу овцы, разрезав на кусочки, забрасывает в казан. Ох, и отменный получается у него хинкал!  Ел я его хинкал и тогда, когда его пол-отару увели хулиганистые хосрехцы. В тот день все наши сельчане вышли  отбирать у молодых разгильдяев колхозных овец. А  проголодавшихся помощников надо кормить! Полезай тушка барашки в казан!
Приходилось мне, есть его  хинкал и тогда, когда он обмывал юбилейные медали. Вот так.
Жаль, редко он бывает дома: летом он  – на высокогорных склонах, а зимой – в Ногайских степях. С одной стороны везёт ему, он остаётся на стороне от сезонной  трудоёмкой работы: сено, как другие главы семей, не косит, поля не жнёт. Посвистывая, пасёт себе отары на лугах и живёт припеваючи. А его семье достаётся вся сезонно-полевая работа. Трудись, семья!
– Каждому своё, – улыбчиво покачала головой мама. Я не сразу поняла, она соглашается с Алтавом или упрекает его.
Я, конечно, знала, что мама очень устаёт во время страды. Знала, что ей  трудно справляться с уборкой сена, жатвой нивы, с молотьбой снопов без помощи папы. Жалея маму, я, видимо, недовольно посмотрела на однополчанина отца. Но фронтовик улыбнулся и сделал вид, что ничего не заметил.
– Ты знаешь, Айша, твой папа не раз  удивлял меня. На войну твоего отца и меня забрали в один день. Вместе мы проходили военную подготовку  на Дальнем Востоке. Вместе жили в одной казарме. При проводах на войну родственники, кто, сколько мог, дал нам на дорогу деньги. 
До войны я был хулиганистым парнем, считал себя умнее всех… Не знаю, когда и как твой папа  успел написать на даренных рублях год своего рождения. Случилось так, что ночью, когда все спали, из кармана его гимнастёрки украли деньги. То ли чутьё ему что-то подсказало, то ли что-то заподозрил, но утром он встал раньше всех, проверил карманы своей гимнастёрки и… никому ничего не говоря, вышел.
Как только мы выстроились в шеренгу, командир стал проверять у каждого бойца карманы. Те денежные знаки, на которых не было никаких цифр, командир возвращал бойцам. Вдруг, заметив на  бумажных знаках  цифру 1918, тут же вывел бойца вперед и повернулся к твоему отцу:
– Курбанов Ханай Аллаевич, какая цифра была написана на твоих денежных знаках?
– 1918, товарищ командир.
– Смотри, вот кто украл твои деньги! На них написана именно такая цифра! Хвалю за сметливость! – на виду у солдат командир пересчитал деньги, когда сумма денег совпала с суммой, названной твоим отцом, он вручил ему скрученные в трубочку купюры.
– Я подумал: «Почему же я не догадался о том, чтобы поставить условные знаки на своих деньгах? Если бы у меня их украли, как мне удалось бы доказать, кем и сколько у меня украдено денег? Не будь на деньгах такие цифры, и твоему отцу не удалось бы, наверное, доказать факт кражи. Честное слово, Айша, я обрадовался тогда за твоего отца: «Значит, не такой уж простак мой земляк». А командир накричал на провинившегося бойца: 
– Будешь туалеты чистить! В Красной Армии не было, нет, и не будет воров!
Вот так. С тех пор я очень уважаю твоего отца. И не только за это…
Как я знаю, у твоего отца есть привычка: брать  четвертинку  чурека, раскрывать её до горбушки, ставить вовнутрь масло, намазывать на него мёд, варенье или ссыпать сверху масла сахарный песок, а другую четвертинку  сворачивать отдельно. В его сумке всегда бывает брынза, куски мяса или вареного курдюка и бутылка кислого молока.
До поры до времени все считали, что он берет с собой на пастбище необходимую ему за день норму еды, пока ваш сосед и родственник Ивач не раскрыл его тайну: «Ханай,оказывается, часть своего хлеба крошит птицам и насекомым».   
Многие в селении посчитали это за чудачество и посмеялись: «Какой толк кормить диких птиц? Накорми хоть домашних: они тебе яички снесут». Услышав об этом, твой отец  нахмурился:
– Мне же стыдно кушать, когда рядом чирикают птицы. Когда я ем, у меня бывает такое ощущение, что птицы осуждают меня: «Мы тоже голодны. А ты с нами не делишься».
Вот такой он, твой папа. Ты знаешь, чем ещё он меня удивил?
– Нет.
– Однажды на стадо из соседнего села Мукамахи средь бела дня напал волк. Унести с собой удушенную овечку зверю  не удалось: охотник, оказавшийся рядом с отарой, выстрелом из ружья попал в бедро волка. Раненый зверь выпустил из клыков свою жертву и был таков.
Через три месяца этот же волк, прихрамывающий на заднюю ногу, стал появляться рядом со стадом  твоего отца. Твой папа, заметив его, оставлял на его  тропе ломоть хлеба. Волк съедал ег и не трогал стадо. Вот так каждый день. Люди видели рядом со стадом твоего отца волка, который и не собирался напасть на овец, и сделали свои выводы: «Знахарка Залиха заколдовала волка, чтобы он не напал на его стадо, а оберег передала своему соседу».
Дело оказалось проще, чем люди предполагали: сытый волк, на своей шкуре испытавший оружие, которым пользуется человек в борьбе с ним, не смел напасть на стадо.
Время шло. Жена охотника, ранившего волка, заболела радикулитом. Знахарка, к которой наведалась больная, посоветовала связать из волчьей шерсти широкий пояс и завязывать его на область болевых ощущений.  Охотник, попавший в волка, решил добить его, зная, что он мирно следует за стадом твоего отца.  Человек с ружьём  подкараулил зверя и убил его.
Увидев мёртвого волка, твой папа прошептал:
– Мне казалось, что этот зверь благороднее иных двуногих: дикое животное нападает на стадо из чувства голода, а человек на человека – в лучшем случае, при необходимости защитить Родину,  в худшем случае, из чувства мести, в непростительном  случае, из чувства ненасытности…
Я, слушая Алтава, с недоверием посмотрела на него: мне тогда показалось, что он подшучивает надо мной, как над ребёнком, ведь папа не рассказывал мне об этом дома. Фронтовик, видимо, заметил выражение моего лица, улыбнулся:
– Это правда. Если не веришь, спроси у Аллаева Бахмуда. 
 Дочь фронтовика, Патимат, в отличие от меня, видимо, была уверена в правоте слов своего отца. Она поддержала его:
– Да-да, Айша. Мой папа говорит правду. 
А Алтав продолжил:
– И во время войны твой папа оказывал на меня необычное впечатление:  глядя на него, в моей душе пробуждалось неведомое мне раньше чувство милосердия. Я только так могу объяснить свой, кажущийся мне самому странным поступок: не смог убить   раненого немецкого солдата, лежащего в окопе, который просил меня: «Не убивайт!  Не убивайт!  Я не хотел воевайт!».
Я пожалел его, подумав: «Ведь мы, красноармейцы, тоже не хотим воевать. Нам бы тоже хотелось заняться привычным мирным трудом, но проклятая война, навязанная нам Гитлером, заставила нас оказаться по обе стороны фронта, убивать нападающих и погибать под их пулями. Скорее бы закончилась эта проклятая война, которая пожирает людей с той и с этой стороны».
Вот так на войне нам с твоим отцом пришлось немало холодать и голодать, и годы плена отбывать, правда, в разных концлагерях. Я никогда не забуду, как он помог мне подкрепиться во время простуды. Твой папа ночью выходил на поле, выкапывал замёрзшую картошку, пёк её в золе и приносил мне.
Когда командир замечал его проступки, мы всей ротой заступались за него: «Он не владеет русским языком,  поэтому не понимает смысла приказов». А сами поощряли его действия…
– Папа же владел русским языком. Даже немецким языком сносно владел, – по-детски недовольно посмотрела я на фронтовика. 
– Хорошо владел. Но надо же было как-то выручать его, чтобы командир не наказал. Тебе же не понять, что такое военный трибунал…
Я умолкла. А Алтав продолжил:
– Говорят, дурной пример заразителен. Почему-то твой отец дурным примером даже на войне, где в каждую минуту нас подкарауливала смерть, не заразился. 
Представляете, нам на фронте, чтобы бойцы могли снимать нервное напряжение, чтобы удовлетворять потребности заядлых курильщиков,  выдавали пайки махорки. Твой папа  не брал свой паёк. Говорил: «Я не курю». Я подшучивал  над ним: «Над мужчиной должен подниматься дым махорки или дым пороха. Если ты не хочешь курить, подари хоть друзьям». На такие слова твой  отец  не обращал никакого внимания, но «свою» порцию он стал брать и отдавать тем, кто любил покурить. Доставалось курево и мне.
Твой папа, Айша, – своеобразный человек.  Он всегда по-своему смотрит на жизнь. Сколько бы бойцы на фронте ни утверждали, что водка – прекрасная штука, он говорил: «Кислое молоко лучше». В зимнее время,  когда нам выдавали порции водки, чтобы мы уберегли себя от переохлаждений, твой отец обменивал спиртное на паёк хлеба и делил его с друзьями по роте.  Вот так на войне мы породнились с твоим отцом…

***
Через каждые 3-4 года по пожеланиям односельчан или по их недовольству руководство колхоза «Рассвет» время от времени измеряло наделы и по жребию меняло их местоположение, поэтому личные наделы сельчан не всегда оказывались рядом. После очередного жребия местоположение личных сенокосных наделов изменилось, по соседству с нами оказались совсем другие люди.
После этой случайной или    осознанно заведённой фронтовиком беседы мне больше не приходилось общаться с ним. Раньше моего отца ушёл он из жизни. Каждый раз, когда страна отмечает День Победы, мне вспоминаются его слова благодарности,   сказанные в адрес моего отца. 
Максим Горький писал: «История человеческого труда и творчества гораздо интереснее и значительнее истории человека, – человек умирает, не прожив и сотни лет, а дело его живет века». Сегодня, когда нет в живых обоих фронтовиков: Рабаданова Алтава и отца, в моём сознании живы их слова и их дела. Мне дорог их нехитрый юмор, их желание делать окружающим добро. Мне дороги воспоминания о них. Дороги потому, что фронтовики передавали подрастающему поколению то, чем были богаты: душевную  щедрость, любовь к родному краю.
А Алтав стремился передать своим детям целеустремлённый дух, который был у фронтовиков в годы Великой Отечественной войны и в эпоху восстановления разрушенного войной народного хозяйства.  Сыновья Алтава и дочь не посрамили голову своего отца.
 Старший сын фронтовика, Магомед, отслужив с 1955 по 1959 год в Каспийской флотилии, 35 лет, ведя культурно-массовую работу среди населения, руководил карбачимахинским   Домом культуры.
Средний сын, Халик, окончив Буйнакское педаго-гическое училище и факультет физии-ческой культуры ДГПИ, работал в Кубачинской средней школе. За все годы работы в данной школе, подготавливал мероприятия, посвящённые празднованию Дню победы. 
Младший сын Алтава, сержант Рабадан, отслуживший в в/ч 463 службу в Волгограде, был награждён Почётной грамотой «За добросовестное исполнение своих служебных обязанностей, выполнение социалистических обязательств, примерную воинскую дисциплину». Рабадан сегодня возводит  высотные  дома.
Дочь Патимат была проворной в любой сезонно-полевой работе, прекрасной матерью и хорошей хозяйкой дома.
Алтав годился детьми, пока был жив. Сегодня любой подтвердит, гордился он детьми не зря.

Ветеран с сердцем патриота

Да будет правдою жива
Страна моя – моя забота,
Чтоб управляла голова горячим сердцем патриота.

Виктор Волков

Багомедов Кади Гасанович, по словам его сына Абдуллы, сражался на Украине, был там же ранен, и по состоянию здоровья демобилизован.
Ветеран войны одним из первых карбачимахинцев окончил Ростовский финансово-экономический институт. Работал   управляющим банком в Уркарахе, Хучни, Дербенте, главным бухгалтером в совхозе Карла Маркса, но ни разу не был уличён, как некоторые нынешние чиновники, в нецелевом использовании денежных средств. Как вспоминают односельчане, Кади был бескорыстным и честным работником. Эти черты характера передались его детям: Абдулле, Борису и Олегу.
Сын ветерана войны, Абдулла вырос, как и отец, принимающим близко сердцу людские проблемы и боли, поэтому в 1981 году окончил ДМИ. С 1981 по 1984 года он работал анестезиологом РКБ г. Махачкала. 1984 года по настоящее время является ординатором сосудистой хирургии РКБ. В соавторстве с другими врачами имеет более восьми печатных работ, основанных на материале сосудистого отделения. Он является активным участником Дагестанского общества хирургов.
Абдулла, Заслуженный врач Республики Дагестан, свято хранит память об отце, кавалере многих юбилейных медалей и орденов и о матери, участнице тыловых работ, ветеране труда, победителе социалистического труда, Сулеймановой Гулимат, так как каждая деталь героической Великой Отечественной войны, каждый штрих тех горестных и героических событий близки ему.

Простой человек

Радости полон мир для того, кто смотрит на всех без вражды и предубеждения.
 
Из сборника «Стезя добродетели»

Куда только не забросала карбачимахинцев Великая Отечественная война. Магомедова  Османа  Алтаевича, 1909 года рождения, призванного на войну в 1941 году, она привела  на Керченский полуостров. К его счастью, на полуострове, где в  июле 1942 года были разбиты войска Красной армии, он не погиб, а был тяжело ранен. Санитары успели подобрать его с поля боя и отправить  в  госпиталь, в  грузинский  город Поти. В портовом городе, расположенном на берегу Чёрного моря, в устье реки Риони, он из окон госпиталя, выходя на прогулку, любовался кипарисами, пальмами, магнолиями, которых никогда раньше не видел, и думал: «Почему же фашисты тратят огромные деньги на вооружение своей армии и подготовку войн, когда их можно потратить на создание такой удивительной красоты?» 
В 1943 году ветеран войны был демобилизован по состоянию здоровья.
Разруха, принесённая войной, полуголодное существование соотечественников активизировало  деятельность карманников. В поезде, в котором фронтовик возвращался домой, воры украли его кисет  с документами, приняв за кошелёк. Фронтовику стоило немало труда, чтобы восстановить личные документы. А удостоверения его наград так и остались не восстановленными. 
С 1943 года по 1978 год  Магомедов  Осман работал в колхозе «Каганович», а позже в связи с переименованием учреждения, продолжил работу в колхозе «Рассвет». За добросовестный труд в данном колхозе, фронтовик был награждён Похвальной  грамотой ДАССР.
 Магомедов  Осман любил юмор, любил поднимать настроение другим, будто каждый день, после пережитых ужасов войны и чудного исцеления от полученных в голову и плечо осколочных ранений, был для него праздником.  Праздник в душе у простых  людей,  как Магомедов  Осман, бывает не только тогда, когда тот или иной день объявлен праздничным днём, и можно отдохнуть от будничных проблем. Отрада в их душах бывает и тогда, когда в каждом доме, дворе, микрорайоне, населённом пункте царит мир и спокойствие, когда играют по соседству свадьбы, отмечают рождение детей, когда не проливается чья-то кровь. А Магомедов  Осман, видевший отступление наших войск под градом смертоносных бомб, видевший  затапливаемые гитлеровцами наши корабли, воспринимал каждый день мирной жизни, как праздник. 
Аксакалы Дагестана говорят: «Луг прекрасен своим многоцветьем, небо прекрасно множеством звёзд». Мне кажется, что жизнелюбивое поколение фронтовиков, сродни созвездиям в небе,  так как у них были глубокие чувства  патриотизма, самые гуманные идеи – идеи защиты Отчизны.   Но любой солдат – это не только боец – защитник Родины, но и чей-то сын, чей-то брат, чей-то отец и просто человек. Любой  солдат – это и семьянин – опора семьи.
Горцы говорят: «Настоящий  мужчина должен сделать три вещи: посадить дерево, построить дом, вырастить сына». Магомедов  Осман вместе  Саидовой  Шаганаз и дом построил, и дерево во дворе посадил, и двух сыновей вырастил.
Старший сын, Бахмуд, долгие годы работал главным  бухгалтером в Тарумовском райцентре, позже – в  налоговой инспекции. А ныне находится на заслуженном отдыхе. Младший сын, Никаали,  как и отец, является опорой семьи.


Фронтовики-труженики

(Фронтовики, о которых мне почти ничего неизвестно).

К великому сожалению, мне не удалось собрать сведения обо всех    ветеранах войны. По признанию их близких родственников, достоверной информацией, где, когда и на каких направлениях сражались фронтовики, они  не владеют. Вот  список фронтовиков-карбачимахинцев, о которых мне не удалось собрать информацию.

1. Айгумов Осман.
2. Алиев Магомед.   
3. Гасанов Кади.
4. Гусенов Али.
5. Гусейнов Алигаджи. 
6. Ибаев Рабадан.
7. Ибрагимов   Ибрагим.
8. Исмаилов Осман.
9. Кадиалиев Рабадан.
10. Саидов Рабадан.
11. Саидов Кади.
12. Салихов Саид.
13. Саидов Кади               
14. Гусенов Али    
               
 
               
Раздел III. Ушедшие в бессмертье

Вы спасли Родину ценою жизни

Война закончилась. Но песней опаленной
Над каждым домом до сих пор она кружит,
И не забыли мы, что двадцать миллионов
Ушли в бессмертье, что нам с тобою жить.
Они исполнили свой долг суровый,
И до конца остались Родине верны.
И мы в историю заглядываем снова,
Чтоб день сегодняшний измерить днем войны.

 М. Ножкин

  Война… Сражения… Бои… Гибель миллионов невинных жизней страны. Гибель миллионов патриотов Отчизны…
Война – жестокая пора… Она меняет привычный образ жизни человека,  заставляет его во время сражений думать и вести себя иначе, чем он привык.
Война пробуждает у лучших сыновей страны желание, защищать Родину, несмотря ни на что, утраивает их силы, открывает в них способность выживать в нечеловеческих условиях, учит, погибая,  побеждать.
Несомненно, великая любовь к родному краю помогла нашим солдатам выстоять в жесточайшей войне 1941-1945 гг. Помогла им, быть невероятно выносливыми, становиться поистине неустрашимыми воинами,  гибнуть самим, спасая близких им людей.
О, сколько их погибло на войне…  Сколько их, мечтавших оставить свой след – след мирной жизни, вписали в историю имена своей героической смертью… 
Они, солдаты, не вернувшиеся с полей сражений, до сих пор живы в сердцах своих близких, живы в памяти народной. Живы потому, что не дрогнули перед жесточайшим врагом. Живы потому, что, не имея оружия в руках, умели своими телами закрывать тела друзей.  Они живы потому, что, умирая, велели жить другим, велели любить Родину, как её любили сами. Они живы потому, что умели петь, глядя в лицо смерти, умели быть верными присяге до последнего вздоха…
Им, ценившим взаимовыручку во время боёв, никогда не узнать, что значит собраться в кругу друзей-фронтовиков, отмечать День Победы.
Им, погибшим в годы войны, захороненным в братских могилах, никогда не носить ордена победного марша.
Им, сгоревшим в огне войны, никогда не быть отцами или дедами, никогда не увидеть счастливые лица близких людей,   со жгучим ожиданием дожидавшихся их возвращения домой …
 Им молодым и красивым, статным и мужественным, смотрящим на нас фотографий или с памятников Неизвестному солдату, никогда не изведать, что заслужили большего преклонения и памяти потомков.
Солдаты, погибшие бесследно.  Солдаты, пропавшие без вести.  Сколько  их не вернулось в родные семьи… Сколько их ждёт своего опознания в братских могилах…

***
Неизвестные солдаты, погибшие на войне… Были ли Вы неизвестными солдатами? Нет! Были у Вас имена и фамилии, были мечты и  планы. Была у Вас и единственная цель – спасти Родину ценою собственной жизни…
Неизвестные солдаты… Были ли Вы готовы к смерти?  Жаждали ли Вы  посмертной славы?  Нет! Вы мечтали жить и радоваться жизни, заботиться о старших и поднимать на ноги младших.
Вас не стало…  Проходит время. Прошла надежда на Ваше возвращение. Но боль в сердцах Ваших близких родственников, что  погибли в расцвете жизненных сил, не проходит, и вряд ли пройдёт… 
Мы, поколение, не познавшее тягот войны, живущие под мирным небом, не слышащие грохота взрывов, всегда останемся в долгу перед Вами – защитниками нашей земли. В долгу тех, кто, несмотря на невыносимые условия, сражался и защитил Отечество ценою собственной жизни. А потому мы обязаны свято чтит память о Вас,   бойцах,  искоренивших фашизм. 
Солдаты, погибшие во имя Родины, вечная Вам слава!


Мама не дождалась тебя, дядя Магомед

Мне кажется, порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие с полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Р. Гамзатов

Дядя мой, Саидов Магомед Аллаевич, я Тебя никогда не видела, никогда к Тебе не прильнула. Для Родины Ты остался Неизвестным солдатом. А для нас, Твоих близких, неизвестно где захороненным бойцом. Каждый раз, когда по телевизору показывают, что следопыты нашли останки солдат, защищавших Сталинград, щемит моё сердце: «Может быть, это останки моего дяди, Саидова Магомеда…» Но не слышу, дядя Магомед, я Твоей фамилии, когда перечисляют имена тех, чьи останки пролежали в земле десятки лет…  Я не знаю, где Твоя могила. Не знаю, где тебя искать. Не знаю, у кого о Тебе вновь спрашивать. К сожалению, нет у меня и Твоей фотографии, чтобы представить Твой образ. Не сохранились и Твои письма, тексты которых наизусть знала Твоя младшая сестра – моя покойная мама. Эти письма, как она мне рассказывала, промокли в мутной воде, когда под непрекращающимися три сутки ливневыми дождями местами провалилась глинобитная крыша дома, в котором Ты родился и вырос, а письма  превратились в клочья, чернильные тексты смылись. Вместе с теми письмами мама окончательно потеряла всякую связь с Тобой.
По словам мамы, Ты в тех письмах писал: «Под Сталинградом мы отражаем атаку за атакой. Под бомбами, падающими на нас, как град во время грозы, под снарядами,  разрывающимися  рядом, как раскаты   грома, редеют наши ряды. То тут, то там погибают боевые друзья. Хоронить их фашисты не дают. С рассветом снова будет бой. Но не удастся врагу нас сломать. Враг к Сталинграду, пока мы живы, не пройдёт! Жди меня, мама, с Победой. И ты жди, моя младшая сестра».   
По словам моей мамы, это было, дядя Магомед, Твоё последнее письмо…
В ноябре 1942 года в районный военкомат пришло извещение о том, что Ты, рядовой Саидов Магомед Аллаевич,  в одном из боев пропал без вести. Но это извещение Алибагомаев Абдурашид скрыл от Твоей мамы – моей бабушки, зная, что она перенесла горе – смерть старшей дочери. Видимо, наш родственник боялся, что сердце Твоей матери не выдержит нового горя…
Твоя младшая сестра – моя покойная мама и не хотела верить получению такого извещения, и при жизни  повторяла: «Пропал без вести? Этого не может быть! Мой брат  Магомед, не мог пропасть без вести. Никак не мог! Или он где-то в братской могиле захоронен, или жив и вернётся когда-нибудь». Да, дядя Магомед, мама всю жизнь надеялась, что если живым не вернёшься когда-нибудь, то найдётся хотя бы могила, чтобы поклониться Твоему праху.
Твоя сестра – моя мама не хотела ставить на карбачимахинском кладбище надгробную плиту в память о тебе. Когда сельчане всё же уговорили её ставить, она рыдала: «О, Магомед, брат мой родной, Ты же обещал вернуться с Победой! Ты писал, чтобы я не переживала. Как мне не переживать, скажи мне, брат мой родной, если я даже тело Твоё похоронить не могу? Как мне не переживать, если вместо Тебя я буду видеть только каменную плиту с   твоей фамилией и именем? 
О, брат мой родной, Ты же писал мне, чтобы я ждала Тебя. Скажи, сколько ещё мне ждать Тебя, брат мой родной? Я буду ждать Тебя… Буду ждать всегда, пока жива…»
Сегодня, дядя Магомед, нет мамы в живых.  Она ждала твоего возвращения. Но… не дождалась. Сегодня я жду Тебя вместо мамы. Может быть, напрасно жду, потому что после окончания войны Тебя искал и Твой брат Гасан (об этом свидетельствуют данные ЦАМО). Но… напрасны были его поиски. И всё же надежды не покидают меня, что удастся  увидеть хотя бы твою фотографию…
Скорее всего, судьба не пощадила тебя, дядя Магомед, как не пощадила миллионов советских солдат, отдавших за Родину самое бесценное, что было у них  – жизнь.
Миллионы сестёр, как моя мама,  ждали своих братьев, хотели видеть их свадьбы, их счастье, их семейную жизнь.   
Миллионы матерей не увидели своих сыновей в кругу друзей, поющих и танцующих в дни торжеств.
Погибло Вас, дядя Магомед, много. Захоронены вы где-то. Вы не успели получить ордена за защиту Отечества: не было во время войны у Родины времени вас награждать. Вас не досчитали в строю. Вот и все сведения о вас.  И всё же мы, живые, будем помнить вас,   отдавших свои жизни ради защиты Родины! Помнить всех, кому не удалось вернуться в родное село, создать свои  семьи, укрепить родовые корни, украсить родной край своим созидательным трудом. 
Мы будем помнить вас такими молодыми, какими вы ушли в сырую землю. Будем помнить всех поимённо:

1. Алиев Мямма. 
3. Алиев Мажид. 
4. Алиев Абдулмажид.   
5. Алиев Магомед. 
6. Аллаев Гаджи.   
7. Ахилов Гаджи.
8. Гаджиакбаров Али.   
9. Гусейнов Гусен. 
10. Гусенов Габибулла. 
11. Гусуев Магомед. 
12. Курбанов Курбан. 
13. Рабаданов Магомед. 
14. Саидов Магомед. 
15. Салихов Закай. 
16. Тарланов Гаджи.
17. Шамхалов Джапар.
18. Гаджиакбаров Али
 
Пусть Ваши имена не померкнут в памяти народной!

Гаджиакбаров Али. (К сожалению, у фронтовика нет фотографии). Родился он в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Является выпускником Качинской школы авиации, эвакуированной в 1941 году в Красный Кут, член экипажа, сражавшегося против дивизии «Эдельвейс» на Кавказе, а потом на Украине. На украинской земле самолёт, в котором находился Гаджиакбаров Али, был сбит. Украинские крестьяне приютили его у себя, а потом переправили  в госпиталь. Он был оперирован в госпитале, но раны оказались несовместимыми с жизнью: они не дали ему выжить и радовать своих близких.


