…Ночь. Фонари заглядывают в окно, желая подсмотреть, что же ты делаешь так поздно. А ничего особенного, просто красишь очередной портрет, ведь ты любишь работать ночью, когда никто и ничто не отвлекает, и когда можно отключить ощущения и чувства. Тихошечко играет любимая музыка, все гости давно разбежались, берегинюшка свернулась калачиком на диване, отдыхает. Всё как всегда…
На холсте постепенно проявляется довольно симпатичная девушка, и ты вдруг ощущаешь это странное чувство, когда твоё творение потихоньку начинает оживать. Девушка на портрете повёрнута к тебе спиной, но ты всё яснее начинаешь видеть, как она разворачивается к тебе, на губах её начинает играть лёгкая полуулыбка, ресницы начинают подрагивать. С каждым последующим слоем краски она становится объёмнее, она постепенно выходит из картины, она скоро захочет жить своей жизнью. Но ты понимаешь, что ей ещё рано и делаешь несколько мазков широким флейцем по фону, чтобы девушка немного попритихла - не время. И вот, наконец, ты понимаешь, что больше сдерживать её не стоит, можно сделать только хуже, и делаешь несколько последних штрихов, добавляешь немного изумруда в глаза, ставишь блики в нужных местах, после чего в них зажигается жизнь – они смотрят на тебя призывно, и вместе с тем, лукаво. Всё…
Ты отходишь от мольберта, садишься в своё любимое кресло, закуриваешь. Девушка на портрете с интересом осматривается, скользя взглядом по новой незнакомой реальности. Наконец её взгляд фокусируется на тебе, в нём появляется робкий интерес и просьба. Ты делаешь приглашающий жест и улыбаешься ей...
Она улыбается в ответ, пока ещё неуверенно и настороженно, и осторожно делает первый шаг. Второй… И вот она уже вся здесь, рядом с тобой. Ты оглядываешь своё творение придирчивым взглядом и не находишь видимых недостатков. Может это потому, что она только что родилась, не в муках, конечно, но в трудах, это точно – вон, спина от напряжения ещё поскрипывает, да и ноги гудят. А может быть потому, что она ещё полупрозрачна, почти эфемерна, она соткана из твоих ощущений, воспоминаний, писем, из твоего прошлого и будущего, из твоих мечтаний и грёз. Ты смотришь как она легко проплывает по комнате, почти не касаясь пола и понимаешь, точнее знаешь, что будет дальше. Так уже бывало и не раз. Нет, не часто, но бывало… И вот девушка постепенно приобретает реальные черты, даже становится немного похожа на кого-то, смутно знакомого, неуловимо меняется причёска, появляются жесты, которые ты видел не раз и помнишь их отчётливо, как нечто своё, родное. И меняется взгляд, теперь это взгляд глаз из твоих полуночных видений, они тебя притягивают, ты уже почти утопаешь в них…
Теперь ты уже хочешь не только смотреть, но и общаться – ведь она уже практически реальна для тебя. Ты понимаешь, что голос у твоей девушки тоже должен быть под стать ей, не необычным, но и не тривиальным, ну, ты понимаешь, но словами высказать не можешь, только чувствуешь... И вот она заговаривает, сначала прощупывая слова, перекатывая их во рту, как что-то ещё непривычное. Но вскоре девушка уже щебечет вовсю, голос, конечно же, оказывается именно тем, какой и нужен – чуть низковатый и с легчайшей хрипотцой, очень пикантной и нежной. Вы говорите обо всём на свете, её всё интересует, ей интересен и ты, и это тебе льстит. За приятными разговорами время летит незаметно, да его и не жалко когда беседа доставляет такое удовольствие…
Но постепенно тональность вашего разговора начинает меняться. Твою эфемерную гостью начинают интересовать уже какие-то детали, которые тебе не хотелось бы обсуждать. В её голосе, который только что звучал для тебя как музыка, начали появляться именно те нотки, которые ты не переносишь. Ты это замечаешь и начинаешь смотреть на своё творение чуть другими глазами. Или это свет стал падать немного иначе, ведь уже скоро рассветёт и тени ложатся несколько иначе, выявляя ненужные детали, или ты в своей работе немного схалтурил? Тааак… Кажется ты поспешил закончить портрет и надо кое что подправить. Вот тут. И вот тут. Ой, а причёску я вообще сейчас переделаю – цвет уже кажется не тем, да и нет нужной линии…
Девушка с портрета уже начинает понемногу истерить не получая ответов на свои вопросы, ведь ты перестал ей отвечать и смотришь на неё уже другим взглядом. Как ты мог не заметить столько ошибок? К тому же у неё, оказывается, ужасный характер, а это тоже твоя вина, твоя! Так-так-так, глаза мы немного перепишем, немного изменим их цвет и разрез, да и губы надо подправить – улыбку надо сделать мягче, намного мягче…
И вот, пока ты всё это продумываешь в деталях, сама девушка начинает тускнеть, истончаться, из неё улетучиваются мечтания и воспоминания, куда-то пропадают грёзы, которые вдохнули в неё жизнь, и она лёгким дуновением опять перекочёвывает на мольберт. А ты сидишь в своём любимом кресле, куришь, и размышляешь о тщетности и суетности жизни и о бренности мироздания…
Вдруг ты ощущаешь лёгкое и нежное прикосновение к волосам, мягкая рука скользит по голове и останавливается на плече. Дурные мысли вмиг улетучиваются, их вытесняет лёгкое дыхание твоей милой хранительницы.
- О, ты закончил портрет! А что, вполне неплохо. Вот только… Мне кажется, или она раньше смотрела в другую сторону?
- Ну что ты, ласточка! Всё как вчера, всё стабильно и незыблемо…
Но сам-то ты тем временем видишь, что твоя Галатея теперь сидит на портрете по другому… Вот ведь характер у неё! Впрочем, ты сам её такой и создал, так что к ней претензий нет – сам создал, сам и исправляй. Но это завтра… А твоя, только что проснувшаяся берегиня, понимающе смотрит на тебя и улыбается.
- Иди спать, Пигмалион. Уже утро…