http://animalworld.com.ua/
Дуальная природа человека в живописи Шарлотты Кэрон
Французская художница Шарлотта Кэрон (Charlotte Caron) создала серию картин-фотографий отражающую, по ее мнению, дуальную природу человека. Двойственность предполагает, что в нас присутствует животное начало. В живописи она показана как маска на портрете человека. В конечном итоге, создаётся осмос между двумя средами, между животным и портретом.
ЗАКОН СИНУСОИДЫ
ГЛАВА 2 ВПТО
ЧАСТЬ 8 БУРЦЕВ ВАДИМ ВЛАДИМИРОВИЧ
БУРЦЕВ Вадим Владимирович - Главный инженер ВПТО АСУ и первый заместитель директора.
БУРЦЕВ - был одним из тех, кто жаждал стать директором вместо Тригубенко и прилагал для этого много сил и умения и, в конце концов, добился его ухода.
БУРЦЕВ - еврей не только по национальности, но и по всем поступкам, свойственным этой нации. Я имею в данном случае - его негативное поведение. У евреев наличествует ещё и уйма позитивных качеств, типа - "сам погибай, а товарища выручай", я бы сказал по-другому - "выручи его - выручат тебя, будет целой вся наша родня".
РЕПЛИКА ИРАИДЫ
А мне нравятся эти три качества, свойственные евреям.
Первое - Нежное отношение к матери, жене и всем женщинам, как - роду человеческому.
Второе - Евреи - очень верные семьянины. Они очень редко разводятся и являются надежной опорой для своей семьи.
Третье - А у их женщин есть негласное правило, когда она выходит замуж - "Во время придумать себе болезнь"... (А потом можно жить в своё удовольствие).
ПРОДОЛЖАЕТ ВИКТОР
Возможно, в своей семье Бурцев был именно таким - позитивно правильным. Но по отношению к внешним "особям" - негатив являлся фундаментом его души и поступков.
Внешне он старался быть в дружеских отношениях со всеми. Умел войти в доверие, влезть в душу, получить нужную информацию, и, затем, использовать её в свою пользу, подставив незаметно тех, от кого он её получил.
Будучи карьеристом, он поступил в заочную аспирантуру по Автоматизированным системам. Просил меня посодействовать защите в будущем. Хотя я не представлял, как ему это удастся. Общие сведения систем построения АСУ знает слабо, да и,вообще, не представлял себе, что такое АСУ?. Правда, до ВПТО, работая в Союзглавприборе Госснаба СССР, он занимался распределением оргтехники, и изредка, вычислительной техники, которую не знал совсем. Отдел его был маленьким - всего пять сотрудников. Соответственно, навыков организационной и руководящей работы получить было негде.
Вопросы планирования и финансирования не знал, опять же в силу того, что с этим он на практике не сталкивался, но, как и все начальники Госснаба, имел огромный апломб.
В предыдущей Главе я уже упоминал, что Бурцев спал и видел себя - директором ВПТО. Все его потуги по поводу - убрать меня с дороги, как конкурента, не привели ни к чему.
И вот, наступил момент подписания Приказа о назначения меня - исполняющим обязанности директора ВПТО. После разговора с Поляковым, я уже знал об этом.
Но Бурцев надеялся до конца. Мне трудно предположить, что питало его надежды (мне кажется, что вначале, это опрометчиво было предложено Басниным), но он нервно ждал конца этой главной для него интриги.
И вот, наконец, наступило 2-ое июня.
Когда я приехал из Комитета в ВПТО на оперативку, Бурцев кинулся к телефону, и стал звонить в кадры - "подписали???"...
Вопрос Бурцева, естественно, касался назначения меня, на должность исполняющего обязанности директора и снятии с этой должности - Тригубенко.
Ему ответили, что Приказ завизирован всеми, и в 12-00 его понесут на подпись к БОСЕНКО...
Он до конца не мог поверить, что должность директора для него потеряна.
Но вот, Приказ подписан, нужно было работать в одной упряжке и мне и Бурцеву.
Внешне мы старались никак не выказывать истинных чувств, которые мы испытывали друг к другу.
Бурцев старался всячески показать якобы - дружеское ко мне расположение. А я внушал себе, что это с его стороны - истинное отношение ко мне, что он смирился со своим положением второй роли в организации, и, может быть, в чем-то раскаялся и изменился (хотя взрослые люди почти никогда не меняются!).
