В детстве я не всегда ладил с другими детьми. С одной стороны – они казались мне глупыми притворами, с другой – мой бурный характер мешал плавному сближению.
В тот день, правда, мы играли мирно и ничто не предвещало летающих по коридору метательных снарядов. Из-за чего все завязалось, я не помню, но чья-то старшая сестра вышла и строго отчитала кого-то за что-то. Когда она уходила, кто-то вякнул вслед что-то крайне неуважительное, и вскоре чей-то голос заверещал: - Она с поленом идет!
Сестра, в самом деле, вышла с поленом (откуда в квартире полено?), и уже так пригрозила, что всем стало страшно в желудке. Когда она ушла, полено взяла ее младшая сестра и начала выпендриваться перед всеми так безобразно, что я не выдержал, выхватил у нее полено, она бросилась наутек, а я, поддавшись импульсу (так бы я сказал тогда, если бы мог говорить, как взрослый), швырнул полено вслед. Пущенный снаряд пролетел по коридору деревянной двухэтажки и врезался в дверь квартиры.
Насколько бы ни были любопытны дети по своей природе, но их любопытство умеет испаряться в нужный момент, поэтому мы кинулись врассыпную, не дожидаясь, пока дверь приоткроется и из квартиры выглянет добрая фея с недоуменной улыбкой, как будто расшалившиеся эльфы просыпали на нее цветочную пыльцу.
Еще одна замечательная черта детей – они в большинстве своем прекрасно представляют (или хотя бы предчувствуют) последствия. Именно поэтому я, летя на невесомых ногах, думал не о карьере метателя молота, а о том, как быстро найдет виноватого недоуменная фея.
Помню, я прятался в березовой роще, которая начиналась недалеко от домов, надеясь, что все уляжется и я незаметно вольюсь обратно в коллектив, потом бродил за гаражами, страдая от неизвестности… которая переросла в конкретность, стоило мне появиться из-за гаражей. На крыльце второй двухэтажки стояли двое мальчишек, которые сразу заорали:
- Вот он! Вот он!
Если вы не любитель экстремальных ощущений, то вам вряд ли станет приятно в такой ситуации. Я такие ощущения не любил и бросился мимо, потому что мне, как сказал Карлсон Малышу на крыше, что-то так домой захотелось…
Пробегая по детской площадке между двухэтажек, я еще послушал детских криков («Вотон-вотон!!») и посмотрел на показывающие на меня пальцы. Метров через десять я остановился и замер, как будто дело было ночью и меня резко осветили прожекторами кружащие в небе вертолеты.
Я увидел маму.
Казалось бы, когда ребенок видит самого дорогого человека на свете, ему в самый раз мчаться навстречу, в нежные теплые объятия – и я бы так и сделал! – но мама была не одна. Она стояла возле нашего крыльца, а рядом с ней стояла мама девчонки с поленом, сама девчонка и ее старшая сестра.
Наконец, третья полезная черта детей – они прекрасно понимают по глазам, когда их ждут и когда им рады. Я же оказался в еще более интересной ситуации: меня с нетерпением ждали, но мне были не рады.
За долю секунды у меня мелькнула мысль удрать, но это было бы чересчур глупо, даже я в свои неполные шесть лет это понимал. На меня смотрела в упор вся планета.
Стиснув зубы, я на прямых ногах зашагал к дому. И чем ближе я подходил, тем страшнее мне казались мамины глаза. На других присутствующих я не смотрел.
…О чем пошел тот десятиминутный разговор (в котором мне досталась роль слушателя), читатель может догадаться самостоятельно. Я могу процитировать только ключевые моменты: «А если бы ты в голову ей попал?!», «Ты знаешь, что так убить можно?!», «Сколько тебе лет?!», «И тебе не стыдно?!» и так далее.
Сегодня мне хотелось бы сделать только одно: вернуться невидимкой в тот момент и посмотреть на свое лицо. Когда я об этом думаю, то не могу угадать, что бы я сделал: прослезился от жалости, пожал плечами или рассмеялся?