Назовём поимённо

Вспомним всех поимённо,
Сердцем вспомним своим.
Это нужно не мёртвым.
Это нужно живым!

               Р. Рождественский.

Не вернулись с войны уроженцы с. Карбачимахи Дахадаевского района.  (Сведения взяты из книги «Назовём поимённо: Книга памяти. Т. 3. – Махачкала: Изд. – полигр. Объед. «Юпитер», 1999 г. – 591 с.»)

1. Абдурашидов Бахмуд. 1898 года рождения, с. Карбучимахи  Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 12 декабря 1942 года. Рядовой погиб 11 марта 1944 года. Похоронен: мыс Коса.

2. Абдурашидов Магомед. 1917 года рождения, с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 20 января 1942 года. Рядовой. Пропал без вести 12 октября 1944 г.

3.  Алиев (Алиханов) Мямма. 1905 г. р. Призван Дахадаевским РВК 31 декабря  1942 года. Рядовой. Пропал без вести. 

4. Алиев Мажид. 1910 года рождения, с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК в 15 января 1942 года. Рядовой.  Пропал без вести в январе 1944 года.

5. Алиев Абдулмажид. 1917 года рождения, с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК в 1941 году.  Рядовой.  Пропал без вести в мае 1942 г.

6. Алиев Магомед, 1917 года рождения, с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК в 1941 году.  Рядовой.  Пропал без вести в мае 1942 г.

7. Аллаев Осман. 1911 года рождения. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 18 июля 1940 года. Рядовой.  Пропал без вести в декабре Призван Дахадаевским РВК 15 июня 1940 года.  Погиб в декабре 1941.

8. Аллаев Гаджи.   1917 г. р. Призван Дахадаевским РВК 15 июля   1941 года. Рядовой. Пропал без вести. 

9. Ахилов Гаджи. 1917 года рождения, с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 15 июня  1939 года. Рядовой.  Пропал без вести в декабре 1941 г.

10. Ахилов Гусен. 1905 года рождения, с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 15 июня  1939 года. Рядовой.  Пропал без вести в декабре 1941 г.

11. Багомедов Ахмед Гасанович. 1915 года рождения, с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дербентским РВК. Рядовой 10 сд.  31 декабря 1941 г. Пропал без вести.

12. Вазиров Осман. 1912 года рождения, с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 1942 г. Рядовой. Пропал без вести в 10 сд.   1943 г.

13. Гаджиев Гаджимурад. 1917 года рождения, с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 1941 г. Рядовой. Пропал без вести в феврале    1942 г. 

14. Гаджимурадов Джамал. 1900 года рождения, с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 6 декабря 1939 г. Рядовой. Пропал без вести в феврале    1943  г. 

15. Гусейнов Муртазали Гусейнович. 1912 года рождения, с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 17 февраля 1942 г. Рядовой 558 сп. Умер от ран 13 января 1944. Похоронен в Витебской области, д. Конякино.

16. Гусейнов Гусен. 1913 года рождения, с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК.  Рядовой. Пропал без вести в феврале    1943  г. 

17. Гусейнов Багома. 1915 года рождения, с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 31декабря 1941 г. Рядовой. Пропал без вести.

18. Гусейнов Багома Гусейнович. 1920 года рождения, с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК в декабре 1939 г.   Пропал без вести в декабре 1941 г. 

19. Гусейнов Шапи Гусейнович. 1915 года рождения, с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 15 июня 1942 г. Рядовой.  Пропал без вести в декабре 1943 г. 

20. Гусенов Габибулла Гусейнович. 1911 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 31 декабря 1941 г. Рядовой.   Погиб. 

21. Гусуев Магомед Гусуевич. 1908 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 16 сентября 1942 г. Рядовой. Погиб. 

22. Кадиев Габибулла Кадиевич. 1910 г.р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 12 декабря 1942 г. Рядовой. Пропал без вести в декабре 1943 г.      

23. Курбанов Курбан. 1922 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 15 июня 1939 г. Рядовой. Пропал без вести в декабре 1941 г. 

24. Курбанов Халик. 1917 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 15 июня 1939 г. Рядовой. Пропал без вести в декабре 1941 г. 

25. Куруцов Аммаци. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК. Погиб.

26. Маллаалиев Маллаали. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК.

27. Маллаалиев Алибагомма. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК.

28. Магомедов Алибагомед Магомедович. 1901 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 1 декабря 1939 г. Рядовой. Пропал без вести в декабре 1943 г. 

29. Магомедов Гаппар. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК.

30. Магомедов Ахмед Магомедович. 1911 г.р. Призван Дахадаевским РВК 1 декабря 1939 г. Рядовой. Пропал без вести в декабре 1943 г. 

31. Магомедов  Магомед.  Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК. Погиб.

32.  Османов Абдурашид. 1908 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 15 июня 1939 г. Рядовой. Пропал без вести в декабре 1943 г. 

33. Османов Багома. 1908 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 15 июня 1939 г. Рядовой. Погиб. 

34. Османов Мажид. 1908 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 15 июня 1939 г. Рядовой. Погиб.

35. Османов Чурух. 1910 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 10 декабря 1942 г. Рядовой. Пропал без вести в декабре 1943 г. 

36. Рабаданов Халик. 1905 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК в апреле  1942 г. Рядовой. Погиб.

37. Рабаданов Алибагома. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района.   Призван 18 февраля 1942 г. Рядовой 328 сд, 91 сд. Погиб 13 апреля 1944. похоронен:  в Волынской области, Тужинский район, с. Тужинск. (пос. Рожище). 

38. Рабаданов Алипай. 1906 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 15  июня 1939 г. Рядовой. Пропал без вести в1945 г. 

39. Рабаданов Аммай. 1906 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК в 1941 г. Рядовой. Пропал без вести в декабре 1941 г. 

40. Рабаданов Гасан. 1919 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК в 18 июня 1940 г. Рядовой. Пропал без вести в декабре 1942 г. 

41. Рабаданов Гусенхан. 1912 г.р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 7 февраля  1941 г. Рядовой. Пропал без вести в декабре 1943 г. 

42. Рабаданов Магомед. 1917 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 15 марта  1943 г. Рядовой. Пропал без вести 7 декабря 1943 г. 

43. Рабаданов Осман. 1909 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван 15 января 1942 г. Рядовой 252 сп 70 сд. Погиб 21 августа 1943 г. Похоронен: Калужская область, Спас-Деменский район, д. Оберег.

44. Саидов Асрлан Саидович. 1909 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван 17 февраля 1939 г. Рядовой 252 сп 70 сд. Погиб 21 августа 1943 г. Похоронен: Калужская область, Спас-Деменский район, д. Осиная (Есиная).

45. Саидов Аллай Саидович. 1912 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван 10 августа 1939 г. Рядовой. 

46. Саидов Магомед Саидович. 1917 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван 16 августа 1941 г. Пропал без вести в декабре 1943 г. 

47. Саидов Магомед Аллаевич. 1908 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК. Пропал без вести в декабре 1942 г. 

48. Саидов Тагир Саидович. 1901 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван  Дахадаевским РВК 18  августа 1941 г. Рядовой. Пропал без вести в декабре 1942 г. 

49. Салихов  Гусен Салихович. 1903 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван 25 апреля 1942 г. Пропал без вести в декабре 1943 г. 

50. Салихов Закай Салихович. 1917 г.р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван 22 марта 1942 г. Пропал без вести в феврале 1943 г. 

51. Сулейманов Курбан. 1910 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван 10 декабря 1942 г. Младший сержант 1229 сп 371 сд. Погиб 16 июня 1944 г. Похоронен: Витебская область, с. Большевское, Могила 6. 

52. Султанов Саид Султанович. 1919 г.р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 16 июля 1939 г. Рядовой. Пропал без вести в декабре 1941 г. 

53. Шамхалов Джапар Шамхалович. 1919 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван в декабре 1939 г. Младший сержант 1229 сп. 371 сд. Погиб 9 февраля 1942 г. Похоронен: Ленинградская область, Кировский горсовет пос. Мга, гора Пушечная.   

54. Шамхалов Магомед Шамхалович. 1919 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван в декабре 1939 г.   

55. Шапиев Шапи. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК.

56. Шахбанов Уцма. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК.

57. Юсупов Юсуп Юсупович.  1910 г. р. Родился в с. Карбучимахи Дахадаевского района. Призван Дахадаевским РВК 12 августа1942 г. Рядовой. Пропал без вести в декабре 1943 г. 

 
Раздел IV.  Тыловики

Опора фронта

Чтобы понять значение нашей победы, надо хорошо представить, что нам угрожало. А под угрозу было поставлено всё: земля, на которой мы живём, – фашисты хотели её отнять; наш общественный строй – для фашистов он был главным препятствием к достижению мирового господства, поставлено было под угрозу существование народов нашей страны. По плану фашистов население занятых территорий подлежало уничтожению или превращению в рабочую силу нацистской империи.
Мы схватились с фашизмом, когда почти вся Европа была им повержена. Мы оставались для миллионов людей последней надеждой
Мир затаил дыхание в 1941 году, выстоим ли мы, или фашисты возьмут верх. Для нас эта схватка была величайшим испытанием. Проверялась жизнеспособность нашей социальной системы, нашей морали, сила нашей экономики, единство наций. Мы победили. Армия наша не только сумела изгнать захватчиков со своей земли, но и освободила от фашизма Европу. У миллионов людей укрепилась вера в наш строй. Вот что значила наша Победа!»

Интервью с маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым корреспондента газеты «Комсомольская правда», 1977 г.

Люди во время Великой Отечественной войны вроде бы обречены были на голод и нищету, лишены были бытовых условий, медицинской помощи. Однако поколение военных лет оказалось более жизнестойким, чем поколение мирного времени. Возможно, голод, на самом деле, лечит. Возможно, еда из лекарственных трав укрепляет иммунитет. Может быть, психологический настрой придавал этому поколению  дополнительные силы, открывал второе дыхание. Как бы там ни было, удивляешься  стойкости, выносливости, жизнелюбию поколения военных лет. Пережить удары судьбы, вынести голод и лишения, преодолеть тяжести ратного труда и – выстоять – это тоже подвиг! Подвиг тыловиков – опоры фронтовиков. Без тыловой поддержки были бы немыслимы успехи на фронтах. Благодаря молчаливому подвигу тех, кто снабжал бойцов продуктами питания, одеждой, военной техникой, была одержана Победа.
На празднествах, посвященных событиям Великой Отечественной войны, мы часто слышим слова благодарности тем, кто с оружием в руках защитил  Родину от фашистов. Я думаю, не меньшей благодарности достойны те, кто не давал армии голодать, холодать, падать духом, так как тыловики жили, засыпали и просыпались со словами: «Всё для фронта!  Всё во имя Победы!». Это они   во время войны ходили босиком, а на фронт отправлял вязаные носки, варежки, свитера. Это они взяли на свои исхудавшие женские плечи всю «мужскую» работу: заменили пахарей, косарей, конюхов, уехавших на фронт. Это они, теряя сознание от солнечного удара, болея и умирая от болезней, рыли окопы и строили оборонительные сооружения.
Многие выходцы села  Карбачимахи Дахадаевского района приняли участие в строительстве оборонительных сооружений в районе «Моздок», на рубеже Махачкала – Ленинкент – Манас – Каякент. 
Подростки, не достигшие призывного возраста (один из них Гаджиакбаров Габибулла), мужчины, вернувшиеся домой калеками, и женщины работали в тылу по 16 часов в сутки. 
В 3 томе «Книги памяти» написано: «Дахадаевский район сдал в фонд обороны более 15 млн. рублей, 285 крупного рогатого скота, большую партию одежды. Комсомольцы района на строительство танковой колонны им. Шамиля внесли 22032 р., авиаэскадрильи – 46791 р., на строительство бронепоезда им. М. Гаджиева – 11000 р., «Юный пионер» и «Комсомолец Дагестана» –  44700 р. (…) Так, в феврале 1943 года пионерами района было отправлено 185 посылок, в которых находились платочки, рубашки, тёплые носки, иголки, брюки и многое другое»1.
В это святое дело жители села Карбачимахи внесли свою весомую лепту. Старожилы рассказывают, что односельчанка Рабаданова Хамис, депутат Верховного Совета ДАССР, получила письмо от фронтовика, донского казака, сражавшегося в составе Северокавказской армии, где он писал: «Сестра Хамис, огромное спасибо за посылку. Когда удастся разгромить врага, когда настанет мирное время, я обязательно приеду в ваш горный край, чтобы пожать руки вашим мужественным землякам».
 Кроме того жители крошечного селения Карбачимахи 10 января 1943 года дополнительно собрали 19049 рублей и отправили их в фонд обороны (для строительства танковой колонны). Из своих домов они вынесли всю медную, чугунную и латунную утварь и отправили на военные заводы для изготовления оружия.
В том же томе «Книги памяти» написано: «В 1944 году посевная площадь в районе увеличилась на 1656 гектаров, поголовье крупного рогатого скота увеличилось на 22, 5 %, мелкого рогатого скота – на 32, 5 %»2.
А это увеличение посевной площади происходило благодаря женскому и детскому труду. Это их усилиями террасообразные залежные земли  превращались в посевные площади. Женщины и дети кирками и лопатами выкорчёвывали корни многолетних растений и рыхлили землю, трудились, несмотря на ноющие боли во всём теле. 
Таким  народом не гордиться нельзя!

__________________
1. Назовём поимённо: Книга памяти. Т.3. – Махачкала: Изд. – полигр. Объед. «Юпитер», 1999 г. – 591 с.


Тыловики, приравненные ветеранам войны

 Тыловики, работавшие на оборонительных сооружениях:

 
1. Абдуллаева Хамис.
2. Алисултанова Пайтма.
3. Алиева Джавайрат.
4. Алибагамаев Абдурашид.
5. Аллаев Гаджи.
6. Алиев Рабадан.
7. Баширова Аминат.
8. Багомаева Айшат.
9. Багамаева Салихат.
10. Багомаева Пайтма (поехала на тыловые работы вместо дочери Салихат, у которой на руках был грудной ребёнок, Запир).
11. Багомаева (Гаршаева) Патимат.
12. Вазиров Шахбан.
13. Вазиров Осман.
14. Гаджиакбаров Габибулла.
15. Гаджиев Курбаната.
15. Гасанов Багома.
16. Исмаилов Куйруг.
17. Исмаилова Муслимат
18. Кадиалиева Хамис.
19. Магомедова Патимат.
20. Омарова Патимат.
21. Рабаданова Ашура.
22. Рабаданов Залкип.
23. Рабаданов Исмил.
24. Саидова Манни.
25. Салихова Манни (Хажаба).
26. Сулейманова Гулимат.
27. Тагиров Алибек
28. Хаттаева Айшат.
 
   
Кавалер медали «За оборону Кавказа»

Есть мужество, доступное немногим, –
Всё понимать и обо всём молчать,
И даже в дружбе оставаться строгим,
А если боль – о боли не кричать.
И, как металл, лететь в сражений гущу,
Чтоб в дальность цели, как в мишень войти, –
Железу, как известно, не присущи
Лирические отступы в пути.

Михаил Львов
 
С детства я знала Алибегацци (Тагирова Алибека), как   самого доброжелательного человека, приходившего на помощь, когда наша семья нуждалась в поддержке.
Со слов односельчан знала, что ему, Омарову Юсупу, Алиханову Курбану, Шахмурханову Ибрагиму, Курбанисмаилову Имину, Кикитаеву Алтаву, Гарунову Ханаю, по жребию  пришлось оседлать собственных коней, взять с собой имеющееся оружие, еду и отправиться на гражданскую войну. По новому жребию, проведённому в селении Урари, только Алибегацци  был отправлен на Дешлагарское направление. Ему,  красному партизану, пришлось участвовать в ожесточённых боях против Деникина в ущелье Ая-кака.
Вместе с 16-ю уроженцами с. Урари, с. Неци, с. Нахки, с. Гамри он сражался в отряде мюрегинца Мустапаева Халимбека, а потом в отряде цудахарца  Кара Караева, а позже в Кизляре – в 11 Красной армии, в отряде Сергея Лапина. В сражении, состоявшемся в ущелье Ая-кака, Тагиров Алибек (Алибегацци) был ранен в голову, но не покинул поле боя, так как на его глазах были убиты 6 земляков – выходцев из селения Урари, был ранен на обе ноги его друг, певец-импровизатор Заннаев Курбан.
Однако об этих событиях Алибегацци не любил рассказывать. Мужественный человек, он очень ценил дружбу и солидарность, но оставался требовательным, если дело касалось работы или защиты рубежей Родины. Кстати, Алибегацци, несмотря на пожилой возраст, принял активное участие и в  строительстве оборонительных сооружений в годы Великой Отечественной войны, работал  на подступах г. Махачкала, точнее, в пригородном посёлке Ленинкент. Был награждён медалью «За оборону Кавказа».

***
Иногда Алибегацци очень удивлял меня. Первый раз я поразилась в 1968 году, когда его, седоволосого старика, которому было за семьдесят лет, увидела танцующим на свадьбе соседки и родственницы Рабадановой Рукият, легко и азартно, словно он – молодой джигит. Глядя на него, пляшущего задористо, мне казалось, что у него абсолютно не болят коленные суставы, хотя он на них часто жаловался.
Держа обе руки на кинжале, прикреплённом на ремне, Алибегацци, одетый в галифе цвета хаки и такого же цвета гимнастёрку, напоминал артиста из театра, а не горца-труженика.  Он очень любил свою военную форму: галифе и рубаху, появлялся на торжествах именно в ней, подпоясывался серебряным ремнём, на котором красовался кинжал оригинальной ручной работы кубачинских мастеров.
Во второй раз я удивилась Алибегацци, когда он приехал проведать меня в город Махачкала. В больнице работали врачи разных национальностей. Алибегацци разговаривал с азербайджанцами – на азербайджанском, с кумыками – на кумыкском, с лакцами – на лакском, с лезгинами на лезгинском, с агульцами – на агульском, с русскими – на русском, с даргинцами – на даргинском языках. При этом я не удержалась от вопроса:
– Алибегацци, где ты (В даргинском языке обращение на «Вы» не принято) научился стольким языкам?
– В Баку, – ответил он просто. – Я 40 лет проработал в этом городе. И как мне не знать азербайджанский язык, живя в столице Азербайджана? А кумыкский язык знаю, оттого что он очень похож на азербайджанский, как язык, относящийся к тюркоязычной группе.
– А как ты овладел лакским языком? – последовал мой вопрос.
– Лакскому языку я учился с детства, общаясь с нашими кунаками, приезжающими к нам из села Хосрех Кулинского района. Как ты знаешь, всего лишь один горный склон отделяет наше село от лакского села Хосрех. В старину в нашем селе, пожалуй, не было ни одного человека, который бы не владел этим языком, так как зачастую связь с большим миром, благодаря конной езде,  поддерживалась через это село. 
– А как же ты научился лезгинскому и агульскому языкам?
– Учился у друзей-напарников. Когда долгие годы бок о бок работаешь с ними, всему можно научиться. Ведь каждому приятно, когда с ним общаешься на его родном наречии. Такое общение сплачивает людей, делает их духовно близкими людьми…
Я с восхищением посмотрела на Алибегацци и подумала: «Видимо, жизнь всему учит».   

***
 Говорят, разлука сближает. Мне кажется, что Алибегацци, живя вдали от родного села, всей душой тянулся к сельчанам. Он всегда возвращался домой     с подарками для соседей и родственников: кому-то подарит косынку, кому-то отрез на платье. Но нас, детей, радовали фрукты, которые он привозил. В горах, где не растут фруктовые деревья, возвращение дяди Алибега становилось настоящим праздником: он угощал соседей и  сухофруктами, и пряностями.
Алибегацци любил сельчан особенной любовью. Может быть, оттого что ему приходилось подолгу расставаться с ними… А, может быть, оттого, что природа создала его таким благосклонным человеком. Эта особенная любовь к селу,  сельчанам передалась его единственному сыну, , который очень озабочен сохранением истории родного села, верен памяти героических лет Великой Отечественной войны. Он, наставник, методист, проработавший учителем химии  в Карбачимахинской СШ более 30 лет, со слов старожилов и по достоверным источникам изучил  историю села, восстановил фамилии и имена первых учителей, приехавших в село из разных регионов Советского Союза, составил список ветеранов войны и труда, чем и помог мне, собрать достоверный  материал.
 Тагир Алибекович, преподававший вначале своей педагогической деятельности уроки по изучению родного края, исходивший немало дорог, чтобы найти затерянные в архивах документы односельчан, уверен в необходимости ведения среди подрастающего поколения патриотической работы.  За что ему честь и хвала!

Он следовал  завету: «Не убий»

Роковым препятствием на благородном человеческом пути была и остаётся война – самое безнравственное деяние из всех, какие породил человек. Но люди упорно борются за то, чтобы само слово ВОЙНА упоминалось бы со стыдом и раскаянием теми разумными существами, кои будут жить после нас, и ради которых мы живём ныне и работаем.

Виктор Астафьев

 Мирзаханов Саид – Саидацци, как все его в селе называли, был глубоко верующим человеком. Потомок  Хатта, вольного крестьянина, который имел собственную пастбищную и сенокосную землю,  внук первого грамотного человека, свободно читающего  Коран на арабском языке, Саидацци больше всего на свете боялся совершить грех.
Свои знания по арабскому языку и земельные участки Хатта передал своему единственному сыну Мирзахану, хорошему исполнителю и любителю народных песен. Как истинно верующий мусульманин, сын Хатта, Мирзахан,  пешком совершил хадж к святым местам (хадж пешком считался   священным и благородным делом). В Мекке он углубил свои знания по арабскому языку, литературе, философии и получил титул учёного-арабиста.
Старожилы, слышавшие от паломников о пустыне Сахаре,  рассказывали: «Там страшные бури проносятся над  песками, горячий  ветер обжигает лицо, сушит горло. Тучи песка и камней несутся по воздуху. Они   хоронят караваны верблюдов, лошадей и людей. Высота этих опасных  вихрей может достигать  нескольких десятков  метров и накрыть под собой всё, что попадается на его пути.  Они сделали свои предположения, что Мирзахана-хаджи и его попутчиков,  возвращающихся через пустыню Сахара в родной край, накрыла смерч, поэтому больше никто не видел вышедшего из Мекки и не добравшегося до дома Мирзахан-хаджи.  Его  жене  Айшат, овдовев, пришлось одной растить   единственного сына Саида. Саид унаследовал от своего отца Мирзахан-хаджи и деда Хатта любовь к религии, к священным книгам. На земельных  участках, перешедших к нему от них,   Саидацци вместе с женой Ибатаевой Пати разводил крупный и мелкий рогатый скот. По словам долгожительницы села Карбачимахи, Османовой Патимат, прожившей 102 года, как указано в её паспорте, в 1934 году «целое стадо», то есть, все поголовье крупного и мелкого рогатого скота Мирзаханова Саида работники НКВД увели и передали Аштынскому колхозу, а его раскулачили.
Как выяснилось позже, Саидацци,   строго соблюдавший традиции  Сюргинского вольного общества,  никогда не эксплуатировал односельчан. Карбачимахицы по доброте души помогали ему во время сезонно-полевых работ, так как за такую помощь этот набожный горец всегда щедро делился полученным урожаем с теми, кто приходил к нему помочь.
А в 1935 году на суде, на котором обсуждался вопрос правомочности действий работников НКВД, сельчанам удалось доказать, что Саидацци никогда не эксплуатировал чужой труд.  Мирзаханова Саида оправдали и выпустили из зала суда.  Ему, как он признавался своим родственникам, чудом удалось избежать каторги и презрительного прозвища «Кулак».
Хотя Саидацци на каторгу не отправили, его жене Пати и единственному сыну Магомеду, пришлось перенести голод и немало лишений. Саидацци, лишившийся не только своего крупного и мелкого рогатого скота, немалых пастбищных и сенокосных земель, переданных позже  колхозу «Рассвет», перенёс сильную душевную травму – утратил покой и жизнерадостность. Долгие годы он жил в одиночестве, в высокогорном хуторе Арапи, заболел эпилепсией. Но зов крови потянул его к родному очагу, к своему единственному сыну Магомеду. Вернувшись в семью, Саидацци стал обрабатывать бывшие свои, ставшие   колхозными, земли.
А когда началась Великая Отечественная война, Саидацци, несмотря на то, что был болен эпилепсией, 1 января 1942 года принудительно был отправлен на фронт. Мирзаханов Саид был зачислен в 124 Запасную стрелковую дивизию. Однако глубоковерующий мусульманин, который свято следовал самому главному религиозному завету: «Не убий», не мог даже слышать о том, что ежедневно проливается кровь сотней тысяч красноармейцев. Он терял сознание при мысли о том, что и он будет причастен к пролитию, пусть даже вражеской, крови – крови молодых ребят, обманутых Гитлером и отправленных воевать.
23 августа 1942 года военные врачи признали его психологически недееспособным и отправили в  госпиталь, в Баку. После лечения Мирзаханова Саида под конвоем привели домой. 
Проливать, чью бы то ни было кровь,  Саидацци не мог, но помочь Родине, он считал своей обязанностью. К тому же медицинской комиссией при Дахадаевском РВК он был признан годным к нестроевой службе. Саидацци принял участие в рытье окопов в районе Каякент – Махачкала.
После окончания войны бывший тыловик всю жизнь  совершенно бесплатно строил дома односельчанам, проводил ремонтные работы. Он помогал всем, кто   нуждался в его помощи, совершал все ритуалы в доме покойного, учил сельских детей Корану и мусульманским обрядам, во время сезонно-полевых работ принимал  активное участие.
За долголетний и добросовестный труд от имени Президиума Верховного Совета СССР, Указом  Президиума Верховного Совета от 30 ноября 1978 года Мирзаханов Саид был награждён медалью «Ветеран труда».
Карбачимахинцы с глубочайшим уважением вспоминают о потрясающей доброте этого  человека. Доброта  Саидацци передалась его единственному сыну Магомеду, Заслуженному врачу РД, Отличнику здравоохранения ДАССР, Отличнику курортов профсоюзов, лауреату Государственной премии в области литературы за роман «Мой Фараон». Его сын Магомед, окончив Аштынскую школу-интернат, с 1957 по 1959 год работал секретарём РК ВЛКСМ Дахадаевского района.
С 1966 года, окончив ДМИ, работал фтизиатром в Акушинском районе, в городе Буйнакске. С 1968 года по 1969 год он работал заведующим терапевтическим отделением в курортной поликлинике «Каякент».  С 1969 года по 1972 год – главным врачом санатория «Талги».
За период работы главным врачом в курортах «Каякент», «Талги» и «Каспий» им были разработаны новые методики лечения минеральной водой и природной грязью, благодаря чему многие поколения больных суставами, кожными заболеваниями обрели радость движения и чувство полноты жизни. Отдыхающие со всех концов распавшегося ныне Советского Союза почувствовали на себе благотворное влияние лечением термальными водами и лечебной грязью в санатории «Каякент».
В годы его руководства в санаториях «Талги», «Каспий» и «Каякент» отдыхающие не раз убеждались в том, что он – не только прекрасный  врач, но и талантливый писатель. С 70-х годов ХХ века стихотворные подборки, рассказы, новеллы  М.  Саидова выходили на страницах районной и республиканской периодической печати. Его перу принадлежат такие книги, как повесть «Заира», сборник юмористических новелл «Имацци на годекане», сборник рассказов «Пламя любви», сборник повестей «Серый», изданных на даргинском языке. Его же перу принадлежат и такие произведения, как приключенческий роман  для детей и юношества «Рыжик и Пузик», роман-эпопея «Невесты в черном», роман «Мой Фараон».
Несмотря на занимаемые высокие должности, Магомед, всегда оставался  скромным, честным, порядочным и великодушным человеком, похожим на своего отца Саидацци, который любил людей, природу, предан был своей малой Родине.


