Финский круиз. Объём 16 стр
Финский круиз
(Публицистические мемуары. Объём: 16 печатных страниц)
Сборы.
В восьмидесятых годах, увы, уже прошлого века мне довелось совершить круиз на теплоходе «Михаил Калинин» вдоль всего побережья Финляндии с заходом во все города-порты этой страны. «Михаил Калинин» старое небольшое круизное судно, построенное на югославских верфях в 60е годы по переделанному проекту корпуса БМРТ или плавучей рефрижераторной плавбазы. На нём размещались, в весьма спартанских условиях, примерно 300 туристов и около 170 членов экипажа. Как шутил старший штурман, бородатый корпулентный мужчина с добродушным лицом, по совместительству массовик-затейник, организовывавший все тематические вечера для пассажиров в танцевальном салоне судна:
- Не беспокойтесь! На судне, построенном по проекту рыболовецкой плавбазы, вы будете себя чувствовать как сельдь в бочке.
Круиз начинался в Ленинграде и заканчивался в Риге, тогда столице Советской Латвии. Оттого больше половины путёвок оказались проданы рижанам и жителям Латвии. Например, одна тургруппа состояла из сорока мужчин, участников мужского хора лесников Мадонского района Латвии, получивших загранпутёвки в качесве приза за победу в республиканском конкурсе мужских хоров.
У некоторых читателей тут же возникнет ассоциация с нашим русским лесником, бородатым мужиком лет пятидесяти в форменной фуражке и ватнике с двустволкой на плече, с верным Атлантом или иным Рексом, идущим рядом, к их покосившейся избушке посреди глухой тайги.
Нет-нет, это были идеально выбритые с аккуратными стрижками мужчины от 25 до 60 лет в импортных отутюженных костюмах, белых сорочках с галстуком и модельных мужских туфлях. За плечами практически каждого лесной техникум или сельхозакадемия. Аккуратно торчащий платочек из нагрудного кармана пиджаков дополнялся изысканно обходительной манерой общения с женщинами.
«Шапку долой!», как говорят, в этом плане перед прибалтами, умеющими жить по принципу: «Не место красит человека, а человек место». Лишь в оправдание суровой жизни наших российских лесников, конечно, можно сказать, что из любой окраины Мадонского района до районного Дома Культуры на машине или мотоцикле по сельской грунтовой дороге от силы езды минут сорок. А сама Мадона – старинный благоустроенный посёлок с населением в те годы более 20 тысяч человек с хорошо развитой городской инфраструктурой, расположенный менее чем в двух сотнях километров от Риги. Это не российские губернии с две Франции.
Но как мы увидим ниже, мужицкая сущность лесников неизменна, не взирая, на столь различный антураж.
В эту поездку я отправился вместе со своим товарищем Виталием. С членами тургруппы мы перезнакомились в ходе подготовки к поездке. Встречались мы раз шесть-семь: в городском профсоюзе и турагенстве «Спутник» раза три при оформлении путёвок и нескольких инструктажах, в горкоме партии на утверждении кандидатур, потом нас пару раз собирала наша руководитель группы для решения оргвопросов.
Некоторые инструктажи с нами проводили и сотрудники КГБ, которые акцентировали внимание на трёх вопросах:
- чтобы нигде не ходили поодиночке,
- что возможны провокации в магазинах самообслуживания, когда вам незаметно подбросят в карман или сумку товар, а после кассы задержат, якобы, за кражу.
- что в Финляндии чуть ли ни «сухой закон», и попытка продать финнам (или даже подарить) алкоголь обернётся высылкой из страны за 24 часа.
Это последнее из предупреждений так напугало женскую часть нашей тургруппы, что многие особенно не пьющие женщины решили вовсе не брать с собой алкоголь. Тем более, что в «Спутнике» разрекламировали загранпоездку так, якобы на круизные суда «Горбачёвский указ» не распространяется и в судовом буфете алкоголя «завались», но продаваться он будет на боны (судовые денежные купюры), которые официально можно купить в кассе «Спутника» за советские рубли.
Но в горкоме партии по строжайшему секрету (я был в ту пору членом городского комитета Народного контроля и депутатом) мне поведали следующую информацию. На судне есть опечатанный контейнер с алкоголем. Капитану дано право, снять пломбу, если на борту окажутся тургруппы иностранных туристов, для которых один из двух баров на судне будет закрытого типа, т.е. «Интурист». Злость во мне взыграла не шуточная. Я, советский человек, стоящий отнюдь не на последней ступеньке общественно социального положения, находясь в отпуске на советском судне, буду иметь права человека второго сорта? Нет! Твёрдо решил я.
Виталию сказал, что информацию об алкоголе узнал от кегебешников, и если он проговорится, век заграницы ему не видать. С собой можно было брать 0,5 литра водки, и две бутылки вина. Ёмкость вина в инструкции не указана, поэтому мы и взяли по две ЛИТРОВЫЕ бутылки болгарского полусладкого «Монастырская изба» и «Старая мельница», и по поллитровке водки. Кроме того, мы достали по блату ящик водки (20 бутылок по 0,5 литра).
Здесь я хочу внести ясность для читателей. В советское время перевозить через границу ни советские деньги, ни иностранную валюту не разрешалось, за это грозила уголовная статья. Меняли нам на финскую валюту тридцать рублей ( это меньше половины советской минимальной зарплаты в 75 рублей). Выдавали по обмену 270 финских марок при минимальной зарплате в те годы в Финляндии 6000 финских марок (зарплата водителя уличной мусороуборочной машины). Подумайте сами, что мог купить на эти деньги советский турист. Прочтите мой рассказ "Необычная покупка", есть в моих работах на прозе, и вы всё поймёте.
Нет худа без добра.
В Ленинград наша тургруппа ехала ночным поездом в купейном вагоне. Раздать нашим женщинам, которых в группе оказалось подавляющее большинство, по одной бутылке водки для прохода через таможню, оказалось делом пустяшным, т.к. большинство из них везли по одной бутылке вина для личного потребления.
Забегая вперёд, скажу, что таможню прошли успешно, и позже на судне мы устроили для женщин вечеринку в своей каюте. Так как наша двухместная каюта первого класса (!) размером не больше чем два купе в поезде, получился фуршет, женщины по две, по три забегали ненадолго, пропустить по стаканчику нашего вина, обменяться комплиментами, и уступали место следующим. Женщины от водки отказывались, вот где, взятое нами, болгарское полусладкое, и пригодилось.
Кто-то подумает, ну и алкаши, 22 бутылки водки на двоих(?!). Так ведь это на 14 отпускных дней круиза. Да и мужиков из других тургрупп несколько раз угощали (встретили двух знакомых). Так что, если всё поделить, то получилось весьма скромно, по 100 гр. три раза в день перед едой для аппетита. К тому же круиз был в декабре, и стояла морозная погода с обилием снега, а мы по 6-8 часов в день проводили в экскурсиях и прогулках на открытом воздухе.