Мне так хотелось обрести в его лице настоящего помощника. Всё-таки он в организации работал уже второй год, знал людей, "кухню" взаимоотношений, а главное - состояние рабочих моментов и дел в ВПТО. При желании он мог бы мне оказать посильную полезную помощь.
Но это - при желании.
А пока мои распоряжения и задания Бурцев, зачастую, молча игнорировал.
Элементарный пример. Нужно было срочно подписать бумаги на оплату ряда работ в краевых организациях. Были у Анисимова, он отослал к Буланову (своему заму по АСУ). А Буланов - "Не буду подписывать, вы же акт не подготовили...". А, действительно, опять подвёл Бурцев! Именно, ему было поручено - составить акты.
Выдержки из моего рабочего дневника.
13. 06. 75 г.
По дороге взяли бухгалтера, которая была у Полякова с бумагами на подпись. Он её спросил, что за бумаги? А она - "это акты ЦПТБ". Поляков не подписал, сказав - "Пусть дают не кучу разных актов, а - один от ВПТО с визой от Буланова".
Приехали к Буланову, а он - "Не буду подписывать, вы же акт от ВПТО не подготовили".
А, действительно, опять акты не подготовили, хотя Бурцеву давно было дано такое поручение.
Опять напоминал дважды Бурцеву об акте. В ответ - "Сделаю к вечеру"... Вечером - "Сделаю - завтра".
На следующий день я опять спросил Бурцева: - "Когда же акты?" - "В понедельник вечером будут" (вот, хмырь!).
В понедельник - Бурцева на работе нет. Акта тоже...
Наконец, приехал Бурцев. Силой заставил готовить акт, который он не сделал и на этот раз, а взял его с собой домой.
Вообще-то с Бурцевым - абсолютно трудные дела!
Наконец, находясь на Столешниковым, Бурцев подготовил акты.
Уговорили Буланова их завизировать. А со следующего полугодия решили все акты визировать у ответственных за объекты.
При всём его изворотливом уме меня всегда удивляло, как он допускал то, что, желая подставить меня, часто попадал впросак сам.
Иногда, намеренно не выполняя задания, он получал взбучку от высшего руководства. Но, как говориться - "С него, как с гуся - вода".
Как-то раз, я перед отъездом на Флотскую, зашел к Анисимову, а там - Бурцев. Анисимов при мне разносил Бурцева: - "Ты поручения не выполняешь, не знаешь комплектацию, как обстоят дела - тоже не знаешь, не работаешь. Это тебе так не пройдёт и т.д.". А он сидит себе и спокойно слушает «на ус мотает».
Потом я Бурцеву заметил - "не вызывают - не ходи".
Вскоре, когда мы были опять у Анисимова, тот опять обратился к Бурцеву по вопросам комплектации и затем понёс его: - "Когда комплектация будет известна? Это один из важнейших вопросов!!!". А затем Анисимов обратился к Чернышеву - "Нужна схема размещения ИВЦ" (а Чернышов сам - профан никогда этим не занимался!).
У меня мелькнула мысль - а почему вопрос по размещению ИВЦ адресован Чернышеву? Это, ведь, тоже должен сделать главный инженер. Или Анисимов не хотел эту работу поручать Бурцеву, наперёд зная, что он будет тянуть с заданием, и, в конце концов, сделает не то, что нужно? Или намеренно проигнорировал Бурцева, желая показать ему своё отношение к нему?
Я никак не мог правильно сориентироваться в этих словесных "играх".
С одной стороны Анисимов ругает Бурцева. С другой стороны - непонятно, почему потом, именно, Бурцеву предложили перейти на работу в Управление АСУ (правда, я думаю, что Анисимова об этом даже и не спрашивали).
Но - "ларчик просто открывался". Буланов, который стал начальником Управления АСУ, взял к себе Бурцева, с которым вместе пил (или пил за счёт Бурцева).
Когда меня назначили и. о. директора ВПТО АСУ, Бурцев понял, что вожделенная должность уплывает из-под ног. Но, "почистив перышки" и успокоившись, он решил для себя, что отчаиваться ещё рано. "Исполняющий обязанности" - это ещё не директор... Нужно только очень постараться.
И, как всегда, выработав для себя план, он приступил к его реализации.
Во-первых, он поставил себе цель - не допустить утверждения меня в должности директора ВПТО.
Манера действовать в подобной ситуации была отработана на Тригубенко. Поэтому он не прекратил ставить по работе мне подножки везде, где мог.
