Я - дочь офицера. 19. Покупки в Ютербоге

 
   Наш дом, конечно же, был выдающимся, поскольку ни у одного дома в Ютербоге   не было таких просторных балконов–террас, с одной стороны которых открывался вид на весь военный городок с доставшимися «в наследство» от немцев  казармами и прочими, так присущими организациям этого типа, учреждениями, а с другой - на железную дорогу.
Железная эта дорога, находившаяся будто в яру, была весьма значимым объектом и состояла из нескольких полотен.
   Ютербог же был одним из самых крупных железнодорожных узлов страны, и стал таким  почти c первых  дней  её истории.
    Широченная каменная стена отделяла наш двор от сходившей круто вниз стороны этого яра, что вовсе не мешало нам, детям  время  от времени, например, во время игры в прятки преодолевать это препятствие.
А игр этих было великое множество, и  сейчас, в во время каникул они заполняли значительную часть нашего времени.
Но.., игры играми, а были у нас и другие обязанности.
 - Светлана! Сходи, доченька, в военторг, нужно кое-что купить к  обеду, - наказывает мне мама,   Вот тебе 20 марок, можешь купить себе своё любимое пирожное.
 Мама знает мои слабости!
И я, взяв её хозяйственную сумку,которую вообще-то недолюбливала, понимая, что это вовсе не мой размер, отправляюсь за покупками.

  Перехожу длиннющий и широченный мост над железной дорогой, ещё немного и   я оказываюсь на  хорошо знакомой мне улице, ведущей к военторгу,  которая была и не длинной вовсе, но занимала  обычно у меня много времени.
Ещё бы! Сплошь одни магазинчики с завлекательными витринами и кондитерские, кондитерские…
Уже возле первой витрины  я замираю.
- Какая кукла!
Я таких раньше не видела никогда-никогда, как настоящий младенец, ещё и в плетёной белой коляске, в которой вполне может поместиться настоящий ребенок до двух лет.
- Нет. Мама мне не купит, ведь я уже большая…. Но может сестре, - рассуждаю я. Но,  увидев ценник, быстро отхожу от витрины.
- 120 марок! За куклу? Ничего себе!
Рядом магазин сувениров, прошлый раз я обратила внимание на красивые нежные веночки из мелких матерчатых искусно изготовленных розочек и незабудок.
- Ну, где они мои веночки! Да вот же они, их просто поменяли местами с корабликом-ночником.
И я надолго задерживаюсь у этой витрины.
- 1 Mark  65 Pfennig – считываю я цену, - Мамочка может мне купить их. А для чего? Это немецкие девочки надевают их к причастию, а мне-то зачем?
Зачем, зачем, для чего...?   - мысль эта не покидает меня,  и вот я уже знаю «зачем».
- Костюм на новогодний утренник, костюм Весны! Вот зачем!
Да…,  и нужно-то всего-то два веночка: одним я украшу голову, второй …? Так…, сейчас…, второй… разберу на цветы и разошью ими всё моё розовое выходное платье.
И я, уже воображая себя в этом платье, бреду с большой маминой сумкой дальше, улыбаясь сама себе.
Нет, мимо моей любимой кондитерской я не могу пройти. Но и у витрины  не останавливаюсь.
- Никогда не осматривай долго витрины с чем-нибудь съедобным, могут подумать, что ты с голодного края.
Да, я следую наставлениям своей мамочки.
- Guten  tag, - говорю я приветливым улыбающимся девушкам-продавщицам, которые меня видят здесь далеко не впервые.
-  Zwei mit  Schlagsahne, wie immer? - спрашивает меня светоловолосая Fr;ulein  Катрин.
- Ja,  Bitter.
- Oh! Neues Kleid, sehr sch;n und es steht dir gut? -Улыбаясь, и внимательно осматривая моё плать,  продолжает она. - Sehr sch;n.
- Danke, Vielen Dank, - единственное,  что я могу ответить любезной барышне, прекрасно понимая, что слова эти- чистейшая любезность, ведь я - постоянный покупатель.
И через пару минут я уже располагаюсь за маленьким столиком у окна. Мама категорически запрещала мне есть что-либо на улице.
- Мы должны вести себя, не отступая от правил приличия ни-ни. Тем более,  что мы - в другой стране, - назидала меня моя мамочка.
Но уже ещё через пару минут я поднимаюсь. Жаль, что мне никогда не удавалось растянуть удовольствие.
 - Auf Wiedersehen
 - Auf Wiedersehen
Звякнув колокольчиком, за мной закрывается дверь. И всё же после  полученного удовольствия от нежных, тающих пирожных настроение моё явно улучшается. Скажу честно, что никогда в жизни я не пробовала таких потрясающе вкусных,  с неповторимым ароматом пирожных.
Никуда не сворачивая, я направляюсь к военторгу.

