Эх, не надо было стармеху говорить, что ситуация разрядилась! Сглазил
он нас… Уснуть в эту ночь нам так и не пришлось. Нервное напряжение мало-помалу стало спадать и нам всем, находившимся на мостике, стало казаться, что это был дурной сон, наваждение. Луна все так же безмятежно лила свой желтовато-серебристый свет на притихший океан, так же медленно катились бесконечные волны, а туч на небе почти не осталось. Над нами во всей красе распахнулся сине-черный шатер небес, усыпанный непривычно крупными для северного человека сияющими звездами.
Повариха приготовила для ночной вахты чай и бутерброды. Мы с капитаном, стояли на крыле мостика, пили чай и смотрели на окружающую нас красоту, думая каждый о своём. Я нетерпеливо ждал хоть какого-нибудь намека в окружающем нас пространстве на то, что мои ожидания не напрасны, что ещё чуть-чуть и начнет происходить что-нибудь удивительное, вроде вращающихся световых колес в океане, или… Я не знал сам, чего я жду, но у меня было предчувствие, что просто так эта ночь закончиться не может.
И тут началось… Налетел неизвестно откуда взявшийся шквал. Резко похолодало. Небо стало затягиваться тучами, а волны вдруг, на глазах, начали увеличиваться в размере и скоро из двухметровых превратились в трех - четырехметровые. Штормовой, холодный ветер дул, казалось, со всех сторон, и, подчиняясь ему, на всем видимом пространстве волны катились со всех сторон, сталкивались друг с другом, и с новой силой яростно набрасывались одна на другую. “Елабуга” то уходила в глубокий крен на левый борт, то, ощутив поддержку ветра, зашедшего с противоположной стороны, вставала и уходила в крен уже на правый борт. Пришлось снизить обороты двигателей. Ход упал до четырех узлов. Вошли в полосу густого, тумана. Видимость снизилась настолько, что нельзя было рассмотреть “усы” – освещенные следы-полосы от сигнального огня на нашей фок-мачте, появляющиеся при движении судна в тумане. Включили автомат подачи туманных сигналов. Теперь через каждые две минуты мы слышали над головой рёв тифона, предупреждающего встречные суда, если они есть, о нашем движении. Казалось, этому кошмару не будет конца, но, примерно, через час, все как внезапно началось так же внезапно и закончилось: ветер утих, высота волн постепенно снизилась, полоса тумана осталась за кормой, но воздух оставался непривычно прохладным. В холодном бездонном небе ярко светила полная луна, заливая все видимое пространство вокруг каким-то мертвенно-холодным цветом.
Выключили автомат туманных сигналов и, наконец-то, наступила относительная тишина. Можно было отдохнуть от беспрерывного звучания судового тифона. Мы перешли в рубку, закрыв все двери и иллюминаторы, и пытались понять, что происходит.
- Магнитный компас, похоже, вышел из строя, - доложил вахтенный штурман Действительно, стрелка компаса показывала то север, то юг, а то начинала вращаться, подчиняясь воздействию неизвестной силы. Радионавигационная система не работала. Локатор ничего не показывал ни на шкале ближней дальности, ни на 46-мильной. Оставалось полагаться только на гирокомпас и ждать восход солнца, чтобы уточнить координаты нашего места.
- Евгений, что думаешь о ситуации? – спросил капитан, обращаясь к вахтенному второму штурману.
- Сергей Петрович, смотрите, справа по носу! – закричал второй. Справа по носу, в четырех–пяти кабельтовых от нашего курса, из воды появилось нечто дискообразное, метров 30-40 в диаметре, напоминающее две сложенные опрокинутые тарелки, отливающие в лунном свете темным, тусклым металлом. В верхней части тарелки, по круговому выступу, просматривались освещенные круглые иллюминаторы. Сколько их было – на глаз трудно определить. В нижней части можно было различить 3 или 4 иллюминатора, но они были тёмными, неосвещенными, зато по центру тарелки, в нижней её части, пульсировал оранжевый огонь. С взлетающего объекта, как в замедленном кинофильме, потоками стекала вода, а снизу, из океана, вслед за ним поднимался закрученный по спирали столб воды, в диаметре почти такой же, как сама тарелка. Вот он поднялся на несколько десятков метров в высоту, потом отделился от объекта и с шумом-грохотом обрушился в океанские волны. Где-то внизу живота сформировалась волна необъяснимого страха и метнулась вверх по телу, в мозг. Я почувствовал, как волосы зашевелились на голове.