Во-вторых - "подложить перинку под спинку": привлечь на свою сторону как можно больше сотрудников ВПТО, заручиться поддержкой сверху, и, наконец - перейти на работу в новое Управление АСУ, организация которого было дело решенным.
Здесь Бурцев надеялся на Буланова и стал его всемерно "приручать", поймав на алкогольный крючок. А, когда освободиться место директора, занять его, вернувшись в ВПТО из Управления АСУ, опять же с помощью Буланова - это дело теперь только времени...
Как-то ехали с Бурцевым в машине на Флотскую. Разговор зашел о новом Управлении АСУ. Бурцев сказал, что наиболее вероятная кандидатура начальника - Стоянов (парторг Комитета). У него вроде бы - наибольшие шансы и он сам, вроде бы, хотел получить это место. Но Анисимову Председатель комитета сказал, что он сам подберёт кандидатуру.
Со стороны Бурцева эта реплика была брошена в мой адрес, провоцируя меня на ответную реакцию. Цель - вытянуть из меня какую-нибудь информацию.
Я почему-то сказал Бурцеву, (вспоминая недавний разговор с Поляковым о том, чтобы должность директора ВПТО нужно совместить с должностью заместителя начальника Управления АСУ), что среди возможных кандидатур есть и моя. Хотя с моей стороны это заявление было чистой воды блефом, т.к. шансов у меня не было никаких.
Бурцев, поняв, что, видимо, у меня есть основания так говорить, рассчитывая на поддержку Полякова, и сразу же отпарировал, сказав, что, возможно, Поляков уйдет в Госплан. Я подумал, что если это случиться, то для меня вообще-то - это плохо!!!
Бурцев попал в цель... Настроение мое заколебалось...
Я сказал, что Тригубенко допустил ошибку, когда ещё в 1974 году не организовал вместо ВПТО - Производственно-Научное объединение АСУ во главе с Генеральным директором.
Бурцев - "я ему говорил, но он не хотел административной работы, а сейчас это уже трудно осуществить".
Счет в этой словесной игре "в пинг-понг" был на стороне Бурцева. У меня не было опыта словесных интриг, а уж в подпольных заговорах я был сродни щенку, брошенному в воду...
Когда Председатель Комитета Босенко и секретарь парткома Комитета Стоянов вместе долго убеждали меня дать согласие на перевод Бурцева в управление АСУ, я говорил им, что он нужен молодой неокрепшей организации, и, всё-таки, дал под их давлением своё согласие. Конечно, основным козырем для его перевода, сыграл совет Баснина Ю. Ф., отложившийся в моем подсознании - Бурцева отпускать...
Поскольку я не имел опыта в бюрократических играх, почему-то мне не пришла идея в обмен на уход Бурцева - потребовать своё утверждение на коллегии!!!
И, опять я по своей наивности, не подумал о том, что Бурцеву сверху, из Управления, легче будет максимально мешать мне и организации, что впоследствии полностью оправдалось.
Я не буду здесь приводить дополнительные примеры, подтверждающие его неустанную ежеминутную борьбу против меня, так как всё, что дальше будет рассказано, было срежессированно Бурцевым и реализовано под его руководством.
ВСПОМИНАЕТ ИРАИДА
Я помню Бурцева. После перехода Виктора на работу в ВПТО, его окружили люди, которые всячески хотели показать ему свою доброжелательность и верность.
В силу различных обстоятельств, мне пришлось с ними познакомиться и, иногда, встречаться. Первым среди них был БУРЦЕВ.
Среднего роста, рыженький, вежливый, услужливый. Но всегда оставалось впечатление, что он говорит одно, но в мыслях скрывает ещё что-то важное.
Виктор попал в ВПТО в момент сложной обстановки, сложившейся там. Поэтому людей, на которых ему можно было бы положиться, опереться, он выбирал не сам.
На должность "друзей" поддерживающих и помогающих, кто-то спешил напроситься сам. И только тогда, когда разыгрался спектакль - драма, авторами которой оказались и названные "друзья", ВПТО раскололось на два лагеря и стало ясно - кто есть кто...
Первое время, пока мы не получили квартиру в Москве, Виктор ездил на работу автобусом и метро.
