У подножия Серого хребта непреодолимой преградой раскинулись от края до края исполинской полости укрепленные стены, защищая расположившийся внутри горы город. Громада камня нависала над ним, укрывая от непогоды, словно дремавшего в своем логове зверя. В вечернее время, когда город зажигал свои огни, сходство усиливалось: в великой пещере словно открывались тысячи хищных пылающих глаз. Это Хладногорье, город-вассал королевства Ровейн. Величественный. Потрясающий до глубины души.
На располагавшихся вокруг города скалистых плато, часто окутанных туманами, днями паслись горные овцы, чья шерсть высоко ценилась во всем королевстве. Склоны сплошь и рядом усеяны тропками пастухов, по одной из которых поднимались двое. Укутанные в дорожные плащи они размеренно шагали, сохраняя остатки сил после долгого утомительного путешествия. Один был повыше, за спиной он нес сверток с вещами, из которого торчали ножны сабли, вторая покоилась у него на поясе. Другой был пониже и немного уже в плечах. Его ладони были затянуты в кожаные перчатки, а лицо скрывали повязка и надвинутый на глаза капюшон. Его грудь пересекал ремень с тяжёлым на вид арбалетом, украшенным резьбой. Одежда обоих была покрыта пылью, вечным спутником странников.
Они неторопливо шли в тишине по тонущей во мгле тумана дороге. Через добрую сотню шагов путники поднялись к стенам Хладногорья. Перед ними, словно голова огромного зверя, высунувшего морду из логова, возвышался вход в город. По бокам его две высокие башни, словно клыки, сторожили хищную пасть ворот. Выставленный перед входом в древний город караул, одетый в традиционные серо-черные цвета, следил за прибывшими сдержанными, недоверчивыми взглядами. Странники, поравнявшись со стражей, остановились.
- Кто такие? Назовитесь! – без какой-либо учтивости бросил усатый страж, немного опустив алебарду навстречу прибывшим.
- Слик из Трех камней. – Тихо отозвался невысокий.
- Мабар из Кирифии, - ответил тот, что был повыше, глубоким басом. - Мы простые путники. - Он откинул капюшон, влажный от тумана, открывая взгляду темную, почти эбеновую кожу уроженца далекого юга. Начисто обритая голова, несколько шрамов пересекавшие его лицо и черные глаза, смотревшие пристально, придавали ему настораживающий вид. В ушах блестели серьги.
- Путники, значит? – Хмыкнул стражник и перевел взгляд на закутанного, – а с этим что? Почему не открывает лицо?!
- Гони их в шею! – Хрипло крикнул ему другой страж. – Наверняка больной какой-то!
- Если больны - убирайтесь! – Посуровев, еще ниже опустил алебарду страж. – Такие нам не нужны!
Спутник уроженца южных стран с приглушенным повязкой вздохом, поднял руки к капюшону и откинул его, затем стянул и повязку с нижней части лица. Стражники охнули, и в этом вздохе было столько отвращения, что они его даже не скрывали. Лицо странника было обожжено и почти полностью покрыто жуткими шрамами, будто кто-то насильно его впихнул в горнило. Лишь на правой уцелевшей части еще можно было разглядеть суровые, мрачные черты лица.
- Мерзость. – Скривился усатый стражник. – Ладно, Зе Вейр с вами, по три медных монеты с каждого и можете проходить. И надень обратно свои тряпки, нечего людей пугать.
Шесть овальных медяшек с гербом королевства перекочевали из рук путников к стражу, как вдруг, второй, который предлагал их прогнать, внезапно заявил:
- Погоди-ка, Берт! – В голосе послышалось подозрение, - а я ведь знаю, кто они!
Усатый стражник отступил от прибывших, взяв алебарду на изготовку. Другой указал пальцем в уроженца юга, в ножнах которого покоились сабли:
- Это – Черный мечник Мабар! А это, – он перевел палец на обожженного, – Слик Обгорелый! Помнишь, нам про них рассказывал Коротышка Тобби.