Бригадир тыловиков

В тот день, когда окончилась война,
И все стволы палили в счёт салюта,
В тот час на торжестве была одна
Особая для наших душ минута.

Александр Твардовский

Рабаданов Залкип, участник тыловых работ, кавалер медали «За оборону Кавказа», был первым комсомольцем села.  Потомственный  крестьянин, он от всей души воспринял идеи социалистического образа жизни, стал активным пропагандистом в деле создания коллективной артели «Каганович». Комсомольцы 30-х годов минувшего века были в селении Карбачимахи самыми дисциплинированными и честными работниками, агитаторами партийных идей и ударниками коммунистического труда. Дав клятву при вступлении в ряды ВЛКСМ, они старались быть безупречными и пунктуальными. Думая о поколении комсомольцев, ровесников Залкипа, мне вспоминаются    слова Максима Горького, пропагандируемые на собраниях первичных комсомольских  организаций, в которых в своё время я участвовала: «Когда природа лишила человека его способности ходить на четвереньках, она дала ему, в виде посоха, – идеал! И с той поры он бессознательно, инстинктивно стремится к лучшему – все выше! Сделайте это стремление сознательным, учите людей понимать, что только в сознательном стремлении к лучшему – истинное счастье».
Мне кажется, что комсомольцы, ровесники Залкипа, воплощали в жизнь слова Максима Горького своими реальными делами: в  годы Великой Отечественной войны Залкип и его ровесники внесли свою лепту в сбор меди, организованной в фонд обороны. Сдали государству  медные тазики, подносы, кувшины, имеющиеся дома. Это подтверждается и в III томе «Книги памяти», изданного в Махачкале, издательско-полиграфическом объединении  «Юпитер»: «Комсомольцы и молодёжь района в 1941 году собрала 11 тонн меди, 29, 4 тыс. руб. сдали в фонд обороны».
 Сегодня, когда некоторые современные соотечественники честными и нечестными путями стараются брать у государства, как можно больше, не давая взамён ничего, а иные наживаются на коррупции, не восхищаться щедростью таких людей, как Залкип, не можешь, так как любовь к Родине у комсомольцев 30-80-х годов была искренной и неподдельной.
Когда окончилась Великая Отечественная война, такие люди, как Залкип, чувствовали гордость за себя, за односельчан, которые не пожалели ни физических сил, ни денежных средств, ни времени ради приближения Победы.
Поддерживая фронт, ему, бригадиру тыловиков, роющих противотанковые рвы в районе Ленинкента, приходилось не только копать положенные 2 метра твёрдого грунта в день, но и перевозить на арбах тела погибших от болезней односельчан, отправленных рыть окопы. Окончание войны для Залкипа, как и для всех граждан нашей страны, было самой счастливой порой в его жизни.

***
Когда одноклассница Ашура, дочь Залкипа, рассказывала о наставлениях своего отца, я думала, что она из любви к папе что-то преувеличивает. Однако вскоре мне самой довелось услышать от Залкипа не менее мудрые слова, чем те, что я слышала от дочери тыловика. 
Когда строился дом нашего соседа   Гусайни, Залкип, считая себя самым близким его родственником, ковыляя тростью, всегда приходил к месту стройки. Когда проходящие мимо молодые люди, пожимая ему руки, расспросили его о жизни и здоровье  и предлагали свою помощь, аксакал села улыбался и заговаривал как бы издалека: «Даже у кровной родни чувства родственности могут исчезнуть, если близкие люди друг к другу не ходят, не справляются о житье-бытье. В старину не упускали случая, чтобы не зайти друг к другу, чтобы узнавать о самочувствии домочадцев, рассказать о новостях. Заходили и просто так, потому что чувствовали влечение к близким. Сейчас что-то редко такое наблюдаешь. Мне приятно, молодые люди, что вы не проходите мимо и предлагаете свою помощь.
Когда человек строит дом, делает любую трудную работу, близкие люди должны быть рядом. Если даже кто-то из них, как я, например, не в состоянии помочь физически, он обязан поддержать его добрыми словами.
Ни один человек не ушёл на тот свет,   с чувством, что успел сделать для дома всё, что хотелось. Работа работой. Для человека, любящего трудиться, как вы знаете, работы никогда не заканчиваются. Увлёкшись домашней или служебной работой, нельзя забывать о существовании родственников. Нельзя забывать о необходимости им помочь.
Есть такая пословица: «Посеешь пшеницу – пшеница взойдёт. Посеешь коноплю – конопля прорастёт». Добро, сделанное вами, рано или поздно добром к вам вернётся. Поэтому, пока вы живы, спешите делать добро всем, кому успеете сделать. Поддержите каждого, кого вы в силах поддержать: неважно физическим трудом или своей душевной теплотой».
Услышав эти слова Залкипа, у меня сложилось о нём впечатление, как о мудром человеке.
А он в тот день,  увидев, как две односельчанки ругаются из-за того, что телята одной  растоптали пшеничное поле другой,  покачал головой: «Люди часто враждуют между собой по пустякам, портят себе и другим настроение. Ссора или месть никогда к добру не приводят, точно так, как отрава,  никому не приносит пользы. Люди, уважающие себя и других, обычно стремятся понять, каковы будут последствия сказанных  ими слов, совершённых ими поступков. Рассудительные люди не делают опрометчивых шагов и не бросают слов на ветер, не совершают поступки, порочащие их.
Прежде чем ссориться или враждовать с кем-то, хорошо было бы, если бы человек  думал о последствиях своих слов или поступков. Ведь с теми, с кем мы ссоримся, рано или поздно приходится встретиться лицом к лицу».

***
К сожалению, время неумолимо. Нет теперь этого мудрого односельчанина в живых. Всё реже и реже встречаешь в жизни таких аксакалов, как Залкип. Горцы, переселяясь в города, всё реже и реже находят время, чтобы зайти в гости к родственникам. Теряются связи куначества, близости к родным истокам. А это, в свою очередь, ведёт к утере знаний о своей родне, о малой Родине. К счастью, такие люди, как Залкип, остаются живы в генах детей. Бывший тыловик успел передать своим пятерым детям: Магомедгабибу, Джавайрат, Сакинат, Рабдану и Ашуре свои знания, свой жизненный опыт и нравственные истоки. Воспитал он их вместе с Магомедовой Зайнаб так, чтобы они ценили интересы близких людей, болели  душой за родню, берегли друзей и честь села.


С болью я смотрю на твою фотографию, мама

… Да разве об этом расскажешь –
В какие ты годы жила!
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла!...

Михаил Исаковский

Cмотрю я на фотографию мамы: «Как ты здесь стара, как поседела… С каким трудом в последние годы ты поднималась с кровати, с каким трудом передвигалась по комнате… Мне грустно и больно смотреть на твою фотографию, мама. Больно потому, что не могла помочь твоему состарившемуся, немощному телу…
Милая моя мама, мне больно вспоминать, как ты, ходившая в молодости за тяжелым плугом, в последние годы не могла удерживать в узловатых старческих руках унцукульскую легкую трость…
Милая моя мама, помню, как ты любила во время сезонно-полевых работ косить ароматно пахнущую траву на лугу. Помню, как твои руки не знали покоя ни днем, ни ночью, ни в праздники, ни в будни. Помню, как в недавнем еще прошлом ты, милая мама, вы¬ходила благоустраивать тропинки, ведущие к колодцам, очищала родники, чтобы вода в них не застаивалась.
Ты горела желанием помочь всем и своим душевным словом, и куском теплого хлеба. Ты никогда не проходила мимо лежащего на  тропинке камня, не убрав его с пути пешеходов, не проходила мимо старого человека, не протянув ему руку помощи. И всему этому ты и нас учила, мама.
Ты бывала в первых рядах и тогда, когда лопатами и кирками в родном селе, Карбачимахи Дахадаевского района, под¬нимали залежные земли. Бывала в первых рядах и тогда, когда в военные и послевоенные годы пахота и сев легли на женские плечи, и тогда, когда сельчане, проработав на сенокосе от зари до зари, ночью, при свете луны, жали пшеницу, чтобы не поломался ни один пересохший на солнце колосок.
Милая моя мама, много ты в своей жизни перенесла невзгод и лишений. Но, познав нужду, холод и голод, не поступилась совестью. Помню, как ты долгими зимними вечерами, когда соседи и родственники собирались у нас, все просили тебя рассказать о своем детстве, о молодости. Ты отказывалась, меняла тему разговора, но мы не отставали. Глупые наивные дети, мы не понимали тогда, что, заставляя вспоминать прошлое, причиняли тебе боль… А ты  снисходительно улыбалась и рассказывала:
– Отца своего, мои хорошие, я не помню. Он, как моя бабушка мне  рассказывала, никогда не знал меру в работе. В 1923 году он решил подзаработать для нас, четверых его малолетних детей, на равнинных теркеменских нивах,  расположенных в Дербентском районе. Убирая пшеницу, связывая снопы под палящими лучами солнца, он перегрелся и скончался от солнечного удара прямо на пшеничном поле… Тогда я бы¬ла грудным ребенком.
Что¬бы прокормить нас, детей, наша овдовевшая мама верхом на лошади скакала на равнину, обменивала своё масло, сыр, творог на одежду, муку или фрукты.
 Сироты в то далёкое время, после прокатившейся Гражданской войны, никаких пособий по потере кормильца не получали. А дороги, пролегающие близ леса, по которым мама моя, а ваша бабушка скакала, в то время были  небезопасны. К счастью, в руки грабителей она не попала. Но ей, горянке, приходилось носить под овчиной шубой кинжал, а в кармане  перочинный нож. Эти предметы  помогали ей преодолеть пробирающий до костей страх.  Вырастила она нас, не дав почувствовать сиротство. Благо, у нее была своя земля, своя скотина, пока колхоз «Каганович», организованный на основе артели в 1935 году, не забрал их.  Эту землю (сенокосные луга)  весной 1935 года и мы, 12-13-летние дети, наряду с взрослыми,  копали под посев, сеяли и рыхлили их. А после сезонно-полевых работ, глубокой осенью, поднимали и пастбищные земли на склонах, превращали их в террасообразные поля, так как не хватало хлеба. 
Понемножку, мои хорошие, жизнь в колхозе «Каганович» стала налаживаться. Безземельные крестьяне, получив, наряду с теми, у кого забрали  частные земли, небольшие участки для личного подсобного хозяйства, явно почувствовали выгоду коллективного хозяйствования. Вдобавок, на заработанные трудодни колхоз стал выдавать зерно, мясо, брынзу. 
Мы все, особенно дети, радовались новым веяниям жизни, возможности   со¬обща трудиться, собираться на фестивалях и общаться,  пока Гитлер не  напал на нашу страну… – голос у мамы начинал дрожать. На ее глаза наворачивались слезы, но она, взяв себя в руки, продолжала, – в том страшном военном 1941 году я потеряла единственную сестру. На фронт ушли и братья. Еще больше забот легло на мамины и мои плечи.
Мы с мамой, как и все сельчане, с утра до вечера выматывались на полевых ра¬ботах. А деньги, заработанные на трудодни, отдавали для фронта, отдали для изготовления патронов и выпуска танковой колонны и домашнюю утварь: чугунную, медную и жестяную посуду.    А когда не бывало денег,  сдавали в фонд обороны крупный и мелкий рогатый скот, долгими зимними вечерами при свете коптилки вязали варежки, носки, свитера для красноармейцев. Один Аллах знает, дошли ли наши варежки до брата Магомеда, воевавшего под Сталинградом, до Гасана, по его признанию, они не дошли, – тихо катились слезы из прикрытых глаз мамы. – С декабря 1942 года письма, которые раньше шли от брата Магомеда, сражавшегося под Сталинградом, раз и навсегда прекратились. Говорили, что в районный военкомат пришло извещение о том, что рядовой Саидов Магомед Аллаевич пропал без вести. Нам с матерью извещение не вручили. Узнав об этом, мама поскакала   в военкомат. Но там её заверили: «Не переживай, твой сын обязательно вернется с победой!»
Надежда до поры до времени дает утешение человеку, но не может обмануть материнское сердце: не поступало писем от брата Магомеда. 
Наработавшись за день, ночами мама замирала, уставившись в одну точку. Страшно было смотреть на нее в такие минуты. Я пыталась отв¬лечь ее от тяжелых мыслей, пробовала развеселить, но ничего не помогало. В апреле 1943 года ее исстрадавшееся сердце не выдержало: я осталась одна. Одна, чтобы пахать недопаханные мамой поля, что¬бы косить недокошеные мамой луга. О Аллах, как она мечтала и надеялась, что её сыновья, вернувшись с фронта,  выйдут вместе с ней на поля и луга, но… не дождалась она их… Эх, война, война… Кого она не коснулась… Кому горя не принесла…
Брат Гасан вернулся с войны домой после разгрома не только фашистов, но и японских милитаристов, решивших, завоевать Советский Союз с востока.  То ли сказались последствия войны, то ли воздействовали на него отморожения, полученные под сугробами,  но после продолжительной болезни пришлось похоронить и брата Гасана. Судьба не пощадила ни его молодой возраст, ни его малютку Саида.
Из большой дружной семьи осталась я одна. Одна… со своей скор¬бью и  раздумьями. До сих пор удивляюсь, как я выжила, когда односельчане посчитали меня мёртвой.
– Как? – перебивали мы ее. – Как это случилось?
– Летом 1942 года нас, 12 карбачимахинок,  вместе с девушками из других сел Дахадаевского района,  послали рыть окопы на участок Каякент – Махачкала. 
Припекало солнце. Не было воды, горянок солнечные удары так и «косили», заставляя поочередно выпускать лом или лопату. Но самое страшное – в окопах распространилась эпидемия брюшного тифа… Шли слухи, что поблизости пролетал вражеский аэроплан со специальным заданием – распространить бактерии тифа среди тыловиков. Что после этих слухов произошло, жутко вспоминать: с  оборонительных укреплений на товарных вагонах десятками стали вывозить больных. Многие из них не выжили. Ушли из жизни и многие мои знакомые. Не избежала болезни и я…
Пролежав в беспамятстве полторы недели, я пришла в себя в Махачкале, в военном госпитале. 
Я очнулась, когда санитарки меняли мокрое от пота белье. Вокруг слышны были стоны. Воздух был пропитан запахом лекарств… Мой ослабленный организм, видимо, плохо под¬давался лечению…
Вскоре многие выписались. Скончавшихся похоронили. Меня, как тяжелобольную, перевели в изолятор.
Через неделю мои одно¬сель¬чане, не найдя меня ни в палате среди больных, ни в морге, собрались домой. Бригадир Залкип передал моей матери, что меня нигде нет. Мама моя села на коня и галопом помчалась на станцию Мамедкала…
Каково же было мое удивление, когда, сойдя с товарного поезда, я увидела маму на взмыленном коне. Она смотрела на меня, будто не веря, что я – это я. Бедняжка, оказывается, она ехала, чтобы «похоронить дочь среди мусульман». Увидев меня живую, она на виду у всех расплакалась навзрыд, будто была на похоронах... – мать надолго умолкала, будто забывала, что мы хотим её слушать. Соседки Саидова Малайкат и Иминова Салихат прерывали её молчание.
– А чем ты занималась после войны?  любопытствовали они, не давая маме  отвлечься.
– После войны, мои хорошие, –  нехотя рассказывала мама, – бороздила плугом и сохой поля. Весной – в горах, а поздней осенью – на кутане. Косила на колхозных полях сено, жала пшеницу…
– Это же мужская работа: пахать, косить, жать, перевозить на арбе собранный урожай, – изумлялись дети соседей. 
– Некогда было нам тогда думать о том, мужская это работа или женская. – Мама умолкала, и в комнате воцарялась тишина. Слышался только шум зимнего ветра за окнами и треск огня в харбукской печи. И вдруг – резкий хлопок.
Мама первая спохватывалась, бросалась к печке, и по комнате разносился ароматный запах испеченной картошки. Она ставила на стол поднос с картофелинами, мы ставили  тарелку с брынзой, разливали по стаканам кислое молоко. Мама при этом улыбалась, будто у неё никогда не бывало горя:
– Люблю я печеную картошку. Рассыпчатую, обжигающую губы. В детстве я не мыслила себе жизни без такой картошки и толокна. Хотите, я вам приготовлю толокно?
– Конечно, конечно, – радовались мы.
Мама просеивала толокняную муку, мы приносили сметану и сахарный песок. И вскоре все лакомились толокняными комочками. А мама продолжала рассказывать:
– Толокно, когда я училась, нам приносили и в школу. Многие дети недоедали дома, поэтому каждому ученику на перемене давала по комочку, а за хорошо выученный урок – и добавку. Ради толокна многие дети старались учиться и не пропускать уроки…

***
И вновь, глядя на фотографию мамы, я вспоминаю, как она брала на руки младшую сестренку Цибац, а меня просила держаться за подол своего платья, и шла на сенокос. Вспоминаю, как красиво она делала копна сена, как легко вязала снопы, как бережно собирала на поле колосья, вовлекая и нас, старших дочерей, в эту работу:
– Запомните, доченьки, навсегда: зернышко плачет, когда на него наступают. Ведь оно живое, святое. Знаете, сколько тысячелетий и сколько поколений его выращивало и до нас донесло? Поколения ушли, а зерно живо. Зерно – это наша жизнь. Недаром на нем линия посередине. Это значит, что с зерновыми культурами, на которых есть линия, нужно делиться. Линия посередине зерна – это знак, что¬бы и будущие поколения думали не только о себе, но и о тех, кто рядам. Больно мне видеть, как сейчас люди выбрасывают хлеб вместе с мусором. Так в трудные голодные годы люди и каждую крошку берегли и свято относились к нему…
Ребёнком я любила смотреть на маму, когда  она ловко подбрасывала на деревянной лопате зерно на току. Очищенные свежим ветром крупные зерна, как бы пританцовывая, падали на образовавшуюся горку зерна.
Худенькая и высокая, даже под чадрой подчеркнуто стройная, мама прислоняла большую деревянную лопату к молотилке, сметала сор с громадной кучи пшеницы. Я любовалась тогда её обветренным, никогда не знавшим косметики, лицом.
Как это было давно. А мне кажется, что это было только вчера. 
 

Жить нужно мирно

Товарищи, мирные люди труда,
Мы дружно за правду народную бьёмся,
Давайте же все, как один поклянёмся,
Что мы не допустим войны никогда!

С. Васильев

Моя мама всю жизнь наставляла нас относиться с любовью к близким и дальним родственникам. Она до мельчайших подробностей рассказывала о судьбах дорогих для неё людей, о тех с кем делилась всем тем, что имела. Спешила к тем, кому нужна помощь и поддержка. А к Башировой Аминат (Аминатабазай), мама ходила в свободное время просто так, оттого что чувствовала в ней духовно близкого человека. Я иногда выражала маме недовольство из-за того, что она долго гостила у неё.
А мама улыбалась: «Ты знаешь, я не замечаю время, когда бываю в гостях у Аминатабазай».
Им, бывшим тыловикам, было, что  вспомнить, чем поделиться друг с другом, было о чём поговорить по душам.  Ещё во время тыловых работ в Каякенте, они назвались сёстрами, делились с последними крошками хлеба, под палящими лучами июльского солнца делились последними глотками воды. А в мирное время они тянулись друг к другу. Ведь им, обеим, пришлось прожить нелёгкую жизнь:  и похоронки о близких родственников получать, и горевать от известий, сообщающих о пропавших без вести.
Любовь матери к своим названным сёстрам, видимо, передалась и мне. Я полюбила всех тех, кого она любила,  прониклась уважением к тем, кто вместе с ней рыл окопы, кто пахал вместе с ней поля, кто подменял молодых ребят, ушедших на войну.
Мне самой редко приходилось долго общаться с маминой названной сестрой   Аминатабазай, хотя при каждой встрече выражала ей своё уважение.
Говорят, человека, накормившего хлебом, благодарят один раз, а того, кто даёт жизненные советы – тысячу раз. Я, наверное, останусь благодарной Аминатабазай всю жизнь за то, что мне, выпускнице школы, давала наставления, быть уступчивой,  не идти в «лобовые атаки» даже тогда, есть на то причины. Она, оказывается, была в курсе, что я, будучи, редактором стенгазеты «Комсомольский прожектор», выпускавшейся органом первичной комсомольской организации селения Карбачимахи, написала сатиру на тех, кто ночью воровал колхозное сено, кто средь бела дня отправлял домой с детьми, пришедшими на поле, сумы картошки с колхозных полей. 
Мамина названная сестра ласково посмотрела на меня: «Ты, оказывается, мечтаешь построить коммунизм… Борешься, как ты пишешь, «с некоторыми элементами, порочащими честь села». Хорошо, что хоть фамилии и имена тех, кто, по-твоему, ворует, не написала.
– Надо было написать: нечего ночью колхозное сено воровать, – не хотела я уступать.
 – Ты права: воровать нельзя. Но ты не справишься с привычками иных людей. Прежде чем писать такую сатиру, подумай, что заставляет односельчан воровать «колхозное добро», в достатке ли они живут.
– Никто ведь в селении не голодает. И воруют не те, кто в чём-то нуждается, а те, кто наглее, у кого больше достатка, – не хотела я сдаваться.
–  Всё равно. Пусть Аллах их накажет. Тебе незачем совершать самосуд.
– Они же подают плохой пример подрастающему поколению, –  настаивала я на своём.
–  Пусть они перед Аллахом ответят за это. Ты своими заметками их не перевоспитаешь. Слышала такую пословицу «Как аукнется, так и откликнется»?
– Конечно!
– Тогда подумай, какое впечатление останется о тебе у тех односельчан, которых ты критикуешь. Помни, тот, кто привык красть, способен и очернить любого порядочного человека. Хотя ты, в соответствии со своим мировоззрением, пытаешься искоренить зло, тебе они этого не простят.
Не забывай, если у человека нет в крови стремления, оставаться честным человеком, если он привык совершать грех, ни ты, ни ваша стенгазета, его не остановят. Так что подумай о своём добром имени. Живи, как твои родители, честно, береги себя. Худой мир лучше любой войны. Жить нужно мирно.
Не только тебе, но и нам, ветеранам труда, не по душе грешное. Но… поругавшись сегодня из-за хищения колхозного сена, а завтра, не дай Аллах, если у них случится беда, пойти к ним посочувствовать и глядеть им в глаза, не можем. Мы же все сельчане приходимся друг другу близкими или дальними родственниками…
Ты знаешь, как поступил мой муж, Ибатаев Али, когда из-за пастбищных земель житель села Дуакар и наш односельчанин крупно поссорились?
– Нет!
– В тот день, чтобы  заступиться за односельчанина,  прибежали вооружённые  жители многочисленных дуакарских хуторов, и наши сельчане, увидев их,  стали вооружаться. Казалось, на местности  «Дуакарский перевал» вот-вот прольётся чья-то кровь.
Али, предвидя последствия столкновения, преградил дорогу нашим сельчанам: «Не делайте глупостей! Вы думаете, что если у них кровь прольётся, у вас молоко потечёт? Скоро здесь будет милиция, она и разберётся с конфликтом. Вам незачем терять время во время страды. Идите на работу. Пусть видят, что вы ни с кем не собираетесь конфликтовать».
Наши односельчане, оставив свои охотничьи ружья, сняв с поясов кинжалы, взяв в руки косы и грабли, вышли на поля.
Видят жители  дуакарских хуторов: не с кем драться. А Ибатаев Али пошёл навстречу к обиженным  дуакарцам и сказал: «Жить, ребята, по соседству нужно мирно». Вот и всё.
Пришли дуакарцы, обнажив клинки, а ушли, вложив их в ножны. Поэтому мой тебе совет: будь осторожна, когда играешь с огнём.
А насчет колхозного добра… Лично мне достаточно того, что заработано честным трудом нашей семьи. Такое понятие должно быть в сознании каждого человека. Должна быть горская совесть, чтобы не брать недозволенное. 
Мой муж, Ибатаев Али, долгие годы работал и председателем колхоза, и председателем сельского совета, думаю, ни один человек не упрекнёт его в том, что он присвоил хотя бы одну копейку из средств учреждений, вверенных ему. Не скажет, что хотя бы одну былинку из общественного сена он взял домой. И всё же жил не хуже, чем другие односельчане, радовался тому, что уберег совесть в чистоте. К этому призывал он и своих детей…
 Аминатабазай замолчала. Я почувствовала, что она гордится не только своим покойным супругом, но и детьми, особенно сыном Рамазаном, директором Карбачимахинской школы, Почётным работником общего образования Российской Федерации, Заслуженным учителем Республики Дагестан.


Её душевная щедрость потрясала

А поле, где у нас хлеба росли,
Любой покос и пастбище любое,
Любой комок исхоженной земли,
Где мы себе бессмертье обрели, –
Теперь мы называем полем боя.

