Мир не только строится в детской,
но и разрушается из нее;
здесь прокладываются не только
пути спасения, но и пути погибели.
И.А. Ильин.
1.
8 ноября.
- Мам, не выключай свет, пожалуйста.
Полноватая женщина в домашнем халате обернулась у двери. Ее рука замерла над выклю-чателем.
- Виточка, ну, сколько можно верить в чудовище под кроватью!
- Оно не под кроватью, оно в шкафу…
- Не важно, где именно рисует тебе воображение зверюшку небывалую, гораздо важнее то, что оно тебя обманывает. Все, спать.
- Но, мам, пожалуйста! – девочка вжалась в подушку, натягивая одеяло до глаз, - оставь свет!
- Вита! Не нервируй меня и быстро засыпай!
Щелчок, и комнату накрыла темнота. Дверь с легким стуком захлопнулась, отрезая послед-нюю полоску света. Девочка, испуганно выдохнув, замерла, вслушиваясь в тишину. За ок-ном негромко шумел листвой ветер, и ухала в недалеком лесу сова. Она всегда ухала в это время. Будто предвещая его появление.
Глаза постепенно привыкли к ночным краскам, и Вита приковала их взгляд к дверцам ма-ленького платяного шкафа. Они были плотно закрыты, но она знала, что чудовищу это не помеха. Под одеялом стало жарко, но девочка и не думала его скидывать – ведь это была единственная преграда между нею и Злом, что поселилось в её маленькой спальне.
Тишина. Неужели оно сегодня не придет? Вита позволила себе глубоко вздохнуть и тут же поругала себя за это – вздох получился слишком громкий.
Со стороны окна послышался скрежет. Девочка вздрогнула и зажмурилась.
Тук-тук. Тук-тук.
Вита недоверчиво повернулась к занавешенному плотными шторами окну. Кто мог стучать-ся к ней? Однозначно это играется чудище, хитростью выманивая ее с кровати. Она ни за что не поведется на его улов! Плотнее закутавшись в жаркое одеяло, девочка прикрыла гла-за, стараясь успокоиться и уснуть.
Тихий всхлип за окном и снова скрежет. Вита рывком села. Сердце застучало быстрее, ощутимо толкая в грудь изнутри.
Тук-тук.
А вдруг кому-то нужна помощь? Ведь там кто-то плачет! Собрав всю смелость в кулак, де-вочка вылезла из-под одеяла, свесив ноги с кровати. Холодные доски пола пустили прият-ную прохладу после жарких простыней. Прижав к себе тряпичную куклу Сушку, с которой всегда спала, Вита медленно приблизилась к окну. Решившись, она взялась за плотную ткань и потянула в сторону.
Прямо напротив нее, за стеклом, сидела сова.
Тук-тук: снова постучалась она, и склонила голову набок. Желтые глаза смотрели куда-то Виты за спину. Девочку бросило в жар, ладошки тут же вспотели, а Сушка выпала с осла-бевших рук.
Чье-то горячее дыхание колыхнуло ее волосы, пахнув гнилью и тухлыми яйцами. Вита ти-хонечко заскулила от страха, боясь закричать и позвать маму.
Что-то липкое и теплое капнуло ей на щеку.
Шепот в ухо:
- Моя-я-я…
Это словно вывело из онемения, щелкнув нужный рычажок в мозгу. Вита сорвалась с места в сторону двери. Благо комната была небольшой, позволив схватиться за спасительную ручку очень быстро. Но не на столько, чтобы успеть выбежать в коридор. Мокрая холодная рука схватила Виту за плечо, больно впиваясь в кожу когтями.
- Мама-а-а! – девочка дернулась, не отпуская ручку двери, но повернуть ее не могла – оно тянуло на себя, не позволяя совершить спасительный щелчок.
Вита закричала и рванулась снова. Плечо обожгло резкой болью – ей удалось вырваться. Не теряя ни секунды, девочка выскочила в коридор, быстро захлопнув дверь. С той стороны раздался глухой удар и скрежет по дереву.
- Хар-р-р! – злобный рык и снова удар.
Дверь соседней комнаты распахнулась и оттуда выбежала мама.
- Ты чего кричала?!
Рык тут же прекратился, как и попытки ворваться в коридор. Вита расплакалась, сползая по стенке на пол. Плечи болели. Осмотрев их, она ничего не обнаружила. Снова никаких дока-зательств.
Мама присела рядом на корточки. Серые глаза смотрели строго и осуждающе.
- Ну, сколько можно! Когда прекратятся уже твои полуночные истерики! Что на этот раз? Снова кошмар?
Вита ничего не ответила, опустив взгляд в пол. Что она могла сказать? Снова одну и ту же историю? Но ей в очередной раз не поверят.
- С меня достаточно, дочка. Завтра едем в клинику к психиатру.
- Хорошо.
Ей не поможет врач, она была в этом уверена. Казалось, что ей уже никто не мог помочь.
- А сейчас возвращайся в свою комнату и постарайся уснуть.
Вита вытерла слезы и подняла взгляд на маму. Она встала и открыла двери детской. Вклю-чила свет. Конечно, там никого не было. Вздохнув и покачав головой, мама ушла к себе.
