Истории про козлов, ослов, баранов
и Ученого Соседа
16.
Свет и дерево
Сю-фен пошел в лес со своим учеником Чжан-шеном рубить деревья. «Не останавливайся до тех пор, пока твой топор не срубит самую середину дерева», - предупредил учитель. «Я срубил ее», - ответил ученик. «Старые мастера передавали учение своим ученикам из сердца в сердце, - продолжал Сю-фен, - а как с тобой насчет этого?» Чжан-шен бросил топор на землю, сказав: «Передано». Учитель поднял свой посох и ударил им любимого ученика.
(Буддийские истории)
Козлов утром звонит Ослову:
— Слушай, мы вчера пиво пили?
— Пили!
— А водку?
— Пили!
— А коньяк?
— Пили!
— И ракетное топливо пили?
— Ну да!
— А ты в сортир ходил?
— Нет еще.
— И не ходи, Я с Тибета звоню!!! (Российские истории)
Однажды зимой, Козлов и Ослов поехали на дачу к Баранову, чтобы помочь ему срубить высохшее дерево. Для этой цели Ослов взял лебедку, а Козлов - бензопилу. Приехав на станцию электричкой, они зашли в магазинчик и Баранов как местный абориген или локал купил три бутылки зеленого змея.
Три бутылки водки против бензопилы и лебедки кое-что стоили. От станции дорога пролегала к даче. На середине пути они поняли, что идут на большое дело с большими трудозатратами. На середине пути у шоссе стоял еще один магазинчик. Неучтенные размышления о трудности бытия и встреча с торговой точкой были покрыты покупкой еще двух бутылок водки. Это был ответный демарш и денежные вложения Козлова и Ослова на гостеприимство хозяина.
Быстро разделив, пять бутылок на три рыла, Козлов изрек сложное математическое выражение:
- Порядок! Сто шестьдесят шесть и шесть в периоде грамм на брата по пять раз!
Но Ослов немедленно округлил:
- Полулитра на троих всегда была по стусемьдесят грамм на брата. Не умствуй, Козлов, когда пьешь, то выпадаешь не в период, а в осадок!
Тут хозяин дачи Баранов неожиданно поддержал тему беспросветной песней Володи Высоцкого:
« Часто разлив по стусемьдесят граммов на брата,
Даже не знаешь, когда на ночлег попадешь,
Могут раздеть, это чистая правда ребята...
Глянь а...»
-Ты глянь, ну, нет, ты глянь, - перебил руладу Баранова Козлов, - мы к нему домой идем, а он нас на улицу раздетыми хочет выгнать.
-Обанна! Ты эти мысли Баранов брось! - твердо сказал Ослов.
-Да это песня!
-Веселее не нашел, - уже миролюбиво пробурчал Козлов.
Пришли на дачу.
Осмотрели высохшее дерево.
Включили отопительный котел.
Положили водку в холодильник.
Баранов тут же сделал предложение:
-Предлагаю один пузырек уговорить сразу, а потом срубить дерево.
-Главное начать и не останавливаться, - поддержал то ли рубку дерева, то ли выпивку водки Козлов.
Выпили сразу по стусемьдесят грамм.
Хрумстнули закусью.
Ослов пробригадирствовал:
- Ты, Козлов, когда до середины дерева своей бензопилой допилишь, не останавливайся, я его лебедкой буду гнуть, а ты пили до треска.
- Не учи ученого. Сам с лебедкой определись и разберись, к какому дереву ее вязать и в каком направлении дерево необходимо гнуть, - ушел из- под бригадирства Козлов.
И тогда Баранов покончил с анархией.
- Мужики, я вам покажу, где и как крепить, я уже все продумал. Ослов тут же согласился выйти из анархистов, вытянув с собой Козлова:
-Смышленый. Наше дело как хозяин скажет, так и будет.
-Предлагаю за единство во взглядах и слаженную работу,- предложил скрепить единство и уход из анархии Козлов.
