…полевой энтомолог А.А.Любищев, исходивший всю европейскую и частично среднеазиатскую территорию Советского Союза, приехал в Ульяновск на должность завкафедрой зоологии в 1950 году.
Почти одновременно с ним на работу в пединститут приехали филолог Н.Я.Мандельштам, историки Н.Г.Левинтов и И.Д.Амусин, зоолог Э.Р.Геллер. И, как отметил ученик Любищева Р.В.Наумов, институт заблистал: образовалось некое интеллектуальное поле…. Энтомолог Любищев привнёс на кафедру новое научное направление – практическую энтомологию, а его непосредственные ученики – Н. Н. Благовещенская, Р.В. Наумов, Л.А. Грюкова и Н.П. Синягина впоследствии на долгое время остались для студентов любимыми и преданными науке преподавателями.
*
Два с половиной года Любищев был доволен обстоятельствами своего выбора работы в Ульяновске. Но весной 1953 года антисемитская позиция нового директора Старцева привела к тому, что Любищев, заступившись за своих новых коллег и друзей, написал резкий протест против систематического разгона кадров...
В том году Любищев был поглощён работой по развенчиванию мифа о так называемой мичуринской биологии и, в особенности, по разоблачению преступной деятельности «руководителя» всей сельхозяйственной и биологической науки в стране – Т.Д. Лысенко. Любищев выступил со своим первым вариантом «антитрофимовского» памфлета «Об аракчеевском режиме в биологии» и познакомил с ним своих друзей – ленинградских и московских учёных. Затем, к осени 1953 г, перерабатывая памфлет и первую главу своей беспримерной по мужеству теоретической (прежде всего теоретической!) книги «О монополии Т.Д.Лысенко в биологии», послал её Н.С.Хрущёву, параллельно крупным учёным и в с/х отдел ЦК.
...Но провинциальный вуз оказался настоящей крепостью. Строптивого профессора решили «проработать» как следует, подключив к «проработке» Любищева сельхозинститут с его директором-антисемитом Красотой, не дремали и не в меру идеологически выдержанные работники обкома.
Сейчас уже нет нужды пересказывать то, что печаталось на страницах печати десятилетия назад. Да, правда восторжествовала по отношению к Любищеву: директора-антисемита сняли с работы, к Любищеву уже к осени 1954 г отношение резко изменилось на подчёркнуто предупредительное; к нему на консультацию стали даже ходить аспиранты кафедры философии (!), но…в институте уже не смогли работать ни профессиональный лингвист, владевшая 20 (!) языками, Н.Я.Мандельштам, ни знаток древних рукописей И.Д.Амусин. Ушёл Э.Р.Геллер… И Любищев решает уйти на пенсию. Шёл 1955год.
Однако, по свидетельству его дочери, ульяновский период жизни учёного, оказался самым плодотворным. То есть, как ни странно, самыми плодотворными для Любищева оказались годы жизни с 60 до 82 лет! Именно в ульяновский период были написаны многие крупные работы: книга «О монополии Лысенко в биологии» (опубликована оргкомитетом Любищевских чтений лишь в 2006 !), основной философский труд «Линии Платона и Демокрита в истории культуры», «Наука и религия», «Расцвет и упадок цивилизаций» и цикл общебиологических статей, опубликованных в СССР и США и вышедших в отдельном сборнике в 1982 г («Проблемы формы, систематики и эволюции организмов»). И все книги, повторяю, опубликованы после его смерти.
Это сейчас о Любищеве сообщают все российские энциклопедии, сняты фильмы. Это сейчас вузы гордятся тем, что в их стенах проводятся научные конференции памяти энциклопедиста. А тогда?
Тогда десятилетия не печатались его работы, и не только теоретические или философские, но и сугубо практические, правда, с применением биометрии – по защите от насекомых-вредителей сельскохозяйственных растений. Тогда Любищев прекрасно видел и осознавал трагическое несоответствие советского общества самой идее социализма, осознавал – и задумал именно в ульяновский период грандиозную книгу под названием «Философия социализма» (мыслитель не смог осуществить этот замысел, собрал лишь материалы, которые оргкомитет в виде небольшой книги опубликовал в 2008 г). …Сын миллионера, внук почётного гражданина Санкт-Петербурга верил, что «человеческая история – великая эстафета на пути к социализму» (цитата из этого неосуществлённого труда). И вот сегодня, спустя несколько десятилетий, Любищев – признанный теоретик науки, философ, энциклопедист, мыслитель.