Всех из оцепенения вы вела команда капитана:
- Лево на борт. Обе машины средний! – и вахтенный штурман перевел ручки телеграфа на “средний ход.” Повинуясь перекладке руля, “Елабуга” в глубоком крене на правый борт пошла влево, уходя в сторону от взлетевшего объекта, который прекратил подъем и завис на высоте сто пятьдесят - двести метров. Я выскочил на крыло мостика и стал снимать тарелку на свою видеокамеру. Сергей Петрович последовал за мной и, как зачарованный, смотрел на взлетевший объект. Невыносимо-яркий, слепящий луч прожектора тарелки прошелся по ходовому мостику “Елабуги”, задержался на иллюминаторах рубки и погас. Вместо него, взлетевший объект испустил широкий зеленый луч, который уперся в крыло ходового мостика, на котором стояли я и капитан. Вот луч коснулся меня, задержался на Сергее Петровиче, и … наступила полная тишина, … за ней …темнота … и… небытиё….
- Сергей Петрович, Сергей Петрович…, да очнитесь же! – кричал старпом, пытаясь поднять капитана, лежавшего на палубе мостика, но тот был без сознания. Я сидел на палубе, спиной привалившись к переборке рубки и пытался понять, почему у меня перед глазами мутная пелена, а в ушах всё звучит тревожный призыв: “Да очнитесь,.. да очнитесь же...!”. Наконец, пелена перед глазами рассеялась и я увидел старпома, склонившегося над капитаном, и стармеха, стоявшего рядом со мной на коленях и хлеставшего меня по щекам.
- Ну, слава Богу, очнулся! – с облегчением сказал Борис Александрович. Постепенно пришло понимание происходящего на мостике. Вот и Сергей Петрович стал приходить в себя. Он попытался встать, но был слишком слаб. Его сил хватило сделать только пару шагов и сесть рядом со ной, опираясь спиной на переборку.
- Николаич, что это было? – спросил он. Я осмотрелся вокруг: было уже, довольно, светло, всё так же катились водяные валы. На безоблачном небе тускло светила луна, да кое-где мерцали бледные звезды. Холодный, пронизывающий ветер помог окончательно прийти в себя. Я постарался восстановить ход событий, но мои воспоминания обрывались на словах стармеха: “Слава Богу, пронесло!”.
Старпом и стармех помогли капитану перейти в рубку и усадили его в кресло.
- Евгений Александрович, расскажи, что происходило после того, как мы расстались с подводной лодкой, - обратился капитан к вахтенному штурману. Видимо, у него были какие-то сомнения в происходящем.
- Вы с Борисом Николаевичем стояли на крыле мостика, но потом оба куда-то исчезли. Я подумал, что вы по наружному трапу спустились вниз, и через 10-15 минут стал Вас искать, чтобы согласовать наш курс. Это было в 3. 50 по судовому времени. В 3.55 в рубку поднялся Александр Сергеевич, чтобы заступить на вахту, а тут вы оба, на крыле мостика, объявились.
- Ты в черновом журнале всё это отразил?
- А как же, - ответил второй штурман.
- А почему ты про наш курс заговорил? Мы же шли на юг и курс был 180 градусов, с тревогой спросил капитан.
- Моя вахта подходила к концу. Магнитный компас и радионавигационная система по-прежнему не работают, мы идем по гирокомпасу, локатор ни на ближней, ни на максимальной шкале дальности ни попутных, ни встречных судов не фиксирует, вот я и хотел получить от Вас подтверждение на курс 180 градусов по гирокомпасу, чтобы занести его в вахтенный журнал, - доложил второй штурман. Странно всё это.
- Александр Сергеевич, ты вахту принял? - обратился капитан к старпому.