Но вернёмся к моменту нашего приезда в Ленинград. У меня была предварительная договорённость с директором одного ленинградского завода о встрече для согласования поставок дополнительной партии комплектующих. Поэтому прямо с вокзала на такси вместе с Виталием, составившим мне компанию, поехали на интересующий меня завод. Решили вопрос минут за сорок, директор извинился, что не может нас пригласить позавтракать в ресторан, т.к. у него совещание в горкоме партии, но он нас возьмёт с собой:
- Доедем до горкома, и пока будет длиться совещание, мой водитель довезёт вас до «Морского вокзала». Покатаетесь, зимний Ленинград посмотрите!
В 12-00 приехали на «Морской вокзал». Талоны на обед, запланированный для наших тургрупп с 12 до 14 часов в ресторане «Морского вокзала», входивший в стоимость путёвки, у нас на руках. К этому времени все тургруппы собрались, но ресторан открылся только в половине первого. Вчера здесь была грандиозная свадьба, гости разошлись лишь под утро. Почти не спавший похмельный персонал продолжал уборку в нашем присутствии. Как только очищался от грязной посуды очередной круглый стол на десять человек, его застилали скатертью, ставили приборы, и звали очередных, десять туристов.
Наш официант с перекошенным от похмелья лицом подкатил тележку. Расставил тарелки с борщом женщинам, поставил Виталию, и тут только заметил, что десятой тарелки, для меня, не хватает.
- Извините, одну минутку, я сейчас Вам донесу.
Через пару минут он появился с тарелкой, которую нёс на вытянутых вперёд руках, подставив снизу под края с противоположных сторон по пальцу. При каждом шаге тарелка качалась вперёд – назад, с всё более усиливающейся амплитудой, вызванной перемещением содержимого в сторону наклона. Я лишь успел бросить Виталию:
- Сейчас либо на себя, либо на меня перевернёт.
Не успел закрыть рот, как содержимое тарелки вместе с гущей оказалось на штанине моих брюк нового французского костюма за 160 рублей. Хорошо, обошлось без ожога. Официант с моментально протрезвевшими выпученными глазами держал тарелку днищем вверх, ухватившись за неё пятернями обеих рук.
- Из-звините! Сейчас всё исправим, Вы не волнуйтесь. ОТ НАШЕГО БОРЩА ПЯТЕН НЕ ОСТАНЕТСЯ.
И отвернувшись от стола, он со всей силы грохнул тарелкой о пол и разразился громким матом. На звон разбившейся посуды и громкий шум моментально прибежал молодой мужчина лет тридцати пяти с нагрудной табличкой «ЗАВ. ЗАЛОМ». Увидев капусту и свёклу на моих брюках, он заорал на официанта:
- У#бывай в подсобку! Я тебе долбо#бу ещё вчера сказал, чтобы перестал жрать водку, - и, повернувшись ко мне, продолжил, - Извините! Давайте уладим всё мирно, во сколько вы оцениваете ущерб?
Я старался держать себя в руках и молчал, за меня говорил Виталий:
- Вы испортили человеку, причём депутату, новый французский костюм за 160 рублей, - и Виталий откинул полу моего пиджака, показывая на подкладке французский лейбл с Эйфелевой башней. В те годы и дурак бы понял, что, если депутат «поднимет шум» из-за подобного «ЧП» в ресторане класса «Интурист», ни зав.залом, ни официант здесь работать не будут.
- Хорошо, я Вам отдаю 160 рублей, а Вы мне снимаете и отдаёте костюм, - спокойно предложил зав.залом.
- У нас через полтора часа таможня и круиз в Финляндию, мне, что 14 дней жить в спортивном костюме на теплоходе. Нет, костюм не отдам, - вступил в разговор я.
- Я вижу, у Вас пострадали только брюки, это максимум половина цены.
- А в чём я ходить буду? На судне есть химчистка? И очистит ли она так, чтобы я чувствовал себя как в новом костюме?
- Вас устроят самые модные сейчас джинсы «варёнка», американские из валютного магазина?
- Надо видеть. Надеюсь, Вы покажете не польскую «палёнку» или того хуже – «местный самопал»?
- Через пять минут я Вам всё скажу, - и зав. залом удалился. Потом подбежал официант уточнить мой размер. Запыхавшийся зав.залом вернулся через несколько минут.
- Ждите. Будут через час. В «валютнике» американская «варёнка» стоит 30 долларов, это по самому либеральному курсу обмена у «форцы» 120 рублей. За брюки отдаю 80 рублей плюс 10 на химчистку, но 30 рублей Вам придётся добавить.
- Если устроит качество и размер, проблем не будет, - ответил я.
Через час сделка состоялась. Это действительно были настоящие американские джинсы со всеми фирменными лейблами, заклёпками, фирменными этикетками, запечатанные в оригинальной запаянной упаковке из прозрачной плёнки с американскими гербами, и приложенным к покупке сегодняшним чеком со всеми печатями из валютного магазина.
Зав.залом и официант долго и сердечно нас благодарили за то, что конфликт мы разрешили без начальства, видать, должности им стоили (в прямом смысле этого слова) значительно дороже и давали хороший «навар».
Мы быстро прошли таможню, устроились на судне в своей каюте, и я нашел судовую прачечную, работница которой сказала, что раньше она работала в химчистке и за 5 бон (т.е.5 рублей), но без гарантии (читай квитанции) мне их почистит. Ещё перед началом «Вечера знакомств», в 19-30 дежурная по нашей палубе принесла мне почищенные, высушенные и отутюженные брюки в каюту. Никаких следов борща и отличия цвета ткани брюк от пиджака мы не обнаружили.
Когда я в каюте примерял перед Виталием американские джинсы, стоившие мне всего 30 рублей, прочел в его глазах сожаление, что борщ вылили не на него. Ну как тут не сказать слов восхищения в адрес питерских поваров, умевших сварить вкусный борщ, не оставляющий пятен на одежде.
Фотоконкурс.
На нашем теплоходе имелось фотоателье, где была возможность купить любые виды фотоплёнки, а также проявить их и напечатать фотокарточки, в том числе и цветные. Купленные в фотоателье плёнки проявлялись с большой скидкой, а на отпечатанных фотографиях имелась виньетка с надписью: «Круиз на теплоходе «Михаил Калинин» 198… год».
Кроме этого фотограф и лаборант в одном лице, заведовавший этим ателье, один час в день фотографировал туристов в любом месте судна, куда допускались пассажиры. Можно было сфотографироваться в своей каюте, на верхней палубе, ресторане, танцевальном салоне, даже в штурманской рубке у карты, якобы прокладывая курс судна, при этом для «солидности» главный штурман одалживал женщинам свою фуражку с кокардой.
Но всего этого было явно недостаточно для выживания фотоателье. Поэтому в течение всего круиза проводились тематические фотоконкурсы на лучший снимок: финского пейзажа, городских достопримечательностей, костёлов и соборов и др. Участвовать могли все туристы, имеющие свои фотоаппараты и купившие фотоплёнку в судовом фотоателье. Победители и призёры, а ими становились почти половина участвующих, получали право в течение нескольких дней пользоваться услугами фотоателье с большими скидками.
В первый же день, когда мы пришвартовались в Хельсинки, объявили фотоконкурс: «Финская красавица», нужно было по возможности крупным планом «выхватить из толпы» наиболее понравившуюся финку. После обеда мужики обсуждали свои фоторепортёрские успехи:
- Я такую «сфоткал» на входе в универмаг! Одета «с иголочки», макияж профессиональный, причёсочка, вот, только не блондинка. На обложку любого журнала с руками оторвут, гарантирую!
