Анечка очень любила наряжаться. Все ее мысли были направлены на это священнодействие. Вы можете подумать, что Анечка маленькая и глупая малолетка? А вот и нет. Хорошенькой Анечке уже исполнилось (о ужас!) целых 30 лет, и, конечно же, за эти годы ей немало довелось повидать и испытать. Именно по этой причине, умело рассортировав и уложив весь свой драгоценный опыт по полочкам, Анечка уяснила для себя, что все в этом мире суета сует. Главное – красивая и со вкусом подобранная одежда. Туфельки, сумочки, перчатки и шарфики стали ее религией. Магазины готовой одежды – храмами. На платья, костюмы, шубки и плащи она молилась. Ну а глянцевые журналы мод стали ее библией.
Обряд одевания (а точнее - переодевания, именно этим она и занималась целыми днями) был для Анечки откровением: не страшным, не ужасным, не самоуничтожающим, а самым что ни есть жизнеутверждающим, радостным откровением.
Попробуем представить Анечкин нерабочий день вместе.
Итак, утро. Анечка медленно просыпается. Холеное тело нежится на шелковых простынях. Анечка (в отличие от большинства своих соплеменниц) не пытается восстановить сновидение. Снам она не доверяет. За исключением тех случаев, когда в них она видит себя в каком-нибудь сногсшибательном наряде. Первая мысль после пробуждения - «какой бы пеньюарчик набросить на неглиже». А вот и не надо ехидно усмехаться. Вы же не понимаете, что именно от того, в каком виде Анечка будет завтракать (а завтракала она исключительно в пеньюарах. Принципиально.) зависело течение всего дня. Анечка прислушалась ненадолго к желудочным позывным… сок. Да, персиковый сок – значит, персиковый пеньюар. Как просто и как красиво! Для кофе, кстати, у нее имелось атласное чудо густого шоколадного цвета. А когда Анечка «грешила» булочками, омлетом и прочими вкусными калориями она, как бы в знак траура, облачалась в черный шифоновый то ли пеньюар, то ли саван. Был у нее и дымчато-розовый утренний наряд. В него она обряжалась по особым случаям. Когда просыпалась не одна. Но это случалось крайне редко. Анечка не любила свидетелей своего пробуждения. Она легко встала с постели и подошла к огромному настенному зеркалу. На Анечку из него приветливо смотрела молодая цветущая женщина-девочка. Рыжеватые волосы обрамляют кукольное личико. Огромные, чуть раскосые серые глаза, маленький прямой носик и губы… ох, уж эти губы. Скольких мужчин они ввели в заблуждение. Сколько несчастных, обманутых их чувственной формой! Анечка улыбнулась. И почему мужчины уверены, что обладательницы припухлых губ особенно хороши в постели? Чушь собачья. Какая скука все эти безобразные телодвижения, направленные на достижение какого-то сомнительного секундного удовольствия… Анечка с удовольствием продолжила осмотр «себя любимой». Фигура хороша, черт возьми. А как иначе, когда она такой правильный образ жизни ведет, не сохранить при этом упругие мышцы и чистые линии тела ну никак невозможно. Отметив, что она по-прежнему может составить конкуренцию двадцатилетним «припевочкам», Анечка нежно оправила складки своей пижамки. Вообще, Анечке собственная красота не доставляла такого уж наслаждения. Она «заводилась» от процесса ее подчеркивания. И вот поэтому она получила чувственное удовольствие от соприкосновения с шелком ночного одеяния. Надо сказать, что Анечка носила одежду всех мыслимых цветов и немыслимых оттенков, но… Но все ее пижамки, ночные рубашки и комбинации были одного и только одного цвета: золотисто-бежевого. Он так выгодно подчеркивал цвет Анечкиной кожи, а кроме того, идеально гармонировал с любым пеньюаром.
После завтрака Анечка отдыхала на балконе. Для этого в недрах ее гардеробной были уложены в аккуратные стопки всевозможные брюки, батники, блейзеры, рубашки и футболки. Сплошная фланель. Ни одна синтетическая ниточка не должна была раздражать Анечкин отдых: телевизор, журналы мод, телефон. Да, кстати, про телефон. Может, это по его вине Анечка старалась одеваться максимально комфортно именно в это время дня, когда все уже были уверены , что Анечка «изволили проснуться». Эти «все» были для Анечки таким же неприятным, но неизбежным жизненным атрибутом, как: тошнотворный запах рыбы на базаре, шум мусороуборочной машины и пробки на Афинских улицах в часы пик. И изменить что-либо невозможно. Анечке, в принципе, не нужны были эти «все», но для того, чтобы драгоценная коллекция одежды обновлялась, приходилось с ними мириться. Анечкиной зарплаты явно не хватало на удовлетворение все возрастающих запросов.
Ограничивать свои потребности Анечка не могла (да и зачем лишать себя единственной радости?) и поэтому приходилось тратить драгоценное личное время на людей, которые могли помочь Анечке. Как вы сами догадались, людьми этими были Анечкины друзья-приятели. Так она называла своих спонсоров. Ну разве объяснишь всем, что один постоянный мужчина вряд ли принял бы Анечкины правила игры. А так… все просто. Все друзья, никаких обязательств, приятное времяпрепровождение (ну уж только не для Анечки, для нее это работа), сю-сю-му-сю и иногда… ну, вы понимаете. Даже самые распрекрасные приятели противоположного пола, подсчитав, сколько денежек выложено на таверны и подарки, начинают претендовать на возмещение ущерба. В таких случаях Анечка (подведя суммарный итог) решала - «казнить или помиловать». Арифметика довольно простая. Итак, если «приятель» предпочитал подаркам (ох, каким вожделенным) походы в рестораны и забывал напрочь о таком невинном увлечении тряпочками своей подружки – приговор был жестким и апелляции не подлежал. С глаз долой - из сердца вон. Подумаешь, невидаль какая, покушать сходить. И когда мужчины поймут, что это к их сердцу дорога пролегает через желудок. А вот женщинам… Ах! Им бы чем-нибудь себя покрыть этаким легким, газовым, воздушным (можно и пушистым, зимой меха весьма кстати даже в Греции). А эти… помешались на еде. Сколько же можно впихивать в себя кальмаров, креветок и прочих морских тараканьих существ, на которых греки крэзанулись? Ладно, сходили один-два раза, набили животы фосфором - и хватит. Пора и о девушке подумать. О том, как еще бы ей доставить удовольствие. Они, конечно же, вспоминали об удовольствиях, но опять же (просто идиоты!) весьма сомнительных. Во всяком случае, для Анечки. Ну, вы понимаете… луна, звезды, любовь-морковь, ноги-руки, крылья-хвосты. Тошнотища. А о том, что нужно, ох как нужно(!) сводить девушку в магазин и выбрать ей платье для ужина (черт с ними, с этими калориями), туфельки для диско-клуба (непременно с блестящими вставочками) или прелестное бельишко (пусть помечтает о перспективе), у них извилины не того… не фурычили. Кошмар!!! Так вот, с подобными кретинами Анечка расставалась без сожаления. Нет, сожаление было только по зря потраченному времени.
Правда, попадались и понятливые, с тонкой душевной организацией (или более ушлые, обнаружившие на раз-два Анечкину ахиллесову пяту). Эти «приятели» уже на втором свидании непринужденно заходили с Анечкой в магазин готовой одежды (дорогая, я здесь не далее как вчера видел одно прелестное платьице. Оно просто создано для тебя…), и снисходительно ждали, пока Анечка из вороха нарядов выбирала тот самый, созданный для нее. Естественно, что для таких поклонников временное расстояние между флиртом и постельными забавами значительно сокращалось. Хотя… В ход опять же вступала арифметика. Все зависело от того, в каком магазине и на какую сумму обогащался Анечкин гардероб. Если покупки делались в каком-нибудь банальном Ехtrim или, прости господи, в Zare - Анечкины флюиды могли долго не выходить за рамки платоники. Если же на пакетах и лейблах красовались всемирно известные кутюрные имена - Анечка таяла и сдавалась на милость победителя гораздо быстрее. Был у нее даже такой случай. За один вечер, буквально на третьем свидании (или на втором? Нет, на третьем, точно на третьем) ее одели с ног до головы. Не забыли ровным счетом ничего. Даже бижутерию от Сваровски подобрали… н-да… Анечка была настолько возбуждена, что тут же ( прямо в автомобиле, едва заехали в паркинг), м-м-м, отблагодарила своего благодетеля-душку. И даже (заметьте, даже) получила от этого удовольствие. Правда, больше таких случаев не было… эх, не все коту масленица.
Вот так и жила Анечка. В ожидании новых нарядов и в поисках жертв для обретения… новых нарядов. Какая убогая душонка. Мелочная и скучная. Совсем неинтересная женщина, - подумаете вы, и будете правы. Но Анечку мнение окружающих о собственной персоне не очень волновало (точнее, совсем не волновало). Пережив (когда-то, еще в прошлой жизни) несколько душевных потрясений на почве дружбо-любви, Анечка отказалась от хомосапиенсных сопровождающих “с песней по жизни”. Она не любила разочаровываться и потому предпочла компанию милых и безмолвных нарядов. Ей нравились эти честные взаимоотношения: она ухаживает за вещами (видели бы вы ее коллекцию всевозможных пятновыводителей, красителей и порошков для всех видов тканей!), а вещи украшают ее. Вот так просто и эффективно. Иногда Анечка все же задавалась вопросом: “ А все же на кой черт мне эти тряпки? Мужики, как таковые, меня не интересуют. От подружек давно отказалась, значит, некому портить настроение обновками, собственная внешность по большому счету – сугубо фиолетово… тогда зачем???” И тут же отвечала себе: “А из эстетических соображений. Некоторые коллекционируют марки и банки из-под пива, другие автомобили и особняки, а я коллекционирую одежду – самое разумное и практичное хобби: и себе в радость, и людям приятно на меня, такую хорошенькую, посмотреть.” Однако и эти размышления не сильно забивали Анечкину головку. Были проблемы гораздо сложней, требовавшие концентрации всех умственных способностей нашей Анечки. Ну, хотя бы, как сочетать троих мужчин в один вечер (заметьте, за вечер, не за день). Причем, когда все трое обещают сводить Анечку в культпоход по магазинам: один в Глифаду, другой в Колонаки и третий - в Пендели. Афиняне поймут, над какой серьезной задачей иной раз приходилось работать бедной девушке. И все же Анечка всегда выкручивалась из щекотливых ситуаций, не теряя ни поклонников, ни материальных знаков внимания. Каждый раз, возвратившись домой с очередного двойного или тройного свидания, она удовлетворенно себе говорила: “ Я тобой горжусь, Анечка”, - и при этом ни одна нравственно-этическая мыслишка не омрачала её довольное личико.
Вы обязательно зададитесь вопросом: “И что же, молодая, симпатичная женщина, окруженная кучей поклонников, вообще умерла как… скажем, самка? Неужели Никто не мог заинтересовать ее просто так ?!”. В это сложно поверить, но Анечка действительно Никого не хотела. Не могла себе позволить это “хочу”. Переболев недетскими страстями по самому “светлому чувству”, исхлестанная и издерганная, она дала себе жесткую установку: “Никто в этом мире не может вышибить меня из седла…”, - такая уж поговорка у нашей Ани была. А к поклонникам, - спросите вы, - к поклонникам как она относилась? - Да никак. Как к рабочим инструментам. Берегла, пока работали, то есть одевали Анечку. А потом… когда механизм изнашивался : “ Вот Бог, а вот порог”.
Что-то мы отвлеклись от созерцания Анечкиного нетрудового дня (в обычные 5 дней в неделю девушка работала в бюро по трудоустройству. Суматоха, грязь, проблемы, но мы не об этом). Итак, после завтрака Анечка, укутанная в 100% коттон, отвечает на звонки “счастливчиков”.
- Да, Йорго, конечно рада! (ага, щас) Когда встретимся? Понятия не имею. Сегодня точно не могу. Ну как почему? Ты забыл, что по выходным я сижу дома и учу греческий. Вечером? А вечером – английский и занятия йогой. Ну не дуйся, малыш, ты же знаешь какая у меня нервная работа. Мне просто необходимо восстановиться для таких очаровательных негодников, как… ты. Ха-ха. В понедельник? Да, пожалуй, в понедельник я смогу. Где? Сейчас я подумаю. Слушай, у меня будет часик-полтора, давай встретимся в магазине “Ромео”. Я там плащик себе присмотрела, а ты заодно мне подскажешь, идет ли мне этот фасон. Целую. Ну конечно скучаю. Да. Да. С нетерпением. Я давно жду… Ну, будь готов. Ко всему. Если я буду в настроении. Как - от чего зависит? Не «от чего», а от Кого, милый. Я думаю, ты создашь мне ЭТО настроение…, ты же знаешь как это делается, мррр… бай. (так, порядок!)
• О-о-о, Маноли, сердце мое, какой сюрприз! Как дела? Да нормально, вроде. Да нет, я не кашляю, так… покашливаю слегка. Да ничего страшного. Простудилась. Под дождь попала, ноги промочила и… вот. Какие сапоги, ты что? Я же не Афина Онассис. Да не переживай, вылечусь. Вот попью антибиотиков… Что? Какая таверна? Я же не смогу выпить вина, и тогда… вся прелесть теряется, а неделя такая дождливая, туфли надо сдать в починку, а то на работу не в чем ходить. Что? У меня 37 размер, а зачем тебе? Йорго, ой, Маноли, ты не вздумай тратиться на меня – у тебя же жена и дети. А? Лекарства дороже обойдутся? Ну-у-у, в этом есть логика. Да, ты прав, настроение не купить… Только, пожалуйста, не покупай дерматиновые, у меня аллергия на кожзаменитель. Каблучок? О-о-о, я доверяю твоему вкусу. Да, милый, до встречи. Береги себя. Да. Да. Скучаю. Целую. Жду, мяу (так, и этот созрел).
• Да, Христо. Да Христо. Нормально, Христо. Нет, Христо. Правда, все нормально. Я не сухо разговариваю, просто расстроена, но это так, пустяки. Не стоит и говорить об этом. Да не плачу я. Нет (всхлип-всхлип), не плачу. Да не реву я, просто те часы, что ты мне подарил, почему-то остановились. Я испугалась - это же плохая примета (в голосе ужас), побежала к часовщику, а он (всхлип-всхлип) сказал, что это подделка и ремонту не подлежит. Да не реву я, просто мне так жаль твоих денег! Тебя обману-у-ули-и-и (горькие рыдания). Что? Я не слышу. Я весь день плачу- и из-за этого у меня уши заложило. А? Другие купишь? Но это же дорого. Вместе? А когда? В понедельник? Давай лучше во вторник. Хорошо, пойдем вместе. Я сама выберу, а то ты такой стеснительный, боишься попросить гарантию. Все. Все. Я не плачу (затихающий всхлип). Да. Часы - это пустяк (ха, я тебе покажу, где раки зимуют, жадина). Конечно, скучаю, я так переживала, когда они сломались, думала, что это плохо для наших отношений. Теперь все хорошо. Мне уже лучше (радостный полувсхлип-полувздох). Где? Давай у Хондос-центра, там замечательный часовой отдел. Целую, мой сладкий. А? Я еще не знаю, какой ты на самом деле сладкий? Ха-ха. Я просто растягиваю удовольствие, мяу. Пока, скучаю, жду (сэкономить решил? Получай, фашист, гранату).
Ответив на все звонки, Анечка записывала приблизительное содержание разговоров (чтобы не запутаться) и составляла расписание выходов на следующую неделю. Эта процедура доставляла такую радость, что для нее (естественно) требовался соответствующий наряд. Свободного покроя брюки (или длиннющая юбка) и что-нибудь, скромно декольтированное сверху. Сидя за письменным столом и внося поправки в записи, Анечка ощущала себя ловким манипулятором над мужским убогим стадом. Посмеиваясь и подсчитывая приблизительную стоимость своего гардероба, она думала: "Им здорово повезло, что у меня такие скромные запросы. Вон, Виолетка очередной особняк на побережье покупает, не помнит, сколько машин в гараже. Переспала со всеми цементно-бетонными начальниками и теперь сетует, что министерству тяжелой промышленности Греции явно следует расширить аппарат. Подумывает перебазироваться в министерство иностранных дел – хочет попутешествовать. Работы непочатый край. Но это Виолетта - она амбициозная, а мне-то на фиг не нужны эти головные боли. У меня все намного скромней и спокойней. Вот только я никак не могла подумать, что оранжевый цвет станет центральным в этом сезоне, а у меня - кот наплакал: сумочка и босоножки. Надо срочно находить резервы, иначе пропущу все на свете…" Подписав дату и время под очередными дневниковыми записями, Анечка направилась к гардеробной, чтобы выбрать наряд для охоты на резервы. Раскрыла двери и замерла… Это непередаваемое чувство восторга посещало ее каждый раз, когда она открывала двери гардеробной. Ей представлялось, что перед ней распахиваются дворцовые врата. Она даже пришептывала «Сим-сим, откройся». Аккуратные ряды вешалок, стройные ряды обуви и шляпные коробки почтительно приветствовали свою владычицу. Анечка уважительно приветствовала своих вассалов (хотя тут можно запутаться, кто кому на самом деле служил, но это и не важно): «Добрый день, друзья, я снова с вами. Как поживаете? Что вам снилось? Вас никто не беспокоил?…» Со стороны могло показаться, что Анечка безумна, но нет…Анечка весьма трезво относилась ко всем жизненным явлениям. Каждый объект: материальный или наоборот - имел свою ценность, соответственно - стоимость. Вот только отношение ее в зависимости от одухотворенности предмета разительно менялось. К людям Анечка относилась снисходительно-иронично. Одежда же служила надежным источником радости и комфорта. Людей (мужчин) она терпела для того, чтобы впоследствии наслаждаться ощущением покоя в кругу своих близких друзей-нарядов. Получался замкнутый круг, с которым Анечка смирилась. И даже то, что иногда (ну совсем иногда) приходилось возводить на жертвенный алтарь собственное тело, Анечка воспринимала как необходимую процедуру оплаты за предоставленные услуги. Пошло? Ну да. А вы попробуйте сами перейти на подобные отношения и при этом не ощутить дискомфорт.… То-то же. А наша Анечка стряхивала с себя осадок нужных встреч, как случайную пыль с бархата вечернего платья. Впрочем, все и так понятно про нашу Анечку. Кроме одного… Очень многие женщины (да и мужчины) наступают «на горло собственной песне» для достижения каких-нибудь целей, утешая себя мыслью, что когда-нибудь они снова станут хозяевами ситуации и ни перед кем не придется прогибаться. «Будет и на моей улице праздник. Я еще покажу вам кузькину мать!!! »- мечтают несчастные о возмездии. Знакомо? Еще бы… А вот Анечка относилась к той редкой категории людей, которым, что бы они ни делали, все (абсолютно!) представлялось благом. Своеобразная форма безумия. Но таковы были Анечкины правила игры «в жизнь» и никто не мог их изменить. Тех, кого они не устраивали, Анечка безжалостно вычеркивала из списка…
«Однако оранжевый цвет заполнил все витрины магазинов, а я не у дел», - продолжала парадный смотр своих верноподданных Анечка. «Пора в дорогу».
Она медленно прошлась вдоль вешалок (это не опечатка: «прошлась вдоль вешалок», - гардеробной Анечке служила просторная комната, которую люди обычно отводят для детей) и пальцы ее пробегали по тканям, как по клавишам фортепиано. Такое трепетное касание бывает обычно у пианистов на последнем аккорде ноктюрна.
Мерцающий атлас, сверкающий люрекс, благородный твид, порочный гипюр, кокетливая органза, загадочный шифон, манящий бархат, матовая кожа, девственный батист, мягкая шерсть, капризная синтетика, дерзкий капрон, нежный шелк – это были ноты ее нарядной Музыки. Это были догмы ее нарядной философии…
«Так что же одеть, чтобы и внимание привлечь, и не отпугнуть? Что-то такое… провокационно-невинное. Ага, вот юбочка чуть выше колен (классическая английская длина), белая блузка с открытыми руками и узким треугольным вырезом на груди, едва открывающим любопытному взору влекущую ложбинку. Босоножки на невысоком тонком каблучке. Вот, теперь я похожа на девушку из офиса – интеллигентную и самодостаточную. Нет. Пожалуй, чересчур интеллигентную. Так не пойдет. Нужна провокация. Намек на слабость. Тэ-э-экс. Тоненький серебряный браслетик на ногу (вульгарно немного, но что поделаешь) и… маленькая фальшивая татуировка. Куда ж ее пришпандорить? О! Эврика! За ушко! Вот здорово! Анечка – ты гений!».
Она подошла к зеркалу и с удовлетворением отметила результат. Хороша, чертовка! На первый взгляд – хорошенькая скромняжка с отличной фигурой. Но браслетик, тонкой змейкой обвивающий ее стройную лодыжку, и маленькая саламандра за великолепно вылепленным ушком (чтобы татуировка была видна, пришлось собрать волосы в тугой «конский хвост») сулили ох какие наслаждения. Тут Анечка брезгливо поморщилась. А что делать? Ради пополнения коллекции… все средства хороши. Анечка оглянула еще раз вешалки и полки своего «королевства»: «Прощайте, друзья, я ненадолго отлучусь. Не скучайте. Мама приведет вам новых оранжевых братиков и сестричек». Воздушный поцелуй в сторону гардеробной, облачко духов, шорох лифта… Анечка начала операцию «Оранж».
Кофе был великолепен. Она с удовольствием слизнула пенку с соломинки и тихонько из-под ресниц оглянулась. Никого стоящего. Ничего, до вечера обязательно кто-то проклюнется. Анечка неторопливо смаковала напиток. Надо было набраться сил перед предстоящим знакомством. Движение воздуха, слабый запах табака (о нет, только не это. Анечка особенно ненавидела курильщиков) - и что-то большое и серое уселось напротив. «Серое» молчало. Молчала и Анечка. Она продумывала, как бы повежливей отшить пришельца, который явно не тянул на потенциальную жертву: стоптанные сандалии, плохо проглаженная футболка и джинсы. Все вещи были дорогими, но такими застиранными… Наверное, в «Армии спасения» одевался, - насмешливо подумала Анечка. Этот не раскрутится на «оранж», крутить некого и нечего, хотя… Каков красавец, однако. Но Анечка тут же прогнала крамольные мысли: «Нищий жиголо, безмозглый самец, самовлюбленный павлин. Какого черта подсел?». Анечка холодно произнесла по-гречески:
• Извините, я жду свою компанию.
