С начала девяностых участок инспектора Волошина начали укрупнять, реорганизовать, добавлять территории, населённые пункты. Добавилось и сотрудников, новых участковых, ввели должность старшего участкового, помощников. В какой-то момент укрупнили так, что решено было создать поселковый отдел милиции. Под это дело отдали часть закрывшегося поселкового детского сада. Менты своими силами сделали ремонт, детские спальни поделили на кабинеты, где была столовая, появилась дежурная часть, с камерой для временно задержанных.
На отдел была выделена машина и два водителя, что являлось несомненной роскошью, до этого времени участковые передвигались, кто как мог, пешком, общественным или личным транспортом. Дежурства в отделе осуществлялись круглосуточно, силами сотрудников, по ранее установленному графику. Дежурная смена состояла из двух человек, как правило, участкового или опера, и водителя, ну или сотрудника умеющего водить машину. Графики дежурств, из-за специфики работы, постоянно сбивались, кто-то кого-то подменял, водители иногда дежурили, не уходя домой по несколько дней, а то и неделями.
Волошину, в отношении дежурств, повезло больше всех. Сложилось так от удачного стечения обстоятельств, от бывшего садика жил Волошин буквально в пятидесяти метрах. По этому, просьбы, предложения или распоряжения вроде: «Петрович, подежурь сегодня за меня ночь» или «Волошин, сходи в дежурку, часика на два-три», были постоянно. Так и в этот раз, поздним вечером, звонок начальника поселкового отдела, Фёдора Ивановича, был о том же:
- Петрович, сходи в дежурку, подежурь часика два.
- Ты чего, Иваныч, я же и так с суток, и день отработал, дай поспать нормально. Там же сегодня Саня Малинин.
- Да понимаешь, Малинин на выезде был, в Пижме, провалился в полынью по пояс, мокрый весь. Ему бы домой, переодеться, чего тебе стоит, рядом же, подмени. – Завёл знакомую песню начальник.
- А сам что, тоже не далеко живёшь, сходи, подмени. – Волошин действительно сегодня мечтал выспаться дома.
- Не могу я, Саша, гости у меня, братья приехали, только за стол сели.
- Ладно, куда от тебя денешься, - Волошин понял, что идти придётся так и так. – Мне бы столько братьев, я бы вообще не работал.
Братьев у Фёдора Ивановича действительно было много, просто невероятное количество, и в гости к начальнику поселковой милиции они наведывались регулярно, а иногда оставались, и пожить месяц другой. Тут надо сказать, что на самом деле главного поселкового милиционера звали просто, Абдулгамидов Фархад Ибрагим-оглы, а Фёдор Иванович, так, для ещё большего упрощения. Человек он был хороший, не лишённый чувства юмора. Даже к шуткам на свой счёт относился вполне нормально, без обид, сам называл себя «коренным северянином». На русское имя и отчество реагировал, как на родное. Так что, как на самом деле зовут Иваныча, мало кто задумывался, да и знали то не все.
Молодой участковый, Саня Малинин, парень ответственный, домой смотался быстро, часам к одиннадцати вечера прибыл на дежурство.
- Спасибо, Петрович. Представляешь, хорошо я пешком, мы же на машине хотели через речку проскочить, а там полынья, у самого берега, вот бы влетели. Это в такой-то мороз, и полынья. Пока обратно бежал, одежду сковало, штаны как деревянные, еле снял. Хорошо, что мелко, по пояс провалился и дно, но всё равно замёрз так, что зуб на зуб не попадал, пока ехали. – Рассказывал Малинин.
- Так может, тебе дома надо остаться было, - предложил Волошин, - согреться, водкой растереться. Всё равно, полночи прошло, я отдежурю. Заболеешь, работай за тебя потом.