Выпили сразу по стусемьдесят грамм.
Хрумстнули закусью.
Взяли лебедку и бензопилу.
Подошли к дереву.
Баранов дал установку на добро:
-Важно чтоб света было больше, а дерево упало правильно! Чтоб никакой сволочи не было, чтоб не поперек дорожки...
Ослов натянул лебедку, прикрепив ее к соседнему дереву.
Козлов положил бензопилу рядом с высохшим деревом.
Баранов обошел оба дерева и удовлетворительно крякнул.
Все трое встали буквой «Ф».
-Ну, чтоб работа шла как по маслу, предлагаю вжикнуть, - прервал стоячую паузу Козлов.
Ослов, опираясь на физические законы, поддержал:
-По стусемьдесят граммов на брата!
Баранов засомневался:
-Может, сделаем дело, а потом хряпнем.
Козлов прекратил сомнения хозяина дачи философской истиной:
- Потом тоже будет! Еще три бутылки осталось! Вернулись на дачу.
Выпили сразу по стусемьдесят грамм.
Хрумстнули закусью.
-Главное выполнить работу, - суггестировал Баранов своим собутыльникам.
-Все будет нормалек, Козлов до середины допилит, и я начну жать до треска. А ты, хозяин, будешь нами дирижировать, чтоб хором и одновременно...
Но усилия по суггестии видимо напрягли интеллект Баранова.
-Мужики, я что подумал. Ну, мы срубим, ну попилим ветки и ствол бензопилой, а чурки кто колоть будет?
-Мы и будем, - решил проблему за всех Ослов.
-Вспотеем и простудимся, - выплеснул пессимизм Козлов.
-Не простудимся, - залил оптимизмом Козлова Баранов, - у нас же водка есть для согреву.
-А колун у тебя есть, - спросил Ослов.
-Топор есть, - не в такт ответил Баранов, уходя от вопроса о колуне.
-Значит, колуна нет, это хреново!
-Топор есть,- продолжал гундосить Баранов.
-Топор потом, а вначале - колун, - настаивал нудный Ослов.
Но тут подключился Козлов с пытливым вопросом:
-А куда пойдут дрова, которые мы нахреначим колуном?
-Дрова - в баню, - кратко, по - скалозубовски, выразился Баранов.
-Париться собрался? - пытал Козлов.
-С вами вместе.
-А веник есть?
-Нет!
-Какая же баня без веника?
Тут Баранов почувствовал, что его раздевают и подчеркивают его никчемность как хозяина.
-Что-то мы не туда гребем, - попытался переменить Баранов тему.
-Грести надо в хозяйственный магазин. В магазине отовариться колуном и веником для бани, березовым, - не отпускал Козлов.
-Надо подготовиться по всему фронту работ, - поддержал Ослов Козлова.
-Срубим дерево, и будет много света! - почти поэтично произнес Козлов, видимо чувствуя себя не хуже Данте, воспевающего рай.
-Мы не просто срубим дерево, дадим свет, но и заготовим дрова, - поддержал Ослов Козлова, чувствуя себя не хуже вождя мирового пролетариата на субботнике.
-Мы не только срубим дерево, дадим свет, заготовим дрова, но и истопим баню, - поддался на общий комплекс работ Баранов.
-А под баню нужно не только водка, но и пиво, - усугубил задачу Козлов.
-Да, - сказал Ослов, - вот это сказано глубоко и по делу. В самое сердце сказано.
- Такова жизнь!- воскликнул Козлов, - мы глупые думали, что срубим дерево, а у нас оказалась большая работа...
-А значит спешить нельзя, - резюмировал Ослов.
-Предлагаю по стусемьдесят граммов на брата и в магазин, - резанул Козлов.
-В магазин за пивом, колуном и веником, - вырвалось из гортани Ослова эхо.
-Всегда чего-то не хватает, - посетовал Баранов.
-Увы, мир не совершенен! - бросил тень пессимизма на окружающее Козлов.
