Даже самый солнечный день легко померкнет, если на душе тяжело, а уж как было муторно Ирье – впору и затмению случиться! Но глупое солнце продолжало светить в глаза, слепить и выставлять напоказ, как она идет, согнувшись от горя, и волочит за собой свою ученицу. Люди оглядывались на них, и ведьма спешила скорее скрыться с глаз, дабы не накликать новой беды.
Притихший Касаблас выглядел пустынным и настороженным, даже серая дворняга, вечно побиравшаяся в Тележном переулке, и та куда-то запропала. Не слышно было стука тележных колес и криков вездесущих мальчишек, гонявших голубей по крышам. Яркая, холодная, солнечная пустота встретила Мими после долгого отсутствия.
Домик Ирьи, казалось, не изменился – раскидистая черемуха все так же нависала над окном кабинета, а деревянная сова на скате крыши таращилась в пространство невидящими глазами. Но, к удивлению девушки, на сей раз ведьма тщательно заперла за собой входную дверь, а потом сходила в кухню и проверила заднюю.
- Последние времена настали, людей боюсь. Садись-ка на диван, сейчас я тебе заварю чего-нибудь успокоительного. Давно ты в Амаранте?
Она сняла плащ и повесила его на колышек в прихожей. Ярко сверкнула незнакомая серебряная прядь в черных волосах.
– Ты чего молчишь? Язык проглотила?
Странные булькающие звуки вырвались из горла Мими, она схватилась за воротник, будто хотела порвать его, и почти повалилась на диван.
- Тьху ты, черт! Я и забыла! – Ирья дотронулась до ее шеи, прошептала что-то, и комнату, наконец, огласили звуки рыданий. – Ну, поплачь, поплачь, так легче станет. Эххе-хе, до чего мы все дожили…
Возле камина лежала увесистая связка дров, приготовленная заранее – видимо, частенько приходилось топить.
- Холодно становится. Сколько живу, а такого не припомню, чтобы по ночам без огня нельзя было спать. Я уже и три одеяла положила, а все равно мерзну.
Чиркнула спичка, огонь заплясал на смятой бумажке, нежно облизывая снизу смолистые поленья. Не сразу, но тепло поползло по комнате, сначала согревая ноги, а потом потихоньку захватывая все больше и больше места, вытесняя прочь промозглую сырость. Ирья помешала дрова кочергой и стала рыться в буфете, доставая какие-то склянки. Вполглаза она посматривала на Мими, скрючившуюся в углу дивана, и рыдавшую так, словно из нее душу вынули. Тоскливый вздох тихо утонул в бульканье настоек и громком тиканье часов.
- На, выпей, тебе сразу полегчает.
- Не хочу! – Мими оттолкнула чашку, - я умереть хочу!
- Эк удивила, матушка. Умереть – большого ума не надо, ты вот поживи, это куда труднее.
- Отстаньте от меня! Я ничего не хочу, ни-че-го! Они убьют Лию!
Ведьма поставила чашку на пол и присела рядом:
- Убьют. Если ты будешь вот так лежать и выть в подушку, вместо того, чтобы сделать что-нибудь, ее обязательно убьют. Ровно через неделю.
Сработало. Мими подняла зареванное лицо и уставилась на Ирью безумным взглядом. Опухшие глаза красавицы теперь напоминали два помидора – круглые и красные, а нос превратился в сливу – целый огород на лице.
- А что… что мы можем сделать?
Чашка с микстурой снова оказалась у ее губ.
- Для начала успокоиться.
Ирья свое дело знала, и пусть микстура пахла веником, но выпив чашку, Мими сразу почувствовала себя лучше. С каждой каплей зелья к ней возвращалась надежда: она вдруг обнаружила, что жива, здорова, и пока еще ничего страшного не случилось. Ум ее снова стал способен адекватно воспринимать действительность.
- Ой, что это я? Похоронила уже ее…
- Вот-вот, в отчаяние впадать – последнее дело. Иди умойся, да сообразим чего-нибудь поесть, на сытый желудок и думается лучше.
В их комнате все было так, как в тот день, когда Лия не вернулась домой: на спинке стула висел теплый халат с вытянутыми рукавами и треугольной дыркой на спине. Сколько раз Мими уговаривала ее купить новый, но та не соглашалась. Все смеялась: «Он мне тем и дорог, что в нем не страшно сесть куда угодно». Недочитанная книжка с конфетным фантиком вместо закладки лежала на тумбочке, деревянная расческа с отломанным зубом, мутноватое зеркальце – эти вещи ждали хозяйку. Нигде не было видно ни пылинки, значит, Ирья убиралась здесь, надеясь, что она вернется. Ирья знает, что делает, и на сердце у Мими полегчало.
В кухне уже слышался звон кастрюль.
- Давай-ка супчик сварим, у меня тут рыбная голова есть, на уху пойдет. Почисть пару картошек.
Мими закатала рукава и принялась за работу, попутно рассказывая Ирье все подробности их несчастливого вояжа в Дремучий лес.
- Знала ли я об этом? И да и нет. – Ведьма пригорюнилась, помешивая варево, - это когда вроде догадываешься, но знать не хочешь, и прячешь голову в песок. Чисто страус. Я не поверила в официальную версию про разбойников, но на Змея мне думать не хотелось, тем более что я его знаю лично, и он вполне себе добропорядочный гражданин. Я сразу поняла, кто за этим стоит, и почему-то решила, что убийство было совершено с помощью наемников, но мне не пришло в голову, что наемником был Змей.
Она старательно вспоминала, успевая подбрасывать в кастрюлю продукты, и многое приходило ей на ум, как будто с памяти сдернули пелену.
- Вру! Нагло вру – была у меня такая мысль, но я ее быстренько задавила, а знаешь почему? Потому что Змей – аллергик, у него аллергия на человечину. Он как-то случайно солдатика задрал, так чуть не помер, а от пятидесяти человек его бы просто разорвало.
- Он их не ел. Просто убил. Головы поотрывал, это да, но в рот, наверное, ничего не брал.
- Да-да-да. Но тогда я решила, что это не может быть Змей, вернее, мне очень хотелось так считать, а ведь нет ничего, во что человек бы не поверил, если ему очень хочется.
- Если честно, сейчас это уже не имеет значения, столько лет прошло.
- Не скажи. Такие вещи даром не проходят.
- Так пусть бы они Змею и не проходили даром! Причем тут Лия? Она тогда пострадала, и теперь страдает. За что?
Лавровый лист плюхнулся в ароматное варево.
- Хотела бы я знать.
Никогда в жизни Ирье не приходило в голову, что она будет всерьез изучать способы побега из тюрьмы. Мало того, она сама настоит на том, чтобы не тратить время на законные способы спасения принцессы.
- Держи карман шире! Орландо она живая не нужна. Покуда она дышит воздухом, он сидит как на пороховой бочке.
- Он вообще-то жениться на ней хотел…
- Видать, передумал. Или не выгорело дело. Сама посуди, разве Лия согласилась бы на такой позор?
- Ни за что!
- А раз так, ей дорога только в могилу – из тюрьмы убежать можно, а из могилы нет. Так что не рассчитывай на апелляцию, справедливость и прочую муть, все уже решено. Надо рассчитывать только на собственные силы и вытаскивать ее из тюрьмы, причем время работает против нас, так что стоит поспешить.
- А…а что делать-то?
- Для начала людей найти, вдвоем мы это дело не осилим. Вот что, вытирай сопли, садись на коня и дуй в Дремучий лес, к Василисе и Рыцарю. Рыцарь – человек бывалый, умный и абсолютно надежный, лучше него нам никого не сыскать. А я пока тут пошуршу, глядишь чего и добуду.
Сказать это было проще, чем сделать. Однако Ирья запретила себе унывать или отчаиваться, и едва Мими скрылась за поворотом, она накинула плащ и двинулась в сторону Халидада, туда, где бывали самые разные люди, и можно было легко узнать невероятные вещи.
Уже несколько месяцев как лавка Джаббса на Гречневой улице была официально закрыта, но все, кому надо знали, что старина Джаббс своего дела не бросил. Грязная маленькая дверь без вывески теперь открывалась только по особому стуку, пропускала входящего, и снова захлопывалась. Ирья насчитала до двадцати замков и запоров, которые торговец запер, прежде чем с ней поздороваться.
- Проходи, дорогая, давно тебя не видел. У меня как раз есть маринованные зелюки, отличнейшие! Если добавить их в параглюк, то мир начинает видеться в розовом свете.