- А я таких двух «симпампулек» щёлкнул! Заметили, что снимаю, улыбаются, ручками машут. Обе блондинки с густыми длинными волосами и кажется голубоглазые, ну просто как с этикетки финского плавленого сыра «Виола».
-- А нам не повезло. Всё какие-то «моли» попадались. Лица серые хмурые не накрашенные. Волосы цвета пакли под вязаные шапочки запиханы. Одеты все сплошь в тёмные нейлоновые «дутики», ни груди, ни попы не видно, а на ногах ботинки грубые, словно с альпинистов снятые. Глаз положить не на что, - жаловались другие.
Когда подвели итоги фотоконкурса, действительно, первое место досталось «кандидатке на обложку любого журнала», а второе «улыбающимся блондинкам», и только третье место какой-то серой «моли». Изображения победивших фотографий спроецировали на большой экран. Вот же было наше удивление, когда «улыбающихся блондинок», радостно повизгивая, «вытащили» в центр зала их спутницы по тургруппе. И совсем уж овациями разразилась мужская половина присутствующих, когда прожектором высветили столик, за которым сидела молодая женщина, ставшая моделью для снимка победителя.
Удивлялись и сами фотографы, искренне веря в то, что «фоткали» финок. Дело в том, что триста туристов (причём женщин две трети) это десять групп из разных городов Союза, которые на судне менее чем за половину суток могли и не встретиться, и даже визуально не знать друг друга. Да и «фотосессия» проходила в припортовом районе, где туристы довольно скученно бродили по окрестным магазинам, имея часик свободного времени до обеда, после многочасовой автобусной обзорной экскурсии по городу.
Но что ни говорите, финские женщины в быту – серые «моли», а наши женщины – лицо и национальное достояние России.
Президентский дворец.
Президентский дворец, если так можно назвать прямоугольное двухэтажное здание, лишенное каких бы то ни было излишеств, с готической крышей, большими закругленными сверху окнами, и окруженное кованным высоким забором, расположено на набережной одного из заливчиков финской столицы. Между набережной и оградой президентской резиденции оживлённый бульвар с широкими тротуарами.
Гид нам рассказала, что в царские времена «коробка» президентского дворца была двухэтажным амбаром, в котором размещался портовый соляной склад. Сейчас порта здесь нет, только причал буксиров, курсирующих между множеством заселённых прибрежных островков. А прямо напротив дворца на приколе у причала стоит старинная трёхмачтовая деревянная шхуна, в которой студенческий ресторан. Здесь круглые сутки слышна музыка, крики, громкое пьяное пение. Правда, несколько лет назад кто-то мне сказал, что пьяные студенты всё же шхуну сожгли.
Охраняли президентский дворец два полицейских (мужчина и женщина) прогуливавшихся вдоль ограды по тротуару, и два совсем юных солдатика, стоявших у входа в здание на подставках, набитых для тепла опилками, в старинных мундирах и с деревянными ружьями-муляжами.
В финской армии самому можно выбрать, когда тебе служить. Границы этого возраста с 17 до 27 лет, и большинство стремится отделаться от этой повинности быстрее. Отчего попавшиеся мне на глаза безусые финские солдаты напоминали мне участников в униформе нашей пионерской военизированной игры «Зарница».
В дни нашего пребывания в Хельсинки Финляндия отмечала день Независимости. Снег, обильно выпавший за пару дней до этого, полностью вывезен практически со всей центральной части города. В день праздника все магазины и офисы работали до 16 часов. На центральных улицах, где магазины, кафе, всевозможные салоны и офисы занимают практически все первые этажи построенных впритык один к другому зданий, уличного освещения нет. Его заменяет обязательная довольно мощная подсветка витрин и уличной световой рекламы, горящая всю ночь. Это своеобразная плата хозяев за выгодное в коммерческом плане расположение объектов их фирм на центральных улицах города.
Мы гуляли по опустевшему проспекту Манергейма, наивно полагая, что среди массы освещённых витрин найдём хоть одну открытую дверь магазина. Вдруг на проезжей части проспекта мы увидели колыхающееся море огней. Минут через двадцать к нам приблизилась колонна в студенческих шапочках с небольшим козырьком. Все, парни и девушки, абсолютно молча, несли зажжённые факелы. Слышна была лишь гулкая ритмичная поступь десяти тысяч пар каблуков по замёрзшему асфальту. Маршрут студенческой колонны имел протяжённость более 10 км. Заканчивался он на Сенатской площади у ступеней Кафедрального собора.
Здесь на ступенях широкой и высокой каменной лестницы, поднимавшейся к дверям собора, установили маленькую трибунку, с которой с десятиминутной речью выступил перед студентами президент, оркестр, расположившийся здесь же, на ступенях, играл гимн, студенты пели. Потом они дружно аплодировали, пока машущий им рукой президент покидал трибуну. Потом студенты, молча и без толчеи, двигались в узкие улочки на задворках площади, где затушенные в вёдрах с водой факелы сбрасывали в ожидавшие их грузовики и быстро расходились.
В Президентском дворце начинался официальный приём, сюда съезжались представительские машины иностранных послов и высокопоставленных гостей, собиралась пресса. По традиции следующим утром народ толпится у газетных киосков, желая скорее увидеть самое «пьяное» фото своего президента и первой Леди страны.
И никаких вам плакатов, лозунгов, громких митингов, демонстраций трудящихся, дорогих салютов, парадов. Кстати, 90% личного состава финской армии на выходные и праздники отпускается домой.
Клубничка.
Это не то, о чём вы подумали. Но вернёмся к нашим лесникам из Латвии. Как-то, в ожидании подачи автобуса, лесники завели беседу со своим гидом. Вопросы возникали сами собой на самые разные темы, всё больше выстраиваясь по принципу: вот у нас это так, а у вас? Один из лесников, которого, судя по задаваемым вопросам, больше всего интересовала сельскохозяйственная тема, спросил:
- У нас в Латвии, которая южнее Финляндии, клубника начинается в июне, а у вас?
Женщина гид сморщила лоб, видимо не совсем понимая заданный вопрос, но, не спрашивая уточнений, с удивлением ответила:
- А у нас в 6 часов утра, когда открываются супермаркеты.
Анекдотичность этой ситуации не поймёт лишь молодой читатель, родившийся уже позже развала Союза. А для нас, советских людей, овощные отделы финских супермаркетов, манящих изобилием и свежестью овощей, фруктов и ягод, произрастающих во всём мире в разные сезоны в течение года, напоминали экспозицию нашего «Музея Природы».
Клубника, бананы, ананасы, дыни, арбузы, виноград, да всё что хочешь круглый год. Причём, килограмм самых отборных бананов стоил 6 финских марок, столько, же, как и билет в Хельсинском трамвае, или 0,1% от минимальной финской зарплаты тех лет. И в овощных отделах, занимавших в супермаркетах площадь 80-100 кв. м., обычно больше трёх-пяти покупателей одновременно я не видел.
Заблудились.