«Серый» молчал. Он спокойно рассматривал Анечку. Как вещь. Дорогую и недоступную его карману. Его глаза сантиметр за сантиметром исследовали каждый участок Анечкиного лица и тела. Ну, уж нет! С извращенцами она не будет церемониться:
• Ду ю спик инглиш? Айм вейт май компани. Понял, дебил? Гони отсюда.
• Я так и думал. Вы – русская.,- голос его был глубоким и тихим одновременно.
Анечка застыла на мгновение, а потом рассвирепела еще больше. Только этого не хватало! С нашим родненьким знакомство свести. С вшивеньким, убогоньким, бедненьким и несчастненьким снгшником. Тьфу ты черт!
-Так, вьюноша,- как можно спокойней произнесла девушка, - не будем бардачить. Встаешь и уходишь, понял? Я не богата, в секс-услугах не нуждаюсь, значит, ошибся адресочком. Пока. Удачи.
Серый молчал. Он просто молчал. Продолжал разглядывать.
Анечка начала злиться. Она не привыкла к неконтролируемым ситуациям. И, кстати, за соседний столик подсел солидный господин, который, на Анечкин профессиональный взгляд, «тянул» на приличный магазин одежды.
• Молодой человек, - вкрадчиво произнесла она, - я не знаю, что вам от меня нужно, но в любом случае я не ваш сорт. Не для вас цвела. Я достаточно ясно изъясняюсь? Вы мне мешаете. Более того, вы меня раздражаете. И напоследок, у меня аллергия на русскоязычных мужчин за границей. Уйдите, прошу вас. Прошу по-хорошему… пока по-хорошему.
Серый еще удобней расположился в кресле и заказал подошедшему (не вовремя) официанту двойную «чистую водку». Замечательно! Просто шедеврально! Русский! Нищий! Курит! Алкоголик! Просто законченный портрет Анечкиной Мечты.
Она нервно встала и пересела за другой столик.
• Вы забыли свой кофе, - услышала она за спиной.
• Не страшно. Официант принесет.
• Его вы будете долго ждать, - кофе и вода оказались перед ней, а «серый» снова водрузился напротив. Глаза его продолжили исследование Анечки.
• Мальчик, - терпеливо начала она
• Я не мальчик. Мне 35. А вам не к лицу оранжевый цвет. Подумайте об этом.
Анечка застыла. Но ведь и она была далеко не девочкой и потому быстро взяла себя в руки.
• Мальчик, идите домой или еще куда-нибудь, и оставьте меня со своими изысканиями. При чем тут оранжевый?
• Оранжевый притом, что в этом году он очень моден. Я представил вас в нем, мне не понравилось. А домой я всегда успею. Тем более меня никто там не ждет.
Ну наконец-то, ситуация проясняется. Он одинокий русский мужчина, жена с ребятенком где-нибудь под Ростовом получают денежные переводы от папаши- строителя, а он (папаша), пока суть да дело, ищет шуры-муры задарма. За любовь. В лучших русских традициях. Браво! Занавес!
Он вовремя уловил ее движение пересесть за другой столик:
• Я не женат. И не был. Не успел. Или не повезло.
Конечно. Все его обманывали, использовали, а он, тако-о-ой славный малый, так одинок и несчастен. Щас расплачусь. Принесите мне нюхательные соли. У меня мигрень.
И вновь его голос (вот сволочь, научился регулировать тембр):
• Я не жалуюсь. И то, что я один – целиком и полностью моя вина. Работа у меня такая. Я художник-реставратор. Постоянно взаперти с предметами искусства и старины, а вот на живых людей времени не хватает.
Теперь уже Анечка молчала. Она лихорадочно соображала, что художники неплохо зарабатывают. Иногда. Когда есть заказы. А в Греции есть что реставрировать, следовательно, без работы он не сидит – значит, можно раскрутить на какую-нибудь экстремальную фигнюшку. Художники, они любят дарить нечто экстраординарное. Анечка постаралась придать своему лицу небрежное выражение.
• И что же мы реставрируем?
• Акрополь, - так же небрежно ответил «серый»,- хотите выпить?
Анечка быстро прокрутила, что реставрация одного из чудес света стоит немалых денег, следовательно, какая-то часть обязательно оседает в карманах «серого». Ладно, попробуем нашего на вкус. Она только начала было заводить светскую беседу. Как услышала
• Я не богат, хотя хорошо зарабатываю. Не умею экономить. Не научился. И пожалуйста - не работайте со мной. Не получится. Я предпочел бы, если бы вы еще раз меня послали по матушке. Не играйте со мной в ваши игры. Я вижу вас насквозь. Так выпьете или нет?
• Двойную текилу, - решилась Анечка, которая очччень любила трудных идиотов. Схватка обещала быть захватывающей, - однако, текилу без сигары я не представляю…
• У меня с собой только сигареллы - в его пальцах оказалась коробочка сигарелл. Увидев недовольный взгляд Анечки, он быстро добавил – настоящие сигары я предпочитаю курить дома.
Официант принес водку и тут же удалился за текилой, понимающе ухмыльнувшись, услышав второй алкогольный заказ с русским акцентом в 5 часов вечера по афинскому времени…
Анечка умела пить (жизнь научила) и потому совершенно не боялась захмелеть. И все же она чувствовала, что не совсем владеет ситуацией. Она пыталась навести «серого» на разговор про работу (должна же она была знать, на что рассчитывать от земляка), а он ей рассказывал …. о ней. Поначалу она посмеивалась. Затем насторожилась (как он узнал?), потом начала злиться (это не совпадение, ему кто-то рассказал о ней, ее выследили), а потом была произнесена фраза:
• Зеркало. Ты. Много вещей. Ты красивая кружишься перед зеркалом. Ты нравишься себе. Тебе нравится твоя жизнь. Тебе никто не нужен. Только ты и вещи. Ты не любишь людей. И ты несчастна, ведь ты не любишь людей.
• Бред какой-то, - Анечка не теряла самообладания. - Я прекрасно отношусь к людям.
• Тогда почему у тебя в глазах такая тоска?
• У меня??? – Анечка искренне рассмеялась, - да я редко встречала более довольных жизнью и собой людишек.
Она осеклась.
Серый спокойно и пытливо смотрел на нее.
• Меня зовут Андрей. А тебя… Мария, или Валентина, или… Анна. Я бы хотел, чтобы тебя звали Анной. Тебе идет это имя. И золотисто-бежевый. А насчет людишек… ты сама подписалась…. Так как тебя звать?
• Аня.
• Это хорошо. Наши имена гармонируют: Анна и Андрей, Андрей и Анна, - он произносил имена, словно пробовал на вкус. Медленно и с удовольствием.
Принесли текилу и лимон.
Дежурное «за знакомство», и Анечка завела светскую беседу. Отчасти оттого, чтобы навести Андрея на разговор о его заработках (она не могла не прощупать почву), но… по большому счету она просто боялась, что он снова заговорит о ней, а это лишало ее равновесия. «Вот те и крепкий орешек, - думала она, - стоило объявиться смазливому прохвосту в поле зрения и все мои установки к чертовой матери, блин. Да нет, при чем здесь внешность? Среди моих греческих «потерпевших» тоже мальчики - колокольчики попадаются, но тогда почему они меня не заводят. А этот… ой, по-моему, я его хочу. Так, Анюта, не размякать!!! Спокойно! Но уж какое тут спокойствие, когда он видит меня насквозь. Так, Анна, ты не ведешься на эти дешевые приемчики. Он малый красивый, под его одеялом перебывала куча бабешек – он далеко неглупый, чего-то там прокукал про меня. Однако… что-то чересчур точно он меня увидел.
Все эти мысли-скакуны пробегали в хорошенькой Анечкиной головке, пока прелестные пухлые губки выдавали на гора ценную информацию о красотах Греции и ее островов. Андрей иногда вставлял вежливое «да, нет, не может быть». Но большей частью молчал. Смотрел-разглядывал. Когда Анечка приступила к описанию 7 по счету острова, на котором она отдыхала, он внезапно предложил:
• Давай помолчим, Анна. Твое лицо гораздо красноречивее и… ты так и не поняла, что со мной не надо играть. Поэтому просто помолчим. Ты не против?
Ну что тут сделаешь? Анечка покорно заткнулась и, чтобы избежать его взгляда, стала рассматривать загустевшее посетителями кафе. Упс! Какой-то жирненький холененький господинчик сидел невдалеке и с удовольствием поглядывал на Анечку. «Пока я тут прохлаждаюсь с текилой и с сереньким Андрюшей, лакомый кусочек может уйти… Что же делать? А… где наша не пропадала. Гулять так гулять. Могу я один субботний вечер провести «для души»?
Да, Анюта, вот уже и про душу вспомнила, и флюиды закопошились под заскорузлой пленочкой искусственно взращенных установок. Опасная ситуация.
Андрей явно забавлялся ее замешательством.
• Ты думаешь, что теряешь время со мной? Если хочешь, займись тем, для чего ты сюда пришла. Я пойму. Но мне было бы очень приятно, если бы этот вечер ты подарила мне. Нам.
Анечка деланно зевнула.
- Да ладно, никуда мне не надо. Я пришла кофе попить.
- Как интересно. А что же ты говорила, что ждешь компанию? Неувязочка получается,- он устало усмехнулся, – скажи, чего тебе не хватает? Неужели это действительно так важно и так нужно?
• Послушай, Андрей, ты вот все понял про меня, да? Тогда ты должен был бы понять, что меня воспитывать не надо. Поздно, батенька. И еще кое-что: меня абсолютно устраивает моя жизнь, и ничего менять в ней я не собираюсь. И то, что я согласилась скоротать этот вечер с тобой, ничего не значит. Ничего абсолютно. Можешь объяснить это женским любопытством. Странно все-таки: двухметровый неженатый красавец, неглуп…
Андрей рассмеялся.
• Женское любопытство, говоришь? Да ты уже вычислила, на сколько сможешь меня раскрутить. Только я не раскручиваюсь, Анна. А теперь серьезно. Я предлагаю тебе отношения. Нормальные отношения между мужчиной и женщиной. То есть… я хочу, чтобы ты стала моей. Мы будем хорошей парой. Я тебе обещаю это. Нам есть, о чем рассказать друг другу.
• Ты сумасшедший или водочка пошаливает? Ты видишь меня первый раз в жизни. Ничего обо мне толком не знаешь и сразу отношения предлагаешь? А вдруг у меня в сумочке клофелин припрятан, или я замужем? А потом, с чего ты взял, что я сражена твоей неотразимостью и соглашусь на это «непристойное предложение»? Бред какой-то…
Андрей устало произнес:
• Я не могу сейчас доказать, что тебе будет со мной хорошо. Но подумай. Ведь нам уже интересно друг с другом. Сделай еще один шаг навстречу. Рискни. Если ты разочаруешься во мне, я даже не буду настаивать на повторной встрече. Телефона твоего у меня нет. Где ты живешь, я не знаю, следовательно, докучать не смогу.
Анечка прервала его:
• Да ты понимаешь, что ты предлагаешь и кому? Тебе не с кем расслабиться или у тебя хобби снимать девушек на одну ночь? Звездочки на фюзеляже рисуем, гражданин художник? Ты что же возомнил о себе, Ален Делон в русской упаковке?
• Тебе не идет быть грубой. Это не твой стиль, – голос его по-прежнему был спокойным, но… что-то насторожило ее в интонации...
• Анна, я не буду больше тебя уговаривать. Сейчас я расплачусь по счету и уйду. А ты останешься. И всю жизнь будешь думать: «А правильно ли я поступила, что не пошла с ним?». Тебя это будет мучить, и грызть вопрос: «А, может, это действительно был ОН?». Отвечаю. Это Я. Поступай, как хочешь. Счастливо, маленькая и разочарованная девочка.
Андрей подозвал официанта. Попросил счет. Он больше не смотрел в Анечкину сторону. Расплатился и ушел. Она же в это время со скоростью света соображала, как же быть. Пойти с ним она не могла. Это же ерунда полнейшая. И не пойти не могла. Она бы жалела, что не рискнула. В этом он был прав.
Минут пять она еще сидела в оцепенении, а затем ринулась к выходу. Никого. Что ж, так тебе и надо. Ну надо же, в кои-то веки решилась на… безумие и…
Придется вернуться к «нашим баранам». Так оно даже и лучше. Нечего терять голову под воздействием «серых» прелестей. Вперед, на добычу «оранжевых»! Она попробовала расправить ссутулившиеся было плечи и развернулась в сторону кафетерии, когда услышала за спиной:
• А ты не совсем запущена. Я боялся, что ты не выйдешь.
Анечка в растерянности стояла перед внезапно возникшим Андреем и нервно теребила ручку сумочки.
• Я на мотоцикле приехал. Ты, вероятно, не сможешь взобраться на него в узкой юбке. Пойдем, найдем тебе такси.
Анечка послушно поплелась за своим спутником. Мелькнула мыслишка: «Придется тратиться на такси. Ну и черт с ним».
На стоянке такси Андрей о чем-то договорился с водителем и протянул ему купюру синего цвета. «20 евро,- машинально отметила Анечка,- куда же он меня повезет? А, впрочем, какая уже разница…» Андрей подошел к ней и внимательно посмотрел в глаза:
• Ты не спросишь, куда мы едем?
• Нет, а надо?
• Не надо. Ты умница. Ты не пожалеешь, но это все слова. Садись в машину. Встретимся позже.
Он слегка коснулся губами ее лба и раскрыл дверь авто. Анечка послушно уселась на заднее сиденье. Мягко заурчал мотор, и путешествие в неизвестное началось. Пока проезжали центр города, Андрей эскортировал такси, то, обгоняя, то мчась вровень с машиной, в утробе которой замерла Анечка. Стараясь ни о чем не думать, она все же заметила, что мотоцикл у Андрея дорогой - «Харлей-Дэвидсон». «А что же он тогда одет, как наемный рабочий?». Впрочем, состояние Анечки было таким пугающе незнакомым (или давно позабытым старым), что и эта мысль отлетела в никуда. Когда выехали на Вульягмени, Андрей поравнялся с машиной, махнул вперед рукой, ободряюще улыбнулся - и был таков. Анечка пробовала рассматривать витрины магазинов, но, как ни странно, взгляд не цеплялся ни за одну вещь. Такого с ней еще не случалось, и она попробовала сконцентрироваться.
«Надо бы спросить у шофера, куда мы направляемся. А-а-а, нетушки. Сходить с ума – так по полной программе». Анечка попыталась расслабиться, но тело было как натянутая тетива. Девушка прикинула, сколько денег у нее в портмоне. Если даже она и обманется, на обратную дорогу хватит. Откинувшись на спинку сиденья, Анечка прикрыла глаза, и полная безмятежность наполнила все ее существо. «Ничего страшного. Можно один раз почудить. Потом, когда все закончится, позабавлюсь. Расскажу своим нарядам, как их хозяйке вздумалось вспомнить молодость», - шептала она.
Машина между тем сбавила скорость. Анечка приоткрыла глаза. Они въезжали в афинский пригород Варкизу. «Не близко проживает бедненький Андрюша. Да и не очень экономно для простого художника-реставратора». Такси приблизилось к небольшому двухэтажному особняку причудливой архитектуры. У ворот стоял Андрей с собакой чудовищных размеров. «Прокормить такого монстра – это ж сколько он должен зарабатывать!», - в Анечке вновь проглянули охотничьи инстинкты. Андрей, придерживая пса, протянул ей руку, помогая выйти из машины.
• Добро пожаловать в мою берлогу. Кстати, познакомься с моим другом. Его зовут Тузик.
• Первый раз слышу, чтобы королевского дога называли, как дворняжку. Зачем ты обидел собаку?
• Да нет, в документах он значится как Генерал. Но все в этом мире относительно, не так ли, моя милая гостья? Поэтому я решил, что даже генералы могут стать Тузиками и наоборот, - они подошли к дому. Андрей открыл дверь. Анечка вошла в просторный холл. «Ничего удивительного,- подумала она, - так я и думала: до ужаса просто и до ужаса дорого». Мебель из натурального дерева, светильники из кованого железа, картины, несколько шкур перед камином. Именно он поражал воображение. Огромный. Средневековых размеров. В Греции обычно не строят таких. Где дров напасешься на такую громадину?
• Проходи, присаживайся. Что ты будешь пить?
• Наверное, текилу. Не буду же я мешать напитки.
• А я хотел было предложить свой фирменный коктейль. Рискнешь?
• Я нужна тебе пьяной? - Анечка попробовала улыбнуться, но губы лишь растянулись в жалкой гримасе. Она боялась. Она! Боялась! Доигралась.
• Знаешь, Андрей, я что-то неважно себя чувствую. Принеси-ка текилу, не будем мудрствовать лукаво.
Андрей внимательно посмотрел на нее и вышел. Вернулся через несколько минут, неся поднос, уставленный бутылками, стаканами и вазочками.
• Мне душно, Андрей. Включи, пожалуйста, кондиционер.
• У меня есть идея получше. Иди за мной. Захвати на каминной полке ящик с сигарами.
Они прошли через весь дом и вышли на задний дворик. Небольшой декоративный бассейн с миниатюрным фонтанчиком посередине. Несколько золотых рыбешек, радужная подсветка. «Красиво», - оценила Анечка и вновь задумалась о стоимости всего этого великолепия.
Они вошли в беседку, увитую виноградом. Столик и уютные диванчики манили к отдыху.
• Нравится? - Андрей ловко расставлял посуду, лед, орешки
• Ничего, с пивом потянет, - Анечка постаралась придать голосу как можно больше равнодушия.
• Я тоже так думаю, - спокойно согласился Андрей, - ты тут располагайся. Я скоро.
Пока Андрея не было, Анечка быстро налила себе щедрую порцию текилы и залпом осушила стакан. И в это время из дома послышалась музыка. Это была совершенно волшебная музыка – трепетная и грустная, томительная и… светлая. Сквозь нежные звуки слышалось пение птиц. «Как в раю», - Анечка налила вторую порцию.
• Ты нервничаешь? – Андрей с пониманием смотрел на почти полный стакан в руке Анечки, - не надо, ничего плохого не произойдет. Только то, что ты захочешь и как ты захочешь.
• А я, если честно, и не знаю, чего я хочу. Я вообще не понимаю, зачем я сюда приехала.
• Ты приехала, потому что хотела … меня. Правда? А теперь давай разберемся, чего ты хочешь вообще.
• Не хочу я разбираться ни в чем. Я как Скарлетт - подумаю об этом завтра. А сейчас давай наслаждаться этим тихим вечером и этой чудесной музыкой. Кстати, кто это играет?
• Это японка. Кейко Матсуи. Она пишет музыку и исполняет партию фортепьяно. Как тебе птички? Это я придумал. Наложил на ее пьесы звуки леса и свел воедино.
• Здорово. Ну, давай выпьем за твои, как я понимаю, многочисленные таланты.
• А я предлагаю обойтись без тостов. Мы же смотрим в глаза друг другу. Достаточно, не так ли?
Анечка согласно кивнула и отпила обжигающий напиток. Андрей раскуривал сигару. Предложил ей. Закурил и сам. Они молча пускали дымные колечки, запивали табачный привкус алкоголем, слушали музыку и смотрели друг на друга.
Анечка с восторгом ощущала, как теплая нега обволакивает ее сознание. «Практически полное отсутствие мыслей, кроме одной. Когда же мы займемся ЭТИМ? Я давно уже готова. Он не понимает? Или хочет, чтобы я проявила инициативу? Если я еще выпью, то сама его изнасилую», - Анечка негромко хихикнула. «Вот тебе и фригидна. Н-да, уж точно, на старуху напала проруха. Но я же именно за этим сюда ехала, так что…»
• Потанцуем? - Андрей протянул ей руку.
«Ну, наконец-то. Началось» - Анечка даже вздрогнула, когда руки Андрея сомкнулись у нее за спиной. Они стояли обнявшись и покачивались в такт музыке. Анечка вдохнула его запах и прошептала:
• Я хочу тебя. Пойдем.
• Да, пора.
Он взял Анечку за руку и повел ее на второй этаж. В просторной спальне была огромная кровать, встроенный шкаф с зеркальными дверцами, телевизор и музыкальный центр. Ничего лишнего. Анечка остановилась в нерешительности.
• Я помогу тебе раздеться, ты не возражаешь?
• Нет, - голос Анечки дрожал. Дрожали и колени и… Она дрожала вся. Андрей положил ей руки на плечи и заглянул в глаза. Глубоко-глубоко. Руки его медленно опустились к пуговкам на блузке. Медленно, очень медленно его пальцы расстегивали одежду. Потом он опустился на колени и так же медленно высвободил Анечку из плена юбки. Босоножкам тоже был дан «отбой». Когда на ней остались только трусики и бюстгальтер, Андрей встал и понес Анечку на кровать. Бережно положил и разделся сам. В щадящем свете ночника Анечка увидела, какое у него красивое, сильное тело. Ее продолжало колотить. Андрей прилег рядом, обнял Анечку.
• Мы будем слушать музыку. И все.
• То есть? – недоверие в Анечкином голосе напоминало ужас.
Андрей тихо рассмеялся:
• Дурочка ты моя маленькая. Неужели ты думаешь, что мне интересно овладеть выпившей женщиной? Нет, моя хорошая. Мы займемся этим, когда ты будешь абсолютно трезва. Если ты захочешь, конечно, - его голос был чуть насмешлив и очень-очень нежен.
• Но я не пьяна! – Анечка разозлилась – И я хочу СЕЙЧАС! Завтра мы с тобой расстанемся и, возможно, никогда больше не увидимся. В какие игры ты играешь? Ты же сам сказал, что будет то, что я захочу! Ты хочешь унизить меня или просто… не хочешь? – Аня взбунтовалась. Она даже привстала, но сильные его руки притянули ее к себе.