- Чаем напоишь?
- Спрашиваешь! Параглюка плеснуть? С зелюками?
- Не надо. У меня к тебе разговор, и я должна мыслить трезво.
Чай у Джаббса всегда был отменный, он привозил его откуда-то из Полуденных стран только для себя, и не пускал в продажу. Тщеславию торговца льстило, что даже Правитель страны не имеет такого ароматного и бодрящего напитка, а то, что он отказывал всем в его продаже, поднимало его в собственных глазах. Ирья зажмурилась от удовольствия, прихлебывая горяченькое:
- Замерзла, пока к тебе шла. Солнце светит, да не греет.
- И не говори, я уже целое состояние на дрова потратил, а ведь торговли сейчас совсем нет! – он притворно закатил глаза. Ирья подыграла ему, сочувственно покивав головой.
- Джаббс, не буду тебе врать, я пришла за помощью. Ты ведь уже знаешь, что случилось с моей ученицей?
- С той милой девочкой? Как же, как же, помню – тихая такая и славная, ни за что бы не подумал, что она сможет здорово насолить нашему супостату. Но чем я, скромный торговец, оставшийся не у дел, могу помочь ей?
Ирья прекрасно знала цену его скромности и даже глазом не моргнула в ответ на эти причитания.
- Мне нужны некоторые сведения. И я знаю, что ты можешь их добыть, или подсказать, где их можно добыть. Не прибедняйся, я тебя насквозь вижу. – Изумрудные глаза ведьмы ярко вспыхнули, то ли отражая каминное пламя, то ли сами по себе, и Джаббс ощутил легкий холодок на спине, поползший в руки и ноги.
- Какие сведения тебе нужны?
- Лию содержат в тюрьме. Я хочу знать, где именно, и как оттуда можно выбраться.
- Вот за что я тебя люблю, так это за прямоту, - торговец нахмурился, - ты понимаешь, что это почти неразрешимая задача?
Ирья с готовностью кивнула. Джаббс допил свою кружку и стал ходить по лавке взад и вперед, заложив руки за спину.
- Тюрьму на Рыбной улице строили сразу как тюрьму, поэтому там все сделано на совесть. В центральной части и правом крыле стены толщиной в человеческий рост, окошки размером с кулак и никаких тебе коммуникаций. Единственный шанс для твоей принцессы, это если ее перевели в левое крыло, как смертницу. Оно вообще-то предназначалось для персонала, но потом арестованных стало слишком много, и персонал выселили…
Ведьма слушала Джаббса с неослабевающим вниманием, не задавая глупых вопросов вроде того, откуда у него такие познания об устройстве городской тюрьмы.
- … я слышал, что в левое крыло раньше был подземный ход, по которому доставляли грузы. Так говорили, во всяком случае. Есть ли он сейчас, и был ли вообще, я не знаю.
- Но ты ведь знаешь того, кто знает. Не так ли?
Джаббс обреченно вздохнул:
- От тебя не скроешься.
Мими покинула Амаранту через Малиновые ворота, с полчаса потолкавшись у выхода: вчера был базарный день, и сотни торговцев, прибывших накануне из провинции, торопились по домам с изрядной выручкой. Невесело усмехнувшись, Мими подумала, что будь она карманной воровкой, то сделала бы себе сегодня годовую выручку. Толстые краснорожие перекупы и крестьяне с изможденными лицами постоянно оглядывались и ощупывали свои пазухи – и гадать не надо, где бренчит звонкая монета. Ехали они кучками по несколько человек – земляков, чтобы было не так страшно, ибо на пустой дороге нет спасения от лихого человека, полиция туда не заглядывает.
Пахли они вином и потом, чесночной колбасой и смесью сена с навозом. Баронесса Ферро крутила носом и гадала, кто из них чем занимается – вот явно крестьянин, привозивший на продажу картошку или кукурузу, а вот – кожевенник с остатками товара. Видимо, торг не задался. Надо же, они специально назначили Лиину казнь на базарный день, чтобы больше народу видело. В назидание и устрашение, так сказать… Ну что ж, у толчеи есть свои преимущества.
Поработав локтями, она выбралась наружу, вытерла пот, выступивший на висках, и подтянула седло – путь предстоял неблизкий. Пробираясь по запруженной подводами улице, Мими лихорадочно строила самые фантастические планы побега, вплоть до бегства прямо с эшафота.
- Эй, красотка! Далеко собралась? Может со мной покатаешься, у меня сенцо хорошее, лежать мягко! – какой-то парень с редкой пробивающейся бородкой решил привлечь ее внимание. Баронессе не по чину разговаривать с холопами, поэтому Мими промолчала. Но наглец не отставал, пользуясь затором:
- Что серьезная такая? Муж не любит? Иди сюда, мигом поправим, я страсть как до темненьких охоч! – Тут бы ему и заткнуться, но бедолага был темноват, не умел отличать дворянской осанки, да и с норовом Мими знаком не был. – Иди, говорю, чего ломаешься? Чай не барыня…
Тонкое, как волос, острие шпаги ферсангского фасона уперлось парню в лоб:
- Ты, видимо, дурак, любезный, раз говоришь так с девушкой. В следующий раз выбирай выражения, и выбирай девушек, с которыми можно говорить в таком тоне. А чтоб тебе не забывалось, я памятку оставлю.
Кровь брызнула по лицу, отмечая алым путь шпаги, начертавшей на юном глупом лбу: «Дурак». И, вскочив в седло, Мими пустилась вскачь мимо отхлынувшей в ужасе толпы.
Великий тракт скоро опустел, стоило ей обогнать крестьянские телеги. В полном одиночестве она летела вперед, туда, куда ни один здравомыслящий человек не пошел бы. Она вспоминала дорогу, и сердце уходило в пятки, но деваться было некуда – от нее зависела судьба Лии. Возле Яблонивки тракт убегал направо, а ее путь лежал налево, на раскисшую от дождей проселочную дорогу – как-то сразу вспомнился тот день, когда они с Лией искали убежища в Жижкове.
- Сколько буду жить, столько буду ненавидеть бездорожье… - процедила сквозь зубы баронесса и двинула повод.
Яблонивка промелькнула мимо нее, как верстовой столб, тихая и скучная, деревенька стояла себе и удивлялась, что кто-то все еще помнит о ее существовании. Чтобы не бояться уж слишком, Мими погоняла лошадь, торопилась, но страх все равно леденил пальцы, особенно когда впереди зачернел знаменитый валун. Она никогда не видела его собственными глазами, только слышала от Лии да от Ирьи, а вот теперь довелось…
«Направо пойдешь – восвояси уйдешь, налево пойдешь – коня потеряешь, прямо пойдешь – навеки сгинешь». Интересно, сколько раз должна была сгинуть Лия, каждую неделю проезжавшая здесь по дороге домой? Но впечатляет, впечатляет… Мими пришпорила лошадь и поскакала прямо. Давно уже никто тут не проезжал, и без того еле видная тропинка начала зарастать, так что ехать приходилось наобум. Только жирные черные вороны, неотступно кружившие над ее головой, говорили, что девочка движется в правильном направлении.
Дремучий лес возник перед ней как-то внезапно, словно появился из-под земли. Знакомый запах сырости и гнили ударил в нос – да, именно это место именуют Врановыми воротами, именно здесь они выехали с Лией и двинулись на запад, чтобы попасть в беду. Сердце Мими сжималось от страха, даже в животе крутило, но она спешилась и твердой рукой взяла лошадь под уздцы – баронесса Ферро не уронит своего имени, не покажет страху спину.
Если бы только Лия могла быть здесь, вместе с ней Дремучий лес становился просто лесом, в котором было мрачновато, но интересно: птицы пели, листья падали, все как обычно. А без нее Мими входила словно в гигантский склеп. Темнота и тишина здорово нервировали, чуткая лошадь прядала ушами и истерически всхрапывала, но девушка двигалась вперед. До мостика через ручей она дошла благополучно, но перейдя его, вдруг почувствовала дурноту и морок: паника поднялась в душе, затопила ее и ослабила руки, одуревшая от страха лошадь заметалась, наводя еще больший ужас, а черные ели все хлопали лапами и хохотали, хохотали…
Отдышавшись, Мими огляделась и заметила в лесу тропинку, которую охранял старый знакомый, белый череп. Теперь можно было двигаться быстрее - если она не умерла от страха здесь, то дальше уже точно не умрет. Ясным днем в лесу было намного приятнее, чем дождливой ночью, и тропинка, быстро расширившаяся и ставшая хорошей узкоколейкой, только добавляла оптимизма. Через несколько минут Мими вовсю скакала вперед, словно была в чистом поле, а не в проклятом лесу.