В Хельсинском порту мы стояли суток шесть, т.к. из Хельсинки на автобусе два дня выезжали на экскурсии в Тампере и в финскую деревню. После ужина на судне и до 22-00 свободное время, когда мы имели возможность беспрепятственно гулять по Хельсинки. Как-то с Виталием мы двинулись в центр города, но нам захотелось пройтись не только по одной из главных улиц – проспекту Манергейма, где изучили все магазины, модные и страшно дорогие, бывшие не по нашему туристическому карману. Нам подсказали, что дальше от центра те же товары можно купить дешевле. Однако, блуждая в вечерних сумерках по незнакомым кварталам, очень скоро потеряли ориентиры, заблудились.
Карта Хельсинки на финском языке у нас была, и нам бы встречных просить показать на ней, где мы находимся или как выйти на проспект Манергейма, но мы на ломанном английском стали спрашивать дорогу в порт. Прибрежный Хельсинки похож на раскрытую ладонь с растопыренными пальцами, где пальцы это суша, по берегам которой причалы, причём в каждом заливчике свои. Причалы судоверфи, угольный причал, паромные, грузовые, пассажирские.
Одной семейной паре нам удалось объяснить, что мы ищем порт недалеко от Президентского дворца. Мы, то, не знали, что от него примерно одинаковое расстояние до трёх пирсов, но расположенных в разных заливах. Они даже авторучкой нарисовали нам путь до одного из пирсов, решив почему-то, что нам именно туда.
Пройдя несколько кварталов старой городской застройки, мы вышли в сквер, в конце которого наша дорога уходила под железнодорожный мост. Насыпь железнодорожного полотна высокая, что за ней мы не видели, поэтому прошли под мостом. Дальше дорога, освещаемая лишь редко стоящими, видимо только на поворотах, фонарями пролегала по огромному пустому заснеженному лугу, и в километре от нас терялась в ночной мгле. Прошли ещё метров двести, от заснеженной пустоты повеяло холодом.
- Мне кажется, Виталий, что мы идём в Лапландию. Если не встретим финского Деда Мороза, спрашивать дальше придётся только у оленей. Рядом с нашим причалом были жилые дома, а здесь на горизонте сплошная темень. Я предлагаю вернуться и искать дорогу на знакомые нам улицы.
Когда мы снова прошли под мостом в обратном направлении и дошли до середины сквера, нам встретился молодой мужчина, медленно прогуливающийся с детской коляской. Мы обратились к нему на ломанном английском, причём я спрашивал, как пройти к проспекту Манергейма, а Виталий – к Президентскому дворцу. Поздно вечером в пустынном сквере это напоминало вопрос Труса из операции «Ы»:«Как пройти в библиотеку?». Молча выслушав все наши просьбы, молодой мужчина заговорил на чистейшем русском языке:
- Не ломайте язык, говорите на русском. Куда вам конкретно нужно попасть?
Мы от неожиданности опешили, но, придя в себя, подробно объяснили, и он сказал, что нас проводит, ему все равно час гулять с ребёнком. Пока мы шли, петляя по узеньким улочкам старой городской застройки, наш спаситель рассказал о себе. Он ленинградец, окончил хореографическое училище, танцевал в массовке. На гастролях в Финляндии познакомился с финкой. Как он остался в Финляндии он не говорил, а мы не спрашивали. Сказал только, что работает учителем классического танца, доволен, материально живёт так, как его товарищам по училищу, не выбившимся на ведущие мужские партии в балетах, и не снилось. Его здесь очень ценят как хорошего специалиста.
Уже минут через двадцать мы заметили купол собора, хорошо видимый с нашего причала, провожатый показал рукой:
- Вон за теми домами будет ваш причал, передавайте привет Ленинграду. Мне домой пора, немного в другую сторону.
Мы обменялись рукопожатиями, у Виталия была в кармане нераспечатанная пачка дорогих ленинградских сигарет, и он её вручил в знак благодарности бывшему соотечественнику, в прощальном взгляде которого мы заметили нескрываемую тоску и сомнение – кто же из нас троих потерялся?
Поездка в Тампере.
Автобусная поездка в Тампере запомнилась лишь маленькими эпизодами. Экскурсионные автобусы подавались прямо на пирс. Их место стоянки находилось напротив трапа. Стояли автобусы передом к трапу, чтобы туристы сразу шли к своему, узнавая его по табличке с номером группы, выставленной за лобовым стеклом. В метрах двух сзади за автобусами вдоль всего пирса сплошной ряд посаженных подстриженных кустов живой изгороди, отгораживающей портовый причал от улицы, на противоположной стороне которой городские жилые дома. Ни забора с колючей проволокой, ни пограничников с таможней.
Вспомнил, как нас провожали в Питере. После тщательнейшего досмотра на таможне через единственную дверь выходили на причал, огороженный вдоль всей длины «Михаила Калинина» верёвкой с красными флажками, приобретённой, видимо, в охотничьем магазине, где она продаётся для «обкладывания» стаи при охоте на волков. Вдоль всего периметра верёвки на расстоянии метров десяти друг от друга стояли пограничники с автоматами, некоторые с собаками. Все пассажиры шли затылок в затылок к трапу и без остановки на борт. Думаю, если бы не несли с собой чемоданы и сумки с вещами, руки заставили бы поднять вверх или положить на затылок. Ну, это так, к слову о «совдепии». Но вернёмся к тому, как мы, я и несколько курильщиков, оказались за автобусом.
Узнав у гида, сколько времени занимает дорога до Тампере, и, что в автобусе курить нельзя, курильщики захотели «отравиться дымом» впрок. Увидев «дымящую» у входа в автобус группу курильщиков, гид попросила их спрятаться за автобус. Закончив курить, тут только заметили, что двигатель автобуса работает, и в прямом смысле слова наши носы находятся в метре от выхлопной трубы, выпускавшей тонкие струйки не имеющего запаха белого пара. Виталий первым обратил на это внимание:
- Да, старик, постояли бы мы дома пять минут без противогаза у выхлопной трубы венгерского «Икаруса», работающего на нашей солярке.
Скорость движения автотранспорта в финских городах 50 км. в час, зимой на автострадах такая же. В городах почти все улицы с односторонним движением, любая стоянка на улицах города платная, причём довольно дорогая. Сто раз подумаешь, ехать на машине или городском транспорте.
На всех главных улицах светофоры с дополнительной секцией левого поворота. Пешеходы переходят только по «зебре» при зелёном светофоре. Есть полосы общественного транспорта и для велосипедистов, На всех перекрёстках мини пандусы с тротуарного бордюра на проезжую часть для удобства инвалидов. Как говорится, при такой простой и удобной организации движения любая бабушка сядет за руль и поедет.
Да и штрафы в то время у них были мерой наказания, а не как у нас бесполезного, якобы, воспитания. Самый маленький штраф 3000 финских марок, это половина минимальной зарплаты. Причём лицам, имеющим даже оплаченные штрафы, в течение трёх лет не выдаются денежные кредиты и не продаются товары в кредит. Пеня 1% в день, без уплаты штрафов техосмотр пройти нельзя, с машин без техосмотра полиция снимает номера, и ездить на таких машинах нельзя. За езду в пьяном виде могут лишить прав пожизненно, и даже дать реальный срок.
