Исторической науке мало что известно о происхождении племени джиага – коренного народа Флориды, который возможно был ветвью своих северных соседей – племени аис.
Территория обитания джиага, также как и аис простиралась вдоль восточного побережья Флориды в юго-восточной части полуострова, занимая земли, современных округов Мартин и Палм-Бич.
Существует научная версия, что такие народы юго-восточного побережья Флориды как аис, джиага и тиквеста, имели единое происхождение от индейцев таино (собирательное обозначение ряда аравакских племен – И.К.), населявших к моменту открытия Америки острова: Гаити, Пуэрто-Рико, Куба, Ямайка, Багамские острова и ряд северных Малых Антильских островов до острова Гваделупа на юго-востоке – И.К.). Предки таино вышли из Южной Америки и некогда пересекли Карибское море, поселившись на вышеуказанных островах, откуда их потомки по морю пришли во Флориду около 5000 года до н.э., образовав на территории юго-восточного побережья известные нам народы.
Пленник индейцев калуса Эрнадо де Эскаланте Фонтанеда, утверждает, что народ джиага говорил на языке аис, и его кацики были женаты на знатных женщинах аис.
Происхождение названия этого коренного народа Флориды также не известно. Племя джиага (Jeaga) имеет несколько вариантов в названии – «джиага» или «ай-га», джаэга (Jaega), «джега» (Jega), «джийга» (Geiga), «джобе» (Jobe) или «хобе».
Джобе (Хобе), как мы уже знаем это название индейского города или имя кацика, захватившего в 1699 году в плен команду британского корабля, на котором плыл купец из Ямайки Джонатан Дикинсон. Слово «хобе», как считают исследователи, является производным от названия одного из городов племени джиага. На испанском языке слово произноситься как «хо-бэй» (ho-bay), а в англоязычном варианте звучит как «hobe» (хобе), что переводиться как «мантия».
Первыми европейцами, с которыми повстречались индейцы джиага, были моряки Хуана Понсе де Леона, искавшие у берегов Флориды «источник вечной молодости».
Как известно, команда де Леона в 1513 году высадилась на безлюдном пляже, где-то между современными Дайтоном и Сент-Огэстином, после чего направилась на север, дойдя до устья реки Сент-Джонс, затем развернулась, и, борясь с течением на протяжении трех недель, пристала к берегу, где 21 апреля, подверглась атаке враждебных индейцев аис недалеко от реки Сент-Люсия.
Отступая, испанцы вышли к индейскому городу Джобе (Хобе), располагавшемуся тогда в устье реки Локсахатчи (Loxahatchee), которую Понсе де Леон назвал Рио-де-ла-Крус (исп. Rio de la Cruz – река Креста), установив там крест из камня с надписью: «Она прекратила течь, потому что стала соленой».
Этот индейский город, испанский картограф из команды Понсе де Леона, обозначил на карте как «Юпитер», в честь римского бога Юпитера, впоследствии, то место и город на территории современного округа Палм-Бич получили англоязычное название «Jupiter Inlet».
Навстречу отряду испанцев, численностью 64 человека, вышли индейцы хобе (джиага), которые попытались помешать пришельцам, продвигаться дальше по их территории. Испанский историк того времени Антонио де Эррера, изучив записи в судовом журнале экспедиции де Леона 1513 года писал: «Хуан Понсе, высадившись с солдатами на берегу, подвергся нападению индейцев, которые силой попытались завладеть оружием и шлюпками испанцев. Индейцы обстреляли солдат стрелами, наконечники которых были из костей и зубьев рыб. Дикари ранили двух испанских солдат…В ходе схватки, одного из индейцев испанцы взяли в заложники, для того чтобы использовать его в качестве проводника».
Заполучив проводника, и дождавшись в бухте прихода одного из своих кораблей, флот Понсе де Леона отчалил от города Юпитер (Хобе) 8 мая и направился вдоль побережья на юг. Эррера сообщал: «Они (испанские суда –И.К.) встали на якорь за мысом Кабо-де-Кариентас (исп. Cabo de Corrientes – Мыс течений – И.К.) недалеко от индейской деревни Абайоа (Abaioa – территория современного Палм-Бич –И.К.). Морское дно на побережье, где находилась индейская деревня с севера на юг и юго-восток от Пунта-де-Эррафикес (Punta de Arrafices) до Кабо-де-Кариентас из-за прозрачности воды просматривалось на шесть саженей. Рядом с деревней Абайоа находилось еще ряд деревень, жители которых говорили на диалекте туземцев Больших и Малых островов и проживали в шалашах из ветвей. Их лодки были точно такими же, как у туземцев Кубы и Эспаньолы».