- А ведь точно! – Усатый нахмурился, что-то припомнив, впрочем, не опуская алебарды, нацеленной на прибывших. Он почти был готов прогнать странников (о возврате денег, конечно, и речи не было). – Вам – и таким как вы - тут не рады.
- Мы не причиним хлопот, – Мабар поднял ладони в примирительном жесте.
- Ага, как же! – Фыркнул другой страж. – Знаем мы!
В его голосе звучало гораздо больше, чем он сказал. Слик посмотрел на своего спутника, тот кивнул:
- Позвольте вас заверить, что мы не задумали ничего дурного. – Сказал Мабар, принимая из руки Слика мешочек и оставляя его на открытой ладони.
Стражники переглянулись, затем усатый подошел почти впритык к южанину, который был выше его на пол головы и, забирая мешочек, процедил:
- Смотрите мне. Одна оплошность – мигом окажетесь в Темных подвалах. – Затем повернулся к вратам, – пропустить их!
Мабар медленно кивнул усатому стражнику, когда тот снова вперил в него свой недобрый взгляд, и они со Сликом неторопливо ступили в пасть Хладногорья. Второй стражник тоже провожал их презрительным взглядом. В какой-то момент, когда Слик поправлял арбалет, полы его дорожного плаща сдвинулись, страж увидел на поясе путника замызганный, местами потемневший от пятен мешок, который мог бы вместить дыню, и, с отвращением отведя взгляд, сплюнул.
Мабар и Слик шли по тесным извилистым улочкам города лежавшего в полости гор. Света в темных проулках едва хватало, чтобы немного разогнать туманную дымку, которая, сгущаясь над крышами, окутывала своды скалы, нависшей над Хладногорьем. Но даже туман не мог скрыть впечатляющей и пугающей красоты. Город был огромен! Тут и там подобно клыкам монстра росли ввысь шпили домов и башенок. Магазинчики, мастерские и жилые дома тут были не такие, как в других городах. В Хладногорье постройки тянулись ввысь! И хотя город был велик, места для всех в нем было мало.
Мабар шел по улицам, изучая их с непроницаемым лицом. Он, уроженец далекой страны Силсуд, уже давно скитался по свету. Не найдя себя ни в мирной жизни, ни в военной службе, он стал путешествовать, зарабатывая на жизнь своим умением обращаться с саблями.
Слик проводил колким взглядом башню, которая точно сталактит, висела под сводом пещеры. Башня мага Миримара. Его целый глаз сузился до щелочки. С магами у Слика были особые отношения. Ведь именно один из них изуродовал этими жуткими шрамами большую часть его тела, за что он и получил прозвище Обгорелый.
Таверна «Гром Кружек» полностью оправдывала свое название. Из-за открытой двери доносились песни, веселые крики, грубый смех и, конечно же, грохот деревянных кружек. Хозяин питейной сновал туда-сюда, несмотря на крупное телосложение, ловко маневрируя меж завсегдатаями. Посетители, которые его хорошо знали под прозвищем Джон Здоровяк, приглашали его к своему столу выпить или сыграть в карты. Иногда он соглашался, перекидывая свои обязанности на официанток. Шалить никто и не думал: все знали, что кулак у Здоровяка очень тяжёл.
Больше всего шума было от дворфа, чья экзотичная внешность не могла не броситься в глаза. Он был гол по пояс, весь торс его был испещрён шрамами разных размеров и форм, а плечи украшала вязь татуировки, походившей то ли на лабиринт, то ли на карту какого-то запутанного подземелья. На здоровенных руках были надеты тяжеленые стальные перчатки, покрытые пирамидками шипов. На широкую грудь спускалась бурая борода, разделенная на три косы, одна из которых была заметно короче других. Кустистые брови нависали над выпученными карими глазами, а в нос, сломанный явно не один десяток раз, было продето кольцо. Завершали необычный облик смазанные бараньим жиром и поднятые наподобие гребня волосы. Оба виска были гладко выбриты, на левом темнел еще один рисунок, татуировка барсука.
– Ну что, девчонка! – Рокотал он, заглушая половину питейной. – Сдаёшься?!
