Объехав за два дня окрестности Мериды, мы направляемся в Кампече – город на побережье Мексиканского залива и административный центр штата, который называется тоже Кампече. По дороге заворачиваем в Ушмаль. Когда-то и здесь был город, в котором жило 25 тысяч древних майя. Теперь – руины. Отчасти из-за того, что в 13-ом веке Ушмаль разгромили войска Майяпана, но в основном потому, что, как и многие другие поселения, был оставлен жителями. Почему? – это основная тайна цивилизации майя. Ее разгадку унесло дымом костров, в которых конкистадоры сожгли древние рукописи. Четыре кодекса, написанных на коре фикуса, чудом уцелели. За последние два столетия ученым удалось расшифровать майянские иероглифы и прочесть то малое, что оставили потомкам завоеватели американского континента. Но ответа на волнующий вопрос эти памятники не дали. Быть может, археологам повезет больше. Считается, что лишь несколько процентов сооружений этой цивилизации раскопано, остальное по сей день поглощено тропиками. Сильные, смелые и любознательные! Карты (географические, а также лопаты) вам в руки! А уж нобелевский комитет вас не забудет.
Вернемся, однако, в Ушмаль. Легенда утверждает, что город был построен волшебным карликом всего за одну ночь. Силен карлик! А уж какую он себе пирамиду отгрохал! Овальная в сечении, и такая крутая, что туристам, еще не покорившим Килиманджаро в сторону лестницы даже смотреть не рекомендуется. Но это так, к слову. Любопытно же то, что видимая нами часть пирамиды – это всего лишь самая большая «матрешка». Да-да, внутри еще четыре пирамиды мал мала меньше. И так, оказывается, строилось большинство подобных сооружений.
По дороге к женскому монастырю спасли от неминуемой гибели летучую мышь, запутавшуюся в сетку, которой затянуты проемы между колоннами. Освобожденное животное улетело от людей подальше, а мы разбрелись по кельям. До чего же приятно посидеть в тенечке да на прохладных камнях, когда на улице опять 33 градуса. Слава Богу, что гид делает скидку на наше «нордическое» происхождение и постоянно уводит группу с открытых мест, не то, местным медикам прибавилось бы работы.
Еще 20 километров и мы в Кабахе – археологической зоне, протянувшейся по обе стороны шоссе. Здесь тоже давным-давно был город. Самое интересное сооружение – «Дворец масок», с фасада которого торчат сотни каменных крючков. Это нос бога дождя Чака. Через него он проливает на землю столь необходимый всем дождь. Древние майя очень уважали Чака, «потому что без воды и не туды, и не сюды», особенно, когда даже зимой постоянно за тридцать. Вот и мы всюду носим с собой литровую бутылку со спасительной жидкостью. Но нам-то проще: забежал в любой магазин и купил. А бедным майя приходилось все время «подкармливать» Чака, сбрасывая в ритуальные колодцы богатые приношения. В Чичен-Ице для этого обряда использовали глубокий сенот. Когда водолазы-энтузиасты туда заглянули, обнаружили там не только изделия из золота и самоцветов, но и скелеты юных девушек и даже детей.
Что-то мне больше не верится в то, что «гений и злодейство – две вещи несовместные». У майя был невероятно точный (до 40 секунд) календарь и единственный на американском континенте полностью развитый письменный язык, они задолго до европейцев открыли «ноль», но при этом кровавые реки текли по ступеням пирамид и невинные люди живьем летели в жертвенные колодцы. Понятно, что конкистадоры были тоже не ботаники, грабили и убивали всех, кто не хотел платить им дань. Однако вместе с ними пришло и христианство, запретившее человеческие жертвоприношения, благодаря чему современные майя живут без опасения стать агнцами на заклание.