Александр Александрович Любищев не ставил априорных пределов возможностям познающего разума, и в философии следовал линии Платона, отстаивая примат духа над материей. В биологии, подготовляя фундамент для периодической системы организмов наподобие периодической системе элементов Менделеева, доказывал множественность факторов эволюционного развития, критикуя и одновременно высоко ставя взгляды Ламарка, Дарвина, Берга, отводя при этом естественному отбору весьма незаметную роль. В публицистике развивал идеи великих гуманистов М.Ганди, Л.Толстого, А.де Сент-Экзюпери, Т.де Шардена. В качестве факторов расцвета и упадка цивилизаций (в истории) называл наличие прогрессивной идеологии вместе со свободой её пропаганды и волей к осуществлению прогресса.
Время Любищева началось с 60-х годов – с ослаблением идеологического пресса, и взгляды его оказались востребованными. Сколько выступлений учёного прозвучало в Москве, Ленинграде, Новосибирске! В Ульяновске Любищев отсутствовал по 2 месяца в году – был в разъездах. А опубликовал при жизни только 69 работ (в основном по с/хозяйственной энтомологии)…
Любищев оставил после себя гигантский архив, насчитывающий около сотни томов, включая 28 томов писем к 700 корреспондентов. В наследии учёного множество работ по теоретической биологии, с/х энтомологии, прикладной математике, отечественной и мировой истории, литературоведению, философии, педагогике, практической юриспруденции…По моим данным на сегодня опубликовано менее четверти его трудов. Интерес к теоретическим работам Любищева оказался столь силён, что уже с 1973 года стали проводиться научные конференции его памяти в Ленинграде и Москве, ежегодно с 1987 г в Ульяновске, каждые пять лет (с 1990 г) в Тольятти. Одна из них, проводившаяся одновременно в Москве, Тольятти и Ульяновске – в 1990 г – называлась « А.А.Любищев – энциклопедист ХХ века». Литература об учёном на тот период уже превышала сто наименований.
Каков же он был в жизни? Читая его письма, попробуем составить мнение о нём.
*
Вначале для справки укажем на то, что Любищевым были написаны тысячи писем, в ульяновский период жизни за год примерно по 200 писем (однако, замечу, что любищевские письма весьма редко были объёмом в одну-две страницы: чаще всего, напечатанные на старой с прыгающими буквами машинке, они представляли собой настоящие исследования какого-либо вопроса, захватывая десятки страниц машинописи, например, юристу Словенко – 82 страницы на английском языке!). И Любищев был потому всегда в эпистолярном цейтноте: в 1958 г пишет переводчику Велле, что «задолжал» 33 письма, и «всё из-за Лысенко», в 1962 г вдове зоолога Давыдова (во Францию) - 60 писем, в 1965 г зоологу Воскресенскому – 48 писем, «требующих незамедлительного ответа»….
Вот фрагменты (в пересказе) из писем:
Генетику и историку науки Голубовскому: никакой удивительной работоспособности у него нет, всю жизнь он тщательно конспектировал прочитанное, а сейчас некоторые окончательные тексты пишет сразу набело.
Энтомологу Палию: по поводу своих ненапечатанных работ (не вышедших в свет) не стоит огорчаться. Пифагор и Сократ не оставили ни одной написанной строчки, но оба оставили эпоху в науке и философии. Напоминает пословицу: кто положил руку на плуг и оглядывается назад, тот не пахарь. (!)
Филологу Мандельштам: с Беклемишевым он сходится в оценке английских авторов Х1Х века, но полностью расходится в отношении французских, но оба ценят древнегреческих трагиков. Пишет, что что очень слабо у него выражена поэтическая потребность (почти в это время пишет инженеру Голубу, что перевёл на английский язык стихотворение Брюсова «Грядущим гуннам»).
Физиологу Холодному: будучи нигилистом, Любищев обидел Гурвича непочтительностью к Канту, Беклемишева – к Данте. Кузина – к Шекспиру, Гёте, а самого Холодного – к Дарвину. Ему же: верующие считали Любищева атеистом, атеисты – мракобесом, философы – естествоиспытателем, естествоиспытатели – математиком или философом…
Эволюционисту и экологу Яблокову: на своё 80-летие Любищев получил 56 телеграмм и 47 письменных адресов. От Московского общества испытателей: «От правоверных адептов святой синтетической теории её блистательному противнику» (19 подписей). Почтальонша, обслуживающая дом Любищева, передавая ему поздравления, сказала: « Какой фундамент Вы создали!».
Вновь генетику Голубовскому: от Всесоюзного института защиты растений к нему приезжал представитель с адресом (117 подписей). Директор этого ВИЗРа в 1937 г обвинил Любищева во вредительстве и ходатайствовал о лишении его докторской степени. Любищева от тюрьмы спасло только то, что сам тогдашний директор ВИЗРа бы обвинён и смещён с работы.
Энтомологу Воробьёву: не было только поздравления от (Ульяновского!) пединститута, о чём Любищев нисколько не сожалеет. Напоминаем, что это было в апреле 1970 г.