После назначения Виктора исполняющим обязанности директора ВПТО, ему выделена была машина с водителем. Но существовал лимит на пробег на месяц. (Добавляет Виктор: лимит составлял - 105 км в один рабочий день и не суммировался в течение месяца для расчёта среднего километража. Лишний километраж на счётчике шофёром мог сматываться. А брать по совместительству шофёра не разрешалось. А поэтому у него не было жёсткого временного режима. И он, наверное, иногда, отъезжал на подработку).
Постоянно водитель приезжать за Виктором не мог, так как Дзержинка считалась областью, и это было довольно далеко от работы. Поэтому лимит съедался довольно быстро. Тем не менее, иногда, особенно, если утром нужно было рано явиться к высшему руководству, за Виктором приезжала машина с водителем Володей. Потом вместо Володи был новый водитель - Василий.
Володю я не помню. А вот - Вася представлял собой довольно-таки интересную личность. Внешне доброжелательный, балагур, услужливый. Как потом мы узнали, он был связан с органами, куда обязан был передавать "интересную" для них информацию. Жена у него работала в прокуратуре Кунцевского района и была в должности чуть ли не прокурора. У них было трое детей. Они гордились своей честностью. С осуждением относились к воровству. И жили, как мне показалось, довольно бедно.
Запомнился мне один вечер. Мы пригласили в гости Васю с женой, не помню, уже по какому случаю. Они пришли с аккордеоном. Почему-то мы все немного смущались друг друга. В какой-то момент Васина жена (не помню, как её звали), взяла аккордеон и блестяще исполнила несколько вещей, а потом они вместе спели нам дуэтом песни, под которые мы немного потанцевали.
Вася нам помогал переезжать из квартиры в Дзержинском в Москву. Я помню, когда мы прошлись уже по пустой квартире, чтобы проверить - не оставили ли чего нужного, Вася спросил, почему мы оставляем пылесос "Урал". Я сказала, что у него порвалась гофрированная труба, по которой всасывается мусор. Он сказал, что дома они никак не соберутся купить пылесос, и попросил разрешения взять пылесос себе, сказав, что починит... Лишний раз - подтверждается, что жизнь у его семьи была не шикарной. А, впрочем, у кого она была шикарной (в современном понятии этого слова) в "совковые" времена?
С Васей я встретилась ещё раз через несколько лет. В начале 80-го года я переходила на новую работу - из Госснаба СССР в НПО ХИМАВТОМАТИКА. Зашла в отдел кадров, чтобы сдать документы. Неожиданно туда зашел Вася - то ли кого-то привёз, то ли тогда работал в ОКБА, не знаю, так как больше с ним мы там не встречались. Увидев меня, он почему-то очень обрадовался, обнял меня, стал кадровикам рассказывать что-то хорошее про меня, а потом предложил отвезти меня домой. Возражения не принимались. Я так растерялась, что, пока мы ехали, несколько раз путалась в улицах, завернули на Берёзовую аллею, вместо улицы Декабристов. Вообще-то это не удивительно. На Сельскохозяйственную улицу, где находилось ОКБА, я попала в отдел кадров с документами в первый раз, к тому же всегда плохо ориентировалась на местности.
Когда у Виктора начались "тревожные" времена, близкие "друзья" предлагали свои советы, рекомендации - как лучше поступить в создавшейся ситуации. И, естественно, одним из них был Бурцев.
Однажды, для того, чтобы поговорить перед каким-то важным совещанием, (или посещением начальства?), Бурцев приезжал к нам в Дзержинку, в выходной день. О чём они говорили, я не знаю. Но поскольку было время обеденное, я пригласила его к столу. У меня был наварен отличный украинский борщ. Но в этот раз в качестве эксперимента, я положила в него ложечку хмели-сунели. Приправа, которая придаёт блюду специфический запах кориандра. Я спросила Бурцева - понял ли он, что добавлено в борщ? Он отгадал сразу. Вообще-то я теперь понимаю, что с точки зрения кулинарии я поступила тогда не корректно. В борщ никогда не добавляют хмели-сунели. И Бурцев, конечно, это знал, так как гордился не раз тем, что сам умеет хорошо готовить.
И мне стало неловко. Именно, в настоящем борще этого запаха не должно было быть. И Бурцев это понимал, но борщ хвалил очень. Вежливость или подхалимство???
Из встреч с Бурцевым, кроме приезда к нам, мне запомнились три.
Одна, когда Виктора назначили исполняющим обязанности директора ВПТО.