Михаил Луконин

 Есть люди, которые с первого слова притягивают к себе душевной теплотой. Алиева Джавайрат (Жавайратабазай), участница тыловых работ, была именно такой обаятельной женщиной. Всю свою не потраченную материнскую любовь она дарила родственникам, соседям, сельчанам и их детям.
Нам, детям её названной сестры,   получить в семидесятые годы из рук этой доброй горянки конфеты «Каракум» – было то же самое, что сегодня получить дорогую игрушку из рук доброжелательного благодетеля.
Жавайратабазай радовала нас в детстве не только конфетами.  Однажды, заболев гриппом, я не могла ничего кушать. Узнав от моей мамы о моём состоянии, она принесла мне ароматно пахнущую айву. Я удивлялась:
 – Жавайратабазай, откуда ты (в горах не принято обращаться на «Вы») взяла айву в зимнее время?
Она улыбнулась:
– Меня осенью соседка угостила. Кислые или сладко-кислые фрукты я не могу кушать. Три айвы я разрезала и приготовила компот. А эту, самую крупную, положила в муку. Как видишь, она неплохо сохранилась. Ты поешь, моя хорошая. Ешь досыта, когда есть, что поесть… Многие дети твоих лет во время войны досыта есть не могли.
– Почему не могли кушать? Вы же выращивали много зерна, – удивилась я.
– Ой, моя хорошая, когда братья, родственники, сельчане сражались на фронте, разве кто-то в тылу мог есть досыта? Нет.
Брат мой Мямма писал, что им, солдатам, приходится затягивать пояса, потому что дают полпорции от положенной нормы. Зная, что близкие нам люди недоедают, мы большую часть зерновых культур, сушеное мясо, масло, брынзу отправляли в фонд помощи фронту. За перевыполняемые нормы по поставке сельскохозяйственных продуктов, за участие сельчан на фронте и на тыловых работах нашему селу в годы войны вручили Переходящее Красное знамя. Я не знаю, куда делось это знамя, раньше оно хранилось в избе-читальне. Но некоторые люди держали обиду на Омарова Юсупа, будто бы ради этого знамени председатель сельского совета опустошил село от сельчан. А что он мог делать, если фронт требовал подкреплений… С него требовали с райцентра, а он скрыть людей, о которых по переписи и так в райцентре было известно, не мог.
А знамя, вручённое селу, было для нас больше, чем Похвальные грамоты или Дипломы, больше чем благодарность, больше чем  ордена и медали. Мы гордились тем, что смогли внести свою долю помощи фронту.   
Ты ешь, моя хорошая, если будешь вдоволь кушать, быстро поправишься.
И, действительно, ароматно пахнущая айва пробудила у меня аппетит. Я стала кушать разрезаемые ею кусочки айвы.  Казалось бы, мелочь. Но такие неординарные мелочи способны запечатлеться в сознании детей на всю жизнь.
В тот день я обратила внимание на то, что пальцы её не прогибаются. Я спросила:
– Жавайратабазай, почему у тебя пальцы не сгибаются?
– Ты понимаешь, руководство нашего колхоза решило нам помочь: закупило силосорезку. При заготовке силоса все в селе с удовольствием принимали участие: было интересно, как работает силосорезка. Грубые растения, как крапива, девясил, шалфей, мята перечная, дягиль лекарственный нужно было обязательно измельчить. Бригадир мне дал «лёгкую работу»: направлять массу грубых растений к режущим пластам. Я не заметила, каким образом моя рука вместе с травой застряла между пластами. От боли в тот день я потеряла сознание. Напарники, конечно же, тут же остановили силосорезку, оказали первую помощь. Но…  в тот момент я  получила сильный нервный стресс. С тех пор голова моя без моей воли раскачивается, и рука, как видишь, искалечена.
– Жавайратабазай, а зачем надо было заготавливать силос? Он же сильно воняет…
– Ой, моя лапочка, тебе же нравится компот или сочные фрукты.
– Да.
– А коровам больше, чем сено или жёсткая солома, нравится силос. Силос для них – витамины. От силоса крупный рогатый скот прибавляет в весе, коровы дают больше молока.
– Всё равно я не хотела бы возиться с силосом. Когда я вдыхаю его запах, мне становится плохо.
– Видишь ли, многим этот запах не нравится. Мне кажется, что скоро   перестанут его заготавливать.

***

Через десятилетия после смерти Жавайратабазай я с особым почитанием  вспоминаю о  доброте этой щедрой горянки, трудившейся вместе с моей матерью на тыловых работах. И как её забыть, если она, потеряв на войне единственного брата, похоронив скоропостижно скончавшегося мужа, живя одиноко, старалась радовать каждого сельчанина своей добротой и душевной щедростью…


Большая Патимат


В жизни есть только одно несомненное счастье – жизнь для других.

Л. Н. Толстой

Эту крупную по телосложению женщину знакомые называют Большая Патимат, а сельчане – Никазайла Патимат. И любит она всё крупное, массивное. Всю жизнь готовила еду, будто собиралась накормить целый батальон: на свою большую семью, состоящую из семерых детей и мужа, да ещё, по горской традиции,  рассчитывала на соседей и гостей.
Ветеран тыловых работ, ветеран труда,  она приняла участие в строительстве оборонительных укреплений в районе Бабаюрт.
Большая Патимат рассказывает:
– Перед отправкой на строительство оборонительных сооружений мама наполнила мне суму толокном, положила в хурджины курдюк и банку топлёного масла.
Увидев исхудавших от недоедания и непосильной работы и голодных девушек, долбивших кирками траншеи, я приготовила всем комочки из толокна, нарезала тонкими ломтиками вареный курдюк и раздала тем, кто работал вблизи. А таких было очень много. Но скольким хватит одна сума толокна? Когда у меня даже для себя не осталось ничего кроме полубанки топлёного масла, я, не по годам рослая, стала копать траншею, ежедневно выполняла по две нормы. За две нормы тогда нам выдавали по два пайка хлеба. Тонкий слой сохранившегося топленого масла, намазанный на хлеб, сносно подкреплял мои потраченные силы, не давал мне падать духом даже тогда, когда некоторые тыловики, работающие рядом, проклинали, на чём свет стоит, неподдающийся грунт и поджигателей войн.
После выполнения обязательных тыловых норм нам разрешили вернуться домой, но никакого транспорта и пайка на дорогу не выделили. И с района Бабаюрта вместе с односельчанками я пешком добиралась до с. Аяцци Дахадаевского района. Пока по незнакомой местности искали дорогу домой, нам, горянкам, измождённым голодом и нещадными лучами летнего солнца, пришлось стучаться не в одни двери и попроситься на ночлег. Люди тогда были удивительно щедры. Хозяева домов, к которым мы стучались, сославшись на то, что «недавно ели», свой ужин отдавали нам, уставшим от долгой ходьбы и голодным путницам.
– Чем же ты занималась после окончания  тыловых работ? – спрашиваю я у Гаршаевой  (Багоммаевой) Патимат.
– После окончания тыловых работ, – отвечает Патимат, – возила в райцентр колхозное масло, брынзу на арбе и сдавала в заготконтору районного центра.
– Не трудно было добираться на арбе до райцентра? Ведь Аяцимахи не близко расположено от Уркараха…
– Трудно – это не то слово. Было жутко страшно, потому что в лесу скрывались дружки известного в округе грабителя Чамсулвара. Они, увидев на дорогах людей с повозками, подкрадывались неожиданно, распрягали быков и угоняли их. Забрав всю поклажу, отправляли несчастных людей пешком.
– Нельзя ли было отказаться от такой небезопасной работы?
– А кого ещё можно было посылать в дорогу, если все мужчины были на фронте? Даже бригадиром у нас была женщина – Азайгу?
– Чем же ты занималась после окончания войны? – опять спрашиваю я у Большой Патимат.
– После окончания войны работала  и на полях, и на стройках. Если точнее сказать, в охранном отделении  СМУ-10 треста «Дагстрой», рабочей 1 разряда,  мотористом бетонного узла в тресте «Дагсельстрой», сторожем ясли-сада в с. Новокаякент, а позже в Махачкалинском СМУ треста «Кавказкурортстрой» – разнорабочей.
Да, не зря она награждена нагрудными знаками «Победитель социалистического соревнования 1973 года», «Победитель социалистического соревнования 1975 года», «В честь 59 годовщины Великого октября».  «В ознаменование Международного дня 8 марта за достигнутые успехи в социалистическом соревновании». Награждена она «Почётной грамотой ПМК-481» и занесена в «Книгу Почета ПМК-481».
За достигнутые успехи в социалистическом соревновании и за высокие производственные показатели она не раз премировалась денежной премией. Награждена она медалями: «Медаль материнства»  Ж № 735397,
3 № 668655, В № 316468. 
Большая Патимат, если любит кого-то из родни, то любит большой святой любовью, точно также большой ненавистью ненавидит всякую фальшь. Ей, набожной женщине, не способной вытерпеть «греховное», не раз приходилось заступаться за коллег, обижаемых чиновниками. Да и сейчас Большая Патимат, при её преклонном возрасте, она одаривает близких людей фруктами со своего сада и подарками. 

 
Хранительница традиций куначества
 
Есть прекрасные деревья, которые до самых морозов сохраняют листву и после морозов до снежных метелей стоят зеленые. Они чудесны. Так и люди есть, перенесли все на свете, а сами становятся до самой смерти все лучше.

  М. Пришвин

Ветерана войны и труда, участницу тыловых работ,  Махаеву Ханум карбачимахинцы почитают, как самую добродетельную женщину, не упускающую случая одарить деньгами тех, кого отправляют на службу, тех, кто едет учиться. Ханум всю жизнь чувствовала себя обязанной пригласить в дом тех, кто приезжал с гор на равнину по работе, на празднества или горести. Она, мать, вырастившая шестерых сыновей: Магомедсалама, Гаджимурада, Гаджикурбана, Рамазана, Залкипа и Гаджи, привила им любовь к горским традициям куначества и гостеприимства. Поэтому её дети – люди самых мирных и нужных народному хозяйству профессий – приветствуя прогрессивные обычаи народов России, сохраняют и развивают горские традиции. Гордятся  матерью – кавалером юбилейных медалей, вручённых по Указу Президиума Верховного Совета СССР и России.
      
В письме, полученном  Ханум с подписью Д. А. Медведева, написано: «Уважаемая Ханум Махаевна! Поздравляю Вас с Днём Победы – священным праздником российского народа. Вы и миллионы Ваших товарищей в тяжелейших условиях приближали Величайшую Победу. Этот подвиг всегда будет примером служения Отечеству и высочайшей гражданской ответственности.
Желаю Вам доброго здоровья, благополучия и всего наилучшего.
Президент Российской Федерации Д. А. Медведев».
Вот и другое письмо. «Уважаемая Ханум Махаевна! От души поздравляю Вас с 68-й годовщиной Великой  Победы. Ваше поколение, пройдя через суровые испытания, выстояло и победило, защитило свободу и независимость Отчизны, спасло мир от нацизма.
Мы гордимся Вашим подвигом. Ваша вера в правое дело, любовь к Родине всегда будут для нас образцом нравственности и патриотизма, духовной крепости. А День Победы – святым и объединяющим праздником.   
Желаю Вам здоровья, успехов и всего наилучшего.
Президент Российской Федерации В. Путин.
А поколение Махаевой Ханум, действительно, заслужило таких благодарственных писем и уважения окружающих людей.


Раздел V. Сироты войны

Они ждали отцов

Сироты войны рано познали тяготы жизни, рано испытали отсутствие отцовских наставлений и опеки. Они  особенно тяжело перенесли потерю своих кормильцев. Они ждали писем отцов, ждали их фотографий, ждали их самих – живыми победителями. Но вместо этого получили похоронки и извещения «Пропал без вести».
Говорят, если Бог отнимает у человека родителей, то Он одаривает его чем-то другим. Видимо, Бог одарил их, сирот войны, силой воли, целеустремлённостью, способностью выживать в трудных условиях. Своим трудом, жизнелюбием и упорством они не только выживали сами, но и помогали своим овдовевшим матерям, беспомощным родственникам, одиноким соседям по хозяйству. 
А сиротами войны в селении Карбачимахи выросло немало детей. вот их имена:

1. У Абдурашидов Бахмуда сиротами выросли дочери: Саманият и Патимат.   
2. У Абдурашидов Магомеда – сын Гаджикурбан и дочь Сакинат.
3. У Аллаева Османа – сын Аллай, дочь Хава.
4. У Ахилова Гусена – дочери Патимат, Айшат, Муминат, сын Магомед.
5. У Багомаева Ахмеда – сыновья  Хасбулла и Магомед.
6. У Вазирова Османа – сын Запир и дочь Гулаймат.
7. У Гаджимурадова Джамала – сын Курбан, дочери Пала, Курсум и Хадижат.
8. У Гусейнова Муртазали – сын Гусен и дочь Айшат.
10. У Гусейнова Шапи  – сын Рамазан и дочь Джавайрат.
11. У Кадиева Габибуллы – сын Кади.
12. У Куруцова Аммаци – сын Гаджи.
13. У Маллаалиева Маллаали –  дочь Саният.
14. У Маллаалиева Алибагоммы –  сын Магомед и дочь Халисат.
15. У Магомедова Гаппара – дочь    Халисат.
16. У Османова Абдурашида – сыновья Гапиз и Магомед, дочь Айшат.
17. У Османова Чуруха – сын Магомед.
18. У Рабаданова Халика – сыновья   Муртазаали и Рабдан, дочь Паризат.
19. У Рабаданова Алибагомы – дочери  Айша и Патимат.
20. У Рабаданова Гусенхана – сыновья  Рабадан и Рамазан.
21. У Саидова Асрлана – сыновья   Саид (в 1953 году умер от оспы) и Магомед, дочери Ашура и  Марзият.
22. У Саидова Аллая – сын Бахмуд и дочь Патимат.
23. У Саидова Тагира – дочери  Писай и Халисат.
24. У Салихова  Гусена – сын Магомед (в 1953 году умер от оспы), дочери Шамай (в 1953 году умерла от оспы) и Гулимат.   
25. У Султанова Саида – сын Султан. 
26.  У Шамхалова Магомеда – сын   Магомед.   
27.  У Шахбанова Уцма – дочери Джарият и Загидат, сын Шахбан.
64. У Юсупова Юсупа – сын Курбан и дочь Патимат.
 
Сироты войны сохранили в своей душе  ростки доброты и уважения к окружающим людям. Они, рано познавшие цену жизни, повзрослев, смогли передать своим детям, внукам и правнукам нравственную чистоту, взрастить в их душах любовь к родному краю. Почти все сироты войны являются  ветеранами труда, а Халиков Рабадан – Заслуженным строителем ДАССР, кавалером медали «Победитель социалистического соревнования» и ордена «Знак Почёта».   
Муртазаалиев Гусен является  Заслуженным строителем Адыгейской АССР; Османов Аллай – Заслуженным учителем ДАССР с педагогическим стажем – 52 года;  Аммациев Гаджи – кавалером медалей «За доблестный труд», «Победитель социалистического соревнования»,   орденов «Знак почёта»,   «Трудового Красного знамени»,  нагрудных знаков «Отличник народного просвещения», «Ордена Дружбы  народов».
Габибуллаев кади – ликвидатор аварии Челябинск-40, педагог со стажем 48 лет, ветеран труда.
 
Человек рождён не для войны

Молодость – это мечта. Это – вера. Это – тяготение к подвигу. Это – лирика и романтика. Это – большие планы на будущее. Это – начало всех перспектив.

Н. Хикмет

Человек рождён для жизни. Это истина. Не стало молодого человека – нет глубже боли для матери, нет горше утраты для сестры, нет тяжелее судьбы для сирот, нет большей потери для Родины. Много молодых солдат, полных энергии и сил, живущих надеждами на мирную жизнь, погубила война…
Не успев налюбоваться на своих двух малолетних детей, не успев порадовать своими заботами своих состарившихся родителей и почувствовать своё призвание на земле, на войне был убит Гусенов Муртазаали.  Он похоронен Белоруссии, в Витебской области, в деревне Конякино, в Братской могиле.
Худо, бедно, но выросли его дети: Гусен и Айшат. Выжили в полуголодные военные годы, летом, питаясь съедобными травами, а зимой, выкапывая из мёрзлой земли клубни земляных яблок и корни лопуха. Выжили благодаря труду и желанию выжить. Выжили, трудясь наравне с взрослыми и радуясь сельскохозяйственным продуктам, выдаваемым на трудодни.    Они, как и взрослые, делились   продуктами, заработанными на трудодни,  не только с друзьями и родственниками, но и с незнакомыми бездомными, которых бывало немало в голодные годы. Делились потому, что видели в каждом голодном или полуголодном соотечественнике Человека с большой буквы, вынужденного скитаться по стране, оттого что во время войны потерял дом, родню, работу – всё, что до войны радовало его.
 Сын фронтовика, Гусенов Гусен Муртазаалиевич, отслужив в армии, создал интернациональную семью и нашёл своё счастье в Майкопе, стал Заслуженным строителем Адыгейской АССР.  Как символ единства даргинского и русского народов, он вместе с Татьяной вырастил двух дочерей: Любовь и Аминат. 
А дочь фронтовика, Айшат, ухаживая за матерью, Магомедовой Патимат, ставшей немощной на оборонительном рубеже в районе Ленинкент – Моздок, осталась в родном селе, Карбачимахи.
Говорят, кто привык работать, он не представляет себе жизни без труда. Айшат, привыкшая с малолетства трудиться, не раз становилась ударником социалистического труда: за добросовестный и многолетний труд ей вручено удостоверение Ветерана труда. Но радоваться жизни ей редко удавалось.  Когда быт только наладился, когда  создала семью с Алисултановым Абдусаламом, ценителем  народных песен, который очаровывал односельчан прекрасным их исполнением, судьба  отняла у Айшат мужа. У неё, выросшей сиротой, сиротами стали шестеро детей: Алисултан, Магомед, Шамиль, Мурикат, Нурижат, Раисат. 
В повседневной жизни женщин часто называют слабым полом. Как можно называть женщину слабой, если она даже самая хрупкая,  одна поднимает на ноги шестерых детей? Как можно называть её слабой, если она, встав ни свет, ни заря, работает до глубокой ночи? Как можно называть её слабой, если эта женщина, вернувшись усталой с полевых работ, находит силы хлопотать по дому? Нет, я не могу называть горянок слабым полом. Они своим духом, материнской любовью к детям безгранично сильны…
Хрупкая горянка, Айшат, стала для детей и отцом и матерью. Вырастила их, не дав почувствовать потерю близкого человека. Как мать солдат, Айшат немало волновалась, пока сыновья вернутся с армии домой:  Шамиль – с  Германии,  Магомед – с Чехословакии. Но из-за   Алисултана матери пришлось провести не одну бессонную ночь.  Она не смыкала глаз с тех пор, как сына, призванного в действующую армию, отправили в Кабул. Оттого что с самого начала Афганской войны на родину сотнями вывозили раненых и убитых солдат, мать при каждом стуке в дверь вздрагивала, боясь за судьбу сына. К её счастью, сын вернулся с войны живым, хотя с пулей в правом бедре.
Её сын, Алисултан Абдусаламович Алисултанов, не любит вспоминать о войне: слишком жуткие дни всплывают перед его глазами. Но при настоятельных просьбах  уступчиво рассказывает:
– Первые три месяца, мы, сержанты мотострелковой роты, охраняли различные военные объекты, расположенные в Кабуле. К сожалению, любая война, не обходится без потерь.
15 апреля 1984 года под покровом ночи нас отправили на помощь разведывательной роте, которая попала в засаду. Мы всю ночь шли пешком,  по колено в грязи, так как накануне прошёл сильный ливень, выпал град, потоки грязи, образовавшиеся при оползне и камнепаде, преградили дороги, засыпали советские и афганские машины.  В мирное время ничего не стоит освободить  транспорт от грязи и камней. Но под наблюдением маджахедов, спрятавшихся неизвестно где, освободить их не удалось, поэтому нам пришлось взорвать их, чтобы освободить дорогу другим боевым машинам.
На рассвете мы  добрались до ущелья, где душманы обстреливали наших разведчиков, и вступили в бой. Душманы вначале попытались выдержать натиск, но поняв, что поступило серьёзное подкрепление, покинули ущелье. После боя я, Евсюков, Калашников, Берестнев по одному укладывали на плащ-палатку раненых наших и афганских бойцов и выносили на руках по узкой труднопроходимой тропинке и отправляли в госпитали…
На пакистанской границе, – продолжает Алисултан Абдусаламович, – когда велись бои против отряда Ахмад-Шаха, пуля настигла и меня, вошла в правое бедро и застряла. Врачи, боясь осложнений, так и не решились его оттуда  вытащить. Вот так я до сих пор хожу с пулей в бедре…
– Она тебя не беспокоит? – спрашиваю я Алисултана. 
– Не без этого, – нехотя отвечает он, не желая вспоминать о ноющих болях при физических перегрузках. –  Рана-то моя зажила, но зажили ли душеные раны солдатских матерей, чьи сыновья погибли в Афганистане…
Не раз Алисултанову А. приходилось вступать в бой с маджахедами, охранять боевые посты, доставать в часть «языков». За безупречное исполнение боевых заданий  26 декабря 1984 года  Алисултан вместе с друзьями был представлен к награде «За боевые заслуги». Второю медаль «За отвагу» он получил 23 февраля 1985 года, в День защитников Отечества.
Мать Алисултана, Айшат, до сих пор без волнения не может слушать сына, хотя прошли с тех пор десятилетия, но и по-матерински гордится  им, давшим вместе с друзьями клятву верности Родине и сдержавшим своё слово.  А Алисултану до сих пор больно вспоминать о погибших друзьях, которые вместе с ним прошли военную подготовку и дороги войны.  Поэтому под его руководством в 1987 году был создан клуб «Патриот», объединивший дагестанцев, воевавших в Афганистане. Благодаря поддержке Заура Аселовича Казулаева, директора клуба рыбников, на перекрёстке проспекта Шамиля и Агасиева в городе Махачкала сооружён памятник воинам-афганцам. К нему часто приходят матери и отцы, потерявшие сыновей, которым по воле судьбы пришлось охранять южные границы России и сражаться в Афганистане.
Восточный поэт Н. Хикмет писал: «Молодость – это мечта. Это – вера. Это – тяготение к подвигу. Это – лирика и романтика. Это – большие планы на будущее. Это – начало всех перспектив».
Пусть же то, что не удалось совершить деду, погибшему в молодом возрасте, судьба поможет осуществить его внукам!
 

Братья, не дождавшиеся отца

Мир, счастье, братство людей – вот что нужно нам на этом свете!

  Марк Твен

Утрата всегда тяжела. Но со временем с ней смиряешься. Поплачешь у могилы, поделишься скорбью с близкими, как бы горька  потеря ни была, после неё учишься жить заново. Тяжелее, когда человек пропадает без вести. Тут ни на могилу не сходишь, ни на плите портрет не высечешь.
Когда человек пропадает без вести,  и поверить не можешь, что близкого человека нет в живых, ни найти его не можешь среди живых. Слова «Пропал без вести» таят в себе неизвестность. В этой неопределённости и жгучая жажда на возвращение, и мучительно долгое ожидание неведомого чуда, и отчаяние из-за не сбывающихся надежд.
Сыновья Рабаданова Гусенхана, Рабадан и Рамазан, мучительно долго ждали возвращения отца. Ждали годами. Ждали десятилетиями. Ждали даже тогда, когда сами стали отцами и дедами. Ждали  и искали его и через почту, и через интернет. Не дождались. Им от старожилов удалось лишь узнать, что их отец во время войны был парикмахером, а потом поваром полевой кухни (Об этом Гусенхан писал в письмах, которых, к сожалению, не сохранились). А самое печальное, что у сыновей фронтовика даже фотографии отца нет.
Рабадан и Рамазан,  выжившие в полуголодные военные годы, познавшие радость и горечь праздников Победы, мечтали вырасти похожими на своего отца – защитника Родины, быть достойными его сынами. Познав сиротство, они решили потратить все силы, чтобы их дети не знали    обездоленности.
Поэтому старший сын Гусенхана, Рабадан, был безмерно рад, когда ему посчастливилось служить Родине. Позже он безгранично радовался, когда ему с супругой Ашурой удалось  вырастить  12 детей: сыновей Али, Шахбана, Шамиля, Гусенхана и Гасана, дочерей: Патимат, Хадижат, Зугарат, Гулимат, Рукият, Чакар и Халисат.
Правда, Рабадану рано пришлось похоронить скоропостижно скончавшегося сына Гусенхана, носившего имя отца-фронтовика. Остальные 11 детей, как один, радовали сердце Рабадана, пока нелепая болезнь не унесла его. Не радоваться им он не мог: все трудолюбивы, отзывчивы, почитают взрослых, любят  Родину.
Особенно гордился  Рабадан сыном Шахбаном, отслужившим в ВМФ Российской Федерации с 1991 по 1993 годы в качестве механика крылатых ракет на атомной подводной лодке К-420 «Андромедо» в Мурманской области. Сыном, награждённым  знаками: «Отличник ВМФ», «За дальний поход», «Специалист старшего класса»,  продолжающим службу по контракту в Войсковой части 7629. Не радоваться Рабдан не мог, так как сына неоднократно награждали Грамотами. 9 мая 2012:  «За образцовое выполнение воинского долга по борьбе с терроризмом на территории Республики Дагестан, разумную инициативу, усердие в службе и в связи с празднованием Победы Великой Отечественной войны». 24 сентября 2012 года: «За инициативу, мужество, выдержку, стойкость и упорство в решении ответственных служебно-боевых задач и в честь Дня воинской славы».
Гордился Рабадан сыном  Гасаном,  служащим в Войсковой части 7629 по контракту, и Шамилём, служащим  контрактником в Санкт-Петербурге.   
 Гордился и дочерьми, которым характерны чувства коллективизма, взаимопонимания и взаимовыручки,   умение и желание уступать  ради интересов близких людей. 
Рабадан ушёл из жизни, так и не увидев своего отца-фронтовика. Ушёл, завещав детям, любить друг друга и свою великую Родину, за которую отцы и деды отдали свои жизни.
А у младшего сына фронтовика, Рамазана, родившегося после того, как отца забрали на фронт, по сей день навёртываются слёзы на глаза, когда он по экрану видит детей, ждущих домой своих отцов. Рамазан, отслуживший военную службу в Подмосковье, в городе Жуковск, получивший в армии специальность водителя, 33 года, добросовестно выполнял любое поручение, даваемое руководством колхоза «Рассвет»: подвозил корма к фермам, вывозил удобрения на поля, даже перевозил с альпийских гор на равнину, в Ногайские степи, мелкий рогатый скот. Работал, радуясь возможности дарить детям то, что ему  в детстве так и не довелось получить от своего не вернувшегося с войны отца-фронтовика.  Вырастив вместе с супругой Садовой Саният, дочкой ветерана войны, детей: Кади, Магомеда, Мухтара, Айшат  и Хадижат, Рамазан находится сейчас на заслуженном отдыхе, даёт советы, какие он мечтал услышать от отца, скорбит по дочери Айшат, скончавшейся скоропостижно. 
Обычно, когда родители озабочены своими интересами, в семействе  происходит разлад. Семье Рамазана и Саният такой разлад не грозит. Их дети почтительны к старшим, привязаны друг к другу, трудолюбивы. Кади работает в налоговой инспекции, в городе Каспийск, Магомед, кандидат исторических наук, – помощником декана в ДГУ, Мухтар – в МВД, отделе Государственной защиты, Хадижат – медсестрой во второй городской больнице, в Махачкале.


Рос без отца и матери


Уважайте текущий час и сегодняшний день!.. Уважайте каждую отдельную минуту, ибо умрет она и никогда не повторится...