Мы побывали в гостях у пожилой супружеской пары – дона Эрнана и доньи Асарии. Свой традиционно майянский дом «без единого гвоздя» они построили сами. Весь он держится на четырех мощных деревянных «рогатках», к ним лианами привязаны стропила. Беленые, округленные глинобитные стены, крыша из пальмовых листьев, прикрепленных к стропилам таким замысловатым образом, что и внутри и снаружи вырисовывается красивый узор. Но что важнее всего, такой крыше не страшен ни шторм, ни ливень.
В доме всего одна комната, совсем нет окон, зато две двери насквозь. Убранство самое простое, почти никакой мебели, но есть телевизор, а в «красном углу» икона Святой Гваделупы соседствует со статуэткой Чака. Супруги – католики, но своих богов тоже не забывают: так надежнее.
«Все удобства», понятное дело, во дворе. А двор не маленький, и кого и чего там только нет! Живность всякая, цитрусовые деревья, манго, авокадо, папайя, хлопковое дерево, разные пряные травы, непременный перец чили. Но самое потрясающее – дерево тыквы-горлянки, из плодов которой делают сосуды для хранения жидкости, так называемые калебасы. На дереве как раз созрело несколько плодов «посуды».
Хозяин показал, как он вручную очищает листья агавы, получает волокна сизаля и, набросив их на большой палец ноги, ловко скручивает веревку. Тот широченный гамак, что висит в их доме, он сплел тоже сам. Дон Эрнан продемонстрировал нам, как можно использовать это нехитрое приспособление для сна, и мой муж, наконец-то, вздохнул с облегчением.
Ну, а донья Асария угостила нас свежеиспеченными тортильяс, тоненькими лепешечками из кукурузной муки. До чего же ловко она их делает: шарик молниеносно превращается в блин, который тут же приземляется на плите, пара минут – готово! Ух, и аппетиту нагнала нам эта донья Асария! Самое время отправляться на обед. Его нам сегодня приготовили в традиционных для этого региона земляных печах. Все объясняется элементарно: готовить еду в помещении слишком жарко. Поэтому во дворе или в саду выкапывается прямоугольная яма, в ней разводят костер, когда дрова превращаются в угли, на них ставят высокий противень с мясом и овощами. Снедь покрывается банановыми листьями, а вся яма – листом жести, который в свою очередь засыпается толстым слоем песка. Всё! Повара свободны. Прямо при нас вскрыли одну такую печь, вытащили из нее жаровню с духмяным содержимым, и мы едва не захлебнулись слюной, пока официанты раскладывали мясо и овощи по тарелкам. Самыми твердыми оказались нежнейшие свежие листья салата, все остальное таяло во рту.
Какие уж там достопримечательности после такой еды! Сели в автобус и «отошли» к процессу переваривания. Ох, и ошибается тот, кто планирует похудеть за время путешествия!
В Кампече прибыли затемно. Можно даже не упоминать, что ужин никому не понадобился. В надежде немного размяться, мы отправились на центральную площадь. Здесь, как и в любом городе времен колониализма, посередине стоит большая ротонда. В ней расположились музыканты. А вокруг за множеством длинных столов сидят люди, играющие в нечто похожее на лото. Народ сосредоточен и деловит. Ни дать ни взять – турнир в Нью-Васюках. Можно, оказывается и так отдыхать.
Ориентироваться в Кампече очень просто, потому что все улицы строго прямые и пронумерованные: с севера на юг четные, с запада на восток – нечетные. Традиция давняя, с тех времен, когда народ читать не умел. А для тех, кто и в цифрах не был силен, на домах вырезались таблички с животными. Нам, например, встретился дом с зайцем. Это значит, что мы шли по Заячьей улице. Совсем неплохая идея для ориентирования в городе маленьких детей. Представляете, как мама объясняет путь своему малышу:
--От дома с Крокодилом, повернешь на улицу Носорога…
(Вот что значит быть бабушкой малолетних внуков).
