Преобладают посвящения, исторические ретроспекции-стилизации, смелые экспериментальные экзерсисы, столь часто встречающиеся в пучине современной поэзии. Образы донесены чётко, без надрыва и содрогания, так что в каждом четверостишии слышен независимый голос суждения, классическими поэтическими приёмами изысканно воплощаются потаённые смыслы:
Трудись, глотай слюну, пока Антверпен спит
и ратуша снежком припудрена снаружи,
пока ночных цехов жужжит прилежный быт
под кружевами стужи.
Тревожит душу поэта и тема перехода, самой насущной на сегодня проблемы человечества, ищущего выход из неразрешимых современных глобальных ситуаций:
Портал вокзала с треснувшим пилоном.
Снег, что наклонно гаснет над перроном.
Поправив шарф, она шепнёт: «Иди».
И он пойдёт подземным переходом,
кружа, плутая, бедствуя под сводом,
но выхода не видя впереди.
Оттенки смыслов, бьющих из каждой строки, простых заявлений и предположений от первого лица, зеркально наводят пытливого читателя на собственное предназначение, отражение своих дум, надежд и страхов:
Намекни, как музыка незлая
с антресолей шатких шапито,
для чего всё это, ибо знаю,
что нелепо спрашивать, за что.
А в другом и лучшем распорядке
под присмотром ангельской братвы
я была бы овощем на грядке,
гусеницей в кружеве ботвы
Автор обретает вдохновение в почти будничных ощущениях, лишённых экспрессивной окраски, а стороны света являются только частью образа в глубоком человеческом миросозерцании:
На столе – бедлам. За окном – разруха
в красноватом зареве мятежа.
Между стёкол вдруг оживает муха,
пробиваясь к форточке и жужжа.
То весенних фрезий залётный запах,
то светила циркульный полукруг.
Лишь одно незыблемо: справа – запад,
если ты задумал бежать на юг.
В изобретательных аллюзиях находит поэт выражение самых трепетных порывов своей души, заставляя читающих сопереживать древним и простым, но столь до сих пор важным нравственным ценностям нашего мира:
…Ты в широтах, где всяк уместен – и, слава Богу!
но такие, как я, нелепы – и пусть. Не то б
слабоумной старухой к тихому эпилогу
доплыла бы, сложившись в англоязычный гроб
в чём-то розово-белом. Как бы ты иронично
поглядел – ни озноб в лопатках, ни в горле ком.
И тогда бы Господь послал меня жить вторично
в синеватую морось, на киммерийский холм.
Своим творчеством Ирина Евса продлевает очарование настоящей поэзии, обустраивая крепкий мостовой переход между великими стихотворцами прошлого и современными авторами. Каждый поклонник высокого искусства найдёт в данной стихотворной подборке нужные сердечные ноты, обогащая свой внутренний мир в стремлении быть более подготовленным в постижении красот окружающей действительности.