Януш Корчак

Куруцов Аммаци, уроженец с. Карбучимахи Дахадаевского района, был  призван на фронт Дахадаевским РВК. Погиб на войне.
Детей-сирот карбачимахинцы ни в годы войны, ни в послевоенные годы в детдом не отдавали. Не оттого что не доверяли детским домам, а потому что не могли расстаться с ними. Дети-сироты росли у близких или дальних родственников. Аммациева Гаджи Аммациевича, потерявшего в годы войны отца-фронтовика и мать, труженицу колхоза «Каганович», вырастила его тётя,  Хамис.  Вырос Гаджи Аммациевич любознательным, получил специальность   учителя русского языка и литературы.   Проработав с 1967 по 1969 год директором Урхнишинской ВШ,  он вернулся в родное село. С 1969 по 1977 он преподавал русский язык и литературу нам, учащимся Карбачимахинской ВШ.
Мы интуитивно чувствовали, что Гаджи Аммациевич очень любит свою работу, так как он приносил на каждый урок занимательный дидактический материал, доступно преподносил его нам. 
Зная, что учащиеся способны самое серьёзное дело превратить в игру, придать ему особый, одухотворенный вид, импровизировать его, Гаджи Аммациевич старался развить в каждом учащемся способности, данные природой. И делал это педагогично, эстетично, профессионально, стараясь поддержать внутренний мир каждого ученика. При проведении им  мероприятий, мы, сами того не замечая, болели душой друг за друга, помогали друг другу и никогда на его замечания не обижались.   
Воспитывая нас, учащихся, на основе лучших дагестанских традиций и общечеловеческих ценностей, Гаджи Аммациевич, учитывал психологические особенности каждого ученика, особенности его воспитания его в семье.   Пользуясь новыми для того времени  педагогическими методами, он проводил с нами работы творческого характера, увлекал нас внеклассными мероприятиями, вечерами, посвященные юбилеям поэтов и писателей,  утренниками, инсценировки по мотивам произведений, изучаемых по программе.    
В 1977 году нашему учителю, Гаджи Аммациевичу, пришлось переселиться в Каякентский район ДАССР. В этом районе с 1977 по 1981 год он работал учителем русского языка и литературы  в Гергинской СШ, с  1981 по 1994 – директором Нововикринской СОШ, а потом в этой же школе – учителем русского языка и литературы. 
Опыт работы Гаджи Аммациевича в этих школах показал, что решение задач воспитания учащихся немыслимо без постоянной любви к ним и без сотрудничества с ними.
Личность учителя, его нравственное богатство, верность правде жизни – залог успешной работы с учащимися. Поэтому в своей практической работе, Гаджи Аммациевич всегда выслушивал  учащихся, был тактичен при разборе их опрометчивых поступков.  Труд Гаджи Аммациевича не остался незамеченным:    он награждён в 1970 году  юбилейной медалью «За доблестный труд», а в 1974 году – медалью «Победитель социалистического соревнования», в 1975 году – Почётной грамотой Министерства просвещения РСФСР и республиканского комитета профсоюза работников просвещения высшей школы», в 1981 году – орденами «Знак почёта»,   «Трудового Красного знамени», в 1991 году – знаком «Отличник народного просвещения», Ордена Дружбы  народов.
В. А. Сухомлинский утверждал, что именно от педагога зависит, станет ли сердце ребенка нежным цветком или засохшей корой. Об этой заповеди великого  педагога Гаджи Аммациевич никогда не забывал и отдавал детям все свои силы, всё своё время и накопленные десятилетиями знания, за что  и любили его ученики. Гаджи Аммациевич был не только прекрасным учителем, но и хорошим отцом. Вместе с педагогом Омаровой Писай он вырастил четырёх дочерей-педагогов:  Гулимат, Патимат, Эльмиру, Зайнаб. К счастью, таких учителей, как Гаджи Аммациевич, в жизни немало, на них и держится большая часть образовательной и воспитательной системы нашей страны.
Сегодня, когда среди нас нет Г. Аммациева, хочется верить, что свет знаний таких педагогов, как он, никогда не умрёт: 
Учителя,
Вы были и есть у каждого в сердце,
Милые, добрые наши наставники,
Пусть светит для Вас лучистое солнце,
Юных сердец святые избранники.
Всю силу, всю душу школе вы дарите,
Радость и счастье в детях находите.
Детские шалости, беды и горести
Близко к сердцу Вы принимаете.
Не потому ли Вы рано мудреете?
Не потому ли Вы рано седеете?
И все же душою Вы не грубеете,
Душевной мягкости Вы не жалеете.
В этот день будничный, в час чуть-чуть грустный,
Мы свои головы низко склоняем,
За заботу, опеку, за труд неустанный,
Благодарность свою мы выражаем.
Спасибо, родные, за радость познанья,
Спасибо, большое за щедрость души,
За уменье прощать, за способность любить,
За мудрость, за строгость, за скромность спасибо! 


По стопам отца

Единственное счастье в жизни – это постоянное стремление вперед.

  Эмиль Золя

Рабаданов Осман Вазирович был первым учителем из селения Карбачимахи, получившим педагогическое образование в г. Ростове-на-Дону. Сельчане рассказывают, что он после проведённых уроков ходил на сезонно-полевые работы, а ночью, при свете лампы,  составлял развёрнутые поурочные планы и за полночь читал новые книги, поступившие в избу-читальню. 
В 1941 году, когда фронту нужны были новые танки, Рабаданов Осман вынёс из дома все семейные реликвии: медные узорчатые подносы, кувшины,    котлы, сделанные в селении Амузги, и отослал их в районный центр, Уркарах, вместе со средствами, отправляемыми на фронт. А 15 января 1942 года и сам уехал на фронт. Сражался в Курской области. Погиб рядовой 252 сп. 70 сд. Рабаданов Осман 21 августа 1943 г. Похоронен в деревне Оберег Спас-Деменского района Калужской области.
Погиб Учитель. А сколько знаний он мог бы дать детям. Скольких ребят мог бы направить на истинный путь. Погиб. Не довелось ему долго обучать детей, радовать близких, растить малолетних детей: Запира и Гулаймат. Выросли его дети в надежде, что похоронка окажется ложной, что когда-нибудь смогут увидеть своего отца. Но, увы, не часто так бывало, что похоронка оказывалась ложной...  Сын его,  Запир, выучился самостоятельно, стал бухгалтером, киномехаником и доставлял жителям села огромную радость демонстрацией художественных и документальных фильмов. А его дочь, Гулаймат Османовна, продолжила путь отца – стала учительницей русского языка и литературы. Началась её трудовая деятельность в незнакомом для неё селении Зилебки Дахадаевского района, оставившем в её душе глубокие впечатления радушием и гостеприимством его жителей.
Проработав в Зилебки год, она вернулась в родное село, стала  заведующей клубом и руководителем  избой-читальней.  Здесь она оказалась в родной стихии. Любовь к литературе, перешедшая к ней от погибшего отца, влекла её к книгам. Читать их она любит   и по сей день. Гулаймат Османовна не просто читает книги, а выписывает из них самые ценные мысли, анализирует их, рекомендует своим ученикам. Очень часто эти книги помогали и помогают ей, найти путь к сердцам учеников, воспитывать в них огромную любовь к Родине, за которую отцы и деды отдали жизнь.
Гулаймат Османовна, 50 лет прививающая даргинским детям любовь к русскому языку и русской литературе, удивляется, слыша, как иные политики делят граждан России на русских и нерусских. Верит, что такого в годы Великой Отечественной войны не было, так как в хорошо знакомые ей годы Советской власти все усилия политиков, педагогов, деятелей литературы и искусства были направлены на воспитание единства народов Советского Союза. А таким педагогам-фронтовикам, как Рабаданов Осман Вазирович, важнее была не национальность, не регион, откуда был призван тот или иной солдат на фронт, а дружеская поддержка и взаимовыручка в борьбе с фашистами.  С их уст не сходила пословица: «Сам погибай, а товарища выручай». Для них, фронтовиков, очень важно было, насколько друг-боец мужественен и надёжен, какой он –  защитник родной земли. Зная об этом, Гулаймат Османовна, всегда старалась и старается привить своим ученикам чувства коллективизма и взаимовыручки, святого долга перед Родиной и народом.
К сожалению, её ученики, воспитанные  на нравственных и  гуманных началах, в реальной жизни нередко сталкиваются с несправедливостью и  нечестностью некоторых чиновников или просто окружающих людей и разочаровываются. В таких случаях Гулаймат Османовне трудно слушать своих воспитанников. Под впечатлением от слышимого, ей хочется крикнуть: «Люди, не забывайте же о доблести и чести Ваших отцов и дедов: они отдавали жизни за торжество мира, добра и дружбы между народами. Они грудью защищали друг друга, чтобы оставшиеся в живых люди честно и гуманно относились друг к другу». Этот крик её души иногда выливается на бумагу, в записные книжки, которые учительница ведёт всю жизнь, анализируя прожитые дни, отмечая сдвиги в воспитательной работе с   учащимися: «Зеркало любого времени – люди. В этом отношении нет профессии гуманнее, чем наша, учительская, – пишет Османова Г. О. – Мы имеем постоянную и оживленную возможность вглядываться в это зеркало, отражающее судьбы молодых поколений и типические черты нашей эпохи».
Начало учебного года – это всегда раздумья над новым планом воспитательной работы и всем процессом обучения подрастающего поколения. В начале каждого учебного года Гулаймат Османовна задаётся вопросом: «Смогу ли я изменить что-нибудь в характере моих воспитанников в лучшую сторону? Смогу ли зажечь учащихся новыми идеями, дать им понять величие дара Жизни, ощутить в себе силу воли, разум, желание творить добро на благо людям? Смогу ли я стать для них наставником?»
Как правило. Ей это каждый год удаётся, так как она не забывает о том, что в жизни своих воспитанников всё существенно: и большое, и малое, и даже самое-самое личное. Она не забывает о том, что малое дело постепенно перерастает в большое.
Удивительное дело: чем воспитаннее человек, тем он скромнее. А чем он скромнее, тем незаметнее в кругах,  полномочных отмечать заслуги педагогов. Гулаймат Османовна, вырастившая не одно поколение порядочных и трудолюбивых выпускников, отдавшая школе 50 лет сознательной полноценной жизни, «не удостоилась» стать даже ветераном труда! «Не удостоилась?», несмотря на кропотливый труд наставничества, длящийся по 14 часов в сутки? Несмотря  на многочисленные письма, которые она получала раньше от своих выпускников, несмотря  на звонки с поздравлениями, которые получает теперь в знак благодарности за прекрасные жизненные советы? Мне кажется, что что-то не досмотрели в аппарате руководства, что-то недооценили, так как сама Гулаймат Османовна не любит, чтобы о ней говорили или писали. Хотя я не являюсь  её ученицей, при общении с ней  меня удивляла её скромность,   эрудированность, тактичность,   доброжелательность,  её старание понять и принять человека,  привить детям уважение к общечеловеческим ценностям, при этом ежедневно пополняя свои знания. 
 Несмотря на солидный возраст, дочь фронтовика и сегодня трудится в школе, стараясь сохранить совесть, помысли в чистоте, стремясь быть верной памяти   отца. 


Генетическая выносливость

Талант без труда – это ничто,
Ведь так мудрецы говорили,
Ничто на земле не даётся легко,
Они уж за всё заплатили.

Павел Солнцев 

Юсупов Юсуп до войны работал в колхозе «Путь Сталина» Каякентского  района. Когда началась Великая Отечественная война, он был отправлен на фронт по первому призыву. На руках его жены Кунай осталась новорожденная крошка Патимат и трёхлетний сын Курбан.
Моя мама рассказывала: «Осенью 1941 года нас, комсомолок села Карбачимахи, отправили на кутан «Губа», вспахать поля и засеять их озимой пшеницей. После пахоты, узнав, что Кунай, оставшаяся без кормильца, хочет вернуться в горы, мне пришлось пешком добираться до селения Каякент. Привязав к своей спине трёхлетнего малыша Курбана и неся в руках нехитрый скарб  Кунай, держащей на руках дочку, мы добрались до кутана  «Губа», а оттуда – до  селения  Карбачимахи на арбе».
Очевидцы рассказывают, что во время войны детям-сиротам выдавали куски шкуры домашнего животного, чтобы домочадцы, обработав их, сшили детям чарыки (самодельную домашнюю обувь из шкуры домашнего животного). Кунай тоже надеялась на подобный кусок. Но по неизвестной ей причине сыну   фронтовика в подобном куске шкуры в селе отказали. С болью в душе Кунай пришлось переселиться из селения Карбачимахи в необжитый хутор  Ламусла Къатти. Там жена фронтовика и вырастила своих детей. Они на её радость росли выносливыми, любящими песни, как их отец-фронтовик, чудесно игравший на народных музыкальных инструментах: свирели, зурне, на барабане.
С песней и работа проворнее, и на душе веселее. Поэтому любая трудоёмкая работа Курбану и Патимат  давалась легко, без утомительного перенапряжения. А песня всегда находит отклик в душе слушателя. А постоянными слушателями и ценителями, как обычно, становятся близкие родственники, которые сами не прочь и подпевать, исполнять  услышанные песни. Поэтому не приходится удивляться, что в роду Юсупова Курбана поют все. В семье Юсуповой Патимат дети и внуки вдобавок проявляют и физическую закалку. Поэтому не приходится удивляться упорству правнука Юсупова Юсупа – внука Юсуповой Патимат, Маликова Запира, которому генетически передались трудолюбие и выносливость своего прадеда.
Старший лейтенант  Маликов Запир Магомедович, награждённый медалью «Участник боевых действий на Северном Кавказе»,  и ныне проходит действительную службу (по контракту) в войсковой части 6780 (г. Гудермес) внутренних войск МВД России, дислоцируемой на постоянной основе,  на территории Чеченской республики. Обладатель жёлтого пояса по каратэ Запир, занявший I место в весовой категории до 70 кг. во Втором открытом турнире по армейскому рукопашному бою, посвященному Дню работников органов безопасности России, предан спортивным заветам:
«Мы будем тренировать наши сердца и тела для достижения твёрдого, непоколебимого духа.
Мы будем следовать истинному смыслу пути боевого искусства, чтобы наши чувства всё время были наготове. С истинным упорством мы будем стремиться к преодолению своего эгоизма.
Мы будем соблюдать правила этикета, уважения к старшим и воздерживаться от насилия.
Мы будем следовать высшим идеалам и никогда не забудем истинную добродетель скромности. Всю  жизнь мы будем стремиться выполнять истинное предназначение нашего пути – изучение рукопашного боя».
Неоднократный победитель комплексного многоборья «Храброе сердце», открытого кубка СНГ по универсальному каратэ УКАДО, Запир,  продолжая славные традиции защитников Отечества, верен памяти дедов и прадедов.   

 
Следуя заветам бабушки


Помните, что дети ваши, будут обходиться с вами так же, как вы обходитесь со своими родителями.

Фалес, греческий философ

 Гусенова Муминат (тётя Муминат), дочь ветерана войны, пропавшего без вести, вспоминает:
– Меня вырастила бабушка Асия. Несмотря на свой старческий возраст, она никогда не оставалась без дела: вручную чистила рожь, ячмень, овёс  от семян сорных растений, обмолачивала их на ручных жерновах на муку или  крупы.
В часы, когда бабушка Асия возилась с зерном, она радовалась, как дитя, будто могла подарить нам, своим внукам, целый мир. Пока мама не вернётся с фермы домой, она успевала приготовить и кашу из свежемолотой крупы и рассказывала нам о дедушке Ахиле, учёном-арабисте  нашего села, о собранной им огромной библиотеке.  Дедушка Ахил на средства, вырученные от продажи коней, крупного и мелкого рогатого скота, собирался  открыть мечеть в родном селе, обучать сельских детей арабскому языку. Но после гражданской войны законы стали резко меняться, представители новой власти грозили, изъять всю его библиотеку. Книги всей семьёй прятали и в сеновале, и в хлеву. Однако, боясь испортить священные писания, дедушка Ахил часть книг отдал в Уркарахскую мечеть, часть из них, обещая вознаграждение, забрал Ахмед из Аяцимахи. Оставшуюся  часть дедушка раздал родственникам. 
А папа мой, Гусен, выросший в годы советской власти, тяготел к светской культуре и не возражал, когда дедушка раздавал свои религиозные книги. Идеология социалистического строя, направленная на культовое воспитание  трудящихся, оказало на отца заметное влияние. По рассказам бабушки Асии, когда дедушка считал, что Гитлер воюет с большевиками-безбожниками и иудеями, и мусульманам до войны нет дела, папа спорил с ним: «С кем бы Гитлер ни воевал, он грешен: нарушил границы нашей Родины и убивает людей, не причинивших ему никакого вреда.  Поэтому все мусульмане, проживающие в Советском Союзе, обязаны защитить Отечество, не  отсиживаясь дома, когда проливается кровь безвинных соотечественников. К тому же, если следовать твоей логике, по законам мусульманской религии, какие бы цели ни преследовал захватчик, он совершает святотатство, отнимая жизнь людей, данную им Аллахом». 
Может быть, дедушка спорил с папой, желая удержать его дома, но папа не хотел ссоры с дедушкой, поэтому он добровольцем уехал  на войну. Несмотря на мольбы нашей мамы, не покидать четверых детей на голодное существование, он твёрдо сказал: «Пока я не вернусь, у вас есть пуд ячменя и три мерки ржи. Когда эти запасы закончатся, обменяйте серебряные монеты на зерно – не  голодайте. Война долго не затянется: месяца через три я буду дома».
Я смутно помню лицо папы, – говорит тётя Муминат, – но хорошо помню, как мама рыдала. Это, видимо, ярко отложилось в моём детском сознании, так как никогда раньше не видела маму плачущей.   Наверное, мамино  обливающееся слезами сердце чуяло, что больше никогда его не увидит.
Мама рассказывала, – продолжает тётя Муминат, – что перед войной папа настаивал на том, чтобы она оставляла нас со старшей сестрой на попечение бабушки и ходила в открывшийся в то время сельский ликбез. Так что мама днём ходила на работу, а вечером, едва перекусив и, уложив меня в люльку, поручив сестре, присматривать за мной, ходила в ликбез и училась читать и писать.
Бабушка растила нас, старших  сестёр Патимат и Айшат и брата Магомеда, с любовью. Ухаживать за нами, она считала своей почётной обязанностью и счастьем.  Она сдержала слово, данное папе: не дала нам, осиротевшим детям, проголодаться. Пока маме приходилось работать на ферме, к её приходу бабушка. успевала приготовить еду с добавлением небольших порций целебных трав. Видимо, благодаря этим травам мы росли здоровыми, не зная услуг и без того отсутствующей в селе медицины.
Бабушка Асия важнее всего считала внимание к детям, забота о них. Она была уверена, что дети хорошо понимают, что им в определённый момент нужно: еды, игр, отдыха, моральной поддержки. Она всегда выслушивала наши желания и поддерживала наши начинания. За это мы, внуки, и любили её и, конечно же, старались исполнить любую её просьбу.
Когда я сама создала семью, растила семерых детей, мне часто вспоминались  внимание и забота бабушки, её способность выслушивать нас. Поэтому я часто  предупреждала своих детей:  «Не забывайте: как вы отнесётесь к нам, к родителям, так ваши дети будут относиться к вам».    Думаю, моим детям пригодились советы бабушки Асии…

***
Моя мама, на глазах которой выросла тётя Муминат, рассказывала: «Дочка нашей соседки Шаганаз, с раннего детства состязалась с ровесницами в выполнении любой физической работы. Не уступала она и старшим по возрасту, поэтому росла видной обворожительной девушкой.  Многим в селе она нравилась, но судьбой ей предначертано было создавать семью не в горах, а на равнине, в селе Новокаякент».

 
Ликвидатор аварии в Челябинске-40


 Гвозди бы делать из этих парней, не было бы в мире твёрже гвоздей.
 
В. Маяковский 

Когда я вижу своего бывшего учителя,   Кади Габибуллаевича, на ум приходит пословица «Каковы корни, таково и дерево». Только у фронтовика, прошедшего Великую Отечественную войну, мог вырасти такой честный и порядочный сын. Кроме как генами и не объяснишь этот феномен (По словам односельчан, фронтовик Кадиев Габибулла Кадиевич был честнейшим и порядочнейшим человеком).
Сын ветерана войны не видел своего отца. Это значит, что сирота войны никогда не слышал ни отцовских советов, никогда не знал отцовской ласки или воспитания.
Очень часто негативные поступки подростков психологи объясняют   «ограниченным воспитанием неполных семей». Но сироты войны   опровергают эту мысль, так как героическая эпоха военных и послевоенных лет воспитывала в детях-сиротах нашего села глубокие патриотические чувства, чувства гордости за своих безвременно погибших отцов.
Происходило это, может быть,  оттого что в военное и послевоенное время прочны были на селе родовые связи. Может быть, оттого, что широко обсуждаемая и охаиваемая западными СМИ «железная занавес» спасала психику детей от негативной пропаганды и вульгарности, навязываемой нашей молодёжи в минувшем веке.
 Карбачимахинские сироты войны, выросшие  в «Тимуровских командах», воспитывающиеся в пионерских и комсомольских организациях, подражая Павке Корчагину из романа Н. Островского «Как закалялась сталь», ни разу не были уличены в совершении антиобщественных поступков, никто из них не попадал в колонию для несовершеннолетних.
Может быть, этих детей, сирот войны, спасала нравственная чистота горских традиций, царившая в селе. Может быть,  идеи равенства и братской солидарности, взращиваемые в их душах, помогали им расти порядочными людьми... Не знаю. Как бы там ни было, поколение военных и послевоенных лет росло благовоспитанным, гуманным, интернациональным, добросовестным и трудолюбивым  поколением. А труд, как известно, спасает от многих бед.
Кади Габибуллаевич, как и все сироты войны, очень мечтал увидеть своего отца – защитника Родины. Но… рано пришлось ему почувствовать, что значит сиротство: с малых лет косить на сенокосе, жать вручную нивы, ведь он рос единственным  мужчиной в доме, желающим вырасти достойным своего отца.
Когда сыну фронтовика пришло время служить в армии, он с огромной радостью пошёл на призывный пункт, так как в годы юности К. Габибуллаева бытовала поговорка «Только тот мужчина, кто выполнит свой долг перед Родиной». А долг свой перед Родиной  Кади Габибуллаевич выполнил в засекреченной 11101 войсковой части, в Челябинске, а именно в том 1957 году, когда на Производственном объединении "Маяк", расположенном в городе Озерск,   29 сентября  произошёл сильнейший взрыв емкости с радиоактивными отходами,  сорвавший  160-тонную бетонную плиту и выбросивший при этом 18 млн. кюри радиоактивной пыли.
– Место своей службы мы называли Малой землёй, – рассказывает Кади Габибуллаевич. – Со мной служили, в основном, ребята из острова Васильевский Ленинградской области. Нам в то время не разрешали фотографироваться, отлучаться за пределы войсковой части, даже писать письма (прежде чем попасть на почту, письма просматривались и, при малейшем намёке о взрыве, уничтожались).
Взрыв, произошедший на  комбинате "Маяк", где производился первый советский  плутоний,  имел тяжкие последствия. Поэтому о нашей засекреченной войсковой части нигде не писали. Даже мы, солдаты срочной службы, работавшие там с декабря 1957 года, ничего не знали о том, что  радиоактивное облако накрыло территорию в 20 тысяч квадратных километров, что оно разнеслось по лесам, полям и озерам Челябинской, Свердловской и Тюменской областей. Не знали мы и о том, что в полосе загрязнения оказалось более 200 поселений, около 300 тыс. жителей вышеназванных областей. Не знали мы, что в результате аварии облучению подверглись 124 тысячи человек, что жертвами этого взрыва стали тысячи  человеческих жизней. Не знали мы о том, что тяжких последствий этого взрыва было намного больше, чем при Чернобыльской АЭС. Ведь все обстоятельства и последствия катастрофы до 1997 года держались в строжайшей секретности. Единственное, что мы знали тогда, что наша служба связана с риском для здоровья, поэтому необходимо ежедневно проводить обследования дозиметрами. Но, зная о риске, никто из нас не  отказывался от выполнения воинских  поручений и работы по ликвидации аварии. Мы   засыпали землёй завалы над взорвавшейся шахтой, отмывали проезжие части дорог и тротуары водой, сжигали вещи, в которых содержались радиоактивные вещества, превышающие допустимую дозу по шкале дозиметра.
Молодость часто беспечна. Многие  новобранцы не верили в опасность последствий облучения. Ведь глазами не видели опасных  радиоактивных частиц: до введения нашей войсковой части заключённые местной тюрьмы, пожарные и войска МВД успели убрать видимые частицы радиоактивной пыли с территории, подвергшейся заражению. Некоторые ликвидаторы катастрофы, несмотря на то, что было строго-настрого запрещено снимать противогазы и защитные костюмы в зоне заражения, порою ухитрялись снимать их, считая, что духота в них вреднее, чем работа с открытым лицом, за что и поплатились здоровьем и жизнью. Даже  военнослужащие, работавшие в чистой белой одежде, ежедневно получавшие  калорийную пищу  за вредную работу, проходившие тщательную санитарную обработку в бане, не избежали облучения в малой или большей степени… 
Только  недавно, то есть, 29 сентября 1997 г.,  через сорок лет, страна узнала  о  трагедии в Челябинске-40…»   
Рассказывая об этом, Кади Габибуллаевич с болью вспоминает многих сослуживцев, ребят из острова Васильевский Ленинградской области, пострадавших от последствий того засекреченного взрыва. И даже правительственные благодарственные письма, вручённые ему командованием 11101 войсковой части позже, Кади Габибуллаевич оставил в Кайтагском военном комиссариате. И сегодня ликвидатор взрыва, происшедшего в хранилище с ядерными отходами, может найти не подтверждений о деятельности  засекреченной 11101 войсковой части. Может быть, все документы 11101 войсковой части, как и последствия взрыва, уничтожены? В таком случае, мне лично обидно за своего   родственника, который не требует льгот, бесплатного медицинского обеспечения или выплаты денежного пособия, как это делают ликвидаторы взрыва на Чернобыльской АЭС… 
Глядя на скорбный взгляд нашего учителя, до сих пор переживающего из-за сослуживцев, погибших в раннем возрасте, мне на ум приходят перефразированные мной слова В. Маяковского: «Гвозди бы делать из этих парней (людей), не было бы в мире твёрже гвоздей».
Видимо, оттого что Кади Габибуллаевич сам прошёл суровую школу жизни, учил нас, своих учеников, с уважением относиться друг к другу, не позволять себе произносить грубые и резкие слова: «Не забывайте, как в Дагестане в старину говорили: «Грубое, оскорбительное слово ранит острее кинжала». Глядя  на его слегка осунувшееся лицо, не по годам статное, в военной выправке, неподвластную возрасту,    гордую осанку, мне хочется крикнуть: «Люди Земли, протяните же друг другу руки! Хватит наращивать вооружения! Хватит тратить на это астрономические суммы денежных средств! Ведь не будь в победном 1945 году в городах Хиросима и Нагасаки атомных взрывов, не пришлось бы  нашей стране строить промышленные ядерные реакторы,  радиохимический и  химико-металлургический заводы и то злополучное хранилище с ядерными отходами  в  Челябинске-40!
Люди Земли, хватит взрывами, пожарами, военными действиями губить флору и фауну земного шара:   человечество со времён цивилизации немало причинило боли одной-единственной клокочущей жизнью планете! Немало оно затеяло захватнических войн, немало пришлось простому народу обороняться и защищать родные места!
Люди Земли,  хватит угрожать войной или санкциями друг другу,  хватит злорадствовать, восторгаясь, как это делает Барак Обама, причиненным ущербом странам, которые пришлись не по вкусу!
Люди Земли, я Вас умоляю, улыбнитесь друг другу! Не считайте одних, имея в виду себя, сверхлюдьми, а других – не достойными уважения! Ведь  любая мировая религия запрещает губить человеческие жизни, живые существа, наставляет своих подданных, прощать друг другу! Научитесь же, люди Земли, прощать!
Помните! У любой национальности есть своя достойная почитания история и культура, свои традиции, свои достойные уважения личности! Ищите же в истории, культуре, религии, языке, социальной жизни и в отдельных лицах то гуманное, что есть в любой стране и у  любого народа!
Люди Земли, будьте же доброжелательнее друг к другу!»