Лес стал чище, воздух посвежел, и вскорости Василисина башня показалась из-за поворота. Тихое, приветливое место, радующее глаз, - кто бы мог подумать, что в Темном лесу такое возможно. Яблони и абрикосы тихо шелестели листьями, аккуратные грядки, дорожки, посыпанные опилками, так и звали смятенную душу остаться и отдохнуть.
Заслышав топот копыт, встревоженный Рыцарь вышел посмотреть, кого же занесла нелегкая. Увидев Мими одну, он, кажется, расстроился и испугался, но виду не подал:
- Здравствуйте, милая барышня! Как же я рад вас видеть!
- Здравствуйте, сударь. У меня к вам дело. Срочное.
Она соскользнула с лошади на мягкую, чисто выметенную землю дворика. Все в этом месте дышало опрятностью и покоем, даже не хотелось думать о том, что надо возвращаться. Василиса выглянула из кухни и не без интереса уставилась на то, как ее благоверный подает ручку какой-то заезжей фифе.
- Здрасьте, пожалуйста, и как это к нам такую красивую барышню занесло?
- Василиса, дорогая, это Мими Ферро. Баронесса Ферро, подруга Лии.
- Ах ты, лишечко! – она всплеснула руками и засуетилась. – Проходите же, проходите, милая, устали поди с дороги, да испачкались.
Большой котел горячей воды немедленно плюхнулся на плиту, закопченный чайник зашуршал по-деловитому, а ловкие руки Василисы заплясали над столом, собирая что-то на обед.
- Вы уж будьте добры, обождите чуток, я и пирожков соображу. У меня квашня еще с вечера стоит, я мигом.
- Да не стоит, не стоит, я ненадолго… - Мими даже растерялась под напором деревенского гостеприимства. Василису она представляла себе немного по-другому, и застеснялась от неожиданности. Хозяйке башни доходил уже шестой десяток лет, но она была крепка, как в молодости, сильна и энергична, лишь коса уже растеряла первоначальный цвет, превратившись в пегую. Но прозрачные зеленоватые глаза в лучиках морщинок смотрели по-прежнему прямо и твердо, и даже мысль не поворачивалась назвать ее старухой.
В светлой горнице было жарко натоплено – плита кочегарила изо всех сил. До прихода Мими на ней кипятилось белье и варилось питье для козы. Машки, конечно, давно уже не было, но Василиса все равно держала какую-нибудь рогатую, чтоб было чем чай забеливать. Нынешнюю козу звали Лизка, была она нрава тихого и деликатного, паслась себе помаленьку вдоль забора, на жизнь радовалась. Ее даже не привязывали, ибо она никуда не уходила и в ограде не пакостила.
- Вот я тебе, Лизушка, сухариков-то размочу, полакомишься. А что ж, ты ко мне душевно, и я к тебе – кушай, матушка, на здоровьице…
Василиса щедрою рукою подсыпала сухарей в пойло, а коза щурилась на солнышко и трясла редкой бородкою, удивляя городскую фифу чистой и мягкой шерсткой.
- А.. а можно ее погладить? – не сдержалась Мими.
- Лизку-то? Чего ж нельзя, погладь. На вот корочку, дай ей, оченно она хлебушек жалует.
Мими робко подошла к козе и протянула хлеб. Лиза повела розовым носиком и повернулась к незнакомке, оценивая, можно ли доверять этой дамочке, которая стоит, словно кочергу проглотила. Но у дамочки была корочка, и это был весомый аргумент – коза обнюхала ее руку, а потом аккуратно взяла теплыми губами ароматный кусочек. Мими погладила ее по голове и восхитилась:
- Какая она мягонькая!
- Да, носки из ее пуха знатные получаются. Ты, поди, помнишь, я Лие вязала.
При упоминании имени принцессы все очарование деревенского осеннего полдня как ветром сдуло. Мими вдруг вспомнила, что нельзя терять ни минуты, и повернулась, отыскивая глазами Рыцаря, но внезапно напоролась на Василису, покинувшую на минуту свои кухонные заботы. Скрестив руки на груди, женщина смотрела на нее тяжелым взглядом:
- Ты вот что, милая, не обижайся, но со мной миндальничать не надо, я все насквозь вижу. Говори, зачем пожаловала, и что стряслось с Лией. Прямо говори – это мой обормот любит кренделя языком выписывать, а у меня все просто. Я же вижу, что душа у тебя не на месте.
Мими тяжело вздохнула.
- Все расскажу, не переживайте, я ведь за помощью приехала. Кроме вас, мне некого просить.
- …что творится, что творится на белом свете… В последние времена живем, коли уже детей убивают… Она ж ребенок еще! – Василиса пришептывала, как деревенская тетка, бесцельно переставляя по столу обеденную утварь.
Рыцарь тяжело молчал, придавленный новостью. Пироги в горло не лезли, так и остывали аппетитной горкой, видимо, у Лизки будет пир сегодня вечером.
- Нет, ну не может же такого быть, чтобы ребенка на смерть отправили? – она пыталась заглянуть в глаза мужу, - пугают же, пуганут и отпустят…
- Не пугают. – Мими все-таки решилась на кощунство и взяла пирог, уж больно вкусно он пах. – Ее месяц держали в одиночке, как дикого зверя. Мой отец узнал, что и пытать хотели, да передумали. Так что все серьезно, этим людям она живая не нужна.
Василиса только булькнула.
- Когда состоится казнь?
- Через неделю, на рыночной площади.
- Как мало времени… - Рыцарь напряженно думал о чем-то, пугавшем его супругу больше, чем известие о приговоре. – Почему вы не пришли раньше?
- Я… я осталась совсем одна и не знала, что делать. Я не знала где Лия и что с ней. Как только мы услышали приговор, Ирья велела мне ехать к вам и просить помощи. Как вы думаете, Змей сможет помочь нам?
- Змей?!!! – в один голос вдруг воскликнули Василиса с Рыцарем, и Мими испугалась, как будто сморозила что-то неприличное. – Змей очень болен, деточка, он еле до горшка доползает, куда ему в город идти. К тому же, ему законом заказано покидать Дремучий лес, как и королю Ибрагиму заказано было в лес входить. Король запрет нарушил, сама видишь, что получилось. Нет, Змей нам не помощник.
- Мало того, - подхватила Василиса, - ему и знать не надобно о том, что происходит, а то совсем помрет. Он с той ночи весь больной, в чем душа держится, а тут такие новости… Уж пожалейте его, не добивайте вконец.
- Василиса права. – Рыцарь вдруг поднялся и сделал несколько движений, разминая руки. Его жена уставилась на него с таким изумлением, словно увидела привидение. – Что ж, нам некогда рассиживаться. Дорогая, собери нам с собой чего-нибудь, я пойду Роланда оседлаю.
- Роланда? Да он же разжирел совсем и обленился, возьми лучше Сивку.
- Нет, Василиса, я еду не по магазинам, тут настоящий рыцарский конь нужен. А вы, мадемуазель, покушайте как следует, таких пирогов больше никто не делает.
Солнце светило от всей души, коза Лизка обнюхивала ладони в надежде на еще одну корочку, в кустах оглушительно чирикала сойка – до чего здесь хорошо! Теперь Мими понимала, за что Лия так любит свой дом, хоть он и не похож на дворец. Еще бы берлогу Змея рассмотреть как следует, без спешки и душевных терзаний, да при свете дня – это надо же, она была в сердце Дремучего леса, в берлоге самого Змея! Немногие из живущих могли похвастаться, что сам Горыныч XV угощал их огурчиками собственного приготовления.
Жаль, что все происходит так драматично, и ее знакомство с обитателями леса состоялось при нелегких обстоятельствах. Но ничего, когда они освободят Лию, они обязательно сюда вернутся, и даже, может быть, станут здесь жить. А что? Полуденные страны, это, конечно, хорошо, но дом есть дом – тем более такой уютный.
- … подштанники, подштанники одень! На Лизкином пуху которые…
- …ты что, сдурела, какие подштанники? Я буду выглядеть как идиот…
- …зато хозяйство в тепле! Тебе, чай, не двадцать лет, вот будут заморозки, а у тебя все тепленькое…
Мими не могла не улыбнуться, нечаянно подслушав долетающие реплики – Рыцарь спешно собирался, и Василиса, умирая от беспокойства, не могла иначе выразить свою тревогу. Но Рыцарь все понимал, он покорно надел протянутые женой кальсоны на козлячьем пуху, подпоясался мечом и вывел из сарая Роланда.
