В сопровождении Пьера и двух полицейских Настя пришла в полицейский участок, находившийся на соседней улице. У входа их встретил дежурный. Это был молодой мужчина с зачёсанными назад волосами и короткими усиками. На нём безукоризненно сидел синий пиджак, перетянутый белым ремнём и портупеей. Серо-голубые брюки были так отутюжены, что стрелки резали глаза. Он записал все сведения о потерпевшей Анастасии Скворцовой в журнал регистрации, не забыв указать точное время обращения и по какому вопросу она пришла в участок.
- О, синьора из России! – закончив записывать, не выдержал он. – Мой дед Армандо воевал там в войну. И какое горе: он погиб! На берегу реки Дон есть целое кладбище итальянских солдат. Вы слышали про город Воронеж?
Настя молча кивнула.
- Моя семья до сих пор живёт в его доме на Виа Неаполитано. Мой дед был очень образованным человеком: учился в Англии, знал несколько языков, хорошо пел. А потом вот забрали воевать, был офицером. Я всё собираюсь съездить на его могилу, но как-то не получается, - будто оправдываясь за несостоявшуюся поездку или за неуважение к памяти деда, сказал полицейский. Не увидав никаких эмоций на лице девушки, он проводил её в какой-то кабинет на втором этаже.
- Давно у нас не было этих байкеров, - услышав, с чем явилась русская туристка, сказал пожилой полицейский, сидевший за большим письменным столом, заваленным бумагами. Как определила девушка, это был шеф полиции в звании майора. - Я думал, мы их победили, а они, оказывается, снова принялись за старое.
Расспросив о происшествии, он позвал молодого коллегу, и полицейские стали оформлять протокол, в котором фигурировало также сообщение гражданина Франции Пьера Лебруна, проходившего свидетелем по этому делу. Пришедшим оказался дежурный, регистрировавший потерпевшую. Когда осталось только расписаться, раздался телефонный звонок. Шеф полиции поднял трубку. Говорили недолго и, по-видимому, об этом ограблении. За время разговора полицейский несколько раз внимательно посмотрел на Настю. Его взгляд был таким, как будто он оценивал её со стороны. Положив трубку, он попросил её и Пьера выйти в коридор. Пока они ждали, в кабинет вошли два карабинера с оружием.
- Чувствую, затевается что-то нехорошее, - сказал Пьер. – Впечатление такое, будто они собираются нас арестовать.
Томительным ожиданием настроение у Насти было испорчено вконец. Хотелось всё бросить и уйти, но надо было найти сумочку с документами. Она знала, что, не закончив с протоколом, никто не даст хода делу об её ограблении. Самое неприятное, о чём она подумала, - стали сбываться слова спортивного функционера Скобелева, сказавшего, что приключения найдут её сами.
- Синьора Скворцова, прошу вас, - пригласили Настю в кабинет.
Вместе с ней вошёл француз, но его сразу выпроводили за порог, сказав, что в его помощи больше не нуждаются, и попросили немедленно покинуть участок.
- Синьора, на вас поступила ориентировка от наших коллег, - сказал шеф полиции. - Согласно ей вы обвиняетесь в воровстве ценных предметов. За совершённые преступления вас разыскивает Интерпол по всей стране. Вследствие этого мы вынуждены взять вас под стражу на время расследования. Сдайте на хранение всё, что у вас есть, и следуйте в камеру предварительного заключения.
У Насти чуть не подкосились ноги, но собрав всю волю, она стала возмущаться:
- Да вы что, смеётесь?! Да как вы смеете! Я сама стала жертвой преступления, пришла к вам в полицию, а вы меня арестовываете. Это безобразие! Я этого так не оставлю. Я буду жаловаться…
- Синьора, прошу вас, успокойтесь, - остановил её молодой полицейский. – Как только мы разберёмся, вас освободят. Не переживайте, всё скоро образуется.
- Что значит образуется? Надо разбираться прямо сейчас. Это произвол, я гражданка России. Вы не имеете права…
Её возмущение возымело обратное действие - шеф полиции грозно рявкнул:
- Синьора Скворцова, прекратите немедленно, а то мы применим силу. Покажите, что у вас в карманах. Выкладывайте всё на стол.