Трудись, сынок

Трудясь, работая, познавать красоту в самом себе – вот на¬стоящий труд. 
В. А. Сухомлинский

У Магомеда, сына фронтовика Османова Чуруха, призванного Дахадаевским РВК 10 декабря 1942 года на фронт и  пропавшего без вести в декабре 1943 года, как у многих детей, подрастающих в годы войны, трудовая деятельность началась рано, можно сказать, в семилетнем возрасте. В те военные годы  ему пришлось работать подпаском, а позже принимать участие в сезонно-полевых работах.
 Его мама, Гулаймат, поощряла трудолюбие сына словами: «Трудись, сынок. Работающий сладко засыпает, а к утру бодреет. А бодрому легко работается».
Чтобы сын привык рано вставать, она напоминала ему пословицы: «Встающего рано Бог вознаграждает»,  «Тот, кто рано встаёт, никогда об этом не жалеет». Сын старался не подводить маму.
Магомед, как самоучка, научился и косы отбивать (с рассвета, пока с трав роса не сойдет, он отбивал десятки кос сельчан), и дома строить, так как дом, в котором он жил с матерью, некому было обновлять.
Трудился он, зная, что любой труд даёт добрые всходы, а добро люди помнят. А больше всего своим трудом он любил радовать маму, выкапывая из мёрзлых полей земляные яблоки (сладкие мелкие клубни).  Любил он радовать её, собирая  съедобные травы, ранней весной – крапиву, щавель, листья ландыша;  летом – чабрец, душицу, мяту;  осенью – ягоды брусники и черники, листья мать-и-мачехи, подорожника.
Пенсионер сегодня живёт проблемами своей большой семьи, одаривая детей и внуков тем, что имеет, стараясь, чтобы они не узнали нужду, какую пришлось узнать ему, сироте войны, трудясь, работая, познавая красоту в самом себе. 


Герои живут в именах

Война закончилась. Но песней опалённой
Над каждым домом до сих пор она кружит.
И не забыли мы, что двадцать миллионов
Ушли в бессмертие, чтоб нам с тобою жить.

                М. Ножкин.

В народе говорят, что имя хорошего человека дается семерым.  А дать сыну имя отца, тем более погибшего на войне – это долг каждого горца. А Саидов Арслан Саидович такое право заслужил ценою собственной жизни.
А. Саидов, уроженец с. Карбачимахи Дахадаевского района, 17 февраля 1939 года, оставив работу в управлении колхоза «Каганович», оставив на руках у жены четверых малолетних детей: сыновей Саида и Магомеда, дочерей Марзият и Ашуру, уехал  на фронт. Он пообещал родным, что вернётся домой с Победой. Ушел с Кораном в руках, веря, что  Аллах не допустит, чтобы гибли невинные люди, не позволит, чтобы враг долго топтал просторы Родины. 
Но враг, как выяснилось, слишком долго  и основательно готовился к войне, чтобы так быстро отказаться от своих планов. А война оказалась слишком жестокой, чтобы всем бойцам сохранить жизнь. Фронтовик, прошедший военную подготовку в рядах Красной Армии до начала войны, сражавшийся в годы войны в Смоленском направлении, в 252 сп 70 сд, погиб 21 августа 1943 года и похоронен в Калужской области Спасс-Демьяновского района, деревне Осиная (Есиная). Рядовой Саидов Арслан так больше не увидел своих малолетних детей.
Война, какой бы бесчеловечной ни была, не бывает бесконечной. Как освежается земля после страшной грозы, так и жизнь обновляется после бесчеловечной войны. Пережили гибель отца и выжили дети Саидова Арслана:  Марзият, Ашура, Магомед, а Саид скончался в 1953 году от оспы.
Сын фронтовика, Магомед, глубже всех ощущал потерю отца. Поэтому,  он, учась в Хасавюрте, решил найти его могилу. Хасавюртовский ТОКС установил, что фронтовик захоронен в братской могиле в д. Ельниково Спасс-Демьяновского района. Там, в д. Ельниково, на обелиске, 3-й по списку высечена фамилия Саидова Арслана.
 Не удалось фронтовику вернуться в родной колхоз «Каганович». Сын его, Арсланов Магомед, решил осуществить несбывшиеся мечты отца. Он окончил в 1962 году Хасавюртовский СХТ, в 1967 году – математический факультет ДГУ, в 1973 году – факультет экономики и бухгалтерии ДСХИ.
9 лет он обучал детей Карбачимахинской СШ  математике, позже стал работать главным бухгалтером, председателем колхоза «Рассвет», директором совхоза «Урагинский», парткомом в родном селе, председателем сельского совета.   
Колхоз «Рассвет», руководимый М. Арслановым, 6 лет удерживал  переходящее Красное знамя ДАССР, вручённое  первым секретарём обкома М-С. Умахановым за высокие экономические показатели в народном хозяйстве и общественный порядок внутри села. М-С. Умаханов выдал и премию – 7  вагонов со стройматериалами для обновления ветхой школы, построенной в первые годы советской власти,  и автобус ПАЗ для маршрута Дербент-Карбачимахи, за что жители села выразили  М-С. Умаханову огромную благодарность.
Когда у сына фронтовика, Магомеда, родился сын, он, не колеблясь, дал ему имя отца – Арслан, будто этим мог вернуть папу, так безжалостно отнятого  у него фашистами. По словам старожилов, которые видели фронтовика Арслана до войны, внук, носящий его имя,  удивительно похож на него и своим характером, и внешностью, и трудолюбием. Вправду, наверное, в народе говорят: «Посадишь яблоню, яблоня и вырастет».


Раздел VI. Дети войны

Они взрослели раньше срока

Дети войны, лишённые полноценного питания, активных игр, вынужденные наравне с взрослыми выполнять непосильную работу на полях, на фермах, взрослели раньше срока. Они так же, как взрослые, мужественно переносили все ужасы войны, учились ценить труд и время близких. Учились чтить подвиги тех, кто ценою своей жизни защищал их учёбу, жизнь и свободу. У детей войны рано пробуждалось желание сохранить память о ветеранах войны и труда, которые с честью выдерживали бесчеловечные испытания, что принесла война,  вносили свою хоть маленькую лепту в летопись о Великой Отечественной  войне.   
Дети войны рано осознавали, что малая родина со своим особым видом, со своей – пусть самой скромной – красотой, питает тех, кто работает на ней.  Поэтому чувство любви к местам, где протекало их, пусть трудное, детство, с возрастом только укреплялось, с годами  наполнялось новыми впечатлениями. Это чувство к малой родине перерастало у них в ощущение любви к большой родине, будили чувства гордости за неё.

 

Ценитель кубачинского искусства

В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.

  Сергей  Есенин

В 40-е годы беды и горести поджидали людей не только на фронте. Неустроенность быта и отсутствие необходимой техники тоже приносило немало проблем и горя в предвоенные, военные и послевоенные годы. В молодом возрасте трагически погиб Абдулкаримов Гаджи, который работал в колхозе «Каганович». Он не выжил  после того, как сошедшая с дороги повозка,  груженная снопами, и быки, запряжённые в повозку, повалили его. Внутреннее кровотечение, образовавшееся при придавливании повозки на  внутренние органы, унесли молодую жизнь горца.   
Тётя моя, Патимат, тяжело перенесла раннюю потерю мужа. Она  стала  единственному сыну Магомеду и матерью, и кормильцем семьи. 
Двоюродный брат, Гаджиев Магомед, не помнящий лица своего отца, очень привязался к матери и вырос, как и мама, трудолюбивым человеком. Видимо, тётя Патимат,  воспитывающая осиротевшего малолетнего сына, сама того не замечая, повлияла на него, крутясь, как белка в колесе. Я помню, она даже в старческом возрасте ни на минуту не могла сидеть без дела.
А в годы войны, как рассказывали соседки, устав за целый день от тяжёлого физического труда, она поддерживала огонь в очаге и до поздней ночи дубила шкурки для выделки овчинных шуб для сына и для себя, очищала от сора шерсть, распушивала её и пряла. Пряла она проворно и красиво, так как эту работу она делала с маленьких лет. Без овчинки, вязаных носков и варежек в высокогорье Кавказа суровую зиму не перезимуешь. А для того чтобы отравить на фронт вязаные носки и варежки, ей немало приходилось возиться с шерстью. К тому же нужны были мотки ниток, чтобы связать носки для сына и для детей родственников, которые помогали ей перевезти сено или снопы на повозках. 
Сын её, Магомед, выросши, отслужил службу в Ленинграде. Получив в Кочубее  специальность водителя, 46 лет провёл за баранкой: немало он перевёз с полей снопов, мешков картошки, вывёз с сенокосных угодий сена, а с равнины зерна, фруктов. Немало сдал в райцентр брынзы и масла...
Работая на маршрутном автобусе, пригнанном им из Нижнего Новгорода, немало пассажиров довёз он из Махачкалы в горы, а из гор – в  Махачкалу. Но особую радость от работы он получал, когда устроился охранником в Кубачинский комбинат художественных изделий. Здесь он восхищался ежедневным кропотливым трудом кубачинских умельцев,  созданными ими экспонатами уникальной красоты. Охраняя Кубачинский комбинат и музей, находящийся там же, Магомед  восторгался стремлением кубачинских детей обогатить музей родного края.
Глядя на экспонаты, выставленные в музее, Гаджиев М. мысленно переносился в глубокую древность села, представлял себе, как кубачинские умельцы  в старину создавали предметы труда, вещи, нужные в хозяйстве,  украшения и многое другое.
Ему нравилось, что изделия кубачинских умельцев ценятся во всём мире, что с музеем знакомятся не только туристы нашей страны, но и иностранные гости,  что посетители приходят в восторг от изящества кубачинских узоров,  говорящих о достижениях и  развитии культуры посёлка.
Экспонаты, расположенные  в определённом порядке, по отделам, особенно огромная ваза, доставляли ему неописуемую радость, так как посёлок  умельцев расположен в родном Дахадаевском районе, неподалёку от села Карбачимахи.   
Но случилось так, что 19 января 1993 года, в час ночи, на него, его коллегу Багамаева Гасан-Гусена и Даудова Гамзатхана было совершено нападение. Люди,  вооружённые ножами, револьверами кустарного производства, монтировкой, гаечным ключом, разбив стёкла, ворвавшись через разбитые окна, стали избивать безоружных охранников, нанося им многочисленные удары имеющимися у них предметами, оружием, руками и ногами. Преодолев их сопротивление,  напавшие вывели из строя сигнализацию, взломали дверь музея, после чего похитили музейные экспонаты на сумму 7 236 074 240 рублей, имеющие историческую и музейную ценность.  Погрузив украденные экспонаты на машину, похитители скрылись с места преступления.
От полученных повреждений в  различных частях тела Багамаев скончался на месте происшествия. Как подтвердила судебно-медицинская экспертиза, смерть Багамаева Г.  наступила от разлитого кровоизлияния под оболочки и в желудочки головного мозга, обусловленного тупой травмой головы, которая могла быть причинена многократными ударами тупых твёрдых предметов. Даудову Г. Гаждиеву М.  были причинены менее тяжкие телесные повреждения: Даудову Гамзатхану –  ушибы головного мозга, Гаджиеву Магомеду – сотрясение головного мозга с обширными кровоподтёками лица, ссадинами. Кроме того Даудову Г. был выбит глаз.
Пока в студеную январскую ночь Даудов и Гаджиев, истекая кровью, лежали на мёрзлом полу в бессознательном состоянии, похитители успели выехать из Кубачи, благополучно выбраться из Уркараха. Однако по дороге в Махачкалу на трассе Ростов-Баку, неподалёку от  Маджалисского поворота, водитель не справился с управлением и, выехав в кювет, повредил автомашину. Спрятав у дороги, в канаве, большую часть похищенного, а часть экспонатов на сумму 500 652 000 рублей передав посредникам на реализацию, участники нападения попытались скрыться, но были задержаны.  Позже в процессе задержания большая часть похищенного имущества на сумму 6 735 672 240 рублей у подсудимых была изъята, и Кубачинским комбинатом   к подсудимым был заявлен гражданский иск о возмещении причиненного преступлением материального ущерба в размере 9 717 498 800 рублей. Этот ущерб состоял из стоимости недостающих музейных экспонатов и реставрации повреждённых изделий с учётом индекса обесценения денег.

***
 А М. Гаджиев, потерявший в ту злополучную ночь сознание после внезапно нанесённых многочисленных ударов по голове, пришёл в себя через три часа, обнаружил, что руки у него связаны, а голова – вся в запёкшейся крови. Хотя сотрясение головного мозга и обширные раны на лице не давали координировать свои действия, он смог развязаться.
В темноте ночи, нащупав тело Багамаева, лежащее в луже крови, без признаков жизни, найдя на ощупь избитого Даудова, находящегося в бессознательном состоянии, со связанными руками, М. Гаджиев решил искать помощь.
То, падая на землю и скользя по гололёду, то, приподнимаясь и стукаясь о придорожные столбы, то, держась за камни и выпрямляясь в рост, охранник всё же добрался до дома директора комбината  художественных изделий. Но на его бесчисленные стуки в ворота дома вышла заспанная жена директора. Не узнав в шатающемся избитом человеке  Магомеда, у которого вся одежда была в крови, а лицо в кровоподтёках и отёчных ссадинах, она закрыла перед ним ворота, приняв его за пьяного бездомного. Чуть позже на беспрерывные стуки в ворота вышел сам директор. Сторож сообщил ему о совершённом преступлении и о необходимости срочной помощи Г. Даудову.
 Не будь военного детства и  сиротской участи, вынудивших его выживать в трудных условиях,  не будь иммунитета, выработанного в суровых условиях альпийских гор, вряд ли Гаджиеву Магомеду удалось выжить при трёхчасовом переохлаждении при открытых ранах на голове и лицевой части.  Выжил он чудом, возможно, благодаря своей силе воли и упорству, проявленного в студеную ночь ради спасения Г. Даудова.
 Его выносливость, стойкость  и трудолюбие генетически передались его детям. Покойный Гаджи, отслуживший в Чехословакии, был мастером на все руки, Рамазан,   отслуживший в Германии, продолжает профессию отца, работает водителем в Кубачинской УБ.
Курбан, отслуживший срочную службу в Смоленске, принимал участие в военных действиях в гг. Грозном, Шатое, Ханкале с 1998 по 2011 годы, за что награждён нагрудным знаком «За отличие в службе», в звании майора вышел в отставку.
Магомед,  отслужив во Внутренних войсках Тюменской области, служит в Чеченской республике на контрактной основе, а дочь Аминат, любительница книг и музыки, работает в Сурсбукской библиотеке. 


С любовью к музыке


Искусство есть такая потребность для человека, как есть и пить. Потребность красоты и творчества, воплощающего ее,  – неразлучна с человеком, и без нее человек, может быть, не захотел бы жить на свете.

Ф. Достоевский

  Алжанбег Алисултанов рано, в шестилетнем возрасте, лишился отца, известного в Сюргинских горах исполнителя народных песен, но дух отцовской любви к исполнению песен, народной музыке сполна передались ему. 
Как известно, огромна роль песен в жизни человека. Любовь к песням сказывается на его характере, воспитании,  отдыхе в семье и даже на здоровье. Песня с незапамятных времён помогала жить человеку:  приходила на помощь и поле пахать, и пшеницу убирать, и ребёнка усыплять, и горюющего утешать, и в бой солдат поднимать и радости побед отмечать.  Поистине, стоит человеку  запеть песню, у него, у самого на душе становится  легко, к нему возвращаются силы. Поэтому  врачи обратили внимание и на то, что приятная музыка способна даже лечить людей. 
  Хорошее исполнение народных песен – это радость в жизни слушателя.   Такую радость получили карбачимахинцы в 1968 году, в день  свадьбы Алисултанова Алжанбега, очаровывавшего сельчан исполнением  народных песен ещё в годы войны, в семилетнем возрасте. 
На Сельском току, утопающем в душистом разнотравье, собрались любимые певцы даргинского народа: Магомед Улакаев, Султанат Курбанова, Патимат Абдуллаева, Аминат Ибрагимова и многие другие, артисты Даргинского драматического театра имени Омарла Батырая. Приезд в высокогорное село известных исполнителей народных песен в тот день не был сенсацией, так как в 50-80 годы многие певцы и актёры театра гастролировали по населённым пунктам ДАССР, несли культуру в массы. Но послушать одну-две песни каждого исполнителя со сцены и восхищаться целый день песнями любимцев народа – это не одно и то же.
Это восхищение имело под собой почву, так как Алжанбег Алисултанович  ко дню своей свадьбы являлся солистом ДТРК «Дагестан», его коллеги по работе  с уважением отзывались о нём в своих тостах. И как не отзываться о нем с уважением, если он, будучи учеником 10 класса, в 1957 году получил звание «Лауреат республиканского конкурса» за исполнение даргинских народных песен. А с 1957 года по 1959 год, творчески работал с детьми в Карбачимахинской семилетней школы…
И как не отзываться о нем с почтением, если Алжанбег, ощущая жгучую необходимость, развивать свои музыкальные способности, данные ему природой, оканчивает в 1962 году Дербентское культурно-просветительское училище, работает   художественным руководителем в Доме культуры в селении Уркарах Дахадаевского района… 
Ведь он не только работал, но участвовал в конкурсах. В 1963 году он  принимает участие в конкурсе исполнителей даргинских песен в городе Махачкала и вновь получает звание «Лауреат республиканского конкурса» и удостаивается премии I степени. А в 1964 году принимает участие в   конкурсе среди профессиональных певцов и заслуживает высокую оценку жюри и получает звание «Заслуженный артист Дагестанской АССР». А с 1964 по 1968 гг., развивая свои способности в Махачкалинском музыкальном училище, работает солистом республиканского радиовещания…
В 1968 г. Алисултанов А. А. принимает участие во всероссийском конкурсе певцов в городе Ростов-на-Дону, где  становится лауреатом  среди конкурсантов и удостаивается премии I степени.
 В 1970 году он переезжает в посёлок Мамедкала Дербентского района и работает в местной музыкальной школе.  В 1975 году становится директором этой школы. За время  руководства данной школой он обновил здание вверенного ему учреждения, пополнил педагогический состав и расширил контингент учащихся. Сегодня все преподаватели данного учреждения – это воспитанники  Алисултанова А. А. 
В посёлке Мамедкала он пользовался огромным авторитетом не только благодаря своему таланту, но и в силу своей человечности и порядочности. Он являлся зачинщиком всех культурно-массовых мероприятий, проводимых  в совхозе им. Ш. Алиева и в Дербентском районе в целом. По его инициативе в посёлке Белиджи, в сёлах Салик и Кела открылись филиалы музыкальных школ. Именно благодаря ему, дети перечисленных населённых пунктов получили возможность приобретать музыкальное образование и развивать свои способности. Кроме того Алисултанов А. А. организовал большой коллектив художественной самодеятельности, который неоднократно выступал в Дербентском, Кайтагском, Каякентском, Дахадаевском районах.
 За годы работы в музыкальной школе Алисултановым А. А.  выпущено 237 учащихся.
Зная о творческом пути Алжанбега Алисултановича, невозможно не согласиться со словами Ф. Достоевского: «Искусство есть такая потребность для человека, как есть и пить. Потребность красоты и творчества, воплощающего ее,  – неразлучна с человеком, и без нее человек, может быть, не захотел бы жить на свете». Именно в то время, когда он был освобождён от любимой работы, сославшись на пенсионный возраст, А. Алисултанов получил первый инсульт. Сегодня нет Алжанбега Алисултановича в живых, но в памяти народа он надолго останется, как композитор, как исполнитель патриотических песен.


Потомок грузинки – радушный горец   
 

Ребенок учится у отца мужеству, а у матери – ласке и доброте.
 
Н. М. Чигрина

Гаджиев Али, житель села Карбачимахи, лишившийся в семилетнем возрасте отца, скончавшегося от солнечного удара, сильно привязался к матери. О чём бы мать ни попросила, он выполнял её поручения, на какую бы работу она ни выходила, рядом с ней бывал и Али, помогал ей и сено ворошить, и волов придержать, пока повозку не наполнят сеном или снопами. А в свободное время любил слушать  мамины были.  А она рассказывала,  что селение Карбачимахи, основанное переселенцами из селения Урари, расширилось, благодаря династии Куртма, что он в молодости, пересекая на коне Главный Кавказский хребет, часто ездил в населённый пункт, Наху, продавать домотканые шерстяные отрезы. А их на самодельных станках в селении ткали немало, потому что почти в каждой семье занимались этим ремеслом. Кроили и шили из этих шерстяных тканей одежду  мужчинам, женщинам, детям, а лишние отрезы вывозили в закавказские республики на продажу. Возили, пока в горных районах Грузии, Армении, Азербайджана и в селении Карбачимахи не стали появляться тонкие хлопчатобумажные или шёлковые фабричные ткани.
Куртма, ездивший в Грузию  продавать домотканые  отрезы, часто оставался там на заработках. Влюбившись в красавицу грузинку, получив её согласие, он посадил её на коня, похитил. Никто из её девичьего рода так и не узнал, куда она делась. Девушке в целях конспирации дали новое имя, Хамис, так как она была похищена в четверг (Хамис на даргинском языке означает четверг). Куртма никому не раскрыл её девичьего имени, и, во избежание неприятностей, запретил жене сообщать, кому бы то ни было своё настоящее имя.
Грузинка со временем освоилась с новой для неё жизнью, выучила даргинский язык, родила четверых сыновей: Закая, Курбана, Гаджимурада и Багаму. Её сыновья стали родоначальниками семейства Закаевых, в котором родились: Гаджи, Гулимат, Айшат, Салих; семейства Курбановых, в котором родились: Гусен, Патимат и Айшат;   семейства Гаджимурадовых, в котором родились:  Хатта, Джамал, Кади и Амирбег; семейства Багамаевых, в котором родились Рукият, Магомед… 

***
Много всяких былей рассказывала Патимат своему маленькому Али. Сын, конечно же, любил слушать мамины были – реальные случаи из жизни, однако его, ребёнка, больше влекли репетиции и выступления в сельском клубе.
– Мы, дети, в те военные годы не вполне осознавали горе солдатских матерей,  – рассказывает Гаджиев Али, – и радовались, когда, поработав на полях вместе с взрослыми, имели возможность репетировать по вечерам и выступать в сельском клубе. Там до репетиции или до нашего выступления нам сообщали о событиях на фронтах, о солдатах, смотрящих в лицо смерти, но находящих в себе силы петь и подбадривать боевых товарищей. Рассказывали нам о том, что солдаты на войне поют песни о родном доме, об оставленных в родном краю близких родственниках, о родной земле, зов которой помогает им сражаться и побеждать. Объясняли, что наши выступления помогают справиться сельчанам с переживаниями, связанными с войной.
Когда выступали участники художественной самодеятельности постарше, мы, младшие, спешили занимать места в первых рядах клуба, так как, оказавшись за спинами взрослых, никого и ничего на сцене не видели. Спешили занимать места в первых рядах клуба и потому, что нам предлагали петь  и танцевать по заявкам. 
Взрослые, я думаю, больше спешили туда, чтобы узнавать новости с фронта,  получать желанные солдатские письма и поддержать нас, детей, чтобы не дать нам почувствовать тяжесть войны. Взрослые шли в клуб, украдкой утирали слёзы, а нас убеждали, что хорошая песня и пляска помогают победить врага. Это были самые лучшие часы нашего военного полуголодного детства…
Видимо, поэтому Гаджиев Али, которого в годы войны подбадривали взрослые, и сегодня от души танцует, хотя ему исполнилось 80 лет. Карбачимахинцы не упускают  случая, чтобы не пригласить его, станцевать на свадьбах или на торжествах. Хотя он сейчас находится на заслуженном отдыхе, его уважали и уважают, как самого трудолюбивого председателя колхоза «Рассвет», не отделявшего себя, руководителя, от тех, кто трудился на полях. Воспитанник коммунистической партии, выпускник советской партийной школы, он и косил травы вместе с членами колхоза, и убирал вместе с ними зерновые культуры, и никогда не отгораживался, как нынешние олигархи, от проблем народа. Видимо, эти качества передались его старшему сыну, Рамазану, окончившему Тольяттинский автомобильный институт   и работающему в Кизляре инженером-механиком.
 Передались они    и  младшему сыну,   Алаю, кавалеру «Ордена мужества», из тела которого до сих пор не удалены осколки, полученные на Чеченской войне.   Трудолюбие отца унаследовал и средний сын, Расул, который спешит протянуть руку помощи каждому односельчанину, который нуждаются в его содействии.
 Гаджиев Али, любящий отец, души не чает не только в сыновьях, но и в дочерях: Саният, Айшат, Хадижат, Сакинат и Эльмире. Несмотря на преклонный возраст, торопится помочь им и советом, и мудрым словом.
Артуро Граф писал: «В делах человеческих лучше разбирается не тот, кто больше прожил, а тот, кто больше наблюдал». Эти слова, как нельзя лучше подходят к деятельности  пенсионера Гаджиева Али. Своей наблюдательностью и праведностью заслужившего огромного уважения сельчан.

 
Скромные труженики

 Против всего можно устоять, но не против доброты. 

