Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».
Глава 524. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Слухи расходятся быстро. 17.06.1974.
Фотоиллюстрация из третьего тома ДМБовского альбома автора: Балтийское море. БПК «Свирепый». Слух о том, что Суворов фотографирует на юте всех желающих «на память», разнёсся по кораблю быстрее молнии. Слева-направо: Гилёв Николай Дмитриевич, старший электрик артиллерийский, период службы 04.11.1971-12.11.1974; Рейнвальд Маймонис Робертович, электромеханик, период службы 04.11.1971-01.11.1974; Суворов Александр Сергеевич, командир отделения рулевых, период службы 14.11.1971-12.11.1974; Лукманов Равил Ахнавиевич, старший минёр, период службы 04.11.1971-12.11.1974; Маховик Валерий Петрович, сигнальщик, период службы 06.11.1971-12.11.1974 и Пугачёв Александр Иванович, старший электромеханик, период службы 10.11.1971-01.11.1974 (в центре). БПК «Сторожевой» совершает рискованный манёвр, пересекая курс БПК «Свирепый» с командующим ДКБФ, адмиралом В.В. Михайлиным на борту. Вечер понедельника 17 июня 1974 года.
В предыдущем:
Да, в этот вечер 17 июня 1974 года я был настроен весьма горделиво, дружелюбно, радостно, счастливо…
Слухи, как известно, расходятся быстро…
Присутствие на БПК «Свирепый» командующего Балтийским флотом, адмирала В.в. Михайлина, конечно, оказывало определяющее влияние на распорядок дня, на службу, работы, занятия и жизнь экипажа корабля. Практически все работы на корабле выполнялись «бесшумно», то есть так, чтобы нив коем случае не потревожить благорасположение и покой командующего – никаких громких или тревожных звуков, боже упаси от каких либо криков, конфликтов, ссор и т.д.
Поэтому все матросы, которым нечего было делать на боевых постах или работах, сидели в кубриках, «шхерились» (прятались), им разрешалось заниматься своими личными делами, только чтобы никто без особой, чрезвычайной нужды «не шастал по коридорам, не яшкался в столовой, не лез на камбуз». Такого было требование старпома, которое он выказывал всем и каждому шипящим шёпотом…
Однако, тоже, как известно, если что-то запрещают, то это «что-то» становится притягательно интересным, занимательным и желанным. Поэтому запретив нам «шляться» по кораблю, старпом нечаянно «открыл» нам, «годкам», способ «невинно» развлечься, «кучкуясь» в тех местах БПК «Свирепый», где нас не могли видеть вахтенный офицер, старпом или сам командующий ДКБФ, адмирал В.В. Михайлин.
Конечно, мы не лезли нахально и не пробегали на цыпочках на спор офицерским коридором мимо кают командира корабля или командующего Балтийским флотом (за тем, чтобы никто из матросов и мичманов не ходил офицерским коридором следили особо выделенные офицеры, мичманы и вестовые – автор). Однако во многих местах, особенно на юте и на баке, за высоким «забором» волновотвода, нет-нет, но возникали кучки-группы старшин-годков, чтобы браво показать себе и другим, как они не боятся никого, даже адмирала…
Сух о том, что «Суворов фотографирует всех направо и налево», разлетелся по кораблю со скоростью «молнии». Сначала мои друзья-годки стали приходить на бак, стучаться в дверь «ленкаюты», вызывать меня на верхнюю палубу и просить сфотографировать «на память».
Те, кто нёс вахту на боевых постах, не могли отлучиться, но во время отдыха после вахты тоже приходили и по-всякому просили, требовали, намекали, упрашивали, а некоторые, нахально «гребовали», чтобы я их сфотографировал, потому что - «ты, Суворов, всех фотографируешь, кроме нас»…
От этих «просителей» и «гребователей» я спасся, поднявшись на пустынный ходовой мостик. Здесь в полном одиночестве скучал вахтенный офицер, которого с обеих сигнальных мостиков по бортам навещали изредка сигнальщики.
В ходовой рубке и на ГКП не было общего света, горели только местные светильники на рабочих местах, поэтому невозможно было фотографировать на фотоплёнку малой светочувствительности. Однако 17 июня 1974 года световой день длился долго – 17 часов 17 минут.
Погода была чудесная, в меру тёплая и в меру прохладная, ясная, тихая. Утром температура воздуха была 10,6°С, днём – плюс 16,5°С, а в полдень – 20,9°С. К вечеру стало свежо, но всё равно, мы чувствовали себя в море комфортно.