• Это я тебя не хочу? – он тесно к ней прижался, и она почувствовала как сильно в нем желание, - ты просто все продумала. Решила развлечься, дать волю инстинктам и потом наутек? Нет, милая. Я хочу, чтобы ты поняла кое-что о себе, да и обо мне тоже. Если ты называешь это игрой, тогда ты сценарист в ней, а я режиссер. А режиссеры зачастую меняют первоначальный замысел сценариста. Ну не злись. Расслабься, и давай я тебя убаюкаю. Утро вечера мудренее. Завтра вернемся к этой теме, если не сбежишь и не передумаешь.
Андрей говорил, а руки его в это время бережно гладили Анечку. Они перебирали ее волосы, скользили по телу, старательно избегая задеть «те самые» зоны. Он гладил ее как ребенка и под его руками, от его касаний, лишенных всякого сексуального подтекста, Анечка внезапно успокоилась. Да и выпивка подействовала. Она пробормотала:
- Тогда расскажи мне сказку. Только не страшную
Тихий смех Андрея.
• Хорошо, я расскажу тебе сказку. Но только современную и, конечно же, она будет доброй, испуганная моя принцесса.
Он перевернул Анечку на живот и, слегка касаясь ее спины чуткими пальцами, продолжил:
• Однажды, не так давно, в один большой, самый главный город, в далеком заморском царстве, где много-много моря, спустилась с небес огромная железная птица. На спине этой птицы было много людей, которые оставили свои родные, но нищие царства-государства для того, чтобы стать, наконец, счастливыми и богатыми. Среди них была одна очень красивая принцесса. То есть, никто не знал, что она принцесса. Только она сама. А звали ее, м-м-м…
• Ее звали Анечка? – голос девушки приобрел детскую окраску.
• Ты знаешь эту сказку? Не подсказывай, а то я накажу тебя, и ты останешься без мороженого.
• Я больше не буду, - Анечка счастливо вздохнула и повернулась лицом к Андрею, - я хочу видеть тебя.
• Нет, мой упрямый сценарист. Ты закроешь глаза и будешь слушать мой голос и мои руки. Так вот. Принцессу действительно звали Анечкой. И она тоже прилетела на большой железной птице для того, чтобы найти своего принца. Она даже знала, каким он должен быть. Молодым, умным, красивым, богатым. В общем, ПРИНЦЕМ. Только она не знала, где его найти, и потому стала искать его в каждом встречном мужчине. А мужчин вокруг Анечки всегда было много. Ведь наша принцесса, хоть и была бедна, но очень-очень красива. А еще она была слишком доверчива. Чересчур доверчива. Поэтому она искренне влюблялась в каждого, кто был похож на принца. Правда, Анечка была неглупой, поэтому довольно быстро понимала свои ошибки, училась на них и требования ее к мужчинам-принцам становились все жестче и жестче. Несколько раз ей даже казалось, что настоящий принц найден. Тогда она открывалась своему избраннику. Не таила ничего. Предлагала всю себя, отдавалась любви без остатка и… В итоге снова оставалась одна. Она долго не понимала, да и не хотела понимать, что принцам нравятся игры в искренность, а не сама искренность. А когда она поняла, наконец, что «наша жизнь - игра», она затосковала. Долго думала Анечка, как же ей быть. Она боялась поверить в то, что все мужчины одинаковы, но продолжать поиски того самого, единственного, у нее не было ни времени, ни сил. Поэтому Анечка приняла решение играть. В игры, которые так нравятся принцам. Да, кстати, к тому времени Анечка перестала разделять сильную половину на мужчин и принцев. Они стали одинаковыми. Все!
• Ты в прошлой жизни, вероятно, был женщиной, – голос Анечки дрожал, – откуда ты все знаешь про нас?
• Не надо быть женщиной, чтобы понять причину ее разочарования. У нас, у мужчин, все точно так же. Но ты снова перебиваешь меня. Я тебе обещал нестрашную сказку. Так слушай же. Анечка дала себе честное-пречестное слово никогда больше не влюбляться и использовать мужчин «по назначению». То есть для ублажения своих потребностей. И физических, и материальных. Однако, надо сказать, что в глубине души Анечка оставалась наивной и чистой девочкой, поэтому очень скоро поняла, что заниматься любовью, не испытывая любви, она не может, да и не хочет. Ей стало скучно. И чтобы окончательно не потерять вкус к жизни, Анечка придумала свои правила игры, поверила в них, и тогда все стало на свои места. Она стала развлекаться и наслаждаться доступными ей радостями, пока… - Андрей умолк.
Молчала и Анечка. Она со страхом ждала продолжения «нестрашной» сказки. Андрей перестал поглаживать ее спину.
• Обними меня, - он перевернулся на спину. Анечка повернулась на бок и положила руку на грудь Андрея. Кожа его была гладкой и прохладной. – А в один прекрасный день Анечка познакомилась с одним из племени «одинаковых». Точнее, это он подошел к ней знакомиться.
• А почему он решил к ней подойти?
• Потому что это и был ЕЕ принц. Самый настоящий. Он тоже искал СВОЮ принцессу. И когда он увидел Анечку, он сразу узнал ее. Только он очень быстро понял, что его принцесса заколдована злой феей, и решил освободить свою избранницу от недобрых чар. Анечка не поверила ему. Слишком болели воспоминания о поисках, которые она с таким трудом глушила в себе. Но, не поверив принцу, она приняла его предложение посетить его замок. Она просто решила «тряхнуть стариной» на вечерок, а затем вернуться к своему прежнему и такому ровному образу жизни, в которой не было потрясений, переживаний и страха. Но принц решил бороться и не отпускать свою принцессу. А теперь, милая моя, баиньки.
• Так, ты же не закончил. Вот так всегда. На самом интересном месте.- Анечка нарочно придала голосу капризные нотки, – а как же хэппи энд?
• Хэппи энд, девочка, мы будем писать вместе. Справишься?
• Не знаю. Я позабыла этот язык. – Анечка тесней прижалась к Андрею. Поцеловала его в шею. Нежно. Очень нежно. Алкогольный дурман загустел, и она решила предпринять еще одну попытку спровоцировать Андрея к близости. А утром уйти. Навсегда. Это она решила твердо. – Поцелуй меня, пожалуйста.
• Ты так ничего и не поняла. Спи, моя маленькая хитруля. Добрых тебе снов. – Андрей встал и направился к двери.
У выхода он остановился:
• Да, если ты не передумаешь и все-таки решишь исчезнуть, Тузик тебя не тронет. Он безобиден, как и его хозяин.
Он прикрыл дверь, и Анечка осталась одна. Наедине со своими мыслями. «И как это понимать, дорогая? Нет, и, правда, мужчины немного того… вернее, этот мужчина точно ненормальный. Надо же, молодая, красивая женщина сама себя предлагает, а он. Непонятно. Да нет, все понятно. Решил что-то там свое доказать. А зачем? Мне оно надо? Этого мне только не хватало. Влюбиться, потерять голову, разрушить весь свой уклад и потом… Он же не от мира сего. Позже ему взбрендит еще какая-нибудь идея и он оставит меня. Нет, Анюта, это мы уже проходили. В этом случае – повторение совсем не мать учения. Бежать и как можно быстрее. Так и сделаю. Утром. И пошел он куда подальше со своими руками и голосом, сказочник чертов». Анечка свернулась клубочком и успокоено закрыла глаза. Последняя мысль промелькнула, прежде чем уснуть: «А откуда у него столько денег и на дом, и на все остальные роскошные причиндалы? А, неважно. Он сам сказал, что не раскручивается. Бежать-бежать-бежать…» Анечка уснула.
Утром ее разбудил запах свежезаваренного кофе и чего-то ужасно вкусного. Она быстро подскочила и только собралась было одеться и тихонечко удалиться, когда желудочные позывные дали о себе знать: «Я же со вчерашнего обеда ничего не ела. Пойду посмотрю, чем их высочество будет кормить наше высочество». Анечка усмехнулась, вспомнив «нестрашную сказку». Наскоро приняла душ и спустилась в столовую. Там у плиты колдовал Андрей, напевая модную глупенькую песенку : «Извини, малыш, но я нашла другого». «Какой кошмар! Что он поет? И во что он одет?». Хозяин дома был облачен в трусы типа «семейные», украшенными несметными Микки Маусами, а на его голой груди болтался галстук с зайцем Бакс Банни из диснеевского мультика. На ногах красовались шлепанцы в виде собачек. Анечка громко расхохоталась.
• Ты ужасен!
Андрей обернулся на голос и расплылся в счастливой улыбке:
• Ты не сбежала? Значит, я не зря расфуфырился. Знал, что развеселю тебя.
• Но откуда у тебя эти чудовищные вещи?
• Есть у меня один дружок. Так он любит делать именно такие идиотские подарки. Но знаешь, когда мне плохо, я смотрю на них, и жизнь начинает казаться чуть более забавной.
• Просто ты так смешон в этом маскараде.
• Значит, моя задача выполнена. День начался с приятных эмоций. Садись завтракать. Я тут оладьи нажарил. Ты какой джем любишь?
• Клубничный.
• Так я и знал. Вот тебе клубничный, но я предлагаю попробовать клюквенный. А вот и сливки. Давай наворачивай. Я сейчас вернусь.
Анечка разлила кофе в чашки. И тут столовая наполнилась мелодией известной детской песенки «Чунга-Чанга». Анечка снова расхохоталась, когда увидела, как Андрей двигается, подражая танцующим индейцам.
• Я и не подозревала, что ты можешь быть таким веселым.
• А еще я крестиком вышиваю, - нарочито скромно ответил Андрей словами Матроскина из Простоквашино и принялся уплетать оладьи.
Анечка смотрела, как он ест. Самозабвенно, с упоением, с таким чувственным наслаждением и… несмотря на несуразный наряд своего нового знакомого, снова почувствовала ток крови внизу живота. «Пора сбегать. А может, все-таки остаться? Расслабиться, а потом наутек? Да, так и сделаю. Отпущу тело на волю, а затем- по матрешкам.»
• Ты почему не ешь? – Андрей отвлекся, наконец, от оладий. – Тебе не нравится?
• Почему же, - очень тихо ответила Анечка, - очень нравится. Но я кое-что потеряла в спальне, а найти не могу. Поможешь?
Андрей пристально посмотрел в глаза девушке. Отпил кофе. Медленно развязал галстук и произнес:
• Пойдем, поищем то, что ты потеряла. - Он встал из-за стола, подошел к Анечке и, наклонившись, поцеловал ее. Так, как ей хотелось бы, чтобы он ее поцеловал. Так, как ей нравилось. «Целуется он то что надо. Значит, я не ошиблась. Или мои животные инстинкты не подвели»
В спальне Андрей первым делом опустил жалюзи, затем включил негромкую музыку. Послышались звуки блюза. Подошел к Анечке.
• В такой обстановке наши поиски будут более успешными. Ты не находишь?-
Анечка не ответила. Она обняла Андрея и прижалась к нему всем телом. Он бережно отстранил ее.
• Начнем поиски с душевой.
• Но…
• Нет, девочка моя, никаких «но». Просто доверься мне.
В ванной Андрей раздел Анечку. Полностью. Он разглядывал ее тело, приговаривая «какая же ты красивая», а сам в это время настраивал кран. Добившись нужной температуры, он жестом предложил девушке войти в кабинку. Странно, но Анечка, не терпевшая эротических сцен «при свете дня», абсолютно не чувствовала смущения. Андрей направил на нее душ. Вода была прохладной. Анечка протянула руки к Андрею, приглашая его присоединиться. Он молча покачал головой. Отрицательно. Взял мягкую губку и, вылив на нее щедрую порцию геля для душа, развернул Анечку лицом к стене. Он мыл ее. Как ребенка. Очень нежно. Он мыл ее как любимую женщину. Потому что на этот раз его руки не обходили стороной «те самые зоны». Анечка попыталась развернуться к нему лицом, но он удержал ее.
• Не спеши. Я все сделаю, только не спеши.
Анечка дрожала и изнемогала от желания, но подчинилась. В это время она почувствовала, как Андрей прижался к ней сзади. Всем телом. Она обмякла от этого прикосновения. Андрей прижал ее своим телом к стене, и они неподвижно стояли под струями воды. Анечка давно не испытывала такого возбуждения. «О господи, ну когда же он перестанет меня мучить и возьмет меня?».
Будто почувствовав ее нетерпение, Андрей поцеловал ее в шею. Медленно, очень медленно он губами ласкал девушку, а его руки в это время скользили по ее груди, затвердевшей от желания.
• Я не могу больше ждать, - взмолилась Анечка.
• Я тоже, – тихо произнес Андрей и, взяв девушку на руки, отнес ее на кровать. Мокрую.
Анечка протянула к нему руки, но он развел их в стороны и начал целовать ее. Всю. Его губы, мягкие и уверенные, были везде. Анечкино тело извивалось от этих мучительно сладких ласк, но каждый раз, когда она пыталась притянуть к себе Андрея, он разводил ее руки в стороны и повторял: «Не спеши, милая. Не сейчас» - и продолжал «языковые пытки». Анечкино тело вытянулось дугой, и мощный оргазм сотряс ее тело. У нее потемнело в глазах, сердцебиение оглушало и будто глубоко в подсознании ей слышался тихий голос Андрея «Та-а-к, та-а-к. Де-е-евочка моя. Ты не могла быть другой. Я знал, что ты такая».
Когда сладкие конвульсии перестали содрогать ее тело, Анечка с трудом разлепила глаза. Над ней возвышался Андрей. Она протянула руки, и на сей раз он позволил ей себя обнять. Она прижалась к нему каждой клеточкой своего напоенного негой тела и прошептала: «Еще. Я хочу еще. Всего тебя. Возьми меня».
Андрей поцеловал ее в губы. Это был долгий нежный поцелуй. Он пил Анечку, а она пила Андрея. «Как давно у меня не было такого секса,- пронеслось в Анечкином возбужденном мозгу. - Да нет, у меня, пожалуй, никогда и не было такого». Она чувствовала, как, насколько готов Андрей овладеть ею, но не смела настаивать. Она просто отдалась его воле. И когда Андрей прошептал «Я хочу тебя», она открылась ему и вобрала в себя все его желание. Она послушно отвечала на все его движения и не находила в них ничего нелепого и безобразного. Это был танец. Танец двух молодых, красивых, диких и здоровых животных. Они понимали каждое движение друг друга. Они меняли фигуры танца, не отрываясь друг от друга. Идеальная пара. Идеальные партнеры, нашедшие друг друга с первого раза. Редкий случай. Редчайший. Впрочем, Анечка не думала об этом. Она потеряла способность анализировать происходящее и отдалась во власть своего тела и тела Андрея, отвечая всеми нервными окончаниями на каждое прикосновение мужчины. Когда Андрей несколькими сильными движениями взорвал ее нутро, она снова ощутила сильнейший оргазм. Они дрожали как под воздействием тока, не разжимая объятий и не отрывая губ друг от друга. Когда тела их освободились от напряжения, они все еще целовались. Успокоено и нежно.
Андрей сделал попытку привстать, но Анечка попросила:
• Не выходи. Побудь еще во мне.
Андрей всей своей тяжестью придавил Анечкино тело к кровати, и она ощутила полнейший восторг женщины, подчиняющейся мужчине.
К Анечке постепенно возвращалась способность соображать: «Все, подруга. Вот и все, что было. Ты получила требуемую и ожидаемую дозу наслаждения. Теперь по коням. Улепетывай, Анечка, пока не поздно. Все было слишком хорошо, чтобы в это можно было поверить, а тем более продолжать. Беги, Анюта». Она привстала:
• Мне было очень хорошо с тобой. Ты просто супер.
Голос Андрея был тихим и разочарованным:
• Я очень надеялся, что ты не будешь прибегать к шаблонам. Неужели ты думаешь, что я отношусь к разряду мужчин, которым нужно подтверждать их пододеяльные качества. Я же слышал твое тело. Оно не врет. Это и есть комплимент. Самый искренний. Аня, Аня…
• Ну, извини. Видимо, в постели я понимаю тебя лучше, чем вне нее. Ты приготовишь кофе? Мне пора. Завтра рабочая неделя начинается и мне нужно подготовиться.
Андрей направился в ванную. Анечка, когда он ушел, вдруг почувствовала такую пустоту! Она подскочила как ошпаренная и бросилась вслед за Андреем. Он стоял под струями ледяной воды и отрешенно смотрел в никуда. Анечка молча прибавила теплой воды. Когда она стала прохладной, девушка развернула мужчину лицом к стене, наполнила ладони гелем и начала мыть его. Как ребенка. Очень бережно. Как любимого мужчину. Нежно поглаживая его чувствительные зоны. Андрей выключил воду и овладел девушкой прямо в ванной, в беспощадном свете люминесцентных ламп. Их слитые воедино тела бесконечно отражались в зеркалах. И это было красиво. Это было возбуждающе красиво. Их вновь разгоряченные тела причудливо сплетались в новых и новых композициях. Когда они одновременно задрожали в приступе очередного оргазма, они, не сговариваясь, включили воду и так и стояли, омываемые прохладными струями, тесно прижавшись и ничего не говоря. Только руки их скользили вдоль спин друг друга. И движения эти были успокаивающими. Андрей первым пришел в себя.
• А теперь, ненасытная моя принцесса, я все-таки приготовлю кофе, – обмотавшись полотенцем, он вышел из душевой, оставив с трудом соображающую Анечку.
«Ну и ну. Дела-а-а. Да, Анечка, аппетит приходит во время еды. Так, что ли? Что-то я совсем распоясалась. Ну-ка давай деру отсюда. И никакого кофе. Не то взбредет еще заняться сексом в столовой. Пошалила и хватит». Анечка наскоро вытерлась, оделась, схватила сумочку и тихо-тихо, стараясь пробраться незамеченной, бросилась вон из дома. Тузик-Генерал лениво гавкнул. На улице она оглянулась в поисках такси. Никого и ничего. Анечка бегом ринулась к центральной улице. Она бежала как от погони. Увидела свободное такси и, задыхаясь от бега, чуть не крикнула:
• В Афины. Быстро!
• Добрый вечер девочка. Ты чего так волнуешься? Доедем мы до твоих Афин. Потихонечку, – благодушно ответил водитель.
• Никаких потихонечку. Быстро и еще быстрее!
Анечка вжалась в спинку сиденья, крепко зажмурила глаза и несколько минут сидела в таком положении. Водитель еще что-то добродушно приговаривал, но она ничего не слышала, кроме глухих ударов сердца. Когда напряжение отпустило, девушка открыла глаза. Вокруг кипела жизнь. Анечка вздохнула: «Ну вот и все. Побаловалась и будет. Отдохнула, а теперь пора возвращаться в привычное русло. Черт, так и не нашла жертву для приобретения оранжа. Конечно, я здорово развлеклась, но больше никаких незапланированных приключений. Хватит. А то еще войду во вкус – хлопот потом не оберешься». Такси притормозило у Анечкиного дома.
Войдя в квартиру, Анечка первым делом направилась в гардеробную. Попросила прощения у своих «вассалов» за неудавшуюся охоту. «Я больше так не буду. Мамочка слегка забылась. Не судите, да не судимы будете. Только, если честно, я совсем ни о чем не жалею. Маме было очень хорошо, так что порадуйтесь вместе со мной».
Бормоча эту ахинею, она в недоумении стояла и размышляла, что бы ей такое надеть, чтобы не разрушить чудесное состояние. «Нужно что-то абсолютно воздушное и мягкое». Был у нее один шелковый китайский халат. Она его одевала, когда хотела подчеркнуть празднично-домашнее настроение. Бережно сняла его с плечиков. В спальне она не торопясь освободилась от одежды и посмотрела на свое отражение в зеркале. Ей вдруг показалось, что кожа ее светится изнутри.
« Какая я красивая. Нет, ничего я одевать не буду. Побуду голышом». Она еще повертелась перед зеркалом, внимательно и с удовольствием рассматривая свое все еще поющее тело, а затем бросилась к холодильнику. «Я требую продолжения банкета. Голодна, как черт. Я же так и не поела, как следует. Как жаль. Надо бы позвонить Андрею и попросить его привезти порцию оладьев. Да, кстати, насчет телефона. А он так и не попросил моего номера. И свой не предложил. Значит, я тоже для него мимолетное приключение. Каков краснобай, однако. Заколдованная принцесса, злая фея, принц. Оле Лукойе, да и только». Анечка хихикнула. И все же самолюбие ее было уязвлено. «И зачем он мне все эти красивости плел? Я же его об этом не просила. Хотя, а как иначе я бы почувствовала столь дикое желание?». Анечка открыла холодильник и набрала всяких вкусностей. Красиво разложила нарезанные колбаски, сыр. Хрустальную салатницу наполнила маринованными грибами. Открыла баночку красной икры и сообразила несколько бутербродов из черного хлеба. Критически осмотрела тарелки. «Мало. Я, кажется, медведя готова съесть. О, салат из тунца. Молодец, Анечка». Когда все было готово, Анечка вспомнила, что неплохо было бы зарядить мобильный телефон. «Я подкреплюсь, а затем займусь наведением мостов с моими другими жертвами. Работа превыше всего».
Сотовый, как это обычно бывает у женщин, затерялся в недрах сумочки. Чертыхнувшись, Анечка вывернула содержимое на журнальный столик. Среди привычных ей предметов она заметила небольшой прямоугольник плотной бумаги. «Похоже на визитку. Что? Соколов Андрей, художник-реставратор? Когда он успел ее подбросить?». Анечка еще несколько секунд разглядывала картонку, а затем уверенно разорвала ее, но… было поздно. Номер его мобильного отпечатался в памяти. «Ничего, время пройдет, выветрится. Значит, я действительно ему понравилась. Хм. Вот так вот. Знай наших».
