Корогнар, один из крупнейших городов в степях Орт-Гаарна, гудел подобно улью. В эти дни сюда, казалось, стекались народы со всего света. Тут были воины из Силсуда, морские налетчики с моря Айзенхарм, богатые торговцы из северных королевств, кочевники-степняки, бедуины, варвары с далеких ледников, эльфы и дварфы. Всех их сюда влекло ежегодное грандиозное событие, у всех на устах была лишь одна тема: Кровавые состязания.
Разношерстная толпа наполняла город, на улицах последнюю неделю было не протолкнуться, в многоголосой суматохе то и дело возникали столкновения, свары и драки. Все как один были в предвкушении грядущего зрелища. Многие желали сделать ставку и заработать, большинство же просто хотели посмотреть на кровопролитные игрища.
В душном подземелье царила темень, разгоняемая светом чадящих факелов, в свете которых спускались двое: широкоплечий орк-тюремщик и невысокий отталкивающего вида гоблин. В воздухе витал ядреный запах немытых мужских тел вперемешку с вонью мочи и фекалий.
По обеим сторонам узкого коридора тянулся ряд крепких окованных зарешёченных дверей. У одной из них они остановились: дождавшись, чтобы тюремщик отпер дверь, гоблин вручил ему небольшой кошель. Взвесив его на руке, орк неопределенно хмыкнул и удалился, оставив гоблина у незапертой двери. На лице посетителя застыла злая презрительная гримаса, в целом он напоминал ядовитую змею, готовую в любой момент ужалить. Толкнув дверь, он вошёл в камеру. Вонь внутри была почти невыносимой.
В полутьме, разгоняемой лишь крохотной дырой под потолком, у дальней от двери стены сидел орк, громадный даже по меркам своего народа. На руках и ногах были массивные кандалы, с которых свисали тяжелые цепи, звенья которых толщиной могли поспорить с рукой ребенка. Как сообщил тюремщик, узник задушил двоих сокамерников, и его пришлось заковать и перевести сюда. Но, судя по всему, ему особо не досаждали ни громадные цепи, ни одиночество. Закинув ногу на ногу, он, положив руки за голову, негромко похрапывал с полуоткрытым ртом.
- Не так и легко было тебя найти, но, вижу, ты очень удобно устроился… Может, следовало бы тебя тут оставить? – Презрительно окинув взглядом орка в грязной одежде, прокомментировал гоблин.
Орк приоткрыл глаза и зарычал. Звериный рык перешел в негромкий бас:
- Кнуд.
- Рад, что ты меня узнаешь, - гоблин зло скривился. – Хотя признаюсь, будь моя воля, я бы сюда никогда не пришел, но твоя сестра... настояла. И прошу тебя, скажи мне на милость, Новар-Хал, каким местом ты думал? Убить четверых посетителей питейной за то, что тебе наступили на ногу?
- Они не захотели извиниться. - Новар-Хал пожал плечами и запрокинул голову, рассматривая потолок своей камеры.
- Вот оно как! – Притворно удивился Кнуд. – Тогда какого хера ты свернул шею стражникам? Они тоже потоптались по твоим ногам? Или, может быть, неверно произнесли твое имя? И все это накануне Кровавых состязаний!
- Либо говори, что узнал, Кнуд, либо проваливай в турову задницу и не мешай мне! – Узник закрыл глаза, собираясь продолжить дрему.
Нисколько не смутившись, гоблин лишь улыбнулся уголком рта, слегка обнажив свои мелкие острые зубы. К высказываниям Новар-Хала он давно уже привык. Да и что ему, старшему убийце клана Куг-Хар, оскорбления? Он их пропускает мимо ушей, а потом со спокойным лицом подливает оскорбившим один из многочисленных припасенных пузырьков с ядом. Но всему свое время. Они не виделись уже около недели, с того самого вечера, когда орк учинил кровавую баню. И этот тупой самодовольный идиот вполне понимает, зачем к нему пришли.