Он сжимал своей лапищей руку здорового мужика, один глаз которого был закрыт повязкой. Мужчина весь побагровел от натуги, пытаясь перебороть странного дворфа. Но тот, не выказывая каких-либо видимых усилий, лишь ухмылялся из-под густых усов своим щербатым ртом.
– У меня на родине детишки и то сильней! – Громко продолжал насмехаться тот, а затем, издав громыхающий рев, опрокинул руку противника на стол. Послышались восторженные вопли и стоны разочарования. Из рук в руки стали передаваться овальные монетки. Сам же дворф сгреб огромными лапами свой куш и попробовал на зуб один из овалов.
– Ну! – Взревел он, – больше никто не хочет проверить, насколько силен Рольф Гремящий камень?! Нет?! Тогда подайте мне самого крепкого вашего пойла, которое вы, людишки, способны сварить!
Хозяин таверны, желая утихомирить излишне громкого посетителя, тут же подсунул ему выпивку, и тот, послушно перестав орать, начал заглатывать пенистый эль. Опрокинув в себя первую кружку и громко рыгнув, он фыркнул, проворчав что-то о детском пойле, и потребовал еще.
Самый тихий посетитель сидел в отдалении, притулившись под ведущей на балкончик лестницей, в одиночестве неторопливо потягивая напиток и покуривая трубку. Орк с выражением мрачного недоверия на худом лице тихо пил пиво. Худой по меркам своего народа, не особо широкоплечий, одет он был в кожаную куртку и высокие кожаные сапоги, за голенью одного из которых притаился нож. Черные длинные волосы свисали на лицо, еще большей тенью выделяя темные круги под янтарными глазами. Щеки впалые, а на подбородке – короткая козлиная бородка. На его стол запрыгнул серый полосатый кот. Орк ничего не выражающим взглядом посмотрел на пушистого визитера. Тот подошел ближе, понюхал руку, которой орк держал свою чашу, затем, едва слышно за криками дворфа замурчав, потерся. Зеленокожий рассеяно почесал зверька.
Над ним на балкончике за широким столом расположилась довольно пестрая компания из четырех человек. Ближе к перилам сидела красивая женщина в дорожном плаще, по которому рассыпались густые каштановые волосы. Рядом с ней лежали арбалет чудной конструкции и лютня. Ее карие глаза светились озорством, в изящных руках были зажаты карты. Еще парочку женщина припрятала за голенищем сапога. Возле распахнутого окна сидел чрезвычайно бледный человек. Длинные волосы цвета воронова крыла, резко контрастируя с меловобледной кожей, спадали на темную мантию. На левой руке внимание привлекал наплечник в форме увенчанного двумя парами рогов звериного черепа. Глаза, такие же черные, как и волосы, смотрели с легкой отрешённостью, а на губах играла кривая полуулыбка. Закинув ногу на ногу, выставив напоказ начищенные до неестественного блеска стальные сапоги, он вальяжно раскинулся на своем кресле, едва ли следя за игрой. За ним у самой стены сидел один из тех, кого на юге именовали нуарбистами. Здесь же их звали просто людьми-шакалами. Громадный житель пустынь, одетый в броню из кожи и костей, ухмылялся демонстрируя все свои острые зубы в зверином оскале. Из-за его спины торчал такой же жутких размеров тесак. Четвертым, а точней четвертой среди них была представительница народа кобольдов. Хитро щуря изумрудные глаза, невысокая, едва достигавшая трех футов ящерица, незаметно вытащив карту из сапога женщины, спрятала ее среди своих.
- Заходит как-то эльф в трактир, – грохотал дворф, допивая третью кружку, – неделю не ел ничего кроме корешков в лесу, и спрашивает трактирщика: «Не найдется у вас еды, да посытней?» - а трактирщик ему: «Кроме крольчатины ничего нет», - эльф так погрустнел, достал корешок и говорит: «Тогда - воды!» Солидарность!
Дворф залился громким смехом с похрюкиванием. На прищуренных глазах выступили слезы.