Весело напевая, Анечка уселась за красиво сервированный стол «для себя любимой», включила канал Fashion TV, и все же ей показалось, что чего-то не хватает. «Да, шампанское будет в самый раз. Я отмечаю праздник тела и день независимости от двуногих самцов». Обнаженная девушка наполнила фужер пенистым напитком (у нее всегда было припасено охлажденное шампанское) и начала трапезу. «Боже, как мне хорошо. Просто райское наслаждение». Анечка с аппетитом уплетала еду, успевая отмечать новинки сезона, которые демонстрировали длинноногие манекенщицы. «Ой-ой-ой, какие мы надменные. Знали бы вы, худосочные вешалки, что я сейчас ем, и после чего!!! У меня же просто полнейшая идиллия. Бедненькие. А вы-то, наверняка, после обалденного секса листья салата жуете и запиваете минералкой. Ничего, по окончании карьеры сможете и вы осчастливиться, как я».
Полчаса спустя она уже вовсю кокетничала по телефону:
- Да, дорогой. Конечно же, я рада твоему звонку. Нет, Димитраки, сегодня никак не получится. Я только что вернулась с занятий йогой, тело ноет, но я чувствую себя великолепно (ха, если бы он знал, какой йогой я занималась). Нет, это не означает, что мы сможем встретиться. Мне надо быстро принять душ и бежать дальше. Как куда? Ты забыл? У меня по воскресеньям кружок хорового пения. Ну, конечно. Я обязательно должна «подкрепиться» и духовно (как они пасуют, когда говоришь им о душе. Это, что называется, удар ниже пояса). Что? Да, милый, конечно. В среду смогу непременно. Как где? На нашем месте. Рядом с «Аттикой». Если меня не будет у входа, значит, я в отделе для аксессуаров. Я там давно себе присмотрела сумочку. Ты, кстати, можешь мне посоветовать, стоит ли мне ее покупать. Да, мальчик мой. Конечно, потом пойдем поужинаем в наш любимый ресторан (как же они достали с этой едой!). Ну, все. Пока. Набирайся сил. Ха-ха. Они тебе понадобятся. Ну что за вопрос «Для чего?». Догадайся сам, крошка. Для начала они тебе понадобятся, чтобы нести мою новую сумочку, а потом… все от тебя зависит, милый. Целую. Бай. (я тебе подберу сумочку от «Prada», обжора ты этакий. У тебя весь аппетит пропадет!).
Анечка решила одеться. Взглянула еще раз на свое отражение, послала сама себе воздушный поцелуй, и тело ее скрылось в складках тончайшего и длиннющего пончо. Праздник закончился. Затем она открыла свой дневник и внесла свежие записи: «понедельник –Иоргос - плащ, вторник – Христос- часы, среда – Димитрис – сумка, четверг – Манолис – сапоги… Так, пятница у меня не заполнена. Надо бы кого-то придумать. Мне до ужаса хочется оранжевый свитер. Скоро похолодает».
Анечка призадумалась…
Вечером следующего дня она медленно попивала кофе в той же кафешке, где познакомилась с Андреем. Она не собиралась менять место «охоты» из-за каких-то там воспоминаний. Подумаешь. Рядом с ней на стуле лежал большой пластиковый пакет с надписью «Romeo». В пакете терпеливо дожидался сезона дождей новый плащ с этикеткой «Dolce & Gabbana». Анечка была на пике блаженства. Неделя началась удачно. «Бедный Иоргос, он чуть не посинел, когда расплачивался за покупку. А как он потом увивался вокруг меня, думая, что я в благодарность тут же отдамся на милость победителя. Подождет. Его ресурсы далеко не исчерпаны. Как хорошо, что Света вовремя позвонила, и я смогла, сославшись на срочный вызов, уйти. Бедный Иоргик остался не солоно хлебавши и даже не откушавши. Так всем им и надо».
- Добрый вечер. Вам, наверное, нравится это кафе. Я видел вас здесь позавчера. Но вы были не одна. Разрешите подсесть?
Анечка взглянула на подошедшего. Это был тот самый холененький господинчик, которого она приметила, когда познакомилась с Андреем.
- Конечно, присаживайтесь. Но у меня мало времени, поэтому не рассчитывайте на продолжительный разговор.
- Я постараюсь произвести на Вас впечатление,- господинчик придал голосу многообещающие нотки, - чтобы в другой раз мы смогли пообщаться не торопясь. Меня зовут Павлос.
- Очень приятно. Анна. Что ж, Павло, попытайтесь произвести на меня впечатление.
- Мне нравится Ваша неуверенность в моих силах. Тем более приятно будет убедить Вас в том, что я на многое способен. Вот моя визитка.
Анечка прочла «Каридакис Павлос. Управляющий филиалом банка…. Тел….».
И в это время она почувствовала на себе чей-то взгляд. В углу террасы медленно потягивал водку Андрей. Он пытливо рассматривал Анечку, ее спутника, пакет с обновкой. Взгляд его был одновременно насмешливым и грустным.
«О, Господи, он же подумает, что я с этим отоварилась, а теперь чаи гоняю. Обновку обмываю. Раскрутила, так сказать. А не все ли мне равно? Кто он такой, в конце-концов? Ну покувыркались по высшему разряду, а дальше… Разошлись как в море корабли. Взрослые же люди. Так, пошел он подальше. Я не собираюсь выпускать этого сладенького Павлика из-за…». Она развернула свой стул, чтобы не сидеть лицом к Андрею и начала ворковать с Павлосом. Сценарий был отработан, поэтому совсем скоро Павлос был в курсе, что Анечка девушка гордая и независимая. Много работает, чтобы содержать свою поголовно больную родню на родине, поэтому у нее совсем нет времени на личную жизнь. То есть, не то чтобы она была затворницей, но… ей так редко выдается возможность отдохнуть. Да и выходные у нее расписаны чуть ли не по минутам. Павлос снисходительно-внимательно выслушал эту печальную тираду и осторожно заметил, что если бы Анна сделала попытку узнать его, Павлоса, поближе, то многие из ее проблем благополучно канули бы в Лету.
Анечка понимающе кивала головой, но лицо ее выражало недоверие, слегка припудренное разочарованием. Об Андрее она забыла, потому что пока она играла в «уставшую» от жизни трудоголичку, просчитывала, что она сможет «поиметь» с добренького и богатенького Буратинки-Павлоса. А по предварительным данным, поживиться было чем на плодородной банковской ниве.
- Доообрый вееечер Анна, моя слааадкая жееенушка.
Анечка чуть не задохнулась от злости. Андрей покачиваясь стоял возле их столика. Изо всех сил, пытаясь удержать равновесие, он грузно плюхнулся на стул.
- Ты с ума сошел? Зачем ты это делаешь? – она шипела от ярости. По-русски.
Павлос изо всех сил изображал достоинство. Анечка повернулась к нему:
- Извините, это какой-то ненормальный. Он просто меня преследует. Надоел уже.
Андрей громко икнул и запинаясь обратился на греческом к Анечкиному ухажеру:
- Ик, вы простите меня пожалуйста, ик, но это моя жена. Она постоянно бегает сюда, вместо того, чтобы готовить ужин. Мии-ик-лая, пашли-ик домой. Дети-ик плачут. Я кушать хочу.
Андрей так убедительно изображал пьяного, что поначалу Анечка представила, сколько же двойных водочек он выпил. Павлос же в это время оглядывался по сторонам - и натыкался повсюду на недоуменные лица посетителей, слышащих громкую отповедь русского алкоголика, который выискивает русскую жену- шлюху. Ситуация была не из приятных для добропорядочного управляющего филиалом банка. Он встал:
- До свидания, Анна. Вы знаете, как меня найти.
Вслед ему раздался отборнейший греческий мат с чудовищным русским акцентом. Это Андрей завершал сцену. Когда Павлос отошел на приличное расстояние, вмиг протрезвевший Андрей озорно подмигнул Анечке. И она, еще секунду назад хотевшая его задушить, застрелить, повесить и расчленить (одновременно), вдруг расхохоталась:
- Ты больной и не лечишься? Ты чего бедного дядю напугал? Да и мне теперь будет сложно здесь появляться. Черт.
Анечка внезапно посерьезнела.
- Извини, пожалуйста. Я испортил тебе вечер? Просто мне подумалось, что со мной тебе будет интересней. Ты так увлеклась своей ролью несчастненькой девушки, что я испугался, как бы ты окончательно не вошла в образ и не осталась в нем.
- Да я из-за тебя такого кадра упустила! Не каждый же день знакомишься с управляющим банка.
- Правильно. Не каждый день. Но так же не каждый день встречаешь своего принца.
Анечка взъярилась:
- Да пошел ты со своими сказками. Оставь их для других. Ты что же, подумал, если мы с тобой на отлично исполнили произвольную программу, то это что-то означает? Спешу тебя разочаровать. Для меня это ничего не значит! Понял? Ровным счетом ни-че-го!!! Я уже говорила, что не собираюсь менять свою жизнь. И даже ты не сможешь этого сделать, каким бы отличным любовником ты ни был. Я не покупаюсь на эти, с позволения сказать, эмоции.
- Зато, я смотрю, ты неплохо продаешься за тряпочки.
- Не твое дело! И если уж у нас пошел откровенный разговор, то ДА! Я предпочитаю вещи людям. Они меня не предают, не бросают, не лгут, не обещают с три короба, не рассказывают сказки! - Анечка кричала. Из нее выходили накопившиеся за долгие годы злость и боль. - Я не хочу больше встреч с тобой. Порезвились? Все! Хватит! Продолжения не будет! Поищи другую принцессу. Я не то, что ты ищешь, а ты не то, что мне нужно!!!
Андрей молчал. Лицо его оставалось невозмутимым, и притихшая Анечка не могла понять, о чем же он думает. Впрочем, какая ей разница? Она потянулась за кошельком, чтобы расплатиться за кофе, и услышала спокойный голос Андрея:
- Хорошо. Я не буду настаивать на продолжении. Только у меня к тебе одна просьба. Последняя. Я хотел бы тебя увидеть еще один раз. Обещаю, что это будет на самом деле последний раз. Когда мы сможем увидеться?
Анечка скривила губы в презрительной усмешке:
- Никогда. Разве что случайно.
- Ладно. До свидания, принцесса.
Он ушел. Не оглянувшись.
Анечка облегченно вздохнула, хотя… Что-то кольнуло в груди, когда она смотрела на его удаляющуюся спину. « Может, я и не права. В данный момент. Но я не могу рисковать. Не хочу. Устала. И что это я оправдываюсь перед собой? Блин, снова из-за него упустила шанс. Безобразие. Пятница остается незаполненной. А, ладно, позвоню Павлосу попозже и договорюсь с ним о встрече. Посмотрим, как он будет проявлять свои способности. Пора уходить. Все равно уже никто не подойдет после шоу, устроенного этим соколиком». Она подозвала официанта, расплатилась и направилась к выходу. Она видела заинтересованные взгляды посетителей. «Чего уставились? До лампочки мне ваше мнение».
Дома она первым делом еще раз примерила плащ. Покружилась перед зеркалом. Удовлетворенная увиденным, она разделась и бережно повесила его на плечики. В гардеробной она представила своим друзьям новичка: «Вы с ним поосторожней. Он такой гордый. Настоящий аристократ. Не обижайте его. Вспомните, вы тоже когда-то пришли из ниоткуда». Анечка пробежалась пальчиками по вешалкам, сделала прощальный реверанс и направилась в ванную. Увидев свое обнаженное отражение, вспомнила сцену в душевой Андрея. Она прикрыла глаза: бесконечные арабески их сплетенных тел вызвали приток крови к… Она ругнулась и включила холодную воду. Стоя под обжигающими струями ледяной воды, она почувствовала, как желание проходит. Окончательно закоченев, она как ошпаренная выскочила из ванной и, насухо вытершись, выбрала самую теплую пижаму и юркнула в постель. «Какие же мне часики завтра подобрать, чтобы Христоса не хватил инфаркт и хватило бы денег? Наверное, «Gucci» он осилит. Должен же он возместить мне моральный ущерб. Все-таки как здорово, когда все на своих местах и ничего не выбивается из жизненного общеряда». Анечка уснула как невинный ребенок.
Следующие три дня пролетели на едином дыхании. Даже ругань бедных соискательниц на рабочие места, их душераздирающие истории не могли испортить ей настроения. К тому же она давно привыкла быть свидетелем чужих проблем, поэтому они ее не трогали. В четверг вечером, возвратившись со свидания с Манолисом, Анечка разложила на кровати свои приобретения за неделю: плащ, часы, сумку, сапоги – она даже подпрыгнула от удовольствия. Нежно поглаживая обновки, она думала: «Анечка, я обожаю тебя. Ловко ты их всех развела. Правда, теперь придется думать, как бы отсрочить срок расплаты. Ладно, утро вечера мудренее. Не первый раз. Тем более, я и не собираюсь отдавать на растерзание комиссарское тело всем. Приз получит победитель в забеге на длинную дистанцию. Да и то, в том случае, если его запасы не оскудеют, а тратиться на меня безвозмездно он больше не захочет. Та-а-ак, а что у нас с пятницей? По-прежнему пуста. Надо бы позвонить Павлосу. Посмотрим, на что горазд наш банкир». Облачившись в мягкий халатик, она набрала нужный номер:
- Привет, Павло, как дела? Не узнал? Это твоя знакомая из кафетерии. Да, Анна. Слушай, ты не мог бы мне перезвонить, а то у меня мало денег на карте. Да-да, жду.
Через несколько секунд Анечка продолжала беседу «за счет клиента»:
- Да, Павло, слушаю тебя. Все нормально. А у тебя как прошла, вернее, почти прошла неделя? А я, как обычно, вся в бегах да в проблемах. Ничего. Пустяки. Я же сильная женщина, хоть и уставшая. Прости. Что это я о грустном, да о грустном. Ой, да не обращай внимания. Откуда я знаю, кто это был? Придурок какой-то. А ты ушел тогда и оставил меня одну разбираться с ним. Что??? Ты поверил, что он мой муж? Павло, ты меня обижаешь. Ты видел, как он одет? Ужас! Знаешь, если наши отношения будут иметь какое-нибудь продолжение, тебе следует запомнить, что одежда для меня играет большую роль. Она очень многое говорит о человеке. Но это так, лирическое отступление, и давай больше не будем возвращаться к теме этого ненормального. Слушай, у меня завтра свободный вечер. Мы могли бы встретиться, кофе попить. Ой, как жаль. Тогда желаю тебе хорошо отдохнуть в кругу семьи. Вернешься – позвони. Да, я буду умницей. Пока.
Анечка хмыкнула: «Женатик? Еще один? Что ж, еще лучше и легче. Они не такие голодные до постельных кувырканий. Хотя, это весьма спорный вопрос. Бывают такие окольцованные типы, которые, дорвавшись до нежениного тела, как с цепи срываются. Такие агрессивные! Ладно. Проехали. Что же делать завтра? Неделю нужно закончить так же удачно, как и начала. Придется снова выйти на добычу добытчика».
Вечером следующего дня она сидела в «своей» кафетерии и терпеливо ждала жертву. Увидев Андрея, она замерла. Противоречивые чувства раздирали ее: она и обрадовалась (где-то глубоко-глубоко, на самом донышке ее души что-то затеплилось), и разозлилась (ум безжалостно контролировал ситуацию).
- Добрый вечер, Анна, - он возвышался над ней, не делая ни малейшего движения присесть за ее столик.
Анна с холодным презрением произнесла:
- Ты следишь за мной, да?
- Нет, не слежу. Просто жду тебя здесь каждый вечер. Я понял, что ты не из тех, кто меняет свои привычки, поэтому логичным было предположить, что ты еще вернешься в это кафе. Впрочем, я жду тебя не для того, чтобы наслаждаться твоей компанией. Выйдем на 2 минуты. Попрощаемся.
- Не понимаю, для чего нужно выходить. Зачем усложнять? Прощай, Андрей Соколов.
- Если ты не выйдешь, я устрою спектакль похлеще того, предыдущего, - в подтверждение этих слов Андрей начал раскачиваться и делать вид, будто не может присесть на стул. Делая неловкие движения всем телом, он «нечаянно» смахнул пепельницу на пол, громко выругался. Роль пьяного ему удавалась.
- Хватит паясничать, - Анна с досадой поднялась, - выйдем попрощаемся, артист погорелого театра.
У выхода из кафе она остановилась:
- Дальше я не пойду.
- Пойдешь, дорогая, куда ты денешься, тем более и идти-то недолго. Вон моя машина припаркована.
Анечка чуть не взвыла от бешенства, но устраивать представление на улице не хотелось, поэтому она решительно направилась за Андреем. «А машинка-то у него ничего. Мерседесик почти последней модели, да еще кабриолет. Но как он снова одет! Ужас!». Андрей открыл багажник авто, вынул оттуда груду больших и маленьких пакетов, бросил их к ногам Анечки:
- А теперь прощай, принцесса.
Он сел в машину, взревел мотор и…
Совершенно ошарашенная Анечка смотрела, как исчезает из поля зрения серебристая машина. Затем перевела взгляд вниз. У ее ног валялись Кельвин Кляйн, Кристиан Диор, Ив Сен Лоран, Пьер Карден, Валентино и другие. Во всяком случае, так было написано на тщательно запечатанных пакетах. Первым ее побуждением было гордо развернуться и уйти, но… Это же была Анечка. Она собрала пакеты и направилась к стоянке такси.
Дома она спешно выгрузила содержимое пакетов на кровать. Но что это?!
Нижнее белье, блузка, свитерок, юбка, брюки, замшевые ботиночки, шарф, сумочка… и все это было оранжевого цвета!
Анечка оцепенело смотрела на это солнечное чудо, за которым так настойчиво охотилась. Затем как сумасшедшая начала срывать с себя одежду. Одевшись в обновки, она торжественно повернулась к зеркалу. Кошмар! На нее смотрела улыбающаяся… женщина лет 40. Ее кожа! Ее нежная кожа! Она не выдержала конкуренции с нагло-жизнерадостным оранжем и приобрела землисто-восковой оттенок. Невесть откуда проступили синяки под глазами. Уголки губ девушки поползли вниз, как стрелки на чулках. «Вот гадина! Козел! Сволочь! Издевается?!» Анечка сдирала с себя это дорогущее оранжевое великолепие и расшвыривала кутюрное шмотье с брезгливостью, граничащей с истерикой. Оставшись в чем мать родила, она ринулась в ванную. Даже не глядя на свое отражение в зеркале, она включила кран на полную мощность и долго простояла под прохладным водяным шквалом.
Выйдя из ванной, она задумалась, что бы ей надеть для приготовления легкого ужина. Вошла в гардеробную. Она тупо смотрела на своих любимцев и ничего не могла выбрать. Обида и злость душили ее. «Он оскорбил мою мечту! Как он мог? Он же не мог не знать, как это меня заденет». Перебрав несколько домашних соблазнительных костюмчиков, махнула рукой, «какая разница». Натянула затрапезные шорты, привезенные еще из России, старенькую, но такую мягкую футболку и поплелась на кухню. Пока нарезала овощи для салата, размышляла: « Да, сокол, больно ты меня клюнул. По самому уязвимому прошелся. Интересно, кто он по гороскопу? Наверное, скорпион. Такой же сексуальный и мстительный. Хотя, он же предупреждал меня, что оранжевый мне не идет, Нострадамус доморощенный. А что это я себя изъедаю? Сейчас позвоню ему и выскажу слова благодарности за ценный подарок». Анечка ополоснула руки и набрала номер Андрея. «Хорошо, что я запомнила эти гнусные цифирки». Вежливый голос робота-автомата ей сообщил, что данный номер не существует.
Анечка присела на угол дивана. Она ничего не понимала. Потом, абсолютно механически, вынула кошелек из сумочки от «Prada» (или от Димитриса) и спустилась к киоску. За сигаретами. Выбрала самые крепкие.
Вернувшись домой, она налила себе коньяку и, не разбавляя его ни льдом, ни колой, выпила. Прилегла на диван и закурила. «Это сколько же лет я не притрагивалась к сигаретам? Лет восемь? Точно. Да, Андрюша, довел меня. Надеюсь, до наркотиков дело не дойдет». Анечка приподнялась и налила себе вторую порцию. «Между первой и второй…». Опрокинула залпом содержимое стакана. «Теперь, на «трезвую» голову можно и поразмышлять, девочка моя, что это был за жест со стороны господина Соколова». Для создания нужной атмосферы Анечка приготовила декорации. Вынесла из спальни разбросанные «оранжи» и живописно разложила их на спинках кресел, предварительно просмотрев бирки. Цена на всех вещах была срезана. «Ты смотри, какой воспитанный. Только я и без него знаю, на сколько оскудел его портмоне. Но оскудел ли? Я же понятия не имею, «сколько стоит бедненький художничек». Особняк в Варкизе о чем-то говорит. И не о чем-то, а о многом. Потом Харлей, Мерседес… Откуда у него столько денег? А может, он наркотиками торгует? Или бабами? Я же слышала, как пропадают женщины и потом их не находят. Бред. Если бы он хотел меня похитить, то сделал бы это у себя дома. Удобный случай. Так кто же ты, мистер Эндрю?»
Анечка налила еще. Внимательно посмотрела на стакан. Встала и, захватив бутылку с коньком и сигареты, направилась на кухню. Вылила содержимое и стакана, и бутылки в раковину. Та же участь постигла и все остальные алкогольные припасы, которые Анечка держала на случай прихода «нужных» гостей. Сигареты нашли «последний приют» в мусорке. «Только этого мне не хватало. Снова начать пить и курить. Нет, я на те же грабли не наступаю. Это еще раз подтверждает, что продолжать общение с данным гражданином «смерти подобно». Не могу, не буду, не хочу!» На столе сиротливо дожидался своей участи «недорезанный» салат. «И аппетит пропал к чертовой матери». Овощи так же перекочевали в ведро для мусора.
Анечка вернулась в комнату. Собрала апельсиновые вещи в один пакет и снова направилась к мусорке. «Нет. Жалко выбрасывать. Эти вещи стоят бешенных денег. Надо бы подарить какой-нибудь подружке. Кому же?» Анечка вдруг расплакалась. Подруг у нее давно уже не было. А приятельницам она не стала бы объяснять причину столь странного (для нее) благотворительного жеста. Она с ненавистью швырнула пакет в угол комнаты и, обняв себя за плечи, безудержно зарыдала. Как маленькая девочка. Горько и безнадежно. Когда к горлу подступил очередной ком, Анечка задержала дыхание, пока не закружилась голова. Плач прошел.