- Не, Петрович, не заболею, я крепкий. Хотя водочкой согреться, изнутри, лишнее бы не было, - засмеялся Саня. – Вон, в кабинете у Иваныча, ящиков тридцать изъятой. Второй месяц не забирают, и не заберут, документов то нет. Выдавал бы нам, на такие экстренные случаи, всё польза.
- Давай позвоним, - поддержал идею Волошин, - попросим. У него гости сегодня, добрый должен быть, может, выдаст бутылочку, ради такого случая, для сохранения здоровья.
- Нет, не выдаст. Сколько раз просили. Упёрся как баран, «Не положено, вам только дай, одна пьянка на уме», - передразнил начальника Малинин.
- А ключ к кабинету не пробовали подобрать? – Перспектива принять стаканчик-другой выглядела заманчиво, тем более идти домой среди ночи Волошину уже не хотелось.
- Думаешь ты один такой умный, Петрович. Мы с ребятами уже сотню ключей перепробовали. Да и замков там два, не, бесполезно. – Разочарованно произнёс Саня.
- А окно? – Не сдавался Волошин, - Фёдор форточку на ночь не закрывает, проветривает.
- От окна до водки метра два, не достать. – Малинин вздохнул.
- А удочку?
- Какую удочку? – На лице молодого участкового мелькнула догадка. – Подожди.
Саня метнулся в свой кабинет, и через пару минут появился с удочкой в руках:
- Вот, из вещдоков, с леской. Думаешь получиться?
- А почему нет? – Волошин взял удочку, - надо крючок отрезать и сделать петельку.
- Коля, посиди на телефоне, мы с Петровичем на задание, - обратился Малинин к водителю.
- Да я, с превеликим удовольствием. Лишь бы задание прошло успешно, - без разговоров согласился Коля. Он тоже понял всю задумку, а принять участие в мероприятии, был совершенно не против.
Форточка в кабинете Фёдора Ивановича была открыта. С третьей попытки Саня Малинин рыбку зацепил, и бутылочка водки, покачиваясь, плавно перекочевала из ящика к форточке, а затем в руки рыбака.
- Получилось, Петрович, - торжествовал Саня. – Давай ещё одну, на троих мало будет, как всегда. А потом, после ста грамм, рука может дрогнуть, надо сразу, пока клюёт.
- Давай, - не стал возражать Волошин. – Одной, действительно мало.
Дежурство прошло успешно. После этого случая жизнь в отделении наладилась. Желающих остаться в отделе на ночь резко прибавилось, отговорок от дежурства не было. Уже через пару дней, все сотрудники знали о новом способе рыбалки. Саня Малинин был в почёте, как лучший и единственный рыбак. В неведении был один Фёдор Иванович. Хотя и смотрел с подозрением в мутные глаза своих подчинённых по утрам, о причине пока не догадывался.
Но, «Сколько верёвочке не виться…». Через несколько дней в коридоре отдела раздался голос начальника, ничего доброго не предвещающий:
- Волошин, зайди ко мне!
Не догадаться по какому поводу приглашение было глупо. Сделав, как можно более невозмутимое лицо, Волошин предстал пред светлы очи:
- Слушаю Вас, Фархад Ибрагимович.
- Туда посмотри, - кивнул начальник на ящики с водкой.
Волошин заглянул в верхние ящики. Два, ближайшие к окну были пусты.
- Посмотрел. – Как ни в чём не бывало, честно глядя в глаза, отозвался подчинённый.
- Что видишь? – Похоже, Фёдор Иванович был серьёзно озадачен и не в настроении.
- Ничего.
- Вот и я ничего. Водка где?
- Иваныч, ты чего? А я-то тут, причём? – Попытался прикинуться не понимающим Волошин.
- Ты мне дурака не включай, «Причём - не причём», а без тебя не обошлось. Куда водка делась?
- Да понятия не имею, ты чего, хочешь сказать, что я два ящика водки выпил? Сам-то хоть понял, что сказал?
- Ладно, иди пока, разберёмся.