- Понял? Они оба с длинными ушами!!! – Он толкнул сидевшего рядом с ним завсегдатая, и тот, будучи уже во хмелю, свалился с лавки с жутким грохотом, отчего Рольф перестал смеяться, а затем взорвался еще более сильным хохотом, грохоча при этом кулаком по столу.
Дверь отворилась, и в зал зашли двое. Уроженец юга и человек в обмотках. Взгляд обоих мельком пробежался по залу и остановился на чудном жителе гор. На лице Мабара даже отразилось недоверчивое удивление. Глаза Слика в свою очередь встретились с глазами женщины, расположившейся на балконе, и та ему озорно подмигнула, вызвав его смущение и недоверие. К ним подошел Джон Здоровяк, и визитеры, попросив пива и чего-то поесть, уселись за один из последних свободных столов.
- Скучно у вас, - ворчал дворф, - слишком тихо! Вот у нас, - он махнул куда-то в сторону, - без хорошей драки попойка не попойка! Есть у меня один родич, так этот сукин сын, благословенна будь его матушка, ни одной попойки не пропустит. Худшего бойца во всем клане не сыскать. Любое оружие из рук валится. Секирой машет - как колуном, смех да и только. Зато когда выпьет, да возьмёт в руки дубовый табурет - все, пиши пропало!
Зал снова заполнился гулким смехом, раскатистый рокот дворфа звучал громче всех.
- Так теперь, - в перерывах между похрюкивающим смехом продолжал Рольф, - стоит ему зайти промочить горло, все стараются держать свои табуретки подальше от него.
Мабар и Слик о чем-то переговаривались, неторопливо попивая пиво и заедая его вкусным, прожаренным мясом. Рядом с рукой Слика лежали несколько листов грубой бумаги. Разглядеть, что на них, было сложно из-за выцветших чернил и полутьмы в их углу. Обгорелый ворчал, кося недовольным взглядом на громогласную компанию вокруг дворфа. Его цепкий взгляд перескакивал от лица к лицу, как у хищного коршуна.
На балкончике после окончания партии произошел довольно оживлённый спор с участием возмущённой женщины и кобольда. Последняя с тихим смехом сгребла горстку монет в мешочек. В окно рядом с мужчиной влетел ворон, который без страха устроился на одном из рогов наплечника. Бледнокожий едва заметно склонил к птице голову, будто прислушиваясь.
Отведя взгляд от странной компании, едва ли задержав его на мрачном орке, сидевшем в углу под лестницей и кормившем кота со своей миски, Слик снова перевел взгляд на шумного жителя гор. Нахмурился, отчего его изуродованное лицо стало еще более отталкивающим.
- Всем довольны, шиери? - Поинтересовался Джон, стараясь, чтобы его услышали.
- Да, благодарим, – ответил Мабар, сгребая листы бумаги и пряча их в складках одежды. – Не расскажете ли, что сейчас происходит в округе?
- Что ж, - Джон подтянул один стул и сел за их стол, - новостей не много. В горах, говорят, великаны бушуют, недавний караван из Тардгрода был разорен ими, двоих раздавили в лепешку.
Тавернщик поморщился и вздохнул.
- Потому у нас сейчас наплыв разных наемников, желающих «решить» эту проблему, – он обвел рукой посетителей, остановившись на ранее побежденном одноглазом, - вот Калеб с его шайкой, а еще судачат, что в город прибыл сам Дурн-драконоборец. Кроме того следопыты приносят тревожные вести, говорят, в лесах стало неспокойно.
Джон кивнул в сторону орка. Мабар удивленно изогнул бровь.
- Орк-следопыт? – С недоверием пробасил он.
- Да, я сам удивился, когда он представился так. Но парень он тихий, мирный, проблем не создает, бывает у меня раз в месяц, да и Бассо он нравится.
Мабар снова изогнул бровь.
- Бассо - мой кот, – улыбнулся Здоровяк.
- Ясно, – кивнул, южанин. – А этот тоже из наемников?
