Намереваясь прикорнуть в середине дня на полчасика, я проспал обед и ужин и проснулся в районе десяти вечера. Охваченный гнетущим чувством вины, я долгое время пролежал в темноте, коря себя за потраченный впустую день. Утро всегда было загадкой, я не знал, что с ним делать, а потому работать до 12 никогда не получалось. Когда вечер заменял собой день, но при этом за окном стояла кромешная тьма, как действовать я также не знал. В комнате было столько вещей, но ни к одной ни хотелось прикасаться – лишь лежать неподвижно и разглядывать постепенно растущую трещину на потолке, вызывающую хоть какое-то подобие интереса.
Когда Тошнота достигла пика, вытолкал себя на улицу и купил в круглосуточном магазине пачку мармеладных змеек. Сев в сквере, я зажег сигарету. Через некоторое время ко мне подсел парень из Валенсии со своей Ирландской подругой. Парня звали, кажется, Джерри. Я предложил им мармеладных змеек, но они отказались, а Джерри раскурил косяк и выложил все, что знал о России. Познания его были впечатляющие: признавшись в любви Санкт-Петербургу, он перечислил нескольких русских царей и озвучил свой взгляд на революцию 17 года. Когда я упомянул, что скоро буду в Испании, Джерри расцвел и назвал несколько обязательных для посещения мест.
Замерзнув, я попрощался и вернулся к себе в комнату. У соседа за стеной был секс – кровать ритмично стучала в стену. Через пятнадцать минут шум стих, и я оттарабанил костяшками пальцев гимн мужской солидарности. Через мгновение последовал незамедлительный ответ.