Вита забрала подушку и легла на диване в гостиной. Завтра, она сделает все, чтобы ее за-брали отсюда.
2.
9 ноября
Желтый листок упал под ноги. Тут же подхваченный ветром, он забился под деревянную лавку с облупившейся голубой краской и остался там, будто нашел спасение от надвигав-шейся грозы. Вита, не отрываясь, смотрела на этот листик, неоправданно ему завидуя. Он смог спрятаться от опасности, нашел укрытие и теперь, не двигаясь, там лежал, а она? Де-вочка поправила постоянно спадающую на глаза шапку и посмотрела в сторону дверей больницы. Там, сдержанно улыбаясь, мама разговаривала с доктором. Наверное, он гово-рил прощальные успокаивающие фразы о том, что «видения, вызванные детским вообра-жением» скоро пройдут и дочь перестанет будить ее ночами. Доктор тоже не поверил рас-сказу Виты и теперь, у нее не было шанса остаться в одной из здешних палат, где она могла бы спрятаться, подобно листку под лавкой.
- Сколько тебе лет, девочка? – хриплый женский голос очень напугал. Вита подпрыгнула на месте и отшатнулась в сторону, закрыв ладошками рот, чтобы не закричать. – Ох, милая, я тебя испугала, да?..
Вита уже обернулась и могла видеть хозяйку голоса. Ей стало стыдно за свою реакцию, ведь перед ней была всего лишь женщина в потрепанном старом пальто. Она виновато смотрела на девочку большими темными глазами. Длинные, до пояса волосы выглядели тусклыми и грязными, но, несмотря на это, ветер красиво играл с отдельными прядями. Женщина молчала, ожидая ответа хоть на один из своих вопросов.
- Мне десять, - тихо, стараясь унять дрожь в голосе, проговорила девочка, скосив взгляд в сторону больницы. Мама все еще разговаривала с врачом, и даже не смотрела в ее сторо-ну.
- И ты уже здесь… - женщина, будто говорила сама с собой. Она нахмурилась и, шевеля гу-бами, внимательно осматривала свои просившие каши ботинки.
Вита осторожно попятилась от этой странной особы. Та резко подняла глаза, взгляд кото-рых стал абсолютно черным, без единой черточки света. Вскрикнув, Вита опрометью бро-силась бежать, не оглядываясь.
- Мама! – достигнув больничного порога, она схватилась за руку матери, - там… - она обер-нулась и замолкла. Дорожка к скверу и лавочка были пусты.
- Что такое? – мама проследила за взглядом дочери и многозначительно переглянулась с доктором.
- Ничего. Мне показалось…
Мама вздохнула.
- Спасибо, Виктор Семенович, я постараюсь следовать вашим советам.
- Всенепременно, - мужчина кивнул и улыбнулся, - так что, сегодня в восемь вечера, за ча-шечкой чая поговорим о проблеме подробнее?
Мать скосила взгляд на дочку и закусила губу.
- Да. Думаю, да. До скорого.
- Всего вам, Лариса.
3.
- К бабушке? – Вита с радостью захлопала в ладоши. – Ты разрешишь мне пробыть у нее все выходные?
- Да, дочка, ты давно не навещала ее, по этому, беги скорее собирайся. Я отвезу тебя. Должна успеть до вечера…
Виту не нужно было просить дважды. Хоть она и была у бабушки всего три дня назад, пер-спектива провести двое суток не в своей ненавистной спальне ей очень нравилась. К тому же у бабушки всегда горячие вкусные блины и ленивый кот Жуня, которого Вита обожала.
Ураганом, вбежав в свою комнату, девочка резко остановилась в дверях. Ей прямо под ноги откатилась тряпичная голова Сушки. Руки, ноги, клочки цветастого платьица были разбро-саны по полу, будто кто-то намеренно разрывал и крошил потрепанную ткань по всей тер-ритории. Глаза Виты заблестели от слез. Она присела, и подняла безволосую голову. Суш-ка грустно взглянула на хозяйку одним пуговичным глазом, на месте второго неопрятно тор-чали оборванные нитки.
- Бедная моя… - девочка погладила вышитый широкими стежками нос и всхлипнула.
- Дочь, ты готова? – крик с кухни напомнил о том, зачем она зашла в комнату.
Растерев глаза кулаками, Вита встала и быстро начала подбирать кусочки пострадавшей игрушки. Бережно сложив их в рюкзак, взяла необходимые вещи и остановилась посреди комнаты, осматривая пол. Ей необходимо было найти потерянную синюю пуговицу, слу-жившую Сушке вторым глазом. Отставив рюкзак к двери, девочка опустилась на колени и заглянула под стол, затем под большое старое кресло, но ничего там не обнаружила. Вздох-нув, она подползла к кровати. Длинное сиреневое покрывало свисало, разложив свои ки-сточки по дорожке и ей необходимо было его приподнять, чтобы попасть в царившую за ним темноту. Вита протянула к ткани руку и взялась за нее. Ладошка вспотела, а сердце за-стучало быстрее. Вдруг там затаился тот, кто сотворил это с куклой?