Она ринулась в гардеробную. Грубо срывала с вешалок своих тряпичных друзей: «Где же ты? Куда я тебя засунула?» Найдя то, что искала, удовлетворенно вздохнула. Одевалась с каким-то остервенением. Решительно подошла к зеркалу. Черный джинсовый комбинезон, черная рубашка и черные спортивные ботинки. В этом наряде девушка выглядела одновременно и хрупкой, и агрессивной. «Как здорово, что у меня не распухает лицо от слез. Так, деньги и пакет с тряпками. Ничего не забыла. Поехали, Анечка, на разборку».
Свободное такси нашлось на удивление быстро для пятничного вечера, когда все афиняне устремляются на огни большого города.
- Варкиза,- скомандовала она водителю.
«Надеюсь, зрительная память меня не подведет и я быстро отыщу его берлогу. Что же я ему скажу? Так, не буду я сейчас подбирать выражений. Я ему такой экспромт устрою! Мало не покажется». Крепко стиснув зубы и до боли вонзив ногти в ладони, Анечка мчалась сквозь город, не замечая ничего. Она упрямо смотрела вперед и ждала указателя на Варкизу…
Когда подъехали к особняку Андрея, было уже темно. Окна дома не были освещены. «Черт, он где-то гуляет. Нет, домой я не вернусь. Доведу начатое до конца. И, тем более, что я - дура? Столько денег на такси потратила и безрезультатно?» Анечка расплатилась с водителем и направилась к воротам. Они не были заперты. Откуда ни возьмись, громко лая, примчался Тузик. Анечка совсем позабыла о собаке. Девушка замерла. Пес радостно обнюхал ее и дружелюбно вильнул хвостом. «Хм, охранничек, однако. Стоит кормить такого верзилу, чтобы он впускал каждого незнакомца». Анечка злобно цыкнула на собаку. Дог послушно замолчал. И тут в тишине Анечка услышала музыку. Ту самую. Анечка позабыла имя японки, исполнявшей партию фортепиано. «А-а-а, господин ловелас с очередной жертвой развлекается? Тем лучше. Сейчас я устрою вам образцово-показательные выступления». Анечка бегом бросилась к дому. Он был пуст. «Значит, они в беседке кукуют. Черт, темно-то как». Анечка чуть ли не на ощупь пробиралась к заднему выходу.
Андрей сидел на бортике фонтана и болтал ногами в подсвеченной воде. Золотые рыбки испуганно теснились в другой стороне. Он тихонечко подпевал, держа в одной руке бутылку водки, а в другой дымящуюся сигару, и казался вдребезги пьяным. Анечкина злость стократно усилилась, но что это? Вместе со злостью в ней вдруг зашевелилась жалость и… Она чудовищным усилием воли подавила ненужные эмоции. Ее голос источал чистейший яд:
- Ну правильно. Что и требовалось доказать. Забулдыга в интерьере.
Андрей медленно повернул голову и еле выговорил:
- А, это ты. Садись, принцесса. Хочешь, вместе побултыхаем ножками? Так здорово.
- Ты!!! Ты, алкоголик конченый, художник от слова худо, любовничек хренов!!! - Анечка орала как бешеная, – домик-то, небось, какая-то богатая старушенция отвалила за постельные подвиги ?! Да? Так вот с ней и показывай свои фокусы. Вот твои тряпки! Спасибочки! Подари их той, которой они подойдут.
Анечка изо всех сил швырнула пакет в Андрея. Он покачнулся и упал в фонтан. Анечка со злобным удовлетворением наблюдала, как он что-то бессвязно бормотал и нелепо размахивал руками, безуспешно пытаясь выбраться из воды.
- Аня, А-а-а-ня, помоги, пожалуйста. Мне плохо.
Анечка склонилась в его сторону и прошипела:
-Ни-ког-да! И еще, не приближайся ко мне на пушечный выстрел! Ты понял?
Андрей молниеносно вскочил, схватил за руку и потянул к себе девушку. Анечка упала в его объятия, и они уже вместе грохнулись в воду, поднимая кучу брызг, пугая и без того ошалевших рыбешек. Анечку от холодной воды охватила ярость и она начала колотить Андрея изо всех сил, но… у нее ничего не получалось. Он крепко прижимал ее к себе и приговаривал:
- Успокойся. Тихо. Тихо, девочка моя. Все хорошо. Ну не буянь, милая.
Ми-и-илая моя. Ты же моя, правда? И я твой. Если бы ты знала, как я тебя ждал. Как боялся, что ошибусь, и ты не придешь, - его голос был таким нежным, таким успокаивающим и… абсолютно трезвым. Анечка затихла в его руках. Только ее колотило мелкой дрожью то ли холода, то ли от нервного перевозбуждения.
- Да ты замерзла совсем. Идем-ка в дом.- Андрей подхватил Анечку на руки, легко перешагнул через бортик фонтана, и отнес в уже знакомую ей спальню на втором этаже. Быстро раздел ее и растер насухо полотенцем. Анечка по-прежнему дрожала. Надо было что-то сказать, но… Она не знала, что говорить. Да и не хотела. Какая-то непонятная счастливая усталость объяла все ее тело. И объяснять ничего не хотелось. Как в прошлый раз.
- Может, ты хочешь принять горячий душ? Хочешь, я искупаю тебя?
- Хочу. Но скажи, пожалуйста: ты каждый раз, когда тебе что-то нужно будет от меня, будешь притворяться пьяным?
- Ну, я выпил чуть-чуть. А когда услышал, что Тузик лает, понял, что у нас гости и… вошел в образ. Надо же было пробудить в тебе милосердие! А что, хороший из меня получился бы артист?
Анечка чуть не задохнулась. Схватила подушку с кровати и метнула изо всех сил в «артиста». Тот не остался в долгу - и вторая подушка полетела в Анечку. Бой продолжался недолго. Анечка скоро выбилась из сил и, растрепанная, вспотевшая, взмолилась:
- Перемирие. Черт с тобой. И, кстати, я по-прежнему хочу кушать.
- Вначале душ. Иди первая, я за тобой.
В ванной Анечка с испугом ждала поползновений со стороны Андрея. Не то чтобы она не хотела его. Даже очень хотела! Но, так и не разобравшись в происходящих в ней изменениях, она ощущала себя как-то скованно. Вернувшийся же в это время Андрей весело намыливал Анечку и, казалось, совсем не придавал значения тому, что вместе с ним красивая обнаженная женщина. Смыв с нее остатки пены, он скомандовал:
- Свободна! Марш в спальню.
Обмотавшись полотенцем, Анечка юркнула в комнату. На кровати были аккуратно разложены байковый батник, трикотажные шорты и…теплые носки. Анечка была тронута. Она присела на краешек кровати и тихонько поглаживала вещи. Это были Его вещи. Для нее. Анечка машинально посмотрела на этикетки «Так я и знала. Фирменные».
Вошедший в спальню Андрей удивленно спросил:
- Ты еще не переоделась?
Анечка вздрогнула:
- Я… я задумалась.
- Некогда думать,- нарочито бодро сказал мужчина, - пошли питать наши организмы.
Андрей, обмотанный полотенцем, уверенно вел свою спутницу по коридорам темного дома. Войдя в столовую, он щелкнул выключателем. Анечка ахнула. Стол был накрыт на две персоны. Холодные закуски, белое вино, свечи… все атрибуты романтического ужина. Вот только герои его без вечерних нарядов выглядели незваными гостями. Впрочем, полуголый Андрей и одетая «в чужое» Анечка не ощущали никакого дискомфорта. Напротив. Анечка быстро наполнила тарелку и…только собралась было прикрикнуть на Андрея, чтобы он поторапливался, когда увидела, что он делает то, о чем она сама собиралась его попросить…
Андрей разжигал огонь в камине. Пока он был занят, она быстро наложила и ему всяких вкусностей. Весело затрещал огонь, и Андрей присоединился к Анечке. Разлив вино по бокалам, он встал на колено перед девушкой:
- Дорогая Анна, я прошу Вас стать моей женой.
Анечке стоило больших усилий овладеть собой и спокойно произнести:
- Я подумаю над Вашим предложением. Если ужин мне понравится, ответ будет незамедлительным.
- В смысле положительным? – не вставая с колена, смиренно вопросил «жених»
- Ну-у-у, не знаю, - Анечка решила помучить своего «тирана», хотя знала, что он не шутит. Чувствовала. – У меня так много предложений. Я хочу удостовериться, что Вы лучше остальных кандидатов.
- Хорошо. – Андрей встал – сейчас удостоверитесь. А что Вас прежде всего интересует: глубина моих чувств или толщина моего бумажника? – на его лице был только живой интерес. Никакой издевки. Даже отдаленного намека.
Анечка напряглась. Поддержать шутку? А вдруг он не шутит? Черт его поймет. Он такой… Она предпочла промолчать. Только пытливо смотрела в его глаза. «Буду держать паузу. Сколько смогу. Как Джулия Ламберт». Андрей тоже молчал. «Лед и пламень. Коса и камень» - подумала Анечка, но продолжала свою игру «в партизаны».
Так они сидели несколько минут, пока мощный импульс не бросил их в объятия друг другу. Андрей сорвал с Анечки одежду с яростью обезумевшего тигра. Анечка отбросила полотенце с чресел своего партнера и они упали сплетенным комком на шкуры перед камином…
Огненные блики отплясывали дикий танец на их лоснящихся телах…
- Пить хочешь? – Андрей тяжело дышал. Он пах как сильный здоровый зверь после удачной охоты.
- Я все хочу: пить, кушать, тебя снова хочу. Ненасытная у тебя подружка, да?
- Насытная-насытная. Идем же насыщаться.
- Подожди, я оденусь. Да и душ надо бы принять, я наверняка похожа на пугало огородное.
- Аня, сделай, пожалуйста, одолжение. Не одевайся, не купайся и не причесывайся. Останься такой. Пожалуйста. Ты не представляешь, какая ты красивая.
- Да пожалуйста, хоть тысячу порций. Кстати, о порциях. Если это тебя не смущает, я сейчас готова проглотить верблюда вместе с его колючками…
- Не смущает. Напротив. Мне нравится, когда люди едят с аппетитом, но, - Андрей хитро посмотрел на Анечку, - есть вероятность, что после плотного ужина твои сексуальные запросы несколько угаснут.
- Не надейся – Анечка высокомерно вздернула носик – о себе лучше позаботься. Как бы тебе не пришлось краснеть.
Подтрунивая и поддразнивая друг дружку, молодые люди с удовольствием уминали содержимое тарелок. Вино тоже не было забыто. Андрей больше не задавал вопросов о «предложении руки и сердца». А Анечка… Анечка с некоторым беспокойствам ждала, когда же он вернется к этой теме. «А если не вернется? Пойди, пойми его шалопутного. А чего бы я хотела? Ничего не понимаю. Дура ты, Анечка, вот кто ты. Таки потеряла контроль. Но что же мне делать, если мне с ним так хорошо. Если он понимает каждое мое движение. Угадывает все мои мысли. Вон, артист, байки мне рассказывает, но я же чувствую, что он понимает, что происходит в моей душе».
Как бы в подтверждение Анечкиных мыслей Андрей мягко улыбнулся, не сводя с нее внимательного взгляда. Он разлил остатки вина по бокалам - подошел к Анечке:
- Продолжение банкета на том же месте, – он помог наевшейся Анечке подняться и подвел девушку к камину. Уселся поудобней и жестом предложил ей последовать его примеру. Анечка вдруг застеснялась. Сидя за столом, она не смущалась ни своей, ни его наготы. А сейчас… Она легла на живот. Но Андрея такой вариант не устроил. Он укоризненно покачал головой:
- Что случилось с моей маленькой хищницей? Мы смущаемся? Почему?-
Анечка села, обхватив руками согнутые колени:
- Как-то… Не знаю. Чувствую себя неуютно. Абсолютно открытой. И дело не в том, что я не одета. Я оголила не тело, а… мне кажется, все мое нутро обнажено, -Анечка подсела ближе к Андрею, взяла его за руку. - Знаешь, мне правда совсем нелегко разобраться в том, что происходит. Чувствую себя заблудившейся девочкой. Да, признаю, мне хорошо с тобой. Очень хорошо, но… это все, что я знаю. Давай-ка, лучше, выпьем за…
Андрей пригубил вино и произнес:
- У меня есть предложение. То есть, я повторю его
Анечка напряглась «Сейчас он снова заговорит о браке. Мамочки!» Но Андрей невозмутимо продолжил:
- Давай никогда не произносить тостов. Зачем они нужны, когда мы прекрасно понимаем друг друга? – он помолчал, затем продолжил, - Что касается того, что ты не можешь в себе разобраться. Трусишка ты моя хорошая. Ты с первого раза все поняла. Ты влюбилась. Просто боишься себе признаться в этом. Потому и сопротивляешься. Не бойся. Я не сделаю тебе больно. Обещаю. Я же не боюсь сказать себе: «Старик, ты влип. Пришел и твой черед». Я люблю тебя, моя расчетливая тряпочница. И мне абсолютно безразлично, что, как и почему у тебя было «до». И не важно, что мы почти не знакомы. Я знаю, вижу, чувствую, что ты – это моё. А я – это твое. Ты тоже это чувствуешь. Возможно, пока бессознательно. Тебе не придется жалеть о том, что сейчас ты мне ответишь «да» на мое предложение стать моей. Моей женой.
Анечка молчала.
- Да, чуть не забыл. Прежде чем ты ответишь «да», мне нужно сказать тебе, что… - Андрей высвободил свою руку из Анечкиной, подошел к бару и плеснул себе щедрую порцию водки, повернулся к Анечке, – в общем, это все не мое. Дом, машина, мотоцикл. Все это принадлежит моему другу. Он сейчас заграницей и попросил меня присмотреть за хозяйством. – Андрей сделал большой глоток и добавил: Но я неплохо зарабатываю, я тебе уже говорил. Так что голодать мы не будем. Правда, и дорогими вещами не смогу тебя постоянно осыпать. Но у меня есть самый бесценный подарок. И это все, что тебе нужно. Я. И я себя тебе дарю. Безвозмездно.
Анечка рассмеялась. Уж очень похоже получилось у Андрея сымитировать голос Совы из мультика про Винни -Пуха. Затем притихла. Она смотрела на красивого мужчину, который, несмотря на кажущуюся уверенность, беспокойно ждал ее ответа. «Какое у него совершенное тело. Прямо копия микельанджеловского Давида. Только чуть поплотней. Плечи, руки, грудь, живот, бедра – он образец красоты и мужественности. Умный, обаятельный, сильный. Что я делаю? Зачем я раскладываю его на части? Он монолитен. И он мой. А я… я хочу быть с ним. Его зарплата плюс моя – прокормимся и мы, и наши малыши». При мысли о детях Анечка нежно улыбнулась. Она подошла к Андрею, обняла его и, глядя в его глаза, уверенно произнесла:
-Да. Я буду твоей женой. Возможно, это самая большая моя ошибка. Я совсем тебя не знаю. Но… я сделаю это. Потому что ты что-то разбудил во мне… Спасибо тебе за это. Убери свою водку. Обними же меня.
Андрей выплеснул остатки водки в камин, и туда же полетел стакан. Он взял в ладони Анечкино лицо, долго рассматривал его и наконец припал к ее губам нежным поцелуем. Анечка испугалась: «Нет. Только бы он не предложил снова заняться любовью. Это может все испортить. Мне так хорошо сейчас». Андрей оторвался от губ девушки:
- Правда, это лучше, чем секс? Идем, принцесса. Я должен тебе кое-что показать.
Он взял ее за руку и повел за собой.
В просторном кабинете Андрей подошел к столу, вынул из него какие-то бумаги и протянул Анечке:
- Вот. Это документы на дом и на все остальное. Кроме того, у меня есть небольшая студия в центре Афин, неподалеку от Акрополя.
- Но! Ты! Ты, что же, проверял меня? – в голосе Анечки был неподдельный ужас, - но зачем?
- Аня, я хотел в последний раз убедиться, что ты хочешь меня, а не мои, хм, богатства. Ты уж прости. Знаю, это банальный способ тестирования, но в этом смысле я такой же, как все состоятельные мужчины. У нас у всех дикий комплекс по этому поводу. Именно поэтому первое наше свидание произошло здесь, а не в студии, где ты не поняла бы, с кем имеешь дело. Я хотел проверить твою реакцию: клюнешь ли ты на богатого и достаточно симпатичного во всех отношениях соотечественника? Ты не клюнула. Я понял, что по-прежнему хорошо разбираюсь в людях и ты, действительно, моя принцесса. Рожденная для меня.
У Анечки подкосились колени, и она ухватилась за спинку кресла. Андрей заботливо подхватил ее и усадил на диван:
- Что с тобой? Тебе плохо?
Анечка заплакала и обняла Андрея, вжимаясь в него каждой клеточкой своего тела.
- Аня! Анечка! Девочка моя, что случилось? Что-то не так? Не молчи, объясни, в чем дело?
Но Анечка лишь крепче прижималась к Андрею. Тогда он взял ее на руки и усадил себе на колени. Покачивая и поглаживая ее, как маленького ребенка, он тихо приговаривал:
- Знаю. Знаю, родная моя, каково тебе сейчас. Ничего. Все пройдет. Ты сама увидишь, как ты успокоишься. Ты даже не представляешь, какая жизнь тебя ожидает. Совсем другая. Красивая. Ну, не плачь. Идем-ка к камину.
Андрей встал и понес девушку в зал. Огонь уже затухал. Андрей бережно уложил девушку на шкуры и подбросил несколько поленьев в костер. Анечка все еще плакала. Андрей вышел из комнаты.
«Господи! Ну что же мне делать? Я не верю! Я не верю, что так бывает. Я не верю, что это может случиться со мной. А вдруг… вдруг, это розыгрыш? Я же видела его всего три раза. Господи, помоги мне не свихнуться. Все как в кино. Только моя-то ситуация совсем не киношная. Так, Анюта. Решение принято. Ты пойдешь на это… И, если все это окажется пшиком, тогда…»
- Мучаешься сомнениями? – вернувшийся Андрей набросил на плечи Анечке пушистый легкий плед. - Сейчас мы с тобой пойдем баиньки и отдохнем от ненужных и вредных мыслей. У нас впереди целых два выходных дня и немного работы.
- Работы? – Анечка вытерла слезы, - какой работы?
- Нам нужно будет перевезти твои вещи в мои дома. Я больше тебя не отпущу. А то ты снова начнешь подводить свой дурацкий жизненный дебит с кредитом, и исчезнешь.
Анечка счастливо улыбнулась:
- Не сбегу я. Честное комсомольское.
- Нет, дорогая моя принцесса. Сделаем по-моему. Учись слушать своего мужчину. Тем более, он тебе ничего плохого не предлагает. Пока, во всяком случае, - Андрей лукаво улыбнулся.
- Ладно, я постараюсь вспомнить, как это бывает. Слушать мужчину. Кошмар какой, - Анечка встала и потянула Андрея за собой, - пошли спать, мужчина.
- Слушай, - Анечка нахмурилась, - я забыла задать тебе самый главный вопрос-
Андрей недослушал:
- Не переживай, о твоем материальном благополучии я позабочусь документально
- Да нет же, я не об этом, - Анечка досадливо отмахнулась, - понимаешь, есть очень важный момент. Я совсем позабыла о нем и сдуру сказала тебе «да». В общем, - Анечка старательно изображала замешательство, - даже не знаю, как спросить
Лицо Андрея застыло
- Короче… ты храпишь? – Анечка не выдержала и расхохоталась, увидев, как застывшая маска Андрея оживает. Он зарычал:
- Еще как храплю!!! Мой храп заглушает тысячи отбойных молотков. Это тебе расплата за то, что в своем распоряжении ты будешь иметь наипринцейшего принца, нежная моя принцесса.
Когда Андрей уснул, Анечка тихо встала и вышла из спальни. «Пойду привыкать к дому. Хотя, как я поняла, здесь мы будем проводить выходные, а жить будем в центре, чтобы быть поближе к работе. Как хорошо, что он не против того, чтобы я зарабатывала. Значит, повседневные мои вещи перевезем в студию, а все остальное - и праздничное, и часть домашнего - сюда». Строя планы на новое и такое соблазнительное будущее, Анечка обходила дом. Два этажа. На первом огромный зал, он же столовая и кухня. В конце коридора расположен кабинет. На втором этаже три спальни. Одна Андрея: «Точнее, уже наша супружеская» и две для гостей. «Со временем они станут детскими». Анечка хозяйски присматривалась к отделке дома. «Странно, нигде нет ни одной фотографии. Ну хоть с кем-то. Где его родные?»…
… Прошло пять месяцев.
Анечка собиралась на работу. Приняла душ, приготовила кофе без кофеина, бутерброд с сыром, выжала сок апельсина.
«Кушай-кушай, Анечка. Теперь тебе придется забыть о фигуре. Малышу нужна полноценная еда». Анечка с нежностью погладила живот. Беременность не доставляла никаких хлопот: ни токсикоза, не неврозов. «А иначе и быть не может, когда у тебя все спокойно. Андрюша так заботится обо мне. Только все чаще говорит, чтобы я бросила работу. Ничего, еще пару месяцев потружусь. Тем более я нужна этим несчастным женщинам. Бедненькие. Сами вынуждены справляться со всеми проблемами. Боже! Спасибо тебе за моего Андрюшеньку! За то, что он оградил меня от мыслей о заработке. Сейчас работа для меня – это возможность хоть как-то помочь моим соотечественницам». Анечка вздохнула. Одевшись в удобные брюки с мягким поясом, подумала: «Вот и в этом я изменилась. Прошла даже моя мания на одежду. Теперь и неинтересно что-то хотеть. Все есть. Как-то странно получается. Другие женщины, как только дорываются до больших денег, тут же начинают опустошать дорогие магазины, а я… мне стало безразлично. Да и к чему обряжаться? Дома Андрей просит меня ходить чуть ли не голой. Не надоедает же ему. Разве что когда выходим в люди, приходится выпендриться. Чуть-чуть. На нас и так все обращают внимание. Еще бы, такая красивая пара». Анечка удовлетворенно хмыкнула. Набросила легкий широкий свитер и вышла из дома. Было пятничное утро. Люди спешили на работу. «Поехать на машине или пройтись пешком? Пожалуй, прогуляюсь полчасика. И время позволяет, и для ребенка полезно. Пусть подышит воздухом, хм, хотя афинский смог вряд ли содержит кислород».
