О пожаре и сейчас, спустя два месяца, в совхозе «Россия» вспоминают с ужасом. Случился он 22 февраля поздним вечером в селе Якимовском. Здешний животноводческий городок расположен почти в черте села. И когда в тот вечер якимовцы выключили после программы «Время» свои телевизоры, в окна им полыхнуло зловещее зарево.
- Конюшня горит! – Тревога мгновенно вырвала из темных домов всех от мала до велика. Но конюшню спасти не удалось. Девятнадцать лошадей погибли. В считанные минуты сгорел итог работы нескольких лет. Соленые слезы жгли людям глаза горячее, чем пламя рухнувшей кровлей.
Якимовские кони были гордостью всего совхоза. Один племенной жеребец стоил пять тысяч рублей. Но потерю коней никак одними деньгами не оценишь. Ушло, потерялось что-то в жизни села.
Все эти годы стояла конюшня фактически без надзора, хотя постоянно воруют в совхозе коней. Но вот сторожа здесь не было. Вменили в неофициальную обязанность трем скотникам с ферм крупного рогатого скота приглядывать за конюшней. Но в тот вечер двое из скотников ничего не услышали подозрительного, а третий, А.В. Тихонов, был, по его же собственному признанию, сильно выпивши. И поэтому, хотя от его фермы до конюшни пять минут хода, не увидел ни пламени, ни зова гибнущих животных не услышал. Конюх В.А. Протазанов был в отпуске, замещавший его тракторист Н.С. Гусев, видно, всерьез поручения тоже не принял. Конюшня не запиралась. Как бы то ни было, именно преступная халатность и легкомыслие стали причиной пожара.
Якимовский бригадир Т.Ф. Кондратьева только волосы на себе не рвет:
- Да как же я не досмотрела, как же не предвидела случай такой!
Бригадир не досмотрела, мужики не поберегли, женщины только сейчас обеспокоились. Но за прошедшие недели так и не собрались все вместе, чтобы обсудить случившееся, истоки его проанализировать, другие подобные объекты посмотреть.
Трактористы Ю.А. Свеклин, Е.М. Орехов с озабоченностью рассказали, что беда может разразиться и над механической мастерской, где из-за неисправности в электропроводке, случается, свет ночью сам включается и горит до утра. И освещает неприглядное положение. Нет сторожа возле техники, а тракторы чуть не круглый год стоят возле домов механизаторов, иначе можешь утром найти свою машину без фар или дефицитных частей.
Дела в Якимовском не радуют. В прошлом году от коровы получено всего 1765 килограммов молока, привесы у телят невысокие Кошара, где содержится 600 овец, убыточна. Но не проблемы экономики хозяйства были поводом для командировки. Многие годы длится в Якимовском конфликт, который втянул в себя по существу все село. И, как скрытый в торфяниках пожар, тлеет и тлеет, то вырываясь открытыми языками пламени, то увлекая жертвы в ямы-ловушки. Трудно и опасно идти по такой почве, любой шаг может повлечь за собой урон. В центре конфликта двое – бригадир Т.Ф. Кондратьева и библиотекарь Л.А. Капралова. Судьбы этих женщин схожи: обе попали детьми в нашу область в военное лихолетье, у обеих отцы сражались на фронте, здесь замуж вышли, детей вырастили. У Кондратьевой образование семь классов, беспартийная, была депутатом. У Капраловой – незаконченный пединститут, партийный стаж двадцать семь лет, была бригадиром, секретарем парторганизации, депутатом сельсовета.
В начале конфликта – овцы. Когда-то почти двадцать лет назад начали женщины обвинять друг друга в недобросовестном отношении к совхозному добру. Нет смысла перечислять все этапы этого конфликта. Председатель профкома Г.Н. Чиликова считает, что разбирать эту ссору – только масло в огонь подливать. Ростовский прокурор А.С. Химков утверждает, что обвинения, на которые так щедры обе стороны, необоснованны, потому что никого из обвиняемых к правовой ответственности не привлекали. Но овцы пропадают в течение многих лет. И нечем оправдать плохо поставленный учет, охрану скота в отделении да и малые усилия правоохранительных органов в поисках преступников. Прошлой осенью произошел и вообще уж непонятный случай. Одного за другим украли оставленных в кошаре двух племенных баранов, которые и для шашлыков-то не очень подходят.