Он, едва улыбнувшись, кивнул в сторону дворфа, который в этот момент опрокидывал очередную кружку в свою всепоглощающую глотку, обливаясь при этом пенной жидкостью.
- Этот… – Джон почесал за ухом. - Зе Вейр его знает, кто он! Знаю лишь, что его зовут Рольф Гремящий камень и что он лакает мои напитки, будто младенец молоко. Но пока он себя ведет более-менее сносно.
- Интересно, – протянул Мабар. – Благодарим за новости.
- А и вот еще, что, - Джон, встав, щелкнул пальцами, - если планируете оставаться в городе, не ходите к стокам, там сейчас ремонтные работы, недавно какого-то бедолагу завалило камнями из расшатавшейся кладки.
Мабар кивнул в знак понимания и подвинул к краю стола плату за ужин и еще несколько монет сверх, как благодарность за информацию.
Крид неторопливо шагал по почти опустевшим улочкам ночного Хладногорья. Его черные волосы спадали на лицо неровными прядями почти пряча худое лицо с тенями под янтарными глазами. Тонкая линия рта, с едва выпирающими из-под нижней губы клыками и зажатой в зубах трубкой. Он потянулся левой рукой и почесал за ухом, звякнув продетыми в нем медными кольцами. Другая рука покоилась на увесистом скимитаре, пристегнутом к поясу.
Орк без клана, семьи и рода. Изгой в родных краях, не особо приветствуемый жителями севера, он нашел себе пристанище в лесах, став следопытом. Животные видели в нем равного, в отличии от людей, большинство из которых относились к нему с предвзятой опаской из-за его происхождения.
Крид по прозвищу Изгой смотрел, как зажигают лампу совсем рядом с ним. Он не любил города за их жителей, за косые взгляды, полные осуждения, недоверия и злобы. За смрад подворотен и улиц. За бездушность камня и холодность мертвого дерева зданий, окружавших его. Но он был вынужден время от времени появляться в городах, чтобы продать шкуры, мясо и купить припасы или починить снаряжение. Порой он помогал пастухам, выслеживая и убивая лесных волков, устраивая им ловушки, за что тоже получал скромные вознаграждения.
Ему была чужда цивилизация. Проходя по ночному городу, он проигнорировал шлюх, зазывавших клиентов с балкончика борделя. Девушки в нескромных нарядах, с распущенными волосами томно смотрели на прохожих, поглаживая свои тела, облаченные в соблазнительные одежды.
Вскоре он вышел к менее оживленным улицам, где лампы не зажигались уже очень и очень давно. Впереди он услышал шорох. Какой-то бездомный закашлял и, перевернувшись на другой бок, замолк. Еще через пару шагов, он услышал за спиной шипящий, точно змеи, звук извлекаемых клинков.
Крид остановился и, едва склонив голову влево, прислушался.
- Орк! – Услышал он низкий бас. – Я Мабар Черный мечник.
Крид не пошевелился, лишь полоска губ стала тоньше, едва заметное мерцание в трубке свидетельствовало о его мерном дыхании.
- Я пришёл за тобой, Крид, – продолжал Мабар. – Сдавайся, и я доставлю тебя в Хедж-порт на суд наместника.
В памяти Крида отчетливо всплыла картина: богато одетый дворянин на лошади, попавшийся на пути несколько лет назад. Пьяный глупец, встретив в лесу следопыта, пожелал проучить «тупого дикаря», которому нет места в цивилизованной стране.
- Ты ведь знаешь, в чем тебя обвиняют, убийца? – Сказал Мабар уже тише, так, чтобы его слышал лишь орк.
- Я не пойду с тобой, охотник. – Тихим, ледяным голосом ответил ему следопыт, высвобождая скимитар.
Развернувшись в доли секунд, он отбил удар сабель. Блеснули искры, разрезавшие темноту улицы. Послышалась серия ударов металла о металл. Затем совсем рядом с Кридом пролетел арбалетный болт. Орк покосился в сторону, откуда выстрелили. Бездомный в лохмотьях оказался замотанным в тряпье мужчиной, лицо которого скрывала повязка. Он дернул за рычаг, взводя тетиву, затем достал другой снаряд и уже был готов к следующему выстрелу, когда случилось то, чего никто из них не ожидал.