- Да, я уже заступил на вахту. Если второй штурман Вам не нужен, то он может идти отдыхать, - ответил старпом.
- Давай, Александр Сергеевич, распорядись на счет крепкого чая. Надо прийти в себя. Будем ждать восход солнца. Определимся, а потом будем решать, что делать дальше, решил капитан.
Зеленый луч
Наступил рассвет. Ночь уже готова была уступить место народившемуся новому дню, оставалось дождаться восхода солнца, ещё скрывавшегося за горизонтом. Вот край небосвода на востоке окрасился в алый цвет, а там, в нижней части, где небо соприкасается с океаном, стал светло-ярко-золотистым. Природа явно не жалела красок. Уже весь восток окрасился в светло-оранжевый цвет, переходящий в золотисто-ярко-белый в том месте, откуда вот-вот должно было появиться солнце. По гребням присмиревших волн разлилась золотисто-оранжевая краска, и вот уже сама природа готова была приветствовать появление дневного светила.
- Через пару минут должно появиться солнце, - объявил старпом, нацелившийся пеленгатором на точку предполагаемого появления нашего светила.
- Пойдём, Николаич, на крыло, посмотришь на восход солнца в океане. Ты у себя в Москве не только восход солнца, ты и звезды-то, наверное, не всегда можешь увидеть, - предложил Сергей Петрович. И мы вышли на левое крыло мостика, и стали ждать появление диска солнца на горизонте. С правого крыла в рубку зашел стармех, поднявшийся по наружному трапу. В руке у него была моя видеокамера.
- Так и недолго камеру потерять, Николаич, - упрекнул он меня, - в ватервейсе лежала. Когда тебя в чувство приводил, темно было, и я её не заметил, а сейчас иду, смотрю, лежит.
Моя видеокамера – подарок коллег из технического отдела, внешне напоминала камеру “Сони”, а в действительности, была намного сложнее и имела защиту от несанкционированного воздействия на отснятый материал извне. Я поблагодарил Бориса Александровича за находку и приготовился снять на камеру восход солнца. Сильная оптика приблизила горизонт и через минуту я увидел, как солнце неуверенно показало из-за горизонта свой первый лучик, словно хотело и убедиться, что да, уже можно всходить, и вдруг в небе ярко вспыхнул зеленый луч. Это не было иллюзией. Все ясно увидели ярко-зеленый, насыщенного цвета луч, посланный нам солнцем как привет, как пожелание доброго утра. Луч вспыхнул и через несколько секунд погас, а само солнце выглянуло из-за горизонта и стало медленно и плавно подниматься над океаном. Мы стояли молча, ощущая в душе и восторг, и радость, и надежду, что этот луч, действительно, добрый знак, что каждого из нас ждёт что-то хорошее.
- Тебе повезло, Николаич, - сказал капитан,- зеленый луч – это к счастью. Это хороший знак.
- Сколько плаваю – всего второй раз, когда увидел зеленый луч. Первый раз - это в молодости. Тогда часто на небо смотрел, - сказал стармех.
- У меня это тоже второй за всё время, - это уже Сергей Петрович сообщил.
Я ушел к себе, в каюту, чтобы переписать отснятые кадры на ноутбук. Закончив манипуляции с перезаписью, включил ноутбук на просмотр записанного эпизода и не поверил своим глазам… Вернулся в начало записанного эпизода и снова включил просмотр. На мониторе, как в фильме из звёздных войн, из-под воды выныривает огромный диск со светящимися, в верхней его части иллюминаторами, а за ним поднимается вверх закрученный по спирали столб воды почти такого же диаметра, как сам диск. Достигнув какой-то высоты, столб воды отделяется от диска и с грохотом обрушивается в волны. Вот диск прекращает взлет, зависает, посылает сначала белый луч, потом зеленый… и всё,… темнота.