Разумная организация движения, идеально чистые даже зимой улицы с не повреждённым покрытием, сплошь дисциплинированные водители и пешеходы гарантируют вам плавную езду на максимально разрешенной скорости с остановками только у красных светофоров. В Москве и Хельсинки десять километров по центру города вы проедите за одно и то же время, только в Хельсинки легко и плавно, а в Москве, то вклиниваясь в заторы, матюгаясь при перестроении на неуступчивых водителей, то разгоняясь до 80км., но с резкими торможениями.
Автострады зимой посыпают песком с вкраплениями специально дробленного иголочками гранита, который, вмерзая в лёд и снег, создаёт шероховатость поверхности шоссе, препятствующую заносам. Весной специальным комбайном песок и «гранитные иголочки» собирают с обочин шоссе для повторного использования следующей зимой. Для Финляндии, где много гранитных пород, это дешевый и экологический способ содержания дорог зимой.
Улетевшие в кювет и разбившиеся машины, не убранные владельцами, остаются лежать там до весны, оставаясь самым надёжным предупредительным знаком. Все эти сведения почерпнуты мною в 80х годах уже прошлого века, и они, возможно, претерпели изменения в свете политики либерализации, которой была подвержена Европа в последние двадцать лет, но как бы этот опыт мог пригодиться у нас, умей мы, как японцы и китайцы, ИДЕАЛЬНО КОПИРОВАТЬ хороший чужой опыт. Жаль, что мы всегда хотим изобрести свой, пусть и перекособоченный велосипед.
Наш автобус плавно приближался к Тампере. В пути мой живот стал подавать сигналы, что съеденные на завтрак продукты как-то между собой не подружились. Пока я сидел в кресле, это были лишь намёки, но когда мы остановились в Тампере напротив дома-музея В.И.Ленина и вышли из автобуса, я понял, что мне следует спешить, дабы избежать «конфузии».
Думал, когда все покинут салон, попрошу водителя открыть мне биотуалет в автобусе, но как только все вышли из салона, он закрыл двери и моментально исчез, гид ему объявила, что стоянка один час. Догнал группу в вестибюле музея. Две сотрудницы пенсионного возраста оформляли прибытие нашей группы, разговаривая с туристами на русском. Когда одна из них освободилась, я тихонько её спросил, где здесь такое помещение, «куда Ленин пешком ходил». Она любезно ответила:
- Для посетителей такого помещения в музее нет, но в метрах сорока от здания музея на первом этаже одного из домов есть кафе, где Вы по финским правилам имеете право в интересующее Вас помещение беспрепятственно зайти. ( Возьмите на заметку.)
Когда я, благополучно решив свои проблемы, вернулся в музей, уже оформляли следующую группу туристов, а моя с экскурсоводом уже прошла в залы музея, куда меня одного не пустили. Не судьба увидеть мне комнату, где впервые встретились В. И.Ленин и И.В.Сталин.
Пишу я сейчас эти строки и думаю, ведь музей Ленина в Тампере существует не за счёт каких-либо партийных взносов или помощи из России. Его содержание оплачивает Министерство образования Финляндской республики и муниципалитет города Тампере. И создан этот музей вопреки всем политическим неурядицам и даже военному конфликту между нашими странами в 30-40 годах прошлого века. Всё дело в том, что Ленин для финнов это человек, давший им независимость и путь к собственной государственности. И финны свято чтят с малолетства память о нём.
В этой связи хочу обратиться к нашим украинским братьям, которые под улюлюканье одних и безразличное молчание других, однако всех считающих себя подлинными украинцами, смотрят, как фашиствующие молодчики варварски сносят памятники В.И.Ленину – основателю украинской территориальности и государственности.
Именно декреты Ленина реально на практике разрешили эти вопросы. Это не заслуга самозваных гетманов и атаманов, молниеносно сменявших друг друга и самопровозглашавших украинские государства однодневки, никем никогда не признанные, существовавшие реально лишь в их фантазиях и не поддержанные народом.
Немало для увеличения украинской территории сделал И.В. Сталин, но на Украине его надуманно обвиняют в голодоморе, прокатившемся не только по Украине, но по всей стране. Не будем спорить, личность его не ординарная, он злой гений нашей истории, принёсший стране и много горя и давший много бесценных побед.
Но именно И.В.Сталин в период создания СССР способствовал передаче Украине богатых ресурсами и промышленностью исконно русских Луганской и Донецкой областей (бывшая Донская казачья республика 1918-19г.г. в составе РСФСР), а в 39м году присоединил к Украине огромные западные территории.
И Молдавия, присоединённая к СССР, могла оказаться в составе Украины в качестве автономной республики, если бы И.В.Сталин не побоялся того, что многие области Украины тоже будут просить автономии, но такое дробление усложнило бы управление республикой уже подчинённой вышестоящей структуре – правительству СССР.
Поэтому вопрос федерализации Украины не изобретение сегодняшнего дня, он будоражил умы политиков ещё в конце тридцатых годов прошлого века. И сегодня, когда Украина – независимое (хотя бы теоретически) государство, федерализация единственный путь её существования и процветания.
Не вспоминают на Украине и волюнтариста Н.С.Хрущева, ибо, если его вспоминать, значит признать незаконность передачи в 1954 году никогда не принадлежавшего Украине Крыма из состава РСФСР.
Однако, Украина, получившая от России такие БЕСЦЕННЫЕ ПОДАРКИ, и имевшая в 1991 году потенциал такой же, как ФРГ, на сегодня опустилась на одно из последних мест в Европе. Вот и получается как в поговорке: «умный батька всю жизнь копил, а дурень сын за день пропил». Да и что можно ждать народу от вождей, соревнующихся в грабеже своей страны, под руководством которых в 21м веке вскормленные ими фашиствующие молодчики воюют с памятниками.
Но вернёмся в Тампере. Чтобы не мешаться под ногами туристов, жаждущих попасть в музей, вышел на улицу, наш автобус оставался закрытым. Прикинул по часам время, у меня в запасе минимум полчаса. Перешел на противоположную сторону улицы и оказался перед витриной магазина радиотоваров, на стекле которой надпись на русском языке: «Радиоаппаратура по сниженным ценам - (минус)75%». Зашел в магазин, из него с коробками выходили возбуждённые довольные советские туристы. Спросил у них:
- Что так дёшево, это брак какой-то?
- Да всё там качественное, Это «империалисты» специально напротив музея В.И.Ленина по демпинговым ценам продают, чтобы народ сюда ломился вместо музея.
Действительно, все советские туристы мечтали купить модные тогда стерео переносные радиоприёмники с двухкассетными встроенными магнитофонами. Продав его в Союзе, можно было с лихвой окупить стоимость загранпоездки. У меня такой, причём японский «Панасоник» уже был, поэтому поначалу я просто изучал ассортимент.
И вдруг мне на глаза попался южнокорейский (УКВ) ультракоротковолновый радиоприёмник, работающий от двух пальчивовых батареек, размером чуть больше пачки сигарет. По цене 5 (пять) финских марок, т.е. повторюсь, дешевле цены Хельсинского трамвайного билета. Взял их, аж, пять штук! В качестве подарка они смотрелись супер представительски. В «комках» в Союзе аналоги таких стоили не меньше 50 рублей.
