Гл.30
В душе Ивана Андреевича творилось что-то невероятное. Такое происходило с ним очень редко, когда слова опережали собственный мозг. Раньше он всегда подолгу осмысливал каждый свой поступок и тем более, речь, а сейчас взял и вот так запросто сделал предложение совершенно неизвестной девушке.
Нет, она хороша собой, интуиция подсказывала, будто и характер у неё покладистый, но как так, без всяких предисловий, предварительных встреч и прочего всего, с чем связаны предсвадебные лирические отношения влюблённых, а точно зелёный мальчишка сразу бросился головою в омут.
"Что это со мной? - сам разговаривал со Светланой, а в мыслях - не пойми что. - А вдруг, она обыкновенная злыдня, желающая самого плохого подруге и завидующая той её постоянным удачам, а я тут, как пацан сопливый, своё сердце ей на ладони преподнёс. Во дела!
Да ладно... Нормальная она, даже очень, поэтому организм мой именно так и среагировал, боясь потерять пригожую, случайно повстречавшуюся девушку. Будь что будет, но она мне не безразлична и это основная правда. Как там Светлана сказала, мол, даже раздумывать не стану, если позовёшь. Глянь, как застыла в ожидании ответа."
- Так, я и зову. - и он протянул ей свою руку. Селянка вложила в неё свою крошечную ладошку и застеснялась вдруг. Щёчки залились румянцем, взор потупился.
- Светик, только мне в контору необходимо смотаться, что же, зря добирался сюда? Я тут, для Антохи отчётный доклад заготовил...
- Ой, мамочки! Они меня теперича съедят, я ить проболталась тебе обо всём. - нежные ладошки тут же взметнулись, мгновение и очутились на лице, глазята округлились, заблестели, а сколько в них неподдельного страха!
- Не паникуй, Светик, я о тебе ни гу-гу, договор? А когда допетрют, то уже поздно будет. А насчёт съедят... Не, тут больше подходит - подавятся.
Ну как они могут тебе навредить, если я собрался тебя с собою забрать?! А под моей опекой ты в надёжной защите, любого порву.
Светлана вроде кивнула, соглашаясь, но тут же уцепилась за рукав его гимнастёрки.
- Постой. А можа ты надумал Верке отомстить, ну, назло ей ожениться? - она пытливо всматривалась в его глаза.
- Да что за каша в твоей красивой головке? Понимаешь, ты самая первая, кому я замуж предлагаю. Как тебе это доказать?
- Хорошо, поняй в контору, только... Только мне что делать?
- Вещи собирать! Я вернусь и мы с тобой верхом отправимся в Фёдоровку. Всё, я скоро... - Иван Андреевич поспешил к коню, чтобы не последовало других вопросов, а ему так хотелось побыстрее домчаться до Антохи. Не, драку он не намерен учинять, за сие в столице не одобрят. Большевик должен пример подавать трудовому рабоче-крестьянскому классу, а не наоборот. Правда, в любом случае без разборок не обошлось бы, но после всё равно вина Хлебникова была бы доказана, а когда узнают, какой проступок тот совершил, то ещё и удивятся, что Самсонов его на месте не пристрелил.
Хлебников вскочил из-за стола навстречу "желанному" гостю, когда тот перешагнул порог помещения.
- О, Иван, ты уже здесь? Я и не сомневался, что ты не станешь затягивать с раздумьем.
- А то! Я такой! - проговорил Самсонов. Но Антон не заметил его иронии. - Прыткий я, значит...
- Дык, это же здорово, чего кота за хвост тянуть. Уже нынче можешь и сватов засылать и сам не забудь явиться. Ах-ха-ха... - Хлебников дружески похлопал комиссара по плечу и теперь уже собирался обнять "будущего" родственника, но Самсонов отстранился.
- Каких сватов? - он в упор уставился на Антоху.
- Как... Ты же только что молвил, будто прыткий. - запнулся тот.
- Правильно! - Иван Андреевич уселся на табуретку и закинул ногу за ногу. - Я тут подумал-подумал и пришёл к такому выводу: Рановато мне ещё жениться, ещё, наверное, погуляю.