    На первом этаже – продовольственный отдел. Витрины полны самыми разными продуктами, Нехватки  не было ни в чём. Я  быстро покупаю всё то, что наказала мне мама и направляюсь к выходу.
- Нет, всё же взгляну - ко я наверное на ту красивую шубу из леопарда, которую приметила вчера. И я с весьма заметно потяжелевшей сумкой поднимаюсь наверх.
Сколько  же здесь всего красивого!
Вот гобеленчики с оленями. У нас есть такие, висят над детскими кроватями.
Ковры..!  «Мишки», ковёр по известной картине Шишкина « Утро в сосновом лесу», недорогой и весьма далёкий от совершенства, но всё-таки Ковёр, шикарные по виду и весьма неважного качества ковры из серии «Розы» - розы на бордовом, зелёном, розовом фоне.
 - Такой у нас есть, под кроватью лежит свёрнутый в рулон. Это - «на потом», на Союз.
Все там так жили, откладывая всё лучшее для жизни на Родине. Да и казался он, этот ковёр нам немыслимой роскошью и был  у нас единственной такой красивой, невиданной ранее вещью.
Особо украшал витрину "перламутровый сервиз "Мадонны". Он буквально сиял позолотой и радужными своими боками. Традиционно все старались приобрести этот сервиз и тоже - "на Союз"
     Но местные не покупали эти вещи. Ковры на стене, шубы всё это не пользовалось у них популярностью, хотя и было вполне доступно - магазин был на открытой территории.
 - Здравствуйте, тётя Яня,- говорю я модно одетой женщине, нашей соседке по кухне.
Удивительно, но мы были с этой семьёй, семьёй нашего замполита Курепина  очень дружны. Тётя Яня, бывшая до замужества балериной,  была из Литвы, и в семье они говорили на двух языках, русском и литовском. Причём, и её муж, русский во всех поколениях, владел литовским и говорил на нём бегло, без акцента.
- Нельзя по-другому,- поясняла нам бывшая балерина: отслужит, вернёмся в родной мой Каунас, а там без знания литовского языка…,- нииикак.
 Балерина рассматривала женское нижнее бельё, перед ней на прилавке уже были развёрнуты и пенились разноцвено-нежным кружевом несколько комплектов. Я, тогда ещё носившая маечки сообразно  своему отроческому возрасту, не могла не восхитится эстетикой этих  нежных, полу воздушных вещей.
- Сколько вы говорите? 13 марок?
- От 11 до 17  марок из мягкого нейлона, только вчера был привоз. Берите, не пожалеете.
- Беру, конечно же, Это важнейшая деталь в женском туалете. Вот эти, и тётя Яня откладывает  для себя  целых три комплекта.
- А, Светочка, ты с маминым поручением? Тебе помочь?
- Нет, спасибо.
Она замечает, что я не отвожу взгляда от роскошной на вид леопардовой шубы: Знаю, что отец всегда хотел купить для мамы именно красивую шубу. А эта….  –  не  отвести глаз!
- Тебе эта шуба нравится? - спрашивает меня соседка.
Я киваю и улыбаюсь догадливой  тёте. Яне.
- Покажите, пожалуйста, - просит она показать шубку поближе  и  примеряет на себя.
- Ну как? 
 Я вновь лишь улыбаюсь в ответ. У меня просто нет слов.
- Да шикарно выглядит, но ведь кролик… Просто стриженый кролик… Да и 800 марок – это деньги немалые.
- Кролик? -  переспрашиваю я. Но ведь это же…,  это же - леопард…
 Моя соседка благодарит продавщицу  и возвращает крашеного кролика.
 - Мы найдём твоей мамочке что-нибудь получше,  да и до зимы ещё так далеко. Ведь только июнь.
 Пойдём уже, Светочка, пора - наши мужчины скоро придут  со службы.




                ( продолжение следует)
 Zwei mit  Schlagsahne, wie immer? - 2 со взбитыми сливками, как обычно
 Oh! Neues Kleid, sehr sch;n und es steht dir gut? - О! Новое платье, очень красивое и тебе идёт.
  На фотографии сверху справа - моя школа в настоящее время (фасад)
                В центре - дом, в котором я жила,
                остальные - виды Ютербога.