- Как будет тебе угодно, Новар-Хал, – с издевкой фыркнул Кнуд и замолк. Сделав несколько глотков из напоясной фляги, он закупорил ее и только после этого продолжил, – сегодня тебя переведут к месту состязания. Там ты проведешь ночь. Правила предельно просты. Заходят все заключенные, но выйдет лишь один. Из личных вещей позволено взять только оружие. И никакой защиты! Доспехи, щиты, амулеты или свитки изымаются.
Новар-Хал фыркнул. Как будто он собирался прятаться за презренным щитом или колдовскими побрякушками. Это удел слабаков и трусов.
- Кроме того запрещено любое колдовство или колдовское оружие, а также эликсиры. Но в этом году было принято решение, дать некоторым участникам немного особого зелья, дабы немного подзадорить их. Будь готов. - Проведя грубым толстым ногтем по трещине в стене, Кнуд, на мгновение замерев, неуловимым движением выхватил из тени небольшую ящерку. Окинув ее скептическим взглядом, он, как ни в чем не бывало, повернулся к Новар-Халу, – как обычно состязание пройдет на кром-геере. - Закончив, он резко сжал пальцами голову ящерки, пока та не замерла навеки в предсмертной судороге, после чего отбросил тельце в дальний угол.
Новар-Хал продолжал молча глазеть в потолок. «Кром-геер» с оркского дословно переводилось как «место битвы». У зеленокожего народа было много кровавых забав, поэтому почти ни одно крупное поселение не обходилось без места, где все они и проводились. Например, в Хаегаре кром-геер представлял из себя огромную глубокую яму, ни больше ни меньше. Зато в Рырынге это было уже огромное многоуровневое нагромождение соединённых меж собой клеток.
- И какой он здесь? – Без особого интереса спросил Новар-Хал. Он был уверен, что в любом случае неожиданности ему не страшны. Подобная самоуверенность жутко бесила Кнуда, который всегда полагался на свой находчивый острый ум и стратегические знания и всегда предпочитал заранее все предугадать.
- Не уж то великий Новар-Хал проявил интерес, – издевательски удивился Кнуд.
- Предупреждаю тебя, – орк нахмурился и привстал, громыхнули оковы, – следи за языком, а не то придется его вырвать. И цепи мне не помешают!
- Так тому и быть, – спокойно ответил гоблин, даже не глядя на орка. – А кром-геер тут - не что иное, как развалины, похожие на какой-то городок. Тьма его знает, чем оно было до падения солнечного племени длинноухих. Но могу тебе точно сказать одно. На местном кром-геере тебе лучше держаться повыше, и помни мое слово старшего убийцы: никто не смотрит вверх! Держись крыш и других возвышений. Внизу будут ждать ловушки да тупики! А победителем станет тот, кто к истечению срока один окажется в самом центре кром-геера.
- Достаточно, – прервал его уже заскучавший Новар-Хал. – С остальным сам разберусь. А теперь проваливай.
- Как скажешь, – не стал спорить Кнуд, скривившись, как от зубной боли. Позвав охранника, он покинул подземелье. Отойдя от здания на достаточное расстояние, он ловко подбросил срезанный у тюремщика кошель: если даже этот идиот подохнет, сам Кнуд все равно не уйдет из этого города без прибыли.
Толпа ревела подобно жуткому зверю из старинных легенд тех времен, когда боги еще бродили меж живых. Сотни глоток вопили в ожидании представления. Сотни ног топали, призывая к началу. Это было жуткое и волнующее зрелище - толпа, всецело желающая сейчас лишь одного. Лицезреть битву!
Новар-Хал, ожидавший начала состязаний в небольшой камере, от других участников был отделен каменными стенами. Только толстая деревянная решетка была между ним и тысячной толпой, скандирующей на разных языках лишь одно слово: «Кровь, кровь, кровь!». У него по спине побежали мурашки. Глядя на своих сородичей и других пришедших на Кровавые состязания, он и сам загорелся жаждой битвы.