О каких-либо конфликтах испанцев с жителями Абайоа в документах экспедиции не говориться, но косвенно сообщается, что жители указанной деревни джиага, на момент визита к ним Понсе де Леона, уже знали о конфликте испанцев с их соплеменниками близ города Хобе, поэтому завидев испанские суда еще на подходе к Абайоа, покинули деревню, и удались вглубь своей территории. После того как испанцы на следующий день покинули деревню, индейцы вернулись туда и жизнь в ней потекла своим чередом.
Численность индейцев племени джиага на момент их первого контакта с испанцами, как полагают, ученые составляла не более 2000 человек. Деревню джиага были разбросаны вдоль побережья с севера на юг по территории современного округа Палм-Бич. В целом земли джиага на севере граничили с южными землями племени аис, а на юге с северными территориями племени тиквеста.
Город Абайоа, как полагают, ученые находился в зоне поселков, которые сегодня называют «Гостевым курганным комплексом» (Guest Mound Complex). Курганы на территории предполагаемого города составляют 18 футов (5,49 м) высотой и 10 футов (3,05 м) шириной.
К югу от городского «Курганного комплекса» расположены «навозные кучи», что говорит о том, что индейцы джиага, которых застали на этой территории испанцы из экспедиции Понсе де Леона, являлись потомками строителей курганов, и использовали их в ритуальных целях.
Артефакты, обнаруженные же в навозных кучах, указывают на то, что джиага – потомки строителей курганов использовали кучи не только в качестве помоек, но и в качестве могильников, в которых хоронили покойников.
На момент начала исследований курганов в округе Палм-Бич в 1970-х годах, ученые обнаружили, что курганы, расположенные в кипарисовых болотах Бойтона (Boynton Mound Complex), состояли из чисто белого песка, не местного происхождения, что указывало на факт доставки этого песка предками джиага из других регионов.
12 курганов имеют прямоугольную форму 200х100 метров и занимают площадь около 10 акров земли. Предположительная дата возведения курганного «Комплекса Бойтон» относиться к 600 году до н.э..
Еще один комплекс курганов на территории, занимаемой индейцами джиага, обнаружен в бассейне озера Окичоби (Big Gopher Mounds).
Этот комплекс состоит из ряда церемониальных курганов, курганов используемых для возведения жилых построек и из «навозных куч». Архитектура Big Gopher Mounds (Большие курганы суслика), указывает, что в этом месте некогда располагался солидный индейский город, заброшенный населением в результате произошедшей экологической катастрофы.
К юго-западу от острова Сингер (Singer Island) на материковой стороне реки Джиага расположен курганный комплекс «Ривьера», где в доисторический период находился один из крупных индейских городов. Чуть южнее от него на береговом хребте Сингер-Айленд, вдоль реки Джиага, предками джиага были возведены еще три кургана, названных археологами, «Курганный комплексм Пали-Бич». Отличительной особенностью указанных курганов является то, что они были возведены на фундаменте из ракушечника, в точности из смеси ракушечника с известняком. Рядом с курганами, имевшими церемониальное назначение, находились индейские села, вокруг которых во времена Понсе де Леона располагались деревни индейцев джиага, о чем свидетельствуют множество «навозных куч».
Большинство деревень джиага, как установлено археологическим раскопками располагалось у источников пресной воды, такое расположение являлось жизненно важным для этих индейцев, поскольку по пресноводным артериям они осуществляли все коммуникационные связи с соседями и к тому же пресные воды служили для них источником питания.
Весьма часто случались проливные дожди и ураганы, которые приводили к наводнениям и нарушали устоявшуюся водную инфраструктуру, из-за чего деревни джиага находившиеся у пресных водоемов на некоторое время оказывались отрезанными от океана.