В левом нижнем углу экрана мелькают цифры таймера съемки. Первая мысль: - “Это мне в Москве коллеги записали что-то из звездных войн, пошутили таким образом …” И тут же опровержение: сбоку, в кадре, лицо Сергея Петровича. Потом экран снова вспыхнул, и я вижу восход солнца. Зеленый луч! Разрыв во времени между съёмкой первого и второго эпизодов почти два часа. А сколько времени прошло после того, как нас с Сергеем Петровичем привели в чувство? Наверное, минут 30-40. А что мы делали эти полтора часа? Где мы были? Что с моей памятью?
Незапланированная встреча
Я поднялся на ходовой мостик и застал капитана и старпома за обсуждением сложившейся ситуации. Оба пребывали в подавленном состоянии: по их расчетам выходило, что наше реальное место на карте находилось на 50 миль западнее точки, которая было определена предварительной прокладкой. Как такое могло быть? Ответа не было. Магнитный компас к тому времени пришел в норму, но радионавигационный комплекс, по-прежнему, не работал. Локатор, слава Богу, показал засветку какого-то судна, находящегося на удалении 32 миль и идущего за нами таким же, как у нас курсом, но с вдвое большей скоростью.
В рубке появился озабоченный стармех. Видимо, Бориса Александровича беспокоило состояние капитана и он хотел убедиться, что ночной эпизод остался без последствий для его здоровья. Капитан объяснил стармеху, что мы, почему-то, оказались на 50 миль западнее нашего счислимого места, и что у него пока нет объяснения случившемуся. Стармех спокойно выслушал новость о 50 милях, но не удержался от ехидного замечания в адрес судоводителей:
- Колумб тоже плыл в Индию, а попал в Америку. Хотелось бы знать, где мы можем оказаться к вечеру.
- Николаич, а что ты думаешь об этой невязке в 50 миль?- спросил меня Сергей Петрович, но у меня были свои вопросы к происходящему:
- Сергей Петрович, а как часто Вы наблюдали такое резкое похолодание в августе месяце на 45-й широте? – задал я встречный вопрос.
- В моей практике такого ни разу не было, - ответил капитан.
- А было ли у Вас одновременное отключение радионавигационной системы и исчезновение с экрана локатора всех судов, идущих с Вами в одном направлении?
- Тоже ни разу не было, - подтвердил Сергей Петрович, - а что, у тебя какие-то соображения на этот счет есть?
- Всё началось с подводной лодки, - продолжил я свою мысль, - тогда наши координаты не вызывали сомнений, ведь мы могли перепроверить их по радионавигационной системе, да и шли мы в окружении других судов, которые фиксировались и локатором, и системой АИС. После встречи с лодкой, прошло минут 30-40, и тогда налетел шквал, туман, волнение. Всё это сопровождалось резким похолоданием, которое мы ощущаем и сейчас, но в этих широтах, в августе месяце, такого быть просто не может. Спутниковый телефон в рабочем состоянии, но на контакт со спутником не выходит. Всё это даёт основание предположить, что мы угодили в невероятную погодную аномалию, а если задуматься почему не работает радионавигационная система, то…, - я умолк, боясь произнести вслух то, что я подумал в этот момент.
– То что …? Спросил сердито капитан,- договаривай, если уж начал.
Я раскрыл свой ноутбук и показал запись старта из-под воды неизвестного диска. На мостике установилось полное молчание.
- Что это такое? – наконец, спросил капитан.
- Плохо, что никто из находившихся ночью на мостике не может вспомнить, что с нами происходило в течение двух часов после появления подводной лодки, а взлет этой посудины, судя по таймеру видеокамеры, приходится как раз на это время, - ответил я.
В рубке наступила гнетущая тишина. Все мы, как зачарованные, смотрели на экран ноутбука, где застыл взлетающий из-под воды диск. Наконец Борис Александрович нарушил молчание: ”Вы тут разбирайтесь, а я пойду к себе. Нужно посмотреть, что у нас с соляркой”, - и расстроенный стармех ушел. В это время старпом, изучавший окружающее нас пространство по локатору, объявил, что через 15-20 минут мы сможем визуально увидеть догоняющее нас судно.
– Ну вот, в случае чего, свяжемся с ним и уточним наши координаты, а потом примем решение, что делать дальше, - решил Сергей Петрович.
Продолжение http://www.proza.ru/2017/02/13/152