- Вот, полюбуйтесь, мадемуазель, это – Настоящий Белый Конь. Мой друг и товарищ, который делил со мной все тяжести походной жизни.
- Он очарователен. – Вслух восхитилась Мими, а про себя подумала, что Настоящий Белый Конь больше похож на диванный валик с ножками. Мало верилось в то, что этот пончик когда-то шел вскачь на пики. Но Рыцарь подвел коня к забору, пристегнул к седлу сумку, собранную Василисой, что-то коротко сказал ей и обнял. Мими обняла Лизку, ласково тершуюся возле нее, как будто и ей было с кем прощаться в этом месте.
- До свидания, мои дорогие, жду вас с Лией. Берегите себя!
Василиса шла за ними до поворота, потом остановилась и замахала рукой. Ее приземистая фигура в линялом цветастом платье пару раз мелькнула за огненно-рыжими листьями и растворилась. Рыцарь посмотрел на Мими и ткнул шпорами в атласные бока:
- А теперь поспешим, нам слишком многое нужно успеть. – Конский топот огласил заповедные места, перепугав зверей, привыкших к тишине. Они спешили, ибо время было на исходе и слишком многое зависело от их быстроты.
Роланд был глубоко несчастен.
Когда сизые сумерки уже спустились на Касаблас, у дома ведьмы Ирьи остановились два всадника. Один из них спешился, а второй вдруг резко повернул и проскакал до поворота, словно высматривая что-то, но, не найдя искомого, вынужден был вернуться.
- Все-таки показалось?
- Возможно… Но надо поаккуратнее, я такие вещи за три версты чую.
- Не бери в голову, иногда и не такое мерещится. Мы сейчас все взвинчены.
Второй всадник тоже спешился и взялся за медное кольцо:
- Хорошо бы кабы так, но этот гад знает, что я не успокоюсь, так что будем смотреть в оба.
Не успело кольцо стукнуться о пластину, как дверь сама собой отворилась – просто отъехала назад, выпустив на улицу теплый желтоватый свет. Изумленный всадник так и застыл с поднятой рукой.
- О чем это вы тут толкуете? Ну что, заходить будем? Или вам на улице постелить? – Ирья отодвинулась к стене, пропуская их внутрь.
Расседлав и устроив лошадей в ограде, Мими вернулась в дом и мысленно отметила, что ей сегодня везет на уютные места – в гостиной ведьмы вкусно пахло булочками, свечи и камин горели, освещая и согревая усталых путников. Ирья права, действительно стало холодать, раньше такого не бывало, чтобы к ночи до костей замерзнуть.
Завидев свою ученицу, Ирья кивнула ей на буфет – они достали свежую скатерть, постелили, накрыли стол и уселись кружком, ужинать и думать.
- Как у вас дела-то хоть?
- Спасибо, хорошо. Что у нас может быть не так? Вот только новость сегодняшняя нас, конечно, убила – это что-то за гранью моего понимания. Да и Змей совсем плох, еле шевелится…
- М-да, а в остальном, прекрасная маркиза… Надеюсь, вы ему не говорили?
- Что ты! Ни в коем случае, он и без того на ладан дышит. Вот привезем Лию домой, тогда и будем потихоньку их мирить. Думаю, в лес нам можно – они туда побоятся сунуться.
Рыцарь прихлебывал чай с блюдечка, заедая брусничной булочкой, если не знать, для чего он сюда приехал, то и в жизнь не догадаться.
– И вот ведь знает Орландо, что Лия правду говорит, все знает!
Злобная гримаса исказила лицо Ирьи:
- Это уж к бабке не ходи! Боже мой, а я, бывало, радовалась – способный человек, талантливый государственный деятель… Нет, мои милые, от зла добро не родится! Знала бы, еще тогда бы отравила! – Она тряхнула головой, словно сбрасывая морок, - Ладно, поздно мне плакаться, сама виновата. Давайте о деле.
Она встала и убрала со стола пустые чашки, чтобы не мешали. На середину легла ее тетрадка, открытая на середине, где чернильным карандашом были начерчены какие-то схемы.
- Вот. Это мне нарисовал один очень ненадежный человечек, у которого вранье из ушей сочится. Я его поприжала, так что думаю, что этот рисунок правдив, во всяком случае ничего другого я у него в голове не обнаружила. Итак, это левое крыло городской тюрьмы. Обычно смертников содержат именно здесь – тут камеры почище и условия получше, типа, подышите перед смертью.
Мими и Рыцарь наклонились над бумажкой, на ней было нарисовано что-то отдаленно напоминающее детские классики, которые, как оказалось, были планом камер.
- …вот здесь общий коридор, в который выходят двери. Один, два, три – в этом конце, и еще две за поворотом. Там же и лестница, по которой поднимается персонал. В которой из этих камер Лия, мы пока не знаем, и вообще не знаем, там ли она, но именно отсюда и есть шанс удрать при хорошем раскладе.
- То есть у нас пока вообще ничего нет? – уточнил Рыцарь. Ирья даже обиделась.
- Как это ничего? Этот план тоже не лыком шит. Смотри сюда – вот здесь, в этом промежутке, - она спичкой указала на какую-то почеркушку на восточной стене коридора, - некогда была дверка. Маленькая, аккуратненькая дверка, выходившая в коридор, по которому на тележках вывозили мусор и привозили продукты. Это ведь бытовки были некогда. Мой информатор мне сказал, что ее заложили, но коридор по-прежнему существует.
- А куда он ведет?
- Во внутренний двор, в хозяйственную часть.
Мими откинулась на стуле.
- Ну нормально, что – мы постучимся, войдем в тюрьму, скажем, что нам по хозяйству и пойдем во внутренний двор искать выход, если его еще не заложили…
- Заложили. Давно уже.
- Тогда какой смысл в этой бумаге?
Ирья взяла карандаш и перелистнула страницу.
- Помнишь, я как-то вам рассказывала, что вся Амаранта пронизана сетью подземных ходов? – при этих словах Рыцарь встрепенулся и заметно оживился.
- Точно! Я тоже такое слышал. И говорят, что есть потайные выходы из города, выходящие за крепостную стену, в лесочек там или в поле.
- Вот смотрите, - она нарисовала кружок посредине, - это Синяя Башня, в ней точно был вход. Вот Королевский дворец, в нем тоже был, вот Университет – и там его находили. Теперь соединяем….
- Не хватает четвертого угла!
- Тюрьма! – почти одновременно воскликнули Мими и Рыцарь. – Но это точная информация?
- Конечно нет! – возмутилась ведьма, - до вашего прихода я ковырялась в книгах, пыталась найти хоть какие-то сведения, но их до безобразия мало. Впрочем, я костьми лягу, а разузнаю. У меня сейчас три вопроса: первый – был ли подземный ход в здании тюрьмы? Должен быть, Амаранта не просто так строилась, под нее четыре ведьминские камня закладывали. Второй: как попасть в подземные ходы, ибо схема их утрачена, либо есть только у Правителя. И третий: есть ли тайный выход из Амаранты?
- И четвертый, - добавила Мими, - где содержат Лию?
- А это уже не ко мне вопрос. – Ирья положила карандаш и сцепила руки в замок. – Вот что я предлагаю. У нас есть семь дней, один из которых уже прошел, поэтому действовать нужно сообща и быстро. Я выясняю все про подземные ходы, эта информация тайная, может потребовать разговора с мертвецами, кроме меня тут никто не справится. Мими займется выяснением местопребывания Лии и распорядком тюрьмы.
- Почему именно этим?
- Потому что твой папа барон и имеет связи. Ты можешь найти должностных лиц, которые поделятся информацией, пусть и не бесплатно. А Рыцарь займется поиском людей, которые нам понадобятся для побега – стеночку там поковырять, отход прикрыть…
- Я понял. Мне бы побольше информации, чтобы я мог продумать план действий. Мы ведь действительно не знаем, есть ли там проход, нет ли, как долго добираться…
- Не могу пока ничего сказать. Ты ориентируйся человек на пять вместе с тобой и Мими, а там видно будет. Ладно, сейчас вы ложитесь спать, а я еще немножко поработаю, поспрашиваю кое-кого.
Вид у ведьмы был задумчивый и решительный, Мими немного постеснялась, а потом попросила:
- А можно я с вами? Все равно уснуть не смогу от мыслей.