До прибытия европейцев все деревни джиага были децентрализованы, и каждая управлялась кациком из верховенствующего клана. Управление осуществлялось по принципу вождества описанному выше.
Главным городом джиага в исторический период являлся город Джобе (Хобе), который считался центром торговли из-за его расположения по отношению к мысу Юпитер-Инлет. Город находился на южной стороне Юпитер-Инлет. В его архитектуру замечательно вписывались церемониальные курганы и «навозные кучи», которые были обнаружены археологами по обе стороны Юпитер-Инлет в устье реки Локсахатчи.
К югу от города Хобе находились несколько небольших деревень-спутников. Эти деревни располагались на барьерном острове Сингер.
Хижины индейцев представляли каркасные сооружение из шестов, переплетенных между собой и покрытых листьями пальметто. В прибрежных к океану деревнях, хижины кациков и общественные дома строились на курганных насыпях из раковин моллюсков, дома же простолюдинов возводились на отмелях. «Они просто втыкали в песок шесты, сгибали их, создавая, таким образом, арку, концы связывали между собой, а потом все это накрывали листьями карликовой пальмы», – описывал в своем дневнике жилище джиага Джонатан Дикинсон.
Социальная структура общества джиага, как и у всех коренных племен Флориды, основывалась на родственных матрилинейных кланах. В каждом клане был свой лидер, который по наследству передавал власть в клане.
У джиага, в период первых европейских контактов, современники отмечали социальное неравенство. Господствующее положение в обществе этого народа занимали кацики, военные вожди и жречество. Верховного правителя или короля, как скажем у калуса, у джиага не было, хотя в исследованиях некоторых американских антропологов высказывается и противоположное мнение.
Джиага в ранний период входили в Конфедерацию калуса, а после заката могущества этого племени поддерживали союзнические отношения с аис и тиквеста. В периоды же первого и второго испанского правления Флоридой джиага занимали по отношению к испанцам довольно-таки терпимую позицию и воздерживались от конфликтов с колониальной администрацией.
Как и северные соседи аис, джиага принимали активное участие в европейской торговле. Благосостояние племени особенно возросло тогда, когда джиага наряду с другими приморскими племена стали грабить потерпевшие крушение испанские суда и поднимать со дна моря затонувшие грузы. «Кацики пресноводных сел джиага, – писал Фонтанеда, – были бедными и питались от земли. Богатыми были кацики, деревни которых находились у моря, поскольку промышляли грабежами судов».
В отличие от аис, которые заключили договор с испанцами о возвращение грузов с затонувших кораблей за определенную компенсацию, джиага подобных обещаний испанцам не давали. Каждое поселение джиага было самостоятельным вождеством и решение кацика одного вождества не являлось обязательным для кациков других вождеств, поэтому договориться с кациками каждой из деревень для испанцев оказалось делом невозможным. Данный вопрос испанцы решали через индейцев аис, с которыми имели соглашение на возвращение грузов и договор о ненападении на испанские суда. Кацики аис по просьбе колониальной администрации при необходимости связывались с кем-либо из кациков джиага, у которого по имеющейся информации находился значимый для испанцев груз с затонувшего корабля, и посредством выкупа или других преференций разрешали проблему.
Общество индейцев джиага было обществом охотников и собирателей. Джиага промышляли сбором желудей, из которых делали «хлеб», собирали сливы коко, морской виноград, ягоды пальметто, устриц, моллюсков и различные съедобные коренья. Сельское хозяйство было слаборазвитым. Джиага культивировали в основном сладкую тыкву калебас. Охотились джиага на диких животных, пресноводных рептилий, а также на морских хищников. Рацион их питания состоял из морепродуктов и дичи. «Эти индейцы, – писал Фонтанеда, – едят лагартос (аллигаторов), крыс и всяких там змей…».
Одежду, как мужчин, так и женщин представляла набедренная повязка из волокон пальметто. В ветреную погоду мужчины и женщины покрывали свои тела плащами из замши. Груди женщин джиага закрывали куском замши или шкуры наподобие бюстгальтера, крепившегося на одной шлейке.
