Гранкин сидел за фортепиано и наигрывал какую-то простенькую мелодию. В голову по-прежнему ничего не приходило. Прошло два дня после Настина отъезда из дома, а её телефон молчал. Он связался с Ингой. Та сказала, что Настя ей звонила, как только приехала в Рим.
- Она обещала ещё звякнуть, когда разрулит свои проблемы. А проблема заключаются в том, что её не поселили в обещанном пятизвёздочном отеле. И вообще она даже не нашла той фирмы, которая организовала туристическую поездку.
- Ничего себе! – сказал Андрей. - Вот доверяйся этим фирмам-однодневкам.
- Настя сама сняла номер в какой-то дешёвой гостинице и, по-моему, совсем не унывает, говорит, что там тоже прикольно.
- А где она остановилась?
Инга сказала, что окна её номера выходят на какую-то многолюдную улицу, по которой прогуливаются толпы туристов.
- Какой отель, я тебе не скажу, а вот название улицы хорошо запомнила, потому что в нём есть два знакомых слова: «вилла» и «франко». Франко – это был такой диктатор, ну а что такое вилла, я думаю, ты знаешь. Итак, это Виа Виллафранка.
Гранкин про себя подумал, что с Настей явно что-то случилось.
«Она же очень доверчивая, а разве можно быть такой легковерной в наше время. И главное, где? В Италии. Ведь я предупреждал, чтобы она не поддавалась ни на какие уговоры. Итальянцы могут так заболтать, что про всё забудешь. И чего я не поехал?»
Неожиданно в его голове помутилось, и, как было в прошлый раз, когда явилось видение шара и старца Бидота, он увидел шумную улицу большого города. Вечерело. Толпы праздно одетых людей неспешно прогуливались по городу, чтобы вскоре предаться ночным развлечениям. Его взгляд задержался на высоком мужчине с кудрявыми волосами и «римским» носом. Было видно, что тот куда-то спешит. Вот он прошёл в полупустой ресторан, сел за столик, заказал вино. По его поведению Андрей понял, что тот кого-то ждёт. Мужчина то и дело посматривал по сторонам, но вот уголки губ дрогнули, на лице засветилось что-то вроде улыбки. Андрей увидел, как к нему направляется представительный здоровяк в красном пиджаке с газетой в руке. Они поздоровались и, обменявшись дежурными фразами о здоровье и погоде, перешли к главному, ради чего встретились.
- Маэстро Ломбарди, я глубоко возмущён вашими действиями, - сказал кудрявый. – Я вас ни о чём не просил. Пора уже знать, что я не нуждаюсь в вашей поддержке. В своей жизни я стараюсь придерживаться принципов честной борьбы, а не закулисных игр, к чему вы постоянно меня подталкиваете. В спорте должен побеждать сильнейший, а не самый хитрый. Для тех существуют другие игры, в которые играют по своим правилам.
- Честная борьба?! – взвыл, словно от боли, Ломбарди. – Ты придерживаешься только таких принципов?
Кудрявый поддакнул в ответ.
- Роберто, тебе ли об этом говорить! – продолжал Ломбарди. - У тебя короткая память. Ты, наверно, забыл, как выиграл первенство Европы в Афинах, как стал главным тренером сборной страны. Ты, я вижу, не помнишь и того, как я двигал тебя на пьедестал и помог убрать с дороги коротышку Андреа, тренировавшего команду почти два десятилетия?
Роберто поёжился. Напоминание Антонио Ломбарди ему не понравилось.
- Если бы не мой клуб фанов, прозябать бы тебе на вторых ролях. И кто знает, кем бы ты был сейчас. Но уж точно - не главным тренером сборной. О тебе давно бы все забыли, как забыли о многих более именитых, чем ты. А так, благодаря мне, имя Роберто Кадрини у всех на слуху. Вот почитай на досуге, - он передал ему газету. – Завтра она выйдет с этой статьёй. В ней Симон расхваливает тебя на весь свет и делает ставку на Джулию Моретти. По его прогнозу она победит эту русскую.
На лице Роберто появилась лукавая улыбка. Он пригубил бокал с красным вином.
- Не знаю, не знаю, Антонио. Пока у меня нет такой уверенности. Джулия значительно уступает Скворцовой. Ей не хватает того напора, какой есть у Анастасии, мягко говоря, проблемы со скоростной выносливостью. Один круг она бежит нормально, а на финишном, когда надо полностью выкладываться, не выдерживает. Я с ней работаю, но не всё так просто. Талант приходит от бога. У Скворцовой он появился с рождения, поэтому и победить её непросто.