Один из этих приёмников, который я оставил себе, в 90х годах мой друг, радиоинженер, настроил на «FM» диапазон и запитал от эл. сети через зарядное устройство от старого мобильного телефона. Он и сейчас у меня работает в летней беседке.
Ещё одна достопримечательность Тампере - Ледовый Дворец, в котором проводились игры чемпионата мира по хоккею. Я впервые тогда увидел столь грандиозное спортивное сооружение под крышей, вмещавшее 10 -12 тысяч зрителей. Правда, с самого верхнего последнего ряда ледовая арена выглядит размером с два стандартных листа писчей бумаги, а люди на ней меньше спички. Поэтому сегодня, когда есть плоские телевизоры с размером экрана более метра по диагонали и цифровое качество изображения, смотреть хоккейный матч по телевизору доставит больше удовольствия, чем с «верхотуры» дворца.
Поездка в финскую деревню.
На следующий день нас повезли вглубь финской территории. Шоссе проложено достаточно прямо с незначительными перепадами высоты. По виду обочины было заметно, что при строительстве срезали холмы, пробивали скалистые гряды. Часто попадались высокие могучие вековые ели. Леса, через которые проложено шоссе, сохранили свою девственность и первозданность. Сёл в нашем русском понятии, как таковых, мы не видели. Но часто и относительно близко друг от друга наблюдались хутора с добротными деревянными домами и подворьями. Все постройки покрашены тёмным (часто чёрным) пинотэксом.
Это матовое лакокрасочное покрытие, защищающее древесину от намокания и гниения, но оставляющее видимой текстуру древесины. Тёмный цвет выбран не случайно. Матовый тёмный, особенно чёрный, цвет не отражает солнечные лучи, поглощая их, особенно инфракрасный спектр, несущий солнечное тепло. Финляндия северная страна, где даже летом дополнительный обогрев необходимость, а не роскошь.
Наконец, мы остановились на небольшой площади, выложенной гранитной брусчаткой. Перед нами стоял просторный сельский одноэтажный дом с подворьем, это был музей финского крестьянского быта. После экскурсии в больших палатах этого дома нас кормили крестьянским обедом. Снабжением продуктами и приготовлением обеда занимались волонтёры, женщины окрестных хуторов, объединённые в кооператив.
Блюда все национальные: очень вкусный деревенский ржаной хлеб домашней выпечки и деревенское сливочное масло, сыр, пироги с капустой и рыбой, салаты, напоминавшие наш винегрет, овощные и рыбные супчики, запеканки и рагу, напитки из клюквы и брусники. На отдельном столе стояли большие глиняные миски с солёными и маринованными грибами, грибные салаты. Накладывать их себе в тарелки предлагалось самостоятельно, финны знали, что русские - грибы любят.
Грибов съедобных в Финляндии очень много, причём самых лучших видов, но подавать гостям на стол их не принято. Многие века грибы были пищей для самых бедных людей, поэтому грибы на гостевом столе, это знак, что хозяева относятся к гостям как к батракам.
Да и сами в быту финны к грибам холодны. Просто так, как у нас, в лес за грибами не пойдёшь, нужно купить лесную лицензию на право сбора даров леса: лечебных трав, орехов, ягод, грибов, клюквы, брусники. Но в первую очередь такие лицензии выдают членам потребительских обществ, профессионально занимающихся сбором лесных даров в производственных целях и их переработкой. Готовая продукция экспортируется во многие страны мира. Надо также учитывать, что все земельные угодья, т.е. леса и луга Финляндии, делятся на: государственные, муниципальные и частные. Для лесного промысла на муниципальных и частных владениях кроме лесной лицензии необходим письменный договор с их владельцами (хозяином или муниципалитетом), согласно которого часть собранного должна сдаваться на их заготовительные пункты. А брать чужое у финнов не принято.
После обеда мы вышли на небольшую площадь, где нас ожидали автобусы. Кроме усадьбы-музея на краю площади стояли ещё два деревянных одноэтажных здания. Вывески «Полиция», «красный крест» и финский флаг над зданием говорили о том, что в нём размещаются офисы представителя местной власти, участкового полицейского и медпункт. Второе деревянное здание - магазин. Большую часть дома занимал магазин продуктовый и промтоваров первой необходимости, по подбору товаров типа наших «Сельпо», но значительно более широким ассортиментом. Меньшее по площади помещение с отдельным входом, магазин алкогольных напитков.
И здесь мы получили наглядный урок борьбы с пьянством и алкоголизмом.
Постоянные покупатели данного магазина, являющиеся пайщиками ячейки местного потребобщества, это хозяева ближайших окрестных хуторов, продавцы их хорошо знают и по фамилии, и в лицо.
Так вот на стене этого магазина висела школьная доска, расчерченная масляной краской на строки и ячейки. В левой части в колонку перечислены фамилии всех местных покупателей, а против каждой фамилии расчерчены тридцать одна клеточка по максимальному числу дней в месяце. При совершении покупки алкоголя продавец мелом вписывает против фамилии покупателя в соответствующую дате месяца клеточку ёмкость купленного крепкого алкоголя.
Взглянув на доску, сразу видно, кто купил одну бутылку в месяц, кто две или не одной, а кто покупает через день или ежедневно. Предположим, какой-то Юханнен пьёт много и часто. У соседей сразу вопрос, откуда деньги? Это же увидит и участковый полицейский, о котором я говорил выше. Судачить будут соседки, что-то жена Юханнена давно обновки не показывала, да и выглядит не обласканной мужем, с детьми ещё проще, сразу получат от одноклассников прозвище «Дети потомственного алкоголика», да и какой предприниматель захочет этого Юханнена, пьющего каждый день, брать к себе на работу. Вот вам и общественное мнение, являющееся главным тормозом от скатывания к алкоголизму на ранних его стадиях.
Торговая сеть на селе это частные магазины с долей капитала членов местного потребобщества. Организационно эта сеть входила и подчинялась системе потребительской кооперации Финляндии, одной из самых больших и богатых Потребительских коопераций в Европе в те годы. И здесь следует остановиться на том, что в Финляндии нет «сухого закона», но на производство и продажу алкоголя введена монополия государства.
В городах алкоголем торгуют только и исключительно в специализированных магазинах АВС, а в сельской местности в специализированных магазинах потребкооперации, находящихся под контролем государства. В общепите алкоголем торгуют лишь в крупных кафе и ресторанах, т.к. государственная лицензия на торговлю в розлив стоит очень дорого, и купить лицензию могут только большие дорогие рестораны, где посетители люди обеспеченные, имеющие возможность заказать алкоголь с очень высокой наценкой.
Махинациями с алкоголем никто не занимается, т.к. за это предусмотрена жесткая и суровая уголовная ответственность. А частникам ликвидация их предпринимательской деятельности. Никаких штрафов и предупреждений, обычно мало эффективных и сводящих на нет все усилия честных проверяющих.