Имея богатый опыт общения с нечистыми на руку людьми, Настя растолкала деньги по разным укромным местам. Только в одном кармане оказался кошелёк с небольшой суммой денег. Закончив с оформлением протокола, её увели в камеру, а полицейские стали обсуждать случившееся.
- Ты представляешь, Марко, у этой русской визитная карточка Сильвии Брускони, - сказал майор. - Если она её не украла, то у неё сильные покровители. Это тебе не простая проститутка с панели, а крутая девчонка и притом иностранка.
Наступила секундная пауза. Марко смотрел прямо перед собой, его голова слегка ушла в плечи.
- Ничего не скажешь: синьора с характером, - наконец ответил он. - Ты слышал, как она заявила о том, что она русская. Сказала это так, как будто она американка.
Шеф только усмехнулся. На своём веку он повидал немало людей, по разным причинам, оказавшихся в полицейском участке. В основном это были воры, грабители, убийцы, проститутки. Среди задержанных кто-то попадал случайно, но все они, понимали, что их судьба теперь в его руках, и только эта русская ерепенилась до последнего, не ставя его ни в грош.
- Да, нехорошо с ней получилось, - продолжал дежурный, на которого подействовала сцена, устроенная задержанной русской девушкой. - Она жертва ограбления, а мы её посадили как преступницу. Знаешь, что с нами будет, если раскроется правда?
- Догадываюсь.
- Самое меньшее, чего можно ожидать – нас попрут из полиции, - сказал Марко. - А могут даже посадить. Я предлагаю её отпустить, а то потом греха не оберёшься. Пусть этот Ломбарди сам занимается. Нам какое дело до его проблем?
Внезапно спокойствию шефа пришёл конец, и он, словно очнувшись от сна, с гневным видом подался вперёд.
- Идиот! - подскочил он, как ужаленный. – Ты что, спятил!? Неужели ты не понимаешь, что здесь не обошлось без комиссара? Не бойся, тебя никто никуда не попрёт и не посадят. А мы на этом деле только заработаем. Маэстро Ломбарди обещал хорошо заплатить.
Дежурный заёрзал на стуле. Слова шефа задели за живое. Он мечтал дослужиться до комиссара полиции, честно нёс службу, однако в силу разных обстоятельств часто приходилось идти вразрез со своей совестью, и от этого Марко страдал.
- Обещанного три года ждут, - сказал он, чтобы как-то смягчить гнев шефа. - Пусть Ломбарди вначале принесёт деньги, а потом мы будем думать, что с ней делать.
- Лейтенант Романо, я тебе уже сказал, что здесь всё схвачено. И вообще, это не твоё дело. Здесь без тебя хватает тех, кому принимать решения.
Но на всякий случай полицейский решил подстраховаться и, отправив дежурного, стал кому-то звонить.
В клетке с Настей сидела миловидная, хорошо одетая женщина с колоритной внешностью. По виду Настя определила, что та не намного старше её.
Густые каштановые волосы сверху прижимал чёрный обруч с вставленными в него разноцветными камнями. На шее сверкали короткие бусы из похожих самоцветов. Пухлые, ярко накрашенные губы женщины выглядели вызывающе сексуально, словно она напрашивалась на поцелуй. Чёрные глаза были слегка раскосыми, отчего трудно было определить её происхождение. Но то, что в её жилах текла разная кровь, это было очевидно.
Держалась женщина на удивление спокойно. В отличие от Насти, она не бегала по камере, поминутно вызывая дежурного и требуя, чтобы её немедленно освободили. Не ругала полицию. Как узнала Настя, женщину звали Кармела. А попалась она на воровстве. Что украла, девушка выяснять не стала, думая, если даже что-то значительное, та всё равно, не скажет, а если какой-то пустяк, то об этом не стоит говорить.
- Тебя за что посадили? – спросила Кармела, бросив беглый взгляд на соседку по камере.
Настя рассказала, как мотоциклист украл у неё сумочку, а полицейские, обозвав её воровкой, отправили за решётку.
- Понимаешь, меня отправили за решётку только за сходство с какой-то женщиной, на которую им дали ориентировку.
Кармела задумалась. В словах Насти не было никакой логики, но она была не глупа и вдобавок много чего видела и испытала в своей жизни.
- Ну что поделаешь, полиция всегда права, - сказала она с иронией в голосе. -
Поэтому им нельзя давать ни малейшего повода. Ты лучше опиши мне мотоциклиста, который выхватил у тебя сумочку, и его мотоцикл.