Ж-Ж. Руссо, французский мыслитель

Исмаилов Курбан и Исмаилова Шаганаз, двоюродные брат и сестра моего отца, не любили праздничные дни – 1 и 9 мая. 1 мая не любили, так как в этот день скончалась их мама, Салимат. А 9 мая не любили, так как в этот день умерла участница тыловых работ, их сестра Муслимат и её дочь. Великая Отечественная война косвенно оставила в их душах свой горький отпечаток.
Говорят, тот кто не пережил личного горя, тот не способен понять чужую  скорбь. А горе в годы войны стучалось в каждый дом. Поэтому Курбан, не достигший  совершеннолетия, и   Шаганаз старались, соблюдая горские обычаи, помочь каждому, кому могли пойти на помощь.  Эта привычка сохранилась у них на всю жизнь.
Когда бы двоюродный брат Курбан отца ни проходил мимо нашего дома (оттого что папа бывал на пастбище, он редко, только по праздникам, заходил к нам), когда бы я ни заходила в его дом, он всегда расспрашивал о проблемах, волнующих нас. Не упускал случая дать своей дочери Гулимат, племяннице Загидат и нам, дочерям своего двоюродного брата, совет: «Смотрите, девочки, будьте всегда скромны. Скромность в одежде, поведении, речи всегда считалась  лучшим украшением человека. Носить открытую до вульгарности одежду, позволять себе быть развязными – это, мягко говоря, неуважение к дагестанским традициям. Девочки мои, не забывайте, что вы – горянки. А горянки не ходят с непокрытой головой, в коротких платьях, не проходят с хохотом перед годеканом (Место, где собираются в аулах мужчины). Неприличное поведение – это скверное мнение, которое может создаться у сельчан  о вас и обо мне, как о старшем в роде. Так вот, девочки мои, прислушивайтесь к горским традициям – они не дадут вам ошибиться…
 Будьте и трудолюбивы. Повседневный труд  помогает сохранить и укрепить здоровье, сберечь уважение к себе, быть в хорошем расположении духа. Я не говорю о том, чтобы вы лишали себя радостей жизни, нет! Можно петь и танцевать, можно шутить и веселиться, но всё должно быть в рамках, допустимых нашими традициями…».

***
Хотя ни в какой музыкальной школе или учебном заведении, где развивают певческие способности, папин двоюродный брат не учился, он прекрасно исполнял народные песни. Но пел редко, по настоятельной просьбе родственников. Сельчане уважали его за этот чудесный певческий дар и скромность.   
Старожилы рассказывали, что он научился петь раньше, чем говорить, так как его мать, Салимат, привязывала к  спине сына, ходила работать на поле и пела для него колыбельные песни. Она поощряла его пение и в детские годы, особенно в период Великой Отечественной войны, так как детская песня для людей, работающих на полях,  была сродни с бальзамом для души.      
При жизни папин двоюродный брат рассказывал: «Горы сами располагают к пению, особенно тогда, когда скалы, эхом повторяя, усиливают твой голос. А признание окружающими твоих способностей, их одобрение много значит для исполнителей народных песен. Видимо, это признание вдохновляло меня петь в детстве. Я пел не за деньги, как делают современные певцы, а потому, что окружающие люди в один голос заверяли, что мои песни заставляют забыть о горестях. А какой ребёнок устоит перед такой похвалой?» 
Папина двоюродная сестра, Шаганаз, нисколько не уступала своему брату в исполнении  народных песен.
Однажды, в моё детство, в местности «Вершина хутора – Мащщила бек» состоялся фестиваль народных песен. На празднество собрались жители окрестных сёл, представители Дахадаевского, Акушинского и Кулинского районов. Для гостей и жителей села Карбачимахи были приготовлены блюда из свежего мяса бычка.
Конкурс в местности «Мащщила бек» под названием  «А ну-ка, горянки!» проводился с целью выявления одарённых девушек и предложения им должности солисток хора на республиканском радио. Конкурс был организован ДТРК «Дагестан». Из многочисленных исполнителей народных песен первое заслуженное место заняла  тётя Шаганаз, и в качестве приза получила большой тёплый платок. Ей, как победительнице конкурса предложили выступить на втором туре  республиканского конкурса в Махачкале. Однако Исмаилов Курбан заявил, что сестра никуда не поедет. А Шаганаз он  сказал: «Если природа дала тебе певческий дар, то радуй  своими песнями горцев. Если пение доставляет тебе радость, делись этой радостью с другими. А если ты, уехав из села, забудешь о скромности и о горских обычаях, я не перенесу». Шаганаз, которая с детства усвоила неписаное правило «Папаха выше платка», решила: «Прав брат или неправ, если даже он младше тебя, надо его слушать, потому что он – единственный мужчина в семье. Мужчина – это опора и защита семьи».
Курбан высоко оценил поступок сестры. И всячески поддерживал в ней, в своих детях, племянниках желание петь, поощрял стремление подрастающего поколения сохранить народные песни и  родную культуру. 
Удивительна природа человека: его способности генетически передаются потомкам, если даже он их не видит. Певческий дар Исмаилова Курбана передался его всем тем, кого он любил и даже внукам, родившимся после его внезапной смерти. Видимо, даже природа, залечивая раны, нанесённые войной, старается сохранить то светлое и хорошее, что было во время ратного труда. 

Мать

Не нужен и клад, коли в семье лад

Пословица

Когда слышу или вижу по ТВ, что чьих-то родителей лишают родительских прав или чьи-то дети брошены на произвол судьбы, мне на ум приходят многодетные семьи наших сельчан, так как меня всегда удивляла их сплочённость, трудолюбие и жизнерадостность.    
Психологи отмечают, что в семье, где подрастает один ребенок, все внимание окружающих приковано к нему, все заботы и хлопоты, все затраты и почести посвящены ему. В силу своей исключительности, такой ребёнок вырастает или вундеркиндом, боготворимым всеми, или     избалованным себялюбцем.  У детей же, подрастающих в многодетных семьях, больше развито чувство коллективизма, взаимопонимания и взаимовыручки; в таких семьях крепки родственные узы, развито умение и желание считаться с мнениями и интересами других. 
Кадиева Салихат, выросшая единственным ребёнком в семье, никогда не чувствовала своей исключительности, не знала она в детстве ни особого внимания к себе, ни забот, ни хлопот, ни почестей. Она, не помнящая лица своего отца, которого обвинили в недостаче поголовья мелкого рогатого скота колхоза «Путь Сталина» Каякентского района, как в халатности и посаженного в тюрьму, нередко ощущала отсутствие братьев и сестёр, их понимания и выручки, их дружелюбного  отношения к себе. Она, ощущавшая от одних сельчан сочувствия, от других жалости из-за того, что, её отца, не разобравшись в том, когда и как воры, которых немало было в лесах, могли угнать овец,  понёсшего наказания не по своей вине и не вернувшегося из  тюрьмы, скорее всего, чувствовала себя одиноким ребёнком, чем  «избалованным себялюбцем».
Повзрослевшая Салихат не любила, когда её спрашивали об отце, о детстве, которое совпало с военными годами. Видимо, боль той сиротской доли запечатлелось в её душе всю жизнь, потоэму, став матерью, все заботы и хлопоты, все затраты и почести она стала  адресовать  своим детям, чтобы их детство было безоблачным, старалась развить у них чувства взаимопонимания и взаимовыручки, стремилась сформировать у них умение и желание считаться с мнениями и интересами других.
Детство, совпавшее с войной, помогло ей понять, что развитие ребёнка зависит от условий жизни, в которых он живёт,  от  примера окружающих людей и от убеждений, которые внушаются ему с детства. Она, воочию видевшая сплоченность людей в годы войны, их доброжелательность друг к другу, помогавшие им выжить в полуголодную пору,  приучала детей с раннего возраста  помогать по хозяйству. Она надеялась на то, что при повседневной привычке трудиться, у детей выработаются волевые качества. Интуиция её не подвела: она, как мать, впоследствии стала радоваться  проявлениям усилий детей, делать всё самостоятельно. Радовалась она и привычкам  старших  помогать во всём младшим, вплоть до выполнения домашних заданий. Радовалась она их целеустремленности, их  рассуждениям и спорам, когда каждый из них старался отстоять свою точку зрения. Зная, что каждый ребенок  способен стать совершеннее, если ему на первых порах помочь,  Салихат поддерживала в детях интерес к приобретению знаний,  к соблюдению режима учёбы, домашнего труда и отдыха. А её детям ходить далеко за примером подражания не было нужно. Они видели свою маму, работающей с раннего утра до поздней ночи, чувствовали, что только сила воли не даёт ей признаваться, что и она устаёт от  работы, продолжающейся от зари до зари. Да и отец, Иминов Осман, продолжатель традиций куначества, становился для них наглядным примером.  А Иминов Осман любил приглашать к себе в гости тех, кто приезжал издалека в горы. На свадьбы ли они приехали или похороны, он приглашал сельчан к себе и угощал отменным мясом и хинкалом. Гостей Османа удивляла тишина в доме: при наличии 9 детей их не бывало слышно (они в гостиную заходили только тогда, когда нужно было чем-то помочь матери). Удивляло гостей и то, как ответственно и исполнительно реагировала дети на просьбы родителей.
По всей вероятности, пример родителей, особенно пример матери,  явился краеугольным камнем в том, что 6 сыновей и 3 дочери четы Иминовых выросли трудолюбивыми, знающими с детства, кто и чем должен заниматься.   Нельзя сказать, что их дети не были шаловливы, что не любили проказничать. Дети росли, как дети, со всеми своими недостатками и достоинствами. Единственное, что отличало их от других детей – стремление к самовоспитанию, желание совершенствоваться. Поэтому неудивительно, что все они стали образованными людьми, придерживающимися горской этики. 
Первенец Османа и Салихат, Магомед, окончив математический факультет ДГУ, работает учителем высшей категории МБОУ «Карбачимахинская СОШ» Дахадаевского района. Дочь Патимат   является ведущим специалистом в Управлении образования города Махачкала. Кади, доктором физических наук,  работает преподавателем физического факультета ДГУ. Гапиз,  выпускник ДМИ, работает в Москве. Рабдан, выпускник юридического факультета ДГУ, получив звание  майора, работает в  Тарумовском РОВД, г. Тарумовка. Али, выпускник экономического факультета,    работает проректором ДГУ по хозяйственной части. Гусен, выпускник экономического факультета ДГУ, работает предпринимателем,  Хамис – выпускница  ДСХТ, работает в торговой сфере, Рукият, выпускница филологического факультета ДГУ, работает завучем МКОУ «Тарумовская СОШ».
Не нужен и клад, коли в семье лад, говорится в пословице. Создавать в семье лад, Салихат умела. 

 
Раздел VI. Очевидцы войны

Ради жизни на земле

 
Самая большая роскошь – это роскошь человеческого общения

Антуан
Сент-Экзюпери


Общение с Алиевой Патимат (Патиматазай) для меня доставляет огромное удовольствие. Она – очень интересный собеседник.
Горянка рассказывает: «Во время войны люди умели приспосабливаться к суровым условиям жизни, умели отказывать себе  в самом необходимом, внушая себе: «Это нужно для Родины. Это нужно для фронта. Я не один (не одна) живу в трудных условиях. Трудно всем, поэтому надо делать всё, чтобы  приблизить День Победы…
В годы войны люди нашего села жили впроголодь, но верили, что в ближайшее время закончится чёрная полоса, что она тем раньше закончится, чем больше мы поможем фронту. 
 В то время мы не задумывались над банальным теперь вопросом: «А мне это надо?» Каждый знал, что от его личного труда или вклада зависит не только положение на фронте, но судьба Родины. Политинформации, которые проводились в те годы, призывали: «Один за всех и все за одного». Видимо, поэтому люди вдохновлялись моральной поддержкой друг друга и выдержали те неимоверные тяготы войны… 
Не иметь дома ни грамма муки, годами не видеть полноценной еды и выжить – это современному человеку кажется невероятным, но мы выживали. Выживали благодаря земляным яблокам, то есть, мелким сладким, как бататы, клубням, дающим два урожая в год. Выживали благодаря мяте и чабрецу, дикому луку,  душице, крапиве, мяте, черемше. Готовили мы из них кашицы, супы, запеканки…»
Как и все пожилые люди Патиматазай любит слушателей, любит с отошедшей горечью, но благосклонным тоном  выговориться о наболевшем: «В годы войны еда из свежей или высушенной целебной травы не только утоляла голод, но укрепляла здоровье. При тех физических нагрузках и недостатке еды, которые выпали на нашу долю, если верить нынешним врачам, мы не должны были выжить… Однако, видишь, выжили…
Что о нас рассказывать… Вам, молодым, не дай Бог видеть то, что мы пережили… Ты себе представить не можешь, что происходило в первые годы войны в нашем селе. С самого начала  нападения гитлеровцев на нашу страну, всех молодых ребят нашего села и мужчин, не достигших 50 лет, стали призывать на фронт…
Провожая солдат, матери хором плакали навзрыд, будто уже потеряли их. А мужчины, пытаясь заглушить женский плач, пели песни. В той песне, отзывавшейся мужским гортанным нестройным многоголосьем, слышалось и желание, успокоить тревожащихся за них матерей, и мечта поверить в то, что удастся вернуться с фронта живыми…
Уходили призывники, затягивая все новые и новые песни, в которых слышались и тревога за неведомую судьбу, жалость к тем, кто за них тревожился. Уходили мужчины, а женщины, крепко вцепившись в своих близких, бежали рядом, будто могли добежать таким образом до фронта, уберечь их от шальных пуль.
После того, как мужчины покидали родные дома, в селении воцарялась такая тишина, какая бывает во время похорон. Но приходя в себя после шока, женщины принимались за повседневные хлопоты и заботы о детях, надеясь, что с близкими людьми ничего плохого не случится, что они, как подобает мужчинам, героями вернутся домой. Без такой надежды, не выдержали бы, наверное, сердца многих горянок…
Да, наше поколение верило, что мы всё выдержим и выстоим, что трудности нас закалят. Видимо, эта вера помогала нам переносить физические нагрузки, которые были нам не по плечу, и тревожные вести с фронтов, извещения о потере близких нам людей. Не избежала этой участи и я: с фронта не вернулся мой брат, Алиев Гаджикарим. 
Может быть, благодаря вере, мы всё вытерпим и вынесем, ежедневному физическому труду, позволявшему    отвлечься от тяжких мыслей, мы выдерживали полные скорби годы войны.


Доброта у дочери от матери


Стараясь о счастье других, мы находим свое собственное счастье.
 
Платон

Многие люди (особенно мусульмане) стремятся совершить в паломничество в святые места: одни, чтобы покаяться в своих грехах, другие, чтобы подтвердить свою покорность Всевышнему, третьи, чтобы Бог помог им в своих начинаниях, четвёртые, чтобы увидеть незнакомые места. Много для этого причин и поводов. 
Алиева Написат (Азаба, как её многие ласково и почтением называли)  никогда не совершала паломничества, но, мне казалась, что она  от природы свята. Она, уже пожилая горянка, старалась ежедневно делать добро: кому-то покачать колыбель ребёнка, кому-то дать дельный совет, кому-то понянчить и позабавить малыша. Горянка, у которой вся жизнь прошла в заботах о близких,  боялась совершить грех: обмануть или оболгать кого-либо, слушать или распускать слухи о ком бы то ни было. Она считала своей обязанностью дипломатично предостерегать от такого шага и других  людей.
Суровые военные годы убедили её в том, что любая беда, любая неприятность преодолевается легче, когда ты не только желаешь людям добра, но и по крупицам даришь его. Горянка, которой неведома была скука, довольствовалась тем, что судьба наградила её тихим семейным счастьем, детьми, а позже и внуками, пока её дочь, Умгат, не настигло тяжкое горе: скоропостижно скончался зять, главный врач ЦРБ Дахадаевского района, отец шестерых детей, Ахмедов Хасбулла Багомедович.
Азаба долго скорбила по поводу его смерти и удивлялась: «Почему сегодня, чуть ветер подует, дети и взрослые простуживаются? Почему многие  страдают от раковых опухолей? Может быть, плохая экология виновата? Может быть, на сиротах войны (а Хасбулла был сиротой войны) сказываются последствия перенесённых утрат?...
 Странно, с отрочества, точнее, в предвоенные годы, оттого что не было транспорта, мы на своих спинах перетаскивали колхозное или личное сено, снопы, мешки зерна, а в летне-осеннюю  страду, недосыпая и недоедая, от зари до зари работали. Чего стоила молотьба пшеницы в двадцатиградусный мороз… Это не только холод, от которого трескалась кожа рук, не знающих перчаток. Это, будь она неладна, пыль обмолачиваемых снопов, от которой наши лица, одежда покрывались плотным слоем наслоений. Но нас почему-то болезни обходили стороной…
В мирное время человека, жившего красиво, ведущего здоровый образ жизни, врача, который помог излечиться многим людям, болезнь так рано унесла…»
Азаба с мужем, Алиевым Магомедом, помогла поднять детей дочери Умгат, живущей в Уркарахе. Одни  внуки росли в её доме, а другим – отсылала продукты, имеющиеся дома. Вырастив внуков, она делала намус (добродетель) всем, кому в силах была помочь. Эта святая доброта передалась её дочери Умгат.
***
 Живя в интернате и учась в  Уркарахской СШ №1, я удивлялась, откуда в Умгат берётся столько сил и доброты, что она,  рано похоронившая мужа, успевает заботиться о детях, работать в больнице, переделать гору дел дома и  проведывать больных, попадающих в ЦРБ из селения Карбачимахи и других населённых пунктов. Ведь для того чтобы приготовить для больных горячую еду (больничную еду многие из них не могли  есть), тоже нужно немало времени. Позже я поняла, что эта доброта и собранность у неё от матери, от горянки, в душе которой жила большая любовь к людям.

 
Если человек верит в себя

У старости есть свои удовольствия, не меньшие, чем удовольствия молодости. Старость находит удовлетворение в собственном совершенстве. Она сбросила путы эгоизма. Душа, наконец-то ставшая свободной, радуется быстротечному мгновению, но не молит его помедлить.

 Сомерсет Моэм

Заходя проведать Османову Патимат, 1911 года рождения (как записано в её паспорте), вдову участника войны Салихова Саида, я всякий просила её, как долгожительницу, рассказать о себе, о войне, которую она пережила в тылу, так как знала, что она скучала, когда ей не с кем было общаться.
Хотя её дети, внуки, даже правнуки заботились о ней, родственники часто заходили проведать её, она любила быть в центре внимания. Она, столетняя старушка, будто чувствовала, что ей недолго осталось жить, любила рассказывать о старинных былях, о своих прожитых годах, спешила передать окружающим людям свой жизненный опыт, своё видение смысла жизни, своё желание, предостеречь подрастающее поколение от рискованных шагов.
Вот что она поведала мне: «В годы войны меня, как мать троих малолетних детей: Савдат – 1937 г. р., Кунай – 1939 г. р., Хадижат – 1941 г. р.,  не направили на тыловые работы, но дали поручение: «Помочь фронту сельхозпродукцией, одеждой».
Как я могла помочь фронту сельхозпродукцией, когда в суровых климатических условиях гор на своих наделах в 30 соток мы могли взрастить только небольшой урожай ржи или ячменя. Такой урожай едва хватал кормить семью полгода.
Чтобы отправить для фронта зерно, я  решила продать домашнюю утварь, старинные серебряные монеты и купить зерно в предгорных и равнинных селениях. Из привезённых на коне 5 – 6 мерок одну мерку зерна я сдавала для фронта, оставшуюся часть перемалывала на ручных жерновах, чтобы кормить дочерей и делиться с родственниками.
А когда у меня украли привязанного к колу коня, мне приходилось на своей спине таскать зерно в 35 – 40 кг. К счастью, я была физически крепкой женщиной, поэтому и дальняя дорога, и груз на спине мне казались лёгкими, к тому же радость, что удастся  поддержать детей до возвращения с фронта их отца, придавала мне силы. 
Сейчас многие молодые люди жалуются на плохую жизнь. Как можно жаловаться на жизнь, если сегодня старики получают приличную пенсию, если, не дай бог никому такого, сироты, лишившиеся кормильцев, получают пособие, если инвалиды получают не меньше, чем работающие специалисты? 
Ничего этого в годы войны у людей не было, наоборот, они отдавали  последнюю копейку на помощь фронту.    
Как можно сейчас жаловаться на жизнь, если современная молодёжь, как мы в предвоенные и военные годы лопатами и кирками не поднимают под пахоту залежные земли, а покупают всё в готовом виде? А нам, всем сельчанам, чтобы увеличить посевную площадь, давали вскопать участки лугов сначала по сотке, потом и по две сотки на каждого человека. Мы и копали эти участки на горных склонах, и чистили от корневищ растений, и рыхлили, и засеивали. И что удивительно, от таких работ мы становились физически крепче.
 Вместо того чтобы сетовать на плохую жизнь, молодым людям, я думаю, нужно думать о том, как сберечь спокойствие в стране, как сохранить,  какой ни есть мир, как оградить Родину от влияния несвойственной нам безнравственности.
В наше детство взрослые нам внушали,  что человек не может изменить три факта, данные Всевышным: 1. Ребёнок, рождаясь на свет, не может выбрать себе родителей. Их любят таковыми, какие они есть. 2. Ребёнок, рождаясь на свет, не может выбрать себе Родину. Её любят таковой, какой она дарована  судьбой.  3. Ребёнок, рождаясь на свет, не может выбрать себе национальность. Её принимают таковой,  какой она дана  нашим уделом. 
Никакие недовольства, выливающиеся в погромы, никакие конфликты или разборки на этой почве не приносят спокойствия и счастья человеку, а Родину не делают богаче. Когда чувства любви к Родине у людей крепки, они с любым врагом справляются, как они справились с фашистами в годы Великой Отечественной войны, а когда такие чувства ослабляются, даже очень сплочённая страна рушится, как разрушился Советский Союз, которого Гитлер не смог потопить в реках крови.
Многие люди в 80-х годах тоже жаловались на жизнь, а некоторые из них позарились на зарубежное тряпье, виллы, образ жизни, возможность быстро обогатиться, а результат какой? В 90-х годах вся наша жизнь пошла под уклон, началось хищение государственного имущества, опустошились фабрики и заводы, колхозы и совхозы, возникла   борьба между преуспевающими дельцами за передел общественного добра. Под давлением этого хаоса у некоторых, потерявших всякую совесть, заглохли святые чувства любви к Родине: разъединились сплочённые народы и стали искать друг в друге врага… 
Я отвлеклась от её слов: «Откуда эта столетняя женщина знает о Гарвардском проекте, выдвинутом бывшим директором ЦРУ Алленом Даллесом (1893 – 1969 гг.)? Он подчёркивал в одном из своих выступлений в ЦРУ: «Посеяв в Советском Союзе хаос, мы незаметно подменим им ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как?
Мы найдём своих единомышленников … своих союзников и помощников в самой России.
Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания.
… Литература, театры, кино – всё будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых творцов, которые будут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности.
В управлении государством мы создадим неразбериху… Мы незаметно будем способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности.
Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель… Честность и порядочность  будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов и, прежде всего, вражду и ненависть к русскому народу – всё это мы будем ловко и незаметно культивировать, всё это расцветёт махровым цветом.
И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдём способ оболгать, объявить отбросами общества…»
Я опять задумалась: «Эта пожилая односельчанка, может быть, и слышать не слышала о Гарвардском проекте. Но на своём  жизненном опыте   убедилась в том, что если люди будут эгоистичны, если забудут историю родной страны, если они не постараются корректно решать насущные проблемы, неизбежна подмена нравственных ценностей, неотвратимы конфликты. А конфликты нередко сопровождаются малыми или большими войнами, распадом страны…»
Я вновь задала себе немой вопрос: «Знает ли эта мудрая горянка, что США и некоторые западные страны тратили миллиарды долларов на антикоммунистическую пропаганду?»
И вновь сама ответила на свой вопрос: «Эта пожилая односельчанка, возможно, об этом ничего не знает, но интуитивно чувствует, что те ценности: честность, бескорыстие, чувства любви к Родине у некоторых граждан подменились жаждой к наживе, желанием  обогатиться любой ценой, обманом простых людей или  Родины, что такие тенденции создают риск для целостности государства…»   
 Заметив, что я отвлеклась, односельчанка прервала мои мысли:
– Ты меня не слушаешь?
– Слушаю и очень внимательно. 
– Тогда запомни: если человек верит в себя, в свои силы, то он способен на многое. Порядочный человек может и плохую жизнь сделать лучше, и выдержать невзгоды и лишения ради защиты Родины.
Есть такая пословица «Худой мир лучше всякой войны». Любая война приносит скорбь и побеждённым, и победителям. Всякие раздоры причиняют боль родной земле.
Современной молодёжи нужно  не жаловаться на плохую жизнь, а делать её лучше, не ленясь, не тратя времени на пустые забавы. Ей нужно держаться вместе и беречь Родину, которая охраняет мир и спокойствие работающего населения, учёбу подрастающего поколения, чтобы граждане нашей страны больше не видели того, что мы видели в годы Великой Отечественной войны. А если возникают актуальные проблемы, их нужно  решать мирным законным путём. 


Раздел VIII. Интеллигенция военных и послевоенных лет


Плеяда интеллигенции

 
Человек, оказавшись в новых для себя условиях жизни, среди незнакомых людей, проявляет свои самые лучшие черты характера, старается понять и принять тот мир, в который он попал по воле судьбы. Многих русских, украинцев, осетин забросила судьба в Дагестан. Лучшие представители интеллигенции, медработники, научные работники приехали в этот горный край 30-50 годы ХХ века, чтобы помочь  многонациональному народу Страны гор ликвидировать неграмотность, последствия эпидемий, обновить социальную жизнь трудящихся. Молодых специалистов педагогических и медицинских институтов и училищ вела в Дагестан не только романтика познания нового мира, но и огромное желание нести добро людям. 
Тысячи учителей, врачей, медсестёр,  инженеров, приехавших в Страну гор по направлению (распределению),   оставили след своей душевной красоты в сердцах дагестанского народа.  Они, живя в незнакомых аулах и городах, привыкая к неблагоустроенным квартирам и бытовым неудобствам, приобщаясь к непривычным для себя традициям, учась языку того народа, с которым свела судьба, помогли дагестанцам, поднять свой социальный и жизненный уровень. Горские традиции гостеприимства помогли приезжей интеллигенции вместе с дагестанским народом преодолевать лишения и невзгоды и добиться поставленной перед собой цели.  Многие из них, выполнив свою миссию, уехали, а некоторые из них, породнившись с представителями местного населения, остались жить в Дагестане. Их воспитанники, получив педагогическое образование, стали обучать последующие поколения.
Вот далеко неполный список тех, кто, оказавшись в селении Карбачимахи Дахадаевского района, претворял в жизнь наказ правительства Советского Союза: русские – Иванова Нина, Старухина Нина, Надежда Петровна; осетинки – Бугулова Зара и Барагунова Зина; украинка Дмитриева Анна, Пинкова Анна, Дарья Петровна, белорус Савченко Стефан Никифорович.
Кроме того в разные годы в селении Карбачимахи работали уроженцы селения Уркарах: Тузаров Абдулла, Аббуллаев Аци, Гаджиали, Ахмедбег; уроженец селения Нахки:  Алиев Ахмед; уроженцы селения Кунки: Исмаилов Гаджи, Элдаров Абдулхалик, Абдулхаликов Устани, Абдулхаликов Магомед, Ахмедов Рабдан, Харбилов Байрам, Гаджимурадов Лукман, Халипа, Исак Ахмед, Шахбанов Бахмуд и Шахбанова Саният; уроженец селения Худуц: Саидов Нигматулла; уроженец селения Кубачи: Шамов Абакар; уроженцы селения Гамри: Шихшабег и Кади; уроженцы селения Урари: Расулов Магомед, Магомедов Абдулхалик, Мяммиев Гаджи, Хабибулла; уроженка селения Дуакар: Алибекова Патимат.
Благодаря им выросла плеяда местной, карбачимахинской интеллигенции.
 