- Нет. Не нужно тебе этого видеть. Я лучше микстурку дам для быстрого засыпания. Помни, тебе нужно спать и есть, ты должна быть здорова, полна сил и энергии, от тебя сейчас зависит жизнь Лии. Так что марш в спальню! А тебе я на диване постелю, нормально?
Рыцарь замахал руками:
- Я как боевая лошадь, могу стоя спать, обо мне не беспокойся.
Вскорости все разошлись, Рыцарь помешал дрова в камине, завернулся в одеяло, поворочался немного и мгновенно уснул, как будто в голове выключатель щелкнул. Ирья прислушалась – ровное дыхание доносилось из гостиной. Она переоделась в халат, надела шерстяные носки и тихонько, на цыпочках, прошла в свой кабинет – ночь впереди длинная.
Всем хороша была Курккола, только ветрено тут бывало – холодный ветер, летевший, казалось, от самого Энкрета, гулял по саду в свое удовольствие. Барон Ферро в год рождения дочери распорядился высадить деревья по периметру поместья, чтобы они хоть как-то задерживали пыльные потоки, и вот теперь пожинал плоды своей предусмотрительности. Действительно, пыли стало намного меньше, уже можно было свободно держать окна открытыми, не опасаясь, что через пять минут вещи в комнате покроются серой грязью. Но во дворе и в саду нет-нет, да и закрутится буранчик, всколыхнет опавшие листья, как перед грозой.
- Вот так и живем, всегда в ожидании бури…
- Не драматизируй, пап. Мы все живы, а это главное.
Барон гулял по аллее после завтрака, когда ему доложили о приезде дочери. Вот уже несколько месяцев, как его жизнь превратилась в кошмар по ее милости. С тех самых пор, как она учинила скандал на свадьбе, ввергнув его в немалые расходы, а потом исчезла в неизвестном направлении. Две недели назад беглянка наконец объявилась, почтив порог родного дома явлением своей немытой физиономии. Баронесса пришла в ужас и мигрень, а барон получил от жизни еще один урок, гласящий, что как бы ни тяжела была вина родного дитяти, а сердцу не прикажешь. Увидев исхудалую, заеденную вшами бродяжку вместо своей красавицы-дочери, он начисто забыл длинную речь, которую заготовил в воспитательных целях.
Речь потом вспомнилась, но толку с нее не было, ибо Мими не собиралась сдаваться – родной дом ей был нужен лишь как краткий отдых перед новым витком приключений. Она была твердо намерена найти и освободить принцессу, и домашние скандалы ни на йоту не поколебали ее решимости. Мими сильно изменилась, подумал барон, глядя как она села на свежую лошадь и двинулась в направлении Амаранты. Потом пришло известие о приговоре, и вот те на – с утра пыльный ветер принес блудную дочь домой.
- Моя дорогая, то, что мы еще живы, это не наша заслуга, а недоработка господина Тузендорфа. Все в этом мире бренно, сегодня мы есть, а завтра нет. Когда я переехал в Куркколу и стал наблюдать за здешним климатом, я стал философом.
Редкие седые волосы барона развевались на ветру, образовывая нимб над его загорелым лицом. Мими показалось, или он стал немного сутулиться? Ничего удивительного, ему многое пришлось пережить за последнее время.
- Мы строим дома, мы сажаем деревья, но вслед за нами идет пыль и покрывает все, она стирает любые границы и уничтожает любые монументы. Пыль… Основа основ, соль земли…
В продолжение его слов где-то вдалеке грянул гром и тут же взвыл кобель, испугавшийся гнева небесного. Пыльный столб катился по дороге, тяжелое свинцовое облако свесило брюхо над поместьем, грозя раздавить.
- Дождь будет. Всенепременно. Пойдем в дом, а то намокнем.
- Нет, папа, я спешу.
- Вот те раз! А зачем же ты приехала, раз даже маму повидать не хочешь?
Мими нахмурилась, вертикальная складка разрезала чистый лоб. Кто знал, что из миленькой маленькой красавицы получится такое?
- Мы тебя не для того растили…
- А для чего? Вкусно жрать, сладко спать и никогда ни о чем не думать? Завидная участь, чего уж там!
- Многие завидуют…
- Знаешь, я раньше тоже иногда завидовала кому-нибудь, а сейчас понимаю, что это дурость несусветная. Или осуждать кого-то… - Она потерла переносицу, - вот ты меня сейчас осуждаешь, потому что я вся в пыли и одежда на мне солдатская. Ты увидел фрагмент, выхватил кусочек, и построил себе картину моей ужасной жизни. Но что ты знаешь обо мне? Как я живу, чем я живу, счастлива я или несчастна?
Барон опешил от такой лобовой атаки, ему никогда не приходило в голову, что в сущности, Мими права – он действительно не очень хорошо знаком со своей дочерью. С тех пор как она уехала на Черемуховую улицу, он потерял ее из вида и жил сообразно своим представлениям о том, какой должна быть молодая девушка ее круга.
- Хорошо. И чем же ты живешь? Расскажи. И я тебе расскажу, потому что ты столь же мало знаешь обо мне и о том, что мне пришлось сделать для тебя.
- С удовольствием, пап, но только не сейчас. Сейчас, если хочешь знать, жизнь принцессы и моя тоже зависит от тебя – поэтому я здесь. Мне нужна твоя помощь.
- Ясно. А я, дурак, обрадовался, что ты решила нас навестить.
- Блиииин, ну при чем здесь это?! – Мими схватилась за голову. Ветер дунул сильнее, обдав их волной из пыли и листьев, действительно начиналась гроза. – Я соскучилась, правда, просто сейчас не время. Я очень, очень спешу!
Вид у нее был умоляющий и вызывающий одновременно. Барон вздохнул – ну вот куда денешься, и что делать, если у дитятки мозги набекрень?
- Чего ты хочешь?
- Помнишь, ты когда-то помог некоему господину Сиппраттаку спасти сына от фронта? Этот господин работает в тюрьме, главным интендантом…
- Что ты задумала?
- Мне нужны сведения, вот и все, больше от него ничего не требуется. Я хочу, чтобы ты написал ему письмо.
Барон Ферро побледнел, пристально глядя на дочь, которая в азарте беседы ходила взад-вперед, размахивая руками.
- Ты хоть понимаешь, чего от меня просишь? Такое письмо – это смертный приговор, который господин Орландо приведет в исполнение еще быстрее, чем в случае с принцессой. Если Сиппраттак скажет хоть слово, мы с мамой сгнием в тюрьме, и это в самом лучшем случае.
- Не скажет.
- Откуда такая уверенность? Каждый человек думает о себе, ему сейчас долг благодарности передо мной как камень на шее, и он с радостью от него избавится. Даже если у вас все получится, куда придут солдаты правительства на следующее утро после побега? Как ты думаешь? И когда перед тобой встанет выбор: наша жизнь или жизнь принцессы, кого ты выберешь? – Он безнадежно махнул рукой, - я знаю, кого. И это самое большое огорчение в моей жизни.
Покрасневшая и надутая Мими тяжело молчала, не зная, что ответить на упреки отца. Все правда, все так и будет – даже если они убегут, то им придется прятаться долгое время, прежде чем они снова смогут встать в полный рост, а за это время отец с матерью серьезно пострадают. Тупик. Но делать-то что-то надо.
- Так ты напишешь письмо?
Серая пыль клубилась вокруг них, оседая на лицах.
Самое лучшее время для того, чтобы шляться вокруг чужих домов и высматривать, это сумерки. На границе дня и ночи даже самый зоркий глаз теряет бдительность, позволяя теням и призракам беспошлинно скользить по земле. Ирья возвращалась домой, в Касаблас, стараясь не попадаться на глаза знакомым – серый плащ прикрывал ее голову, размывал силуэт, вписывая в предвечерний городской пейзаж еще одну безымянную тень. Весь день она провела в библиотеке в Синей башне, а потом бегала по улицам Найкратово, пытаясь сопоставить отрывочные сведения, почерпнутые из книг, с лицом современной Амаранты.
День прошел не зря, кое-что она отыскала, но какое-то зряшное беспокойство все время нарастало в груди. Достаточно ли она сделала? Может, нужно работать быстрее и больше рисковать? Ночью она поговорила с парочкой покойников, и они навели ее на верный след, теперь нужно было дождаться Мими с Рыцарем, чтобы начать действовать, и это было самое трудное.
