У Него было хорошее настроение. Он взбил подушку, прислонил её к низенькой спинке кровати, ещё раз шлёпнул по ней рукой, и…
- О-о-ой, мамочки!.. Опять!
Она ахнула.
- Послушай, дорогая, - сказал Он, с трудом сдерживая раздражение. – Я прошу тебя, давай, наконец, вывинтим эту проклятую штуку!
Он потёр ушибленный затылок, осторожно опустил голову на подушку и вздохнул. Читать расхотелось. Он выключил свет.
Она смотрела на поблёскивающий при свете ночника штырь, ввинченный в стену над кроватью. По идее на нём нужно было крепить лампу или подставку для вьющихся растений, но кровать была сдвинута, и… эту сцену Она наблюдала уже вторую неделю после Её свадьбы. Не так давно умерла Её полоумная мать… Мать при жизни не давала вывинчивать этот штырь, а когда её спрашивали, почему, мать бормотала что-то о договоре покойного мужа с соседями за стеной и замолкала. Теперь, из-за этого, как считали, маминого предрассудка, эта блестящая штучка просто мешает счастливой семейной жизни!.. Нет, всё. Терпению пришёл конец. Она поднялась, выдвинула из-под шкафа ящик и вытащила тяжёлый гаечный ключ.
- Мама, ты меня поймёшь. –
Медленно, на коленях, Она придвинулась на половину кровати мужа, и осторожно и терпеливо стала выворачивать штырь из стены.
Пробило десять часов. Длинная металлическая палка вышла и тяжело осела на руке. Она огляделась. Слабые лучи ночника пробивались через розовую сеточку абажура, мягко ложились на широкую кровать, небрежно покрытую одеялом, и неровно расклетчивали потолок. Муж уже спал, забыв обо всём. Ничего не произошло. Она спустилась на пол, подержала штырь в руке, словно взвешивая его, потом усмехнулась, и…
Позвонили в дверь.
…и невольно вздрогнула. Вдруг эта штука нечаянно выпала из рук, громко свалилась на покрытый лаком паркет, и, тарахтя, стала долго вертеться по кругу, пока не остановилась. И всё застыло, и стало тихо… Внутри у Неё что-то сжалось. Она поднялась на подгибающихся ногах и села. Муж спал, словно убитый. Она взяла ночник в руки и неуверенно пошла к двери. Вокруг затанцевали клеточки, пока, наконец, не остановились на полированной поверхности двери. Вопрошающе блеснул поручень. Она нерешительно потянулась к нему.
- Кто там?
Кто-то слабо ответил:
- Это я!..
Голос был очень знакомый, но Она не могла вспомнить, кому он принадлежит… и открыла.
Перед дверью стояла соседка, живущая за стеной. Лицо, руки и плечи её были в крови и в царапинах, невидящий взгляд уставился куда-то в глубину передней, подол домашнего халата был вымазан землёй, довершая этот жутковатый вид.
- По.. понимаете… у нас крепилась над кроватью полка… для цветов… - и соседка рухнула на бетонную площадку.
1993