- Мы найдем для тебя другой глаз, Сушка, - прошептала девочка, торопливо, поднимаясь. Отряхнула платье, подбежала к двери и, подхватив рюкзак, вышла.
За тихо щелкнувшей дверью послышался глухой стук.
4.
- Моя милая, как я тебе рада! – бабушка крепко обнимала Виту, раскачивая из стороны в сторону, словно баюкая, - бегом на кухню, там ждут тебя блинчики с медом.
Чмокнув бабушку в щеку, девочка послушно зашагала вглубь дома, оставив свой рюкзак в прихожей. Она любила это место. Теплое, тихое, всегда вкусно пахнущее. Здесь никогда не снились плохие сны, и не ощущалось чье-то присутствие в комнате, где кроме тебя никого нет. На отведенном лично ей диване можно было спать даже в полной темноте и не опа-саться, что кто-то злой притаился в углу.
- Как закончилась учебная неделя? – со стороны кухни послышался свист чайника, но быст-ро оборвался, - Тебе чай какой, с малинкой или лимоном?
- С малиной, бабуль! – крикнула девочка из зала. Она стояла в освещенной ночной лампой большой комнате и отыскивала взглядом рыжего лентяя. Не обнаружив кота даже на его любимом кресле, Вита прошла на кухню и уселась на свое место.
- Неделя закончилась быстро, и даже без двоек, - она придвинула к себе чашку с чаем и стала наблюдать, как бабушка складывает для нее блины и поливает их медом. - А где Жу-ня?
- Да опять загулял, «дон Жуан» несчастный! – поставив перед внучкой тарелку, она присела напротив.
- Ба? – девочка откусила блин и нахмурилась. Они были какие-то кислые. Решив не огор-чать бабушку, никак не показала этого.
- Что, Виточка?
- Ты поможешь мне вылечить Сушку? – Вита подняла взгляд и резко вдохнув, закашлялась. На долю секунды ей показалось, что голубые глаза бабушки были полностью черными.
- Сушка заболела? – она подбежала и стала похлопывать по спине девочки, помогая откаш-ляться.
Выровняв дыхание, Вита сделала большой глоток чая, чтобы избавиться от кислоты во рту, и отставила чашку.
- Спасибо, все было очень вкусно, ба… - бросив взгляд на бабушкину руку, опирающуюся на столешницу, девочка нахмурилась. Ногти на пальцах были синими и длиннее, чем всегда. – А что у тебя с руками?
- Так Сушка заболела? – словно не услышав, повторила свой вопрос женщина.
Вита внимательно всмотрелась в ее лицо. Она улыбалась не так как всегда. Бабушка нико-гда не показывала при улыбке зубы.
5.
- Стой! Ты куда собралась?! – удивленный голос кричал в спину бегущей Виты, - на улице ночь, а ну вернись!
Дрожащими руками, отодвинув засов калитки, девочка выбежала со двора на пустую про-селочную дорогу. Стараясь не огладываться и не замедлять бег, она двигалась в сторону леса. Ей было все равно куда бежать – лишь бы скрыться от собственного страха. Неужели всё вокруг – порождения Его? Почему ей так трудно с ним бороться? Отчего нет никого, кто мог бы забрать ее туда, где Его не будет?
Ногам было больно и холодно, Вита не успела обуться.
Частый кустарник бил по лицу и телу, впиваясь в кожу грубыми ветками. Девочка продира-лась через него с закрытыми глазами, чтобы не поранить их. Но, не ощутив следующим ша-гом твердой поверхности – полетела вниз. Скатываясь по крутому склону, ударилась лбом о камень и ушибла руку. Упала на спину, выбив весь воздух из легких.
Над ней прошелестели крылья.
С трудом подняв веки, Вита увидела в свете луны голую ветку.
С нее на девочку смотрели два желтых, немигающих глаза.
6.
7 ноября.
- Доктор… пожалуйста, скажите, что она будет жить! – полноватая женщина в перекошен-ном больничном халате заламывала руки перед дверьми операционной.
Усталый мужчина стянул забрызганную кровью маску, обреченно глядя на мать пострадав-шей. Три часа назад ему привезли сбитую в дорожной аварии девочку. У бедняжки, помимо внутренних разрывов и кровотечений переломаны руки и раздроблена лобовая кость. Как он мог сказать рыдающей перед ним женщине, что ее ребенок просуществует под капель-ницей максимум пару дней?
- Простите. Мне очень жаль.
Доктор опустил взгляд и отвернулся уходить.
На больничном подоконнике рядом с второпях брошенной сумкой лежала потрепанная тря-пичная кукла с одним глазом-пуговицей. На месте второго торчали оборванные нитки.
* Написанное - это борьба девочки со смертью за свою жизнь. Врач сказал, что шансов нет, она просуществует максимум два дня. Я описала эти два дня ее борьбы в своем сознании. И постепенно она проигрывала, разрушались все ее ниточки с реальностью. Сначала мама, потом любимая кукла, затем бабушка - все те, что имели огромные вес в ее жизни. За смерть в ее сознании играло роль воображаемое чудище.