Волосы на голове, мужчины джиага собирали в пучок, закрепляя их заколками из кости птиц. Женщины носили волосы в распущенном виде. Кроме этого, волосы мужских и женских причесок украшались перьями орла или баклана. В качестве украшений, как мужчины, так и женщины джиага использовали бусы из природного стекла, различного рода серебряные подвески, медные и деревянные диски. В мочки ушей воины джиага вставляли раскрашенные рыбьи пузыри, а лица покрывали красной охрой. Существенным элементом всего этого гротеска являлась раскраска тел, которую наносили как мужчины, так и женщины. Сведений об использовании в культуре джиага татуировок не обнаружено.
В «навозных кучах» в местах поселения джиага, археологи обнаружили большое количество черепков и обрывков женских тканых юбок, что указывает на существование в культуре джиага гончарного ремесла и ткачества.
Орудия труда и инструменты джиага имели различные детали. Наконечники стрел, копий, а также ножи изготавливались из кости животных, а также из обработанных морских раковин и кремня. Наличие кремня в навозных кучах джиага указывает на то, что они вели торговый обмен с северными племенами Флориды. Найденный в одном из захоронений костяной кинжал с инкрустированной металлическими вставками в виде змеи деревянной рукоятью, после проведения лабораторных исследований, рассказал ученым о том, что джиага умели обрабатывать металл, который по всей вероятности поступал к ним от испанцев или англичан.
Испанские отчеты описывают ряд сложных религиозных церемоний джиага, в которых принимали участие представители элиты общества, жрецы, а также танцоры и певцы из числа простолюдинов.
«Их духовная связь с аллигаторами, которых они почитают, весьма сильна, – писал Дикинсон. – Аллигаторов у них в изобилии, поэтому они их едят, торгуют ими и олицетворяют себя с ними».
Джиага считали, что после смерти душа охотника на аллигатора обязательно переселяется в эту рептилию, и после того как и ее убьют, уходит в тело другого, более мелкого животного или птицу и так до бесконечности, пока душа не превращалась в ничто.
Церемониальные танцы и пение, джиага исполняли исключительно в вечернее время. В ходе так называемого «Лунного танца» жрецы разделяли девушек на две группы, одна из которых пела, а другая танцевала. Танец продолжался до полуночи. «Вечером вся деревня начинала выть, – отмечал Дикинсон, – вой был настолько отвратительным, что нам пришлось затыкать уши. Когда в центре появлялись девушки певцы и девушки танцоры, это безумство прекращалось, после чего одни начинали петь, а другие танцевать».
Неотъемлемой частью религиозных церемоний было употребление «магического напитка» – черный (белый) чай или настой из заваренных листьев кассиана содержащий кофеин. Этот напиток у джиага употребляла исключительно мужская половина племени.
Что касается процесса христианизации индейцев джиага, то испанские источники свидетельствуют об этом весьма мало. Скорее всего, миссионерская деятельность испанцев среди этого народа не дала должных результатов, как и в прочем среди других народов юго-востока Флориды.
В начале ХVIII века джиага подверглись нашествию племен из Южной Каролины. Вооруженные английским ружьями индейцы ямаси и их союзники ючи беспощадно громили все поселения джиага на территории современных округов Палм-Бич и Мартин.
В 1711 году пал последний город джиага расположенный в Юпитер-Инлет. Большинство индейцев джиага племена пришельцев просто истребили, а оставшиеся в живых были захвачены в плен и проданы на невольничьем рынке.
Испанский капитан Луис Пердомо, учувствовавший в эвакуации индейцев флоридских миссий на Кубу писал в 1711 году: «Я нашел 2000 человек индейцев миссий, готовых к эвакуации на Кубу. Это все что осталось от некогда могущественных племен Флориды. Все они были доведены до отчаяния и имели весьма унылый вид. Англичане и их пособники ямаси за десятилетие вырезали их как скот. Они понимали, что я не смогу забрать их всех на корабль, поэтому оставались стоять на берегу и обречено смотрели, как на шлюпках моряки увозили счастливчиков».
Точное количество перемещенных на Кубу индейцев джиага неизвестно. Ученые полагают, что в начале ХVIII столетия это племя растворилось среди племен аис и тиквеста, а также среди племен пришельцев – ямаси и семинолов.