- Ты что, в своём уме? Тебе уже наоборот, поздновато. Сколько уже, тридцать пять, если мне память не изменяет? - у Хлебникова не получалось взять ситуацию под контроль.
"Сам же недавно признавался, что без оглядки в Верку влюбился, а теперь мелет непонятно что." - с недопониманием подумал он.
- Я имею в виду, может до осени свадьбу отложим, а после пахоты и развернёмся, а?
- А какая разница? - Хлебников терял терпение.
- Тем более сам говоришь, поздновато мне уже... - комиссар не обратил внимание на вопрос Антона. - Знаешь, не достоин я твоей сестрицы-раскрасавицы. Пусть она по себе пару найдёт, а я тоже по себе пригляжу, какую-либо старуху. Угу? - и он лукаво подмигнул Хлебникову.
- Ты про что тут? Мы же с тобой договаривались, когда я к тебе приезжал...
- О чём договаривались? Не помню, чтобы я, что-то обещал.
- Так ты что не собираешься брать мою сестру?
- Не-а! Я, конечно, осознаю, что рылом для такой не совсем удался, но и в то же время, не привык после кого-то подбирать недоедки. А вот в этом и вся закваска. - и комиссар уставился на Антона ледяным взглядом. Тот хотел было оправдаться, но лишь стукнул кулаком по столу и отвернулся. До него дошла вся суть разговора. Тяжко вздохнув, Антон пнул свою табуретку и та с грохотом повалилась на пол. Затем поднял незатейливую мебель и уселся на неё.
- Вижу, тебе всё известно?
- Ну я же чекист немножко, сам знаешь. - Самсонов был доволен собой.
- Прости, Вань. Она сестра мне родная. Понимаешь, тут разом всё закрутилось. В общем, тот залётка тиканул от неё, а что оставалось делать? Нет, ты не подумай, мы бы тебе сообщили, что она понесла, никто и не помышлял тебя обманывать. Всё этот Павлуха виноват, довёл нашу семью до такого состояния. Иван, веришь, я бы тебе признался!
- А чего ж так не поступил? Чего не сказал, когда наведывался ко мне? Кто хочет признаться, тот сразу признаётся. Ну ладно она, всего лишь капризная изворотливая девица, собравшаяся за счёт кого-то прикрыть свою прогулянную задницу, но ты-то большевик, Антон! И не надо тут никаких залёток винить! Верку что некому было воспитать основным правилам приличия? Например, чтобы не торопилась ложиться на спину, когда её крепко обжимают. - Самсонов специально издевался над ним, но тот не посмел полезть в пузырь, побоялся бесстрашного и широкоплечего Самсонова, о котором уже сполна наслышался.
- Прости, если сможешь. Нам ещё работать с тобой. - снова повинился Хлебников и низко опустил голову.
- Будто ты раньше не знал, что нам с тобой ещё работать. Ладно, я на досуге подумаю над твоим покаянием, а теперь не обессудь, я тороплюсь. Не колотись, я нынче без провожатых. - опередил он подхватившегося "друга". - Да, а Верочке привет от меня, с поклоном. Передай, чтобы меньше переживала и нервничала, а то, я слышал, детки от этого дюже крикливые родятся.
Светлана стояла за двором с небольшим узелком в руках.
- Это что и все твои вещи? - вырвалось у комиссара.
Но девушка не обиделась.
- А я упреждала тебя зараз, что у меня в кармане вошь на аркане.
- Ничего, наживём ещё парочку, чтобы на все карманы хватило. - весело проговорил он и Светлана тоже засмеялась.
- Да куда мы денемся, конешне наживём. Я дурная до работы.
- А хоромы заперла? - Иван кивнул на дом.
- Да кому они нужны, те хоромы, валенком подпёртые. Ты подъедь к лавочке, чтобы мне сподручнее было на коняку взобраться.
Самсонов послушался и направил коня к старой, полу-разломанной лавочке, приткнувшейся к забору.
"Ещё может отец Светланы её мастерил." - подумалось ему, а вслух спросил:
- Верхом ездила?
- Приходилось. Тятя завсегда в поле брал с собой, когда хозяйских коровок пас. Он любил меня дюжейше всех.