За следующие две ночи исчезло ещё пять бутылок. Фёдор Иванович ходил мрачный и злой. Но вызвав Волошина, разговор начал ласково:
- Саша, мы с тобой не первый год друг друга знаем. Ну, что нам крутить? Ведь не обошлось без тебя, скажи честно, куда водка пропадает? Наказывать никого не буду, клянусь. Понять не могу, как вы её воруете?
- Иваныч, мы и правда сто лет знакомы. По этому, ты же должен понимать, что я знать ничего не знаю, ведать не ведаю, у меня даже предположений никаких нет. Может, ты кабинет закрывать забываешь? Или сам кому отдал, и забыл?
Абдулгамидов посмотрел не добро:
- Ага, каждый день отдаю и забываю. А вы, каждый день с похмелья, и тоже ничего не знаете. Не понял ты меня, Петрович, не понял. А если завтра документы на водку принесут, я что отдавать буду, чем оправдываться? Ну, куда она пропадает, из закрытого кабинета?
- Может полтергейст? – Волошин сделал озабоченное лицо.
- Чего? – Не понял начальник.
- Ну, по телевизору показывали, полтергейст, вещи, предметы всякие, пропадают ни с того не с сего. Наука объяснить не может. То ли нечистая сила, то ли энергия какая не понятная. Может и у нас завелась такая штука?
- Иди, умник. Всё равно узнаю, пожалеете. По-хорошему же прошу сказать, не хочешь, не надо, потом не обижайся.
К вечеру Фёдор Иванович сменил на кабинете оба замка. Ночью пропали две бутылки. Следующие две ночи начальник дежурил в отделе сам. Полтергейст не появился. Когда через пару дней, в дежурство опера Савченко, исчезли сразу три бутылки, Абдулгамидов не выдержал:
- Петрович, пойдём, поговорим, - пригласил в кабинет. – Присядь. Ну, давай, как взрослые люди, скажи, как водка пропадает. Я вам целый ящик выставлю, сам. Всё равно, уже три ящика пропали. Только скажи честно, как вы её берёте?
- Ладно, уговорил, - согласился неожиданно Волошин. – Подожди минут десять, покажу тебе полтергейст.
- Правда, покажешь? – обрадовался начальник.
- Ну, за ящик, почему бы нет, покажу.
Волошин ушёл, но буквально через десять минут вернулся. Из дежурки и кабинетов подтянулись сотрудники.
- Смотри, Иваныч, - достав из кармана детскую дудочку, начал участковый. – Надо сесть напротив двери, и начать играть. Тогда водка, бутылка, за ней другая, начнут выползать под дверь. На, попробуй. – Волошин протянул дудочку начальнику.
Фёдор Иванович взял дудочку, ещё ничего не понимая, и тут Саня Малинин сломался пополам от смеха. Остальные, с диким хохотом рванули кто куда.
Смуглое лицо начальника начало белеть:
- Придурки, - распахнул дверь кабинета, - нате, зажритесь этой водкой, алкоголики. А от тебя, клоун, я такого не ожидал. – Фёдор Иванович бросил в Волошина дудочку и быстро пошёл к выходу.
За весь день, из открытого кабинета начальника, водки никто не взял. Малинин подошёл к Волошину.
- Слушай, Петрович, жалко Иваныча, а. Надо прекращать эту рыбалку, а с дудочкой, ты кажется, перегнул. Обидится теперь. Ещё начальству нажалуется, как думаешь?
- Не знаю, Саня. А что ему, про удочку надо было рассказать? Пристал, как банный лист, «расскажи, расскажи».
- Не, про удочку тоже нельзя. Ладно, подождём, но больше рыбачить не буду. Жалко Иваныча, - повторил Малинин.
К вечеру Фёдор Иванович пригнал машину с городского отдела, туда загрузили оставшуюся водку и отправили на хранение. В городском отделе такому подарку были, несомненно, рады. А в поселковом, с тех пор полтергейст закончился.