Гранкин насторожился. Разговор пошёл о Насте.
- Я тебе предложил более верный способ, а ты отказываешься. Тебе, видишь ли, неудобно перед этой русской. Роберто, я повторюсь, для большой победы хороши любые приёмы, даже запрещённые. Раз нам представилась такая возможность, её надо использовать. Другого такого случая не будет. Пойми меня правильно, только дурак может отказаться от моего предложения, тем более - она у нас в руках. Её сумочка с паспортом и билетом лежит у меня в сейфе. Без паспорта, ты сам знаешь, она никуда от нас не денется. Через пару дней ей не поможет даже родное посольство. Я знаю этих русских: пока они раскачаются, поезд уйдёт. Им надо будут запрашивать свои спецслужбы, оформлять новый паспорт, искать билет на самолёт до Москвы. А там, глядишь, уже начнётся чемпионат. Я думаю, если Скворцова не появится в расположении команды в ближайшее время, русские её не заявят. Какой бы чемпионкой она ни была, - добавил он с усмешкой, - но надо быть вовремя на месте и в хорошей форме.
В своё время Кадрини был сильным спортсменом, а теперь стал опытным тренером, поэтому про такие тонкости, о которых тот говорил, знал лучше его. Ломбарди, по большому счёту, был всего лишь болельщиком. С некоторых пор он возомнил себя великим специалистом в лёгкой атлетике, а когда появились большие деньги, стал президентом клуба болельщиков, благодаря этому он смог оказывать влияние на сборную страны и даже на ход соревнований.
- Ты прав. Я бы так и поступил, - сказал тренер. - Чего можно ждать от спортсмена, не прошедшего программу подготовки? Если я кого-то заявляю на старт, то в нём уверен. Право выступать за сборную страны каждый завоёвывает в постоянной и упорной борьбе. Если в команде нет конкуренции – это не команда.
- Ну что, ты согласен на мои условия? – вытянул губы трубочкой Ломбарди.
Кадрини промолчал. В его голове пролетела масса разных вариантов, но ни на одном из них он не остановился.
- Нам надо только продержать её недельку, - продолжал президент клуба фанатов, - а дальше всё пойдёт как по маслу: остальное доделает время. Потом ты сможешь смело с ней работать. Другого выхода у неё не будет, она примет наши условия. Я думаю, всё будет нормально. Ну а если она не захочет, мы всё равно в выигрыше: устраняем конкурентку наших девчонок.
Установилась тишина. Стало слышно, как за соседним столиком мужчина куда-то звал женщину, но та отказывалась, как зазвенели наполненные бокалы. Наконец Кадрини сказал:
- Антонио, неужели ты не понимаешь? Её же будут искать. Русские поднимут на уши своих агентов, выйдут на наше посольство в Москве. Ты не боишься международного скандала?
- Не переживай, - усмехнулся тот, - его не будет. Москва, как всегда, постарается замолчать этот случай. Это тебе не американцы, русские за своих никогда не бьются. Одним больше, одним меньше, им ли об этом печалиться. А её тренер и федерация сами ничего не сделают. Им даже не дадут возможности вякнуть. Как всегда, они окажутся крайними. Так что жди скорой замены главного тренера.
На лице Роберто отпечаталась вся гамма чувств, и, побагровев, он с сожалением сказал:
- Жаль, Лисицын очень хороший тренер. И спортсменом был сильным, - добавил он задумчиво. - Мы нашли с ним общий язык. Я собирался и дальше работать с Маратом Петровичем.
- Не забивай себе голову ерундой. Надо думать о главном. А главное – это чемпионат.
Но боль, засевшая как заноза, не проходила. Кадрини вспомнилась последняя встреча в Афинах, когда они с Лисицыным разбирались в допинговом скандале, устроенном французами, чтобы подставить его воспитанниц.
- А если со Скворцовой что-нибудь случится, - пришёл в себя тренер. - Что тогда?
- Не переживай. Вреда мы ей не причиним. Я думаю, она не глупая: выступать не будет. А, если даже немного посуетится, мои парни ей вежливо укажут.
Надо было что-то отвечать, и, выпив залпом «Бароло», тренер сказал:
- У меня есть замечание к твоему плану. Чтобы всё выглядело как обычное ограбление, сумочку надо подбросить полиции. Настоящие воры ничего не берут, кроме ценностей и денег. Сумочка – это веская улика.
- Но в ней же документы и билет на самолёт, - возразил Антонио.
- Зачем они тебе? Её документы попадут в полицию после того, как она окажется у нас. Она их даже не увидит. Учти, если мне доведётся с ней работать, я буду выступать в роли благодетеля, а не с позиции силы. Быстро бегать пинками не заставишь.