- Ждать хуже всего… - пробормотала она себе под нос, отмечая краем глаза, что вон та темная фигура кажется ей знакомой. Похоже, причиной беспокойства было не только бездействие. Прислушавшись к своим ощущениям, Ирья поняла, что ее тревожит и кое-что еще: от самой Синей башни до Черемуховой улицы она шла не одна - невидимые попутчики сопровождали ее от библиотеки до Яблоневой улицы, а потом, через Обводной канал в Касаблас. Это барон Тузендорф, который никогда не расслаблялся, решил на всякий случай приглядеть за ведьмой, тем более, что в ее доме снова была замечена наследница Ферро. Очень беспокойные женщины, доверия им нет.
- Хорошо, что я не пошла в гостиницу, а то навела бы их на след, - Ирья звякнула щеколдой и поплотнее закрыла дверь за собой. – Так, похоже, мне придется еще немного потрудиться.
Она спустила шторы и стала пальцем рисовать на оконных рамах какие-то невидимые знаки. Эта мера должна была уберечь их от подслушивания и проникновения злых людей в дом. Закончив с колдовством, ведьма вспомнила, что с утра ничего не ела, и что неплохо было бы что-нибудь приготовить. В сумеречной тишине звякала склянка – сторож начал свой ночной обход, да басовито лаяла соседская собака, чуяла чужих.
- Лучше бы вам в огород не лезть… - усмехнулась про себя Ирья, кидая картошки в кастрюлю.
Третий день отпущенного им времени начался с прибытия Рыцаря. Он явился один, но сообщил, что нашел троих надежных человек, готовых действовать по первому зову.
- Хорошие мужики, рисковые, но надежные.
- Ты уверен?
- Уверен. Один – мой боевой товарищ, а за двоих других он поручился.
- Что ж, хорошо, - Ирья поставила на стол тарелку с борщом и порезала свежего хлеба, - мужики-то хоть сильные? Боюсь, нам придется прокладывать себе путь через камни…
- Ты что-то узнала?
Ведьма кивнула. Они чинно завтракали и ждали Мими, которая должна была принести то, что им недоставало. Но она явилась только к полудню, когда нетерпение уже бурлило через край, и сразу же заявила:
- За нами следят. У тебя тут пара шпионов с каждой стороны переулка, один на задах и один напротив сидит, в сарае у деда Жоха.
- Я знаю, они не первый день тут ходят. Вчера за мной по городу таскались. Кушать будешь?
- А то! – Мими схватила краюху, откусила половину в один присест и пододвинула к себе тетрадку. – Короче так: Лия сейчас в левом крыле, вот здесь. Тюремщик ходит утром и вечером, а стража делает обходы каждый час. Если мы хотим ее вытащить, нам придется действовать быстро и тихо, потому что под лестницей часто сидят охранники, там местечко укромное. Двери в подземный ход давно нет, но, насколько знал мой информатор, сам ход не заваливали, только заложили дверь кирпичами.
- То есть нам придется по-быстрому разобрать кладку, взломать дверь и увести Лию – и все это за час? – Рыцарь покачал головой, - звучит нереально.
- Я думаю, кладку мы разберем заранее, оставив только видимость, чтобы в нужный момент просто вытащить камни и войти. Что касается дверей, то они закрываются на засовы снаружи, ломать ничего не надо, только смазать для бесшумности.
- Это радует… Теперь осталось только туда попасть.
Все посмотрели на Ирью.
- Ситуация такая: один из подземных ходов начинался в Синей башне, но сейчас он завален. Много лет назад рухнул дом на Яблоневой, говорят, что провалился под землю, я слышала об этом раньше, но тут подумала, что это нам пригодится. Я сходила туда и допросила местных жмуриков – действительно, дом рухнул в том месте, где подземные ходы пересекались, тем самым перекрыв их, так что из башни больше нельзя никуда попасть.
- И чем это нам поможет?
Ведьма хитро улыбнулась:
- На том месте сейчас стоит доходный дом, прямо сверху. Я не думаю, что строители делали новые коммуникации, так что если исследовать водопровод, то можно попасть в старое здание.
- Провалившееся?
- Угу. А из него ступай куда хочешь. Так что нам предстоит прогулка с лазанием, и навязчивые господа за забором сейчас очень некстати.
- Разберемся. Итак, нам нужны фонари, свечи, спички и веревки. Ирья, - Бедный Рыцарь проверил, как вынимается меч из ножен, - боюсь, тебе придется поработать наживкой.
Доходный дом на улице Яблоневой, принадлежащий купцу Свербыгузу, был построен добротно и на совесть. Место было отличное, комнаты удобные, но, тем не менее, он пользовался дурной славой, и купцу приходилось снижать арендную плату, ибо немного было желающих там жить. Дом насчитывал в высоту четыре этажа и прятался за небольшим палисадничком, в котором росли ранетки – чистое и уютное место. Также имелся небольшой задний дворик, выходящий в овраг, издавна портивший местность. Его пытались засыпать, но он словно глотал землю, постоянно проступая на лице города. По дну оврага бежал мутный ручей, подмывавший его стенки, и, сколько ни высаживали кустов для укрепления, они все, рано или поздно обнажали корни и валились вниз, чтобы мирно гнить, никого не беспокоя.
Именно по этому оврагу и пробирались заговорщики. Рыцарь решил, что возле дома лучше не появляться, чтобы не привлекать внимание, и теперь они ползли вдоль зловонного ручья, хватаясь за склизкие ветки погибших кустов.
- Если здесь есть ливневый сток, а он должен быть, то выходит он непременно в овраг, куда же еще? – сиплый шепот Рыцаря звучал странно на контрасте с ярким солнечным днем, выдавшимся в Амаранте. – Смотрите внимательно.
И точно – на склоне чернела дыра, похожая на большую нору. Когда они подошли ближе, то увидели, что сток закрыт железной решеткой с прутьями толщиной в руку.
- Проблема… - Мими подергала и призадумалась. Прутья держались прочно. – Зачем она здесь?
- Чтоб мальчишки не лазили, - пояснил Рыцарь, доставая меч.
- Это еще зачем?
- А как ты думаешь, на чем она здесь держится? Вкопана глубоко и все, так что копаем, дамы, копаем…
Рыцарь оказался прав. Снизу в земле была сделана яма, в которую залили цемент и поставили решетку. Но сверху и сбоку она была только вкопана, поэтому через полчаса работы они смогли немного вытянуть ее на себя, как раз достаточно для того, чтобы протиснуться внутрь.
- Я даже в детстве так не делала, - кряхтела Ирья, подбирая подол.
- Надо же когда-то начинать… - философски заметил Рыцарь. Большой жестяной фонарь немного потрещал, но разгорелся, осветив уходящий в глубину тоннель, выложенный камнем. – А здесь миленько.
Пройдя вперед около полусотни шагов, они оказались на развилке. Насколько помнил Рыцарь, их дом оставался немного по левую руку, но ведьма вдруг принюхалась, подняла вверх указательный палец, и Мими с трепетом отвращения почувствовала знакомый легкий холодок, говоривший о потустороннем присутствии.
- Подожди… Тут один товарищ мне направо показывает.
- Один? – Мими передернуло, - он тут точно один?
Ирья повернулась, и в отражении фонаря ее глаза блеснули месмерически:
- Их тут как блох у Берты. Но нам-то что? Пошли за ним, они не врут. – И она двинулась направо, шлепая по грязной воде, медленно вытекавшей откуда-то. Вскорости обнаружился еще один поворот, теперь налево, по которому они прошли десять шагов и встали. Ирья задумалась, глядя куда-то в стену.
- Вот сюда ушел, - она показала пальцем на каменную кладку, по виду ничем не отличавшуюся от остальной. Рыцарь поставил фонарь на пол и снова достал меч – аккуратно, внимательно он стал простукивать рукояткой большие плоские камни.
- Слышите? – на взгляд Мими звук был одинаковый, но Рыцарь снова и снова ударял в одно и то же место, - тут пустота.
- А я не слышу. – Юная баронесса мучилась мыслью, что их окружают толпы покойников, а рукоять меча все ударяла и ударяла, пытаясь ее убедить. – Да все равно не слышу!
И тут камень рухнул. Сначала как-то заскрипел и качнулся, а потом рухнул назад, обнажив большую черную дыру.
- Зато видишь.
Ирья чиркнула спичкой. В образовавшемся проломе было темно, но сухо, вода сюда не проникала. Перешагнув через камень, Ирья скрылась во мраке – только ее рука со спичкой замаячила впереди. Внезапно ведьма вскрикнула и чертыхнулась, спичка вылетела из пальцев и погасла, Мими почувствовала липкий ужас, такой, что даже язык прирос к гортани.