В узком кругу это событие отмечалось в ресторане. Не помню, какой это был ресторан, но запомнилась строгая обстановка. Высокие колонны при входе в зал. Столики на 4-6 человек. Наш столик стоял справа, недалеко от входа - высоких торжественных дверей. Поскольку в ресторан зашли экспромтом, предварительного заказа не было. Блюда выбирали и заказывали, долго дожидаясь официанта. И ещё запомнилось, что когда разговор, после нескольких рюмочек зашел о работе, кто-то предложил эту тему не поднимать, сказав, что в этом ресторане прослушивается всё и всеми, даже колоннами...
Я вспомнила, что у нас сохранились этикетки, в том числе и за 1975 год. Покопалась в них, и нашла этикетку Столичной водки, на обратной стороне которой написано:
"1975 год. День рождения. Ресторан МИР (СЭВ). Встреча 4-х замов.»
Вероятно, когда Виктора поздравили с днем рождения, он пригласил отметить его в ресторане. Я, конечно, примчалась по первому же его звонку, так как работала в Москве. Виктор в это время проработал в ВПТО всего один месяц, поэтому не увидел в этом мероприятии ничего зазорного.
Когда вышли на улицу, Бурцев неожиданно вынул из внутреннего кармана пиджака рюмочку. Он сказал, что это не преступление. Всё равно посуда бьётся. Некоторые коллекционируют меню, другие - салфетки с вензелями, а он - рюмочки. И протянул эту рюмочку на память Виктору.
Не помню, по какому случаю, но побывали ещё раз в каком-то ресторане с Бурцевым и ещё с кем-то. Что отмечали, и в каком ресторане - не помню.
Но и в этот раз, когда мы вышли из ресторана и отошли недалеко от входа, неожиданно остановились. Ребята вынули из внутренних карманов - две рюмочки, фужер и бутылку с коньяком. Здесь же распили коньяк, а рюмочки и фужер до сих пор хранятся в баре нашей старой гарнитурной стенки на даче у сына - Олега, куда переехала наша старая древняя мебель с вещами, носившими на себе следы тех далеких лет. Рюмочки были - жёлтого стекла, на чёрных ножках... Теперь для нас это является раритетом...
Однажды, побывали на каком-то дне рождения у Бурцева. Жена Бурцева - Марина работала диктором на телевидении и была намного моложе Вадима. Бурцев был ровесником тёщи - с 1934 года, а жена - девичья фамилия - Виноградова - с 52 года.
(Добавляет Виктор: однажды я был у них на квартире, где и познакомился с молодой женой, недавно работавшей у нас на фирме, и тёщей, еще не старой женщиной (нашей сверстницей!). Квартира была двухкомнатной, где-то на юге Москве и, наверное, принадлежала тёще, а свои жилищные условия Бурцев хотел улучшить, чему я своим переходом в ВПТО в тот момент помешал).
Но в этот раз свой день рождения по каким-то причинам он не захотел отмечать дома и пригласил всех в гости к своей сестре. Она была не замужем, жила в коммуналке, на Гоголевском бульваре.
(Добавляет Виктор: - Комната, кажется, принадлежала им обоим, и Вадим надеялся получить от РСХТ отдельную квартиру, но тут пришёл я, и ему пришлось ещё год ждать своей очереди. Он потом получил квартиру на Водном стадионе, рядом с квартирой Полякова. В отличие от меня, он умел налаживать нужные связи, и, наверное, часто подвозил домой Полякова на своей машине, заодно, используя общение с ним в своих целях. Хотя Поляков был зам Председателя Комитета ему как и всем замам, кроме первого, отдельная личная машина была не положена. При необходимости он мог вызвать, если она была свободна, из правительственного гаража дежурную машину. Именно, этим и пользовался Бурцев, тем более что он жил теперь рядом, предлагая подвезти Полякова до работы или обратно).
Комната сестры - узкая, длинная. Стол был раздвинут и казалось, что он занимает всю комнату. Сестра сидела с нами за столом мало, в основном, ухаживала за гостями, подавая закуски и еду. Не помню - кем и где работала сестра. Но наше внимание обратили на то, что она занимается живописью. Запомнилась одна из картин, висевшая на стене. На ней была изображена комната, в середине которой стоял стол, имеющий странный вид. Он был - как бы распластан в пространстве. То есть, он не был изображен в проекциях. Это как-то называется, типа - "плоская" живопись. Выглядит оригинально. По крайней мере, мне это запомнилось...
Позже, когда открылась вся суть Бурцева, как "друга", мы с ним в частном секторе больше никогда не встречались...