Похвалив его за сообразительность, Ломбарди предложил выпить за успешное дело.
Видение исчезло, и Андрей осознал, что сидит за фортепиано. Машинально он наигрывал ту же мелодию. Увиденное его встряхнуло, и, вскочив, он забегал по квартире.
«С Настей случилась беда, её надо выручать. Всё, лечу в Рим».
В своём решении он утвердился сразу и, не раздумывая, стал собираться в дорогу. На всякий случай он набрал ещё раз Настин телефон. И странное дело: где-то на другом конце ему ответили. Но продолжалось это недолго. Видно, кто-то чужой машинально нажал кнопку. Услышав его взволнованный голос, тот что-то буркнул в ответ и выключил телефон. Это лишний раз подтверждало, что Настя куда-то попала и самой ей оттуда не выбраться.
На следующий день Андрей был в Риме. Первым делом он выяснил, какой отель выходит окнами на Виа Виллафранка. На этой улице оказалось три отеля. Не доверяя телефону, Гранкин поехал в ближайший. Это был отель «Ревью». Старое, давно не ремонтировавшееся здание и мрачный холл сразу охладили его пыл. Ещё на пороге он подумал, что в такой гостинице Настя не остановилась бы. Его сомнения подтвердил портье. Следующим на этой улице значился «Виченца». Практически весь отель стоял не на «Виа Виллафранка», как было указано в рекламном буклете, а на другой улице за углом. На «Виа Виллафранка» попадали только служебные помещения. Стало быть, как подумал Гранкин, видеть улицу из своего номера Настя не могла.
Последним оказался «Сан Марко». Располагался он в многолюдном районе и так же, как«Виченца», стоял на углу, но был намного приличней предыдущих. Когда Андрей вошёл в холл, у него громко застучало в груди. Заглянув в компьютер, портье сообщил, что синьора Скворцова сняла триста пятнадцатый номер.
- Это на третьем этаже, прямо по коридору. Только синьоры сейчас нет у себя. И она, кстати, уже два дня не появлялась, а у неё оплачено за одни сутки. Если она сегодня не заплатит, мы её выселим.
Андрей вызвал метрдотеля и, сказав по какому поводу беспокоит, попросил открыть Настин номер. Хозяин отеля долго отказывался, видно, больше для приличия, объяснял, что пускать посторонних в чужие номера не положено. Тогда Андрей пошёл на хитрость, предложив пригласить полицию. На таких условиях тот сразу согласился, и через полчаса в сопровождении двух сыщиков в штатской одежде они вошли в триста пятнадцатый номер. В глаза сразу бросился беспорядок и вытряхнутое на кровать содержимое чемодана. От увиденной красной кофточки, в которой Настя улетала из Москвы, Андрею стало не по себе. Он представил её в этом наряде, высокую и стройную с переливающей через край энергией, и по телу пробежали мурашки. По всему было видно, что в её вещах кто-то копался. Походив по номеру, сыщики определили, что сюда заходил мужчина.
- У вашей подруги что-то искали, - закончив обследование, произнёс один сыщик.
- По разрезанному матрасу и внутренней обшивке чемодана можно заключить, что их интересовали какие-то бумаги или деньги, - дополнил второй.
Исчезновение Насти принимало криминальный оборот. По его мнению, в этом деле были замешаны бандиты. Но что они могли взять у обычной русской туристки? Зачем её избрали своей жертвой?
Эти вопросы мучили Андрея всё время, пока он был в её номере. Не найдя на них ответа, трудно было заниматься поисками в чужом городе и в чужой стране. Надо было что-то придумать, что кардинально изменило бы ситуацию и направило по нужному следу. Но что именно, он пока не знал.
Подписав протокол осмотра, Гранкин отправился в полицейский участок. К заявлению о потере гражданки России Анастасии Скворцовой там отнеслись с пониманием и сразу завели уголовное дело. Пообещав регулярно информировать о поисках, с ним вежливо распрощались.
- Ну и чего я добился? – спросил себя Гранкин.
- Пока ровным счётом ничего, - ответил кто-то незнакомым голосом.
- Как ничего! Открыли уголовное дело по факту пропажи.
- Это ни о чём не говорит, - сказал оппонент. – Если они увидят, что дело бесперспективное или может вывести туда, куда не дозволено, поиски спустят на тормозах.
Андрей подумал, что если верить своему видению, то сегодня он знает намного больше, чем полиция.
- Видению надо верить, - услышал он тот же голос. – И действовать, как тебе говорят.