В советское время бытовало мнение, что финны приезжают в Союз и напиваются в «усмерть», потому что в Финляндии «сухой закон», но это не так. Просто в Финляндии относительно очень высокие цены на алкоголь. В магазине АВС 0,5 литра нашей столичной водки стоили 120 марок, а средняя радиомагнитола, о которой я говорил выше, 260 марок, т.е. чуть-чуть больше чем две бутылки водки. Очень модные тогда мужские электронные часы с металлическим браслетом и запасной батарейкой стоили 10 – 12 марок, т.е. в 10 (!) раз дешевле бутылки водки.
На рынках, где иностранные туристы из соцстран пытались продать алкоголь финнам, подходили полицейские, которые в блокноте своей планшетки находили отпечатанный текст на нужном языке (чаще всего русском и польском) и показывали его туристу. Текст, примерно такой:
« Если я подойду к Вам второй раз, Вас ждёт: конфискация и уничтожение Вашего алкоголя, большой штраф, высылка из страны за 24 часа без компенсаций, лишение въездной визы навсегда. В случае сопротивления - арест. »
После прочтения такого послания опускались не только руки. Мужики, державшие в руках ВОДКУ и вынужденные воздерживаться от алкоголя все четырнадцать дней поездки ради 20-30 марок, а это максимум, за который можно продать бутылку водки с рук, открывали бутылку и, прикрывшись полой куртки, пили водку из горлышка, чертыхаясь в душе:
- Чёрт с ними, этими тридцатью марками, ну не куплю жене босоножки или блузку, перебьётся без своего кримплена, я, русский мужик, а меня какой-то чухонец из-за твоего барахла, женушка, из-за этого уценённого неликвида, который я то и смогу купить на эти копейки, «достаёт», как хочет.
Хор лесников.
При посещении первого же собора в Хельсинки руководитель хора Мадонских лесников подошел к служителю и сказал, что в соборе изумительная акустика и может ли хор из Латвии исполнить пару номеров «а капелла». Надо отдать должное, во всех соборах и церквях Финляндии, где нам удалось побывать, изумительная акустика.
Мастерски спев что-то из классики и латышскую народную песню, хор был встречен возгласами «Браво» и продолжительными аплодисментами. Причём, к концу выступления количество слушателей, как минимум, утроилось за счёт проходивших мимо собора людей, услышавших благодаря открытым дверям собора и прекрасной акустике слаженное звучание мужских голосов.
Узнав у гида наш дальнейший маршрут по соборам Хельсинки и даты посещения других городов Финляндии, пастор «включил сарафанное радио». Теперь нас уже ждали в каждом соборе и церкви, где была запланирована наша экскурсия. Например, в Пори пастор местной церкви встретил «Михаил Калинин» в порту и официально пригласил выступить хор лесников. Сказав, что после воскресной мессы прихожане не разойдутся, и будут ждать выступление хора.
Однако эйфория в тургруппе лесников от загранпоездки и выступлений заканчивалась столь же быстро, как и запасы взятой с собой водки и Рижского бальзама. Надежда, что в судовых барах будет продаваться горячительное, потерпела полное фиаско. Поэтому, когда после ужина были танцы или иные развлекательные вечера, лесники отсиживались в своих каютах. Спали, читали, «рубились» в картишки, разговаривали о своём. В общем, вели себя не как в круизе, а как в санатории для тяжелобольных.
Мы с Виталием познакомились поближе с одним из участников хора. Нас удивило то, что Янис, так звали этого латыша, прекрасно без акцента и правильно говорил на русском языке. Позже он рассказал, что служил в Советской армии три года за Уралом. Там познакомился с этнической латышкой, прадед которой вместе с семьёй ещё в царские времена был сослан в Сибирь за участие в поджоге баронского имения.
Его будущая жена знала лишь несколько латышских слов. Янис остался жить у жены, там же поступил в заочный институт на биологический факультет. В общей сложности Янис прожил в России около десяти лет, учился на русском, отсюда и его безупречный русский язык. Но лет десять назад, когда умерли его родители в Латвии, в Мадонском районе остался большой дом с хозяйством, доставшийся Янису по наследству, и они с женой и детьми решили вернуться жить в Латвию. Жена его тоже биолог, и их с удовольствием взяли на работу в мадонское лесничество.
Где-то, день на десятый-одиннадцатый нашего круиза и произошла эта история, о которой я хочу рассказать. Но следует сделать одно отступление. На второй палубе, где размещались наша, с Виталием, и лесников каюты, на площадке у главной лестницы находился небольшой, выгороженный стеклянными стенками магазинчик, где за судовые боны можно приобрести всякую мелочёвку, как советского производства, так и много раз уценённое заграничное барахло.
Основу ассортимента составляли галантерейно-косметические товары первой повседневной необходимости. Например, мужской одеколон «Русский лес», в стеклянных флаконах по 100милилитров. Это зеленоватая смесь дешевых отдушек и красителей в 85% этиловом спирте. Сто двадцать флаконов ровными рядами красовались на самой видной центральной горке. Цена 1-20 судового бона, которых у всех оставалось «завались», т.к. в судовом баре, где в основном и предусматривалось их тратить, кроме кофе, апельсинового сока, шоколада и печенья в коробках ничего больше не было.
В магазинчик мы заглядывали лишь на пару минут перед обедом, когда все выходили из своих кают и направлялись в ресторан на третьей палубе, вход в который виден с нашей лестницы. И если мы видели, что дверь в ресторан ещё закрыта, мы коротали время в магазинчике, бесцельно разглядывая заграничный хлам.
Вот и в тот день мы ждали открытие ресторана в магазинчике. К нам подошел заспанный, и хмурый Янис.
- Скорее бы домой! Наши все кислые, эйфория закончилась, а трезвыми глазами друг на друга смотреть невозможно. Все ищут того виновного, кто сказал, что в баре на судне будет выпивка. Сейчас бы мужикам «оторваться» в отпуске, пока «пила» дома осталась, так «на тебе». Половина отказалась бы от поездки, знай, что так будет. А у вас, видать, ещё что-то осталось.
Янис замолк, намекая на едва заметный запашек от нас. Мы, то, «остограмились» перед обедом. И тут какая-то неведомая сила потянула меня к розыгрышу.
- Янис! Ты же в армии служил. Неужели у вас солдаты никогда одеколон не пили?
- Да было дело. Помню, в солдатской кружке разводили водой и размешивали, такая белая эмульсия получалась. Выпивали, потом зубы чистили. Пахло немножко, вроде как после бритья. Но на второй день запах в туалете был как в парикмахерской, вот тогда старшина и взводный зверели, но на второй день все трезвые и без запаха, ничего не докажешь. Помню «Тройной», «Шипр», «Гвоздику» и «Берёзовую воду» пили. Другой одеколон нам в солдатский магазин не завозили.
- Ну, а чем от них отличается «Русский лес»? Ты же, Янис, биохимик, сам знаешь, что в этом одеколоне ничего ядовитого нет, ну с непривычки может только понос проберёт.
И я обратился с видом завсегдатая к продавщице:
- Мне два «Русских леса», пожалуйста, хороший одеколон.
Слава Богу! Продавщице хватило ума, ничего не спрашивая, продать мне два флакона. О чём подумала продавщица, не знаю, ведь я купил первые два флакона из красовавшихся весь круиз ста двадцати, выставленных на полке. Виталий, ещё не совсем въехав в ситуацию, решил на всякий случай подыграть:
- И мне тоже пару флаконов.
