Послесловие для книжки отчаянного неудачника
У меня всё не как у людей. Судите сами: послесловие пишется в конце – после слов, а я с этого начинаю. Мало ли, вдруг не успею закончить и некому будет это послесловие написать.
Всё собранное под этой обложкой свидетельствует о пожизненном проклятии, которое я осознал в раннем детстве и до сих дней убеждаюсь в правильности этого своего ощущения: у меня всё не как у людей.
После первенца – Миши – мама с папой мечтали о дочке, даже придумали имя «Валерия», а на свет появился я. Пришлось исправить последнюю букву в имени – ВалериЙ – так появилась долгая досада моих родителей и моё вечное противоречие самому себе в поступках и отношениях.
Что вы хотите! Мне до старости лет пишут служебные письма с обращением „Frau Valerian Rosenberg \фрау Валериан Розенберг\. Хотя само имя вопиёт о мужском роде адресата, а мужланство в поступках лишь подтверждает этот факт...
Часть моего с позволения сказать писательского труда содержит первая книжка под названием «Забияка». Это библиографическая редкость по причине малого тиража и свойства быстро теряться в личных библиотечках моих родственников и немногочисленных знакомых, приличия ради попросивших книжку с автографом автора, которая, повторяю, сразу же и затерялась в суете более важных дел, чем такая мелочь - читать мои письмена.
Тем не менее, Маша из естественного желания загрузить моё безделие в интернете хоть чем-то, создающим видимость полезного занятия, дожимает меня требованием писать, поскольку мои устные рассказы, видите ли, «сами просятся на бумагу!».
Я-то понимаю, что слушать меня надоедает с первой минуты трёпа, а отмазка «напиши!» - приличный способ отшить зануду. Кстати, не назвать ли эту книжку «Зануда»? Вначале был вариант названия – «Болтун». Но как корабль назовёшь, так он и поплывёт по житейским волнам. А куда приплывёт «Зануда», «Болтун» и прочие никчемности, угадать нетрудно – туда же, где затерялся «Забияка».
А 8-го 08-го 2016 года моя графоманская гордыня получила неожиданную подкормку: мой любимый автор Александр Генис в интервью «Свободе» сказал про свои книжки как некое подобие архитектуре - «что функционально, то красиво». Эта же мысль посетила меня, когда я лет сорок назад по заказу издательства «Казахстан» писал очерк про Николая Мирчева. Там меня посетил буквально дар небес, когда невесть из каких сусеков вымел такое же, как у Гениса, но подпорченное красивостью умозаключение: «что рационально, то и эстетично». «Подумать только!» - возгордилось моё сознание – Генис повторил мою мысль спустя много десятилетий после меня. Так отчего же мне не рискнуть посягательством на писательский замах - написанием ещё одной книжки»?!
А тут ещё один уважаемый мною писатель – Веллер открыл на радио «Эхо Москвы еженедельную передачу под этим самым «Подумать только!».
Эти два слова часто повторяли и мои дедушки да бабушки, вкладывая в них смысл иронический, порой – осуждающий наши детские желания или поступки. Кстати, о стариках нашего семейства. На языке предков – иврите, который в те времена у нас называли древнееврейским, умел говорить и читать только дед Лейзя, папин отец. А на идише при детях старики говорили только для того, чтобы мы с братом не поняли очередных «коварств» против нас. А поскольку «коварства» затевались взрослыми регулярно, то некоторые словечки и даже словосочетания нам были понятны по смыслу и замыслу. Одно из таких сочетаний было «пысты халоймес». Что лично я понимал как осуждаюшее мои личные фантазии слово «болтовня!». Вот эта памятная деталь из детства и определила выбор названия книжки воспоминаний –
БОТУН.
Тем более, честно говоря, качество это – болтливость - сохранил мой характер по сей день. Что же касается ответственности за моё очередное посягательство на писателькие потуги, то я нахожу основания назвать частично виновными в этом и Гениса, и Веллера, и всех, кто отбивался от моей болтливости призывами – «а ты об этом напиши!»
Вот и всё моё послесловие, которое подкрепляется всем, что под этой обложкой содержится. И которое вытеснило все варианты наименования моих стараний над воспоминаниями о прожитом и кое-как пережитом.
Да, ещё один импульс к писаниям. Маша недавно задала мне подходящий по возрасту лукавый вопрос:
-Согласен ли ты прожить свою жизнь с начала?-
-Нет!- ответил я. И объяснил. Если я даже умозрительно соглашусь повторить всё ещё раз (якобы для исправления ошибок), это будет предательством. Потому что в повторной попытке умно прожить 76 лет, вдруг, например, я не встречу ту, с кем произвёл на свет своих детей. А не будь Адачки, не было бы дочери и сына, их детей - моих внучек, моих правнуков...
Что вы?!! Никаких повторных стартов! Уж как прожил, так прожил.
Важней святынь - признаемся, ребята -
В советской жизни нам была зарплата.
Но той зарплаты, что нам родина платила,
У многих даже на поминки не хватило.
...И я в том жил. Не то, чтобы мирился – противился и честно, и всерьёз.
И если в чём-то чем-то провинился, то не со зла, а на исходе слёз...