-Но, дело надо делать от сердца! - озадачился Баранов. Он не хотел на своем дачном участке несовершенства.
Тут понесло Ослова:
-Дело надо делать, как делали старые мастера. Чтобы дерево срубить и баньку принять, надо в душе и сердце иметь благодать!
Они пошли во двор, отстегнули лебёдку, убрали в сарай бензопилу.
Вернулись на дачу.
Выпили сразу по стусемьдесят грамм.
Хрумстнули закусью.
Пошли в магазин.
Купили колун.
Купили березовый веник.
Купили три бутылки водки.
-По стусемьдесят граммов на брата по три раза, - рассчитал Баранов.
Посчитали.
Подумали.
Расчеты оказались не совсем правильными.
Купили девять бутылок пива.
-Водка на пиво - это диво, - мудро произнес Козлов.
Вернулись на дачу.
Вспотели.
Выпили по бутылке пива.
В членах появилась слабость.
-Ну, что? Пойдем рубить? - вяло предложил хозяин - Баранов.
Предложение шло сильно заплетающимся языком.
Козлов и Ослов двинулись на подвиги.
Всем кагалом вытащили бензопилу, лебедку.
Распределили роли.
Баранов на правах хозяина тут же дал совет вжикалыцику Козлову:
-Не останавливайся со своей бензопилой, пока не дойдешь до сердцевины.
-Когда дойдем до сердцевины, я пригну дерево, - подтвердил свои лебёдочные намерения Ослов.
Козлов тут же отреагировал:
- Можно любого пригнуть, если знаешь его сердцевину.
- Не люблю, когда пригибают, - бормотнул Баранов, но тут же поправился, - особенно, когда пригибают не туда.
-Пригибаешь, пригибаешь, а пока не сломаешь, света не будет, - пробурчал Ослов.
-А думаешь, обломишь, так и свет будет? - съёрничал Козлов.
-Так чисто будет! - неопределенно ответил Ослов, путая свет с чистотой.
Тут выкулясы заплел языком Баранов:
-Чисто, когда в душе и на сердце чисто, тогда и вокруг чисто и светло.
От фразы Баранова отдало заботами уровня поломойки.
В это время дерево прогнулось и обломилось в направлении лебедки.
Падая, дерево упало на электровоздушку, проходящую рядом с ним.
Свет на даче вырубился.
-Твою мать! - открыл сопло Баранов, - свету на даче кердык!
-Ты чё, Ослов, не видел, куда лебедкой тянуть, прямо на воздушку -разъярился Козлов, - не о чистоте, а о свете надо было думать.
-Ну, не увидел, - занервничал Ослов, - а ты до сердцевины дошел, а тоже ни фига не понял.
Темнело.
Диалог троих о сердцевине, чистоте и свете продолжался.
Стало совсем темно.
-На черта нам теперь колун? - сказал Козлов.
-На черта нам теперь веник, - сказал Ослов.
-На черта нам теперь баня, - сказал Баранов.
-А ты, Баранов, мне все «до сердцевины, до сердцевины»! -пробурчал Козлов.
-Потому, что у тебя в мозгах нет сердцевины! - едко ответил Баранов.
-Вообще, мужики не ссорьтесь, это у нас мозги затупились, - примирительно сказал Ослов.
-Нет остроты ума,- согласился Козлов.
-Ладно, - смирился Баранов, - на сегодня хватит, завтра вызовем электрика.
Вернулись на дачу.
Зажгли свечки.
Выпили сразу по стусемьдесят грамм.
Хрумстнули закусью.
Включили маленькое радио, работающее к счастью на батарейках.
Из радио посыпались стихи:
Во всем мне хочется дойти
До самой сути,
В работе, поисках, пути,
В сердечной смуте,
До сущности протекших дней,
До их причины,
До оснований, до корней,
До сердцевины.
-Да выключите радио!- вскричал Баранов, - надоело о рубке деревьев слушать!