Всё произошло так стремительно, что Настя ничего не запомнила. Как могла, она обрисовала картину воровства и портрет мотоциклиста.
- Это не приметы, - оживилась соседка. – Здесь у каждого второго мотоциклиста чёрная кожаная куртка и обтекаемый шлем.
Добавить было нечего, единственное, что заметила Настя, мотоциклист стартовал со стороны сквера, где до этого долго стоял.
- Вот видишь, он стоял, - ухватилась за это Кармела. – А почему стоял, ты не думала об этом? Туристов много, нападать можно было на любого, не вызывая подозрения, а он кого-то ждал. Значит, ему нужен был конкретный человек. Улавливаешь?
Настя закивала головой. Сокамерница увидела то, на что она не обратила ни малейшего внимания.
- Стало быть, он ждал тебя, - медленно, будто смакуя, проговорила она. - Ему нужна была именно ты, а не кто-то другой. Тебе ясно?
Сказав это, Кармела встала и внимательно осмотрела Настю со всех сторон.
- Девочка, а ты, оказывается, совсем не простая. Очень даже ты не похожа на всех на нас, - наклонилась она к ней. – А ну давай колись, почему за тобой охотятся? Говори, если хочешь, чтобы я тебе помогла. Ну, быстро, кому говорят! – разнёсся её резкий голос по всей клетке. - Кто ты? Любовница крутого мужика, наркоделелец или, может, шпионка. Я слушаю.
От её тона Настя поёжилась. К таким разборкам она не привыкла. Выяснения отношений с подругами по команде никогда не выходили за рамки приличия. Но делать было нечего: если есть хоть малейший шанс найти свою сумочку и выйти из камеры, надо было его использовать. И она рассказала всё о себе. Остановилась и на встрече с председателем федерации Скобелевым в Шереметьево, вспомнила и о его словах, сказанных по поводу предстоящего чемпионата континента. Не забыла она и о Сильвии Брускони. Услышав это имя, Кармела снова вскочила и заметалась по клетке, как загнанный зверь.
- Вот холера, мать твою! Да что же ты молчишь о знакомстве с Брускони? – подскочила она к ней. - Ты знаешь, кто это?
Настя пожала плечами. Она даже не удосужилась взглянуть на её визитную карточку.
- Да это же очень состоятельная и влиятельная бизнес-леди, у которой всё схвачено. О ней здесь знает каждая собака. Она всё может. Дорогая, у тебя надежда только на неё. По-моему, упекли тебя сюда спортсмены или люди, связанные со спортом. Вернее те, кто играет на тотализаторе. Думаю, сумочку у тебя выхватил один из них. Скорее всего, он простой гонщик, но не профессионал в этом деле.
Профи вырывают нужную вещь у первой встречной жертвы и никогда не стоят, дожидаясь, пока она подойдёт. Всё происходит в движении. Туристов много, поэтому первый, кто попался под руку, у того и забрали – вот их принцип работы. А здесь нужна была именно ты. Я тебе об этом уже говорила. Точнее, твоя сумочка. Что в ней было?
Можно было долго удивляться прозорливости Кармелы, но взвесив её слова, Настя мысленно с ней согласилась и сразу ответила:
- Заграничный паспорт и обратный билет на самолёт в Москву.
- А для чего, скажи мне, им понадобился твой паспорт и билет на самолёт?
- Ну, наверно, чтобы задержать меня, - всё ещё находясь под впечатлением услышанного, быстро выпалила Настя. – Для того, чтобы я не попала на первенство Европы в Барселону
- Вот, дорогая, кажется, мы до чего-то докопались. – На лице сокамерницы появилась улыбка. - Давай вспоминай, есть у тебя здесь конкурентки?
Настя сказала, что три девушки из сборной Италии идут за ней по пятам. Кармела спросила, кто их тренирует.
- Роберто Кадрини. Высокий такой мужчина с кудрявыми чёрными волосами и вот с таким носом, - она показала от переносицы до подбородка. – В общем, нормальный мужик. Я его хорошо помню. Ещё пару лет назад он сам выступал за сборную Италии по десятиборью. И довольно успешно: был чемпионом Европы и серебряным призёром первенства мира. Совсем немного он не дотянул до золота, а когда результаты пошли вниз, ушёл из спорта. И как-то очень быстро стал главным тренером сборной. Обычно к этой должности идут годами. Вот мой тренер, например, прошёл все ступени, воспитал с десяток классных спортсменов прежде чем возглавил сборную команду.