Мы засунули пузырьки в карманы, и пошли обедать. Такие огромные глаза и перекошенное лицо у Яниса мы никогда не видели. Уже в каюте Виталий меня на полном серьёзе спросил:
- Я понимаю, что Янис сейчас всем своим мужикам расскажет, а если они придут у нас опыт перенимать? Ты, что, пить будешь?
- Думаю, не придут, Янис их сам научит. Да неужели взрослые мужики никогда алкашей «фунфырьщиков» не видели. На всякий случай выльем содержимое флаконов в туалет, а пустые флаконы бросим в мусорную корзину. Придут если, скажем, уже выпили, вот, мол, пустые флаконы в мусорнике.
Самым сложным оказалось вылить весь одеколон через узенькое горлышко флакона, оттого набрызгали и на ковровое покрытие пола. Но это нам наруку, в каюте появился запах «Русского леса». Теперь не поверить трудно. Янис забегал к нам в каюту, но, видимо, учуяв запах одеколона, ни о чём спрашивать не стал, так всё понял. Для «отмазки» спросил, какая тематика вечера в танцевальном салоне? И, не дожидаясь ответа, сказал:
- Если просто танцы, мы не пойдём.
Когда возвращались после танцев, в каюте Яниса, где с ним жили семь человек, слышались громкие не совсем трезвые голоса, смех, анекдоты. Виталий остановился у стеклянных дверей закрытого магазина и показал пальцем. На полке оставалось не больше сотни флаконов.
К концу следующего дня количество флаконов на полке магазина сократилось вдвое, а вечером почти во всех каютах лесников «гульбон» шел на всю катушку.
Поздно вечером третьего дня, на полке в магазине оставались два или три флакона. Аромат в коридоре нашей второй палубы сильно напоминал запах провинциальной парикмахерской. Кто-то слышал мат капитана, грозившего списать на берег продавщицу магазина в первом же советском порту. Утром в одной из кают руководитель хора «распекал» своих участников:
- Что, по лесу соскучились? А почему на русский лес потянуло? Где ваше национальное патриотическое чувство. Вы, латыши, а ведёте себя как свиньи. Может вам ещё желудей на закуску.
Думаю, дай этим латышам в тот миг винтовку, они бы ни минуты не задумываясь, выпустили всю обойму в Михаила Сергеевича и Раису Максимовну. Жаль, что новых «латышских стрелков» история нам не подарила.
Эпилог.
Рига встретила нас оттепелью и слякотью. Причал Морского вокзала также огорожен верёвкой с красными флажками, стоят пограничники с автоматами и собаками. Вереницей идём к помещению таможни. Чемоданы перерыты так, что их трудно закрыть. Ищут порнографию, видеофильмы, библии. Хорошо, что не вытряхивают мозги, в них ведь самое главное: клубника должна начинаться в 6 часов утра, когда открываются магазины, а бананы даже в Мурманске должны стоить как трамвайный билет. Иначе, зачем нам этот социализм.
P.S. – Не повторяйте попытки пить современный одеколон, теперь это НЕ то, что действительно умели делать только в Союзе. Это, пусть маленькое, но, спасшее тысячи жизней наших с вами сограждан, преимущество социализма.
Букулты 2017 год. Владмир Пантелеев
Необычная покупка
Сразу же по приходу в Хельсинки я отказался от назойливых предложений гида купить за практически всю обмененную нам валюту двухкассетную переносную стерео магнитолу, продав которую в Союзе можно было бы с лихвой окупить всю туристическую поездку, и поэтому располагал почти тремя сотнями финских марок. Cоставил список родственников, друзей и сослуживцев, которых обидел бы, если не привёз заграничных подарков.
Но выбор подарков – дело не простое. Например, моя тёща, кандидат наук, преподаватель вуза, по характеру «сухарь» от науки. Какая-нибудь «шмотка» в подарок, конечно, её обрадовала бы, хоть душу и не согрела. Но в её доме обитали два существа, внимание к которым она ценила больше чем к себе.
Это её любимые кошка Бетти и карликовый пудель Кирюша. О них, то, я и вспомнил к концу моего плавания, когда практически все подарки были приобретены в т. ч. и для тёщи, и у меня ещё оставались кое-какие деньги. Это случилось в тот момент, когда проходил мимо одного из зоомагазинов.
Я оказался единственным покупателем в этом большом магазине самообслуживания. Цены «кусались». Первой я заметил маленькую жестяную баночку с изображением на крышке кошачьей головки. Потом мне попался на глаза полиэтиленовый пакетик, с упакованными в нём семью твёрдокопчёными колбасками размером как мой мизинец.
Пакет запечатывался куском плотного картона с прорезью для пальцев в качестве ручки и нанесённым на него типографским способом рисунком пуделя. Ура! Моя идея удалась. Правда, консервная баночка и колбаски стоили столько же, сколько модные тогда электронные часы в металлическом корпусе с браслетом.
Подойдя к кассе, выложил перед кассиром товар и деньги. Она что-то спросила меня на финском языке. Я сделал жест, что не понимаю её. Тут она стала громко кричать и кого-то звать. Холодный пот побежал между моих лопаток. Ведь предупреждали же нас, что возможны провокации, что могут подсунуть товар в карманы, говорили, чтобы не ходили в магазины поодиночке.
На крики из подсобки выскочили несколько мужчин и женщин, которые уставились на меня и стали хлопать в ладоши. От неожиданности я ничего не мог сообразить.
В это время в магазин вошел высокий худой старик в папахе и длинном пальто, скроенном на фасон шинели. Благородное породистое лицо старика украшали большие длинные загнутые наверх усы и небольшая седая клиновидная бородка. Весь его внешний вид говорил за то, что он русский эмигрант первой послереволюционной волны.
Он сразу же схватил суть происходящего, приблизился ко мне, и на правильном русском языке, но с большим финским акцентом произнёс:
- «Они аплодируют Вам, потому что Вы первый русский турист, который не просто осмотрел этот магазин, не просто зашел набрать рекламных проспектов и мешочков, но и что-то купил в нём».
Под продолжающиеся хлопки я схватил свою покупку и пулей вылетел из магазина. Вернувшись на судно, показал соседу по каюте свои приобретения, выложив их на столик под иллюминатором.
После обеда, двигаясь по коридору, я увидел, что дверь нашей каюты открыта, а мой сосед по каюте что-то показывает и объясняет группе любопытных женщин. Впереди меня шла парочка, обогнать которую я не смог, но, следуя им по пятам, расслышал, как одна женщина сказала другой:
- «Вон, в той каюте плывёт с нами один «с приветом», он за валюту покупает корм для кошек и собак».
Прошло несколько лет и большинство населения нашей страны стали постоянными покупателями расплодившихся зоомагазинов, и никто не говорит, что эти люди «с приветом». Оно и понятно, ведь это наш русский менталитет. Вся наша многовековая история напоминает, если о тебе сказали, что ты «с приветом», значит ты обязательно стал в чём-то первым.
Букулты 2009 год. Владмир Пантелеев.
________________________________________