Мимо проехал свадебный кортеж.
«Дай Бог им счастья. А у нас всего этого не было. Мы просто нашли двух свидетелей и расписались в мэрии. Потом, правда, провели две медовые недели в Швейцарии, но свадебного платья у меня не было. А жаль. Хотя, для кого свадьбу-то делать? Родители Андрея много лет назад погибли в автокатастрофе. Брат его не смог приехать. А моя родня… не могла же я вызвать своих товарищей по несчастью из интерната?». Анечка ускорила шаг. Воспоминания о безрадостном детстве захлестнули ее. «Может, именно по этой причине я так сильно хотела много красивой одежды. Безликая, серая униформа для сирот. Ни одного цветного пятнышка… Бр-р. Интересно, как устроились мои одноклассники? Пусть им повезет. Мало нахлебались, что ли?». Анечка с нежностью подумала об Андрее: «Хоть бы он вернулся поскорей. Еще целых 2 недели. Так скучно без него. Да и он тоже без меня страдает. Вчера по телефону у него был такой голос… Никогда не слышала его таким грустным и даже… растерянным. Там, в Париже, наверное, похолодней будет. Андрюша сказал, что простыл сильно. Почему он не захотел, чтобы я полетела вместе с ним? Странно. Очень странно. Тем более там брат его живет. Заодно и познакомились бы. Ладно, не буду себя накручивать».
Вернувшись вечером с работы, она приготовила легкий, но питательный ужин. Захватила телефонную трубку и, сев у телевизора, принялась трапезничать. На экране бушевали мыльные страсти бразильского происхождения. Анечка переключила канал. Темой ток-шоу была измена в семье. Анечка прибавила звук. Герои, гости в студии, эксперты с упоением перемывали косточки «подлым изменникам» и делились ценными советами по удержанию второй половинки у семейного очага. Анечка снисходительно выслушивала злые реплики: «Как хорошо, что у нас с Андреем эта тема не возникает. Правда, мы и женаты-то всего ничего, так что выводы делать рано. Только я не могу себе представить, что мой Андрюша может быть с другой. А я? Нет, я даже не могу представить чужие руки на своем теле. Не говоря уже о большем». Зазвонил телефон:
- Любимая, здравствуй. Ты уже дома? – голос Андрея звучал глухо, - Ты поужинала, моя хорошая? Как поживает наш наследник?
- Андрюша, милый, все хорошо. Я только что поела. Малыш ведет себя нормально. Сегодня чуть-чуть шевелился. Так приятно! Как ты себя чувствуешь? У тебя очень уставший голос! Ты в порядке?
- Все хорошо, моя королева. Я пару дней не буду звонить
- Но почему??? Что случилось? - на Анечку вдруг напал безотчетный страх, - почему ты не будешь звонить? Есть же мобильник! Ничего не понимаю. Андрюша, может… у тебя кто-то появился?
- Глупыш ты мой славный,- голос Андрея потеплел, - кто у меня может быть, кроме тебя и нашего малыша?
- Но, тогда, почему ты не сможешь звонить? Я с ума сойду, если не буду тебя слышать каждый день!
- Так надо, моя хорошая. Ты мне тоже не звони. Телефон будет отключен. Приеду – объясню. И помни – я очень-очень люблю тебя. Не забывай об этом никогда. Что бы ни случилось. Я рядом. И я твой.
- Андрей! Андрюша, - Анечка кричала, - я же чувствую, что что-то произошло. Ты не договариваешь! Я никогда не слышала, чтобы ты так разговаривал! Скажи мне правду!
- Успокойся, милая моя испуганная девочка. Я обязательно тебе все расскажу, когда вернусь. Мое отсутствие связано с работой. Долго объяснять, - Андрей помолчал и тихо добавил, - я очень по тебе скучаю. Поверь, мне очень тебя не хватает. Целую тебя. Береги малыша. Дня через 3-4 перезвоню.
- Я люблю тебя, слышишь? И жду! Будет возможность - сразу позвони, - чуть не плакала Анечка - я буду спать с телефоном в обнимку!
- Хорошо, любимая. Пока. Целую каждую клеточку твоего тела
Связь разъединилась.
Анечка недоуменно смотрела на немую трубку. Осмотрела квартиру. За окнами виднелся красавец Акрополь. Ей так нравилось смотреть на его чистые, гордые линии, но сейчас она ничего не видела. Ей хотелось убежать, вырваться из этих стен. Схватила ключи и спустилась к паркингу. «Я хочу в Варкизу. Там я успокоюсь. Сяду перед камином и… все станет на свои места».
Анечка уверенно вела автомобиль сквозь хаос афинских улиц. В мыслях был такой же беспорядок. Она пыталась сконцентрироваться, но у нее ничего не получалось. Справа взревел клаксон едущей рядом машины. Анечка едва не «прижала» ее к дорожному ограждению. «Так, Анечка. Ну-ка успокойся. Возьми себя в руки, а то не доедешь. А мы с малышом должны еще дождаться папу». Стиснув зубы, Анечка включила на полную громкость радио и сосредоточилась на дороге…
Тузик радостно приветствовал хозяйку.
- Привет, дружок. Знаю-знаю, что скучал без нас. А папа еще не приехал. Потерпи еще две недельки. Кушать хочешь? Нет? Очень хорошо. Янис покормил тебя? Его жена? Ладно, не отвечай. Какая разница. Ты прости, но сегодня я не буду с тобой играть. Хочу побыть в тишине и покое. Ты должен понять. Такая у вас, собак, доля.
Анечка ласково потрепала пса по загривку и вошла в дом. Чистота и порядок. «Как хорошо, что Янис с Ариадной присматривают за хозяйством в наше отсутствие. Вот и поленья припасены».
Анечка разожгла огонь. Принесла несколько диванных подушек и уселась на шкуры перед камином. «А теперь можно поразмышлять на заданную тему. Что произошло? Вроде ничего экстраординарного. Так чего же я мучаюсь сомнениями? Просто он никогда ничего от меня не скрывал. И не исчезал на несколько дней. Я всегда могла его найти. Что за работа? Он что, секретный агент? Чушь! Он же сразу после мастерской спешил домой. Я всегда, в любой момент могла его найти. У него никогда не было от меня секретов. Он рассказывал абсолютно обо всем. Правда, о семье его я практически ничего не знаю. Он не хотел говорить на эту тему. Оно и понятно. До сих пор переживает потерю родителей. Даже фотографии их не показывает. И брата я никогда не видела даже на фото. Это единственная странность. А то, что брат живет в Париже, а Андрей в Афинах? Я понимаю, что родители оставили большое состояние. Успели позаботиться о мальчиках. Впрочем, Андрея понять можно. Он говорит, что в Греции ему комфортней, чем во Франции. Живописней, свободней, да и работа ему нравится». Анечка вздохнула и набрала номер мужа. Не для проверки. Просто ей приятно было набирать родные цифры. Ей ответили, что абонент отключен. «Все. Теперь несколько дней буду сходить с ума. А мне нельзя волноваться. Малышу это вредно. И успокоительное не выпьешь. И алкоголь нельзя. Пойду приготовлю успокоительный чай». Анечка вскипятила воду и добавила в кипяток ромашку и мяту. Минут через пять подсластила напиток ложкой меда. «Не так эффективно, как антидепрессант, но… хоть что-то. А чем же я буду заниматься два выходных дня? Да еще без звонка Андрюши? Я же с ума сойду от волнения!».
Анечка направилась к выходу. Тузик тут же подскочил к хозяйке. Она надела псу ошейник и пошла прогуляться к морю. Прогулка на свежем воздухе и игра с собакой подняли Анечке настроение. Вернувшись домой, она приготовила салат из морепродуктов, с сомнением посмотрела на бутылку красного вина и решила, что 100 граммов напитка малышу не повредят. «Тем более, если маме очень хочется. Я беременная или где? Значит, должна исполнять свои прихоти. Да и гемоглобин нужно поддерживать. Сейчас я вкусно поем, посмотрю видео из Швейцарии, где нам так было хорошо с Андрюшей, и потом лягу спать. А завтра мы с Тузиком весь день будем на море. Пусть набегается вдоволь. Нет. Передумала. Сейчас позвоню Виолетте. Может, захочет приехать ко мне на выходные. Если она, конечно, не занята своими похождениями с богатенькими дядечками».
Анечка набрала номер приятельницы:
- Виолетта, привет. Давно тебя не видела. Если ты в Афинах, приезжай ко мне в Варкизу. Андрея не будет.
Голос Виолетты излучал полнейшее удовлетворение жизнью:
- Да, милая, тебе крупно повезло. Мой котик укатил с семьей на острова, так что я свободна и в Афинах. Жди меня к ужину. Скоро приеду.
Анечка быстро приготовила мясную закуску. Виолетта любила поесть и выпить. Холодильник был полным, бар тоже. «Значит, Виолетта не умрет от голода и жажды. Хотя, она странная такая. Денег – море, а она любит еду из фаст- фудов. Сейчас точно привезет всяких сандвичей и прочей ерунды». Анечка задумалась. «Как-то странно я сдружилась с Виолеттой в последнее время. Раньше-то нас связывали приятельские отношения. Выходили иной раз выпить кофе, обсуждали модные новинки, злобствовали по поводу мужиков, хвастались приобретениями. Вот, пожалуй, и вся общность интересов. Но, когда я вышла замуж за Андрея, Виолетта единственная искренне обрадовалась за меня. Даже расплакалась. Жалко мне ее. Неплохая в общем баба. Пьет только. Ей таким образом легче забыть, что все ее материальные блага - следствие продажи даже не тела. Души. Остановилась бы. Вон сколько нахапала. Но… Она говорит, что вот только влюбится по -настоящему, так сразу пошлет подальше всех дядечек. Посмотрим… »
Минут через сорок раздался звук клаксона. Анечка вышла отпереть ворота. Виолетта въехала во двор на ярко-синей машине. «Эту я еще не видела. Наверное, новую купила. Вернее, ей купили». Из салона выпорхнула красивая, ухоженная девушка лет 25-30.
Раскрыв объятия, она бросилась к Анечке:
- Дорогуша, сто лет тебя не видела. Когда же мы встречались в последний раз?
-Когда я окончательно удостоверилась, что беременна. Помнишь, мы с Андрюшей устроили по этому поводу вечеринку?
- Точно-точно! Как твой животик? Совсем не заметно. Как ты себя чувствуешь? Не тошнит? Как хорошо, что ты позвонила. Ой, я так проголодалась. Помоги мне пакеты выгрузить.
Виолетта открыла заднюю дверь машины и начала вынимать оттуда кулечки и свертки.
- Снова в мак-доналдсе затарилась? – снисходительно спросила Анечка.
- Ты же знаешь мою слабость. Я так люблю все эти штучки. А мой котик не разрешает их есть. Говорит – отрава. Ну и что? А мне нравится. Как хорошо, что он укатил на выходные. Вот расслаблюсь с тобой по полной. Гамак еще висит?
- Висит-висит, - успокоила Анечка приятельницу. – Кстати, что за машина у тебя?
- А,- Виолета небрежно махнула рукой, - это мой котик извинялся за то, что не взял меня с собой в Милан на кинофестиваль. Ты что, не знаешь об этом? Ну пойдем же скорее в дом и будем кушать, пить и сплетничать. Я тебе сейчас все расскажу. Боже, как хорошо без мужчин!
Аня подумала: «Ну, это тебе хорошо без мужчин, а мне без моего очень тоскливо. Впрочем, у меня совершенно другая ситуация. И слава Богу».
Девушки выложили привезенные сандвичи на огромное блюдо и сели за стол.
- Чуть не забыла! Самое главное! Где мой коньяк? Он же тоже был в пакетах. А вот и он, мой верный дружок. – Виолетта откупорила бутылку и наполнила рюмку. – Ну, подруга, давай, за наш девичник! Помянем добрым словом наших спонсоров и тут же примемся перемывать им косточки.
Анечка мягко поправила:
- Я выпью за своего мужчину, а не спонсора.
- Тебе просто повезло, что твой муж, по счастью, оказался с возможностями спонсора. Ну ладно, не дуйся. Знаю, что любишь его как ненормальная. Может, я завидую тебе, потому и ерничаю. Не обижайся. Не всем же так фартит.
Анечка пригубила вино и ничего не ответила. Она понимала Виолетту. Если бы ее знакомая в одночасье вышла замуж за такого замечательного во всех отношениях мужчину, она тоже… чувствовала бы себя слегка ущербной. Поэтому Анечка с удовольствием ела салат и слушала новости из жизни приятельницы.
У Виолетты все было хорошо. Котик, правда, стал привередничать и жадничать. То ему ее новые наряды не нравятся (слишком откровенные), то она не сразу снимает телефонную трубку, когда он звонит, то в ее квартире нет его фотографий. В общем, придирается. А в Милан на кинофестиваль не взял, зараза. Говорит, там слишком много друзей семьи будут. С женами.
- Как будто я просила его вместе поселяться в гостинице и выходить в люди под ручку. Мог бы снять для меня номер в другом отеле и захаживать туда иногда по ночам. Короче, Анюта, чувствую, мой котик иссякает. Пора снова оглядываться по сторонам. Железяку эту мне подарил. «Опель»! Представляешь? Мне? «Опель»! Я чуть не разорвала его на части от злости. Еле сдержалась. Потом, думаю, не буду нервничать. Прокачусь на ней пару раз (чтобы не выпендривался), скажу, что сиденье неудобное - и закрою в гараже. Когда расстанемся – продам, а денежку на банковский счет положу. А ты как поживаешь? Где твой благоверный?
-В Париже. К брату поехал. К тому же, у него там работа какая-то. Скучаю без него страшно.
- Понятно, - Виолета хмыкнула.- Такого красавца оторвала, да еще и богатого. Как у тебя так получилось? До сих пор прийти в себя не могу. Везучая ты.
- Да уж, это точно.
- Слушай, - в глазах Виолетты появилось подозрение. - А что это он тебя не взял с собой? А? Ты ведь смогла бы отпроситься с работы. Подумаешь, проблема. Да и с братом познакомилась бы. Как его зовут? Я забыла.
- Антон.
- Ага, теперь вспомнила. Так что ж твой Андрюша не взял тебя хоть с братом познакомить, если другой родни нет?
Анечка беспомощно пожала плечами. Что она могла ответить на вопрос, который мучил ее саму.
- Он сказал, что будет очень занят, к тому же в Париже сейчас прохладно и он боялся, чтобы я не простудился, - Анечка и сама чувствовала, насколько неубедительно звучат доводы Андрея. Того же мнения была и Виолетта:
- Так, подруга, что-то мне это не нравится. Ерунда какая-то. Или у тебя теплой одежды нет, или во Франции номера не отапливаются? Слушай, - Виолетта пристально посмотрела на Аню. – Может, у него это…
- Что «это»? – Анечка с опаской посмотрела на чуть выпившую приятельницу
- Ну это, шашни себе завел. С тобой он, видишь, как быстро все сообразил. Значит, ему не трудно и другую… того, соблазнить
- Виолетта, - голос Анечки стал жестким.- Если ты хочешь, чтобы мы оставались в хороших отношениях, НИ-КОГ-ДА не произноси подобных версий. Во всяком случае, в моем присутствии. Хорошо?
- Ладно – ладно. Чего ты разбуянилась? Не вздумай плакать. Больше не буду. Все-все-все. Ну успокойся. Хороший твой Андрей. Самый лучший, и самый красивый, и самый любимый.
- Да, он именно такой, - сказала Анечка и разрыдалась.
Виолетта растерялась, а затем бросилась к подружке, обняла ее и… заплакала вместе с ней:
- Ну прости ты меня, дуру пьяную. Я же просто предположила. Конечно, он любит только тебя одну. Я же видела, как он на тебя смотрел. Меня же хрен проведешь. Я этих животных выучила как свои пять пальцев. Знаешь, как я радовалась, что тебе попался настоящий мужик: сильный, молодой, богатый
- Да причем здесь «богатый»? Ох, Виолетка, ты же не все знаешь, поэтому заткнись лучше, дура ты моя любимая. Давай выпей еще и расскажи лучше, как дела у Ленки.
- Ты не обижаешься? Правда? – Виолетта еще всхлипывала. – Хорошо, я расскажу тебе про Ленку. Сейчас только выпью немного. Будем! Так вот, эта зануда себе та-а-ако-о-ого старикашку заарканила. Даже я удивилась. Винный король. Ты знаешь его имя. Его вся Греция знает. Щас расскажу, как они познакомились, ты упадешь…
… В воскресенье вечером Виолетта втиснула свое расслабленное тело в салон «железяки» и нетвердым голосом произнесла:
-Ну, спасибо тебе, мать, за гостеприимство. Ну и нажралась же я! Как в последний раз. Щас дома полчаса придется стоять под холодным душем, чтобы котик ничего не заподозрил. У тебя жвачка есть? А петрушка? Нет? Тогда тащи кофе в зернах. Хоть чем-то зажевать мое двухдневное пьянство. А славно мы с тобой провели время, да?
- Славно-славно, - Анечка едва сдерживала смех. – смотри не простудись в душе. Подожди меня на трассе. Ты поедешь следом за мной. Так надежней.
- Обижаешь, начальник, - я, если выпью, могу упасть, но, как только сажусь за руль – огурец. Причем свежайший.
- Верю, только все равно подожди меня, я закрою дом и ворота и поедем вместе.
Анечка попрощалась с Тузиком, оставила записку Янису и Ариадне, завела машину и выехала на трассу, на обочине которой ее терпеливо поджидала «загулявшая» подружка.
Медленно, очень медленно прошел понедельник. Во вторник утром Анечка проснулась в странном настроении. Она знала, что сегодня должен позвонить Андрей, но… радость от скорого разговора была какой-то тревожной. Пока варился кофе, Анечка размышляла, что бы ей ТАКОЕ одеть и… тут же испугалась этих своих размышлений. С тех пор, как она была с Андреем, она не задумывалась о нарядах. Она просто открывала шкаф и выбирала удобные в носке вещи. А тут… «Что-то все это мне не нравится. К чему бы это? Вот назло своей дурной голове, натяну что-нибудь самое простецкое». Анечка выбрала широкое длинное платье «для беременных» (хотя ее четырехмесячный животик абсолютно не выдавал ее интересного положения), наскоро перекусила и поспешила на работу. «Нужно побыстрей чем-нибудь заняться, чтобы не считать каждую секунду. Только бы он позвонил поскорей!»
В офисе Анечка слегка отвлеклась, но каждый телефонный звонок заставлял ее поглядывать на свой мобильный. В полдень он ожил:
- Алле! Алле! Андрюша, милый, родной, любимый, наконец-то!!! – Анечка так кричала, что и служащие, и клиентки застыли в испуганном молчании.
- Да, принцесса, это я. Как ты? – голос Андрея был тихим и нежным.
- Андрюша, мальчик мой, у тебя все в порядке? Как твое здоровье? Когда ты прилетишь?
- У меня все хорошо. Я в порядке. Прилечу послезавтра. Жди меня.
- Каким рейсом ты вылетаешь? Я приеду в аэропорт! – Анечка подпрыгивала от нетерпения
- Не надо, моя хорошая. К шести часам я буду дома, в студии. Жди меня там при свечах, при ужине и в моем любимом наряде. - Анечка почувствовала, как Андрей улыбнулся
- Хорошо, милый. Я буду в костюме Евы. В твоем любимом. Я так по тебе соскучилась. Так хочу тебя! Съем тебя всего и больше ты никогда меня не оставишь. Ты будешь во мне! Ты уже во мне.
- Я тоже скучаю. Очень-очень. – Андрей запнулся – Я люблю тебя. Скоро увидимся. До свидания.
- Я жду тебя. Мне кажется, что я не доживу до твоего приезда.
Андрей помолчал, затем едва слышно добавил:
- Ты обязана дожить. Я же дожил, - в трубке раздались гудки.
- Черт! - Анечка растерянно посмотрела на притихших посетителей, которые слышали каждое ее слово. – Черт! Связь прервалась.
Она набрала номер Андрея, но ей ответили, что абонент вне зоны покрытия.
«Так, все нормально. Мы скоро будем вместе, и не буду я расстраиваться из-за проклятой телефонной связи. Только как-то странно. Раньше никаких сбоев не было. Правда, он заграницей, так что…»
Анечка с трудом дождалась окончания работы, попросила у хозяина отгулы до конца недели и помчалась приводить дом в порядок. Любимый муж должен был увидеть идеальную чистоту и красивую жену.
Весь вечер она хозяйничала и наводила лоск в квартире. Не забыла позвонить в салон красоты: следовало освежить прическу, маникюр и педикюр.
Утром следующего дня он поехала в Варкизу. Отдала необходимые распоряжения Янису и Ариадне. Заполнила холодильник продуктами (Виолетта основательно его опустошила за выходные), докупила в бар спиртное (опять же Виолетта постаралась). Наскоро поиграла с Тузиком, которому сообщила, что «папа приезжает», и снова вернулась в Афины. Нужно было успеть в салон красоты.
В четверг Анечка «при полном параде»: прическа, маникюр, педикюр - начала готовить ужин. «Приготовлю его любимую картошечку в горшочках, с грибами, говядиной и сыром. Салатик из капусты – он тоже его любит. Огурчики маринованные и помидорчики к водке. Ой, чуть не забыла!» Анечка положила в морозилку бутылку водки и стопочки. «Андрюша любит ледяную водку. А я? Я выпью за его приезд полбокала красного вина. Так, что еще? Пирог, конечно же. Нет. Пирог - это не празднично. Куплю лучше тортик-мороженое. Вот, вроде и все. А в пятницу я утащу его в Варкизу. Там мы и будем до понедельника. И никто нам не будет мешать. Да, он сказал, что его не будет две недели, а возвращается на неделю раньше. Ну и слава Богу. Мне же лучше. Да и ему тоже. Нечего шастать по заграницам одному. Больше не останусь одна. Так и рехнуться недолго».