Рыцарь кинулся вперед, обнажив меч, и тоже провалился во тьму со вскриком. Умирая от страха, Мими нащупывала рукоять шпаги, как вдруг услышала сипение:
- Фонарь! Фонарь дайте! Тут что-то странное…
В тусклом свете фонаря их глазам предстала входная дверь.
- Это мы что, внутрь пойдем, что ли? – коленки и без того подгибались, но Ирья бестрепетно взялась за ручку.
- А для чего мы сюда пришли?
Более диковинную и пугающую картину трудно было себе представить: дом, полностью ушедший под землю, похороненный вместе со своими обитателями, стоял перед ними почти целый. Они миновали небольшой коридор, открыли еще пару дверей и наконец попали в какое-то большое помещение, где под ногами что-то очень неприятно хрустело. Мими абсолютно ничего не видела, но ощущала воздух на своем лице. Откуда он здесь? Поведя рукой в сторону, она ничего не встретила – кругом была пустота.
Раздался шорох и тусклый свет резанул ей глаза – ведьма подняла фонарь, поставила его куда-то и покрутила фитиль: сильный ровный свет пролился вокруг, освещая некогда величественное помещение. Они стояли в каминном зале.
Трещины избороздили стены, некогда обитые пестрой тканью, зеркала треснули и попадали кусками на пол, а в остальном комната осталась в том виде, в каком ее застало несчастье, только многолетняя пыль покрыла все. В канделябрах оставались остатки свечей, на окнах висели портьеры, маленькая мраморная статуэтка притаилась на каминной полке, и даже уголь еще лежал в железной чаше. Резной стол, на котором стоял фонарь, нисколько не пострадал, лишь стулья разлетелись по углам.
Странное и жуткое впечатление производила эта мертвая комната с окнами, выходившими в землю. Придавленные впечатлением, все молчали и не двигались, лишь только Ирья беззвучно шевелила губами. Наконец, Рыцарь решился и подошел к столу, доставая из кармана тетрадку.
- Отсюда ведут три двери. В одну из них мы вошли, остаются еще две. Теперь нам надо решить, в какую сторону они ведут, я под землей не очень ориентируюсь.
- Тс-сссс… - Ирья снова подняла палец. – В тюрьму туда.
Она указывала на одно из окон.
- Но мы пойдем туда. – Маленькая дверь, не замеченная Рыцарем, примостилась у камина. – Наш друг зовет нас в ту сторону, и я склонна ему верить.
Дверь открылась в землю. Им пришлось протискиваться пару метров, прежде чем они вывалились в каменный тоннель, убегающий прочь от жуткого дома. Нельзя и сказать, как радовалась Мими, когда они оставили за спиной похороненную гостиную.
- Ты уверена, что мы правильно идем? – Рыцарь теребил за рукав ведьму, быстрым шагом летящую в неизвестном направлении.
- Нет. Но мертвые не врут, а этот крендель зовет нас именно сюда.
- Мертвые? Крендель? Ты меня пугаешь…
Коридор, по которому они шли, был чистым и ровным – видимо, они наконец попали в искомый подземный ход, но вот куда он их вел? А вел он их в другой коридор, еще более широкий и чистый, в котором даже воздух казался свежим.
- Подожди-ка… - Рыцарь забрал у ведьмы фонарь и встал на цыпочки. На стенах обнаружились факелы, потрогав которые, он сказал, что их недавно зажигали.
- Недавно это когда?
- Сложно сказать, но точно не сто лет назад. Этим проходом пользуются, дамы, и нам следует быть поосторожнее.
Прикрутив фитиль до минимума и стараясь не шуметь, они осторожно двигались вперед. Внезапно Ирья исчезла где-то в левой стене.
- Нам сюда…
- А я бы до конца прошел, поинтересовался, куда ведет широкий ход.
- Тссс… Потом. Идемте, пока нас ведут.
Сердце Мими билось, как барабан, она вдруг почуяла, что Лия где-то рядом. Ее надежда воспрянула и кинула ее вперед, в тесный коридорчик, по которому уже спешила Ирья. Теперь они постоянно поднимались вверх, ступенек не было, но уклон пола говорил о том, что обратно идти будет намного легче. Сколько они шли – неизвестно, но казалось, что очень долго. Коридорчик был узкий, касался плеч, но какое это имело значение, если это был путь к свободе.
Наконец он кончился. Они стояли на небольшой площадке, заложенной кирпичами, и еле-еле помещались там втроем. Ирья положила руку на камень и постаралась сосредоточиться, понять, где же они находятся. Так она стояла минут пять, а Мими с Рыцарем боялись даже дыхнуть, чтобы не помешать ей.
- Пришли, - наконец произнесла она.
- Что там?
- Там небольшое помещение, в которое выходят двери. Слева поворот. И я чувствую присутствие Лии, она здесь рядом. Вот вам и задача – разломать стеночку.
Рыцарь отодвинул ведьму и долго ползал с фонарем, изучая каждый шовчик.
- Кирпич стандартный, толщиной в локоть. Здесь нужно будет что-то вроде шпаги, длинное и тонкое, чтобы расковырять цемент вокруг кирпичей. Мы его вынем, а в ночь побега уберем камни и войдем внутрь.
- Гм, а с той стороны вас не заметят?
Рыцарь приложил ухо к стене.
- Мы постараемся до конца не убирать цемент, чтоб заметно не было. А потом стукнем тихонько, он и осыпется.
- Стукнем… Смотри мне, стукатель – если вас услышат снаружи, всем крышка.
Мими бы тут и осталась, царапать шпагой камни, но Рыцарь настаивал, что этим займутся его друзья, кроме того, он очень хотел посмотреть, куда же ведет подземный ход. Пришлось уходить, так же гуськом по одному, нащупывая дорогу руками и напряженно прислушиваясь.
Выйдя в широкий коридор, Рыцарь вынул меч и нацарапал на камне слева какую-то каральку.
- Это чтобы не перепутать, если тут еще есть коридоры.
Но больше боковых ходов не оказалось, они прошли широким коридором и уткнулись в большую деревянную дверь, закрытую на замок. Поиск ключа результатов не дал, и Мими хотела уже повернуть назад, но Рыцарь все возился возле замка.
- Он смазан, им точно пользуются. И выходит эта дверь на улицу.
- С чего ты так решил?
- Иди сюда. – Он нагнул голову Мими так, что она почти уткнулась носом в замочную скважину. – Чувствуешь? Там свежий воздух. Интересно…
Он ходил взад-вперед некоторое время, а потом вдруг попросил у Мими шпагу. Острием ферсангского клинка он стал что-то ковырять в замке, и вскорости в ладони девушки легли четыре болтика, а замок, предательски скрипнув, остался в руках у Рыцаря.
- Ничего себе! – восхитилась Ирья. – Да ты домушник!
- Не без этого. – Холодный воздух хлынул в открывшуюся дверь. Рыцарь с опаской выглянул наружу и покрутил головой. – Ирья, ты лучше знаешь местность, где это мы?
Ведьма посмотрела по сторонам, потом высунула голову, а потом и вовсе вышла. Быстренько пробежав вперед, она вернулась:
- Это Сеймор, склады на Двух Собаках. Здесь заканчивается Амаранта, и, судя по всему, противоположный конец прохода выведет нас из города, примерно в районе Голубиной рощи. Ай-яй-яй, какое полезное место…
- Еще бы ключик от него. - Рыцарь сидел на полу, по-прежнему ковыряясь в замке. – Мыла ни у кого с собой нет?
- Так вешайся, – съязвила ведьма. – Нам бы надо двигать отсюда, пока не пришли хозяева с ключиком. Мы-то и через Яблоневую зайдем.
- Нам этот ключ куда нужнее, чем хозяевам. Уходить с Лией через Яблоневую будет трудно, где мы будем прятаться? А тут сразу на выход из города, ищи-свищи нас в Дремучем лесу! Здесь есть магазинчики какие-нибудь?
У Ирьи лицо вытянулось чуть не до колена:
- Ты мне предлагаешь сгонять за мылом?
- Могу и я сходить, только ты город лучше знаешь. Я бы слепочек сделал вот с этой детальки, и у нас бы ключик был, понимаешь?
- Ну вы блин, даете… А если кто-нибудь придет, пока я буду бегать? Нам всем крышка и плану нашему тоже крышка.