- Ты готов, Новар-Хал? – Раздался позади скрипучий голос.
Орк обернулся к говорившему: за решеткой, с другой стороны отделявшей участников от всего мира, стоял Кнуд.
- Не подвергай сомнению мою готовность! – Мрачно прорычал Новар-Хал.
Гоблин хмыкнул, как обычно нисколько не смутившись угрозы.
- Не обращай внимания, мой милый брат, – из тени по ту сторону решетки заговорила с насмешкой сестра Новар-Хала, Керга. – Безумный бог и духи предков будут на твоей стороне.
Орк кивнул. Керга, наверное, была единственной, кого он слушал, хотя и не всегда понимал. Она была не просто его сестрой, но и жрицей-шаманом в услужении их Безумного бога и культа духов предков.
- Предки - это хорошо, но не забывай, о чем я тебе говорил, – встрял Кнуд, что духов, что богов не особо почитавший. Он верил в золото и полагался на инстинкты, а не на каких-то духов и далеких от него богов.
- Либо ты заткнёшься, либо я выбью эту решётку твоей головой, Кнуд! – Прорычал Новар-Хал.
- Ну, как знаешь! – отмахнулся гоблин и, спокойно развернувшись, направился во тьму коридора. – Возможно, еще увидимся.
Шаманка без лишних слов кивнула брату сквозь решетку и последовала за старшим убийцей Куг-Хара. Когда она пропала во тьме, лишь отдалённый отзвук бряцающих костяных талисманов оставался слышен какое-то время, пока и его полностью не заглушил рев снаружи. Новар-Хал остался сам на сам с толпой. Его рука сжалась на рукояти секиры, и он вдохнул полной грудью.
- Кровь! Кровь! Кровь! – Скандировала толпа.
Молодой орк рыкнул. И, когда решётка со скрипом поползла вверх, его лицо исказила волчья улыбка. Не было никаких объявлений, просто в какой-то момент решётки вдоль всего периметра кром-геера поползли вверх, и на поле сражения под оглушающий восторженный рев ликующей толпы выбежали участники. Кровавое состязание началось!
Новар-Хал выскочил на поле, подобно разъярённому туру! Кровь кипела в его жилах. Ослепленный после полумрака коридора солнечным светом, он заревел свой боевой клич. Тут же увидев первого врага, он, не раздумывая, обрушил на него секиру. Сопротивления не было, боец из рода людей пал в пыль, так и не поняв, кто его убил. Орк не стал смотреть, кто это был: на кром-геере не важны ни дружба, ни родственная кровь! Все, кто перед тобой - враги, и все должны быть убиты!
Крутанув секирой, он подобно дикому зверю оглянулся по сторонам, выбирая направление. Кром-геер, как и предупреждал Кнуд, был подобен целому городу. Тут и там поднимались стены и здания с переходами и мостами. Удар мог прийти откуда угодно. Не заметив рядом никого, Новар-Хал, оттолкнувшись от обломка стены, ухватился за выступ крыши ближайшего дома и, подтянувшись на одной руке, влез вверх. Затем на одном дыхании он побежал к противоположному краю и перепрыгнул на соседнее здание. Крыша затрещала под ним, но выдержала. Где-то слева внизу он заметил движение. Не сбавляя темп, он повернул влево и спрыгнул вниз между высоких стен. Приземлившись, он кувыркнулся, пачкаясь в вековечной пыли этого места. Его добыча, не оборачиваясь, продолжала бежать в противоположную от него сторону, и он погнался за ней. Лица видно не было, Новар-Хал видел только перетянутую ремнем спину следующей жертвы. Он догнал его за два удара сердца и, не сбавляя скорости, протянув вперед свободную руку, схватил врага и на бегу размозжил его голову о ближайший угол.