Сейчас дело выглядит так. Т.Ф. Кондратьева полностью отмежевалась от кошары, чтобы не нести ответственность за возможные потери. Уволился из совхоза скотник, муж Л.А. Капраловой, мается на работе, к которой нет у него ни охоты, ни призвания. Бригадир с библиотекарем не разговаривают.
Наутро после нашего запозднившегося разговора встретились мы с Татьяной Кондратьевой.
- Скажите обо мне всю правду! – не попросила, потребовала она.
Какая же правда о бригадире Кондратьевой? Тут чего не коснись – все о ней, о бригадире. Да, она работящая, настойчивая женщина. Возникает необходимость – работает на телятнике, доярку подменить может, и дома хозяйка. Но скотник А.И. Чепырев считает, что при довольно большом количестве руководителей в отделении работа организуется плохо. Наладчик Н.Н. Поваров показал нехитрые приспособления для уборки скотного двора, которые почему-то не используются. У Виктора Протазанова от волнения срывался голос, когда рассказывал он о погибших конях и о необъяснимо легкомысленном отношении к конюшне. Доярки сетовали на низкие надои и на нехватку рабочих рук, отчего приходится работать без выходных.
Но в многолетних шумных баталиях, оскорбляющих друг друга, расходуются силы, размывается авторитет, растет количество недовольных.
А что оставалось делать Л.А. Капраловой? Она тоже защищалась, как могла, обращалась во все инстанции. А энергия и опыт коммуниста так нужны были для решения других проблем.
Хорошо, правильно сказала бывшая доярка коммунист А.Г. Протазанова:
- Обе виноваты. Одна как начальник должна быть выше всех сплетен и пересудов, ставить во главу дело, а не личные симпатии и антипатии. Вторая – член партии, ей негоже забывать об авторитете партийца, опускаться до дрязг.
Сейчас все Якимовское состоит из разъединенных маленьких групп. Нет соединяющей платформы. Да и много другого нет: нет бани, плохо ходит автобус, скуден без отопления захудалый, обшарпанный клуб. Но сегодняшние трудности проистекают и из более глубоких причин, отражают то неблагополучное положение на селе, о котором сейчас наконец заговорили во весь голос. И Якимовское – точны срез общей картины. Разбрелись по свету многие трудолюбивые жители. Легко сменяются приезжие, не дорожа ни местом, ни делом. Отошли от активной деятельности мужики. Женщины сосредоточили в своих руках власть и, увы, подчас эмоциями подменяют компетентность и обоснованность решений. Давнишняя деревенская взаимопомощь, коллективное мнение исчезли. Зато привычным, будто к соседям чайку попить, стало для якимовцев обращение в милицию, в прокуратуру, в суд. Редкий из тех, с кем довелось говорить, не побывал в ролях истца, обвиняемого или свидетеля. Об это м говорят легко, просто, как о самом обыденном. Продолжает тлеть загнанный внутрь сельской жизни вредный пожар неприязни, недоверия, подозрительности.
Ушло исконное трудолюбие якимовцев в личное подворье. Как ухожены многочисленные здешние коровы, поросята и телята. В Якимовском удалось мне впервые увидеть даже личную лошадь. Пока она еще только привыкает ходить в упряжи. Но вот научится носить дугу, и посыплются, пожалуй, обвинения ее хозяевам в обогащении.
Но что-то обнадеживающее было в последней встрече. По пустынной предвечерней улице Якимовского мчался всадник на черной коренастой лошадке из только что приобретенных. Она скакала неровно, еще не сливаясь со всадником. И тот яростно махнул нам рукой: освободите дорогу. Скачи, только будь осторожней на поворотах.
Северный рабочий, 16 апреля 1988 г.