Следующее утро встретило нас прохладой. Наконец-то. От залива веяло свежестью, пришлось даже кофточку на плечи набросить, когда вышли на экскурсию по городу. На улицах неожиданно чисто. За месяц глаз уже привык к тому, что клочья бумаги и расплющенные колесами машин пластиковые упаковки валяются сплошь и рядом, а тут ни одного окурка. Пылесосят они по ночам, что ли? Однако, приятно. Ведь могут же, если захотят. И тут же вспомнилась стерильная Скандинавия. А вот Германии в этом плане хвастаться уже нечем. Но это на совести немцев, а мы уже идем к крепости – довольно-таки редкому явлению в Мексике. С 16-го века здесь был порт, из которого груженые корабли уходили в Испанию, посему город, сами понимаете, не нищенствовал. Именно это обстоятельство и привлекло сюда самых знаменитых пиратов. Население не успевало отражать их опустошительные набеги. Крепость построили после того, как однажды городом почти на полгода завладели пираты. Короче, терпение лопнуло, народ возвел на берегу стену, поставил пушки, столетиями охранявшими покой горожан. А теперь вот, наоборот, город охраняет крепостные укрепления и пушки, ибо все это – наследие ЮНЕСКО.
Улицы постепенно заполнились транспортом и спешащими по своим делам людьми, мы заглянули в пару музеев, потом в пару лавочек и повернули к променаду. Он здесь просто бесконечный. За невысоким каменным парапетом море невероятной прозрачности и голубизны, и наверняка теплое. Вот только ни одного пляжа в черте города не видно. Камни, камни… А солнышко уже высоко, и кофточка давно скомкана и засунута в рюкзак… Гид понимает наши намеки и вздохи и приглашает в автобус.
Как говорится, сбылась мечта идиота: сижу в пейзаже с этикетки шоколада «Баунти», то есть у теплого моря под пальмой. Муж в это время «валяется» на воде. Он так умеет: не шевеля ни единым мускулом, лежать на поверхности, раскинув руки, чем и смущает остальных барахтающихся купающихся. Видимо им кажется, что «утопленник» уже «созрел», а это всего лишь безобидный способ отдохнуть после заплыва. Наконец, муж отлежался и сфотографированный и так и сяк выходит на берег и забирает фотоаппарат. Теперь мое время позировать. У меня своя «камасутра»: мне нравится побродить по мелководью, рассматривая выбрасываемые волнами и убегающие назад в море камушки и ракушки. Я ловлю их, ускользающих, руками, набираю целые пригоршни гладко отшлифованных этим перпетуум-мобиле, белесых от соли кругляшек, подношу к лицу, вдыхаю запах глубин и возвращаю их в родную стихию. Выискиваю раковинки с дырочкой и в сотый раз обещаю себе сделать из них бусы, но потом оставляю всего одну, рассматриваю сквозь отверстие солнце и лишь потом захожу в море по-настоящему. Вода настолько приятная, что хочется остаться в ней навсегда. Но Соломон был прав – проходит и это. Пора. Мне везет: в тот момент, когда моя нога ступает на берег, туда же волной выкидывает несколько крупных кораллов. Я хватаю их, чтобы не удрали обратно, но взять с собой все равно нельзя. И лупы под рукой нет, чтобы разглядеть их структуру подробнее. Остается только сфотографировать, потом увеличить и облизываться, глядя в монитор, – судьба современного путешественника.
Поздно вечером мы должны быть в Паленке. А километров до него еще, ой как много! Мы рассаживаемся поудобнее и едем, едем, едем. Незаметно покидаем штат Кампече и оказываемся в Табаско, что означает «наводненная местность». И действительно слева и справа от дороги, насколько хватает глаз, озера с мириадами белых лилий. В некоторых местах их листья и цветы сплошь покрывают воду. И весь этот зеленый в мелкий горошек ситец со стремительностью воланов на юбках танцовщиц фламенко мелькает перед нашими глазами. Мы все дальше и дальше уезжаем от побережья вглубь полуострова и вскоре оказываемся в зоне влажных тропических лесов. Джунгли – это еще одна моя мечта (у меня их много), но об этом в следующий раз.
2011 год