Новар-Хал смеялся в ликовании, продолжая движение. Достойных противников пока не было, этих двоих он победил легко, прихлопнув, как мух, без всяких усилий. Вскоре впереди коридора появились ступеньки вверх. Он взбежал по ним, перескакивая по три сразу, и оказался на небольшой круглой площадке, окруженной остатками статуй. Тут шел бой. Один орк наносил жуткие удары массивной дубиной, окованной железными шишками, другому, вооружённому массивным тесаком. Бой не был долог: первый выбил дубиной тесак из рук бедолаги и добил его, проломив череп. Победитель зарычал в экстазе, но, заметив Новар-Хала, тут же бездумно бросился на него.
Молодой орк встретил тяжелый удар дубины своей секирой, от силы удара лезвие глубоко вошло в дерево, застряв в нем. Новар-Хал что есть силы дернул за рукоять и вырвал вместе с дубиной из рук врага. Отбросив бесполезное застрявшее оружие, он нанес мощный удар кулаком, едва ли уступающим в размерах голове собрата. От противника отчетливо несло кислым дурманящим запахом, а глаза его были пусты и безжизненны. Один удар, другой - и лицо нападавшего было разбито. Схватив того за руки, он резко дернул его на себя и нанес сокрушительный удар головой, проломив противнику лоб.
С победным ревом скинув тело побежденного с площадки в яму, молодой орк схватил свое оружие и, наступив на дубину ногой, нагнулся, чтобы освободить секиру. В этот момент что-то со скрежещущим визгом свалилось на него с ближайшей статуи.
Он почувствовал, как что-то укусило его в шею, попутно располосовав спину когтями-кастетами. Новар-Хал зарычал от гнева. Одним движением выдернув застрявшую секиру, он запустил свободную руку за спину, и, схватив нападавшего, отодрал его от себя и швырнул об пол. Нападавший, оказавшийся гоблином, с глухим ударом врезался в каменные плиты. Через мгновение нога воина растоптала череп мерзкого уродца. Презрительно фыркнув, орк отер ногу от крови и, не обращая внимания на раны, побежал дальше под дикий рев толпы. Центр был еще впереди, бой еще не окончился, а он - еще не победил. Стоило поторопиться.
Он покинул круглую площадку по разрушенному мосту, на бегу перескочив через провал. Краем глаза воин заметил, что внизу под мостом лежит пара тел, пронзенных деревянными кольями - те, кто не смог преодолеть мост.
Следующий противник встретился на его пути в огромной комнате с разрушенным фонтаном, от которого осталась лишь треснувшая чаша, полная каменных обломков. Стоило Новар-Халу войти, как на него набросился нуарбист. Вооруженный похожим на серп луны мечом-хопешом, он рычал и крутился волчком. Получив пару ощутимых ран, молодой орк зарычал от боли и ярости. Не думая ни о чем, он набросился на человека-шакала и схватил того за горло, сдавив до характерного хруста. Поверженный нуарбист повалился назад, тело его упало, напоследок звякнув бронзовыми серьгами в ушах, знаком многочисленных боевых побед. Вытянув меч шакала из левого плеча, он бросил его в пыль к хозяину. Глубокая рана болела и кровоточила, но это только разжигало боевую ярость и жажду убивать! Он должен идти вперед, к центру!
Двинувшись дальше через зал, он свернул в левый от фонтана темный коридор. Через какое-то время пол под ногами стал скользким, а чуть поодаль показались лежащие тела. Их тут было не одно и не два. И все разрублены пополам в области живота. Инстинкт вопил об опасности. Сделав небольшой шаг, орк чуть не присоединился к этим бедолагам: древний механизм от нажатия ноги на плиту выплюнул из стены прямо ему навстречу лезвие. Лишь чудом вовремя подставленная секира смогла остановить смертоносную ловушку. Массивное лезвие со скрежетом врезалось в топорище, оставив крупную зазубрину. Не выдержав столкновения, механизм с глухим щелчком остановился навсегда. Будь он чуть менее расторопен - уже бы не жить.