- Вот поэтому беги быстрее, и не трать время на пустые разговоры.
Время ползло чудовищно медленно. Спрятавшись за прикрытой дверью, Мими с Рыцарем напряженно вслушивались в вечерние шорохи. Стоит появиться тому, у кого действительно есть ключ, и все пропало – проход под домом перестанет быть тайной. Сердца их стучали, в страшном волнении замирая от каждого звука, каждого собачьего тявка.
- Только бы пришла побыстрее! Понимаешь, детка, мы с этим ключом ее вывезем как на курорт, никто нас не поймает. Там ведь пара часиков и Дремучий лес, в котором родной папочка порвет любого Орландо, как тузик тряпку. – Он говорил тихонько, чтобы снять страшное напряжение, сковывавшее их. - А если через дом идти, так это мы вылезем в центре города, куда нам потом податься? Уж Правитель-то весь город на дыбы поставит…
Мими кивала, не в силах совладать с нервной дрожью, выбивавшей трель ее зубами. Слова застревали во рту, проваливались обратно в глотку, оставляя только невразумительное сипение; пальцы, сжимавшие эфес, оледенели от страха. Сквозь крохотную щель она вглядывалась в темнеющий переулок, не идет ли кто? Но только ветер гонял мусор по дороге.
- Ну что она, домой пошла за мылом, что ли?
Завывание ветра, приносящее обрывки брани, редкий лай собак, да тусклый фонарь где-то справа – вот и все живое в окрестностях. Что и говорить, место для тайного прохода выбрано удачно. С одной стороны пустынно, с другой – кругом склады, да и сама дверь была выполнена под склад, ничем не отличаясь от десятка других. Так что когда наконец из темного переулка показалась высокая фигура в сером плаще, она встала растерянно, не соображая, к какой двери бежать.
Мими высунула голову:
- Сюда! Бегом! – ей тоже хотелось побыстрее уйти отсюда, и она всегда доверяла подобным чувствам. Ведьма бросилась бегом, на ходу грея руками заветный кусок дешевого мыла, немилосердно пахнущего дегтем.
- Вот так, вот так… - приговаривал Рыцарь, ковыряясь в замке. Он достал какие-то детали, натыкал их по всему куску, так что и свободного места не осталось, а потом взялся ставить их на место. Мими хотелось влезть на стену.
- Да брось ты его! Пойдем отсюда!
- Если мы его тут бросим, мы можем забыть про наш план. Никто не должен заподозрить, что в коридоре кто-то был, поэтому пока я собираю замок, внимательно осмотритесь и убедитесь, что мы тут ничего не оставили и никак не наследили.
Ну и нервы у него!
Замок был собран, прикручен обратно на дверь, старательно замазан маслом из фонаря, чтобы ничего в глаза не бросалось. Рыцарь аккуратно замотал кусок мыла в носовой платочек и выглянул наружу.
- Никого. Итак, дамы, сейчас мы выходим отсюда и быстро сматываемся. Идем скоренько, но без суеты, чтобы не привлекать внимания. Пошли!
Мими вылетела на улицу, как пробка из бутылки.
Ключ они заказали в этот же вечер. Слесарь Серго долго вертел кусок мыла перед глазами и хитро щурился:
- Небось ограбить кого задумали?
- Угу, - мычала Ирья, - вот сейчас переоденусь и сразу на разбой, даже ужинать не стану. Я ключ потеряла, болван! Пришлось замок разобрать, чтобы слепок сделать!
Так закончился их третий день.
Как ни странно, но Рыцарь все сделал правильно – они вернулись уже под утро, чтобы проскользнуть, пока не начался рабочий день на соседних складах. Нужная им дверь стояла как ни в чем не бывало, похоже, что никто ее пока не тревожил. Мими вложила ключ в замок, повернула, раздалось щелканье и… дверь открылась. Они теперь могли все, что угодно!
Рыцарь взял фонарь и кивнул своим спутникам, приглашая следовать за ним. Это были трое мужчин, высоких и широкоплечих, им даже пришлось пробираться боком по узкому коридору, ведущему в тюрьму. Они пришли ночью по его зову, и ведьма поздоровалась с каждым, с тревогой вглядываясь им в глаза, но вроде осталась довольна.
Старший из них, которого Рыцарь представил, как своего боевого друга, больше походил на ремесленника, чем на воина. Его широкое одутловатое лицо выдавало пристрастие к алкоголю, но глаза смотрели прямо и твердо.
- Сэр Димитриус, к вашим услугам. – Он был почти вдвое выше Рыцаря, и спутники его оказались крепкими ребятами, похожими на грузчиков. Они немного посидели, попили чаю, чтобы скоротать время, пока Рыцарь готовил инструмент. Вместе с сэром Димитриусом они обрезали и наточили несколько шпаг, приделав к ним деревянные ручки.
- А ты, я посмотрю, мастер…
- В деревне живу, - улыбнулся Рыцарь, - там всегда рукам забота есть.
Мими беспокойно бегала взад-вперед, ее энергия требовала выхода. Но Рыцарь словно никуда и не спешил, подолгу рассматривая каждую заточку.
- Такими кошельки сподручно резать…
- С кем я связалась! – хохотнула Ирья, - мелкая уголовщина! Я думаю, вам пора уже, а то светать скоро будет.
- Твоя правда. – И Рыцарь взялся за плащ.
В темноте коридора тускло светил фонарь, пожирая и без того скудный кислород, дышать было совсем нечем. Мужики потели, цементная пыль клубилась в воздухе – Мими почувствовала, что сейчас упадет.
- Я пойду, пройдусь по коридору, посмотрю, что по ту сторону.
Рыцарь нахмурился. Он вообще не хотел ее брать, опасаясь какой-нибудь гадкой случайности, но Мими настояла.
- Будь осторожна. Очень осторожна. Возьми фонарь, чтобы воском не капать на пол, и слушай во все уши: при малейшем же шорохе гаси свет.
- Не волнуйся, я тихо.
И вот она осторожно двигалась по коридору, пугаясь стука своего сердца. В полной тишине даже легкий шорох подошвы по полу раздавался далеко вперед – если там кто-то есть, он ее непременно услышит. Но все было тихо. Она шла довольно долго, пока наконец не почувствовала приток свежего воздуха – гораздо более сильный, чем с той стороны. Темнота стала реже, и Мими прикрутила фонарь, потому что уже и без него неплохо видела в коридоре.
Он заканчивался деревянной дверью, гораздо более старой и ветхой, чем та, что выходила в Сеймор. Большие щели пропускали свет и воздух, но подойдя вплотную, Мими обнаружила, что доски только кажутся трухлявыми, на самом деле они довольно крепкие. Эта дверь тоже запиралась на ключ, и Мими пошарила в кармане, желая проверить, подойдет ли он. С виду ключ подходил, но только когда замок щелкнул и выпустил ее за городскую стену, она воистину возблагодарила стальное терпение, железные нервы и золотые руки Рыцаря. Свобода лежала прямо перед ней.
Уже рассвело и осиновая роща, в которую выходила потайная дверь, выглядела милой и приветливой. Деревья здесь росли густо, скрывая ложбинку от посторонних взглядов, щедро посыпая листьями мягкую землю. Понимая, что незваные гости прямо сейчас ей не угрожают, Мими прикрыла дверь и вышла в лес, немного осмотреться.
Если внимательно вглядеться, то можно было найти тропинку, по которой ездили – не часто, но ездили. Двигаясь прямо по ней, Мими вышла на склон Голубиной рощи. За спиной убегала вдаль крепостная стена, перед ней тянулся редкий перелесок, спускаясь все ниже и ниже. Если спуститься вниз и забрать вправо, то через час-другой езды покажется Яблонивка, а если влево – то ненавистное Жижково.
Очень, очень далеко на горизонте, черной зловещей нитью протянулся Дремучий лес, но Мими чувствовала только радость, глядя на него. Совсем скоро они с Лией скроются там, и никто не посмеет потревожить их покой. Солнце всходило, рисуя, как художник на холсте, раскрашивая плериэльский пейзаж самыми редкими и дорогими красками, и случайная гостья смотрела с замиранием сердца на результат его работы. Тихонько опадали свежие листья, изредка чиркая по плечу, да ветерок ерошил волосы.
- Как хорошо!
Вот такая была свобода. Мими ощутила всем сердцем, всем телом, вплоть до кончиков пальцев, что она свободна, и повернулась назад, в темницу, чтобы через несколько дней и Лия могла ощутить то же самое.