Вот он, я считаю, заслужил это место. И то Петрович иногда говорит, что ушёл бы, но держится исключительно ради нас. Достают его чиновники.
Казалось, Кармела её не слушает, а думает о чём-то своём. Что-то понять по её лицу было невозможно: то же невозмутимое спокойствие и выдержка.
- Да, возможно, это затея Кадрини, - сказала она задумчиво. - Все хотят быть первыми. Это тебе и слава, и почёт, а главное - большие деньги. Я бы тоже не против прославиться на весь мир. Но как это сделать? Ох, я бы…
Настя знала, каким трудом достигается слава, но промолчала. Почему-то никто об этом не говорил. Всех интересовал только готовый результат. В глазах Кармелы блеснули молнии и тут же потухли, но выражение мгновенного самолюбования не прошло и, чтобы это скрыть, она сказала:
- Давай отложим наши разговоры до лучших времён. Тебе надо отсюда выйти. Связывайся с синьориной Брускони, проси, умоляй, чтобы она тебя вытащила на свободу. Ты же сама знаешь, что посадили тебя незаконно. Пришили первое, что им пришло на ум, чтобы тебя подольше подержать. И всё из-за того, что ты кому-то мешаешь.
-
А как я свяжусь с Сильвией? – спросила Настя. - Телефон у меня забрали. И с ним часть денег, которые были в кошельке. Но визитку отдали. – И она вытащила из заднего кармана брюк золотистую карточку.
- Не переживай, это дело поправимое. У меня-то телефон не забрали.
Спустя полчаса после звонка Анастасии Скворцовой Сильвия Брускони подъезжала к полицейскому участку, ругая по чём зря всю полицию Рима.
- Иностранка, чемпионка мира, а они её обвиняют в воровстве! Не успела выйти из самолёта, как её схватили и посадили за решётку. Да она ещё толком города не видела, а уже будто бы что-то натворила. И главное, в чём её обвиняют! Вот святая дева Мария! Говорят, что она на кого-то похожа. Ну разве можно так грубо работать! Вначале нужно доказать, что это именно она, а потом кидать за решётку. Нет, у нас всё наоборот: вначале посадят, а потом год разбираются. Я знаю, для чего они это сделали. Ну, я им сейчас покажу! Дармоеды, жулики! Захотели получить деньги. Я сейчас выдам этому Джиордано, будет знать, как арестовывать невиновных людей. Ну, Франко!
Машина сбавила скорость и почти остановилась. Впереди, насколько можно было рассмотреть, улицу заполнял разный транспорт. Больше всех там было красных туристических автобусов с открытой площадкой на крыше. Встав в хвост длинной пробки, медленно поплелись до перекрёстка со светофором, разруливавшим движение. Внимание Сильвии привлёк пожилой мужчина, обвешанный, как рождественская ёлка. На нём болтались какие-то железки, стекляшки, провода и рисунки. И всё это железо и стекло издавало какие-то звуки.
- Человек-оркестр, - сказал водитель. – Смотрите, у него всё играет.
- Он ещё поёт, - добавил охранник, сидевший рядом с ним. - Приехал из Испании, постоянно проживает в Сан-Себастьяне. Там у него приличная вилла с видом на Атлантический океан.
Сильвия нисколько не удивилась осведомлённости своего охранника, понимая, что это его работа, за которую она ему платит. Возле полицейского участка её ждали и, встретив, сразу проводили к комиссару.
-
Буона сера, синьорина Брускони, - вскочил с кресла комиссар.
- Чао, комиссар Джиордано.
– Синьорина, какое счастье, что вы наведались в мой участок, - закрутился хозяин кабинета. - Вы оказали нам большую честь. Присаживайтесь, пожалуйста. Давно мы с вами не виделись.
На лице Сильвии не дрогнул ни один мускул. Казалось, другого приёма она и не ожидала.
- Приятно это слышать, Франко. Зато я не очень рада нашей встрече в стенах этого заведения, - сказала она холодно. – По мне бы лучше объезжать стороной нашу полицию.