Ступая теперь осторожней, Новар-Хал без проблем преодолел коридор и вышел к небольшому выступу, продолжавшемуся длинным узким мостом. Шесть таких же мостов вели к центральной площадке, где шло сражение. Крупный орк, вертя в руках огромный двуручный меч, отбил удар топорика, а мгновением позже лишил сначала руки, а затем и головы нападавшего на него крепкого дварфа. Труп противника он небрежно столкнул ногой с площадки вниз, к остальным поверженным. Тело с шумом упало на груду костей и черепов, наследие прошлых состязаний.
Новар-Хал, по-волчьи оскалившись, повел раненым плечом и, крепче стиснув секиру, побежал через мост. Орк в центре заметил его приближение, повернулся лицом и, крутанув двуручным мечом, приготовился к бою.
Новар-Хал преодолел последние четыре шага мощным прыжком, желая обрушить всю свою дикую силу на противника. Враг в последний момент отскочил, пропуская его вперед, и тут же набросился сзади. Крутанувшись на носках, молодой орк парировал удар лезвием секиры. Затем еще один, и еще. Удары сыпались как на одного, так и на другого. Оба блокировали их, отводили и принимали. Все новые зазубрины оставались на их оружии, все новые раны появлялись на их телах. Понимая, что силы равны, Новар-Хал предпринял безумный шаг: он схватил лезвие меча противника свободной рукой, оскалившись, когда оно раскроило его ладонь. И в тот же момент он ударил секирой в изгиб локтя противника, отсекая ему руку. Орк жутко заревел, ему вторила беснующаяся толпа. Новар-Хал нанес очередной удар, секира застряла в плече врага. Крепче сжав лезвие, он что есть силы дернул его на себя и вырвал из единственной уцелевшей руки противника. Крутанувшись, он нанес удар отобранным мечом, продолжая держать его за лезвие. Эфес меча с мерзким звуком врезался в висок противника. Орк захрипел, глаза его закатились, и он рухнул навзничь под мгновенно ставший оглушительным рев толпы.
Новар-Хал мгновение переводил дух, а затем, подняв меч окровавленными ладонями высоко над головой, зарычал, приветствуя толпу. Весь в кровоточащих ранах, покрытый своей и чужой кровью он выглядел жутко. Все, что ему осталось - дождаться звука победного горна, и продержаться это время здесь. Сделать это - и он победит!
Он стоял в центре площадки, раны болели, но он не обращал на это внимания, они были не важны! Вскоре на мосту показался новый противник, человек из народа северных варваров. Новар-Хал оскалился ему, сжав свое новое оружие правой рукой. Варвар подходил не спеша, в его руках огромный шипастый шар на длинной цепи угрожающе описывал неторопливые дуги. Когда нога его противника ступила на площадку, Новар-Хал напал. Меч полукругом рассек воздух. Варвар, не растерявшись, отступил на шаг и, крутанувшись, запустил шипованный снаряд. Оружие пронеслось мимо, но орк, рыча, поймал цепь и потянул на себя. Человек, не раздумывая, бросил ее и побежал на Новар-Хала с голыми руками. Тот наотмашь рубанул мечом. Дикарь почти успел увернуться, тем самым получив удар по ноге вместо живота. Отпрыгнув в сторону, он снова подхватил свою цепь и стал заново раскручивать ее над головой. И вот шипованный шар вновь летит к цели, но снова промахивается, выбивая каменную крошку из площадки. Человек не сдается, раз за разом отправляя свое жуткое орудие в полет, желая выбить дух из молодого орка. Еще бросок. Шар летит по дуге, Новар-Хал ловит цепь на лезвие меча. Цепь со скрежетом закручивается вокруг клинка, и враги застывают на мгновение. Их мускулы напряжены, каждый норовит перетянуть оружие противника к себе. Рана на плече орка горит огнем. На губах варвара выступает белая пена, он рычит, впадая в бешенство. Но Новар-Хал оказывается сильнее. Он вырывает цепь из рук человека и, крутанув двуручным мечом, размашистым движением сбрасывает ее в провал за границы площадки. Варвар, потеряв оружие, на мгновение замирает, а затем вновь бросается на орка в безумной атаке, на этот раз последней: меч противника вонзается в живот. Но человек, понимая, что ему не жить, все равно одержимо наступает, насаживаясь на лезвие еще глубже, желая отобрать жизнь своего убийцы. Однако ему было не суждено одолеть такого сильного противника. Новар-Хал, резко отступив на шаг, выдергивает меч и отсекает голову дикому северянину. Кровь фонтаном брызжет во все стороны, покрывая собой место их схватки и самого победителя.