Время близилось к четырем часам, и Анечкино радостное напряжение возрастало. Она с удовлетворением оглянула квартиру. Все было готово к приезду мужа. «Так, пойду посмотрю, что по телевизору. Через полчасика положу горшочки в духовку. А в полшестого начну выкладывать на блюда закуски. Молодец, Анечка, хорошая хозяйка». Она почувствовала слабое шевеление ребенка и ласково погладила живот: «Ты тоже радуешься, что папа приезжает? Ну, конечно, ты же соскучился по нему не меньше меня. Ничего. Уже скоро».
Анечка пролистала телевизионные каналы. Ничего интересного. Включила диск со своей любимой музыкой. «Пора облачиться, вернее, разоблачиться в костюм Евы. И все-таки странный мой Андрюша. Вот все говорят, что мужчина, когда привыкает к виду обнаженного тела своей женщины, впоследствии охладевает к ней. Не тот случай. Мой Андрюша просто налюбоваться не может, когда я хожу голая. Интересно, а когда животик подрастет, он все так же будет на меня реагировать? Посмотрим». Анечка вошла в ванную комнату и сняла одежду. «Да, все-таки генами меня природа не обидела. Наверняка, мама с папой хороши были. Почему я воспитывалась в интернате? Как я там оказалась? Надо будет разузнать. Но не сейчас. Вот малыш подрастет…» Удостоверившись, что тело в полном порядке, Анечка подошла к шкафу и выбрала прозрачный пеньюар из органзы золотисто-бежевого цвета. Он абсолютно ничего не скрывал, но при движении обволакивал тело сияющим контуром, делая его еще более соблазнительным. Она потанцевала немного, чтобы снять возбуждение, но ничего не получилось. Она изнемогала от желания. «Господи, неделю не видела мужа и уже с ума схожу от вожделения. Как озабоченная. И как это раньше я была равнодушна к сексу?» Она представила, как будет заниматься любовью с мужем, и почувствовала, что пора принять прохладный душ.
Освеженная и успокоенная холодной водой, Анечка направилась на кухню. Весело напевая и приплясывая, она бегала от холодильнику к столу, от стола к плите и сама себе напоминала расшалившуюся девчонку. «Как же медленно идет время. Надеюсь, на дороге не будет больших пробок. Не хочу подогревать еду. Все должно быть в самый раз. Как приятно заботиться о ком-то. Как я счастлива, что у меня этот кто-то - самый лучший на земле мужчина». Анечка окинула хозяйским взглядом свои приготовления. Она была готова. Все было готово. Она разгладила несуществующие морщинки на скатерти и присела, как послушная школьница, на краешек стула. Она ждала.
Когда раздался звонок домофона, она подскочила и бросилась к кнопкам. Открыв нижнюю дверь, Анечка выскочила к лифту. Вспомнив, что на ней только откровенный пеньюар, вернулась в дом. «Спрячусь за дверью». Когда подъехал лифт, она не выдержала и бросилась навстречу мужу:
- Андрюша, милый, родной, как я по тебе соскучилась! – она изо всех сил прижималась к нему.
- Привет, малыш. - Андрей отстранился от Анечки. Он внимательно вглядывался в ее лицо, как будто что-то искал. В глазах его была такая нежность, что Анечка не выдержала и расплакалась.
- Ну, что ты, – Андрей обнял жену, - пойдем домой. Замерзнешь ведь.
Войдя в прихожую, Андрей бросил чемодан на пол и протянул руки к Анечке:
- Ну иди ко мне, малыш. Дай–ка я тебя обниму как следует.
Анечка бросилась в его объятия и сделала глубокий вдох:
- Андрюша, ты стал пользоваться новым парфюмом? Тебе идет.
Андрей кашлянул. Взял в свои руки Анечкино лицо и прижался губами к ее губам. Анечка едва вынесла этот глубокий и страстный поцелуй. Она потянула мужа к кровати…
За ужином Андрей был весел и расслаблен. Он с удовольствием уминал еду и в перерывах постоянно приговаривал:
- Я и забыл, какая ты у меня умница-хозяюшка. Ты моя красавица. Ты моя постельная хулиганка. Все соки из меня выпила. Ну погоди, наемся, продолжим, и тут уж берегись.
Анечка смотрела на любимого и не могла проглотить ни кусочка. «Как я счастлива. Он здесь. Он рядом со мной. Боже, что он со мной вытворял в постели! Как будто в первый раз! Значит, правильно говорят, разлука укрепляет отношения. Но я больше не хочу никаких укреплений. Я хочу быть с ним всегда».
- Андрей, - она вдруг напряглась, - ты так мне и не объяснил, почему ты пропал на несколько дней. Может, расскажешь?
Андрей оторвался от еды и подлил себе водки. Выпил залпом стопку и произнес:
- Мой брат нашел на юге Франции интересные катакомбы. Они ведут в пещеры, где жили древние люди. Я должен был посмотреть и исследовать их.
- Но при чем здесь отключенный телефон?
- При том, что эти катакомбы сейчас закрыты на реставрацию и туда чужих не допускают. Днем там работали ангажированные специалисты. А по ночам я с Антоном втихаря пробирался туда и… работал.
- Подожди, - Анечка не понимала, - Ну хорошо, по ночам вы лазали по катакомбам и телефон отключали. Это понятно. Но днем- то можно было позвонить?
- Нельзя. Мы расположились неподалеку от лагеря экспедиции. И они не должны были нас засечь. Потому и засекретились.
Анечка вдруг почувствовала, что замерзает. Костюм Евы явно требовал теплых аксесуаров.
Направилась к шкафу, чтобы выбрать что-нибудь легкое и эротичное, когда услышала:
- Малыш, а где у нас салфетки?
- Ой, ну я и дура. Готовилась-готовилась и совершенно забыла про них. Возьми сам. Ты знаешь где.
Вернувшись в столовую, Анечка увидела, что Андрей растопырил пальцы рук:
- Ну уж нет, принцесса. Принц должен быть ублажен на все сто. Негоже мне по тумбочкам рыскать.
Анечка рассмеялась и принесла «принцу» салфетки.
После ужина они снова занимались любовью, и Анечка вновь поразилась страстности Андрея. «Он как будто с цепи сорвался. Ничего себе! Мне это нравится. Сразу видно, что там в Париже он не снимал пояс верности. Пусть Виолетта подавится своими сомнениями». Удовлетворенная и успокоенная Анечка обняла Андрея и, вдыхая запах его тела, смешанного с новым парфюмом, уснула.
Проснулась от тихих звуков рояля. «Что это? Откуда?» Андрея рядом не было. Она вышла в салон и увидела Андрея перед мольбертом. Он смотрел на него и гладил полотно.
- Мальчик соскучился по рисованию?
Андрей вздрогнул. Он смотрел на Анечку и будто не узнавал ее.
- Что случилось, милый? Я тебя напугала?
Андрей вымученно улыбнулся:
- Нет-нет. Все хорошо. Иди спать, малыш. Я скоро приду.
- А что это за музыка? Ты из Парижа привез? Ты никогда раньше не слушал классику.
- Это мне… - Андрей помолчал, а затем продолжил. – Это мне Антон подарил. Он очень любит Ван Клиберна. Тебе нравится?
- Красиво, но как-то необычно для нашего дома.
- Ничего, малыш, станет обычным. Наш ребенок должен слушать классику. Иди же скорей в постель, простудишься.
Анечка недоуменно пожала плечами и вернулась в маленькую спальню. Вытащила одеяло потеплей и, уютно укрывшись, подумала: «Хорошо. Пусть малыш слушает классику. Так странно, Андрей никогда меня раньше малышом не называл. Но мне нравится». Анечка снова уснула.
В Варкизе дни пролетели незаметно. Андрей не уставал нахваливать свою жену и ходил за ней по пятам. «Прямо как ребенок. Даже в ванную просил провожать. Во дает! И постоянно хотел меня! Это, видать, французские паштеты в нем аппетит такой зверский пробудили. Он даже не хотел выйти поздороваться с Янисом и Ариадной. Сказал, что никого не хочет видеть, кроме меня. И Тузик почему-то облаял его. Наверное, обиделся за долгую отлучку. Ничего, потом они помирились. Да и Тузик – добрая душа». Анечка цвела и благоухала от счастья быть рядом с Андреем. В воскресенье вечером, когда надо было возвращаться в Афины, она попросила:
- Милый, обратную дорогу ты будешь за рулем, хорошо?
Андрей взял Анечку за руку, подвел к дивану и, усадив рядом с собой жену, уверенно произнес:
- Анна, нам нужно серьезно поговорить.
Интонация в его голосе напугала Анечку, но она не стала прерывать мужа.
- Аня, я редко о чем-то тебя просил. Точнее, ни о чем не просил. Кроме как стать моей женой. Я хочу первый раз обратиться к тебе с по-настоящему серьезной просьбой:
- Ты должна бросить работу. Хватит. Я хочу, чтобы ты полностью посвятила себя ребенку, мне и дому. И в Афинах мы больше жить не будем. Вам с малышом нужен свежий воздух. Я тоже буду редко отлучаться из дома. Мы почти постоянно будем вместе.
- Но как же… А твоя работа?
- Я договорился. Буду там появляться изредка. Материально мы обеспечены, так что… нет нужды каждый день расставаться на 8-10 часов.
Анечка растерянно молчала. Потом бросилась к мужу на шею:
- Ну конечно же! Это так здорово! Мы всегда будем вместе! Андрюша, ты молодец. Я найду чем заняться. Пойду на курсы кройки. Я всегда хотела научиться шить. Авось из меня кутюрье получится?
- Я тоже хотел бы брать уроки фортепиано. Меня заразила классика. Авось из меня второй Ван Клиберн получится? – Андрей хитро подмигнул.
- Здорово! Только придется рояль купить.
- Купим. Но пока я буду брать уроки, установим его в афинской квартире, да?
Анечка вопросительно посмотрела на мужа. Он спокойно объяснил:
- Наверное, тебе будет неинтересно слышать первые шаги в освоении музыкальной грамоты. Поверь, гаммы – это так скучно.
- Ладно. Как скажешь, милый. Но потом, когда ты научишься играть, привезем рояль сюда?
- Нет. Не привезем. Мы другой купим. Специально для этого дома.
- А мольберт? Ты же захочешь рисовать!
- Пусть он останется в студии. Когда я рядом с тобой, мои руки заняты тобой, - Андрей привлек к себе Анечку и поцеловал. – Я хочу тебя. Ты самая красивая и желанная. Ты лучше всех. Я очень тебя люблю.
Анечка, счастливо вздохнув, ответила ему долгим и нежным поцелуем…
Позже, уже перед сном, она спросила:
- А я смогу с подружками встречаться?
- Малыш, ты поглупела от счастья? Конечно, сможешь. И в Афины будешь ездить, когда захочешь. И приглашать сюда своих девочек абсолютно не возбраняется. Только предупреждай меня, когда захочешь поехать в Афины, я буду брать мотоцикл и оставлять тебе машину. Потом купим другую, и тогда проблем с перемещением вообще не будет.
- Хорошо, милый. Да, все хотела сказать, ты стал называть меня малышом. Мне это так нравится.
Андрей улыбнулся:
- Но ты же и есть малыш. Мой маленький, глупый и славный малыш.
Анечка прижалась к мужу:
-Спокойной ночи, мой самый добрый Карлсон. Завтра накуплю тебе варенья, печенья и других сладостей. И ты всегда будешь мужчиной в самом расцвете сил.
- Спокойной ночи, принцесса.
Они уснули.
Следующие три месяца пролетели на едином дыхании.
Анечка безболезненно привыкла к «безработице». Ей так нравилось никуда не торопиться по утрам. Просыпаться рядом с мужем и неспешно готовить завтрак. Совершать прогулки по берегу моря с Андреем и Тузиком. Чувствовать, как день ото дня малыш становится все больше и сильней. Андрей заходился детским смехом, когда видел, как ходит ходуном Анечкин живот, когда ребенок шевелился. Она встречалась с приятельницами. Ходила на курсы кройки и шитья. И когда преподаватель, с удивлением отметила ее явные успехи, с еще большим рвением углубилась в премудрости создания Ее Величества Вещи. Наконец-то она смогла найти идеальный вариант удовлетворения своей «старой» любви. Она сама становилась творцом одежды. Андрей был неизменно внимателен. Практически все время они проводили вместе. Только он каждый день ездил в Афины на уроки фортепиано. Занимало это его новое увлечение 3-4 часа. Поэтому Анечка не успевала скучать. Два раза за этот период он летал в Париж. И каждый раз на 2 дня. Когда Анечка спросила, почему он снова не берет ее с собой, он отшутился:
- У меня там любовница.
Анечка рассмеялась:
- Мне жаль ее. Она такая неприхотливая? Ей достаточно видеть тебя раз в полтора месяца? Или твой брат замещает тебя? Кстати, когда ты меня с ним познакомишь?
- Аня, Антон очень хочет познакомиться с тобой, но… он такой странный тип. Нелюдимый и все такое. Ему достаточно видеть, что я счастлив, поэтому я и не настаиваю на вашем знакомстве. – Андрей вдруг стал серьезным. – Я клянусь, что вскоре после родов мы полетим вместе. Знакомиться, так сказать, всем составом.
Анечка не стала продолжать тему. Поведение Андрея было безупречным. Она чувствовала себя самой счастливой и любимой женщиной. Он подарил ей это ощущение.
Это утро было совершенно обычным. Анечка проснулась, как всегда, в хорошем настроении. Андрея не было рядом. «Наверное, цветы поливает. Как хорошо, что ему нравится заниматься садом. Я-то абсолютно равнодушна к этому. Мне нравится только срезать цветы и создавать букеты. Подрастет малыш, пойду на курсы икебаны. Может, Андрюша захочет нарисовать букет, сотворенный его женой». Анечка спустилась в столовую и увидела на дверце холодильника примагниченную записку: «Я в Афинах. Вернусь ближе к вечеру. Не скучай. Если что - звони. Целую». Анечка посмотрела на часы. Было начало одиннадцатого. «Что это он в такую рань поехал? Тем более до вечера? Ладно, мы тоже найдем чем заняться. Поеду и я в столицу нашей родины, Греции. Посижу с Виолеттой, поболтаю в кафешке». Анечка позавтракала, созвонилась с Виолеттой и договорилась о встрече. Облачила свои располневшие формы в сарафан для беременных и заказала радио-такси. Андрей так и не купил вторую машину. Да в ней и не было особой необходимости. Пока. Они договаривались, и когда Анечка хотела съездить в Афины, Андрей оставлял ей машину, а сам передвигался на мотоцикле.
- Анечка, как ты хорошо выглядишь. Прямо мадонна. Ну что, скоро младенец появится? – Виолетта, как всегда, была полна энергии.
- Да скоро уже. Еще месяца два - и наш мальчик сможет воочию познакомиться с мамой и папой.
- Решили, как назовете?
- Мы пока не думаем об этом. Рановато. Но я предложу Андрюше назвать сына в честь его отца.
- Ну и правильно. Думаю, ему понравится твоя идея. Слушай, подруга, тут недалеко есть магазин тканей. Я там приметила несколько образцов. Пойдем, поможешь выбрать, а потом я скажу тебе, что я захочу из них сшить.
Анечка недоверчиво посмотрела на приятельницу.
- С каких пор ты шьешь, а не покупаешь готовые вещи? Что, котик твой расходы урезал?
Виолетта ответила таким же недоверчивым взглядом:
- Ты дура или притворяешься? Я? Шить? Нет, милая. Шить будешь ты. Для меня. А я тебе такую рекламу сделаю в своих кругах! Скоро откроешь свой салон и будешь обшивать всю греческую элиту.
- Ты с ума сошла? Я же даже курсы не окончила! О чем ты говоришь? Или кофе с коньяком на тебя так действует?
Виолетта жестом остановила разволновавшуюся Анечку и рассудительно произнесла:
- Тихо. Не суетись. А теперь послушай, что советуют профессионалы. Ты до встречи с Андреем в каких магазинах одевалась?
Растерявшаяся Анечка ответила:
- Ну-у-у, как получится. В разных. В зависимости от возможностей «жертвы».
- Вот, - Виолетта удовлетворенно вздохнула. – А я, если ты помнишь, сразу начала работать с котиками, которые хотели видеть меня только в самом-самом. От кутюр. Поэтому по этой части у меня большой опыт. Да и круг моего общения не чета твоему. Я же по-крупному работаю. Ты знаешь. Не обижайся, Аня, но ты со своим Андреем никуда почти не выходишь. Спектакли и кино не считаются. А я тусуюсь практически на всех «парти», где собирается богема, поэтому ты со мной не спорь. Так вот. О чем это я ?
Виолетта прикурила:
-Ах, да. Помнишь, ты на прошлой неделе, когда я к тебе приезжала, показала свои последние произведения? Помнишь, как я обалдела? Даже просила, чтобы ты мне их продала.
- Но я не могла, это же первые мои вещи, которые я сама и придумала, и скроила, и сшила.
Виолетта понимающе кивала головой:
- Понимаю, потому и не настояла. Девочка, у тебя талант! Талантище! Это тебе говорю я! Вот что мы сделаем. Сейчас мы пойдем купим ткани, потом я нарисую тебе то, что я хочу из них сшить. Если захочешь, внесешь свои коррективы. А потом, моя милая, начнется промоушен твоих шедевров. Я буду в них ходить на самые звездные сборища и говорить всем, у кого я их шила. Поверь мне, у тебя будут очереди из самых богатых афинских модниц. Ты же доверяешь моему деловому чутью?
Анечка молчала. Противоречивые чувства раздирали ее. С одной стороны, идея Виолетты казалась такой заманчивой. А с другой…
- А как же малыш? Кто будет ухаживать за ним? За Андреем? Нет, Виолетта. Не думаю, что это хорошая идея.
Виолетта чуть не кричала:
- Нехорошая идея? Да ты понимаешь, что говоришь? С твоими, вернее, с вашими деньгами ты не сможешь найти для ребенка хорошую няню? С вашими возможностями ты не сможешь нанять лучших портних? Тебе же не придется шить самой! Ты будешь создавать фасоны. И только! Что же касается Андрея, он будет только счастлив, что его жена тоже художник. В самом прямом смысле. Современные мужчины любят, когда их половинки самодостаточны и успешны. Да он еще гордиться будет тобой. Да и собой тоже. За то, что смог предоставить возможность проявиться твоему таланту. Короче, ты думай. Поговори об этом с мужем. А пока, пошли в магазин за тканями. Я в любом случае хочу быть первой твоей заказчицей. И поверь, у меня рука легкая. Деньги, которые я тебе заплачу…
Анечка сделала протестующий жест, но раскрасневшаяся Виолетта перебила:
- Конечно, я тебе заплачу. Не спорь. Так надо. Так вот, я принесу тебе удачу. Увидишь. И уж потом, когда ты станешь известной и состоятельной, тогда сможешь мне в память о моей идее, по старой дружбе, делать скидки. Или даже подарки. – Виолетта хитро улыбнулась.- Я своей выгоды не упущу. Ты же меня знаешь. Собирайся. Пошли выбирать материал.
Анечка послушно кивнула:
- Только не спеши. Мне уже не так легко передвигаться. Животик-то подрос.
- Хорошо, уточка моя. Пошли делать первые шаги к славе.
Спустя несколько часов женщины, груженные пакетами с тканями, нежно прощались:
- Все, Анечка, мне пора бежать, а то мой котик снова устроит сцену. Завтра приеду к тебе в Варкизу. Будем рисовать фасоны. Кстати, может, тебя подвезти? Тебе не тяжело?
- Да нет, Виолетта, езжай к своему ревнивцу. Я сейчас поймаю такси и поеду в студию. Передохну немного, затем вместе с Андреем вернусь в Варкизу. И не волнуйся. Я уже знаю, что буду тебе шить. Я представила себе несколько моделей, которые тебе подойдут. Если ты так веришь в меня, то положись на мой вкус и чутье. Если не понравится, то я верну тебе деньги за ткани, - Анечка лукаво улыбнулась.
Виолетта расцеловала подругу:
- Я в тебе не сомневалась. Знала, что ты заразишься идеей. Я, когда увидела, как ты щупаешь ткани в магазине, сразу поняла, что ты попалась на мой «крючок». – Виолетта победоносно ухмыльнулась. – Я исчезла. Жду твоего звонка и примерки. Пока, милая. Творческих успехов. Чао!
Виолета села в свою опельскую железяку и, посигналив, отъехала. Анечка остановила такси:
- Плака, - сказала она таксисту. Раскрыла пакеты и стала перебирать ткани. «Раньше я так наслаждалась прикосновением к своим вещам. Теперь же все будет по- другому. Это будут на самом деле МОИ вещи. Созданные мной. Мои дети. Молодец все-таки Виолетта. Подтолкнула меня к такой хорошей мысли. Сомневаюсь, что нарисованные ею перспективы станут такими уж реальными, но… попытка не пытка». В это время ребенок сильно толкнул Анечку изнутри. «Хоть бы Андрюша был на месте. Так хочется поделиться с ним этой новостью, да и устала я порядком». Подъехав к студии, Анечка увидела припаркованный Мерседес. «Здорово. Андрей дома». Анечка открыла нижнюю дверь, вызвала лифт. Когда двери его раскрылись на их этаже, Анечка услышала звуки фортепиано. Это было блестящее исполнение какого-то смутно знакомого классического произведения. «Ничего себе учитель у Андрюши. Здорово! Неужели и Андрей так будет играть когда-то? Поздновато все-таки для карьеры пианиста. А ведь Андрей хочет стать профессионалом». Анечка еще постояла за дверью, послушала музыку, затем тихо-тихо, чтобы не вспугнуть преподавателя, открыла дверь и на цыпочках вошла в квартиру. Она заглянула в комнату и увидела мужчину, самозабвенно исполняющего сложнейшую партию. Этим мужчиной был… Андрей.
Оба застыли как вкопанные. Анечка с ужасом смотрела на побледневшее лицо Андрея. Он был напуган не меньше ее. И тоже молчал.