Эмбриологу Белоусову: сейчас я могу сказать, что учреждение – это я! ко мне приезжают (для консультаций – А.М.) командировочные люди (из Ленинграда, Киева, Борка…) и регистрируются в пединституте, хотя там я уже 7 лет как не работаю!
Филологу Велле о съезде писателей РСФСР в 1965 г: сплошное подхалимство!
Энтомологу Караваевой: если бы Лысенко не был так вздорен, то можно было подумать, что им руководила какая-то вражеская сила. Любищев недооценил наглость Лысенко и трусость огромного большинства наших учёных. За свержение лысенковской чуши придётся начать борьбу с дарвинистами, т.к. сочинения Дарвина были важным этапом в развитии биологии, но сейчас основатель устарел.
Зоологу Передельскому на совет работать с Лысенко: Любищев отвергает возможность, приводя исторический прецедент о взаимоотношениях тирана Дионисия (из Сиракуз) и Платона, «который тоже не в сапог сморкался»; известно, чем кончилось дело, когда Платон приехал к Дионисию с намерением внедрить в производство свои государственные проекты.
Историку науки Райкову: единоличная власть портит всех без исключения, об этом достаточно хорошо было сказано ещё Платоном.
Эмбриологу Завадовскому: поведение человека нельзя вывести из поведения животных. Неприемлема ни машинизация животных, ни особачивание человека.
Историку науки и генетику Голубовскому: эстетика – не побочный элемент культуры, но более трудная загадка, чем жизнь или материя.
Зоологу Терентьеву: Фрейд прав лишь частично, считая, что подсознание связано с дочеловеческим уровнем. По Любищеву сознание связано и со сверхчеловеческим уровнем.
Энтомологу Воскресенскому на сравнение Любищева с Мао-Цзе-дуном (по поводу того, что Любищев в 1966 году купался 53 раза, побив тем самым свой рекорд: если хунвейбины окажутся в Ульяновске, то у него будет прекрасное средство защиты.
Энтомологу Циопкало комментирует евангелие на французском языке: заповедь «блаженные нищие духом яко тех есть царствие небесное». Во французском оригинале – бедные. Но выражение «блаженные бедные духом» бессмысленно, ибо бедный человек обладает небольшим количеством ценностей, а нищий - просящий об их увеличении. Пример бедного человека – Диоген, нищий – Плюшкин. Но пример нищего духом – Сократ!
Инженеру Голубу в Дубровлаг (Голуба из-за прегрешения посадили в тюрьму и лишили научной степени): сообщает, что написал письмо в ВАК, указывая (1970 г), что такого не было даже во времена Сталина.
Энтомологу Воробьёву: касаясь различия Востока и Запада, Любищев пишет, что инквизиция не получила такого развития (как, например, в Испании) просто потому, что у нас не было такого количества учёных, которые появились в Средние века в Западной Европе. Но у нас была более ужасная вещь, чем инквизиция – опричнина (при Иване 1У и Сталине).
Энтомологу Воробьёву, узнав, что он отсидел 16 лет в лагере: Любищев написал, что этот факт его глубоко тронул тем, что Воробьёв сохранил бодрость и смелость духа, и что такие лица ему известны, но очень редки.
Энтомологу Гилярову: по справочнику 1957 года Любищев являлся единственным членом международного биометрического общества от СССР.
Зоологу Алпатову: возражает, что не надо больше критики – авгиевы конюшни не вычищены, отсталость нашей культуры в том, что она невежественна (1956 г).
Юристу Словенко: пока цивилизованное общество не повысит уровень своего неприятия человекоубийства в любой форме, включая войны, кровавые революции, смертную казнь, аборты и пр., всегда будет риск попасть в ситуацию Римской империи: человечество погибнет от внутренней коррупции.
Энтомологу Рошонок: ленинизм спор решил в пользу диамата и при Сталине это привело к полному застою во всех областях знания.
Зоологу Передельскому: в Средние века было несравненно больше свободы мнения, чем в настоящее время.
*
Так, каким же был Любищев?
Выхватим из писем самые яркие характеристики:
Энтомолог Штакельберг: инциндентноспособный человек;
Генетик Светлов: ересиарх (даже не еретик – ересиарх!);
Зоолог Давыдов: блестящий фонтан идей;
Энтомолог Турдаков: бузотёр в высших сферах;
Неизвестный автор: прирождённый адвокат дьявола;
биолог Передельский: Крокодил Крокодилович.
Н.Кривошеина (из воспоминаний): последний русский Паганель!
Сам себя А.А. (в некоторых письмах) называл "интеллектуальным боксёром".
Но Любищеву по душе было определение данное техничкой Елизаветой Сердитых ещё в Перми в 1924 г: Весёлый и плешастый (т.е., лысый)!
Весёлый и плешастый!
Опубликована работа в № 1 за 2009 г в журнале «Мономах»