Не успел орк сбросить тело поверженного врага, как ему в правое плечо вонзилась стрела. Он обернулся в сторону, откуда она прилетела. Там, за мостом, соседним к тому, через который он сам пришел, стояла дикая эльфийка. Ее нагое за исключением набедренной повязки тело было покрыто красками из ореха и татуировками клана. Она хищно улыбнулась ему и пустила следующую стрелу. Та впилась ему в ногу. Новар-Хал зарычал от злости, схватил тело варвара и прикрылся им как щитом. Эльфийка выпустила еще пару стрел. Но орк и не думал приближаться к ней.
Прогремел звук горна, заглушивший даже рев толпы. Соревнование окончилось! Эльфийка опустила уже натянутый лук. На ее лице проступили признаки страха. Зрители взорвались ликующими криками, постепенно начавшими стихать, но на смену голосу толпы пришёл другой неясный гул. Дикая посмотрела в провал под мостом и увидела, как в пустых глазницах черепов пробуждаются огоньки. Вокруг центра кром-геера сгустилась еле видимая пелена, окружившая Новар-Хала. Площадка под его ногами засияла письменами и символами орочьих шаманов.
Тем временем свет в пустых глазницах покинул черепа погибших, обретя форму бесплотных духов. Орк со смешком бросил истыканное стрелами тело варвара через пелену вниз. Эльфийка закричала: вокруг нее закружились духи. В отчаянии она побежала через мостик к Новар-Халу. Дух поверженного варвара бросился на нее, чуть не сбросив вниз. Но она увернулась и смогла добежать до пелены, за которой, скрестив руки на груди, с победным видом стоял молодой орк. Достигнув границы, она хотела прорваться внутрь, но наткнулась ладонями на непреодолимый барьер. Она в истерике била кулаком в невидимую стену, но та не поддавалась. Новар-Хал выдернул стрелу у себя из ноги и, отломив наконечник, показал эльфийке:
- Я буду его хранить до самой смерти, дикая! – С этими словами он пустил ей воздушный поцелуй.
Души умерших воинов вцепились в ее прекрасное тело и, подняв в воздух, начали рвать на куски. Вторя ее предсмертному крику, над ней смеялся Новар-Хал.
- Могло быть и хуже. – Хмыкнул орк, разминая заживленное плечо.
Новар-Хал был доволен собой до невозможности. Над его левой бровью теперь красовалась особая татуировка, знак его победы в Кровавом состязании. Победитель сидел на громадном устланном мехами ложе. В одной руке у него была огромная кружка с лучшей выпивкой в городе, другая покоилась в руках Керги. Шаманка нашептывала над его ранами, и те заживали прямо на глазах. Чуть в отдалении на столике стояла небольшая шкатулка, полная золотых монет - приз победителя. Такова была правда Кровавых состязаний: самый сильный преступник, покидавший кром-геер живым, отныне был чист перед законами и становился героем, почитаемым в народе.
- Могло бы. – Скривился Кнуд, облокотившийся на один из столбов, подпиравших шатер. – Ты был похож на тренировочное чучело. Разрубленное плечо, лишь чудом не прокушенные артерии на шее, множественные раны спины и груди, вспоротые ладони и две стрелы! Честно говоря, я удивляюсь твоей стойкости. Ты как дерьмо, прилипшее к стенке.