Светлана запрыгнула на трухлявый столбик, что когда-то служил опорой для скамейки, и он тут же накренился.
- Осторожно, упадёшь! - Самсонов быстро схватил девушку подмышки и без труда затащил её на лошадь. Светлана, как-то сразу вся сжалась и притихла, боясь пошевелиться, и от той говорливой дивчины и следа не осталось.
"Да, красавица, не избалована ты мужским вниманием. Это хорошо." - про себя подумал комиссар.
Почти пол-дороги ехали молча. Самсонов тоже приноравливался, дабы своей мощной грудью не касаться нежного тела девушки, чтобы её не пугать. Но разве так получится, когда вдвоём сидят на одной лошади, тем более ему надо было управлять четвероногим "транспортом", в положенное время дёргать за узды, а также понукать животное.
- А у тебя там хата своя? - прокашлявшись, нарушила паузу Светлана.
- Не, я на постое у одного старика. Да не бери так близко к сердцу, он добрый, не выгонит. А дом свой когда-либо возведём, обещаю.
- Та мне всё равно, где мы с тобой определимся. Лишь бы ладили между собой, это главнейше, так ить? - и она, озорно улыбнувшись, повернулась к нему. Её лицо было совсем рядом, особенно эти пухлые уста, цветом спелой малины. И Самсонов не удержался, обхватил левой рукой её голову и прижал эти соблазнительные губы к своим.
- Ты не думай обо мне плохо, что вот так просто дозволила тебе... - прошептала Светлана после поцелуя. - Я ещё ни с кем не спала и достанусь только тебе.
- Я это сразу понял, как только тебя увидел. Так что пусть твоя душенька успокоится, любая моя.
Василь Куприяныч ещё в окно заметил, что Иван всё-таки притянул сюда эту девицу и не спеша показался на пороге.
- Здравствуйте! - пожелала ему здоровья Светлана, уже успевшая спешиться при помощи Самсонова.
- Так это ты и есть, та Вера? - недовольно буркнул тот, мимо ушей пропуская приветствие. Девушка растерялась и жалобно взглянула на будущего мужа.
- Нет, это не Вера, это её подруга. Знакомься, батя, я жену себе привёз. Зовут Светиком, прошу любить и жаловать, а ещё - твоего благословения. - вмешался большевик. - У неё совсем нету родни, вот я и смекнул, почему бы нам и не приютить эту симпатичную сиротку, а, дед, как считаешь?
- Ах вон оно што?! - старик опрометью кинулся к ошеломлённой Светлане и с разгону крепко обнял её.
- Деточка моя, как же ты угодила лешаку старому. - по его морщинистому лицу текли слёзы. Светлана замешкалась и не знала, как ей поступить. Для начала решила успокоить, чего-то так сильно расстроенного дедушку.
- Не плачьте, дедуня, я не обижу вас николы, верите? - она заботливо вытирала ему лицо своей ладонью. - Ну что ж вы так, дедуничка?! - причитала она.
- Да то я от радости, звёздочка наша! Знаешь что, вот при Ваньке прямо так и поведаю. Насчёт твоей матушки - не уверен, а батьку я тебе точно заменю.
- Спасибо, дедушка мой золотой! Я с удовольствием назову вас батюшкой.
Комиссар смотрел на них с довольной улыбкой, а где-то глубоко в его горле разом запершило.
- Ладно, отец, приглашай в хату, а то сейчас всех зевак соберём к себе во двор. - распорядился он.
- А и нехай завидують! - махнул рукой Куприяныч. - Я слишком долго смотрел на их счастие и плясал вместе с ними от этого. Вот теперича и моя пора поспела. - он отстранился от изумлённой Светланы, глянул вверх и перекрестился.
- Прими мою благодарность, Отец Небесный! На веки останусь рабом твоим верным. Прости, что надоедаю с просьбами, но мне дворцов и богатства не надоть, а тока бы до внуков дотянуть. - и развернувшись к молодым, махнул в сторону двери:
- Милости просю, дети дорогие! Живить дружно и мирно, и меня старого дурака не забывайте. Кады сляжу, то поднесить к кровати корчик воды и цвелой сухарик. И за то руки вам целовать стану, и Бога молить о вашем благополучии.