- Что же так? – сделав удивленное лицо, спросил комиссар. – По-моему, нельзя забывать старых друзей. Я уважаю вас, синьорина Брускони, и горжусь тем, что иногда могу чем-то помочь. Вы же знаете, Сильвия, мы вам ни в чём не отказываем.
Он произнёс это с достоинством, которое умело напустил на себя. Сегодня у него было отвратительное настроение. Позвонили из департамента полиции и попросили к завтрашнему дню представить отчёт о раскрытых преступлениях. Такой срочности в его бытность на этом посту ещё не случалось, поэтому в голове крутились нехорошие мысли, касающиеся дальнейшей карьеры.
- Ну да, я не спорю. Помогаете за мои деньги, - добавила она с иронией. - Я вам плачу, а вы оказываете мелкие услуги, за которые можно было бы и не брать поборов. Франко, мы же с вами друзья.
Пересилив себя, комиссар улыбнулся и этим рассеял холодок недовольства, веявший от Сильвии.
- Ну, так уж устроен наш мир, синьорина Брускони, - сказал он как можно спокойней. - Полиция не благотворительная организация, которая может позволить себе существовать только за счёт государства. Для того чтобы сотрудники моего участка трудились с полной отдачей, их надо подкармливать. А это, дорогая Сильвия, вы сами понимаете, требует денег.
Комиссар заметил, как слегка вздрогнули её губы и взметнулись вверх брови.
- Я понимаю, мой любезный Франко. Но такова наша жизнь: мы должны сосуществовать мирно, а иногда и оказывать помощь друг другу, - философски начала она. – Полиция - страж порядка и гарант стабильности в нашем обществе. Не побоюсь сказать, полиция охраняет каждого из нас от грабителей, насильников и прочих злодеев, коих ещё в Риме хватает.
- О да, да, синьорина, конечно, в этом заключается наша работа. Мы работаем, не щадя себя, на благо нашего общества.
Гнев у Сильвии прошёл и деловым тоном, каким привыкла разговаривать со всеми, она стала выяснять обстоятельства задержания Насти. Ничего нового к тому, чего она уже знала от потерпевшей, комиссар полиции не добавил, и она окончательно определилась, что чемпионка Скворцова - чей-то заказ.
- Франко, давай не будем ссориться, - сказала Сильвия. – Скворцова ни в чем не виновата, ты это знаешь не хуже меня. Великая спортсменка, честная девушка, красавица, поэтому её надо освободить и найти её сумочку с документами. – Сказав это, Сильвия в упор посмотрела на комиссара, словно призывая лучше проникнуться её словами. - Чем раньше ты это сделаешь, Франко, тем будет лучше для всех. Учти, её скоро хватятся. Если о чемпионке узнают журналисты, они подольют масла в огонь, и тогда может разгореться международный скандал. Заказчики выкрутятся, а ты можешь лишиться своего кресла.
Жар прилил к лицу комиссара, на лбу вздулись вены. Следом холодным потом обдало всё тело.
- Мы ищем грабителя, - сказал он, не выдавая своего состояния. – На поиски я отправил своих лучших агентов. Но, к всеобщему огорчению, ничем похвастаться не могу. Грабители обычно забирают только ценности, а всё остальное выбрасывают. А тут произошёл нетипичный случай: сумочку взяли себе.
Тут он был искренен. О судьбе украденной сумочки он до сих пор ничего не знал. Им были предприняты все действия, но результатов они не дали, и это его беспокоило больше всего.
- Вы не там её ищите, - усмехнулась Сильвия. - Франко, ты лучше спроси у своих заказчиков. Я думаю, они тебе скажут, где она.
Комиссар ответил, что ни про каких заказчиков он никогда не слышал. Но сумочку пообещал найти. Поговорив на разные темы и сделав Сильвии комплимент по поводу её прекрасной внешности, он позвонил кому-то по телефону и приказал немедленно освободить Скворцову.
- И вернуть всё, что у неё забрали. Смотрите мне, если что-нибудь пропадёт, уволю, - прикрикнул он в трубку. – И ещё освободите Кармелу Коста. Это та авантюристка, которая сидит в одной камере с этой русской. Ей также всё вернуть. Быстро выпроводить за порог, и чтобы их духу здесь не было.
- Грацие, комиссар Джиордано, - поблагодарила его Сильвия официальным тоном и при прощании протянула увесистый конверт.