- ДРАКА! – Прокатился вопль по заброшенной улице, переходя в рокочущий смех.
На Слика, точно валун, несся дворф, в руках которого теперь были два топора на коротких рукоятях. Обожженный мгновенно перевел свое оружие с орка на новую угрозу и нажал на спусковой механизм. Рольф, будучи пьяным, лишь едва заметено качнулся, когда ему в плечо влетел болт.
- Ну, это ты зря! – Рыкнул он, выпучив глаза, и на всей скорости врезался в Слика.
Крид, воспользовавшись замешательством Мабара, пнул того в живот сапогом, и южанин, выбив собою гнилые двери, с грохотом ввалился в заброшенную лачугу, круша попавшуюся на пути утварь.
Следопыт хотел было убежать, но южанин был проворен и настроен серьёзно. Не дав опомниться, он выскочил из тьмы дома и подобно урагану начал наносить Криду секущие удары, которые тот едва успевал отбивать.
Рольф и Слик несколько раз перекатились кубарем. Обгорелый потерял арбалет, а дворф, поглощенный дракой, напрочь позабыл о топорах. Он наносил сокрушительные удары своей перчаткой, усеянной пирамидками шипов, пытаясь размозжить лицо Слика. Но тот был слишком вертким, даже прижатый весом дворфа, и удары сыпались на камни мостовой.
- Слезь с меня, тупой дегенерат! – Шипел от ярости Слик.
- Пхе! Не дергайся! У меня в глазах двоится - ик! - никак не попаду по твоей уродливой роже! - Смеялся в пьяном угаре Рольф, пытаясь сфокусировать взгляд.
Слик, нашарив рукой тяжёлый камень, некогда бывший частью разваленной хибары, что было сил саданул им Рольфа. Тот покачнулся от неожиданности, давая возможность Слику высвободиться. Дворф, коснулся перчаткой своего лба над левым глазом, затем тупо посмотрел на еда видимую в темноте кровь. Поднял выпученные карие глаза на обгорелого, который, настороженно сутулясь, обнажил два кривых зазубренных ножа. Улыбнувшись от уха до уха своей щербатой ухмылкой, дворф медленно процедил:
- Это ты, ик, зря! Я ж тебя по мостовой размажу!
Лицо Слика, обмотки которого в пылу короткой драки слетели, исказилось злостью и ненавистью.
Крид парировал и отбивал удары, оставаясь в почти глухой обороне и не имея возможности нанести какого-либо серьёзного урона. Оттесняемый мастерством темнокожего южанина, он напряжённо искал выход. Приняв следующий удар сабель на скимитар, он пригнулся и отклонился вниз, подставляя ногу под тело южанина и перекидывая Мабара через себя. Тот врезался в стену, одна из сабель улетела в темноту сточной канавы. Орк, вскочив на ноги, замахнулся в прыжке, желая разрубить оглушённого противника или хотя бы не дать достать потерянную саблю. Мабар откатился и принял следующий удар, затем еще один. Хоть орк и был меньше своих соотечественников из пустыни Орт-Гаарн, но сил у него все же было больше чем у Мабара. Он наносил мощные удары по сабле противника, отчего рука охотника за головами начинала нестерпимо ныть. В жилах орка вскипала кровь, это просыпалась неоднократно спасавшая его в лесах ярость, хорошо знакомая большинству его сородичей.
Собравшись с силами, южанин, глухо зарычав, принял тяжёлый скимитар на саблю, и взгляды противников встретились. Темные глаза Мабара, белки которого ярко контрастировали с его кожей в полутьме улочки, и янтарные глаза Крида, подчеркнутые темными кругами. Охотник скалил зубы от натуги и напряжения, а следопыт так и не выпустил изо рта уже погасшую трубку. В его взгляде из-под черных волос читалась мрачная решимость.