Новар-Хал зло зарычал в ответ, но тут же, довольно ворча, позабыл о словах гоблина: за его спиной на мехах его ждали абсолютно нагие девицы, и, к слову, не все из них принадлежали народу орков. И вот одна из них, изнывавшая от ожидания, подкралась и, прижавшись к его спине, начала массировать ему плечи, тихо нашептывая что-то ему на ухо.
Керга, нисколько не смущаясь происходящего, закончила с раной на ладони брата и встала. Внешне они были не слишком похожи. Новар-Хал был огромен и широкоплеч. Девушка же была стройна и гибка. На ней было тонкое темно-серое с кроваво-красными узорами жреческое одеяние с глубоким вырезом спереди и разрезами по бокам до бедер. На ногах и левой руке постукивали многочисленные талисманы из костей и зубов. Ее в некоторых кругах прозвали говорящей с костями.
- Я закончила с твоими ранами, брат.
Новар-Хал, не способный отвлечься от массажа, пробурчал что-то похожее на благодарность.
- Что ж, - хмыкнула Керга, наблюдая, как ее брат, повернувшись, положил массировавшую его плечи девицу на лопатки, - похоже мне тут больше нечего делать.
Шаманка вышла из шатра, вслед за ней вышел и Кнуд, спрятавший что-то под своим драным плащом.
Спустя довольно долгое время Новар-Хал покинул шатер. Полностью одетый, с трофейным двуручным мечом за спиной и шкатулкой, привязанным к поясу, в руке он держал откупоренную глиняную бутыль. Приложившись к ней, он застыл в таком положении на некоторое время. Девки его порядком измотали. В особенности одна из человеческого племени, которая оставалась в его шатре дольше других, дерзнувшая в самый ответственный момент попытаться его убить, дабы ограбить чемпиона. С ней он позабавился после этого немного дольше…
Солнце за пределами города только начинало свой дневной путь, едва показавшись над горизонтом. Холм, на котором стоял шатер победителя, по одному из склонов оканчивался огромной площадью, на которой вчера было устроено грандиозное гуляние в честь завершившегося Кровавого состязания. Всю ночь здесь гремела музыка, горели высокие костры в честь Безумного бога, разносили еду и дармовое пойло, не чета тому, что пил победитель, но тоже достаточно сильное. И сейчас на площади все еще оставались следы вчерашних увеселений, а местами виднелись группки еще не свалившихся от выпивки гуляк, продолжавших орать песни.
Пока победитель утолял свою жажду, к шатру на холм взобрался какой-то человек. В паре шагов от орка он остановился. Новар-Хал допил всю бутыль и, довольно рыкнув, с чувством зашвырнул ее куда-то в сторону. Затем посмотрел на мужчину, все так же стоявшего неподалеку.
- Чего тебе? – Угрюмо спросил он.
- Я Корнелиус Вьери…
- К делу. – Новар-Хал начал спускаться с холма. Мужчина последовал за ним, внешне не выдавая никакого смущения.
- Господин Хал…
Орк резко развернулся.
- НОВАР-ХАЛ! – Зарычал он в лицо говорившему, схватив за ворот Корнелиуса. Мало что в мире бесило его столь же сильно, как неверно произнесённое имя.
- Приношу свои извинения, господин Новар-Хал, – на мгновение испугался, но тут же, кое-как обретя контроль над собой, поправился человек. – Вчера я имел удовольствие лицезреть состязания. И повидав Вас в битве, я хотел бы предложить одно дело.
- Какое? – Продолжил свой спуск орк.
- Как Вы относитесь к разграблению могил за большие деньги?
Новар-Хал остановился и, повернувшись в пол-оборота, с волчьей усмешкой ответил:
- Я слушаю.
© Марченко Олексій при поддержке Бобковой Евгении - 2016 - Киев, Санкт-Петербург