Знаток детской психологии


 От наших родителей мы получили величайший и бесценный дар – жизнь. Они вскормили и взрастили нас, не жалея ни сил, ни любви. 
 
 Леонардо да Винчи


Недалеко от нашего дома, у колодца с названием «Мужской молебен», был пахотный участок Алибековой Патимат. На нём горянка, как и все сельчане, выращивала пшеницу и картошку.
В один из сентябрьских дней Патимат жала пшеницу на своём участке одна. Увидев её, моя мама, скосив несколько рядов созревшей пшеницы на её участке,  отправила нас с сестрой помочь Патимат, связать снопы и собрать их в небольшие скирды.
Когда мы закончили работу, утомленная за день горянка присела на кучку травы, собранной для телёнка, улыбнулась: «Спасибо вам, девочки. Обычно без внуков я не выхожу на поле. Сегодня одни мои внуки пошли пасти стадо, другие уехали к родителям.
Да, в  горах всегда существовал обычай: помогать друг другу во всём: на сенокосе, на жатве, в минуту радости или горя. В детстве я тоже помогала одиноким родственницам, пожилым соседкам: носила им воду, ходила за травой. Ставь чуть постарше, белила им веранды, помогала стирать паласы.
Мне кажется, чем больше человек с желанием трудится, чем больше бывает на свежем воздухе, тем он бывает здоровее. Иначе люди не выдержали бы суровые климатические условия наших гор. Не вынесли бы тягот Великой Отечественной войны. Ведь почти в каждую семью приходили письма-похоронки,  извещения о пропавших без вести. А каждая горькая весть с болью отзывалась в сердцах матерей: и тех, кто потерял сыновей, и тех, чьи сыновья сражались на фронтах. И мы, чья молодость совпала с военными годами,  помогали скорбящим матерям. А добро, девочки, сделанное от души, никогда не забывается».

***
В то время мы с сестрой не знали, что  в годы войны Алибекова Патимат, уроженка села Дуакар, училась в Сергокалинском педучилище. Не знали,  что её трудовая деятельность началась с  обучения детей, которые в весенне-осеннее время наравне с взрослыми, выполняли сезонно-полевые работы, а зимой ухаживали за домашними животными.  Не знали,  что она учила детей, у которых не было даже тетрадок и книжек, что она с помощью  разрезанных кусочков колосьев, самодельных палочек обучала их  складывать буквы и цифры.   

***
В послевоенные годы, создав семью с Хаттаевым Рабаданом,  работавшим председателем колхоза, Патимат стала жить в  селении    Карбачимахи.  Работая в новой для неё  школе, горянка думала, что все беды и горести закончились вместе с войной, что в мирной жизни не будет места скорби. Но к ней, воспитывающей шестерых детей: Рукият, Валигуллу, Барият, Сакинат, Ашуру и Патимат, беда нагрянула неожиданно.  Внезапное несчастье осиротило детей Алибековой Патимат:  скоропостижно, в возрасте 40 лет, скончался её муж, Рабадан. Горянке, сокрушенной скорбью, пришлось взять на себя все заботы о детях. 
Рослая, плотная горянка подняла детей, помогла им получить образование, обустроиться в жизни. Понемножку оправившись  от горя, она стала радоваться успехам детей, особенно достижениям сына  Валигуллы.  Он рос всесторонне развитым: прекрасно пел, виртуозно играл на чунгуре, баяне, зурне, искусно бил барабан, красиво рисовал.  Горянка старалась, но не могла скрыть своей радости, когда её сын, заводила ребячьих игр, стал  кандидатом в мастера спорта СССР. Она не могла допустить и мысли, что её любимец, неоднократный призёр чемпионатов России по вольной борьбе, так рано уйдёт из жизни.
Беда, говорят, не приходит одна… Потеряв в катастрофе сына, похоронив и дочь Рукият, скончавшейся от рака,  матери казалось, что для неё весь мир померк: она  сутками не ела, в нетопленной комнате не разжигала даже огонь, чтобы согреться. Родня боялась, что она не выдержит такого удара судьбы. 
 Время лечит. Задушевные  слова родственников, сельчан, друзей сына  привели её в чувство.  Спортивные соревнования, организуемые администрацией и спорткомитетом Дахадаевского района в честь сына, привели мать в себя: «Есть люди, которым рок так и не дал детей. Есть матери, потерявшие на войне единственных детей. Есть родители, которым стыдно за поведение детей… Судьба мне подарила достойного сына. Если бы она дала нестоящего дитя, пришлось бы мне горевать ещё больше…».
Горе уносит физические и душевные силы, но не любовь к близким. Настрадавшись вволю,  горянка взяла  себя в руки: «Надо помочь вырастить осиротевших внуков: Рабадана, Хата,  Ахила, Жавгар…».
Вот что вспоминает Жавгар, внучка Алибековой Патимат: «Детство, бесспорно, – самое беззаботное и счастливое время каждого человека. До  восьми лет у меня было именно такое детство. Помню, как папа собственноручно сделал из моих ботинок коньки, прибив к их подошвам дощечки от старой бочки и  проволоки, учил меня кататься. Когда мы, дети, капризничали, не желая есть еду, папа рисовал на бутербродах: над слоем масла появлялись цветочки, машины, змейки из варенья.  Такие бутерброды мы с удовольствием ели.
 Я росла уверенной, что папа всегда будет рядом с нами. Но всё рухнуло для меня в один миг, когда папы не стало.  Мир потерял для меня все прежние краски, я замкнулась в себе. Я даже не могла смотреть на смеющихся одноклассников.
Со временем душевная рана   затягивается. Это происходит тем быстрее, когда рядом есть мудрый добрый человек. Для нас таким человеком стала бабушка. Она поддерживала нашу скорбящую маму, которая изо всех сил старалась, чтобы мы не почувствовали потерю папы. Она поддерживала и нас, шаловливых детей, не только как бабушка и умудрённая жизнью горянка, но и как педагог, хорошо знающий особенности детской психологии. Она учила нас всему: и уроки подготавливать, и обходительными быть, и вкусные блюда готовить, и детские горести переносить».   
 

Раздел IХ. Работники  МВД – участники войны

Человечный человек

Что посеешь в юности, то пожнешь в зрелости.

Генрик Ибсен

Алибагомедова Абдурашида Ахиловича я впервые увидела, когда он пришёл проведать меня в ЦРБ Дахадаевского района в 1971 году. Был он в милицейской форме. Но эта  форма не скрывала его доброты и душевной теплоты. В общении с ним я ощущала неуловимое своим детским  чутьём чувство защищенности и  родства. Не раз он радовал меня пельменями, приготовленными и переданные ему его мудрой спутницей жизни, супругой Кистаман.
Сейчас, когда о полиции слышишь немало нелестных слов, когда из сообщений СМИ узнаешь о масштабах коррупции оборотней в погонах, вспоминаются такие милиционеры, как Алибагомедов Абдурашид, которые десятилетиями свято выполняли свой служебный долг и поддерживали общественный порядок.
 Принят был Алибагомедов Абдурашид на работу в органы милиции МВД ДАССР 1 января 1943 после хорошей организаторской работы при строительстве оборонительных сооружений. Ему не раз пришлось встретиться лицом к лицу с грабителями, орудовавшими в лесах Кайтагского и Дахадаевского районов, обирающими прохожих, уводящими крупный и мелкий рогатый скот колхозов. Не раз ему приходилось выбивать из своих укреплённых логов обросших озверевших бандитов.
За личный пример храбрости, мужества и отваги в борьбе с грабителями и образцовое исполнение обязанностей и служебного долга он был награждён медалью «За боевые заслуги». Был он награждён и медалью «За отвагу». В извлечении из «Положения о медали «За отвагу» написано: «Медалью «За отвагу» награждаются военнослужащие рядового, командного и начальствующего состава Рабоче-крестьянской Красной Армии, Военно-Морского Флота и Войск пограничной охраны за личное мужество и отвагу в боях с врагами Советского Союза на театре военных действий, при защите неприкосновенности государственных границ или при борьбе с диверсантами, шпионами и прочими врагами Советского государства».
За участие в героической обороне Кавказа он удостоился медали «За оборону Кавказа».
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 мая 1945 года Абдурашид награждён медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
По словам Алиевой Патимат,  хорошо знавшей милиционера, Абдурашид признавался: «Единственное, что мне не удалось сделать за годы работы в милиции, – это задержать Чамсулвара, признанного лидера «лесных братьев». Ему, раненному в ногу, все же удалось ускользнуть от нашего отряда».
14 октября 1958 года старшина милиции Алибагомедов Абдурашид удостоился медали «За безупречную службу». За добросовестное исполнение  своих служебных обязанностей он был награждён знаком «Отличник милиции».
За безукоризненно честную работу в рядах МВД ДАССР, за хорошие результаты в работе, за верную службу Родине он неоднократно получал от руководства благодарности, денежные премии и Почётные грамоты МВД СССР.
За активность и личную инициативу он  не раз награждался юбилейными медалями, был занесён на Доску Почёта Дахадаевского района.
Сегодня немало любителей переписать историю России по своим меркам, очернить рядовых коммунистов и коммунистическую партию, забывая, что в партию принимали только самых достойных, верных Родине людей. Возможно, были «грехи» у тех коммунистов, которые вступили в партию ради карьеры. Возможно, были ошибки и перегибы у самой партии, которая впервые в истории человечества пыталась ликвидировать эксплуатацию человека человеком. Это вовсе не значит, что рядовые коммунисты или честные руководители учреждений народного хозяйства, вступившие в КПСС, не были образцовыми работниками. Убеждённые коммунисты везде и во всём оставались   патриотичными людьми. Одним из таких достойных и верных Родине людей был  Алибагомедов Абдурашид, член КПСС с 1945 года.
Учитывая его чисто человеческие  качества, неутомимый труд, результаты его деятельности, партийный комитет МВД Дагестанской  АССР с подписью генерал-майора милиции Ю. А. Рытикова, полковника внутренней службы Г. Г. Ханбабаева  признал, что Алибагомедов Абдурашид внёс достойный вклад в дело укрепления общественного порядка в республике и приумножил славные боевые и трудовые традиции дагестанской милиции.
Алибагомедов Абдурашид не умел отдыхать даже тогда, когда ему предоставляли отпуск, а позже – заслуженный отдых. При всей суровости своей работы он до конца своей жизни  остался гуманным человеком.

***
Я помню, как Алибагомедов Абдурашид, живя в Уркарахе, помогал односельчанам, приезжающим в  районный центр, грамотно оформить деловые бумаги или найти нужные кабинеты. Люди, не успевшие выехать из Уркараха, останавливались ночевать у него дома, находили тёплый приём и возможность отдохнуть от души.
Он не упускал случая проведать родственников, сельчан, знакомых,  поступивших в районную поликлинику, подбодрить их морально.   
А особой любовью и заботой он вырастил дочь, Муслимат, выпускницу биологического факультета ДГУ 1971 года, любимую учительницу многих выпускников Уркарахской СШ № 1 и сына, Магомедрасула, выпускника   факультета иностранных языков ДГУ 1974 года, работающего ныне заместителем главы администрации МР «Дахадаевский район».
Алибагомедов Абдурашид,  как человечный человек, оставил добрую память о себе.


Он жил жизнью народа

 Жить жизнью своего народа, должно быть внутренней потребностью для нас, как на войне – воевать, как на поле – бороновать, как на свадьбе – веселиться, как при больших утратах – горевать... 

Р. Гамзатов
 
Была у горцев такая традиция, покупая что-либо вкусное, раздавать часть приобретенного   детям, оказавшимся в магазине или в складе для выдачи сельхозпродуктов. 
 Алиев Амирбег, бывший тыловик, не забывавший о горской традиции: щедро дарил конфеты или другую сласть детям, оказавшимся рядом, так как в 60-70 годы ХХ века не в каждой горской семье бывали конфеты. 
Однажды, когда он другим детям давал по одной карамельке, мне протянул две. Одну карамельку я взяла, от другой отказалась. Он удивился моему поступку и спросил:
– Почему ты не берёшь обе конфетки?
– Это нечестно. Другим достались только по одной конфете.
– Ты же – моя племянница. Поэтому тебе я дал две штуки.
– Всё равно… это нечестно. Другим детям не понравится, что им досталось только по одной конфете, а мне – две.
– Сразу видно, что это дочь Ханая, – подмигнул он мужчинам, стоящим рядом. – Ханай не любит грешного. Не любит ничего лишнего, что может стоять бельмом на глазу у окружающих людей.
Я видел людей, которые палками подгоняли и били непослушных овец. А Ханай никогда такого не делает. Что удивительно: он только посвистывает, чтобы овцы шли в ту сторону, куда ему надо их повести, а они – идут. Безгрешный человек. За это я его очень уважаю…
Такие слова радовали меня. Хотелось, чтобы таких людей, как дядя Амирбег, было больше вокруг. Ведь детский возраст – это впечатлительный возраст. Детская душа всегда тянется к добру, как тянется цветок к солнечному свету. Хотя свет душевной теплоты не так бросок, как блеск внешней красоты, он более живуч в сердцах детей, так как любой ребёнок может отличить человека, внимательного к нему от тех,  кто безразличен к его судьбе.
Да и мама моя, как себя я помню, учила меня  добавлять к имени взрослого человека слово «дядя» или «тётя» или просто называть их дядями или тётями, не произнося имён. Будучи ребёнком, я не знала, что мама учит меня следовать горской традиции прибавлять к имени взрослого человека эти трогательно уважительные слова. Мне казалось, что те люди, которых я называла тётями или дядями, – мои родные дяди и тёти.
Настоящее имя человека, которого мы, все три сестры, называли просто дядей, то есть, папиным братом, оказалось Амирбег. Узнав об этом, я долгое время не могла привыкнуть к мысли, что дядя Амирбег – не по крови близкий нам человек, а по духу. Мне искренне верилось, что дядя Амирбег рад тому, что мы называем его дядей. Мне особенно  нравилось называть его дядей, так как он хорошо отзывался о моём отце, рад был  приободрить меня добрым словом, поднять настроение. 
Став взрослой, я узнала, что свет внутренней теплоты Алиева Амирбега  исходит от профессий, которыми он занимался и оттого, что он жил жизнью народа, не считал себя идеальным человеком, легко прощал людям безобидные проступки. Оказалось, он, имевший всего лишь начальное образование, был  учителем ликбеза,  председателем крестьянской артели, а большую часть жизни провёл, работая бригадиром.
Повзрослев, я узнала, что в 40-е годы  Алиев Амирбег работал на строительстве оборонительных укреплений, был участником спецопераций, проводимых истребительными отрядами в лесных массивах Акушинского и Кулинского районов и близлежащих к ним горных перевалах, за что и был награждён медалью «За оборону Кавказа».
Сам дядя Амирбег считал, что самым большим своим достижением – воспитание восьмерых детей:  Кади,    Али, Магомеда, Рамазана, Жарият,   Айшат, Написат и Паризат.
 

Он не задумывался о риске

            Талант – это труд, сама природная даровитость человека – это искра, которая может и погаснуть и разгореться, а способ заставить ее разгореться в большое пламя только один – труд, высокая требовательность к себе.

                А. М. Горький      


Везуч человек, если он может о себе сказать: «Счастье – это понимание того, что ты правильно жил, живешь и можешь жить». Ведь осознание того, что ты обожаем своими родственниками, уважаем друзьями, почитаем знакомыми, придает индивиду немало физических и духовных сил. Именно такими принципами руководствовался подросток Гаджиев Абдулжалил, помогавший работникам НКВД, проводившим спецоперации по ликвидации бандформирований в годы Великой Отечественной войны. 
На фронт его не забрали оттого, что был мал, поэтому напросился помогать работникам НКВД. В юности человек не задумывается о риске, который может стоить ему здоровья или жизни, живёт чувствами, что ты правильно живешь и поступаешь. Именно этим и объяснял позже Абдулжалил своё участие спецоперациях по ликвидации бандитов.
Супруга его, Бахмудова Саманият, дочь Абдурашидова Бахмуда, погибшего 11 марта 1944 года и похороненного на Украине, мыс Коса, в Братской могиле, делала всё возможное, чтобы поддержать семью, созданную с Гаджиевым Абдулжалилом. Ветеран труда, Саманият, часто уверяла детей в том, что осознание того, что твой труд нужен окружающим, что ты своим трудом приносишь кому-то радость, укрепляет  силы человека, делает его ответственным на любом участке работы, куда бы его ни засылала судьба.
А судьба не баловала самих супругов, нелегко растили они шестерых детей:  Айшат, Гаджи, Мажида, Бахмуда, Магомеда и Муминат. В суровых условиях альпийских гор карбачимахинцам не всегда жилось вольготно, поэтому Абдулжалил и Саманият приучали детей к труду, вносить в общую копилку свою лепту.   Трудовые навыки, выработанные с малых лет, пригодились детям ветеранов труда  в их взрослой жизни. Родители радовались   трудолюбию детей, их выносливости. Они гордились старшим сыном, сержантом Гаджи, который служил в Вологодской области, в СРК (секретных ракетных войсках), начальником воинской части 13731. Гордились они и Мажидом, проходившим службу в строительных войсках в Московской области, г. Химки.   Гордились и сержантом Бахмудом, комадиром отделения  железнодорожных войск, служащим в Республике  Карелия  в в/ч 83230.
Особенно их радовали успехи Магомеда,    призванного Дахадаевским РОВД в ряды СА в 1986 году.  Это было очень неспокойное перестроечное время. Время, когда то в одном, то в другом регионе Советского Союза между братскими народами происходили столкновения, время, когда матери, при всей своей любви к Родине, опасались посылать своих сыновей в армию, зная, что солдаты действующей армии первыми окажутся в зонах конфликтов.
 Но родители Гаджиева М. А. не стали отговаривать сына, которому передались воинственные черты характера, от службы.  Магомед по распределению попал, казалось бы, в «спокойную» Грузию, служил в мотострелковой роте в должности санинструктора. Но ему, недавнему призывнику, пришлось своими глазами увидеть, что значит война между соседними народами, что значит резня в Нагорном Карабахе. Магомед с честью выполнил задание командования, направившего мотострелковую роту, в которой он служил, в Нагорный Карабах. Командование воинской части 23651 п/п-к не ошиблось в нём. Вот что пишет о Магомеде Возжаев А. И.
«Старший сержант Гаджиев М. А.
В ходе ответственных тактических учений с боевой стрельбой Вы показали образцы высокой полевой выучки и мастерского владения боевым оружием. Своей снайперской стрельбой Вы способствовали решению сложных огневых задач, стоящих перед подразделением.
Объявляю Вам благодарность. Выражаю уверенность, что вы и впредь будете служить примером в выполнении воинского долга перед Родиной».
 Любые родители счастливы, кода получают весточку с армии от сына. Но когда получают Благодарственные письма от командования, в котором служит сын, родители счастливы вдвойне. Вот что написано в Благодарственном письме, полученном от командования родителями  Магомеда: 
«Уважаемые Абдулжалил Закаевич и Саманият Бахмудовна! Ваш сын, Магомед, проходит службу в мотострелковой роте нашей части с ноября 1986 года. За это время он показал себя добросовестным, исполнительным инициативным воином. Он постоянно проявляет заботу, взаимовыручку к товарищам. В коллективе  роты пользуется авторитетом. Спасибо Вам большое за воспитание сына.
Командир батальона:  капитан Безуглов.
Заместитель командира батальона по политической части лейтенант: Стоянов».
Не раз Магомед поощрялся Грамотами МВД:
«За отличные успехи в боевой и политической подготовке, примерную дисциплину и безупречную службу в рядах Вооруженных Сил Союза ССР награждаю Вас Грамотой. Выражаю уверенность, что Вы и впредь будете служить примером добросовестного исполнения патриотического долга перед великой Родиной – Союзом Советских Социалистических Республик.
Командир в/ч. 42254 майор м/с.с.  Дюпин».
 С ноября 1992 года Гаджиев М. А. работает в органах внутренних дел.  Вместе с товарищами по службе Магомеду Гаджиеву не раз приходилось участвовать в боевых операциях в сёлах Карамахи и Чабанмахи.
За отличную службу в органах М. Гаджиев награждён медалью МВД России. А в 1998 году за образцовое исполнение служебных обязанностей он получил благодарность от тогдашнего министра внутренних дел РФ Сергея Степашина».
 В 1999 году Гаджиев М. А. был награждён нагрудным знаком «За отличную службу в МВД».   
Ныне старший УУП – майор  Магомед Гаджиев, как и отец, не задумывавшийся в юности о риске для  здоровья и жизни, рад, что своей  работой может приносить пользу гражданскому обществу. 
 

 
Заключение

Ведя поисковую работу по сбору материалов о фронтовиках и тыловиках, я пришла к выводу, что много ценного исторического материала, касающегося селения Карбачимахи, утеряно. По ходу сбора документов, я убедилась, что поисковая работа помогает раскрыть неизвестные страницы истории, сохранить память о давно ушедших событиях, воспитать в душах подрастающего поколения чувства патриотизма, укрепить родственные связи, сплотить людей, поэтому  необходимо и дальше вести поисковую работу,   восстановить страницы истории села и его жителей.
Сегодня ни один человек, в ком бьётся неравнодушное сердце, не может оставаться безучастным к тому, как гибнут безвинные люди, будь это за пределами нашей Родины или внутри неё. Ведь мы, люди доброй воли, живём на одной-единственной планете, на которой человечество способно жить, любить, мечтать о будущем. Космонавты и астронавты, многократно продырявив атмосферную оболочку Земли, избороздили просторы Галактики, однако до сих пор не нашли ни одной планеты, пригодной для жизни. На сегодняшний день Земля во всей Вселенной остаётся единственной планетой, на которой мы, люди разных исповеданий, разных национальностей, разных политических взглядов, представители разного социального положения и образа жизни, обязаны мирно уживаться, как тысячелетиями мирно уживались между собой народы многонационального Дагестана, сообща отражавшие натиск иноземных захватчиков. Ведь от любого взрыва, на каком бы континенте он ни произошёл, планета Земля вздрагивает, как многодетная многострадальная мать.   Нам, людям доброй воли, больно от любого террористического акта, где бы он ни прогремел, от любого пожара, независимо от того, административное здание это горит или жилой дом, лесной массив это в огне или военный склад. Больно вдвойне, если при бедах виною является человеческий фактор,  Больно оттого, что мы, люди, наделённые разумом, при нелепых обидах или в минуты горя зачастую руководствуются инстинктами и амбициями, а не  рассудком. Больно оттого, что мы забываем, что среди всех биологических существ человек – самое совершеннейшее создание природы, что именно ему природой даны способности и возможности преобразить мир, создавать духовные  и материальные ценности, высочайшую технику, беречь  материальные ценности и  природные ресурс и… налаживать мирные отношения. Мы, люди доброй воли, обязаны задуматься о будущем планеты,  о сохранении её флоры и фауны, находить возможности и способы мирного решения всех спорных вопросов, возникающих в обществе. 
Нам, жителям Земли, пора понять, что мы сегодня стоим на такой опасной черте, что, если пожелаем уничтожить других, загубим себя, так как современное оружие способно уничтожить всю нашу общую и такую родную планету. Пора всем нам понять, что бесконечные войны, происходившие за всю историю человечества,  беспредельные поджоги, погромы или террористические акты, совершавшиеся в мире, не приносили пользу планете Земля, что не только в экосистеме всё взаимосвязано, но и во взаимоотношениях людей всё взаимоспаяно.
История человечества подводит нас к такому выводу. А примеров тому много.
Желая припугнуть мир, с далеко идущими целями в 1945 году американские военные сбросили атомные бомбы на японские города Хиросима и Нагасаки. Последствия этой бомбёжки оказались непредсказуемыми, не только для японцев, но и для всего мира. После взрывов, происшедших в стране Восходящего солнца наша страна,  победившая в тяжелевшей войне, – Великой Отечественной – снова оказалась под угрозой – уже атомной. Восстанавливая сожжённые города и сёла, разрушенные заводы и фабрики, залечивая кровоточащие раны, наша страна вынуждена была думать о защите своих рубежей. Не зря в народе молвится: «Нет обороны – заклюют и вороны». 
Однако до сих пор мир хрупок. До сих пор бюбые взрывы, на каком бы материке они ни происходили, эхом отдаются по всей планете.
 Взрывы в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года показали всем народам, как уязвима любая страна перед террористическими актами, как подрывается вера людей друг в друга.   Поэтому есть резон, урегулировать все  политические вопросы и общественные разногласия посредством  убедительного мудрого слова и, не опасаясь за будущее нового поколения, сохранять и укреплять  межнациональный мир и согласие в обществе. Пора нам всем понять, как велико значение мирной жизни на земле, как тяжелы были испытания, что принесли нам военные  годы. Пора  понять, как сегодня важно укрепление взаимопонимания между всеми социальными слоями нашей Родины и  растить здоровое в нравственном и физическом отношении подрастающее поколение.
Возьмёмся же за руки, друзья, чтобы спасти планету! 

Использованная литература:

1. Большая школьная энциклопедия / Под ред. А. А. Кузнецова и М. В. Рыжакова. Т. 2. – М.: ОЛМА Медиа Групп. 2007. – 849 с. (2 изд.)
 2. История России, ХХ – начало ХХI века: учеб. для 9 кл. общеобр. учреждений /  А.А, Данилов А.А., Л.Г. Косулина, М.Ю. Брандт. – 3-е изд. М.: Просвещение, 2006. 381 с.
3. История России, ХХ – начало ХХI века: учеб. для 9 кл. общеобр. учреждений /  А.А, Данилов А.А., Л.Г. Косулина, М.Ю. Брандт. – 3-е изд. М.: Просвещение, 2006. 381 с.
А. Курбанова. Светлой жизни тебе, мама: (Очерк). // Журнал «Женщина Дагестана». Махачкала. – 2005 г. – № 3, – с. 26 – 28.