- Что такое? – Спросил Рольф, нос которого, кажется, был вновь сломан, отчего красная юшка текла по продетому в нем кольцу. – Мамочку хочешь позвать, щенок? - Закончив фразу, он саданул своим лбом в лицо Слика, и то, и без того обезображенное ожогами и ударами шипованных перчаток, в конец потеряло какое-либо сходство с человеческим. Слик повалился на землю, из его разбитого рта текла кровь. Охотник за головами, прославившийся победой над магом и заслуживший славу уважаемого охотника за наградами, захлебывался кровью. Бесноватый житель гор сломал ему ребра, вывихнул сустав правой руки и откусил ухо! Он, будучи в беспамятстве от боли, жалко подергиваясь, перевернулся на живот и с помощью дрожащей руки пытался уползти отсюда.
- Куда?! – Взревел Рольф и, наступив тяжёлым сапогом на спину поверженного, выбил из того последний дух. Затем схватил его за остатки волос на обгорелой голове, приподымая ее, и что было сил саданул в висок шипованной перчаткой.
Дворф выпрямился, довольный как никогда. Кровь из рассеченной раны на лбу заливала один глаз и сочилась из ран на груди, нанесенных кривыми ножами Слика. Он немного покачался, затем покосился на свое плечо, в котором торчал обломок болта и, нахмурив кустистые брови, с видом непонимания, откуда взялась эта деревяшка, выдернул ее и бросил на тело охотника.
- Эй! – Он обернулся к месту, где мгновением ранее сражались Крид и Мабар. – Есть там кто, ик, живой?! Или мне подойти и исправить это?
К нему навстречу вышла фигура вооружённая кривым клинком. Рольф, выпятив нижнюю губу, нахмурился, пытаясь рассмотреть, кто там был. Затем сморгнул и потряс головой.
- Ну и дела. Пойло никудышнее, но зеленые лягушки уже здесь! – Он отвернулся от Крида в поисках своих топоров.
- Благодарю… за помощь, – сказал следопыт, оставаясь на безопасном расстоянии от неожиданного помощника, при этом пряча лист бумаги за пазухой кожаной куртки.
Рольф издал неприличный звук губами, покосился на орка, не вполне уверенный в его реальности, и пробурчал:
- Помощь?! Я лишь хотел подраться. Да и какая тут помощь, если они как сосунки сражались! Видано ли, верещать, как девка, когда тебе отгрызают ухо! – Продолжал он, запихивая рукоять топорика за широкий пояс.
Крид невольно улыбнулся уголком губ. Затем повернул голову в сторону улицы, с которой они пришли. Редкие обитатели здешних мест уже наверняка оповестили, кого надо, о стычке: следовало убираться отсюда.
- Стражники прибудут в любой момент. – Сообщил орк, пряча свой скимитар. – Нужно уходить!
- Уходить?! – удивился житель гор, выпучив глаза. – А может, и стражам кости переломаем? – Добавил он доверительно, с надеждой смотря на орка.
- Не думаю, что местные власть имущие будут рады этому. – Сказал следопыт и, увидев, что до пьяного дворфа не дошло, добавил, – а вот вздернуть нас им будет в радость.
- Дело говоришь, лягушка, веди! – Дворф приосанился и, улыбаясь от уха до уха, со звоном хлопнул перчаткой о перчатку.
Стражники рассматривали найденные тела: одно принадлежало обгорелому мужчине, изуродованному до невозможности, второе, с эбеновой кожей, было обезглавлено и прислонено спиной к полуразрушенному зданию. Карманы на одежде у обоих были вывернуты, рядом лежала сабля и рассыпались грубые листы бумаги с портретами. На верхнем было изображение женского лица с повязкой на глазах, из-под капюшона виднелись темные волосы; портрет был подписан: «Вилья Незрячая, разыскивается за сговор с темными силами». На поясе у обезглавленного в замызганном, местами потемневшем от пятен мешке, в котором могла бы уместиться дыня, лежала лысая голова с широко раскрытыми глазами.
© Марченко Олексій при поддержке Бобковой Евгении - 2016 - Киев, Санкт-Петербург