Анечка подошла к дивану и осела. Калейдоскоп мыслей безумным вихрем роился в ее мозгу. «Андрей, рояль, игра, заброшенный мольберт, новый парфюм, новое слово «малыш», уход с работы из мастерской по реставрации, его особенное после Парижа поведение в постели, его нежелание выходить в люди и говорить по-гречески…». Внезапно пазлы сомнений сложились в законченную картинку:
- Что происходит? - наконец вымолвила Анечка. Голос был сдавленным. Она покрылась нервной испариной.- Что все это значит? Ты за три месяца научился так играть? Ты кто?
Андрей поднялся из-за рояля и медленно приблизился к жене:
- Ты только не волнуйся, малыш. Я все объясню.
- Не подходи ко мне! – В ужасе закричала Анечка.- Стой там, где стоишь! Где мой Андрей? Что ты с ним сделал? Кто ты такой, черт бы тебя побрал?
Мужчина послушно остановился на полпути к дивану:
- Анечка, пожалуйста, успокойся. Не нервничай. Выслушай меня. Я все-все-все тебе расскажу. Только успокойся.
- Я тебе сейчас успокоюсь! Я тебе сейчас так успокоюсь, что ты надолго запомнишь! – Анечка орала, но в то же время она боялась этого мужчину, которого так долго и доверчиво считала своим любимым мужем. Страх за Андрея, за его судьбу придал ей храбрости. Она взяла мобильный и, хищно прищурившись, тихо произнесла: - Если ты сейчас же не скажешь, кто ты такой и где мой Андрюша, я вызову полицию.
Мужчина глубоко вздохнул. В глазах его была мука. Угроза на него не произвела никакого впечатления. Он страдал, и это было видно невооруженным глазом:
- Не надо никого вызывать. Меня зовут Антон Соколов. Андрей умер.
У Анечки потемнело в глазах…
Когда она очнулась, то первое, что она увидела, было лицо Андрея, заботливо склонившегося над ней. Лицо его расплывалось как в кривом зеркале. Или как в тумане.
- Андрюша, любимый. Милый. Что со мной? Где я? Больно-то как. И пить… очень хочется пить.
- Тебе нельзя, моя хорошая. Я смочу твои губы.
- Почему мне так больно? – Анечка положила руку на живот. Острая боль пронзила все тело. Она застонала. – Почему так сильно болит живот? Малышу же больно.
Антон гладил ее вспотевшее от боли лицо:
- Анечка, малышу не больно. Он уже родился. С ним все в порядке. Скоро тебе его принесут.
Вспышкой молнии к Анечке вернулась память:
- О Господи! Ты не Андрей! Ты Антон! Где мой малыш? Где мой Андрей? – обессиленная стрессом и наркозом, Анечка снова потеряла сознание.
Через неделю Анечка уже была в Варкизе. Она полулежала на диване у камина. Швы после кесарева сечения еще болели. Ее маленький сын мирно спал в спальне на втором этаже. За ним присматривали Ариадна и специально нанятая медсестра. Родившийся на два месяца раньше срока, малыш был слабеньким и требовал особого ухода. Анечка ждала Антона. Она хотела услышать всю правду и расставить, наконец, все точки над «i».
Вскоре она услышала тихие шаги:
- Добрый вечер, малыш. Как ты себя чувствуешь? Как сынуля?
При звуках родного, знакомого и… чужого голоса Анечкины губы предательски задрожали, но она быстро взяла себя в руки и сухо произнесла:
- Привет. У нас все хорошо. Но ты должен кое что уяснить: во-первых, я не малыш. Не твой малыш. Забудь все что было. Во-вторых, я никогда не смогу простить тебе обмана. В третьих, я вряд ли захочу когда-нибудь еще тебя увидеть. Но… Прежде чем ты исчезнешь из нашей жизни, я хотела бы узнать правду. Думаю, я имею на это полное право.
Антон налил себе чистого рома.
- Я никогда не любил водку. Пил ее, чтобы не вызвать у тебя подозрений. – Он сделал глубокий глоток и тихо продолжил. – Рано или поздно ты, конечно, узнала бы всю правду. К сожалению, ты узнала слишком рано. Поэтому мне будет трудно доказать, что то, что между нами было – не обман…
Анечка грубо прервала его:
- Меня меньше всего интересуют твои переживания. Я хочу узнать про Андрея. Что с ним случилось?
Антон долил себе еще рома, присел у зажженного камина:
- Ты не возражаешь, если я закурю? Пожалуйста.
Анечка устало кивнула. Антон раскурил сигару и заговорил:
- Андрей тебе говорил, что наши родители погибли в автокатастрофе. Но не говорил, что в машине мы были вместе с ними. Нам было тогда по 15 лет. Родители умерли не сразу. В больнице. Пока отец был в сознании, он успел оформить на нас с Андреем завещание. Как ты поняла, нам с Андреем было что наследовать. Недвижимость во Франции. Здесь у нас были родственники, эмигрировавшие еще до революции 1917 года. Они удачно вложили свои капиталы, приобрели несколько особняков в Париже и в Ницце. Таким образом, и моим родителям, и нам не приходилось думать о куске хлеба. Так же Андрей не сказал, что во время аварии он сильно повредил позвоночник. Он не был парализован. Просто ушиб был достаточно сильным, сместилось несколько дисков. Я отделался переломом ноги и синяками. А потом… мы остались сиротами. Богатыми, юными… сиротами. До совершеннолетия нас опекали дальние родственники. Закончив школу, наши пути с Андреем разошлись. Я поступил в музыкальную консерваторию. Мне прочили блестящее будущее пианиста. А Андрей… Андрей стал путешествовать. Он не хотел продолжать карьеру портретиста, хотя у него к этому был большой талант. Когда он попал в Грецию, то понял, что хочет жить в этой стране. Мы продали один из особняков в Ницце, и на эти деньги он приобрел дом в Варкизе и студию. Здесь он смог, наконец, реализовать свои способности художника-реставратора. Ему всегда нравилось возрождать. Ты, наверняка, это поняла. Он же и тебя возродил. Вспомни, какой ты была до знакомства с ним.
Анечка хотела что-то сказать, но хлынули слезы, и она уткнулась в диванную подушку. Антон подождал немного, затем продолжил:
- Я знаю историю вашего знакомства до мельчайших подробностей. Я всю вашу историю знаю с микроскопической точностью. Андрей мне так описывал тебя, что я полюбил тебя еще до нашей встречи. Он хотел, чтобы я тебя полюбил. И у него это получилось. У него вообще всегда все получалось. Кроме одного… он не смог побороть болезнь.
Антон отпил еще немного и уставился на пламя в камине. Анечка не смела его торопить. Понимала, что ему тоже больно говорить об умершем брате.
- Несколько лет назад Андрей почувствовал боль в спине. Он вначале не придал этому значения, но когда боль стала невыносимой, вынужден был обратиться к врачам. После обследования ему поставили диагноз – рак. Сказался тот серьезный ушиб, полученный в аварии. Андрей стал бороться. Он послушно принимал все лекарства и проходил все предписанные процедуры. Болезнь перестала прогрессировать, и Андрей воодушевился. Он пытался брать от жизни все. Как будто чувствовал, что ему немного осталось… хотя, конечно, он надеялся на чудо. Что болезнь отступит.
Сверху донесся голос Ариадны:
- Госпожа Анна, малышу пора кушать. Принести его вам?
- Да, Ариадна. Спускайтесь.
Анечка расстегнула пуговицы на блузке и дала ребенку грудь. Он жадно обхватил губками сосок и принялся усердно сосать материнское молоко. Антон смотрел на эту сцену с такой нежностью и любовью, что Анечка не выдержала и снова заплакала. Антон хотел было подсесть к ним, но Анечка сквозь слезы попросила:
- Не надо. Не подходи. Продолжай.
Антон со вздохом вернулся на свое место.
- Когда Андрей тебя увидел первый раз, он сразу понял, что ты должна быть с ним. Он сразу раскусил тебя. Не забывай - он был великолепным портретистом и умел читать по лицам. К тому же он увлекался психологией, поэтому после первых же слов знакомства он решил сделать все для того, чтобы вы были вместе. А дальше ты сама все знаешь. Единственное, о чем он тебе не говорил – это о своей болезни. Не хотел тебя пугать и расстраивать. Тем более, у него началось обострение… А тут он узнал, что у вас будет ребенок. Тебе нельзя было волноваться. Поэтому со мной он тебя умышленно не знакомил. Это был запасной вариант. На тот случай, если бы с ним что-то случилось во время твоей беременности, я должен был бы заменить его. Или навсегда, или на какое-то время.
- Что значит «навсегда или на какое-то время»? Я не понимаю.- Анечка крепко прижала сынишку к груди.
- Объясню. Видишь ли, дело в том, что в случае смерти Андрея не было никакой гарантии, что я смогу или захочу быть с тобой, жить с тобой, любить тебя так же, как он. Поэтому в худшем случае я должен был «продержаться», сколько смогу, хотя бы до родов. Чтобы ты благополучно выносила плод, а потом уже рассказать всю правду. Когда он прилетел в Париж, ему было уже совсем плохо. Ты этого не замечала. Он принимал очень сильнодействующие лекарства. К тому же он был очень выдержанным и терпеливым. Но медлить было нельзя. После осмотра врачи дали ему десять шансов из ста на положительный исход операции. Тогда он и позвонил тебе, чтобы предупредить, что он пропадет на пару дней. Это время нужно было для проведения операции, и в том случае, если бы она оказалась успешной, ему понадобился бы какой-то восстановительный период. К сожалению, ему не повезло. Он умер на операционном столе. Сердце не выдержало. Сказались лекарства, которые он принимал в огромном количестве.
Антон заплакал. Как маленький мальчик. Горько-горько. Анечка позвала Ариадну и протянула ей насытившегося младенца. Когда женщина ушла, Анечка, сделав огромное усилие, поднялась с дивана и подошла к Антону. Обняла его и снова заплакала - уже вместе с ним. Андрей сквозь слезы продолжал говорить:
- Думаешь, мне было легко изображать его, зная, что он уже мертв?. Думаешь, мне было легко заниматься с тобой любовью, зная, что это должен был делать он? Думаешь, мне было легко радоваться жизни с тобой, зная, что это он должен был радоваться? Думаешь, мне было легко наблюдать за тем, как растет твой живот, внутри которого подрастал ЕГО сын? Как ты думаешь, мне было легко любить тебя под его именем? Думаешь, мне было легко осознавать, что ты рядом со мной только потому, что его уже нет и никогда не будет рядом со мной? Думаешь, мне было легко осознавать, что ты, произнося слова любви, адресовала их ему, а не мне? Мне! Я ведь тоже тебя полюбил! Думаешь, я смогу когда-нибудь забыть его глаза перед операцией? Аня, в них было столько надежды и отчаяния, веры и страха, любви и боли! Аня, Анечка, эти глаза просили пощады у Бога. Он никогда не говорил, что боится умереть. Он лишь постоянно говорил мне, чтобы я позаботился о тебе и малыше в случае, если…
Антон больше не мог говорить. Плакать тоже. Он просто держал Анечку в объятиях и гладил ее вздрагивающую от всхлипов спину. Она едва слышно шептала:
- Что же делать? Что теперь делать? Что с нами будет?
- Не знаю, милая. Я тоже не знаю, что с нами всеми будет, потому что решение будешь принимать ты. Не спеши. Продумай все хорошо и взвесь. Знай одно – я хочу быть с тобой. Я люблю тебя. И если ты решишь, что я могу быть твоим мужем и отцом ребенку, то сделаешь меня самым счастливым мужчиной на свете. В этом случае место жительства тоже выберешь ты. Мне, конечно, было бы удобней жить в Париже. Там часто проходят мои концерты. Именно на них я и отлучался за эти три месяца. Но если тебе удобней жить в Греции, то никаких проблем…
Анечка устало перебила его:
- О чем ты сейчас говоришь? Перестань. Я сейчас думаю о том, что мой муж, мой любимый муж только умер, а я в это время была с другим… пусть очень похожим, почти неотличимым, но с ДРУГИМ!!! Ты меня обманул! Андрей меня обманул! Вы все меня обманули. – Она обессиленно плакала. – Уходи, Антон. Я не хочу тебя видеть. Не сейчас. Мне нужно побыть одной. И не звони мне и не приходи без моего приглашения. Я сама тебя позову. Если позову…
Ссутулившийся Антон лишь жалко спросил:
- Можно, я на малыша посмотрю еще раз? Кто знает…
- Иди. И уходи потом.
Анечка слышала шаги Антона, поднимающегося в детскую. Она едва различала, как дядя что-то нежно приговаривал своему племяннику. Когда Антон спустился, Аня сидела с каменным лицом и упрямо смотрела на огонь.
- Я люблю тебя, малыш. Не меньше, чем любил тебя Андрей. Помни об этом.
Анечка ничего не ответила. Хлопнула дверь, и она осталась одна.
Прошло шесть месяцев.
Анечка и Виолетта сидели в беседке за домом. Виолетта, подливая очередную порцию коньяку, нетвердым голосом произнесла:
- Ну, мать, давай еще раз за твой успех! Ты что, так и не выпьешь ни капельки?
Анечка терпеливо ответила:
- Ну сколько можно тебе повторять. Не могу я пить. Я же ребенка грудью кормлю. Тем более скоро Андрюша с Ариадной вернутся с прогулки.
Виолетта обреченно развела руками:
- Ну, на нет и суда нет. Буду пить одын-одын, савсэм одын. Как алкоголик. Да мне наплевать. Я так рада, что ты, наконец, пришла в себя и взялась за работу. Я что тебе говорила? А ты сомневалась. Видела, как все тебя облепили, когда я представила тебя?
Анечка отмахнулась:
- Ну прямо все. Несколько женщин подошли. Не преувеличивай.
- Ты даешь!!! – Виолетта от возмущения чуть не задохнулась. – Несколько женщин! – передразнила она Аню. – Да это же одни из самых элитных штучек Греции. Это же любовницы судовладельцев и прочих денежных мешков. Ты знаешь, сколько денег они тратят на тряпки! И на какие тряпки! Это тебе не жены, которые считают мужнину копейку. Эти подружки берут сколько могут. А могут они ого-го! – Виолетта завистливо вздохнула. – Где бы и мне такой калибр найти. А то после разрыва с котиком я как-то поиздержалась. Не буду же я в свою заначку банковскую руки запускать. Это НЗ. - Девушка озабоченно придвинулась к Анечке. – Так, дорогая, тебе пора выделять площадь для мастерской. Сколько заказов они сделали?
Анечка наморщила лоб:
- Не помню точно. Кажется, шесть или семь.
Виолетта отпила еще глоток и, дыша на Анечку коньком и шоколадом, деловито произнесла:
- Так. Ставим производство на рельсы. Я тебе помогу. Все равно я пока в свободном плавании. Времени хоть отбавляй. Мастерскую я найду. Через несколько дней приведу тебе на «осмотр» портних. Выберешь лучших. Уже через неделю у тебя будет свой салон.
Анечка прервала:
- О чем ты говоришь? Какой салон? А документы оформить? В налоговые и прочие инстанции кто бегать будет?
Виолетта обиделась:
- Нет, ты и правда мне не доверяешь? Ты забыла, в каких кругах я вращаюсь? Да тебе самой все принесут. На блюдечке с голубой каемочкой. И взятки платить не придется. Ну, схожу с нужными людьми поужинать. Не растаю. Ты только подпишешь документы- и все! Никаких хлопот!
Анечка согласно кивнула:
- Ладно, деловая колбаса. Давай, действуй. Чем больше я буду занята, тем меньше буду думать об…
Виолетта затаила дыхание. Но Анечка прервала себя на полуслове:
- Короче, Виолетта. Назначаю тебя своим коммерческим агентом, а я начинаю работать над фасонами.
Виолетта сощурила глаза:
- Ты так мне и не расскажешь, что у тебя произошло с Андреем?
- Нет, Виолетта. Не расскажу. Я сначала сама должна понять, что, собственно, произошло.
- Но он даже не пишет? Не звонит?
- Нет. Я просила его не появляться, пока сама не дам ему знать.
- А где он?
- В Париже.
- Понятно, с братом живет. И как его не волнует судьба его сына? Хотя. Какой молодец. Уехал, а все имущество тебе оставил. Вот бы все мужья бросали своих жен таким образом.
- Виолетта, никто никого не бросал. Я обязательно расскажу тебе когда-нибудь о том, что произошло. А пока хватит допрашивать меня. Не забивай голову лишней информацией. Займи мозги делом. Нашим делом.
Виолетта торопливо закивала:
- Хорошо-хорошо, милая. Умолкаю. Слушай, я тут перебрала немного. Может, я останусь у тебя ночевать? А то, боюсь, не доеду. Но даже не в этом дело. Мне так хорошо у тебя. И на Андрюшу я хочу посмотреть. А можно, я уложу его спать?
Анечка рассмеялась от всей души:
- Ты в своем уме? Да ты дыхнешь на ребенка, и он тут же опьянеет. Нет, дорогая. Ляжешь в отдельной комнате. Я вообще хотела предложить тебе пожить у меня. Тебе пока не к кому спешить, да и мне веселее.
Виолета восторженно захлопала в ладоши. Анечка удовлетворенно улыбнулась:
- Кушать хочешь?
Виолетта оживилась:
- Ненавижу риторические вопросы на кулинарную тему. Конечно, хочу! Когда я не хотела кушать?
Анечка поднялась с кресла:
- Тогда пошли в дом, будем готовить ужин.
- Может, я сгоняю в Мак- Дональдс? Прикуплю сандвичи?
- Я и дома могу тебе забацать твои любимые бутерброды. Пошли, пожирательница хот-догов.
Рано утром так и не сумевшая уснуть Анечка тихонечко, чтобы никого не разбудить, спустилась в столовую. Разожгла камин и разложила на шкурах альбомы с фотографиями. Усевшись по-турецки, она перелистывала страницы своего недолгого счастья с Андреем и своего быстротечного счастья с Антоном. Она сравнивала фотографии в тысячный раз, пытаясь найти различие между мужчинами. Но различий не было. Они действительно были близнецами. Во всем. И так же одинаково ее любили. И она так же одинаково любила их. Или его? Или их? Кого из них? Она мучительно пыталась разрубить этот гордиев узел сомнений. Она ничего не понимала. Кроме одного. Она хочет быть с Андреем. Или с Антоном? Она тихо заплакала.
- Может, поделишься, подружка? Полегчает, поверь мне.
Виолетта припухшими, но протрезвевшими от глубокого сна глазами с участием смотрела на Анечку.
- Выпить хочешь? - Анечка пробовала направить беседу в другое русло. Но Виолетта твердо ответила:
- Хочу, но не сейчас. Потом. Когда ты все расскажешь. Пришло время облегчить душ, ты не находишь?
Анечка внезапно решилась:
- Хорошо. Только слушай не перебивая…
Через полчаса Анечка смолкла и вопросительно посмотрела на Виолетту. Та, в свою очередь, недоуменно уставилась на Анечку:
- Ну, хорошо. Я понимаю, что ситуация нестандартная. Но, раз уж так случилось, тебе не остается ничего другого, как смириться. Ты мне скажи лучше, почему Антона-то прогнала?
- Как почему? Он же обманул меня!
Виолетта покрутила пальцем у виска:
- Ты совсем сбрендила. Кто тебя обманывал? Нет, мать, ты и вправду не в своем уме. Сейчас я говорить буду. А ты не перебивай.
Виолетта сделала глубокий вдох:
- Андрей настолько любил тебя, что успел с математической точностью рассчитать все последствия своего ухода. Ты представляешь, каково ему было рассказывать Антону обо всех твоих привычках, особенностях поведения, о твоих вкусах? Ты только представь, как он объяснял своему брату, что тебе больше нравится в постели? Какие ласкательные слова при этом он говорил тебе? Ты можешь себе представить, что, рассказывая о вашей совместной жизни ВСЁ, все до мелочей, он видел перед глазами эту картину: ты в объятиях его брата, ты с ним спишь, кушаешь, гуляешь, рассказываешь ему свои сны, новости, переживания. Каково ему было, дура ты такая, обустраивать твое счастливое будущее без него?
Анечка рыдала в голос. Она покачивалась из стороны в сторону как пьяная и приговаривала:
- Андрюша, любимый мой Андрюша, зачем ты меня оставил? Зачем?
Голос Виолетты был сух и тверд:
- В том-то и дело, что он не уходил и не оставил тебя. Ты продолжала быть любимой и любящей женой, счастливой женщиной. Он обо всем позаботился, потому что любил тебя. Ты вот скажи, если бы ты не застукала Антона за игрой на рояле, ты бы что-то заподозрила?
Анечка заголосила по-бабьи:
- Не-е-ет! Мелочи. На такое даже не обращают внимания. Все было как всегда-а-а!
Виолетта прокурорским голосом вынесла вердикт:
- Так вот, это потому, что Антон тоже тебя любил. Или полюбил потом, в процессе вашей совместной жизни. Ты понимаешь, что он тоже хотел быть с тобой? И чтобы ты была с ним счастливой! Это не было исполнением последней воли умирающего. Андестенд, наконец-то? Иначе он бы не старался во всем походить на брата для того, чтобы тебе было хорошо.
Анечка резко прекратила плакать и решительно направилась к телефону. Набрала номер:
- Алле, Антон? Ты не спишь? Я хочу приехать на могилу к Андрею. Не знаю когда точно. Позже позвоню в аэропорт и закажу билеты на ближайший рейс. Что? Обратно? Не знаю. Посмотрим. Да. Я буду с малышом. Что? Ты уверен? Ладно, на месте разберемся. Завтра перезвоню и сообщу дату вылета. Да. Да. Не будем об этом. До свидания. Спокойной ночи.
Виолетта выжидающе смотрела на расплывшееся в блаженной улыбке и все еще мокрое от слез лицо подруги.
- Он сказал, что очень скучает и хочет вернуться в Грецию вместе со мной и маленьким Андрюшей, - Анечка запустила руки в волосы и мечтательно продолжила - Возьму с собой вещи, которые сшила сама. Как ты думаешь, ему понравится?