К вечеру в море «нашего полку прибыло» – явился БПК «Сторожевой», который должен был вместе с нами отрабатывать боевую задачу «поиска, обнаружения подводной лодки и принуждения её к всплытию», только мы, БПК «Свирепый», должны были «уничтожить» эту подводную лодку, используя наше главное оружие – ракето-торпеду противолодочного комплекса «Метель».
Как доверительно сказал нам (годкам) командир БЧ-3, старший лейтенант О.А. Белонин: «Мы должны разметелить эту ПЛ на хрен!».
БПК «Сторожевой» был новейшим боевым кораблём, вышедшим из Прибалтийского ССЗ «Янтарь». БПК «Сторожевой» был седьмым по счёту кораблём пр.1135 и пятым, построенным на ССЗ «Янтарь» в Калининграде.
БПК «Сторожевой» был заложен на стапеле завода 20 июня 1972 года, то есть всего два года назад.
Головной корабль пр. 1135 типа «Буревестник» БПК «Бдительный» (заводской номер 151) был заложен 21 июля 1968 года, а спущен на воду 28 марта 1970 года (строился 19 месяцев). БПК «Сторожевой» (заводской номер 155) был спущен на воду 21 марта 1973 года (строился 9 месяцев). При этом БПК «Свирепый» (заводской номер 153) был заложен на стапеле 15 июня 1970 года, а спущен на воду 27 января 1971 года (через семь месяцев ударного труда – автор).
Может быть, командир корабля, капитан 3 ранга Е.П. Назаров и экипаж БПК «Свирепый» потому так активно осваивали корабль, делали его боеспособным боевым кораблём Балтийского флота, что над нами изредка шутили, называя нас «семимесячными»…
БПК «Сторожевой» «родился» точно в назначенный срок – через 9 месяцев «беременности» в заводе и вступил в строй ДКБФ быстрее нас (БПК «Свирепый») – тоже через 9 месяцев заводских и ходовых испытаний – 30 декабря 1973 года. БПК «Свирепый» вступил в строй Балтийского флота через 23 месяца после спуска на воду – 29 декабря 1972 года…
Такой короткий срок освоения новейшего боевого корабля командиром и экипажем БПК «Сторожевой» свидетельствовал об их здоровой амбициозности, то есть обострённом чувстве собственного достоинства, обострённом самолюбии, претенциозности на занятие высокого положения среди больших противолодочных кораблей Балтийского флота.
БПК «Свирепый», командир корабля, капитан 2 ранга Е.П. Назаров и весь экипаж никогда за всё время моей службы не страдал высокомерием, высокомерностью, заносчивостью, притязательностью, самолюбивостью, самолюбием, спесивостью, тщеславностью, чванливостью, чванством и честолюбием.
Мы не старались выглядеть «образцовыми», «парадными», «примерными» - мы старались просто быть такими, какими мы есть. БПК «Свирепый» после первой БС 9боевой службы) в июле-октябре 1973 года долго время, в том числе и сейчас (июнь-июль 1974 года), были дежурным боевым кораблём 12-й дивизии ракетных кораблей, готовым в любой момент выйти в море с полным комплектом корабельного вооружения БПК пр.1135.
Мы выгрузим боеприпасы с корабля только тогда, когда встанем в сухой док в судоремонтном заводе «Тосмаре», позднее 29-й судоремонтный завод (СРЗ-29) в Лиепая…
До сих пор не могу себе объяснить наше изначальное настороженное отношение к экипажу БПК «Сторожевой». Например, во время утренней физической зарядки в ВМБ Балтийск мы соперничали за пробежку по наиболее удобным дорожкам, состязательно участвовали в спортивных мероприятиях и играх, ревниво относились к успехам друг друга в боевой и политической подготовке.
Может быть такая состязательность с «молодыми» экипажами БПК «Сильный» (следующий по счёту за нами корабль пр.1135 – автор) и БПК «Сторожевой» объясняется тем, что мы «уже были», а они только «хотели быть» кем-то, быть лучше нас или сильнее нас…
Даже сейчас, когда БПК «Свирепый» по приказу командующего ДКБФ, адмирала В.В. Михайлина набрал ход и устремился в заданный район Балтийского моря для проведения завтрашних стрельб «главным калибром», БПК «Сторожевой» вырвался немного вперёд и ходко, с задорным буруном за кормой, понёсся «впереди батьки в пекло». Так выразился вполголоса адмирал В.В. Михайлин, глядя как пересекает курс нашему кораблю БПК «Сторожевой»…
Этот немного странный и рискованный манёвр командира БПК «Сторожевой» я сфотографировал через объективы корабельного бинокулярного перископического визира ВБП-451М.